Ты был создан для этого

      Джонатан Эванс явно не ожидал увидеть мальчика.. Здесь. Об этом свидетельствует тяжёлый, напряжённый взгляд обычно голубых глаз, что сейчас, казалось, были цвета синего, кобальтового моря. Такого глубокого, в котором не видно дна. Может, его и вовсе нет. Только бесконечность воды.       Преподаватель, похоже, был шокирован, ведь стоял сейчас прямо перед ним и не мог правильно сформулировать свою мысль.              А вот юноша был совсем не впечатлён происходящим событием. Он давно ожидал, что рано или поздно кто-то из знакомых зайдёт сюда, ведь этот кафе-бар достаточно популярен. Да и кто отменял закон подлости?              — Здравствуйте, что будете заказывать? — он на рабочем месте, а значит, и голос должен быть приветливым и будничным. Даже если бок пронзило острой болью, просто потому, что он слишком резко вдохнул.              — Линч? — учитель, наконец, ожил. — Ты чего тут делаешь? — он сделал шаг ближе и положил руки на столешницу. Шок пропал, и теперь на лице осталась только напряжённость, плавно перерастающая в злость. На что? Почему он злится?              — Работаю, Джонатан Эванс. Так вы будете что-то заказывать? — не меняя интонацию. Отставил бокалы и отложил полотенце, взяв в руки ручку и блокнот. Да, он не официант, но это совсем не значит, что он не должен принимать заказы.              Эванс выдохнул, наконец, сумев взять себя в руки. Кажется, устало протёр ладонью лицо, после её же запустил в собственные волосы, разрушая их прилежный вид треплющими движениями.              — Да. — возвращая конечность обратно на поверхность стойки. — Да, буду. Давай, мой любимый напиток, триста миллилитров. — а во взгляде пляшут черти. Не зря же юноша спрашивал в первый день их знакомства? Теперь пускай помучается, повспоминает.              — Хорошо, — делая запись на листе. Запомнил-таки. — ожидайте, скоро будет готово. — и теперь зелёные глаза смотрят в ответ. И в них не видно ничего. Не пустота даже, а просто небытие бесцветное. — Оплата картой или наличными? Доступен перевод.              Джонатан читает людей по глазам. В них часто можно узнать то, о чём человек в жизни не скажет. Но вот глаза этого парня.. Будто совсем ничего не выражают. И это странно. И определённо настораживающе.              — Картой.              Юноша запускает терминал и протягивает его оппоненту. Тот же прикладывает телефон. Оплата проходит.              — Успешно. Пожалуйста, присаживайтесь за свободный столик. Ваш кофе принесёт наш официант.              Ему всё равно. Ему совершенно плевать, что о нём подумает какой-то учитель из его школы. Многие подростки работают, никакой это не конец света.              Да Егор, но несовершеннолетние навряд ли работают в кафе-баре до закрытия. Они навряд ли возвращаются домой только в час ночи. Навряд ли перед выходом из дома замазывают побои. Хотя это тоже мало смахивает на конец света, если только его личный.              — Нет. Ты принесёшь мне мой заказ.              На губах играет наглая ухмылка. Джон складывает руки на груди. Егор на это в недоумении выгибает бровь.              Он оборзел? Что он вообще себе позволяет? Заказал кофе, так свали и не выпендривайся.              — У нас достаточно официантов. Мне нет необходимости выполнять их работу. — сохраняя спокойствие и ровный тон, ответил юноша немного недоумённо. Что Джонатан хочет от него? Поговорить?              — Тебе со мной ещё год учиться. Не думаешь, что так глупо портить отношения со своим классным руководителем, не самая лучшая затея, м?              — Шантаж?              — Он самый. Ну так что? — явно не сомневаясь в себе. Уверенность сквозит насквозь, мужчина буквально пропитан ей. Это не первый раз, когда Линч это подмечает.       Егор правда задумался. Он не так давно знает этого человека, чтобы быть уверенным, что тот так делать не будет. Тем более, нужно всегда быть начеку. Ты никогда не знаешь, чего ожидать от этих людей. А значит, лучше не перечить. Юноша хочет нормальных отношений с учителями, а не вечную нервотрёпку до конца года.              — Ладно. Хорошо. — опуская глаза на столешницу барной стойки. Чувствовалось какое-то поражение. Будто его смогли подчинить. Впрочем, не редкость в его жизни, пора уже привыкнуть. — Присаживайтесь за свободный столик, я подойду. — но не теряя самообладания.              Парень услышал лишь удаляющиеся шаги. Вслед смотреть не хотелось.              Было противно. От всего. И одновременно было никак.       

