World of the Underground

«Что же теперь?» Фриск переминалась с ноги на ногу, морщась от боли и холода. Раскинувшийся впереди город явно был полон жителей, и теперь, когда первая радость улеглась, она осознала, что вряд ли ей там будут рады. Вздохнув, девочка посмотрела на большой знак возле дороги. «Добро пожаловать в Сноудин». Табличка выглядела совсем новой, и всё же Фриск показалось, что она стоит тут уже давно. Быть может, она была зачарована — как и обрамляющие её серебристые цветы, что словно выросли из неё, а не были искусно закреплены. Кажется, местные не против посетителей… но распространялось ли это на неё? Фриск снова посмотрела на город, затем обернулась назад. Пустынный снежный лес — и полный жизни город. Покачав головой, Фриск решительно двинулась вперёд. Жизнь в Сноудине, наверное, шла своим чередом. Натянув капюшон, девочка смотрела на монстров, идущих, бегущих, часто занятых. Пока кто-то прогуливался, остальные спешили по делам. Некоторые монстры развешивали по всей улице странные… вещи — черные, часто похожие на обгорелые ветки, сухие листья, изредка к ним добавлялись оттенки пепла и красные вкрапления, словно сделанные из тлеющих угольков. Лишь раз Фриск разглядела крохотный ярко-зеленый элемент среди украшений здания, похожего на магазин. Он казался там таким лишним… Как и она в этих пещерах. Девочка вздрогнула и, отвлекшись мыслями от дороги, чуть не врезалась в невысокого коренастого монстра, неуловимо напомнившего ей торговца-панду. Тот мазнул по ней взглядом, что-то буркнул себе под нос и, не сделав и шага дальше, замер, внимательно всматриваясь в её лицо. Фриск почувствовала, как замерло на миг сердце, и, натянув капюшон пониже, пошла дальше, стараясь не сильно спешить. Но медведь словно запустил цепную реакцию. На фигурку в длинной синей куртке начали обращать внимание. И внимание это Фриск не нравилось. Никто не пытался её остановить, но пугало это до дрожи в коленках. Пытаясь казаться спокойной, она прикинула в уме, кого ей точно надо найти в этом городе. «Так… Швея, чтобы починила ранец…» — Фриск опустила взгляд, глядя на ставшие похожими на кружево штаны. — «И штаны. Доктор, хоть какой-нибудь. Гостиница…» Маленькая ледышка попала в ботинок, заставив её поморщиться. «И кого-нибудь, чтобы обувь отремонтировал». Под взглядами становилось всё неуютнее. А когда краем глаза Фриск подметила, как невысокий монстр, сказав что-то своему соседу, быстро ушёл вглубь города, то по спине пробежал холодок. Не совсем отдавая себе отчёта в том, что делает, девочка свернула в ближайшую подворотню. Дышать сразу стало легче. Радуясь ослабшему вниманию, она не сразу заметила в паре шагов от себя крылечко с мирно сидящим на нём монстром. Девочка покосилась на большое цветное тело. В груди вспыхнула решимость, и она обратилась к монстру напрямую. — Здравствуйте, — негромко, стараясь не напугать, произнесла она. — Я не совсем местная, вы не могли бы… — Чаво? Из кучи одежды, ранее казавшейся Фриск разноцветным телом, на неё смотрели два ошеломительно крупных чёрно-коричневых глаза. Девочка едва поборола желание отступить на пару шагов. — Говорите г’ромче, юноша! — каркнул оказавшийся птицей монстр. Острый, чуть загнутый клюв опасно щёлкнул. — А то я ж не слышу! — Простите. Я говорю, я не местная! Вы не могли бы помочь? — А, путьшествуешь? — с лысой головы съехал зелёный в белую полоску шарфик. — Тог’да да, тог’да помогу. Ну, чаво? На Фриск выжидающе уставились. Девочка медленно выдохнула и решила начать с самой важной, как ей казалось, проблемы. — Такое дело… Можно где-нибудь сапожника найти? А то ботинок порвался, и не походишь особо по местным снегам… — под конец фразы Фриск и сама себя еле слышала. — Сапожника… — задумчиво щёлкнула клювом птица. В глазах зажёгся огонёк понимания. — Эт ж мой сын! Но, юноша, придётся ждать. Старший мой за шкурами ушёл, младший не смыслит в этом, дракон бы его сожрал, неумеху, а пары ихние… Дело