World of the Underground

В тот день Фриск проснулась от хлопка двери. Сразу после него в доме повисла такая тишина, что было слышно, как снаружи хрустит снег. «Они оставили меня одну?.. да быть не может». — Эй! — Она крикнула негромко, ожидая хоть какой-то реакции, но ничего не последовало. — Есть кто дома? Тишина. И белый свет за окном, изредка перемежаемый алыми вспышками. — Ну хоть кто-нибудь?.. Нет ответа. Что-то прошелестело в изножье, но звук сразу исчез. Девочка почувствовала, как по спине пробежал мерзкий холодок страха. Шуршание повторилось, и на одеяло, радостно тявкнув, запрыгнул маленький белый пёсик. Он гордо прошёл по укрытым ногам и протянул Фриск зажатый в зубах небольшой клочок бумаги. Девочка развернула бумажку и пробежала взглядом по мелким буквам. «Крошка, я вытащил Папса в город, так что ты побудешь одна. У кровати отвар и книги. Тоби за тобой присмотрит». Словно понимая, что речь идёт о нём, пёсик гордо тявкнул и, прошествовав обратно, лёг ей в ноги, свернувшись пушистым клубком. Зевнул… и такое ощущение, что сразу же уснул. — И что мне делать? Вопрос повис в воздухе. Единственным ответом на него стало вялое шевеление собачьего хвоста. Девочка вздохнула и потянулась за отваром. Подняв кружку, она увидела то, что лежало под ней. «Необычайнейшие приключения Максимилиана Североземского, храбрейшего из храбрейших, и его оруженосца». Звучало как сказка или какой-нибудь рыцарский роман. Яркая обложка подтверждала это — всадник, видневшееся позади гигантское чудовище… Однако рыцарь был в одних лишь штанах и блестящем шлеме, а скакал от разъярённого… динозавра? «Это так монстры представляют людей?» — озадаченно подумала Фриск, потирая покрасневшие от внезапного смущения щёки. Нет, едва ли. Насколько она поняла по тем старым книгам, монстры застали Средневековье, а может и более позднее время. Хотя кто сказал, что автор видел рыцарей или стремился к исторической правде? Будто в подобных романах с Поверхности её много. Фриск снова бросила взгляд на фигуру в шлеме и на всякий случай тщательно осмотрела книгу. Не было никаких причин для подозрений — и всё же книгу принёс Санс, а от Санса можно ждать чего угодно. Первая страница. «Здравствуй, мой маленький друг. Очевидно, ты уже достаточно большой, раз можешь прочесть эти строки…» Стоп. Фриск почувствовала себя немного оскорблённой. Она не давала поводов считать себя беспомощным ребёнком! Ну… Так ей казалось. Снова эти шуточки Санса о том, какая она мелкая в сравнении с монстрами. Вздохнув, она всё же продолжила чтение. Неизвестный автор предлагал окунуться в удивительные истории невероятных приключений не менее невероятного человеческого рыцаря Максимилиана. Просмотрев первые несколько страниц, Фриск с досадой отложила книгу. Она всё ещё чувствовала себя уязвленной — и в то же время теперь очень хотелось узнать, удастся ли Максимилиану Североземскому и его оруженосцу справиться с гигантскими чудищами таинственного Унгорского леса и победить их жуткую предводительницу. «Я прочитаю её… позже. Как-нибудь позже». Фриск взглянула на обложку второй книги и вздрогнула. Яркими буквами было выведено «Всего понемножку, или чего не знал храбрейший Максимилиан Североземский». Они что, издеваются над ней? Больше книг не было. Со страдальческим вздохом Фриск пролистала несколько страниц и замерла. На несколько мгновений она перестала видеть что-либо, кроме внезапно оживших красочных картинок, затем она смогла разглядеть буквы. Всё не так. Это не ещё одна книга сказок, как она думала, совсем нет. Девочка пролистала назад