Безымянный

— Удручающая картина, не так ли?       Люмин притормозила, не дойдя до края пирса совсем немного. Что-то её выдало: то ли скрипучие под каблуком доски, то ли рябь на тёмной воде, в которой не пристало угадываться белому платью. Решила не отвечать, но приблизилась. Постояли, не переглядываясь, молчали вдвоём — Чайльд перебирал взглядом покосившиеся мачты серых лодок, Люмин, насмотревшись, уставилась в его тонкие морщинки прищура, держащие веко в напряжении и в еле уловимой дрожи. Крупные веснушки под ночь совсем потемнели, рыжие ресницы стали бордовыми, глаза, впрочем, яркими никогда не были. Она помедлила спрашивать, стараясь уловить его настроение, прочитать позы и жесты, но Чайльд стоял абсолютно недвижно и без намёка на то, каким бы мог быть исход его дня. Удивительно равнодушный. Ветер легонько касался его волос и отступал, не добавляя в них движения. Крупная волна ударилась о сваи и рассыпалась брызгами, те коснулись его брюк, попали даже на пиджак, но он не обратил на них никакого внимания и до сих пор так и не обернулся на Люмин. — У меня… предложение, — осторожно начала она, расстраиваясь от звука своего голоса.       Он, наконец, повернулся и улыбнулся ей тепло, как улыбался всегда. — Деловое или личное? — У тебя ведь есть опыт плаваний… Мне сейчас очень пригодились бы такие люди, как ты. Да и просто… Ты.       Он вдруг обернулся, глянув куда-то в сторону высоких кварталов, словно прикидывая, откуда и от кого Люмин пришла, потом отвернулся снова к лодкам, синхронно качающимся на воде. — Не в круиз на двоих зовёшь, девчуля.       Она печально помотала головой, и он невесело усмехнулся. — Что ж… Ты не первая.       Люмин нервно бросила взгляд туда же, на город, сумрачно прикидывая, кто уже мог его просить. — Мне невыгодно отказывать, — вздохнул он, не особо желая что-то утаивать. — Да и если честно, я рассчитываю, что помощь скажется на репутации. Обязана сказаться. Помнишь, охота за гнозисом подпортила мне карты. Если бы я точно мог вернуть и относительно доброе имя, и рычаги влияния… Я бы согласился. — Могу прямо сейчас гарантировать, — загорелась Люмин взглядом, — если это все твои условия. Если что, улажу любые твои конфликты, ты же знаешь, мне есть, кого просить.       Он снова усмехнулся, польщенный её отдачей, удержался от искушения потрепать её по волосам, от ветра привставшим легким пухом, и отвернулся, снова прищурившись и мгновенно растеряв из облика жизнь. — Не подумай, мне не надо громкое имя или национальный героизм, — продолжил он тихо, — да и я совсем не против небольшого приключения. — Недоговариваешь, — отозвалась Люмин, покачав головой. — Я не могу. — Почему?       Он поджал губы, смерил её взглядом оценивающе и как-то недоверчиво, потом словно вспомнил, кто она, и кто она ему конкретно, потянулся ладонью вниз, к пиджаку, ослабляя пуговицы. Задрав полу, показал ей замотанный бинтами край живота. Ресницы поднялись и понимающе опали. — Нарвал, — выдохнула она под кивок. — Ты же в курсе, что случилось? — С тобой или вообще?       Он усмехнулся, понимая, что здесь рассказывать не будет, и заправил пиджак. Поняв, что ответа не услышит, пока не спросит конкретно и лично, она похмурилась и вздохнула, соглашаясь, что вынуждена отступить. Допытываться некрасиво. — Раз уж это дерьмо связано с водой… Я своё уже как будто отплавал.       Люмин и прежде догадывалась, что он сильно пострадал, но некоторые предубеждения заставляли её игнорировать это. Он ведь всегда бахвалился, даже будучи битым. Никогда не отказывался от хорошей драки. Легко соглашался на малейшую выгоду — так же как и просить его о помощи ей никогда не приходилось дважды. Вечно широко улыбался, совершенно точно зная, как ей всегда нравилась его улыбка. Неунывающий и несломленный, обёрнутый в три кольца своим длинным красным шарфом, подвижный, никому не послушный, неподконтрольный, отчаянный, страстный, дерзкий, лояльный и преданный — она чуть не закрылась руками, ощутив внутри колючую жалость.       Чайльд заметил, как с неё пропало лицо, отвернулся, уставший и расстроенный. — Болит? — спросила, сожалея. — Ноет иногда. Нахватался Бездны, может быть. Сейчас всё спокойно, — хрипло выдал он, — рядом с тобой, наверное. На тебя, видать, не действует. Забавное исключение.       Она не нашлась с ответом. Так и стояла, расстроенная, не желающая ему страданий, даже забывшая, что звала с собой, пока не начала злиться, что влажнеют глаза и совладать с собой невозможно. — Прости, что потревожила.       Её убегающие шаги заглушила волна. Уходя, Люмин всё равно обернулась — высокий и серый, он так и стоял среди фиолетового вечера, черного пирса и чёрной воды. Его красный шарф от темноты был выкрашен в сливовый.