***

      — Ваш заказ. — ставя чашку с кофе на стол прямо под нос мужчине, который до этого что-то увлечённо печатал в телефоне.              Джонатан убирает устройство в карман и поднимает взгляд на Егора с лёгкой ухмылкой на губах. Мальчик не обманул, пришёл.              — Спасибо. Садись. — кивая на противоположный диванчик.              — Извините, но мне нужно работать. — сохраняя спокойствие. Не переживайте, за время работы в сфере обслуживания, и не таких посетителей встретишь.              На самом-то деле, будь это какой-нибудь незнакомец, Линч бы и глазом не повёл сделать так, как от него требуют. Вызвал бы охрану, на крайний случай. Но уж точно не стал пререкаться, а в итоге и выполнять сказанное. Но здесь играет ещё и момент детского любопытства. Что ему скажут? Потребуют уволиться? Пригрозят органами опеки?              — Сядь, Линч. — тон голоса остаётся непринуждённым, даже в некоторой степени ленивым, но подкрепляется стальными нотками. Не принимает возражений. А Егор не принимает поражения.              — Не зазнавайтесь, Джонатан Эванс. — складывая руки на груди. — Мы сейчас не в школе, а значит, я не обязан выполнять ваши требования. И не забывайте: я всё ещё могу вызвать охрану. — глаза аж блестят от полной уверенности в себе и своих действиях.              — Хорошо, если тебе удобнее стоять, не буду заставлять. — делая глоток. — Рабство отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом году, а значит, я никак не могу на тебя повлиять, верно? — смотря на юношу исподлобья, и этот взгляд парню не понравился. Будто мужчина ведёт к какой-то мысли. Намекает на психологическое воздействие? — Почему именно кафе-бар?              — Куда взяли. — всё ещё обдумывая чужие слова, но уже опустив руки.              — Не опасно? — делая ещё глоток.              — А должно быть?              — Пьяные люди — непредсказуемые люди. А непредсказуемость опасна. Согласен? — глоток.              Парень был согласен как никогда. Правильная мысль. Пьяные люди всегда были, есть и будут опасными за счёт непредсказуемости. Больше половины смертей — от выпивших людей. Ты даже можешь быть полностью трезвым, но кто сказал, что вот этот пьяный мужчина с ножом в руке не убьёт тебя?              — Полностью солидарен. И всё же, к чему вы ведёте?              — Просто спросил. Мне интересно. — Эванс сделал ещё один глоток под внимательным взглядом зелёных глаз. Казалось, в нём скоро прожгут дыру.              Пока Джон, как видно, с упоением пил свой кофе, Егор переминался с ноги на ногу, пытаясь, наконец, понять, что от него хотят.              — Что-то ещё? — с трудом удалось выдавить из себя.              Уверенность мужчины выбивала из колеи. И это очень удивляло. В неприятном смысле.              — Нет, больше ничего не нужно. — Джонатан отставил от себя опустевшую кружку. Поднялся, достал кошелёк, оттуда тысячу и положил на стол. — Чаевые за прекрасное обслуживание. — и, повернувшись к парню, лучезарно ему улыбнулся.              Юноша не успел толком сообразить, когда услышал, как хлопнула входная дверь.              Линч так и остался сверлить взглядом тысячную купюру, обозначенную как чаевые.

