Шаги по другой тропе

      Новость о том, что Изабелла и Гарен к взаимной радости обоих, по взаимному согласию, решили связать воедино свои жизни и узаконить отношения, облетела стены древнего замка Монсальви за считанные минуты и очень стремительно — едва только Изабелла и Гарен объявили об этом во время совместного завтрака, со всей семьёй и друзьями. Поражены оказались все. Немало ошарашены оказались Лоиза и Жакетта с дядей Матье, верная подруга Катрин — Сара, рыжеволосый и жизнелюбивый Жан Ксантрай, Арно и Катрин. Вся прислуга пребывала в шоке не меньшем — за двадцать один год, что Изабелла носила траур по её покойному мужу, все в Монсальви как-то уже привыкли к тому, что повторно вступать в брак гордая хозяйка Монсальви не собирается. Особенно до совершеннолетия Мишеля. А после трагической гибели её первенца Мишеля — до совершеннолетия Арно. Но теперь оставшийся в живых единственный сын Изабеллы давно взрослый человек, счастливо женатый на любимой женщине, стал полноправным главой семьи и владетелем Монсальви. А там уже у молодой графской четы могут и дети пойти. Старшая мадам де Монсальви носила траур по первому мужу намного дольше, чем того требуют правила приличия. Все эти годы она оставалась верна покойному супругу даже после его гибели, как всегда была верна при его жизни. Как справедливо рассудили все, Изабелла имеет право на счастье с мужчиной, которого она выбрала себе сама по взаимной симпатии и любви. Катрин и Арно с их близкими людьми не могли не радоваться со всей искренностью не только за Изабель, но и за Гарена. Бывший казначей герцога Бургундского был не меньше матери графа де Монсальви достоин того, чтобы обрести счастье и быть любимым, прожить все отпущенные годы жизни с любимой женщиной, с которой его уже связывали взаимные чувства. Катрин выражала свою радость от того, что дорогой для неё друг всё равно станет частью её семьи, даже после его с ней развода, и что он обретёт вместе со счастьем мир в своей душе. Арно обрадовался переменам в жизни родной матери и бывшего мужа Катрин, который стал прекрасным другом для них обоих, не меньше своей жены. Из уст молодого графа де Монсальви прозвучало, что он всей душой рад, что Гарен станет супругом Изабеллы — особенно после того, как Арно и Катрин оба к Гарену самовольно усыновились. — Я как чувствовала, что так и будет, Арно! Твоя матушка и наш добрый друг Гарен поженятся, они будут счастливы, ведь они оба так этого заслуживают! — слетели с нежных губ Катрин искрящиеся восторгом слова. В порыве чувств Катрин взяла руки мужа в свои руки и крепко прижала их к своей груди, исполненный теплоты взгляд фиалковых глаз Катрин то и дело обращался на Изабеллу и Гарена. — Я тоже безумно рад за них обоих, Катрин! И моя мама будет счастлива с любимым мужчиной, и мессир Гарен станет нашей семьёй! Лучшего поворота событий трудно представить, мы стольким ему обязаны… — разделял всей душой Арно восторг своей прекрасной жены, мягко и бережно поглаживая её тонкие и изящные пальчики, тоже кидая восхищённые взгляды его глубоких и больших чёрных глаз на родную мать с Гареном. — Когда вы планируете сыграть свадьбу, мадам де Монсальви и мессир де Бразен? — учтиво поинтересовался рыжеволосый Жан Ксантрай. — Как можно скорее и без лишней помпезности. Хотелось бы тихую и скромную свадьбу, — ответила Изабелла, чуть пригубив вино в её кубке. — Я предлагал Изабель не отказываться от праздника в честь нашей свадьбы, но мне пришлось уступить. Трудно упорствовать, когда чего-то хочет любимая женщина, — немного задумчиво улыбнувшись, Гарен слегка пожал плечами и покачал головой. — Ну, уж нет! Я не допущу, чтобы один из моих близких друзей и моя мама провели день их свадьбы однообразно и скучно, и не спорьте со мной, — решительно возразил Арно, упрямо сжав тонкие губы. — И я лично прослежу, чтобы день вашей свадьбы удался на славу! — Против Арно приёма пока не нашли, так что остаётся только согласиться, — добродушно посмеиваясь, Катрин не смогла бы