пропащее, да. А тебе что, прям сейчас? — Ну хотелось бы быстрее. И… — Фриск почувствовала, как щёки краснеют. То ли от холода, то ли стыдно было. — Недорого, а то денег почти нет. — Мо́лодежь! — припечатал монстр, ударяя непонятно откуда взявшейся палкой о снег. С одного плеча соскользнул тёмный плед. — Путьшествуешь давно, вон, трёпаный весь, а без монет! Я-т тоже путьшествовал, всег’да должно ж хоть что-то быть в кошельке… Ладно, малец. Заходи. Монстр медленно поднялся и, опираясь на ту же палку, пропустил на порожек Фриск. Мелькнули коричневые перья, словно рисуя что-то на двери. Палкой птица толкнула аккуратно сбитые доски, открывая Фриск вид на небольшую комнату. — Садись на стул, малец. И показывай, чаво случилось. Девочка кивнула и шмыгнула в комнату, садясь на стул у очага. Стянула с озябшей ноги ботинок и незаметно пристроила ноги у огня — неизвестно, когда получится погреться в следующий раз. Её собеседник тем временем скинул с себя большую часть тёплых вещей и покрывал и, крякнув, устроился в удобном плетёном кресле. Перед глазами удивлённой девочки предстал гриф. Ну… Почти. Крылья у монстра оканчивались лапками, выглядящими вполне пропорционально, да и сами крылья были оперены меньше, чем у его земных птичьих собратьев, так что были заметны мощные плечи и предплечья. Только теперь Фриск увидела на клюве монстра толстые очки, которые состояли из двух стёкол и небольшой металлической перемычки между ними. — Чаво так смотришь? В приг’раничьи нас полно. — Но… — Вживую грифа Фриск видела один раз в жизни: в зоопарке. — Малец, не дури мне г’олову. — Птица приняла из рук девочки обувь и, поднеся к лицу, принялась рассматривать. — Будто я не вижу, что ты из Жаркоземья. Или откуда-то из приг’раничья. — Из приграничья, — завороженно кивнула Фриск. «Жаркоземье? Видимо, до конца пути немало». — Воооот, — довольно щёлкнул клювом монстр. — Я ж там оттуда, поэтому знаю. Как там, сильно поменялось всё? Я как лет сто назад сюда слетел, так и не возвращался. — Эээ… Не поменялось вообще. — Фриск незаметно сжала край куртки. — Славно. Слушай, малец. Обувка твоя вполне ладная. Только одна заплатка нужна. Я мог’у поставить за весьма скромную цену. — Сколько? — выпалила Фриск. Перед глазами стоял почти пустой кошелёк. — Эт, — птица взмахнула свободным крылом. — Медяков тридцать, не больше. Устроит? Девочка быстро закивала. Цена показалась ей смехотворно низкой. Впрочем, только такой ремонт и был ей по карману. — Как я и думал. Птица грузно поднялась с кресла и медленно пошла к столу. Взгляд Фриск сам собой упал на лапы. Желтоватые, как и положено любой птице… любой нормальной птице. Но сразу же выше мощных пальцев с кривыми и очевидно острыми когтями поднимались весёленькие голубые гетры, до самой границы лапы и перьев. На левой лапе под очевидно тёплой гетрой отчётливо было заметно небольшое вздутие. — Так эт, — каркнула птица, привлекая внимание Фриск, — ты г’оворил, что ещё ког’о-то ищешь. Я тут давненько живу, да… Мож, и подскажу. Девочка и не заметила, как в верхних лапках появилась крупная игла. Тёмные глаза неотрывно смотрели на кусочек кожи, лежащий прямо на прорехе в подошве. — Швею бы… — Фриск поняла, что до сих пор не знает имени собеседника. — А то рюкзак о ветку пробила, неудобно носить теперь. — Ты с разбег’у на неё насаживался? — в горле птицы словно что-то заклокотало. — Швея… Младший мой вродь шил, но сейчас одни предки знают, чем он занимается. А, точно! Если ты от нашей таверны налево повернёшь, потом направо и немног’о прямо, то найдёшь дом с фиолетовой крышей. Там Джелайна живёт. А она тебе что хошь пошьёт. Или зашьёт. — А… Гостиница? Холодно у вас ночью, а к кому-то стыдно проситься. — Ну, малец, это задачка… — Монстр задумчиво прищурился, а лапки так и ходили ходуном, пришивая кусочек кожи к подошве. — Если денег' найдёшь, то можно и к нашему дитю Ог’ня сунуться на постой. Правда, у него и так недёшево, а тут ещё и праздник