Семейная тайна

      Мэл снова прошлась взглядом по деревянным стенам, по портретам, с которых ей улыбались ученицы Аурадон Преп прошлых лет. Символы красоты и добродетели. Те, на кого подрастающему поколению следовало равняться.       Она подняла голову и не смогла сдержать раздраженного вздоха, когда наткнулась на розовую ткань над головой. Чертов балдахин.       В руках ее томилась чашка ароматного чая, а на кровати напротив Эмма осторожно почесывала Лорда между ушей. Щенок не стал запрыгивать к ней, но остановился рядом и, кажется, наслаждался оказанным вниманием.       — Он такой мягкий, — прошептала Эмма, склоняясь все ниже. — У него на ошейнике имя выложено камнями? Бриллианты? — Эмма подняла удивленный взгляд на Мэл.       Та лишь пожала плечами.       — Фальшивые, конечно. Но смотрится эффектно. — Мэл поспешила спрятать лицо за чашкой. Она не стала добавлять вслух «надеюсь», но сомнения ее не отпускали. — Как дела дома?       Эмма откинулась на мягкие подушки. Такие же Мэл часто видела у нее в комнате. Она взяла свою уже почти выпитую чашку чая и задумчиво постучала по ней подушечками пальцев.       — Хорошо, я бы сказала. Только близнецы стали чаще ссориться, но папа говорит, что в их возрасте это нормально. — Взгляд Эммы был направлен на темное окно, поэтому Мэл рассчитывала, что она не заметила охватившую на мгновение ее тело дрожь. Пожалуй, к «папа» из уст Эммы по отношению к Фреду ей придется привыкать еще долго. — А бабушка с дедушкой даже наладили контакт с мамой. Они говорят, что останутся у нас до лета, а когда мы все вернемся домой, то они уже не будут так переживать за маму и спокойно вернутся к себе. Тебя не хватает на семейных ужинах, Мэл. — Эмма вернула к ней взгляд и слабо улыбнулась. — Правда.       Мэл отвела от нее глаза и уставилась в чашку.       — Возможно, я хочу вернуться. Но мне нужен повод поговорить с отцом, а пока такого не выдалось.       Лорд, осознав, что руки Эммы заняты чашкой, поднялся с места и, не прилагая больших усилий, запрыгнул на кровать Мэл. Расстояние было небольшим, но когда тяжелая голова и лапы придавили одну ногу Мэл, она задумалась о том, как быстро он растет. Совсем недавно она выбрала его, вывалившегося из коробки, тогда он умещался в руках и забавно тявкал. А сейчас он почти дорос ей до колен.       — Он придет на последний этап выборов в пятницу. Как тебе такой вариант? — Спокойно предложила Эмма, хотя по ее лицу Мэл видела, что она не прочь узнать подробности их ссоры, обсуждение которой Руни тщательно избегала.       — Попробовать стоит. — Мэл оставила чашку на прикроватной тумбочке и, оперевшись на одну руку, погрузила пальцы другой в мягкую шерсть Лорда.       — Надеюсь, завтра все пройдет хорошо. Чед не очень-то переживает, он уверен в поддержке. Честно, даже не знаю, стоит ли голосовать за него.       Мэл вгляделась в лицо сводной сестры. На лбу Эммы пролегла складка, а брови хмурились, что случалось редко. Она нервничала.       — На занятие ты спрашивала о кланах, — медленно протянула Мэл. — Зачем?       Эмма вздохнула, как загнанный в ловушку зверь, и тихо ответила:       — Недавно я узнала, что мой отец… он… ну, как бы это правильно объяснить? Был в клане, но не потому что вступил туда, он родился в нем.       — Майкл Райт был членом клана? — с сомнением переспросила Мэл. Она не была лично знакома с отцом Эммы достаточно, чтобы судить, но ей хватало сведений, из которых складывалось далеко не положительное впечатление. Но по соображениям в ее голове потрепанный, поседевший и отсидевший человек вряд ли мог быть членом магического клана. Обычно такие образования пекутся о своей репутации как о вещи самой большой важности. Хотя это могло стать поводом к исключению. — Какого?       — Я не знаю, название ли это, — качнула головой Эмма. — Но он связан с природой. И больше всего с ветром.       Несмотря на скудное описание, Мэл могла предположить, о чем именно говорит Эмма. И вариант этот ей до жути не нравился. Начиная от двух принципиальных женщин и заканчивая их воспитанницей Самал — образцом женственности, безупречности и послушания.       — Но как?.. — Мэл пришлось прикусить язык, чтобы не продолжить. Если сейчас она скажет хоть одно лишнее слово — у Эммы появятся вопросы.       — Я поеду туда завтра, чтобы разобраться в этом. Отец толком ничего не объясняет, а его родня готова налаживать отношения.       — Поедешь прямо к ним?       — Угу.       — Будь осторожна.       Эмма подняла на нее взгляд, улыбнулась и спустила ноги на пол, чтобы отнести чашки на кухню.       — Все говорят мне это. Не волнуйся, я буду.       Когда она скрылась за дверью, Мэл неловко повертела браслет на запястье. Сегодня она не будет с ним расставаться. Завтра важный день, нужно выспаться.       — Ну и что все это значит, Лорд? — обратилась она к питомцу, который продолжал смотреть на нее большими глазами. — У нас еще и в прошлом Эммы сюрпризы?       Видимо, ей следует вернуться домой. И почему Чейз ни разу не упомянул об этом? Или же он ничего не сказал специально? В любом случае, находиться рядом будет удобнее.       Да и что уж скрывать, она скучала по дому.       Мэл бросила взгляд на тумбочку. У нее было еще немного времени. А желание порисовать неожиданно накрыло ее с головой. Давно она не делала этого. Возможно, по-настоящему она не рисовала с тех пор, как страшная картина, до сих пор спрятанная в глубине шкафа, оказалась предсказанием.       Ее рука неуверенно потянулась к альбому и сжала мягкую кожаную обложку.