скрыть ноток кокетства в её голосе. — Мадам де Монсальви, мессир де Бразен, я могу только порадоваться за вас и пожелать вам счастья. Вот бы все мужчины обладали прозорливостью вашего жениха, — мягким, глубоким и тёплым тоном отдавал голос Сары, пожелавшей самого лучшего будущим супругам де Бразен, и тут же она бросила переполненный грустью и бессильной злостью взгляд на Матье, который откровенно стушевался и смутился такому голосу с взглядом цыганки. Гарен и Изабелла же выразили Саре благодарность за добрые пожелания счастья, сказанные ею. — Сара, что ты хочешь этим сказать? Я совершенно не понимаю… — растерянно глядел Матье на остающуюся по-прежнему красивой дочь вольных степей и дорог. — Это к тому, дорогой дядюшка, что вот уже много лет вы не замечаете в упор идеальную женщину прямо перед вашими глазами, — решилась высказать Лоиза те слова, которые были готовы сорваться с языка самой Сары. Вся собравшаяся за общим столом компания удивлённо воззрилась на Лоизу, невозмутимо попивающую яблочно-грушевый отвар из своего кубка. Явно никто не ожидал услышать подобные смелые слова от монахини, которая снискала себе славу кроткой и покладистой девушки за все проведённые ею дни в замке Монсальви. — А что я такого сказала? Не все мужчины умеют разглядеть выпавшее им благо от высших сил. Я лишь говорила то, что очевидно всем, но только не вам, дорогой дядя, — ничуть не смутила Лоизу реакция всех её собеседников. — Мой дорогой брат, конечно, я не ждала такой вот прямолинейности от Лоизы, но она совершенно права. Будь ты чуть прозорливее, Матье, то уже давно мог бы создать свою собственную семью. Ты уже вырастил моих дочерей как своих детей, но пора бы тебе подумать и о себе, — охотно поддержала Жакетта свою старшую дочь, прекрасно поняв, куда клонит молодая монахиня. — Жакетта, Лоиза, вы слишком много на себя взяли. Да и не думаю, что смог бы стать интересным такой яркой женщине как Сара… — густо покраснев, Матье принялся разглядывать плещущую влагу красного вина в его кубке. — А вы меня спросили, мэтр Матье? Вам не пришло в голову поговорить об этом со мной? Столько лет прошло с того дня, как я вместе с вашей сестрой и племянницами переехала в ваш дом. За эти годы вы так ничего и не поняли? Господи, подари мне терпение… — покачала с грустной укоризной головой Сара, крепко приложившись лицом о свою мягкую и пухлую ладонь. — Да, дядюшка. Матушка и Лоиза всё высказали вам совершенно справедливо. Столько лет я ждала, что вы однажды осмелеете достаточно, чтобы дать понять Саре, насколько сильно она вам дорога как женщина! — со всем пылом поддержала Катрин сестру и родную мать, сердито фыркнув и нахмурившись. Почувствовав перемену в настроении жены, Арно взял её изящные и тонкие ладони в свои сильные и крепкие, принявшись мягко массировать её пальцы, что немного успокоило молодую женщину. — Похоже, провести эти предстоящие дни в трезвости нам не светит, но лучше бы сбылись самые лучшие ожидания мадам Легуа и нашей Катрин с Лоизой, — с мягкой и добродушной иронией обронил Ксантрай. Тёплая и доброжелательная шутка Жана нашла отклик у всех собравшихся, которые не сумели сдержать радостных смешков. — Похоже, мэтр Матье, мне придётся самой попросить у вас вашей руки, раз уж с вашей стороны мне этого не дождаться — ввиду вашей робости передо мной. Так что я предлагаю вам свои руку и сердце, — решительно и непреклонно заявила Сара, чем немало шокировала всех, глядя пылко на Матье своими огромными и глубокими чёрными глазами, которые так украшали густые и длинные ресницы. Гарен, Изабелла, Жакетта и Лоиза, Ксантрай, Катрин и Арно совершенно растерянные и потрясённые переглядывались между собой, не в силах поверить во всё ими услышанное из уст Сары. Конечно, Сара всегда отличалась довольно независимым нравом и таким же поведением. Но вот подобной решительности — предложить самой свои руку и сердце мужчине — от неё не ожидал никто. Глаза всех свидетелей этой разыгравшейся на их глазах драмы от непомерного