на носу… Да, тебе точно не хватит. Ещё можешь в нашу мелкую г’остиницу сходить, там-то точно дешевле. А друг’их вариантов нет, разве что к монстрам проситься. Авось и пустит кто. — А вы? — где-то внутри Фриск загорелся огонёк надежды. — Даж не думай, малец, — погрозила иглой птица. — Места еле на нас всех хватает, сам посуди: я с детьми, у каждог’о пара, а у старшег’о уже и внучка моя есть! — Взгляд монстра мгновенно потеплел. — Умная уже, колдует помаленьку… Поднимет вихрик и сразу ко мне: «Деда, деда!» А я смотрю и любуюсь — вот умная какая. Не то, что эти двое… олухов. — Но сказано это было так беззлобно, что девочка сразу узнала безобидное стариковское ворчание. — А летает как! Я в её г’оды так же летал… — Ага, ага, — вяло кивнула Фриск. Огонёк надежды погас. — А доктор у вас где? Съела что-то не то, живот побаливает. — А? Дохтур? Не знаю таких, не знаю. — Острый клюв быстро перекусил толстую нить. — Да и есть надо было поменьше, в путьшествии не надо себя баловать. — Птица отставила зашитый ботинок и требовательно протянула лапку. — А если совсем терпеть сил нету, то сходи к нашему старосте. Он и лечит понемног’у, и знает г’ород лучше, чем я, — всю ж жизнь тут живёт. А если и он не поможет, то только в Жаркоземье, малец. Местные целители хоть и тронутые на своём Свете, но дело знают… Фриск быстро ссыпала дважды пересчитанные медяшки в подставленную лапку. Кошелёк стал ещё легче, и блестящая серебряная монетка выглядела в нём ещё более одинокой. Картина девочку не обрадовала. — Внучке куплю чаво-нибудь, пораааадуется… — задумчиво протянула птица. — Забирай обувку. Фриск быстро схватила протянутый ей ботинок, словно боясь, что его вообще не вернут. Натянуть на ногу, завязать шнуровку. И посидеть у этого тёплого камина ещё хоть пару минут… — А кто у вас староста? — как бы невзначай поинтересовалась она. — Я не видела его. А, может, видела, но не знала, что это он… — Так друид он! — хлопнула крыльями птица. — И скелет. У нас их двое, не перепутаешь. — Монстр мгновенно помрачнел, в его глазах проскользнула та же холодная ненависть, которую Фриск уже видела у панды-торговца. — Со Слепым точно не перепутаешь. — С кем? — Фриск продолжила прикидываться дурочкой. «Видимо, иного пути узнать что-то не будет». — Да ты совсем зелёный, малец! Неужто не слыхал? — птица смотрела удивлённо. Ни следа от той ярости. — Смутно. — Из-за этого предателя!.. Мы сначала оказались здесь, а потом и… Пламенную тираду птицы прервали громко захлопавшие снаружи крылья. Внутри у Фриск всё замерло, словно покрылось коркой толстого льда. — Отец! Девочка и птица синхронно вздрогнули и посмотрели на дверь. От мощного толчка она распахнулась, чуть не слетев с петель, и в дом словно чёрный ураган ворвался. — Отец! Великий прародитель, ты жив! — Чаво тут происходит? Эй! — на птицу, спокойно сидящую в кресле, навалилась похожая, но более всклокоченная. — Ты чаво творишь, олух?! Только Фриск сразу же поняла смысл. Тело двигалось само себе и как можно быстрее — застегнуть куртку, закинуть рюкзак на плечо и запихнуть в карман куртки кошелёк. — Человек! — громкий скрежещущий вопль, похожий на птичий крик, заставил Фриск чуть ли на месте не подпрыгнуть. Что происходило дальше, сложно сказать. Разъяренный ураган черных перьев, выкрикивая ругательства на неизвестном языке, ударяя и царапая, вытолкнул её из дома в снег. Прикрыв руками голову, Фриск в ужасе смотрела на горящие ненавистью птичьи глаза. — Ещё раз тебя увижу… — Вытянув шею, гриф злобно щёлкнул клювом. Фриск задрожала и закрыла глаза, не желая видеть, как хищный клюв вопьется в её плоть, но вместо этого услышала удар хлопнувшей двери и невнятные протесты старика. Похоже, сейчас её не убьют. Поднявшись и стряхнув снег, девочка с тоской посмотрела на дом. Должно быть, теперь тот старик знает правду и ненавидит её — а может и себя за помощь ей. Фриск опустила взгляд на обувь. Теперь ноги не мёрзли. «Спасибо». Оставалось