World of the Underground

По телу пробежала дрожь, нарушив тьму забытья. Скорее инстинктивно Фриск подалась вперёд, вырываясь, стараясь прийти в сознание. Сквозь пелену сперва пробился холод, затем ухо уловило странные ворчащие звуки. «Что случилось?» Холодно… Она явно не в Руинах. Руины… Торикстраза… Внезапно она вспомнила — и задрожала всем телом. Хотелось снова потерять сознание. — Очнулась? — голос был полон насмешки. — Какая прелесть, даже долго ждать не пришлось. Но поздно. Её глаза медленно открылись. Первые мгновения взгляд лишь смутно улавливал пятна трёх цветов, вскоре обретших четкость и форму. Белый оказался черепом, а зелёным пылали скрытые за черной повязкой глазницы. Глаза-огоньки пристально вглядывались в её лицо, словно прожигая его насквозь. Скелет улыбался, и в этой улыбке было что-то от маньяка, настигшего свою жертву. Вскрикнув, Фриск дернулась назад. В плечи мгновенно впились удивительно тёплые костлявые пальцы, ухмыляющийся череп наклонился ближе к её лицу. — Тише, крошка. Нам ведь не нужны неприятности, верно? Девочка нервно кивнула, чувствуя, как заколотилось сердце, чуть ли не выскакивая из груди. Скелет, видимо, тоже это услышал. Горящие зелёным глаза сузились, он чуть наклонил череп набок. — Что, до костей пробрало? — ухмыльнулся он, продолжая её удерживать. — Кажется, твой скелет вот-вот выпрыгнет из тела. — Отп-пусти, — дрожащим голосом прошептала Фриск. Во взгляде скелета промелькнул интерес. — Так ты говорящая? Прекрасно… Кажется, ты дрожишь. Не отрывая взгляда от неё, он вытянул руку в направлении поста. Фриск ощутила лёгкое течение магии, и уже через мгновение костлявая рука схватила подлетевшую к ней синюю куртку. Резким движением девочку подняли и поставили на ноги, набросив куртку на плечи. — Вот так. — Наклонившись, монстр слегка поправил её. — Теплее? — Да, сп-пасибо… Куртка была немного велика ей, но хорошо грела, и отороченный мехом капюшон тоже обещал надёжную защиту от холода. Запахнувшись, Фриск задрала голову — скелет был даже выше Торикстразы — и с тревогой посмотрела на него. — Что не так, крошка? Он говорил, не размыкая зубов, словно жуткая ухмылка навсегда застыла на его лице, и лишь самые уголки рта время от времени едва заметно шевелились. Фриск видела поблескивающие клыки, и они ей совсем не нравились. — Ты… — Монстр слегка наклонил череп, прислушиваясь к ней. — Ты… не сделаешь мне больно? Улыбка будто стала шире, зелёные огоньки странно сузились, став похожими на кошачьи зрачки. Вместо уже знакомого баритона раздался негромкий, немного хриплый смех. И звучал он нехорошо. Стараясь не смотреть на него и в то же время не терять с поля зрения, Фриск медленно попятилась. — Убегаешь? — насмешливо оскалился скелет, всё ещё посмеиваясь. — О, не спеши так. Не бросай старого скелета одного. Резкий шаг вперёд. На мгновение Фриск невольно опустила взгляд. Вместо обуви и вообще каких-либо ступней у него были копыта. — Видишь ли, хоть ты и довольно милая для человека… О-о, неужели ты покраснела? Какая прелесть. — На её попытку отвести взгляд он лишь усмехнулся. — Так вот, несмотря на это, есть некий… порядок. И его приходится соблюдать. — Что за… «порядок»? Фриск не нравился его взгляд, он пугал её. В зелёных огоньках светилось что-то хищное, и они раз за разом осматривали её, словно что-то ища. — Не догадываешься? — Он криво усмехнулся. — Скажем так… ты принесешь пользу моему народу. Чешуйчатый хорошо наградит меня за это. Маленький нюанс — тебя придется умертвить. Мелочь, правда? — Что? Нет! — Фриск отшатнулась от