и просмотрела содержание. Энциклопедия. Явно детская, почти наверняка неполная, возможно, даже с устаревшей или неточной информацией, как это бывает в детских книжках Поверхности, но энциклопедия! Хоть какой-то источник информации… На первое время. Кружка с отваром опустела почти наполовину, когда Фриск закончила с частью, рассказывающей о истории монстров. За рассматриванием ярких, хоть и печальных картин баталий время шло незаметно, а вместе с ним уходило и лекарство. Вспышки магии, скрещенные клинки и гигантский феникс, чуть не вылетевший за пределы книги, стояли даже перед закрытыми глазами. Впечатляло. Два крупных конфликта, которые, в итоге, всё расставили по местам — люди на Поверхности, монстры под горой. Почему монстры позволили прогнать себя со своей же земли в период так называемой Первой войны, что заставило их спустя некоторое время начать Вторую, теперь уже настоящую войну — книга умалчивала, лишь говорилось что-то о сильной обиде, нанесенной человеческим родом. Надеялись ли они вернуть свои земли? Или и вовсе уничтожить человечество? Что пошло не так в то непростое время? Фриск не знала. Уже по привычке отхлебнув отвара без какого-либо вкуса, она перевернула страницу. Следующий раздел был посвящен развитию различных видов монстров, и первым девочку встретило изображение исполинского чешуйчатого существа, сразу напомнившее ей об изобилии подобных картинок на Поверхности… и о первом встреченном ею монстре. «Величие, мой маленький друг, — вот что такое дракон. Могущественнейший из монстров, жемчужина нашей расы, или, как говорят учёные, венец эволюции… Отмеченный этим самым венцом», — от подписи шла тонкая линия, указывающая на своеобразную «корону» из шипов. — «И носят они его по праву, ведь драконы издавна вели за собой весь род монстров…» Драконы. Значит, Торикстраза не одна такая. Может, подобных ей даже много… Нет, в книге говорилось обратное — драконы описывались как один из наиболее малочисленных видов монстров, а во Вторую войну большинство из них были истреблены. Фриск поежилась от внезапного неуютного чувства. Она была там тогда, видела смерть своих сородичей, возможно, её саму тоже пытались убить — и всё же она позаботилась о ней. Каких усилий ей это стоило? В руку ткнулся холодный кожаный нос, и девочка невольно вздрогнула. Белый пёсик весело замахал хвостом и ткнулся на этот раз уже в почти пустую кружку. Отвар, ну да. Она уже и забыла. Погладив щенка, Фриск отхлебнула из кружки и вернулась к чтению. Как следовало ожидать, драконы были разными. Первыми после общего раздела значились представители красной стаи, и Фриск замерла, готовая поклясться, что со страниц книги на неё смотрит Торикстраза. А почему это не могла быть она? Драконов немного, любой из них был местной знатью, аристократом, а ей ведь неизвестно, насколько значима её благодетельница. «Драконы — величайшие среди монстров, а величайшие из драконов те, что покрыты красной, как солнце на закате, чешуей. Воплощающие в себе Жизнь и её энергию, именно они ещё в древние времена взяли всех нас под свое крыло. Хоть порой они бывают импульсивны (да, дружок, не зря у людей «злые драконы» бывают красными), их решения всё равно разумны. Мудрость красных драконов отличается от таковой у других стай вроде зелёных или синих — это не спокойствие векового леса или глубина магического кристалла, а живой огонь, и эта решительность делает красных драконов прекрасными лидерами. И правят они монстрами с древних времён и в настоящий час. Последняя пара красных драконов возглавляет нас — Король Азриалстраз