попытаться найти ту швею, о которой ей удалось узнать. И не попасться их старосте. Взгляды монстров всё преследовали её. Натянув капюшон, девочка отчаянно осматривалась в поисках здания с фиолетовой крышей. Зашить рюкзак — и бежать, бежать, пока монстры не перейдут от наблюдений к действиям. Едва ли они долго будут терпеть незваного гостя вроде неё. Подняв глаза, Фриск увидела роскошное здание, своей вычурной архитектурой и золотисто-красными узорами разительно выделяющееся на фоне города. Поотдаль виднелась верхушка фиолетовой крыши. На душе тут же потеплело, и Фриск зашагала бодрее, но тут же съежилась под заинтересованными взглядами монстров, столпившихся у дверей золотого здания. Только бы не бросились. Внутри нужного дома, куда она робко заглянула, на удивление было так же холодно, как и снаружи. Тихо звякнул колокольчик над дверью, и по полу тут же застучали копытца. — Привет! — звонко раздалось сверху, и, подняв голову, Фриск изумлённо застыла. Смотревшее на неё миловидное девичье личико могло бы легко сойти за человеческое. — Чем могу… помочь?.. Улыбка на лице девушки померкла, взгляд разом сделался холодным. И без того бледное лицо теперь касалось высеченным изо льда, будто перед Фриск стояла ожившая скульптура Криата. — Леди Дже… — неуверенно начала Фриск, чувствуя себя всё неуютнее. — Без леди. Джелайна. Дриада Джелайна. — Скрестив руки на груди, швея смерила её презрительным взглядом. — Чем могу быть… нужна? Подрагивая от словно усилившегося холода, Фриск сняла рюкзак и показала дриаде. — Если можете… Пожалуйста, — прошептала она. И куда только голос делся?.. — Я всё оплачу. Джелайна хмыкнула и стукнула копытом. Её тело, ниже талии становящееся оленьим, как становилось лошадиным у мифических кентавров, странно мерцало. Наконец она выхватила рюкзак и направилась вглубь мастерской. — Стой где стоишь, — отозвалась она, когда Фриск сделала шаг вслед за ней. — Уж поверь, вещи твои не заберу… человек. Человек. Вздрогнув, девочка тут же отступила назад. Воздух вокруг будто стал ещё холоднее. Она смотрела прямо перед собой, на бледно-голубые брёвна, покрывшиеся изморозью, и слушала, как где-то в глубине мастерской стучит копытцами дриада. Человек. Она чужак здесь, враждебный чужак. Ей и так делают одолжение, оказывая услуги… сколько же это будет стоить? Вдруг ей не хватит? И что с ней сделают, если она не сможет заплатить? Не в силах представить, как с ней будет расправляться швея, Фриск зажмурилась. А она даже огонь для защиты не наколдует… — Не спи — замёрзнешь, — чуть насмешливо прозвучало сбоку. Дриада была уже здесь и протягивала ей целый-целёхонький рюкзак. — Все вещички на местах, можешь убедиться. Только заплатить бы для начала. Несмотря на весёлый тон, взгляд Джелайны был всё так же строг и холоден. Сглотнув, Фриск дрожащими руками протянула ей кошелёк. — Всё что есть, — девочка закашлялась. Холод пробирал даже сквозь две куртки. — Этого же хватит? Опустив голову, под перезвон малочисленных монет она рассматривала пол у себя под ногами. Может, судьба всё же смилостивится… — Не хватит, — бесстрастно произнесла дриада. Внутри всё словно оборвалось. Фриск подняла голову и со страхом посмотрела в белоснежные глаза. — Больше нет… — Я и с первого раза поняла. — Поморщившись, Джелайна впихнула ей в руки рюкзак и пустой кошелёк. — Считай это скидкой в честь праздника. В конце концов он и ваш. — Она толкнула Фриск к выходу, не обращая внимания на её попытки что-то сказать. — А теперь иди, иди, у меня ещё масса дел. Снаружи всё же было холоднее, хоть и не намного. Прижимая рюкзак к себе, Фриск не верила своей удаче. Её отпустили — без денег, но отпустили. Даже отдали рюкзак. На душе стало легче, и она увереннее посмотрела вдаль, где заворачивала улица и где, несомненно, мог быть выход из города. Ликованию мгновенно пришёл конец. Монстры у поворота странно толпились, исходивший от них неясный гул лишь добавлял тревоги. Чуть