***

      Паймон посмотрела в удрученное лицо и сразу догадалась, что попытки вербовки провалились. Она уже хотела пожаловаться, что адепты припахали к работе без продыху. Люмин что-то посчитала на пальцах, опять расстроилась, но быстро перестала хмуриться, вспоминая, кому ещё не писала. — Как успехи? — Кажется, поплывём сами, — саркастично отозвалась Люмин. — А я понятия не имею, как паруса ставить. Мой главный козырь отказался… А из тех, кто согласился, полезным будет, видимо, только Син Цю. — Это чем? — Чем? Книжку подержит, пока я буду по ней узлы вязать, — выплюнула она злость, негодуя. — Не смейся. Он тем более хлипкий, как веточка. За борт смоет, потом не выловим. — Сяо так про тебя говорил.       Люмин покосилась на неё, закатив глаза. — Сейчас тебя с должности сниму. — А кто я? — Старший помощник, — рассмеялась, игнорируя желание злиться. — Мой кандидат отказался. — Кто? — Чайльд, — призналась, нехотя и одновременно желая того, словно снять с себя часть вины. — Он слишком пострадал в Фонтейне.       Паймон изобразила что-то, в чëм Люмин увидела себя. Казалось, так же не могла поверить, что он не готов по первому зову собрать чемоданы и куда-то сорваться, пусть даже в морскую пучину. — Да уж, с кадрами напряжёнка. — Перегруз по людям тоже не берём, поэтому, к сожалению, я не могу набрать команду только из людей Нин Гуан… Да, они отличные матросы, я уверена, но… — Хочешь быть в кругу своих. — Именно. Ся… — она кашлянула, избегая звучать как зов, — сама-знаешь-кто вообще настаивал на команде только из владельцев Глаз Бога. — Карма? — Карма. И, сама понимаешь, он будет занят чем-то, о чём ни я, ни все другие понятия не имеют… Как будто лучше всего будет отнестись с пониманием к таким просьбам. Хочется меньше нервничать и не думать над общим вместо частного. — Звучит так, как будто нам совсем некого брать. — Ладно бы некого, но мы же не сделаем из них первоклассных моряков! — схватилась она за голову. — Да мы утонем, едва поднимем якорь. — Мда. — На своем месте только Сян Лин… на кухне. Вряд ли она нас отравит в условиях ограниченности продуктов, но я всё равно опасаюсь какого-нибудь бульона на морской воде. — Я не согласна на ограниченность продуктов. — Ладно, я тоже, — быстро согласилась Люмин, уже нафантазировав, как всех тошнит от бульона, — но с командой действительно беда. И, как назло, самые полезные владельцы Глаз останутся в Ли Юэ. Адепты продолжат помогать фермерам. Шэнь Хэ… О, как же я, надеялась, что её ледяная мощь нам поможет! Она останется за Сяо на суше, можешь себе представить? — Знаю! Они в заливе тренируются. — Ты хотя бы видишь, что там делают, — посетовала Люмин, — а я бегаю да одни отказы получаю. Жаль, что письма так быстро не доходят. Вряд ли Риззли и Клоринда успеют хотя бы ответ отправить, не то что приехать. — А в Сумеру ты писала? — Шляпе? Шляпа свободен, но если заартачится, сгодится только как черпак, — поморщилась Люмин. — Ладно, это лишняя драма, он не безнадёжен, но нам куда больше крепкие ребята нужны. Аль-Хайтам… Дилюк… Не могу же я заставить Яэ забираться на мачты? И вообще… Брать Яэ?.. Б-р-р. — Знаешь, на мачты забираться уже есть кому. Не забывай, что это экспедиция… Нам нужно быть готовыми не только плыть. Бери всех.       Люмин вздохнула и откинулась на кровать. — Кажется, уверена я только в Куки Шинобу.