и его Королева». Страницу рядом занимала гравюра, самая прекрасная из всех, что довелось видеть Фриск. Даже от изображения четы веяло скрытой мощью, а то, какое впечатление они могли произвести в действительности, девочка даже не представляла. Действительно, энергия Жизни. Было что-то знакомое в этих двух драконах… Следующий подраздел. «Не страшись чёрных драконов, мой маленький друг, ведь лишь с виду они суровы и неприступны. Хранители Земли и её сокровищ, ведают они все клады, все богатства, однако очень неохотно делятся этим знанием. Они мудры, но мудры по-своему, служат искусными казначеями при дворе, и ни одна монетка не пропадёт без их ведома (отсюда и повелось у людей, что драконы без меры любят свои сокровища; как видишь, это не так). Будь почтительным с ними, ибо обладает эта стая нравом гордым и буйным, и даже одно лишнее слово может сделать чёрного дракона твоим врагом». Как ни странно, нарисованный рядом дракон был Фриск смутно знаком… Но лишь в виде одной из статуй Криата. Смотрел ящер злобно даже с картинки, словно пытаясь запомнить лицо. Поёжившись, девочка перевернула страницу. «Если ясным днём в небе мелькнёт вспышка, а тебе покажется, что всё это когда-то было, то считай, что встретился с могучей, бронзовой стаей. Не смотри на маленькие размеры и потерянный взгляд — арбалетный болт тоже неказист, однако как болт пробивает доспех, так и бронзовая стая пробивает само время. Они знают всё и видят всё. Мудрость их всеобширна, ум остр, и часто они становятся королевскими советниками. Будь вежлив с ними, мой маленький друг, и, быть может, завеса времени приоткроется и тебе». Даже на картинке отливающий металлом дракон выглядел меньше своих собратьев, но Фриск невольно поёжилась — пустой взгляд золотых глаз пугал не меньше, чем злобный оскал чёрной стаи. Фоном рисунку были крупные золотистые часы. Моргнув, девочка перелистнула страницу. «Всякий дракон одарён в магии, но никому не сравниться в этом искусстве с детьми синей стаи. Их познания порой так велики, что кажется, будто они и есть сама магия в одеянии чешуи. Стоит ли удивляться, что большинство Королевских Верховных магов были именно синими драконами…» Изображённый ниже дракон был величествен — и очень стар. Его подбородок переходил в седую бороду, а глаза почему-то светились печалью. «…быть может, близость к магии и погубила их, сделав уязвимее, чем остальных драконов…» Фриск замерла, не готовая к такому резкому переходу, и снова перечитала абзац. Там говорилось о неких бедствиях, сотрясших мир и погубивших многих монстров, в том числе и драконов. Больше всего пострадали синие, которых, судя по всему, и так было не слишком много. «Монстры тоже могут вымирать», — подумала Фриск, переворачивая страницу. Отвар уже успел закончиться, а Тоби снова дремал, следуя примеру драконов со следующей картинки. «Пытаешься ли ты понять круговорот жизни или просто ищешь мир и гармонию — зелёные драконы помогут тебе в этом. Незлобивые и спокойные, именно они первыми стали оберегать других монстров, а их близости к природе нельзя не завидовать. Может, тебе они и покажутся пассивными сонями, но среди драконов они мудрейшие, а терпение их поистине огромно. Они дарят сладкий сон и приносят душе покой, однако платят за это слабостью в бою и общей миролюбивостью. Говорят, некоторые горы — это спящие драконы… Только тише, не разбуди!» Почему-то последнее предложение вызвало улыбку. Если гора действительно дракон, то едва ли его может разбудить суета монстров или людей. Фриск снова осмотрела книгу. На несколько дней ей