изумления размерами могли бы поспорить с новеньким золотым ливром. Но больше всех с потрясением на Сару глядел Матье, не веря всему тому, что он услышал. Все эти одиннадцать лет, минувших с приезда в его дом Жакетты с её дочерями и Сарой, Матье даже боялся допустить мысль как-то ухаживать за обольстительно прекрасной цыганкой, считая себя недостаточно интересным для неё мужчиной, и думая о том, что Сару привлекают её поклонники совершенно другого склада. Но теперь в разуме суконщика некогда цельная картина, похожая на дорогую и цветную витражную мозаику, разбилась на миллионы осколков. — И нечего на меня так смотреть, словно я наследовала способность Медузы Горгоны обращать людей в камни одним взглядом, мэтр Матье. Низкого же вы мнения о самом себе, если решили, что не можете вызвать во мне интереса и расположения к вам как к мужчине. Ничего, я сумею избавить вас от этих удручающих мыслей, — отдавал голос цыганки напускной строгостью напополам с теплотой, но озорные и кокетливые искорки в глазах её было не скрыть. — Но как?.. Сара? Обычно мужчина просит руки женщины, а не наоборот. Но разве вправе я отказать тебе?.. Да и не желаю этого. Как можно отказывать такой женщине как ты? Не думал, что ты совершишь такой натиск, но я очень счастлив ответить тебе «да», — едва оправившись от потрясения, в которое его повергли слова цыганки, Матье не захотел и не смог ответить ей «нет». Рука мужчины коснулась руки Сары и бережно сжала. — Лоиза, матушка, это свершилось! Наконец-то, давно пора было нашему дяде Матье и Саре стать счастливыми. Где им ещё найти кого-то лучше друг друга? Потому что лучше и не пожелаешь! — ликовала Катрин, обменявшись с Арно заговорщическими взглядами. — Что же, раз события приняли столь приятный оборот, я думаю, что в один день можно провести и два бракосочетания. Хорошо, что прозрение приходит к людям, и не так уж и важно, насколько оно запоздало, — Изабелла обвела взглядом обжигающе прекрасных чёрных глаз всех присутствующих за столом и тепло переглянулась с Гареном. — Как сказал мессир Ксантрай, провести в трезвости эти дни нам точно не светит. Но это даже к лучшему. Видимо, нам всем скоро предстоит праздновать двойное торжество, — задумчиво, но не без радости проронил Гарен, чуть улыбнувшись. — Вот теперь я уж точно прослежу, чтобы оба торжества в честь свадьбы удались на славу, и никто не отвертится! Не пытайтесь меня переубедить — бесполезное занятие, — упрямством и непреклонностью всё равно веяло от доброжелательной иронии Арно, переглянувшимся с женой так, словно они оба были двумя удравшими с лекций школярами, задумавшими вместе совершить какую-нибудь выходку. — Мессир Гарен для меня и Катрин, можно сказать, вроде отца. — Я тоже успела полюбить как родного отца нашего друга мессира Гарена. А нашу Сару я люблю как старшую сестру или как родную тётю. Так что я счастлива вдвойне, что не только мессир Гарен станет моей семьёй, но и моя милая Сара, — выказала горячо и охотно полную солидарность во всём со своим супругом Катрин, торжествующе оглядев дядю Матье с Сарой и Гарена с Изабеллой. — Боже Всевышний, а как я-то рада, что наконец-то мой брат обретёт счастье с такой хорошей женщиной, как Сара — которая станет мне сестрой. Мадонна, как же я благодарна… — Жакетта ласково улыбнулась брату и Саре, ответивших ей тем же самым, и кивнув головой каждый. Между тем Сара крепко сжала в своих руках, явно давая понять, что ни за что от себя не отпустит, руку Матье, гладя его крепкие пальцы, носящие на себе печать честного и упорного труда. — Даже не пытайтесь остановить моего друга. Если Арно что решил — никакими тяжёлыми предметами из него это не выбьешь. Не первый год мы братья по оружию и друзья, — с доброй усмешкой обронил Ксантрай. Остаток мирной и дружеско-семейной трапезы прошёл за весёлыми разговорами и обсуждениями планов на то, как организовать два очень важных торжества так, чтобы этот день особенно ярко запомнился всем и принёс только ураган положительных эмоций.