***

— Пунктуальность — не её конёк, — хмыкнул Чжун Ли, намекая, что время подходит, а Люмин всё ещё не явилась. — Она не спала, — растерянно обернулся назад Сяо, пытаясь расслышать шаги. — Старалась доделать и так и не легла. — Волнуется, понятно, — хмыкнул Чжун Ли снова, ещё более задумчиво, — но поспать стоило. Как-никак, ответственный день.       Сяо не стал говорить, как Люмин бессовестно просыпала так все другие «ответственные» дни. Раз не ложилась — была настроена серьёзно. — Всё готово? — Конечно, — кивнул Сяо. — Всё пройдёт, как должно. — Людей даже больше, чем предполагал. На всякий случай, держись к ней поближе. Мы уже немолоды для таких вещей, знаешь ли.       Сяо шумно выдохнул, не желая это слушать, и Чжун Ли тихонько посмеялся, наблюдая за тем, как Хранитель Облаков ходит по пляжу и считает брёвна. — Кому я говорю? Она же упрямее тебя. Всё равно, оставайся начеку. Будет хорошо, если помощь примет. Совсем себя не жалеет, — затерялся в воздухе его вздох. — Женщины… Сумасшедшее племя. Знаешь, чем они отличаются от нас? Мы хороши в чём-то одном… А они — во всём, за что берутся.       Сяо шмыгнул носом с отсутствующим видом. Он напрягал слух, ощущая, как тонут в дорожной грязи золотые каблуки где-то в миле отсюда и как рядом с ними шуршит бумагой перевязанный бечевкой рулон. Ждать пришлось надолго. Люмин выкатилась на пляж, сонно загребая ногами, как утка. — Сегодня почти без опозданий. Чудно.       Пахло распилом просто восхитительно — Люмин, повинуясь порыву, остановилась, даже не расстроившись замечанию, и сквозь очки Хранитель Облаков, чуть склонив голову, выжидающе смотрела, как та тянет ноздрями воздух и на её лице расцветает искреннее наслаждение запахом, как будто он единственное, что делает дерево деревом. Похмурившись, Сянь Юнь решила, что оно и вправду так, и потому прервать её было бы, наверное, несправедливым к такой спонтанной попытке познать мир и удивительную красоту его растительной стороны.       Штабели досок. Много, безгранично, бесконечно много. Гладкие обтесанные балки. Мешки гвоздей, сваленные в кучи прямо на песке, из которых сквозь дырявую холстину половина просыпалась вниз. Мотки верёвок. Бочки смолы. Огромные рулоны джута, которым затыкают щели. Конечно же, рулоны парусов. Длинные, идеально обструганные брусья будущих мачт… И, конечно, до сих пор никакого корабля. Люмин предполагала, что увидит хотя бы начало — хотя бы леса, наполовину утопленные в море, хотя бы основы — но сюда тащили только материалы, и их становилось всё больше и больше, а работа над судном даже не планировала начаться.       Зрителей тоже прибавилось — прищурившись, Люмин обратила внимание, что склон горы, обрывом заканчивающийся над морем, весь усыпан зеваками — в ранний час как будто неожиданными. Потом припомнила, что в самом деле по дороге сюда встретила необычайно много людей — отчасти подумала, что никуда они из Ли Юэ и не делись, но потом догадалась, что они идут смотреть на какую-то церемонию — или на что угодно другое, явно относящееся к кораблю.       Дальше, глянув вдоль побережья, Люмин увидела Нин Гуан вместе со свитой. Где-то поодаль увяз туфлями в песке Чжун Ли. Обернувшись, она увидела ещё и ещё — и людей, и адептов, и владельцев Глаз Бога, и её будущую команду, и их странное волнение передалось ей. Надежда? Возможно.       