***

      Одри внимательным взглядом изучила столовую и, обнаружив нужного ей человека, направилась прямо к нему, не забывая улыбаться знакомым, которые приветственно махали ей руками.       Прежде чем занять место рядом с Чедом, она поставила свой поднос с завтраком на стол и поцеловала парня в щеку. Сильный и дорогой парфюм Чеда не мог перебить крепкий запах лака для волос, который покрывал его блестящую прическу.       Принц выглядел так, как обязывал его статус. Идеально выглаженный пиджак с символом короля Адама на груди, белая рубашка, посоревноваться в цвете с которой могла лишь широкая улыбка, освещавшая лицо Чеда с того момента, как Одри подошла.       — Я вижу, ты уже подготовился. — Одри осторожно села рядом, не снимая руки с его плеча.       Чед коснулся ее пальцев, поднес к губам и поцеловал тыльную сторону ладони.       — Подготовился к чему, моя принцесса?       — К выборам. Сегодня этап с чтением речи.       — Я помню, милая, я всегда готов.       Одри резко выдернула ладонь из его пальцев и перевела взгляд на поднос с едой. Каша с ягодами, тосты с джемом и ароматный кофе — все это больше не вызывало у нее аппетита.       — Неужели ты до сих пор не понял важности этих выборов? — раздраженным голосом спросила Одри, разрезая ножом тосты на половинки. — Дашь этому безымянному графу обойти тебя?       Чед встрепенулся.       — Тремейну никогда меня не обойти, — возразил он. — У меня больше поддержки от учеников. Островные не могут договориться между собой. Уверен, Тремейн не нравится многим. Они наверняка проголосуют за меня.       — Есть другие кандидаты.       — Я самый известный из них, и ты это знаешь, Одри. — Он склонился к ней с улыбкой. — Мне даже не нужно напрягаться, детка. Моя репутация сделает все за меня. Я не обошел разве что Бена, а он у нас честный и не участвует. За мою речь переживать тоже не стоит. Ее ведь написал Даг. С моими правками, конечно, чтобы не звучать скучно. Даг постоянно рядом с Беном и знает, что люди хотят услышать. Все схвачено.       — Если ты не выиграешь в пятницу, то все следующие конкурсы можно сразу же считать проигранными. Президент всегда в составе жюри, Чед. И старосты. Нам и так достаточно Зевона Харвона, который возомнил себя богом школы. А Бен, как ты уже сказал, не встанет на нашу сторону только потому, что мы друзья. Ты позволишь Иви победить и стать мисс Аурадон Преп?       — Ей никогда не обойти тебя, Одри, — ответил ей Чед, на его губы вернулась нахальная улыбка. — Ты прекрасная и идеальная. А Иви доверчивая и глупая. Может, она способна создать красивую картинку, но в остальном ты легко с ней справишься. А я буду в жюри. Следующие дни станут для нас праздником, дорогая.       Он опять делал то, что умел лучше всего. Делал то, чему их всегда учили. Говорил красиво и не сомневался в себе.       — На стороне Иви ее подружка, — обиженно протянула Одри. Не только Чед умел словами добиваться нужного. — А Мэл легко повлияет и на Бена, и на всех, кто попадет под ее влияние.       — И ты тоже. — Чед сжал ее локоть. — Мы с тобой станем королем и королевой этой школы. Посмотришь, Бен увидит, что потерял, и сильно пожалеет об этом. Нас все любят. Что бы там не делала Иви, Мэл и остальные — победа останется за нами.       Одри улыбнулась, понимая, что он верит в свои слова. Если она смогла донести до него хотя бы часть своей мысли — это уже успех.       Она заметила, как Джейн, Даг и Лонни подходят к раздаче, а Эмма, Бен и, конечно же, Мэл, входят в столовую. Склонившись к Чеду с улыбкой, она прошептала:       — А сейчас притворись бедным переживающим мальчиком и позволь им утешить себя. Пусть они увидят твою искренность.       Чед с хитрой улыбкой кивнул.

***

      Мэдди остановилась у зеркала и обреченно вздохнула, изучая свое измученное выражение. Совсем недавно перекрашенные в ярко-красный волосы уже выцвели и смотрелись печально. Ей следует вернуться к любимому зеленому, под цвет глаз.       — Ты сможешь пережить биологию, — сказала она сама себе. — Я верю в тебя, Мэдди. Потом пойдем смотреть, как Энтони побеждает Чеда.       Она развернулась, полная уверенности досидеть оставшуюся часть урока с жалкими попытками вникнуть. Но стоило ей коснуться ручки двери, что ведет в коридор, по ее телу прошел электрический разряд.       — Ау! — Мэдди потрясла рукой, прогоняя неприятное ощущение. — Физику я посещаю, все честно!       Свет замигал.       Мэдди подняла голову, дождалась, пока световая вечеринка закончится, и ухмыльнулась:       — Слабенькое представление, ребят. Я ужасы поинтереснее видела. Выпускайте!       Она вновь толкнула дверь, но та не поддалась.       — Да не смешно уже, народ, откройте! Неделя приколов еще не началась!       Свет совсем погас, и она оказалась в полной темноте. Единственным источником света была тонкая белая линия под дверью. Мэдди оставила телефон в классе, поэтому ей не оставалось ничего иного, как продолжать стучать в дверь.       — Я начинаю злиться!       — Это я зол, Мэдди Мим.       Мэдди резко обернулась. Там, где еще несколько мгновений назад никого не было, сгустилась тень. Две светящиеся точки, ярко-зеленые, заменявшие глаза, внимательно изучали девушку, прижавшуюся к двери.       Это был не розыгрыш. Она узнала этот голос. Голос, преследующий ее уже давно.       — Я даю тебе последний шанс, девочка. Стань моими ушами и глазами, и никто, кроме твоей совести, не пострадает.       — Это я даю тебе последний шанс! — выкрикнула Мэдди, и голос ее предательски дрогнул. — Я терпела твои издевательства, считая все это дурацкой шуткой. Теперь мне надоело! Я из клана Дракона, и если ты еще раз явишься ко мне, я все ему расскажу! А повелителю теней не составит труда найти тебя. Так что вали отсюда, пока не поздно!       Тень продолжала смотреть на нее горящими глазами, а Мэдди била крупная дрожь. Конечно, ее угрозы были правдивыми. Но для начала ей следовало добраться до Дракона и объяснить ему все, а это существо могло просто не выпустить ее.       — Я пытался договориться с тобой по-хорошему, — с ноткой печали произнес голос. Мэдди не видела, чтобы шевелился рот. — Теперь придется по-плохому.       Тень исчезла мгновенно. Мэдди только моргнула, и оно растворилось. Словно ничего этого не было. Свет снова горел, и окружала ее лишь тишина.       Мэдди бессильно сползла по стене на пол и прижала прохладные ладони к гудящей голове. Либо она медленно сходит с ума, либо кто-то настойчиво преследует ее.       Пришло время рассказать все Дракону, даже если это окажется всего лишь ее галлюцинацией. Ну и сломать руки шутнику, когда правда обнаружится.