пригнувшись, Фриск медленно начала отступать. Толпа зашевелилась, она смогла разглядеть в ней высокую фигуру. И узнала. Размахивая руками, скелет пробирался сквозь сгрудившихся монстров. Сердито дёрнув черепом, он приостановился и замер. Взгляды двоих — монстра и человека — пересеклись. Время остановилось. И тут же продолжило свой ход. Фриск набросила рюкзак на спину и развернулась бежать. — Остановись! Крик подхлестнул её. Сердце неистово колотилось, ледяной воздух царапал горло, но она бежала, не обращая внимания ни на взгляды и шепотки прохожих, ни на раздавшийся позади ужасный хруст. Вот только куда бежать? В конце концов, это его город. — Остановить её! — проревело позади. Внутри холодом разлился ужас. Другие монстры… весь город… она ничего не сможет сделать. Откуда-то сбоку послышалось рычание, а снег позади всё хрустел. Весь Сноудин наполнился шумом, эхом отдававшимся в ушах девочки. Стиснув зубы, Фриск свернула с улицы и бросилась меж домов. Не останавливаться. Рычание приближалось, а с ним и хруст костей. Позади гудел город, впереди вдруг зашумела вода. Фриск остановилась перед потоком, и среди страха на секунду скользнуло удивление. «Река? Здесь?» Яркая вспышка на границе зрения, грохот и сильный удар в снег под ногами. Мысли разом исчезли. Сорвав рюкзак, девочка с криком швырнула его в сторону и бросилась в реку. Ледяные воды сомкнулись, заглушая яростный рёв и все звуки мира.

***

«Пожалуйста, пусть никто не придёт». Свернувшись калачиком в снегу, Фриск напрасно пыталась согреться. «Пожалуйста, пусть никто не придёт». Нескольких минут в реке оказалось более чем достаточно. Синяя куртка, вымокшая насквозь, уже не грела. Слипшиеся волосы, кажется, начинали покрываться льдом, и онемевшие пальцы едва шевелились в попытке создать хоть самую маленькую искорку. Она спаслась. Её не схватили, и река отнесла её, похоже, почти на самый край города. Только стоило ли оно того? Холод поглощал её, и где-то там далеко позади остался рюкзак с едой… и оружием, хоть и пользоваться она им не умела. «Нужно было предложить Джелайне его», — безучастная мысль, невовремя пришедшая в голову. Даже если она сможет встать, она не доберется до него — да и есть ли до чего добираться? Фриск зажмурилась, и перед взглядом снова мелькнуло белое пятно. Какой-то монстр тогда бросился на рюкзак — вероятнее всего, его уничтожили вместо неё. Её немногочисленное имущество — и то не сберегла. Вот поэтому тебе и не доверяют вещи. С трудом разлепив веки, Фриск открыла глаза. Белизна вокруг не резала глаз — даже убаюкивала, совсем как в тот раз. Белый снег, белый лёд, и сама она покрывается льдом. С потемневших губ сорвался нервный смешок. Она должна встать любой ценой. Она уже слишком далеко зашла. Руна осталась позади, и новых она не находила. Встать. Эта мысль словно чуть разогрела тело. Понемногу пальцы смогли сгибаться и она принялась растирать тело. Спустя вечность она наконец поднялась на ноги. Лёд никуда не делся. Фриск чувствовала его на одежде, волосах, замёрзшем лице. Он покрыл собой мышцы, и потому каждый шаг давался с трудом, он резал горло при каждом вздохе, и даже около сердца, где едва билось тепло, она ощущала холод. Всей своей тяжестью он гнул её к земле, не давая распрямиться. Маленький шажок. И ещё. Снег, здания, небо, река — всё смешалось в причудливом сером калейдоскопе перед её глазами. Держаться. Не падать. Шаги почти не двигали её вперед. Но она должна идти. Это всё, что сейчас имеет смысл. Пусть вязнут в снегу ноги, пусть сверху падает снег — она должна двигаться дальше. Дышать становилось всё труднее. Зрение подводило. Белесый мир терял очертания и качался перед глазами. Пошатнувшись вместе с ним, Фриск прижалась к деревянной стене — и, повинуясь проблеску внезапной мысли, медленно пошла вдоль неё. Вскоре рука нащупала дверь. Открыв её, девочка проскользнула внутрь и тут же рухнула на пол. Мир окончательно помутнел и исчез в темноте и тяжести.