точно будет чем заняться. И почему она не попала ей в руки сразу? Сколько всего можно было бы узнать!.. впрочем, она всё равно была слишком слаба для чтения. Да, она пыталась читать какую-то книгу в то время, но теперь не могла даже толком вспомнить, про что она была. Ничего, теперь она возьмётся за всё всерьёз. Вдруг эта детская книга поможет ей лучше понять монстров и тем самым безопасно выбраться домой? Она замерла, поражённая запоздалой мыслью. За всем этим лечением и вынужденным бездействием она и забыла, где находится. Она не в гостях и не в безопасности, она в плену. Папирус лечит её лишь для того, чтобы не потерять душу, — потом он… что он сделает? Сам убьёт или кому-то отдаст? Как там говорил Санс — вручит Андайн? Кто такая Андайн? Фриск почувствовала, как, несмотря на тепло дома, по спине пробежал холодок. Как долго её ещё будут терпеть? До выздоровления? А потом… Мозг «услужливо» подкинул воспоминания о занесённом над лицом копыте. «Я не хочу умирать. Ещё раз. А если это был последний шанс?..» Покрытый белой шерстью бочок ткнулся в руку. Фриск бросила на него быстрый взгляд и с каким-то отчаянием сгребла пёсика в охапку. — Тоби… — Пушистый хвост замахал чаще. Девочка дрожащей рукой погладила пса по голове. — Мне очень страшно, Тоби. Что мне делать? Собачья морда по обыкновению выражала безграничное счастье, однако взгляд блестящих глаз на мгновение показался более внимательным. Будто он понимал. Но в следующий миг её лицо радостно облизнули. Всё же Тоби просто маленькая собачка, хотя его способность появляться из ниоткуда и уходить в никуда вызывала множество вопросов. Местный божок, как говорил Санс. Это даже звучало нелепо. — Эй. — В ответ на её оклик Тоби лишь лизнул её ладонь и закрыл глаза, словно прося не трогать его по человеческим пустякам. Всё же с ним было трудно долго печалиться. Крепче обняв щенка, Фриск закрыла глаза. Нужно поговорить с Сансом. В конце концов раз он так старательно пытается выглядеть её другом, то пусть хоть совет даст. Время её полной слабости прошло, и теперь ему не отвертеться от вопросов. Она выяснит всё, что только можно. Спасётся. И вернётся домой. Страх перед предстоящей кончиной превратится в дурной сон, а она наконец обретёт прежнюю нормальную жизнь. Да, рутинную, неприглядную и без какой-либо магии, но зато свою и привычную. Это правильно. Так должно быть. И семья её наверняка обрадуется. Вздохнув, девочка погладила пушистую шерсть. Ну вот, всё не так и плохо. Она может с этим справиться. Странное чувство шевельнулось внутри. Одновременно шевельнулся Тоби, подняв ушастую голову и вопросительно уставившись на Фриск. Следом из живота донёсся вполне определённый звук. Фриск поморщилась. Ну вот, она голодна, а скелеты могут вернуться нескоро. Есть ли что-то на кухне? Отложив книги в сторону и убрав всё ещё недоумевающего щенка, девочка медленно выпрямилась. Голова уже не кружилась, прежней слабости тоже не было. Фриск неуверенно коснулась пола. Одна нога, другая, опереться на диван… Она может стоять. Она действительно может! Первый шаг заставил её пошатнуться, но вскоре она уже полностью владела собой, и это вызывало в её душе восторг. Она уже и подзабыла, каково это — не быть прикованной к постели. Сколько же она провалялась здесь? Девочка мелкими шагами направилась в сторону кухни, но в дверном проёме чуть обо что-то не споткнулась. «Что-то» недовольно тявкнуло и ткнулось холодным носом в щиколотки, после чего белый пёсик гордо ушёл на кухню. Фриск несмело последовала за ним. В ноздри тут же ударило множество запахов, и