***

      Эван бросил еще один неуверенный взгляд на Аида, оглянулся в последний раз на горящие фонари, на звездное небо и поспешил вниз по каменным ступеням, уходящим в землю.       Над его головой загорелся голубой огонек, подрагивающий от каждого шага. Лестница уходила глубоко вниз, и с каждым метром стены становились толще и покрывались камнем, а потолок поднимался выше и к концу ступеней был перетянут мелкой железной сеткой.       Появились горящие факелы, пол под ногами Эвана выровнялся. Он стал присматриваться к стенам и смог различить руны. Теперь он знал, куда они идут.       — Зачем нам к кристаллу?       Аид, не переставая двигаться, вздохнул и, слегка притормозив, поравнялся с ним, чтобы тихо заговорить:       — Как ты знаешь, когда-то давно я пытался обучить Малефисенту, чтобы она стала настоящим драконом и вступила в полную силу. Но ты так же знаешь, чем это завершилось.       Эван кивнул. Он был хорошо знаком с этой сказкой. Все известные истории независимых королевств часто рассказывали в приюте, на случай, если кому-то из подопечных повезет оказаться в одном из них. Как утверждали воспитали — это помогло бы им адаптироваться.       Но здесь сказка о спящей красавице и Малефисенте приобрела другой смысл. А точнее другую точку зрения.       — Возможно, в случившемся есть моя вина. Дело в том, что я не дракон и моих знаний недостаточно. Я всего лишь доносил до нее то, что было известно мне. Это стало моей большой ошибкой. И больше я ее не допущу.       Они замерли перед очередной, не на такой длинной лестницей. Внизу на небольшом пьедестале возвышался, переливаясь оттенками голубого, магический кристалл, один из источников силы. Эван не мог оторвать от него взгляда.       Кристалл был словно наполнен водой, а внутри него медленно текла по толстым светящимся жилкам чистейшая магия. Говорили, что если коснуться такой магии или попытаться воспользоваться ей, не подвергнув дополнительной обработке, то сгоришь заживо.       — Ты хороший ученик, Эван, — продолжил Аид. — Но обучить дракона может лишь дракон. К счастью, такая возможность у нас есть, но встречаться с тобой он может только здесь, в хранилище.       Из-за кристалла появился темный силуэт. Это был самый высокий человек из тех, которого когда-либо видел Эван. Когда он поднял к нему взгляд, мальчика пробрала дрожь. Ярко-зеленые глаза с узким темным разрезом, представляющим зрачок. Такие глаза были у кошек.       Широкие плечи, накаченные руки и ноги, все тело обтянуто кожаным костюмом, а сверху накинут темный плащ, касающийся земли. Черные вьющиеся волосы касались плеч. Губы тонкие, бледные, как и кожа ладоней, которые он в ожидании сложил перед собой.       Аид несильно толкнул Эвана вперед.       — Ступай. Это Мариус. Твой предок. Если кто и способен сделать из тебя дракона, то это он.       Эван медленно пошел по ступеням. Каждый его шаг повторял тяжелый удар сердца. Когда он остановился перед полу-человеком, его неожиданно охватило абсолютное спокойствие. От Мариуса исходили невидимые волны энергии, Эван чувствовал, как они медленно обволакивают его тело. Ему хотелось упасть на колени и спрятать взгляд, потому что здесь, перед этим сильным существом, Эван не имел значения. Но он продолжал смотреть в кошачьи глаза.       Губы Мариуса изогнулись в подобие улыбки.       Эван не удержался и обернулся к Аиду. Тяжелая ладонь легла на плечо мальчика, когда наверху отец, не отводя от него взгляда, подбадривающе кивнул.       Эван приветственно улыбнулся, все еще сомневаясь в правильности своего визита. Кларисса кивнула ему, но поспешила вернуть взгляд к книге. Теперь она перешла из палаты в одну из комнат замка после долгих разговоров о том, что так целителям будет удобнее навещать ее, чем ходить за стены города к старому дому.       Видимо, идея о проживании с Эваном под одной крышей ей очень не нравилась.       Гостевая комната, которую она заняла, отличалась небольшими размерами. Кларисса заняла небольшой диванчик около окна, и качающиеся от ветра занавески легко касались ее плеч. Весенние солнечные лучи проникали в комнату и придавали темным волосам блеск дорого шелка.       — Что-то случилось? — не отрываясь от книги, спросила Клэр, но голос ее не выражал интереса. — Ты редко приходишь ко мне без повода.       «Потому что ты не принимаешь меня без повода».       — Я хотел обсудить один вопрос. — Найдя взглядом кресло, Эван опустился в него и утонул в подушках. — Как ты думаешь, Мариус согласиться посетить совет?       Кларисса подняла на него глаза, и выражение ее лица высказало мнение раньше, чем она раскрыла рот.       — Ты знаешь его намного лучше, чем я. Но, по-моему, очевидно, что древний дракон не захочет выступать перед людьми, возомнившими себя королями, словно домашний зверек.       — Я пытался объяснить важность освобождения Аида. — Эван сцепил руки и внимательно изучал свои пальцы. — Но мои слова для них ничего не значат. Нужен кто-то, кто сможет убедить их.       — Они поверят тебе, когда к одному из них вернется умерший родственник. — Кларисса шумно перевернула страницу. — Только зачем ты говоришь об этом мне? Я уверена, что прямо после этого разговора ты пойдешь к Мариусу. Ты давно уже все решил.       — Может, я просто хочу выговориться.       — Ты можешь выговориться любому.       — Но они будут меня слушать только потому, что я приказал им. А я не этого хочу.       — А чего ты хочешь? — Кларисса наконец захлопнула книгу и посмотрела ему прямо в глаза.       Вопрос никак не был связан с темой разговора. Это было видно по ее взгляду. Эван мог сказать все, что угодно. Все, кроме правды.       Он перевел взгляд на стоящую рядом с диваном незатейливую трость.       — Ты пробовала?       — Я ничего не чувствую.       Он не смог сдержать усмешку:       — Ну, в этом я убедился лично за прошедшие годы.       Ее взгляд стал раздраженным. Кларисса откинулась на спинку дивана и раскрыла книгу.       — Ты хотел поговорить с Мариусом. Оставь сарказм для него.       И он ушел, потому что она хотела этого.