него, чувствуя, как холодом разливается по спине страх. — За что?! Почему?! «Она ведь говорила… Но я надеялась, что это не так, и…» — Правда не знаешь? Бедная крошка. — Он навис над ней, хищно скалясь, едва не задевая тяжёлыми закрученными рогами. — Может, и к лучшему. Как там у вас говорят: меньше знаешь — крепче спишь? Будет в самый раз. — Нет! Она в отчаянии выбросила руку вперёд, желая защититься. На кончиках пальцев задрожали крохотные огоньки. В глазницах монстра внезапно вспыхнул интерес. — Надо же. Ты умеешь?.. — Нет! — Фриск съежилась, глядя, как он наклоняется к ней. Крик её скорее напоминал тихий писк. — Не подходи ко мне! — Тише, тише. — Он поморщился, неуловимо сменив выражение лица. — На твои крики все монстры сбегутся. И потуши их — только зря силы тратишь. Фриск слегка обмякла, опустив голову. Огоньки с шипением погасли. Всё верно — этой защиты недостаточно. На самой границе зрения вдруг что-то мелькнуло. У него… есть крылья? — Проклятье. — Напряжение в его голосе заставило её поднять голову. Скелет смотрел ей за спину. — Я совсем забыл. — Что?.. Она обернулась и замерла. От тех лоз, что опутали её тогда, почти ничего не осталось — они были изрублены и покромсаны, а их остатки сиротливо скрутились, залив снег соком. Что-то жуткое было в этом зрелище, даром что эти самые растения совсем недавно едва не задушили её. Сглотнув, Фриск повернулась обратно к скелету. Тот слегка наклонил к ней череп, сверкнув глазами-огоньками. — Неловкость, правда? Это силки моего брата. Он долго над ними работал, а я, м-м… поступил очень неаккуратно. Он наверняка уже спешит сюда. — И он?.. — Убьёт тебя? Скорее всего. Твоя душа… ну да неважно. Тебя надо спрятать. В следующее мгновение её аккуратно схватили за шкирку и понесли к посту. Обойдя его сзади, скелет открыл дверь, шагнул внутрь и опустил девочку на пол. Фриск мгновенно съежилась, испуганно глядя на него снизу вверх. — Спокойно, крошка. Просто сиди тут и не высовывайся. Папс не кровожаден, но серьёзен аж до занудства. Зажмурившись, она кивнула. Послышалось насмешливое фырканье, затем удаляющиеся шаги. Дверь закрылась. Обождав ещё немного, она всё же открыла глаза. Небольшое, но в чем-то уютное помещение. Почти полностью закрытое — только дверь да проём, откуда и должно вестись наблюдение. На данный момент проём был наполовину прикрыт деревянным щитом. «От снега, что ли?» Шевельнувшись, Фриск выпрямилась и упёрлась спиной об угол. Главное — ничего не задеть из тех странных склянок, бутылок и свертков, которых тут полно на полках под проёмом. «Почему он спрятал меня, если собирался убить?» Фриск не понимала, и от этого становилось только страшнее. Но в одном он прав — сейчас надо быть тихой, чтобы тот, второй, не нашёл её. Она не хочет умирать снова. Воспоминание отозвалось слабой болью в виске. Нет, нельзя снова допустить такое. Вдали вдруг послышались торопливые шаги, и Фриск тревожно замерла. Где-то на тропе умолк мурлыкающий себе под нос скелет. Какое-то время повисшую тишину нарушал только хруст снега. — Чё как, бро? Случилось что-то? Ответили ему не сразу. — Ты!.. — Фриск дернулась, услышав сердитый, чуть более высокий, чем у того скелета, голос. — Что ты сделал с ними?! — Папс, мне правда жаль. Погорячился, знаю… — Погорячился?! Тут росточка целого не осталось! Ты всё искромсал! Всё, понимаешь?! — Папс, я… — За что?! Что они сделали тебе? Ты вообще знаешь, как сложно было их вырастить и обустроить? В таком месте как это! — Папс. — Его голос звучал виновато, но настойчиво. Названный Папсом страдальчески вздохнул. — Древние