девочка невольно зажала нос. Кухня скелетов была меньше, чем в доме Торикстразы, и её полностью пропитал запах трав, сухих и не очень, а какие-то, кажется, буквально вросли в стену и без видимых проблем продолжили свой жизненный цикл. Некоторые люди (и монстры, как оказалось) предпочитают разводить растения для своих нужд прямо у себя дома, но Папирус определенно вышел на новый уровень и был готов заполнить весь дом своими любимцами. Впрочем, в этом был некий своеобразный уют. Взгляд сразу же выцепил стоящий в углу ледник, и Фриск уверенно направилась к нему, надеясь найти что-то, что можно будет съесть, не разогревая. Но стоило ей коснуться его, как ледник весь содрогнулся, а казавшееся порослью мха растение на его верхушке угрожающе шевельнулось в её сторону. Вдрогнув, девочка отступила. Это «нечто» могло оказаться ядовитым, и это будут лишь её проблемы, если оно атакует её, — не могли же скелеты знать, что она полезет на кухню. Или могли — и оставили растение специально. Вздохнув, Фриск беспомощно осмотрелась. Великое множество полок и шкафчиков лишь усиливало её неуверенность. Она впервые была на кухне, но помнила, что Папирус постоянно возится здесь, и в большинстве своем это была отнюдь не готовка чего-то съестного. Её, собственно, и не кормили почти — хотя она и не могла есть… В любом случае, с Папируса станется хранить здесь и зелья, и удобрения, и какие-нибудь яды. Как же она найдет здесь еду? Желательно ещё и не задев всего остального. Справа послышалось тявканье. Тоби скреб лапкой одну из нижних дверц, настойчиво тыкаясь туда носом. Фриск с сомнением покачала головой, но пёсик уверенно толкал дверцу, и девочке оставалось только подчиниться. «Надеюсь, там не что-то вроде сырого мяса или костей. Тоби порадуется, а вот я…» Едва ощутимый запах принадлежал явно не мясу. Открыв дверцу, Фриск с изумлением посмотрела на аккуратную коробку. Несколько кусков ещё не чёрствого хлеба, три вареных яйца с зеленоватыми и красноватыми крапинами на белке, поджаристая рыбина… мидии? В Подземелье и моллюски есть? Занятно. Покрутив в руках яйцо, намного превосходящее размерами куриное, Фриск несмело надкусила его. Ничего жуткого не случилось, изменений в себе она тоже не чувствовала. Яйца, видимо, варили с какими-то травами — что не было удивительным — однако это не портило их вполне нормальный и вполне яичный вкус. Всё же Фриск решила не рисковать, ограничившись одним куском хлеба и яйцом. Вдруг это единственная нормальная еда в этом доме? Хоть до недавнего времени она воспринимала окружающий мир очень туманно, что-то ей подсказывало, что дома Санс почти не питался. Может, Папирус и вовсе не готовит? Что если она съест эти припасы, а других не будет? Загнётся ведь с голоду, если не от его травянистых блюд, о которых с таким ужасом в глазницах отзывался Санс. Интересно, где сейчас скелеты? Зажмурившись, Фриск с аппетитом проглотила последний кусок хлеба. Ах да… Игнис. Должно быть, в городе сейчас какой-то фестиваль. Жаль, что она не может посмотреть. Рядом что-то щёлкнуло, заставив её резко дёрнуться. Удобно устроившись у её ног, Тоби с наслаждением грыз где-то найденную кость. Фыркнув, Фриск тыкнула его пальцем в кончик уха. — Ты! Нельзя же меня так пугать. — Пушистый хвост лениво шевельнулся на это утверждение. Хихикнув, Фриск погладила его по голове. — Спасибо. От голодной смерти спас. Хвост шевельнулся ещё раз, а пёсик настойчивее вцепился в кость. Оставив его в покое, девочка закрыла тумбочку и медленно поднялась. Двигаясь уже увереннее, она дошла до умывальника, вымыла