Песнь о Тяньшу. Тысяча миль одной нити судьбы

– Так придержи коней, – я на секунду зажмурилась, потерев виски, и медленно выдохнула. – Давай для начала уйдем отсюда, и по пути ты мне всё объяснишь. Цилинь только открыл рот что-то сказать, но я резко вскинула руку: – И прошу, называй меня Соня, а то от постоянного энаа уже кажется, что меня именно так зовут. – Как пожелает энаа, – тепло улыбнулся юноша, но, столкнувшись с моим хмурым взглядом, поспешил исправиться: – Соньи-иа, – запнувшись на имени, он робко поднял на меня взгляд. – Неплохо, но можно без иа, я не ослик, – шутливо заметила, отметив, что у Эрика появился конкурент по цвету глаз. Если у лидера они насыщенно зелёные, то у цилиня тёмно-бирюзовые с ярким золотым вкраплением. Хотя Эрик только счастлив будет, если Лу Мэн отстанет от его глаз и переключится на чьи-нибудь другие. – А как мне обращаться к молодому господину? – Цзиньэ[1], – с учтивой улыбкой склонился цилинь, – но барышня Фэй с сёстрами любит звать меня Таоцзы[2]. – Персик? – я усмехнулась краешком губ. – Это конечно, мило, но мне как-то неловко так обращаться. Остановлюсь, пожалуй, на Цзиньэ. – Как будет угодно, – ничуть не расстроился цилинь, вежливо кивнув. За спиной вдруг раздалось шуршание, я в панике обернулась, боясь увидеть наёмника. К счастью, это оказался пробегавший мимо заяц с рожками. Боже, чуть кондратий не хватил. – Так. Идём отсюда, пока вместо животинки не появился наёмник, – хватаясь за сердце протянула я, направляясь куда глаза глядят. Растерянно оглянувшись по сторонам, юноша припустился за мной. – Энаа знает, куда идти? Его вопрос застал меня врасплох. На секунду задумавшись, я не заметила корягу и чуть не навернулась. Цзиньэ мгновенно схватил меня за рукав платья, удерживая, но ногу я успела отбить. – Понятия не имею, – процедила сквозь боль, хватаясь за ушиб и подпрыгивая на одной ноге. – Если знаешь дорогу к ближайшей деревне, то прошу, вперёд. – Прежде я никогда не был в мире смертных. Боюсь, от меня мало пользы, – чуть виноватый голос не соответствовал его яркой улыбке, с которой он смотрел на птицу, что чистила пёрышки на ветке.   – Тогда для чего пришёл? И почему надо было сбегать? Вы ведь с легкостью перемещаетесь между царствами, – вопросы прозвучали немного жёстко, но я хотела знать, во что снова вляпываюсь. Да и из-за того, что он выглядел одногодкой, я не заметила, как перешла на непринуждённую речь. Взгляд, полный любопытства и веселья, помрачнел. – Я здесь, чтобы найти своего брата, – мелодичный голос Цзиньэ наполнился тоской, а белоснежное сияние рогов, казалось потускнело. – Брата?! – я аж воскликнула от изумления, забыв про боль в ноге. – Почему ты считаешь, что твой брат где-то тут? Разве это не запрещено? Ну, вмешательство в жизнь смертных и всё такое... Глубоко вздохнув, Цзиньэ раздвинул кусты и двинулся вперёд. Теперь мне пришлось семенить за ним. – Я обыскал уже почти все царства, но брата нигде нет. Осталось только царство Демонов и Смертных, но к демонам без проводника мне не попасть. Поэтому я решил начать с мира смертных. – А как давно пропал твой брат? – перепрыгивая через его цветочки, поинтересовалась я. – Просто, если это было недавно, то можно будет спросить у моих друзей, возможно, они что-нибудь слышали о появлении цилиня. – Более пятиста лет назад, ещё до начала Великой войны, потрясшей Три Мира, – спокойно бросил через плечо Цзиньэ, так, будто для него это было вчера.  