***

      Егора вырывает из сна трель будильника. Протягивает руку, отключая противный звук. Но заместо него включается мелодия звонка. Что за идиот трезвонит в такую рань?              Недовольно пробурчав себе под нос проклятия, которые он обязательно нашлёт на этого человека, когда проснётся окончательно, он берёт в руки телефон. Незнакомый номер.              — Алло? — пролепетал голос в трубке.              — Молодой человек, вы знаете, сколько сейчас время? Сейчас время, когда люди готовы убивать. И я не исключение. Знаете, вы будете не первый на моей памяти. Я уже слышу ваши крики боли и страдания, слышу, как хрустят ваши кости и как капает на пол ваша красная свежая кровь. Ох, я уже чувствую этот кислый запах металла и свежего мяса. Вы не представляете моё желание выдрать вам волосы и поломать ваши пальчики. А как мне хочется разрезать ваше тело! Это невообразимо. Знаете, я бы вырезал на вашей коже какой-нибудь рисунок. Представьте, как удивится полиция, когда найдёт ваше бездыханное тело где-нибудь в подворотне. Я бы хотел на это посмотреть. На их шокированные лица, искривлённые от ужаса. — чётко, выверено, без запинок, не первый раз отбивая у людей желание общаться с ним. — Так.. Что вы хотели мне предложить?              — Да, это точно мой Егор. С добрым утром! Сможем сегодня погулять? — голос Ильи на том конце провода был крайне бодрым и жизнерадостным. Видимо, тирада Линча его никак не смутила, а наоборот — позабавила.              — Илья? — юноша выдыхает в лёгком шоке. Стыдно, конечно, не становится, но раздражение, вызванное неожиданным звонком, поубавилось. — Погулять?.. Максимум часик, где-то к полудню.. — пробубнил парень, пытаясь сообразить, что от него хотят, а главное — верно рассчитать своё ограниченное время. — Погоди, откуда у тебя мой номер? — наконец, полностью проснувшись, он сумел сообразить очень важный вопрос.              За всё время их общения они не узнали ни его адрес, ни его номер телефона. Впрочем, как и он их.              — Ну как «откуда»? Как «откуда»?! — Илья, похоже, был отчётливо уверен, что Егор точно знает, откуда он достаёт информацию. Но на другом конце провода многозначительная тишина, оповещающая о незнании оппонента. — Ну.. Короче, ты знаком с Джонатаном, а он.. Ой.. Ты знаком с Джонатаном Эвансом, — быстро поправил себя парень. — а он, в свою очередь, является твоим и моим классным руководителем. Я нашёл его VK, написал ему, но он мне не ответил, тогда я в его друзьях нашёл Генри Лэмбтона, написал ему, мы с ним чё-то разговорились, потом я вспомнил, зачем написал, спросил: «Есть ли у него твой телефон?» он ответил, что нет, и дал номер Антона Неверова, сказав, что тот знает. Я ему пишу: «Знаете ли вы номер телефона Егора?». Он такой: «Мальчик, отвали к чёрту», но в итоге я смог его уговорить, по его словам, он поднял какие-то архивы или что-то в этом духе.. В итоге к утру я уже могу до тебя дозвониться! — максимально довольным тоном подытожил Илья.              А к этому времени Линч уже успел встать с кровати, тихо прошмыгнуть в ванную, предварительно сделав звук на телефоне тише, а заодно выключив микрофон. Успел умыться, также почти бесшумно вернуться в комнату. Он уже начал собираться на работу, когда почти что однотонный шум в телефоне стих.              Юноша быстро включает микрофон.              — Звучит, будто ты очень целеустремлённый человек. — одной рукой прижимая телефон к уху, второй продолжая подыскивать одежду.              — Да, наверное, так что там на счёт прогулки? В два собираемся и часик гуляем? Я согласен! — явно уже предвкушая всё веселье от предстоящей встречи, он чем-то зашуршал, а потом начал говорить, но, видимо, не Егору. — Лили, привет! Короче, Егор...              А вот юноша, похоже, успел догнать, что и как происходит, но менее шокирующим поведение друга от этого не становится. Он резко его перебивает:              — Погоди-погоди, у тебя что, два телефона?              — Ну да, как раз для таких случаев. И вообще, Егор, погоди, я с тобой уже поговорил. — юноше остаётся лишь поражённо покачать головой, мысленно пообещав самому себе людей просто подключать к звонку, а не звонить им с другого устройства. — Лили, сегодня, в два на час. Нормально?              Из динамика послышался далёкий и исковерканный связью голос девушки.              — Нормально. Илья, бога ради, время только пять тридцать. Какого хрена? — она явно только проснулась и была очень недовольна поведением друга. Но было видно, что Лили уже давно привыкла к поведению друга.              — Вот и договорились! А где встречаемся?              Егор давно знал ответ на этот вопрос. Что может быть лучше, чем заманить своих друзей, лёгких на подъём, к себе на работу, чтобы самому не тратить время на дорогу?              — Я знаю одно местечко...