руки неожиданно тёплой водой и под грызущие звуки понемногу добралась обратно к дивану. Стоило ей свалиться на него, как ноги тут же отозвались усталостью. Фриск поморщилась. «Вот так большое приключение — прошлась в кухню и обратно». Нельзя ей больше лежать целыми днями, нельзя. Но позволит ли Папирус ей вставать и вообще подавать более активные признаки жизни? Она невольно поёжилась, вспоминая тяжёлый взгляд старшего скелета. Если бы мог — посадил бы в клетку, наверное. Или на цепь. Чтоб точно проблем не возникало. «Я должна поговорить с Сансом». Где-то позади что-то стукнуло, свалившись со своего места. Через минуту к ней на диван запрыгнул очень довольный белый пёсик, лизнул её в щеку, обдав мясным запахом, и по своему обыкновению заснул, свернувшись калачиком в её ногах. Фриск улыбнулась. И как это беззаботное создание живёт здесь? Папирус же его на дух не переносит, причём буквально, — и всё же Тоби здесь словно полноценный жилец. Чудеса да и только. Она решила продолжить чтение, когда с улицы вдруг послышался шум. Девочка встревоженно отложила книгу, одновременно вжимаясь в диван. У двери шум превратился в знакомые голоса, и Фриск успокоилась. Братья вернулись, и не похоже, что с ними кто-то есть. Первым зашёл угрюмый как всегда Папирус. Поставив набитые сумки и удостоив её коротким взглядом, скелет направился на кухню. Резко раздавшийся оттуда крик чуть не заставил подскочить весь дом. — САНС! ЭТОТ ПАРШИВЕЦ СОЖРАЛ ОКОРОК! — Но у нас дома не было окорока, Папс, — откликнулся Санс, снимая с себя ещё несколько нагруженных сумок. — ВОТ ИМЕННО! ГДЕ ЭТА МЕРЗОСТЬ ЕГО ВЗЯЛА?! Фриск зажала уши. Санс невозмутимо улыбался, его лицо сияло. Тоби, казалось, уснул ещё крепче. Проклятия Папируса делали его сон только лучше — как и раздавшееся следом громкое чихание. — Как видишь, мы удачно выбрались. — Скелет привычно устроился рядом с диваном, довольно скалясь. — Ты тут не скучала? — Ты снабдил меня увлекательнейшей детской литературой, — фыркнула Фриск, показывая на обложку с рыцарем и динозавром. Закатив глаза, Санс забрал у неё книгу. — Ты только что оскорбила несколько поколений взрослых монстров, крошка. Приключения Североземского — классика! Как и похождения Марка, — добавил он уже тише и быстро пролистал несколько страниц. — Как раз пора перечитать. В таком случае я её изымаю. — Эй, ты сам мне её дал! — Пока ты не платишь за этот дом, крошка, я имею право тобой командовать. — Скелет легонько щёлкнул её по носу. — Только не начинай дуться. Старый слепой скелет и для тебя кое-что принёс с праздника. — Для меня? — Конечно. Или я настолько изверг? — Что-то вылетело из сумки и, подчиняясь телекинезу, оказалось в костлявых руках. — С Игнисом, крошка. Фриск с сомнением осмотрела слегка почерневшие зефирки на палочке. Ей не хотелось выглядеть неблагодарной, но… — Санс, зачем ты его сжёг? Санс оскорбленно фыркнул. Стянув с рога тёмную ленту, обмотал вокруг её лба. Девочка поморщилась — лоб будто выпачкали в пепле. — Мне что, опять тебе смысл праздника объяснять? Ты бы не морщилась, а попробовала сперва. Зажмурившись, Фриск попробовала. Зефир был мягким, вкусным и вовсе не сгоревшим. — Но… — В следующий раз дам тебе попробовать уголь, чтобы ты знала разницу, — пробурчал скелет, протягивая ей запечённые в карамели и сахаре фрукты. — Нет, некоторым, конечно, нравится, но большинство монстров предпочитают не настолько готовое, крошка. — Санс, я… — Ешь скорее, пока Папс не пришёл. А то ещё отберёт. Он может. Словно в подтверждение, в её ногах шевельнулся белый пушистый хвостик.