Чего?? Я аж поперхнулась воздухом и, кажется, случайно проглотила мошку. Фу. – Цзиньэ, прости за вопрос, но ты уверен, что твой брат жив? Цилинь затормозил и, развернувшись ко мне, достал из-за пазухи тёмно-синего одеяния круглый кулон, украшенный алыми камнями и изящной золотой резьбой. – Цюй Чжи жив, иначе его чешуя давно бы рассыпалась, а дух отправился к Священному древу Тяньцзу, – уверенно произнёс Цзиньэ, открывая кулон и показывая чешуйку, что переливалась огненными всполохами.  – Хорошо, а что про исчезновение твоего брата говорит старейшина Бао Ю? Он же, наверное, должен был его искать? – вздохнула я, стерев рукавом пот со лба. Тени от деревьев уже мало спасали от палящего солнца, а птицы не прекращали сопровождать нас звонким чириканьем, от которого начинала гудеть голова. – Достопочтенный старейшина с советниками избегают разговоров о брате, – Цзиньэ поджал губы, убирая кулон. – А стоило им узнать, что я без разрешения обыскивал каждый уголок в Зверином Царстве, наказали, запечатав навык перемещаться в другие царства на сто лет. Но сама судьба благоволит мне, послав вас с раээ. – Даже не знаю, радоваться этому или нет, – хмуро пробормотала я, не решаясь сказать, что в его истории с братом явно что-то нечисто. – Надеюсь, старейшина Бао Ю и господин Гу Линь не решат, что я тебя похитила. Но хотя бы ясно, почему ты превратил себя в бусину и заныкался в моём рукаве. И напугал до чёртиков. Но я не злопамятная. Ещё пока... – Превратился в бусину? – Цзиньэ на миг завис, приподняв тонкую бровь, а потом вдруг рассмеялся. – Энаа, мы не владеем такой силой, то, что ты приняла за бусину, всего лишь пространственная жемчужина. Её мне подарил старый небесный мастер Фа, он любит в них хранить всякие сокровища. – Вау... моему скромному мозгу нужно время, это переварить, – пролепетала я, потирая переносицу. То, что для Цзиньэ казалось обыденным, у меня вызвало небольшой шок.  Сколько же в этом мире странной магии? Даже боюсь представить, что ещё нас с Эриком ждёт впереди. – Энаа, смотри! Там волшебный зверь, – с легким восторгом окликнул меня Цзиньэ. – Какой ещё волшеб…ох же чёрт... – начала было я, но, столкнувшись глазами с вепрем, затаившимся в кустах, поперхнулась оставшимися словами. Огромный и свирепый, с острыми бивнями, он угрожающе смотрел на нас своими черными глазками-пуговками. Судорожно сглотнув, я лихорадочно начала пытаться вспомнить правила безопасности при встрече с дикими животными. – Цзиньэ, замри! – в панике выкрикнула я, когда цилинь с умилением на лице двинулся к вепрю. – Это опасно, он может ранить тебя.   – Не беспокойся, энаа, цилини хорошо ладят с волшебными зверями, они чувствуют нашу благородную природу, – непринужденно отмахнулся от меня Цзиньэ, протягивая руку к вепрю, будто желая его погладить. – Не сомневаюсь, но давай ты это продемонстрируешь на менее опасных животных, – процедила я, боясь шелохнуться и с ужасом смотря, как вепрь, не сводя глаз с цилиня, предупреждающе похрюкивает и топчет копытами траву.   Твою... ж кочерыжку! У него инстинкт самосохранения совсем отсутствует что ли? Цзиньэ чуть ли не с распростертыми объятиями приближался к вепрю, как зверь, явно не разделив восторга цилиня, яростно бросился на него. Я взвизгнула, а Цзиньэ, ловко уклонившись, дал стрекоча. – Я ошибся, это не волшебный зверь, бежим! – обескураженно выпалил он, хватая меня за запястье и понёсся прочь от вепря. Проглотив все ругательства, я только и успевала пятками сверкать, улепетывая от зверя. Но от разъяренного вепря так просто не сбежать... Кажется, я стану чей-то закуской. – Энаа, летим, – вдруг бросает через плечо Цзиньэ и, прежде чем я успела слово сказать, с лёгкостью отталкивается и, взметнув полы одеяния, взлетает над ветками деревьев. Мамочки... – Ааа...