***

Мир посветлел, белея снегом на фоне черной коры мертвых деревьев и тёмной хвои. Поднявшийся ветер разносил по лесу мелкие снежинки. Это не снег. Тело пушистого монстра глухо ударилось об землю, заливая её кровью. Вонзившееся в горло лезвие оборвало конвульсии, и, дернувшись в последний раз, лапы вслед за остальным телом рассыпались в прах, тут же подхваченный ветром. Всё не то, чем кажется. Судорожно бьются крылья, обращаются в прах, всё ещё находясь в движении. Нужно больше. Холодный блеск лезвия. Кровавый снег. К нему липнут перья, шерсть и крупинки праха. Грязь. Всё — грязь. Жалкий глупец. Тяжело дыша, Фриск открыла глаза. Кровавое видение понемногу рассеялось, и она ощутила слабое облегчение. «Просто плохой сон». Очень плохой сон. Неправильный. Что-то было там, что-то, что она разглядела на последних секундах. Если бы только она вспомнила… Голова снова загудела. Глухо простонав, Фриск чуть приподнялась. Нужно понять, где она, и уходить. Нужно… Она упала обратно на пол. Тело словно налилось свинцом, голову было невозможно поднять. С трудом держа глаза открытыми, она попыталась осмотреться. Помещение. Небольшое. Пустое. Похоже, чей-то заброшенный сарай, и заброшенный давно. «По крайней мере, тут теплее…» Отяжелевшие веки сомкнулись, и мир снова погас.

***

Пробуждение не принесло ничего хорошего. В самом деле, глупо было бы надеяться, что купание в холодной реке при температуре ниже нуля ни к чему не приведет. Дышать стало ещё тяжелее, и с каждым вздохом из груди вырывался хрип. Чуть отогревшиеся руки и ноги всё ещё не могли нормально служить и могли в любой миг онеметь снова. Воспалённое горло горело огнём, а веки никак не хотели открываться. Мир перед глазами плыл, смазываясь в невнятное серо-коричневое пятно. Фриск было холодно, в груди пульсировала боль, живот скрутило от голода. Но... Вся еда осталась в рюкзаке, а мокрая одежда не то, что не грела, так ещё, казалось, и забирала тепло. Такие мелочи, как затёкшее со сна-забытья тело и пахнущие гнилью доски у самого носа уже не волновали. Фриск хотелось умереть. Из сарая она выбиралась, казалось, полчаса — или больше?.. Ничего уже не имело значения. Едва видя что-то перед собой, повинуясь скорее инстинкту, чем осознанной мысли, Фриск тяжело брела вперёд. Плевать, что найдут. Она всё равно умрёт. А так... Возможно, от руки монстра это будет менее болезненно. — Человек. Чуть не упав, она остановилась и медленно подняла голову. Даже в нынешнем состоянии её воспалённый разум узнал этот голос — и в её душе ненадолго сверкнула надежда. Сверкнула, чтобы сразу же пропасть. — Человек, — повторил высокий силуэт впереди. — Больше ты не будешь убегать.