кости, что я сделал не так? Что упустил в твоём воспитании? Где ошибся? — Бро, не начинай. — А что мне остаётся? Ты вечно создаёшь неприятности. На ровном месте причём. Что с тобой не так, что ты не можешь жить нормально, как все? — Ну давай сойдёмся на том, что мои кости изначально были с браком, — буркнул скелет. — Хуже нравоучений только жалобы на жизнь. — Что ты сейчас сказал? — О, ничего, бро, совершенно ничего. Тот тяжело вздохнул. На мгновение Фриск ощутила странную грусть — не похоже, что у братьев гладкие отношения. «По крайней мере, он слишком занят, чтобы наткнуться на меня». — Вот что теперь прикажешь мне делать? — с обидой протянул Папс. — Ты ни росточка не оставил. Как мне теперь… Почему ты вообще это сделал? — Видишь ли… — Постой, — вдруг прервал он его. В этом тоне было что-то, что Фриск совершенно не нравилось. Какое-то время, показавшееся ей вечностью, оба скелета молчали. — А теперь скажи, кто здесь был. Девочка вздрогнула, её мысли отчаянно заметались. Как он узнал? Она что-то потеряла? Рюкзак вроде с собой… «И что теперь?..» — Что ты имеешь в виду, бро? — Мне кажется, я всё понятно сказал, — холодно ответил тот. — В силки кто-то попал, и ты вытащил его столь отвратительным способом. Кто это был? — Папирус, — прозвучало после недолгого молчания, и этот голос был серьёзен. — Брат мой. Ты настаиваешь? Короткая пауза — второй, видимо, кивнул. Фриск ощутила, что её трясет. «Ты же обещал!.. ты спрятал меня… Зачем?..» — Уж прости растяпу, — виновато продолжал тем временем скелет. — Задумался и вступил ногой прямо туда. Они так больно вцепились… Клянусь, брат, этого больше не повторится. — Ты когда-нибудь прекратишь врать? Уже обрадовавшаяся девочка снова тревожно поникла. — Сейчас-то тебе что не нравится, бро? — Ты с закрытыми глазницами ни в одну из наших ловушек не вступишь. И более того… — Папирус выдержал паузу. — Запах. Он чужой. И странный. И ты тут совершенно не при чём. Фриск побледнела. Одновременно послышался странный скрип, в котором было что-то нервное. Голос скелета, впрочем, звучал всё так же спокойно и немного насмешливо. — Возможно, Папс. Если туда и попадала какая-то животина, я её не видел. — Вообще-то вся эта территория находится под твоим наблюдением. Ты снова сбегал? — Я не просился на эту работу. Ты меня притащил. — Потому что пора бы уже сделать хоть что-то полезное в этой жизни! — То есть я для тебя бесполезен. Спасибо, бро. Послышался сердитый скрежет, заставивший Фриск прижаться к полу. — Только и умеешь огрызаться. — Нужно же как-то защищаться в этом суровом мире. — Довольно, — сердито клацнул зубами Папирус. — Если ты не против, я осмотрю твой пост. «Нет!» — Зачем, бро? Чтоб потом опять ругать из-за вредной еды? — Очень смешно. Запах идёт оттуда. Думаю, то животное могло пробраться туда. Под тяжёлыми шагами захрустел снег. Фриск испуганно съежилась, чувствуя, как заколотилось сердце. «Только бы не услышал…» — Сомневаюсь, бро. Дверь надёжно закрыта. — Оно могло пролезть здесь… Ближе и ближе. И негде спрятаться. Вдруг потемнело ещё больше — что-то загородило остаток проёма. Испуганная девочка разглядела очертания костей позвоночника. — Санс, отойди. — Папс, не глупи. Мы оба знаем, что там ничего нет, а снова слушать нотации о вредной пище я не хочу. — Я просто посмотрю. Отойди. — Смахивает на паранойю. А ещё это нарушение моего личного… — Пусти меня. Задрожав, Фриск крепче прижалась к полу. «Не надо…» — Значит, — тяжело вздохнул скелет, — ты не оставляешь мне выбора? На мгновение сердце словно остановилось. Она снова