стой-стой, я не умею летать! – завопила я, балластом подлетая за ним над землей. Но гравитация не захотела со мной расставаться, мгновенно потянув вниз, а я, не захотев расставаться с Цзиньэ, потащила его за собой. Не ожидая подобного, цилинь не рассчитал силы и, пересчитав собой ветки, грохнулся на меня, выбив воздух из легких и чуть не лишил глаза своим рогом. Ауч! Я поперхнулась болью, пронзившей всё тело, и закашлялась, выползая из-под Цзиньэ, что, видно пребывая в растерянности, звёздочкой раскинулся на мне. Я даже как-то про вепря забыла, пока не встретилась с ним взглядом. Упс. Боясь моргнуть, я затаила дыхание, пару секунд играя со зверем в гляделки. – Всё хорошо, мы тебя не тронем, – елейным голоском протянула я, незаметно дёргая за рукав Цзиньэ, но цилинь игнорировал меня. Не знаю, какая мыслительная деятельность творилась в голове у вепря, но он вдруг хрюкнул, словно послав нас далеко и надолго, и резко сиганул в кусты.  Правильно, с ненормальными связываться – себе дороже. Выдохнув с облегчением, я кое-как села и потёрла грудную клетку, которой досталось больше всего. Вот же, только от одного избавилась, как другой угробить решил. – Цзиньэ, ты в порядке? – потрясла я за плечо цилиня, что, казалось, не подавал признаков жизни. Неужели так сильно об ветки приложился? – Слушай, я не ветеринар и понятия не имею, как вас надо лечить, – я нависла над Цзиньэ, приложив пальцы к носу. Вроде дышит. – Эй, ты меня слышишь? – Энаа, ты мне руку придавила, – поморщился Цзиньэ, сфокусировав на мне взгляд. – Ну слава богу…Что? – обрадовалась я, не сразу въехав, и недоуменно глянула вниз. И правда, стою на ней коленкой. – Ох, прости, – расплылась в виноватой улыбке, убирая ногу, и снова нависла над ним. – Сколько пальцев видишь? – Два вроде?.. – оторопело посчитал Цзиньэ, переводя на меня растерянный взгляд. – Правильно, значит, жить будешь, – радостно заверила я его, легонько хлопнув по груди, и медленно поднялась на ноги, хватаясь за ушибленный копчик. А вот я такими темпами недолго.     Цзиньэ пару раз недоуменно моргнул, смотря на меня, а после с кряхтением поднялся на ноги. – Энаа, должен заметить, у вас смертных, довольно странный способ оказания помощи. Вы всех так лечите? – удивленно переспросил он, снимая волосы с сияющих белым светом рогов и вытаскивая запутавшиеся в них листья. – Почти, – пожала я плечами, решив не вдаваться в подробности. – Ну ты как, в норме? Цзиньэ элегантно расправляя тёмно-синее шёлковое одеяние и стряхивая с подола грязь, поднял на меня взгляд. – В норме? Никогда прежде о таком не слышал, – с интересом улыбнулся он. – А что, все смертные так чудно разговаривают? – Нет, это просто тебе так повезло, – усмехнулась я, мельком оглядываясь по сторонам, вдруг в кустах затесался ещё один вепрь. – Готов уже идти? А то солнце скоро сядет, а мы так никуда и не добрались. Цзиньэ кивнул и уже было двинулся вперёд, но вдруг замер. – Энаа, а что произошло? Почему мы вдруг упали? Разве люди не умеют летать? От его пронзительно-привлекательного взгляда тёмно-бирюзовых глаз я смутилась, чувствуя, как жар подступает к щекам, и, опустив взгляд в землю, нервно поправила волосы, что после боя с наёмником сильно растрепались.   – Ну как сказать, – залепетала я, отворачиваясь в сторону и прогоняя мысли о том, насколько он всё же красив. – Обычные люди не могут, а вот заклинатели, пожалуйста, и на мечах, и применяя цингун, всё зависит от развития их духовной силы. Но, как ты мог догадаться, я отношусь к категории простых смертных, и духовной энергии у меня кот наплакал. – Яомао лишил тебя духовной силы? – ахнул Цзиньэ с непомерным удивлением округлив глаза. – Что?! – я на миг растерялась от его вывода и замахала руками. – Нет-нет, это просто выражение такое, не придирайся. Склонив голову набок, Цзиньэ как-то странно на меня глянул, но следующий вопрос прозвучал по-доброму и с искренним любопытством:  – Тогда как же смертные преодолевают дальние расстояния? – На своих двоих, – кисло указала я на ноги, – но, если ты богатый, можешь позволить себе повозку с лошадьми. Ну или хотя бы лошадь, в общем, выкручиваются как могут. Устав стоять на месте и изнемогать от жары, я двинулась через кусты. Цзиньэ припустился за мной. – Сейчас бы речку найти, пить хочет неимоверно, – пожаловалась я, облизывая пересохшие губы. – Да и где вода – там жизнь. Возможно, сможем выйти к какому-нибудь поселению. – Энаа, почему раньше не сказала? Я слышал журчание реки ещё на том месте, где мы встретили вепря. – Слышал? – я удивленно взглянула на цилиня. – А я там, ничего не слышала. У вас что, слух как у собак? Цзиньэ так выразительно на меня глянул, что мне захотелось хлопнуть себя по лбу. – Ладно, веди, я плохо ориентируюсь в этих лесах. Да и в других местах тоже... – Как же энаа раньше путешествовала? – С помощью интернета, навигатора и, на худой конец, такси, – не задумываясь, устало выпалила я, тут же столкнувшись с изумленно-недоуменным взглядом Цзиньэ, он так резко оглянулся на меня, что чуть не впечатался в дерево. Стушевавшись, я поспешила пояснить: – Это было там, откуда я родом, – стоило вспомнить о доме, как в груди сдавило, а голос дрогнул, натянув улыбку, я с деланным равнодушием отмахнулась. – Да это и не важно, в империи Фунань такого всё равно нет. Не знаю, может, выражение лица меня выдало, но в глазах Цзиньэ будто промелькнуло сочувствие. Словно он увидел, что я чувствовала на самом деле, поэтому не стал расспрашивать, а с мягкой улыбкой и теплым сиянием поверх золотистых волос молча повел к реке. Некоторое время мы петляли по лесу, Цзиньэ пару раз останавливался, прислушиваясь, и снова уверенно вёл вперёд. – Мы уже близко, энаа, – не оборачиваясь, доложил он и, оставляя за собой цепочку мелких цветочков, перешагнул через выступивший корень громадного дерева. Но я и без его слов услышала шум реки и, изнемогая от жажды, быстро ринулась к ней, обгоняя цилиня на повороте. Выбежав к каменистому берегу, я не могла поверить своему счастью. О, чудо-чудо! Широкая извилистая река с на удивление прозрачной водой, сквозь которую виднелось не только дно, но и плавающие в ней мелкие жёлтые рыбки. Утомленно рухнув на колени и не обращая внимания на впившиеся камушки, я зачерпнула руками прохладную водицу и жадно начала пить. – Какое прекрасное место, – восхитился Цзиньэ, бесшумно подойдя ко мне и внимательно смотря вдаль, где за рекой поверх сочно-зелёных верхушек деревьев, виднелись устремленные к небу двускатные крыши пагод. – Не думал, что в мире смертных есть такие завораживающие виды. – Красивых мест тут полно, но с Цинъюнь, наверное, мало что сравнится, – откликнулась я, смахивая рукавом капли с подбородка. – Поживи энаа в Цинъюне несколько столетий, и виды его наскучили бы, – резонно заметил Цзиньэ и, прикрыв глаза, с наслаждением вдохнул полной грудью свежий речной воздух. Я хмыкнула. Ага, пару