***

— Так что ты там хотела, крошка? — повторил скелет, привычно закинув ногу на ногу. Должно быть, праздник всё же имел какое-то влияние на Папируса — в тот день он не кричал, не считая случая с Тоби и неизвестным окороком, не мучал её кучей отваров, ограничившись всего одним — не самым отвратительным, к её удаче, — и старательно делал вид, что не замечает, как Санс суёт ей принесённые сладости. Вскоре он и вовсе ушёл к себе на второй этаж, предварительно приготовив и выпив несколько кружек успокоительного зелья. Санс же остался, и, немного подождав, Фриск всё же решилась окликнуть его. Им правда нужно поговорить. — Санс, ты мне друг? — Скорее да, чем нет, крошка. — Огромные крылья лениво шевельнулись. — Выкладывай. Вздохнув, Фриск опустила голову на подушку и уставилась в потолок, местами покрытый мхом. — Я в плену, правильно? — сказала она скорее утвердительно. — Что вы потом со мной сделаете? И когда? — И мой ответ — «не знаю». На оба вопроса. Фриск повернула голову и посмотрела на ухмыляющийся череп. — Издеваешься? — Я не глава семьи, крошка, — спокойно ответил скелет. — И пленница ты не моя, а Папса, и в свои планы он меня не посвящает. Даже касательно тебя. — Санс вдруг наклонился к ней и перешёл на шёпот: — Я правда не знаю. Я уже ни в чём не уверен. И он тоже. Он не может тебя убить. Хоть какая-то польза от его друидизма. Можешь не переживать так сильно — на крайние меры мой брат пойдёт, только если ты взбесишь его так сильно, что он переломит себя. А потом и тебя… — Но что тогда?.. — Вариантов не слишком много. — Скелет принялся загибать пальцы. — Смотри, крошка Фриск. Есть Король. Есть Королевская Стража вместе с её главой-Капитаном. А есть мы, непонятно что там забывшие, но тем не менее числящиеся в рядах. Видят звёзды, однажды я найду, где они прячут документы, сожгу свои бумаги и освобожусь от этой скуки. Так вот, раз Папс не может сам с тобой разобраться, скорее всего он передаст тебя другому Стражу. — Последовала короткая пауза. — И я думаю, что это будет Андайн. — И что ты можешь сказать мне об Андайн? — спросила Фриск, пытаясь подавить внезапную дрожь. — Если помягче, то она с радостью разрежет тебя на кусочки. В наступившей ненадолго тишине почти можно было услышать, как растет мох на стене возле двери. — Санс? — Да? — Может, мне всё же попросить Папируса меня пристукнуть? — Ради твоей просьбы, даже такой, он и не пошевелится. Фриск издала нервный смешок. — То есть только нарезание кусочками? — Скорее всего. — Огоньки в глазницах светились сочувствием. — И нет, я не знаю, когда он собирается что-то предпринимать. — Здорово. — Эй, я уверен, что у тебя есть ещё время. Пока ты больна, он точно ничего не сделает, а тебе ещё лечиться и лечиться. — Санс впихнул ей в руку мини-порцию местного шашлыка. — Не волнуйся, крошка. Всё будет в порядке, обещаю. Фриск вяло покачала головой. Не будет. Но шашлык, по крайней мере, очень вкусный.

***

Уже позже ей пришло в голову, что она не увидела в словах скелета вполне определенное послание. Увы, тогда она этого не осознавала. В тот же вечер она решилась на немыслимое, окликнув в этот раз уже Папируса, который, внезапно, не проигнорировал её. Выражение его черепа было далёким от довольного, но всё же он выслушал и после недолгого размышления дал исчерпывающий ответ. Он разрешил ей вставать с дивана. Да, пока что всего на полчаса в день и под его строгим присмотром, не покидая комнаты, не подходя к дверям и подоконникам, но разрешил! Не праздник, а прямо день чудес. Возможность размять ноги, вкусная еда, почти не злой хозяин дома — уснула Фриск окрыленной и полной надежд. На следующий день, впрочем, Папирус уже был не так благодушен. С самого утра он успел о чем-то поругаться с Сансом и выставить его на улицу, после чего закрылся на кухне и в течении нескольких часов варил нечто с жутким запахом и едва ли приятным вкусом. Чем бы это ни было, он не попытался скормить его Фриск. Обещанные полчаса на ходьбу по комнате она получила, но под мрачным взглядом старшего скелета они превратились в вечность, и девочка уже не радовалась возможности размяться. Книги, к счастью, у неё не отобрали, так что ей было чем заняться. Читать о различных видах монстров было не менее увлекательно, чем наблюдать очередное