умрёт. Заныл висок, перед глазами встал образ грустной Торикстразы. Почему, почему она просто не осталась с ней?.. она всего лишь хотела домой… Рядом вдруг раздалось тихое ворчание. Приподняв голову, Фриск замерла. — Можно и так сказать. Пропустишь? Щенок. Маленькая белая собачка, похожая на шпица или лайку, сидела перед ней и махала хвостом как ни в чем не бывало. Озадаченная Фриск наклонила голову набок. Пёсик сделал то же самое, слегка шевельнув ушами. Она внимательно всмотрелась в него. Пушистый хвост замахал интенсивнее, а сам пёс восторженно высунул язык. Она могла поклясться чем угодно — его только что здесь не было. — Я сделаю всё сам, бро. Тихий хруст снега, затем скрипнули кости. Внутри стало немного светлее. Отведя взгляд от собаки, Фриск в отчаянии посмотрела на череп наклонившегося к ней скелета. «Смерть?» Казалось, он словно усмехнулся на этот немой вопрос. В следующее мгновение девочка успела разглядеть лишь всё такую же довольную морду белого пса и его мелькнувшие в воздухе маленькие лапки. — Держи, бро, — с ленцой проговорил скелет, снова повернувшись спиной. — Не знаю, зачем он тебе, но… — Что? Санс, ты… ты… Раздавшееся чихание слышал, наверное, весь лес. Затем снова, и снова. Страх ослабел, и Фриск призадумалась. Кажется, она понимает… — Вот именно, бро. — В его голосе ощущалось некое подобие сочувствия. — Зачем ты вообще искал собаку, на которую у тебя аллергия? Правда, он всё равно рад тебя видеть. — Убери его от меня! — Но ведь он даже не моя собака, Папс. Как я могу? Одновременно с перерастающим в кашель чиханием послышалось звонкое тявканье. Пёсик явно радовался происходящему. Несмотря на, мягко говоря, затруднительную ситуацию, Фриск улыбнулась. «Действительно, какая собака откажется от такого набора костей?» Снаружи тихо зашипели. — Отпусти мою руку, белый паршивец, — сразу же после этой фразы раздался оглушительный чих. Пёс лишь что-то проворчал в ответ и, судя по повторившемуся шипению, лишь крепче вцепился в конечность. — Чего ты так грубо? — в голосе Санса проскользнуло что-то похожее на нежность. Пару раз негромко хрустнул снег. — Он же совсем щенок. И понимает только ласку. Правда ведь, Тоби? В ответ ему лишь фыркнули. Секунда тишины — и довольно тявкнул пёс. — Из-за него у меня нюх напрочь отбило. — Папс опять чихнул. — Пусть то животное поблагодарит тебя. — Не думаю, что оно имеет такую возможность, — лениво протянул скелет. «Что?!» — Фриск еле успела зажать рот рукой. Сравнение с каким-то безмозглым зверьком, угодившим в сети и не имеющим возможности даже отблагодарить своего спасителя, не очень ей льстило. В ответ ему лишь хмыкнули. «Не поверил», — девочка крепче вжалась спиной в стену. Словно желая развеять её страхи, диалог за стеной продолжился. — Всё ещё рвёшься ко мне, чтобы посмотреть? — как-то слишком довольно проурчал скелет. — Нет. Вот это… — По интонации было ясно, что пёсика наградили взглядом, слишком далёким от дружелюбного. — Вот это должно было оставить шерсть. А я не хочу вызвать у себя очередной приступ. — Зная твою школу магии, сложно подумать, что ты можешь так ненавидеть живое существо. — А как я ещё могу к нему относиться? Мало того, что у меня от него приступы случаются, так он ещё и каждый раз пытается откусить от меня кусочек. — От меня тоже. Он же ещё глупый щенок, подрастёт — перестанет. — Ох, точно, щенок, — слишком явная насмешка в голосе второго. — Сколько лет ты мне уже это говоришь? За всё это время он бы уже несколько раз успел прожить счастливую собачью жизнь. — А, так вот как на него тот артефакт