столетий, а от силы лет шестьдесят не хочешь? Но, не став спорить, вернулась к своим делам, смыла пот и грязь с лица и промыла водой ссадины на руках. Пока Цзиньэ стоял медитировал, я огляделась, гадая, куда нам идти дальше. Река бесконечно уходила в обе стороны. Хоть какой-нибудь указатель поставили бы для таких заблудших путников, как мы. Тяжело вздохнув, медленно выпрямилась, хрустнув позвонками. Внезапно в небе раздался громкий и отрывистый птичий крик. Прикрыв ладонью от солнца глаза, глянула наверх. Расправив широкие крылья, над рекой парил то ли ястреб, то ли сокол. Везёт ему, на такой высоте не то, что добычу увидеть можно, но и ближайший город разглядеть. Минуточку... Я так резко повернула голову на цилиня, что в шее хрустнуло. А над макушкой зажглась невидимая лампочка. – Цзиньэ, у меня идея! – радостно хлопнула я в ладоши, отчего цилинь слегка вздрогнул и непонимающе взглянул на меня. – Ты же летать умеешь. Взлети и посмотри, есть ли в округе какая-нибудь деревушка. А я тебя тут подожду. – Пожалуй, это я могу, – улыбнулся Цзиньэ, проведя пальцами по жёлтой прядке у лица и, сделав несколько шагов, взлетел, обдав меня порывом энергии и песчинками земли. Пока я отплёвывалась, он, отталкиваясь ногами от верхушек деревьев, заложил руки за спину и полетел куда-то в сторону.  – Вот так всегда, хорошая мысля – приходит опосля, – улыбнулась сама себе, присаживаясь на землю в тени дерева и, расслабившись, закрыла глаза, слушая успокаивающее журчание реки. Очнулась я от настойчивого жужжания комара над ухом. Прихлопнув паразита, изумлённо взглянула на темнеющее небо. Это сколько же я спала? – Цзиньэ? Ты тут? – вскакивая на ноги, окликнула я цилиня и огляделась по сторонам. Его нигде не было, а в ответ прилетело лишь щебетание птиц. Мне вдруг стало не по себе, сердце тревожно начало выбивать в груди чечётку. Так. Есть два варианта: либо с ним что-то случилось, либо он решил меня бросить. Но Цзиньэ не мог так поступить? Или мог? Боже, о чём я? Я знать его знаю, от силы полдня. Да и мы друг другу так-то ничего не должны. Наворачивая круги, я нервно грызла ноготь большого пальца, не зная, что теперь делать. Паника и тревога охватывали меня, как мрак, поглощающий всё вокруг. – Энаа, я нашёл человеческий город! – довольный мелодичный голос сверху пронзил как молния. Подпрыгнув от испуга, я задрала голову. Подобно свету, рассеивающему тьму, ко мне в лучах закатного солнца величественно спускался Цзиньэ. Его витиеватые рога испускали белоснежное сияние, золотисто-пшеничные волосы, овеваемые ветром, трепетали за спиной, а длинные рукава шёлкового одеяния развивались подобно крыльям. Я аж на мгновение забыла, как дышать. Вот так, наверное, люди и начинают поклоняться божествам. – Энаа, прошу простить за столь долгое отсутствие, – чуть склонил голову Цзиньэ и с теплой улыбкой на губах подошёл ближе. – Рад видеть, что ты в порядке. – Пф, да что со мной сделается, – робко, фыркнула я и быстро спрятала мелко трясущиеся руки за спину. Ну не признаваться же ему, что ещё немного, и я бы с ума сошла. – Значит, нашёл город? Молодец. Он далеко отсюда? Успеем до ночи добраться до него? Цзиньэ задумчиво приложил руку к подбородку и, слегка прищурив глаза, посмотрел куда-то вдаль между деревьев. – Боюсь, пешком и до утра не управимся, – вынес он вердикт, покачав головой. – Но, если энаа даст своё позволение, мы могли бы туда долететь. – Ты уверен? Уже забыл про своё феерическое падение в прошлый раз? – Даю слово, в этот раз я справлюсь, – скромно улыбнулся