***

      — Погоди, ты серьёзно? — Беатриса, как, собственно, и Ден, выглядели достаточно шокировано. А как иначе?              Егор тут работает не первый год, и мало того, что он в первый раз за это время целый день не был на работе, пока у обоих официантов были выходные, так ещё и сейчас он собрался погулять во время обеда. Он никогда не уходил на обед. Всегда работал, а сейчас он ещё и гулять идёт!              — Ну да. — юноша, само спокойствие. Стоит, натирает бокалы. Ему будто и нет дела до двух людей, которые пытались добиться хоть каких-то подробностей.              — Капец. Честно, я даже не предполагал, что у тебя есть друзья. — Денис озвучил мысль, что уже давно вертелась на языках многих людей, неловко почесав затылок.              Мда, Егор. Докатился ты. Хаха, люди даже не верят, что у тебя могут быть друзья. Молодец, больше нечего сказать.              — Что ж.. Тогда иди переодевайся: пара минут до назначенного времени. — Бет кинула взгляд на часы.              Парень кивнул и зашёл в комнату для персонала, дабы снять фартук и сменить рабочую рубашку. Через две минуты он уже сидел за свободным столиком и являлся обычным посетителем кафе на ближайший час.              Стоит юноше достать телефон, чтобы уточнить время, дверь в заведение распахивается, колокольчик, оповещающий о вошедших, отлетает так, что бьётся об стену, к которой прикреплён, а сама дверь хлопает достаточно сильно, чтобы обернулись почти все посетители.              — Мы успели ровно минута в минуту! — виновник сего шума стоит руки в бока, видно, с чувством выполненного долга, и мельком осматривает помещение. Поворачивается к девушке, что стояла на входе и неловко переминалась с ноги на ногу, смущённая поведением друга. Да, это далеко не самое бестактное, что он делал, но каждый раз за его поведение было стыдно ей. — И где он?              — Здесь. — Егору, сидевшему как раз-таки около входа, открывался прекрасный обзор на всё происходящее.              — Егор! — заметив друга, Илья уже подлетел к нему и сел напротив. Повернулся, чтобы позвать Лили, когда она, очевидно, с помощью чёрной магии, оказалась рядом. Парень подозрительно на неё зыркнул.              — Привет, Егор! — девушка мило улыбнулась. Юноша в ответ.              — Так, я хочу.. Карамельный латте! — Илья, даже не открыв меню, уже махал рукой, привлекая внимания не только официантов — по совместительству знакомых Линча — но и некоторых посетителей.              Егор наблюдал, как Денис, переглянувшись с Бет, взял блокнот и пошёл к их столику. На лице парня играла широкая улыбка, которая явно была натянута не из вежливости.              — Добрый день, что будете заказывать? — хитро посматривая на знакомого.              — Карамельный латте, капкейк с карамелью, малиновый раф и ванильный чизкейк. — парень знал предпочтения своей подруги, впрочем, как и она его, поэтому чаще всего заказ проговаривал один человек. Так удобнее.              — Хорошо. — Ден начал быстро черкать в своём блокноте. Обернулся на Линча. — Вам как обычно? — а на лице играет хитрая улыбка.              Егор чертыхнулся. Ден, скотина такая! Нет, чтобы по-товарищески не вмешиваться, а просто выполнять свою работу. Нет же, надо обязательно подколоть, тем самым, как бы невзначай, намекнуть другим присутствующим на причастность парня к этому месту.              Тем не менее, ни Лили, ни Илья совсем ничего не заподозрили. Было некогда. Девушка пыталась удержать на месте парня, которого ну очень заинтересовал цветок. Ну, один в один, как настоящий! Но нужно же проверить. Как по-другому, если не попробовав его на вкус?              — Да, как обычно.              — Хорошо. Ждите, через пару минут ваш заказ будет готов.              Наконец, ушёл. Егор может выдохнуть. Хоть и хочется вдохнуть. Желательно никотин. Кстати...              — А как вы относитесь к курению?              Илья, наконец, схватившийся за листок растения на пару с Лили, что уже оставила попытки остановить его, развернулся лицом к другу.              — Да нормально...              — Согласна. — девушка кивнула Илье. — А ты куришь? — задумчиво смерив взглядом Линча, будто пытаясь угадать. Да, она замечала, что от него периодически пахнет никотином, но мало ли, может отец курит, не её дело.              — Я — да. — так спокойно, совершенно не волнуясь.              Парень понимал — нужно рассказать. Вдруг они за ЗОЖ? Тогда им будет очень неприятно, когда правда всё же вскроется. А он не хочет делать им больно. Они слишком хорошие. За столь короткое время успели много раз спасти его от очень неприятных мыслей.              Ему хочется отплатить хоть чем-то. Например, избавлением от очень плохой компании. От него. Избавлением сразу, на берегу, чтобы не успели привязаться. Как он.              Илья же подавился салфеткой. Ну а что? Его тоже можно понять! Пока заказ принесут, помрёшь голодной смертью. Он спасается, как может.              А вот девушка, похоже, не сильно удивилась. Её подозрения подтвердились.              Не могло у него не быть вредной привычки. Егор точно не такой человек. Это она поняла ещё с первой их встречи. Поэтому была готова к этому.              Она, не отрывая взгляд от Егора, понимающе кивнула ему и по-приятному мягко улыбнулась. Тот кивнул в ответ.              Его приняли таким. Испорченным и неправильным, но приняли.              Лили, всё так же не отрывая взгляд от друга, рукой начала хлопать Илью по спине.       — Кха, кхэ.. Ты куришь?! — Илья, вытаращив глаза и приподнявшись над столом на ладонях, уставился прямо на парня. Но вот уже спустя секунду он плюхнулся обратно и потянулся к чашке протянутого официантом кофе. — Прикольно. — а голос такой непривычно-спокойный, что Егор даже на секунду теряется и недоуменно переводит взгляд на Лили.              Та лишь пожимает плечами, но удивлённой не выглядит. Видно, у того часто бывают такие внезапные перепады настроения.              Илья, как и Лили, пододвигает тарелку с десертом к себе и начинает есть.              Егор делает большой глоток своего жасминового чая.              Он может выдохнуть.