***

      Уилла поджала ноги под себя и накрыла голову руками, чтобы немного утихомирить голоса. Но Винтер и Уайатт не отставали.       — Ну что мы потеряем, если придем туда, сестра? — настаивала Винтер. — Нам нужно просто поставить галочки на каких-то бумажках рядом с именем.       — Неужели ты не понимаешь? — рявкнула на нее Уилла. — Они просто используют нас!       — Но мы собираемся сделать с ними то же самое, — возразил Уайатт, вскинув брови. Уилла хмуро взглянув от него, но отступать он не собирался. — В чем проблема помочь первыми. Услуга за услугу.       — Я не собираюсь играть в их игры как послушная собачка! — Уилла взяла одну из мягких подушек и с силой сжала ее. Бархатная ткань порвалась и мягкая набивка показалась наружу. — У нас есть дело. И мы должны посвятить ему все свое время.       — Но мы не хотим вызвать подозрения. А эти выборы — способ еще больше сблизиться с ребятами, — заметила Винтер. — Иви только о них и говорит. Представь, как благодарны нам они будут.       Уайатт скривился. Ему не нравилась такая формулировка, Уилла знала это.       — Знаете, — вмешался еще один голос. — Стены и так тонкие, а когда дверь открыта — вас вообще весь этаж слышит. Даже если вы говорите на своем языке. И это звучит жутковато.       Уилла приложила большие усилия для того, чтобы не зарычать угрожающе и не бросить в помешавшего подушку.       Зевон Харвон, замерев в проходе, скучающим взглядом изучил оборотней.       — Какие-то проблемы?       — Уилла не хочет идти на выборы, — ответила Винтер, и Уилле оставалось лишь обиженно прикусить язык.       — Не хочу вас огорчать, но вы почти обязаны там появиться. Это мероприятие — важное событие для всей школы. Если вы примете там хотя бы малейшее участие — это хорошо отразиться на вашей характеристике.       — А проголосовать за вашего дружка тоже входит в наши обязанности? — Уилла склонила голову, с удовлетворением отметив, что поза Зевона сменилась на более напряженную.       — У вас будет выбор, — спокойно пожал он плечами, но голос выдавал недовольство. — Между нашим Энтони, выскочкой-принцем и кто там еще переживет эту словесную мясорубку.       — Мясорубку? — Винтер улыбнулась. — Это что-то вкусное?       — Ты близка, — кивнул Зевон с легкой улыбкой.       — И чем же Энтони лучше остальных? — не сдавалась Уилла. — Просто признай, что вы ищите нечестные способы выиграть. Типичные люди, — фыркнула она, игнорируя осуждающий взгляд Уайатта.       — Так здесь поступают все, госпожа справедливость, — легко ответил Зевон. — Кто популярнее — тот и победит скорее всего. Как ты сказала: так это работает у людей.       — Значит, вашему другу не повезло.       — Мы еще думаем, — вмешался Уайатт.       — Для вас же лучше будет, если Энтони победит. — На недоверчивые взгляды он пояснил: — Нас называют отбросами, потому что мы с Острова Потерянных. И королевские отпрыски до сих пор не считают нас равными. Когда Энтони станет президентом, отбросы, оборотни и другие меньшинства займут более выгодную позицию. Нас будут слышать.       Уилла скептически склонила голову набок. Говорить уверенно он умел.       — Не позволяли бы им поступать так с собой в самом начале — не боролись бы сейчас.       Зевон устало выдохнул и, прежде чем уйти, сказал:       — Я пришел попросить вас не опаздывать на обед. Приятного аппетита

***

      Тарелка Карлоса с куриным бульоном подпрыгнула и звонко вернулась на место, когда рядом с ним опустился Джей, стукнув кулаком по столу.       — Мы должны выиграть кубок этого года! — воскликнул он уверено. — Раз уж мы настроились победить везде.       Карлос только молча кивнул и сжал в ладони ложку.       — Я уверена, Тони, ты победишь. Чед слепо верит в свою популярность, а мы по-настоящему оцениваем шансы, — весомо заметила Иви. — У тебя, как минимум, есть все наши голоса и голоса оборотней.       — Не факт, — прошептал Зевон, но все заинтересованно повернулись к нему, услышав.       — Что ты имеешь в виду? — вскинула брови Джинни.       — Не так спрашиваешь, — вмешалась в Мэл. — Что ты сделал?       Зевон тщательно прожевал кусочек отбивной и только после этого заговорил, продолжая любоваться тарелкой.       — Перед обедом Уилла ясно дала понять, что они не собираются принимать участие.       — Но почему? — возмутилась Иви. — Винтер точно не против. Уайатт, Вил и остальные. Мы поговорили почти со всеми.       — Со всеми, кроме Уиллы, — остановила подругу Фредди. — А за нее отвечает Зевон.       — Что ты ей наговорил? — присоединился Джей.       — Я бы предпочел вообще с ней не разговаривать, — пробурчал Зевон.       — Дорогой брат, — начала Мэл, и Зевону пришлось поднять на нее обреченный взгляд. — Я понимаю, что выполнять несколько задач сразу сложно, но ты мог бы сосредоточиться и хорошо поработать языком ради общего блага, даже если у тебя мало опыта в этом.       Все это Мэл выдала серьезным тоном с невинной улыбочкой. За столом послышались смешки. Иви возмущённо хлопнула Мэл по руке, когда Фредди наоборот приготовилась дать ей «пять», а Карлос поспешил спрятать улыбку, чтобы ему, как сидящему рядом, не прилетело первым.       Зевон внимательно изучал предметы стола, словно решая, чем лучше запустить в Мэл.       Видимо, она почувствовала угрозу и поспешила добавить, подняв руки:       — Я имела в виду только разговор.       — О, я так и понял, — ответил Зевон, но судя по тому, какое положение приняла вилка его руке, метнуть он собирался именно ее.       — А что за задачи у него? — поспешил перевести тему Карлос. — Ну, ты сказала, — обратился он к Мэл, — что у него много задач.       — А он у нас всегда занят, — пожала плечами Руни.       — Но до Мэл, которая поглощена идеями найти злодея нашей комедии, мне далеко, — произнес Зевон.       — Вы о чем? — Джей непонимающе нахмурил брови.       — Нилла странная, — не отступала Мэл.       — Это только твои догадки, — возразил Карлос. — И они ничем не доказаны.       — Прости, мне следовало поставить камеру и записать, как она роется в моих вещах. Упустила возможность, признаю, — огрызнулась Мэл.       — Может, тебе просто нужен перерыв, — осторожно заметила Джинни. — Как мне недавно. Очень помогает.       — Со мной все нормально, — раздраженно выдохнула Мэл. У Карлоса возникло подозрение, что теперь она собирается кинуть что-нибудь. Целью он быть точно не хотел.       — Она права, — неожиданно вмешалась Фредди. — Не Джинни. Я про Мэл. Я тоже чувствую, что с Ниллой что-то не так. Аура у нее… слишком сильная для новичка. Я бы тоже понаблюдала за ней.       Прежде, чем Карлос успел открыть рот, чтобы защитить девушку (хотя от взгляда Мэл ему все еще было не по себе), Иви остановила всех.       — Хватит, ребята! — воскликнула она. — Давайте займемся тем, что нас должно сейчас волновать больше всего. — Она обратила свой взгляд к поникшему Энтони. — Эй, Тони, не сдавайся раньше времени. Мэдс, а ты не перенимай его хандру. Нам всем сейчас нужно быть источниками позитива.       — У тебя это легко получается, — кивнула Фредди.       Молчавшая все это время Мэдди встрепенулась, словно очнувшись от глубокого сна, натянула улыбку и тронула за плечо Энтони.       — Извините, я задумалась. Иви права. Сегодня мы увидим все своими глазами и в пятницу оторвемся по полной!       — Вот это настрой! — подхватила Иви. — У меня появилась идея. Девочки, — сверкающий взгляд Иви обратился к подругам. Она кивнула в сторону столика оборотней. — Кто может уговорить Уиллу, если не мы?       Они все послушно поднялись следом за Иви. Мэл, прежде чем уйти, успела бросить:       — Видимо, ее уговорит любой, если он не Зевон.       — Я тебе еще отомщу, — пообещал Харвон, а когда девушки отошли, переключился на Тремейна. — Правда, не переживай. — Он протянул руку и хлопнул друга по плечу. — Прорвемся.       — А если наши планы не сбудутся, — произнес Джей, разводя руками в стороны. — Ну бывает.       — Сбудутся, — решительно произнес Карлос. — Мы сделали для этого достаточно.       Энтони благодарно кивнул им.       Что ж, эти выборы определенно станут началом чего-то большего. Возможно, они запустят цепную реакцию благоприятных для них событий.       По крайней мере, Карлосу хотелось в это верить.