подействовал… Раздражённый вздох был ему ответом. — Крепче держи пса. Не хочу, чтобы он смене формы помешал. Как уже было! — недовольно прорычал Папс. — Ну что поделать, если ты так неудачно подбираешь места для… смены гардероба, бро? Конец фразы утонул в коротком смешке, тут же перекрытым сердитым скрежетом. — Просто. Держи. Собаку. — Ладно-ладно, брат, не кипятись. Хоть пар костей и не ломит, но… Всё, молчу, а то ещё прибьешь, — засмеялся скелет. Фриск невольно улыбнулась — и тут же прижалась к полу, слегка подрагивая. Раздавшийся хруст костей — громкий, протяжный, жуткий — напугал её, и чувство безопасности ушло. Что там происходит? Что сейчас случится? Не меньше пугала реакция Санса. Точнее, полное её отсутствие. Разве что, почти неслышно в ужасном звуке, пару раз хрустнул под тяжёлыми копытами снег. — Хэй, — заговорил он через пару минут, когда хруст стих, — ты как? Помощь не нужна? В ответ лишь фыркнули. — Уже уходишь? — Секунда тишины, потом скелет продолжил. — Я хотел сказать, что ещё раз извиняюсь за Тоби… Да не смотри ты на меня так! Даже родной брат поверить не может. — Последнюю фразу скелет пробурчал намного тише. Судя по звуку, последовавшему сразу же, брат услышал. — Да рогами за что? Сам знаешь, я тоже так могу. Ещё раз фыркнули, уже громче. Захрустел снег, сначала громко, но звук с каждой секундой становился тише и тише: его источник удалялся. — Я надеюсь, ты жива, крошка. — Довольный голос скелета раздался через пару минут после того, как хруст снега стих. — Д-да, вроде как. — Фриск неуверенно встала, на всякий случай постаравшись издать как можно меньше шума. — Он ушел? — И не вернется до завтрашнего дня, — спокойно ответили ей. Снег под копытами хрустнул вплотную к зданию. В достаточно широкую щель костлявые руки пропихнули пса, тут же принявшегося отряхиваться от снега. Пока Фриск озадаченно разглядывала его, позади послышался хруст снега и тихий скрип двери. Вдруг осознав происходящее, девочка застыла, словно это могло помочь. Собака тем временем весело смотрела на неё, помахивая хвостом и шевеля ушами. — Вот и всё, — довольно промурлыкало сзади. — Теперь можно и поговорить. Ему действительно охота пообщаться? — Я думала, ты… ты… — Чуть повернув голову, она встретилась взглядом с оказавшимися неожиданно близко зелёными огоньками в глазницах и невольно вздрогнула. Скелет наклонился к ней ближе и широко оскалился, и в этом чувствовалась насмешка. — Так что? Фриск судорожно сглотнула. — Разве ты не… не убьёшь меня? Огоньки сузились до кошачьего зрачка, скелет задумчиво хрустнул пальцами. — Ну, если ты хочешь… — Нет! То есть… — Фриск побледнела, увидев интерес во взгляде монстра и осознав, что повысила голос на того, кто значительно сильнее её. — Я имела в виду… Не надо. Пожалуйста… — Она окончательно съежилась, испуганно глядя на скелета снизу вверх. Ненадолго ей показалось, что время застыло. Затем скелет выразительно пожал плечами и начал устраиваться поудобнее, прислонившись позвоночником к стене и подтянув к себе колени, в итоге оказавшись совсем рядом с ней. — Страшно, правда? — усмехнулся он, слегка наклонив череп и с интересом рассматривая её лицо. — Большой злой монстр разорвёт маленькую — или не очень маленькую — человеческую девочку. Какая трагедия. — Он вдруг скривился — хоть его лицо словно навеки застыло, Фриск почувствовала это новое выражение. — Совершенно бессмысленная. Какой интерес в охоте, если ты ничего не можешь мне противопоставить? Даже просто убежать. Досадливо покачав рогатой головой, он вдруг вздохнул, и ей показалось, что