***

      Егор тихо открывает дверь в квартиру. Так же тихо заходит, разувается. Уже поздняя ночь, и сейчас он просто старается никого не разбудить.              Но тут внезапно включается свет, от чего парень вздрагивает. Тихо, видимо, не получилось.              — Егор?..              Мама.              Юноша резко оборачивается.              Она стоит в халате и, уставши, смотрит на него. Видно, её мучило похмелье, и, вероятно, она просто встала попить, а тут он. Её сын.              Линч стоит, не двигаясь, сжимая руки в кулаки от какой-то внезапной, накатившей грусти и вытекающей из неё злости. Он слишком долго не видел её такой.. Трезвой.              — Ох, пока не забыла. — мать сама еле вырвалась из этого оцепенения и замотала головой, стараясь снять наваждение. — Мы завтра едем в гости.              — Хорошо, я рад за вас. — дрогнувшим, охрипшим за секунду голосом вымолвил парень. Он сказал это лишь из вежливости. Хоть этому его никто и не учил. Было просто некому. Но он смог сам этому научиться. Он всему сам научился.              — Ты едешь с нами. — её тон, до этого слабый от прожигающей головной боли, теперь приобрёл холодные нотки. Ах, конечно, имидж их семьи. Ему нельзя перечить. — А теперь дай пройти. — сейчас она источала уже явное недовольство.              Отпихнув сына рукой, женщина двинулась на кухню.              Мальчик влетел в свою комнату, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.              На секунду в их разговоре ему показалось, что она даже ласкова с ним. Кого он обманывает? Она просто алкоголичка и сейчас мучается от жуткого похмелья, ведь не просыхала уже какую неделю.              Он шумно дышит, жмётся к деревянной поверхности ближе, ещё ближе. Всё, лишь бы почувствовать опору. Хоть в чём-то.              Зажмуривает глаза. Сильно-сильно, лишь бы не проронить ни одной слезинки. Ведь он пообещал.