***

      Эмма выглядывала из окна автомобиля, присланного за ней после обеда, и наблюдала за тем, как густые леса сменяют поля. Картинка мелькала так быстро, что через какое-то время у нее закружилась голова. Машина явно была заколдована, потому что они неслись на высокой скорости.       На одном стороне с ней сидела девушка примерно ее возраста. Ее светлые волосы были собраны наверх и перетянуты блестящим украшением. Серый шелк облегал тело, а длинные рукава превращались в легкие волны при каждом движении.       Напротив двое мужчин. Возраст их Эмма определить не могла. Они смотрели на нее сквозь узкие прорези шлемов и напоминали рыцарей. Поверх серых одежд у них были прикреплены мечи к бедрам.       Как объяснила ей девушка, представившаяся Тори, эти люди были высланы, чтобы обеспечить ей безопасную дорогу до местоположения клана. Тори обещала ей, что путь займет не больше часа.       В окно она смотреть уже не хотела, а близко сидящие незнакомые люди вызывали у нее в душе легкую панику. Она крепче сжала телефон, ощущая его тепло. Совсем недавно она ответила на сообщение матери с просьбой отписываться ей так часто, как только сможет.       Вскоре они остановились. Эмма не спешила шевелиться без указаний. Спустя несколько мгновений дверь перед ней открылась. Она неловко выбралась и отошла немного вперед, чтобы позволить остальным людям покинуть машину.       Как только ее взгляд достиг деревни, дыхание перехватило.       Маленькие домики, расположенные в шахматном порядке, окружали цветочные клумбы, карликовые деревья и кустики с ягодами. От каждого домика, а их здесь было не сосчитать, вела тонкая кирпичная дорожка. Линии присоединялись к одной широкой тропе, ведущей к большому дому, стены которого были выкрашены белым, а на золотой крыше развевался голубой флаг с белым завитком, похожим на морскую пену. Но Эмма уже знала, что это обозначение ветра.       Над главной дорогой светили фонари, самостоятельно висящие в воздухе. Но не было ни памятников, ни фонтанов, как принято в Аурадоне. Лишь пустая тропа, ведущая к главному дому.       Хотя Эмма предполагала, что среди деревьев, окружающих поляну, наверняка были спрятаны еще дома и другие хозяйственные постройки. Такие поселения должны полностью обеспечивать себя.       Эмма огляделась вокруг себя и вдруг поняла, что при всем желании не найдет отсюда выход самостоятельно. Пыльная дорога, по которой совсем недавно проехал автомобиль, уходила глубоко в лес. Вряд ли она сможет там ориентироваться.       Только теперь Эмма заметила девушку, внимательно изучающую ее, видимо, с момента приезда. Темные вьющиеся волосы, спрятанные под ободок, украшенный сверкающими сапфирами, и легкое платье до колен и с короткими рукавами под цвет камней. Но больше всего Эмму поразили глаза девушки.       Синие, как бушующее море, как темнеющее небо. Светло-голубая ткань на их фоне казалась бледной, а загорелая кожа создавала еще больший контраст. Девушка сделала шаг к ней. Она ступала бесшумно, лишь ветер сопутствовал ее движениям.       — Приветствую, — тихо произнесла незнакомка, но Эмме показалось, что голос пробирает ее до костей, вызывает мурашки и безумное желание услышать его вновь. — Ты Эмма, верно, дочь Майкла? Твои родственники попросили встретить тебя. Для меня это честь, госпожа. — Некоторые звуки она произносила искаженно, но это придавало ее речи особую красоту. Девушка склонила голову.       Эмма, растерявшись, поклонилась ответ.       — Я тоже рада, что… мне разрешили приехать.       Девушка улыбнулась ей. Ровный ряд белых зубов сделал ее лицо еще более неотразимым.       — Меня зовут Самал. Я воспитанница твоей тети, старшей сестры Майкла, Зефиры. Она с госпожой Танели, твоей достойной бабушкой, ждут тебя в великом доме. Идем со мной.       Стражники и девушка, что сопровождали ее из Аурадона, двинулись за ними, но сохраняли дистанцию. Эмма осторожно ступала по дороге, и мелкие камешки хрустели под обувью. Неожиданно ее туфли на широкой подошве и брючный костюм показались ей совсем неуместными. На Самал были лёгкие тапочки с толстой подошвой, на удивление отлично сочетающиеся с платьем.       От каждого движения девушки до Эммы доносился легкий освежающий аромат. Она могла сравнить это с морозной свежестью, и никакого другого сравнения ей в голову не приходило.       Самал замерла перед дверью в дом, обернулась к ней, ободряюще улыбнулась и подала знак людям, следующим за ними. Открыв дверь, она пропустила Эмму вперед.       Ее встретила большая не заставленная мебелью комната. Здесь был всего лишь невысокий стол и множество подушек разной длины и наполненности. Полы покрывал толстый ковер, и на мгновение Эмма задумалась, можно ли проходить в обуви.       Две женщины расположились за длинным столиком на подушках. Они повернули головы. У них были одинаковые серые глаза. У одной, той, что моложе, длинные волосы темно-коричневого цвета, совсем как у ее отца когда-то, часть которых собрана на затылке, а у второй, женщины уже в возрасте, белые локоны стянуты на затылке и собраны сеточкой. На обеих женщинах были темно-синие блестящие одежды, представляющих из себя нечто вроде сшитых воедино широких брючных костюмов и плащей.       — Эмма, мы ждали тебя. — Женщина помоложе поднялась и протянула к ней руки. Эмма неуверенно прошла вперед и пожала их в ответ. — Я Зефира. Твоя тетя. А это Танели. — Она кивнула в сторону пожилой женщины. — Твоя бабушка.       — Присаживайся, дитя, — кивнула ей Танели. — Прости мой возраст, я бы тоже поприветствовала тебя.       Эмма растерянно опустилась на подушки, подобно женщинам сложив ноги по-турецки, и вновь пожала протянутые руки. Кожа Танели была мягкой и казалась хрупкой.       Пока они здоровались, Самал, Тори и еще какая-то девушка исчезли в одном из узких проходов дома и вернулись с подносами еды. Они быстро накрыли стол и удалились с поклонами.       Эмма покраснела, поймав себя на мысли о том, что ей следовало поклониться в самом начале.       Блюда, возникшие на столе, были ей не знакомы, но приятные ароматы навевали знакомые ощущения. Эмма смогла различить запеченное мясо какого-то животного, тушеные овощи, зеленые кусочки чего-то вроде запеканки, кружочки сыра, сушеные фрукты, орехи и кувшин вина.       Заметив ее взгляд, замерший на напитке, Зефира поспешила пояснить:       — Оно разбавлено достаточно, чтобы не чувствовать опьянения. Я понимаю, что это не совсем тот рацион, к которому ты привыкла, но мы решили, что вкусная еда поможет нам быстрее найти общий язык. — Зефира улыбнулась ей. — Мы очень рады наконец познакомиться с тобой, Эмма. Ты не представляешь, как много это значит для нас.       Эмма постаралась улыбнуться искренне.       Танели продолжала внимательно изучать ее и неожиданно произнесла:       — Ты очень похожа на своего отца, дорогая внучка.       Эти слова застыли в воздухе и сделали его тяжелее. Зефира на мгновение отвела взгляд, словно сама думала о том же. Наверное, им было сложно видеть ее, раз она напоминала им о Майкле.       То, что рассказал ей отец, пока никак не складывалось с тем, что она видела своими глазами. Пока ей было неловко, но Зефира и Танели явно имели намерение наладить с ней отношения.       К тому же, Эмма знала, что отец может совершать большие ошибки, которые в одно мгновение меняют положение вещей. В их отношениях с мамой произошло то же самое. Так может, вовсе не они виноваты в том, что отец ушел, а он сам и его домыслы? У нее был шанс выяснить это.       Как жаль, что она приехала одна! Если бы рядом с ней был Бен, он наверняка бы смог завести разговор на такую тему, которую смогли бы поддержать все. Или Мэл, несмотря на отрицания этой черты, всегда умела правильно выстроить диалог и вывести его в нужное русло. Эмме этого сейчас очень не хватало.       — Что ж. — Зефира прочистила горло и наполнила кубки вином. — Предлагаю начать нашу скромную трапезу. За знакомство!       — За знакомство! — повторила Эмма, поднимая кубок и делая маленькие глоток. Напиток напоминал сильно разбавленный виноградный сок.       Танели и Зефира внимательно прислушались к ней. Эмма впервые подала голос с тех пор, как вошла в дом.       — Надеюсь, — продолжила Танели, — ты расскажешь нам немного о себе, Эмма. Чем увлекаешься? Как живешь? Что для тебя важно? Я понимаю, что мы упустили непозволительно много времени. Но мы приложим все усилия, чтобы исправить это.       — Мы готовы рассказать тебе все, что ты захочешь знать о нашем клане, — кивнула Зефира. — А когда мы закончим, Самал проведет тебе небольшую экскурсию, и ты собственными глазами увидишь, что представляет из себя наша жизнь.       — Вы очень добры, благодарю, — ответила Эмма, уже обдумывая, что следует рассказать.       Пожалуй, она напишет маме, что все идет хорошо.