приключение отважного Максимилиана Североземского. За чтением очередной главы Фриск вдруг задалась вопросом, почему-то не посетившим её ранее, — где скелеты держат её рюкзак и что стало с его содержимым? Когда вечером наконец вернулся Санс, она без всякой задней мысли спросила его об этом. Она не поняла, почему тогда Папирус нахмурился ещё сильнее обычного и резко отозвал Санса на кухню, не дав ему ответить, — тот лишь успел невнятно шепнуть про секрет. Следующее утро было немного лучше. Папирус, казалось, с каждым часом становился всё мрачнее и мрачнее, грозясь превратиться в грозовую тучу, но кричал меньше и из дома никого не выгонял. Санс практически всю первую половину дня провёл в своей комнате, а в редкие моменты появления в гостиной его тут же звал к себе Папирус, не давая ему перекинуться словом с Фриск. Странно — но, может, раньше тоже так и было? Сложно судить, ведь раньше она почти всё время спала. В этот раз она решила использовать свои полчаса с утра. Стараясь не обращать внимания на скелета, она несколько раз обошла комнату, с интересом разглядывая каждый уголок и каждый предмет, затем взялась за зарядку. Когда она с чувством выполненного долга вернулась на диван, взгляд скелета по весу мог сравниться с тонной, но её это не волновало. Фриск чувствовала, что приходит в норму, и была необычайно этим довольна. Настроения не испортил даже принесённый Папирусом отвар, уже давно привычный и, на удивление, почти не противный… неужто он вкус решил изменить? Надо бы спросить Санса… — Папс, это пустые домыслы… — Для тебя все мои слова пустые! Фриск поморщилась и крепче вжалась в подушку. Вот обязательно им ругаться, когда она спит… Секунду. Почему это она спит? Её ведь уже не валит в сон днём… — Ты же видишь, она ещё больна… — О нет, Санс, я как раз вижу, — огрызнулся Папирус. — Она уже сможет бегать. Похоже, я лечу её слишком хорошо. Фриск замерла, вслушиваясь в доносящиеся из кухни голоса. Зажмурилась, словно её могли увидеть и понять, что она не спит. В голове что-то щёлкнуло. Вот почему отвар был странным на вкус… — Я не собираюсь рисковать. Кто знает, на что она способна… и ради пресвятых останков, убери этот проклятый рюкзак, мне надоело об него спотыкаться… Вот, значит, как… Усилием воли Фриск подавила дрожь. Кровь в висках пульсировала так сильно, что, казалось, шум этот слышно было и на кухне. — Ты не можешь отдать её сейчас, — глухо прозвучал голос Санса. — Она ещё нездорова. — Могу. Не сию секунду, разумеется… дня три… как раз согласуем… Фриск вжалась в диван, чувствуя, как сильно бьётся сердце. Вот и всё. Кончился праздник жизни. Сколько он сказал — три дня? Три дня от силы ей осталось, и никто ничем не поможет. Неожиданно для себя девочка стиснула зубы. «Не дождетесь».

***

Остаток дня она провалялась, сославшись на недомогание. Уличить её во лжи было некому — Папирус явно радовался возможности не сидеть с ней, а Санса он к ней по-прежнему не подпускал. Понятно почему… но почему Санс так легко ему это позволяет? «Ты сама за себя здесь». Фриск долго лежала, напрасно прислушиваясь к звукам в доме. Со своего места ей не услышать, спят ли уже скелеты и насколько крепок их сон…если бы только они умели храпеть — это бы так пригодилось сейчас. К счастью, её диван не скрипел. Пол, вроде, тоже не страдал подобным. Тихо встав, Фриск медленно направилась к выходу и уже возле двери наугад нащупала рюкзак. Есть ли там что-то? Взять бы с собой немного еды… Лежавшая внутри когтистая перчатка вдруг глухо стукнула об пол, и Фриск в ужасе застыла. Если её услышали… если сейчас за ней придут… Она так простояла, казалось, вечность. В какой-то момент ей послышался глухой шум на втором этаже, но нет, ничего не произошло. Обошлось. Всё ещё подрагивая, Фриск подобрала рюкзак и, прижав его к себе, коснулась дверной ручки. Запоздалая мысль постучала в голову — а вдруг дверь закрыта? Ну конечно, наверняка так и есть. Чем она только думала… Дверная ручка беззвучно повернулась. Немыслимо, но дверь была не заперта. Впрочем, в такого рода делах ей всегда везло. И обычно после этого следовали намного более крупные неприятности. Несколько мгновений Фриск стояла, не веря себе. Наконец выдохнув, она открыла дверь и окунулась в морозный воздух ночного Сноудина.