***

      Знаете, как тяжело жить, когда тебе восемь лет, а ты уже должен контролировать всё? Ведь больше нет самого близкого и сильного человека. Нет, ведь он умер. Умер месяц назад, и уже на следующий день после его кончины в доме появился новый мужчина.              И всё бы ничего, гибкая детская психика это переварила, хоть и не до конца, но. Есть одно «но».              Знаете, как тяжело жить, когда взрослые становятся хуже детей? Когда они совсем не следят за собой, своими поступками, словами, вещами, детьми, местом жительства и дозой? Оу, да. Именно дозой. И контроль над всем переходит в руки маленького мальчика, который пока даже не знает, как постоять за себя.              Мальчику — через громкие скандалы — удавалось заставлять мать мыться, питаться, пить воду. Через скандалы — удавалось следить за неосторожными, нетрезвыми движениями, ловить, когда падает, и тащить на кровать, если не успел поймать. Через крики и мат — удавалось уговаривать незнакомых ему людей, что: «Извините, пожалуйста, просто у мамы сегодня очень плохой день, вы не злитесь на неё» и ангельскими глазками растапливать сердца незнакомцев. Через пьяные бредни — удавалось не терять забытые мамой сумку и телефон. Через молчание, ведь она спит — удавалось самому правильно питаться, ещё хоть как-то учиться. Через отмахивания — удавалось поддерживать чистоту в квартире, отчего перед гостями никогда краснеть не приходилось. Через побои — удалось выкинуть в уличный контейнер все пакетики до единого. А на больше не хватило денег.              Стоит ли говорит, что похвалу в свой адрес он слышал только от отца? Оу, конечно, похвала была, но: «Молодец, кретина кусок. Ты хоть знаешь, сколько стоит один такой пакетик?! Ты, блять!..». И всё. Хотя он бы растаял и от этого, если бы не дрожал от страха, сидя в углу, пока на него надвигался разъярённый отчим.              Поэтому теперь он даже не сомневался — завтра, вернее, уже сегодня, он не сможет расслабиться ни на минуту.              Ведь им нужен контроль.

***

      Егор особенно любил в таких поездках то, что всю дорогу до гостей мама с отчимом — трезвые. Весь путь — они следят за ним. И он рад этому. Наконец, он может не думать о забытых вещах, об оправданиях для водителя такси. Хоть, понятное дело, это всё ещё лежит на нём, но меньше. Он просто должен нести одну сумку. И всё.              Поэтому сейчас, сидя позади водителя, он смотрит в окно и пытается сдержать улыбку.              — Сынок.              По телу резко прокатывает дрожь, хорошего настроения как не бывало, а прямо сейчас он старается напомнить себе, что дышать вообще-то необходимо.              Отчим называет его так только на людях. Но всегда, каждый чёртов раз, парню противно от этого. Он не имеет права его так называть. Он не его отец. Он ему никогда не был родным человеком. Он недостоин называть его сыном. Но они же идеальная семья?              — Д-да, пап? — заставляет себя глотать воздух, заставляет себя произносить эти слова. Противно.              — Не опозорь меня. — приятный слуху голос, в котором только Линч может распознать угрозу. Серьёзную угрозу.              — Конечно, п-пап. — юноша коротко кивает и отворачивается к окну.              Оставшуюся часть дороги они проезжают в абсолютной тишине.

***

      На экране телефона 08:46, когда раздаётся звонок.              Юноша, сидящий на стуле, вздрагивает. Это было неожиданно. Он на чужой кухне один, ведь всем, как, впрочем, и ему самому, было всё равно. Гуляет он? Учится он? Или выпивает у них на кухне? Никому до этого нет дела.              Звонок телефона заставляет парня поднять взгляд с конспектов. Берёт гаджет в руки. Незнакомый.              — Алло?              — Здравствуйте, Линч. — уже такой знакомый бархатный голос. — Вы, случайно, не хотите объяснить, почему вас нет в школе?              Да, точно, как Егор мог забыть? Сегодня понедельник, а никто из его знакомых не предупреждён.              — Оу.. Да, простите, пожалуйста. Мы с родителями просто в гости поехали, а там, знаете, суматоха, все дела... — юноша быстро залепетал себе под нос. Быстро, но тихо. Не хватало ещё, чтобы его кто-то проверять пришёл. Нет, это ему точно не нужно.              — Не переживайте, всё хорошо. — интонация сменилась, и теперь преподаватель звучал удовлетворённо-довольно. Казалось даже, будто он начал говорить с улыбкой. — Просто в следующий раз предупредите меня. Достаточно сообщения от вас.              Кстати...              — Извините, а откуда у вас мой номер?              Вопрос юноши заставил Джона замереть на секунду, переваривая наглость парнишки.              — Спросил у Ильи. — на заднем фоне, которого до этого не было слышно, раздался тихий краткий смех. Очевидно, упомянутого парня. — Посчитал, что раз он мне так настойчиво писал в.. Дай-ка вспомнить.. В три с половиной часа ночи, значит, он точно раздобыл твой номер телефона. Да, Илья? — а чужой смех стал только громче.              Егор поймал себя на мысли, что улыбается. Не сильно, просто чуть поднятые уголки губ. Но улыбается. Не натянуто, не как обычно это бывает.              Внезапное шокирующее открытие заставляет опешить. За долю секунды уйти глубоко в свои мысли, но через время вздрогнуть от приближающихся шагов.              Понимание, что он всё ещё на проводе, пробивает зарядом тока, и он сбрасывает трубку.              Никто. Никто, никто, никто не должен знать, что происходит у него в семье.