***

      Стоя в очереди на сцену, Энтони нервно поправил пиджак и провел ладонью по мягкой ткани. Его пальцы коснулись шершавой эмблемы с двуглавым драконом. Сегодня он будет говорить не только за себе. Сегодня он выступает от лица всего факультета.       Он вновь достал аккуратно сложенный листочек из кармана и пробежался взглядом по переписанному несколько раз его рукой тексту. Он знал его наизусть. А горло все равно пересыхало, а ноги, кажется, подрагивали.       Рядом с ним прошел Чед, не забыв зацепить плечом. Энтони сжал кулаки, но остался на месте, наблюдая за тем, как принц сладко улыбается и пожимает руку стоящему перед Тремейном выступающему.       Чед закончив разговор, остался на месте. Медленно повернув голову, сын Золушки изобразил удивление, когда его взгляд наткнулся на Энтони.       — Тремейн! — Губы принца изогнулись в ухмылке. — Не ожидал тебя встретить. Я слышал, что ты передумал участвовать. Поразительно разумное решение. Было.       Энтони улыбнулся в ответ, надеясь, что представляет собой эталон дружелюбия. Никто не мог донести до Чеда подобные новости. Они ни разу не обсуждали отказ от участия.       — Я тоже рад видеть тебя, Чед. Приятно иметь достойных соперников.       — Не могу ответить тем же, — заметил Чед, скрестив руки на груди.       — Давай оставим эти пустые разговоры, — со вздохом ответил Энтони. — Все решится на сцене. Советую тебе прислушаться к аплодисментам. Если после твоего выступления они вообще будут.       Чед не отреагировал, но потому, как потемнели его глаза, Энтони понял, что добился желаемого.       — Удачи, Чарминг.       — Когда будешь убегать отсюда, Тремейн, не забудь сорвать со стен плакаты. Тогда никто вообще не вспомнит, что ты был здесь, — холодно произнес Чед.       И он отвернулся, чтобы подключиться к беседе с другими участниками. Они, по скромному королевскому мнению, были этого достойны.       Энтони Тремейн только хмыкнул и перевел внимание на постепенно пополняющийся зал. На сцене суетилась Фея-крестная с Одри, Джейн и остальными членами организационного комитета.       Диззи, заметив его, активно замахала ладошкой, широко улыбаясь. Энтони поднял руку в ответ. Стоящая рядом с его кузиной Селия хмуро наблюдала за ним, но приветственно кивнула.       Появлялось все больше знакомых лиц, и многие ободряюще кивали, махали, улыбались и делали остальные возможные жесты. Даже близнецы Гастоны что-то прогорланили ему из другого конца зала.       Энтони с удивлением заметил нескольких пиратов в компании Умы, Гарри и Гила. Они заняли места в конце и, кажется, не обращали на него никакого внимания. Эти назло могут проголосовать и за Чеда.       Наконец появились ребята вместе с оборотнями. Видимо, переговоры Иви завершились успехом. Они кивнули ему и заняли дальние ряды, но даже так Энтони мог разглядеть их лица.       Заиграла музыка. Фея-крестная поднялась на сцену.       Игра началась.