не прикрытая какой-либо одеждой грудная клетка слегка всколыхнулась. — Не спорю, своя прелесть в этом есть… О да, несомненно. — Фриск вздрогнула, увидев хищный блеск в его взгляде, и попыталась отодвинуться подальше. Скелет тут же повернул к ней череп, внимательно наблюдая за ней. — Но… — Но? — нервно повторила девочка. Монстр вдруг насмешливо фыркнул. — Охота есть охота. Я не убиваю детей. Если, конечно, они ведут себя как дети. — Он вдруг тихо засмеялся, всё ещё не размыкая рта. — Так что будешь жить, крошка. Пока что. Найдутся другие, что постараются тебя прикончить. Фриск обхватила плечи руками, не отрывая тревожного взгляда от скелета. Тот спокойно и даже с ленцой разглядывал стены, наверняка виденные им уже много раз. Сказанные им слова страшны только для неё. — За что меня хотят убить? В повернутых к ней глазницах сверкнуло… удивление? Монстр внимательно посмотрел на неё, заставляя чувствовать себя неуютно. — Ты правда не знаешь? Не может быть, чтобы тебе не говорили. — Получив отрицательный ответ, покачал головой. — Что ж… Надеюсь, ты хоть о войне знаешь? Уже достаточный повод. Твоя раса, — Фриск содрогнулась, почувствовав в его взгляде злобу, — оставила нас здесь гнить, знаешь ли. Но дело не только в этом. Он снова уставился в стену, но глаза-огоньки вдруг погасли, оставив лишь черноту повязки. — О Барьере слышала? — Он держит вас здесь, и… его нельзя пройти. — Монстру нельзя, — спокойно возразил он. — А человек может. Хитро придумано, надо сказать. — Но как? Рогатый череп повернулся к ней. — Прозвучит нелепо, но ваши души сильнее и крепче наших. С этим много чего связано. — Он задумчиво прикоснулся к рогу. — Есть ещё теория, что Барьер попросту реагирует на соотношение магии и материи в теле, но пока что мы не смогли это подтвердить. Чешуйчатый не очень-то допускает нас к изучению этой штуки. Поэтому приходится действовать по стандартному плану. — И в чём он? — тихо спросила Фриск, чувствуя, что знает ответ. Скелет пожал плечами. — Достаточно банальный и самый простой в плане исполнения. Семь душ нас закрыли — семь и освободят. «До тебя был человек. И даже не один…» — Сколько… уже?.. — Шесть. Число глухо отозвалось в ушах. Шесть. Шесть уже пало в этом мире. А значит… — Кстати, как тебя зовут? Она удивлённо подняла взгляд. В горящих сквозь повязку зелёных глазах светился искренний интерес. Почему его вообще это волнует? — Фриск… — Фриск. — Скелет повторил ещё несколько раз, прищурившись и словно пробуя имя на вкус. — Довольно мило. Моё ты, наверное, уже знаешь. Санс. А брата — Папирус. В чем-то символично, на мой взгляд. Девочка вяло кивнула. Она вдруг почувствовала себя совершенно разбитой. Ссора с Торикстразой, смерть вкупе со странным возрождением, новость о погибших до неё людях — всё это тяжестью навалилось на неё, даже немного притупив страх. Ничего не хотелось — совершенно ничего. — Санс, что мне делать? — тихо спросила она, не рассчитывая на ответ и обращаясь скорее к самой себе. — Ложиться спать, полагаю. — Фриск удивлённо посмотрела на него и встретилась со спокойным взглядом глаз-огоньков. Скелет чуть усмехнулся. — Уже темнеет. Станет ещё холоднее. Уйти ты уже никуда не успеешь, а здесь довольно уютно. Всего-то придётся потерпеть мою компанию — не самая большая цена за ночлег. Фриск неуверенно посмотрела на него. Всглотнула, наткнувшись взглядом на явно острые клыки. Монстр, словно насмехаясь над ней, оскалился ещё шире. — Спокойно, крошка, я ведь не кусаюсь. Тоби подтвердит. Не так ли, приятель? У его ног мгновенно мелькнул белый мех, послышалось