***

      Он бежит по улице. По дороге встречает поразительно мало людей. Хотя, судя по времени, должны ходить хотя бы собачники. Но никого.              Без пары минут одиннадцать. Ещё немного, и алкоголь продавать перестанут. Значит, нужно запастись заранее, верно? Отчим с мамой считают так же. Только вот.. Не побегут же они?              Поэтому «добрый» дядя — имени Егор не знает — рассказал, что через квартал тут есть магазинчик, где мальчику точно продадут бутылку-другую.              Через две минуты он уже выходит из здания. В руках — чёрный пакет. А в пакете...              Парень, уже не торопясь, идёт обратно к подъезду. Проходит пару домов. А на улице хорошо так — ни-ко-го. Даже дышится легче. Ещё пара минут и дойдёт. Конечно, после этого будет уже не так всё радужно, он это понимает. И принимает.              За спиной слышит шум. Оборачивается и вдалеке видит, как из того самого магазина люди в чёрных куртках вышвыривают какого-то мужика. Тот падает лицом на асфальт, но спокойно полежать ему не дают: один из них начинает бить его ногами.              Егор помогать не собирается. Сам себе пожимает плечами, отворачивается обратно и заходит за угол дома. Ему по дворам быстрее.              «Люди в чёрном» явно знают, что делают. И если они там именно по причине содержимого в пакете Линча, то так тому и надо. Нехер продавать алкоголь несовершеннолетним. Правда, продавщица за прилавком на мужика не тянет, но юноша подозревает, что это какой-нибудь администратор. Вряд ли владелец будет здесь в почти одиннадцать вечера.              Во дворе всё так же безлюдно. А, нет, одна машина стоит заведённой, а рядом, облокотившись на неё, стоит мужчина. Одна рука в кармане, второй набирает текст на телефоне. По мере приближения к человеку юноше удаётся рассмотреть одежду, а именно деловой костюм. Что ж, окей, может, какая-то шишка вернулась с важной конференции. Хотя.. Что ей делать в таких закоулках?              Парень идёт без страха. А откуда бы ему взяться? Страшнее отчима в пьяном угаре он ничего и не видел. Поэтому он идёт уверенно, пока бутылки с некой периодичностью с громким звоном стукаются друг об друга.              И всё же он не отводит взгляд от человека перед ним. Их разделяют пять шагов и обоюдное безразличие друг к другу.              Шаг. Второй. Третий. Погодите...              — Здравствуйте, Джонатан Эванс. — юноша останавливается в двух шагах от мужчины. Как оказалось, более чем знакомого.              Джон отводит взгляд от светящегося в темноте экрана, переводя его на своего ученика. Казалось, он даже не был удивлён его появлению.              — Здравствуйте, Линч. — на лице проскакивает улыбка. — Я так понимаю, в пакете далеко не кола, верно? — в темноте почти незаметный прищур и немного язвительный тон.              — Вау, да вы прям экстрасенс. Вместе с Шепсом снимались? — брови подлетают вверх, придавая голосу хоть какой-то окраски. Ведь он пустой. Кажется, парень шутит, но нет язвительности, нет смеха. Всё отсутствует.              — Помнится, я говорил про незаконные авантюры... — учитель явно намекает на первые свои слова в их классе. Первое знакомство с новым классным ещё долго обсуждалось одиннадцатиклассниками.              — Пока я не нарушил ни один закон. — юноша пожимает плечами.              — Разве? — учитель усмехается, выключает мобильное устройство, убирает в карман и встаёт в излюбленную позу: руки на груди, поясницей об вертикальную поверхность. Ага, не нарушает он. То с сигаретой он его застукал, то бутылки — явно не минералки — тащит.              — Именно. Попробуйте предъявить. — теперь и на мальчишеском лице появляется тень ухмылки. Кажется, пацан кинул ему вызов. Интересно.              — Распитие алкоголя?              — Мимо. Ведь знаете, «нет тела — нет дела».              И наступает тишина. Эванс молчит.              — Статья сто пятьдесят один: уголовный кодекс предусматривает уголовную ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в распитие алкоголя. Я никого не вовлекаю. Попробуйте, докажите. Статья сто пятьдесят один точка один: уголовный кодекс предусматривает уголовную ответственность за продажу алкоголя несовершеннолетним. И это тоже не ко мне. Статья двадцать точка двадцать: КоАП предусматривает административную ответственность за распитие алкоголя в общественных местах. И снова мимо... — легко пожимая плечами.              Мужчина шокировано выдыхает и переводит взгляд на асфальт. Словил себя на мысли, что не дышал всё то время, когда мальчик говорил. Откуда, а главное — зачем тот знает столько законов? Он готовился к такому моменту?              Юноша склоняет голову набок и ухмыляется.              Преподаватель, до этого находящийся в своих мыслях, вздрагивает, услышав чужой смех. Быстро поднимает голову.              Мальчик для приличия прикрывает рот рукой, не позволяя слышать заливистый смех. Руки чуть подрагивают, от чего бутылки в пакете звонко стучат по поверхности друг друга.              Настроение мужчины сменилось несколько раз за пару секунд. Растерянность, злость, неприязнь и.. Сочувствие. После него сразу же последовало сомнение.              Чужой смех прекратился так же резко и неожиданно, как и начался.              Юноша стоит совершенно расслабленно, рассматривая машину.              — BMW М5? Неплохо для обычного учителя, не находите? — вроде и язвительно, а вроде и так безразлично. Не первый раз Джонатан замечает это.              — Не забывайся, мальчик. — Эванс задумчиво рассматривает парня.              — Не буду. — Егор легко пожимает плечами и, даже не попрощавшись, продолжает свой путь. Преподаватель не останавливает, лишь продолжает сверлить тому спину.              А Линчу так легко после этого разговора стало. Идёт, больше не переживает о будущем. Что странно. Обычно эти мысли преследуют его даже во сне.              Джон отвлекается, лишь когда юноша заходит за угол.              Качает головой, стараясь выкинуть мысли о мальчишке из головы, что получается почти сразу. Это его одно из главных качеств — быстрый контроль над собственным разумом. Эмоции, мысли — если нужно, за секунду их не будет. Работа требует.       Звонок телефона.              — Алло?              — Мы закончили.              — Отлично, едем.              Парень не скажет ему, что подслушал. Слишком его удивляет чужое отношение к нему. Слишком странно.