***

      Бен осознал, что шум очень сильно его раздражает. В зал набивалось все больше народу, звуки становились громче, а воздуха меньше. На какой-то момент Бену показалось, что его галстук медленно затягивается на горле и начинает душить.       Он повернул голову ко входу как раз тогда, когда Мэл со своими друзьями занимала места. На ее колени запрыгнул средних размеров черный лохматый пес. Рядом с ней сели Иви и Зевон Харвон, а ряд перед ними заняли оборотни. Все они активно что-то обсуждали шепотом.       — А в чем смысл всего этого? — раздался над его ухом шепот Брэндона. Кузен был выше и нависал над Беном широкой скалой. А он не привык чувствовать себя маленьким.       — Выборы президента школы. До этого нужно было ознакомиться с программой каждого кандидата, теперь они должны выступить с короткой речью, а в пятницу, после дебатов, состоится голосование. Из этого этапа выйдут трое. Те, чья речь впечатлит комиссию больше всего. — Бен кинул на стоящий у края сцены стол с пятью свободными местами. — А потом решают только ученики.       — Звучит увлекательно, — кивнул Кристиан.       — Смотри, это та девчонка, что врезала парню на поле, — обратился к брату Брэндон, указав на ряд, где сидели островитяне. — И волшебные собаки с ними.       — Будь осторожен со словами, кузен, — заметил Бен. — Мы добиваемся равенства, а ты не звучишь уважительно.       — Ты добиваешься равенства, — заметил с ухмылкой Брэндон. — Король Адам не одобряет этого, так ведь? Но ты молодец! — Тяжелая ладонь легка на плечо Бена. — Я не перечу своему отцу, а когда твой отец еще и король — тут ты заслуживаешь моего уважения, брат.       Бен промолчал, не совсем понимая, должен ли отвечать. А желания у него просто не было.       Больше подколов кузена его сейчас волновало собственное состояние. Вернулся зуд, раздражимость и «острое ощущение реальности» — так назвал это Мерлин. Но по расчетам мага следующее превращение должно случиться в следующем месяце. И все же он мог ошибаться.       Бену приходилось сдерживать себя, чтобы не разодрать кожу до крови. Находиться в зале, заполненном людьми, становилось труднее с каждой минутой. Хотелось заткнуть уши и выбежать прочь, спрятаться ото всех любопытных глаз, которые в любой момент могут разоблачить его тайну.       Но если он уйдет сейчас, с такого важного события для школы, возникнут подозрения, которые ему совсем не нужны.       Бен слышал, как ножки стульев трутся о деревянный пол, мог уловить вздох каждого ученика, что сидел в зале. Отчетливо чувствовал запахи дорогих духов, мог отделить один от другого и определить, какому человеку принадлежит аромат. Пожалуй, самым различимым был запах мокрой шерсти.       Бен настолько погрузился в свои мысли, что очнулся лишь от громких аплодисментов, посвященных принцу Чеду Чармингу. Бен рассеянно присоединился к овациям и поймал на себе заинтересованный взгляд Брэндона. Кузен что-то пытался прочитать по его лицу.       Чед освещал зал улыбкой и махал руками, словно на параде. Когда гул стих, он подошел к микрофону, вновь оглядел толпу и воодушевленно объявил:       — Думаю, у меня нет нужды представлять себя. Скажу быстро и по делу, как и следует настоящему лидеру. — Он бросил взгляд на уже выступивших, намекая на их многословие. — Вы знаете меня так же хорошо, как я знаю вас. А кто может помочь школе лучше, чем ученик знающий ее наизусть и имеющий возможности творить перемены? — На этот раз его взгляд метнулся к Энтони Тремейну, стоящему следующим и последним. — Если я стану президентом Аурадон Преп, — голос Чеда постепенно перешел с торжественного в более мягкий. — Школьная жизнь будет похожа на мою собственную. — Он выждал паузу. — Она станет безупречной.       Слушатели разразились аплодисментами. Чед, в последний раз одарив всех улыбкой, спустился со сцены.       Энтони Тремейн не выглядел так уверенно. Бен заметил, как быстро опускается и поднимается его грудь. Он слышал, какой большой вдох сделал Энтони, прежде чем начать. Встречала его лишь тишина.       — Что ж, — начал он вполне спокойным тоном, словно обсуждал домашнее задание во время обеденного перерыва. — Для многих мое нахождение здесь — неожиданность. Признаюсь, для меня тоже. Мое имя Энтони Тремейн, и я первый ученик Островного курса, стоящий на этой сцене для того, чтобы баллотироваться в президенты школы. Но, если подумать об этом объективно, в этом нет ничего особенного. Все мы стремимся к единой цели. Независимо от того кто мы, где мы родились и как росли. Но для достижения этой самой заветной цели нам необходимо объединиться. Я не могу обещать вам, что поменяю ход вещей к лучшему. Я не могу обещать вам, что все станет хорошо, как только вы выберете меня. Но одно я могу сказать точно: нас ждет много работы. Совместной, тяжелой и непонятной. И только так мы сможем добиться чего-то стоящего. Но всякому движению нужен лидер. И если вы сочтете меня достойным этого места — я приму обязанности с благодарностью. — Энтони шумно перевел дыхание. — Спасибо за внимание.       Сначала звенела тишина. Потом послышались первые аплодисменты с задних рядом. И несколько мгновений спустя их подхватил весь зал.       Тогда-то Бен понял, что больше не выдержит. Ему нужно уйти отсюда. Прямо сейчас.       Но толпа, хлынувшая к выступавшим, не позволила ему выбраться. Бену пришлось остаться на месте и прижаться к стене, наблюдая за тем, как люди, словно муравьи, стаями перебегают от одного места к другому.       — Я слышал от дядюшки Адама, что девушка, которая была на поле, твоя подружка, — неожиданно произнес Брэндон. Бену пришлось переключить свое внимание на него. — Не думал, что ты променяешь принцессу Одри. Сложно найти таких, как она.       — Дон, — оборвал его Кристиан. — Не переходи черту.       — Я просто хочу порассуждать вслух, — пожал плечами Брэндон. — Чем идеальная принцесса Одри не подошла на роль королевы Аурадона? А главное: почему девушка не из королевских династий так легко ее заменила? Или же… — Кузен сощурил глаза. — Если она нашла подход к оборотням, то и на тебя у нее есть управа? Вдруг тебе передалось что-то от папочки-чудовища, Бен?       — Хватит уже! — Крис треснул брата по плечу. — Не слушай его, Бен, у него бывает противное настроение.       Бен и так не слушал. Он слышал слова Брэндона, но был слишком занят, чтобы отреагировать на них. Бен наблюдал, как друзья поздравляли Энтони Тремейна, и не мог отделаться от мысли о том, что один оборотень, Уайт, кажется, постоянно находится рядом с Мэл. Близко. Слишком близко.       Она улыбалась ему, постоянно что-то говорила и касалась. То клала руку на плечо, то придерживала за запястье. А когда Мэл обняла Энтони, у Бена что-то треснуло внутри. Спустя мгновение он понял, что это от напряжения хрустят его собственные пальцы.       — Вы идите без меня, — бросил он кузенам. — Мне надо поговорить.       Он протолкался сквозь толпу, иногда отталкивая так сильно, что люди удивленно оглядывались на него.       — Мэл! — окликнул он девушку. Она обернулась. На лице ее сияла широкая улыбка, что только увеличило раздражение Бена. — Надо поговорить.       — Подожди еще немного, — попросила она, оглядываясь. — Мы почти закончили.       — Очень срочно.       Мэл удивленно посмотрела на него, внимательно изучила его лицо и решила что-то для самой себя, кивнув:       — Ладно. Я вернусь к вам, ребят, — сказала она друзьям.       Бен, не дожидаясь, направился к выходу из зала. Мэл догнала его в коридоре и молча последовала за ним.       Бен пропустил Мэл в свою комнату и закрыл дверь. Мэл медленно прошла к окну, посмотрела на темнеющую улицу и обернулась к нему.       Бен развязал удушающий галстук и бросил его на кровать. Пальцы его нервно стучали по столу, на который он решил опереться, чтобы хоть как-то скрыть свое состояние.       Мэл прервала тяжелое молчание:       — Так что случилось?       — Ты правда не понимаешь? — Бен оттолкнулся от стола и прошел к кровати. Поставил руку на столбик, поддерживающий балдахин.       — Совсем не понимаю, — ответила Мэл, провожая его взглядом. Все веселье испарилось из ее голоса. Теперь сквозило лишь напряжение.       Бен ударил по столбику ладонью. Не сильно. Но по дереву пошла трещина. Мэл удивленно отступила на шаг назад, врезалась в подоконник и перевела на Бена удивленный взгляд.       — Не понимаешь, — прошептал он. — А что ты делала сегодня? Что ты делала все эти дни?       Брови Мэл нахмурились.       — Ты про оборотней? — Взгляд ее стал жестче. — Вчерашняя сцена так ранила твоих родственников? Ну извини, я привыкла отвечать действиями, а не разбрасываться любезностями. К тому же все видели, кто первый начал.       — Перестань делать вид, что ничего не понимаешь! — Бен почувствовал, как голос неконтролируемо повышается. — Что у тебя с тем оборотнем?! Почему ты так его защищаешь?!       Мгновение Мэл молчала. Лицо ее просветлело.       — Так ты ревнуешь? — На губы ее вернулась улыбка. — О боги! — Она сделала шаг к нему. — Ладно, я не буду сейчас переубеждать тебя, все равно не послушаешь, но, как по мне, ты либо слепой, либо кто-то искажает твое представление. У тебя нет повода для ревности, Бен. Я просто делаю то, о чем ты меня просил. Помогаю, представляешь? — Мэл заглянула ему в глаза, видимо, пытаясь найти понимание. Но Бен не смягчался. — Ну как еще я должна делать это?       Бен чувствовал, как его тело охватывает жар. Перед глазами все расплывалось. Все, кроме лица Мэл. Он все еще видел ее рядом с оборотнем, рядом с Энтони и рядом с многими другими. Но не рядом с собой.       Мэл устало прикрыла глаза.       — Я вижу, что с тобой что-то происходит, Бен, — мягко произнесла она. Только голос ее еще глубже проник к нему в голову и заставил чувствовать себя ничтожно. Его жалеют. — Не знаю, почему ты не говоришь мне, и верю, что на это есть причины. Только разберись тогда сначала сам и успокойся. А потом найди меня, и мы вновь поговорим. Спокойно.       Она направилась к выходу из комнаты, но Бен остановил ее, перехватив за запястье. Мэл резко затормозила, долго смотрела, как его пальцы сжимают ее руку, а потом подняла на него настолько удивленный взгляд, что по телу Бена прошли мурашки.       — Мне больно, — прошептала Мэл.       Два слова подействовали на Бена как ведро холодной воды ранним утром. Бен в ужасе отшатнулся от девушки, наблюдая, как кожа ее краснеет в том месте, где он сжимал ее.       Теперь они шокированно смотрели друг другу в глаза.       Бен растерялся. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, почему они стоят в этой комнате, как они сюда попали и, главное, что он наговорил Мэл. Воспоминания ворвались в мысли Бена ураганом, словно не он проделал все эти действия, а был всего лишь наблюдателем со стороны.       Мэл продолжала стоять на месте.       — Мэл, прости… Я не знаю… Я правда не… Прости.       Голос его дрожал. Бен тяжело дышал и изучал свои руки, словно увидел их впервые. Посмотреть на Мэл он не решался. У него не было объяснения тому, что произошло. А если он скажет то, что знает — поверит ли ему Мэл?       — Знаешь, — донесся до Бена ее тихий голос. Ему пришлось поднять голову. Взгляд, которым она наградила его, Бен запомнит на всю жизнь. Из тысячи эмоций, бившихся в зеленом омуте, он четко распознал одну — разочарование. — Я правда думала, что ты собираешься менять мир. — Бен хотел, чтобы Мэл сейчас кричала на него, ругалась или била. Все было лучше безнадежного тона и безэмоционального выражения лица. — А на деле ты ничем не отличаешься от своего отца. Очередной король-чудовище.       Бен вздрогнул. И промолчал.       Мэл прошла мимо. И он не остановил ее.       Он прикрыла дверь бесшумно, словно ее здесь и не было.       Словно Бен только что не совершил большую ошибку.