Цзиньэ. – Энаа не стоит так переживать за меня. Ещё чего. Я за себя переживаю! Вслух, конечно, я этого не сказала, а только кивнула, давая согласие. Цзиньэ тут же обхватил меня одной рукой за талию и с лёгкостью взлетел, будто я ничего не весила. Порыв духовной энергии и ветра ударил в лицо, я поперхнулась испуганным вскриком и закашлялась, сдерживая порыв вцепиться в цилиня всеми руками и ногами. Цзиньэ же, сияя довольной улыбкой, нёсся по воздуху, играючи переступая ногами по верхушкам деревьев. Молясь всем святым, я старалась не смотреть вниз, иначе меня не только страх парализовывал, но и начинало мутить. Казалось, прошла вечность, прежде чем Цзиньэ стал снижаться у кромки бамбукового леса. Стоило ему коснуться земли, как он поспешил убрать руку с моей талии. Резко потеряв опору, я покачнулась, с трудом удерживаясь на ослабевших ногах. Чёрт... – Энаа, что с тобой? – подхватил меня под локоть Цзиньэ, внимательно заглядывая в лицо. – Всё нормально, просто нужна минутка, заземлиться, – ошалелым голосом заверила я, всё ещё приходя в себя, и пригладила вставшие дыбом волосы. Видок у меня сейчас, наверное, тот ещё. – Ну и где тут город? – поспешила я сменить тему, оглядывая стройные стволы бамбуковых деревьев, что закрывали собой почти всё небо. – В двух чжанах отсюда, – улыбнулся Цзиньэ, махнув свободной рукой в правую сторону. – Ну, идём тогда, – распорядилась я, неловко высвобождаясь из его заботливых рук, и поковыляла через бамбуковые стволы.   Мда... Честно говоря, стоило только увидеть опоясывающую город стену: старую, обшарпанную, с трещинами почти во всю высоту и дырами насквозь, мне на миг захотелось вернуться в лес. Казалось, там намного безопасней, чем в этом захолустье. – Цзиньэ, ты уверен, что в этом месте кто-то живёт? – скептически спросила я, разглядывая перекошенные ворота, что выглядели так, будто висели на соплях и готовы рухнуть от любого прикосновения. – А что, разве не все смертные города так выглядят? – с искренним непонимание глянул на меня цилинь, и его яркая улыбка чуть померкла. – Смотрю, ты слишком низкого о нас мнения, – хмыкнула я и взмахнув рукавами, двинулась к воротам. – Ладно, была не была! Хуже, чем в лесу с наёмником и вепрем, вряд ли будет. Вблизи ворота смотрелись ещё хуже, и я, стараясь откинуть негативные мысли, посмотрела вверх на блеклую и разломанную пополам вывеску. – Сун…юнь, – с запинкой прочитала я два иероглифа. – Сосна и бамбук, – с каким-то благоговением перевел название деревни Цзиньэ. – Священные деревья, олицетворяющие собой стойкость и твёрдость... – Судя по внешнему виду, этого тут давно нет, – перебила я цилиня, чувствуя, что он ещё долго может петь дифирамбы деревьям, и с жалостливым скрипом отворила одну из дверей. Цзиньэ уже было в счастливом предвкушении ломанулся в город, но я взволнованно схватила его за рукав, отдёргивая назад. Он недоуменно воззрился на меня, приподняв в немом вопросе бровь. – Слушай, прежде чем мы туда зайдем, запомни: чтобы ни случилось, не паникуй и сохраняй спокойствие. Я, если это будет в моих силах, конечно, помогу... – Энаа, я полон спокойствия, – с тёплой улыбкой заверил Цзиньэ, элегантно откидывая висящую перед глазами прядь, и нетерпеливо юркнул за ворота. – О'кей, – буркнула я под нос, делая медленный вдох-выдох и мысленно готовясь к ажиотажу, который сейчас вызовет цилинь. Но меня ждало ещё одно разочарование. Или удача. Это с какой стороны посмотреть. *** [1] Цзиньэ (金峨, jīné) – золото возносящиеся к небу [2] Таоцзы (桃子, táozi) - персик