Ещё не успев позвать, она ощутила, как искрит за спиной воздух и веет прохладой. Сяо остановился, обменялся взглядами с Сянь Юнь — Люмин обернулась, заметила, что одна такая тревожная — и что он хоть и взволнован, как будто ничем себя не выдаёт. Наверное, уверен в результате? Ладно, так и быть. Можно и самой притвориться. — Принесла? — отвлекла её Хранитель Облаков, дав им на миг больше времени, чем нужно на взгляд. — Д-да, — нервно кивнула, забирая у Паймон рулон бумаги, пытаясь развернуть на колене.       Пальцы не слушались, спину кололо чужое внимание этих вот глаз везде и всюду, даже доска запахла как-то вдруг особенно сильно, но тут ладонь Паймон опустилась на бумагу и потянула на себя сама. — Стой, помогу.       Вдвоём они развернули чертёж, над которым Люмин просидела до рассвета. Хранитель изучила его пристально, строго посмотрела глаза в глаза. — Уверена? Ещё можешь исправить, если что. — Уверена, — ответил за неё Сяо, слегка усмехнувшись её растерянности. — Тогда ассистируй.       Сяо притворился, что не слышал, как они обе цыкнули языками: Люмин от негодования, а Хранитель — от его порыва избавиться от формальности… или на самом деле избавить от него Люмин. — Вы… Вы будете делать его сами? — Чему ты так удивляешься? — бирюзовый хвост качнулся отчасти недоверчиво. — Он же большой… — Ну и что? — размяла она ладони. — Адепты способны на многое. Смотри, потому что такого ты больше нигде не увидишь. Я могу не только кастрюли собирать.       Сяо усмехнулся, слушая, как она бахвалится, указал Люмин глазами: «Идите». Они пошли, вдвоём с Паймон растянув свиток чертежа, в который Сянь Юнь заглядывала уже третий раз, освобождая руки от перчаток. Пощелкала пальцами, подогнула когти — и танцующий голубой ветер начал отрывать от земли доски, одну за одной, десятками, сотнями штук. Вверх поднялись гвозди, развернулись мотки джута, из бочек дождём снизу-вверх поднялись смола и дёготь. Каркас нескольких палуб зашился доской, забился гвоздями, щели заткнулись соломой — развернувшись, она опять сверилась с чертежом и подняла в воздух мачты, грузно осевшие в корпус. Мачты увешались реями, на них, разворачиваясь, захлопали паруса, только что сшитые в воздухе толстой иглой и крепкой ниткой. Паруса, подбираясь и скручиваясь, обвязались верёвкой, верёвки связались в сети, повисли на каждой мачте, протянулись через треугольники парусов носа… Даже кисточка с голубой краской нарисовала полоску, а потом и весь корпус раскрасила в бледно-синий.       Люмин не говорила ни слова — она уже поняла, зачем здесь Сяо. Хранитель, выдохшись, опустила ладонь и сгорбилась над его плечом. Рукотворное чудо стоило ей немалых сил. — Дальше сами, — устало придвинула она очки и позволила помочь себе сделать по песку шаги.       Люмин смотрела рассеянно, неверящим взглядом — отказывалась признать, что линии её чертежа выросли кораблём так быстро и легко — и сквозь балки она видела, как ещё сегодня ночью рука проводила их контуры. — Давай завершим часть эффектных представлений?       Чжун Ли остановился за спиной, провёл ладонью… — Держи, моё благословение. Буду желать, чтоб не пригодилось, но сама знаешь, как это бывает. — Спасибо. — Рано благодаришь, — прищурился он, — настоящий подарок на корабле. Потом посмотришь. — Позволите?       Он застыл, удивлённо опустил взгляд, вслед за ним и руки. В самом деле, такая же хрупкая — те же плечи, как и века назад. Какая горькая ирония. — Удачи, звёздная скиталица. Берегите друг друга, — обнял он её в ответ.       Сяо досмотрел, как церемония Нин Гуан под аплодисменты поднимает жёлтый шёлковый флаг. Торжественная часть закончилась. Через некоторое время остались только случайные зеваки, наблюдающие за тем, как бочки и ящики грузят в трюм.