***

            — А где мой телефон? Егор, позвони мне. Егор.. Он спит, что ли?.. Егор!..              Мать с заднего сиденья хлопала Линча по плечу, пока тот пытался взять себя в руки.              Нельзя срываться. Потом сорвутся на нём. И это будет не «лёгкая» рука матери, а сильная ладонь отчима, подкрепляемая пьяной злостью.              — Звоню. — слушая гудки.              — Ох, правда, что ль, забыли?.. Егор, не слышишь? Звонит?              — Да, мам. Он у тебя в сумке.              — А что это ты так сухо с мамой общаешься? Она родила тебя, вырастила, а ты, тварь неблагодарная...              Ну вот и началось. Мама уже спит, а отчим со всей злостью в голосе продолжает возмущаться.              Семейная идиллия, мать вашу.

***

      Повезло, что отчим вырубился сразу, как пришёл. Егор не стал перекладывать его на диван. Просто аккуратно переступил, даже с какой-то неприсущей ему элегантностью.              А вот мать довести до кровати сложнее.              — А как тебе такая музыка? — она сидит за столом на кухне и с такой болью задаёт вопрос, который далеко не единственный преследует парня всю жизнь.              — Мам. Иди спать, пожалуйста. У меня совсем нет сил уговаривать тебя.              — Да меня не надо уговаривать. Сейчас встану и пойду.              А Линч лишь устало выдыхает и сам идёт спать.

Он правда устаёт от этого.