тихое ворчание. Она уже и забыла, что он здесь. Пёсик тем временем устроился на коленях скелета, и его шерсть словно светилась на фоне чёрных штанов. — А… как он оказался здесь? Я имею в виду… — Когда здесь был мой брат? — Насмешливо фыркнув, Санс принялся чесать его за ухом. Получив в ответ довольное ворчание, добавил уже вполне серьёзно: — Ну, он ведь здешний бог. Ему и не такое по силам. Повисшая тишина длилась недолго — пристально смотревший на неё скелет вдруг рассмеялся, запрокинув череп назад, насколько только позволяла стена. — Старые звёзды, насколько же у тебя выразительная мимика! Твоё лицо… просто бесценно! — Фыркнув от смеха, он погладил пса по голове и хитро посмотрел на Фриск. — Шучу. Просто он тот ещё прохвост, и довольно шустрый. Вот он есть — а вот его нет, и наоборот. Вздохнув с некоторым облегчением, Фриск кивнула. Правда, было что-то странное в его объяснении… но собака-бог? Нет, этот мир не настолько безумен. Да и ведёт он себя как обычный пёс. Очень довольный и счастливый пёс. Понемногу взгляд переместился со зверька на скелета. Он мог бы быть вполне человеческим, если бы не огромный рост, тяжёлые рога, копыта на ногах да крылья, которые теперь можно было разглядеть получше. Походившие на драконьи, они тоже были скелетными, но между костями мягко светилась и подрагивала темно-зелёная перепонка. Не кожа — это скорее можно было сравнить с водной гладью, а едва уловимое ею ощущение подтвердило, что это магия. На скелете были лишь штаны с поясом, и Фриск разглядела на рёбрах странные тёмные узоры. Затем в глаза бросилось что-то светящееся за грудиной, и девочка невольно потянулась в его сторону, надеясь разглядеть. — А я думал, что у людей невежливо так глазеть. Вздрогнув, она отшатнулась. Ухмыляющийся череп насмешливо смотрел на неё, а костлявая рука продолжала гладить белую шерсть. — П-прости… — Не страшно. Не каждый день увидишь живого говорящего скелета, похожего на отродье Сатаны. «Удивительно точное определение». Словно прочитав её мысли, скелет фыркнул. — Я знаю, что не выгляжу как приятный сосед, но ты не найдёшь более теплого места поблизости. Да и я тебя не отпущу. Не для того столько мучился с Папсом, чтобы ты просто взяла и превратилась в сосульку. Так что спать, крошка, спать. Наверное, он был прав — или же это была какая-то его собственная игра, целью которой была её смерть. Фриск уже не могла об этом думать. Ей нужен был отдых. Уверенности не было, но казалось, что Санс следил за ней, отмечая каждое нехитрое движение — отложить рюкзак в сторону, поправить куртку, которая была ей немного велика… Внутри снова зашевелился страх. Она полностью в его власти, и он легко может расправиться с ней… Прижавшись спиной к стене, Фриск встревоженно покосилась на скелета с собакой. Тот, заметив её взгляд, снова оскалился своей жуткой улыбкой. Тихо хрустнули кости — он встал, подошёл к проёму и начал задвигать щит. Прежде чем маленькое помещение полностью погрузилось во тьму, девочка почувствовала, как ей в ладонь уткнулся влажный собачий нос. Тихо тявкнув, пёсик устроился возле неё, и его присутствие заставило страх отступить. Погладив тёплую шерсть, Фриск прикрыла глаза и попыталась уснуть. Уже сквозь дрёму она почувствовала прикосновение костлявых пальцев. Она шевельнулась в вялой попытке вырваться, но монстр был настойчив. Голова уткнулась куда-то в ребра, поверх плеч легло что-то похожее на… одеяло? Вдруг стало невероятно тепло и уютно, и Фриск притихла, крепче прижавшись к скелету и не обращая внимание на довольное попискивание щенка.