Пути Предназначения

      13 марта 1248 г.       Каэр Морхен.       – Его нет слишком долго, – в очередной раз за последние несколько часов сказал Эскель, бросая обеспокоенные взгляды в сторону главных ворот замка.       У выхода из Каэр Морхена, прямо возле конюшен, собрались все присутствующие в замке ведьмаки. Ламберт, Адон, Геральт, Весемир и Эскель. Все ведьмаки знали, что с окончанием этой зимы обучение Хэйтема подойдет к своему логичному завершению, потому посчитали нужным присутствовать в это время здесь. Адон и Ламберт прибыли в конце ноября прошлого года, решив перезимовать в крепости, а Геральт появился ещё больше года назад и всё это время был здесь, по просьбе Эскеля помогая Хэйтему с фехтованием. Сам Эскель, как и Весемир, и вовсе не покидал пределов долины с того самого момента, как первый привел тогда ещё совсем юного ведьмака в замок Волков. Не было только Беренгара, но тот всегда был отшельником и держался в стороне. Настолько, что они порой забывали, что он один из них, один из Волков.       Ученик ведьмаков ещё ранним утром отправился на своё Испытание Медальона и до сих пор не вернулся, хотя солнце медленно, но верно шло к закату, заливая всё вокруг мягким оранжевым светом. С каждым пройденным часом беспокойство Эскеля только росло, как и беспокойство других ведьмаков. Да что говорить, если даже вечно язвительный Ламберт уже несколько часов молчит, недовольно поглядывая то на старые врата крепости, то на Весемира, который и настоял на проведении этого Испытания. Который, судя по нахмуренным седым бровям и обеспокоенному, испещренному многочисленными морщинами, лицу, уже и сам не был рад этому.       – Моя группа в своё время вернулась в замок ближе к ночи, – неуверенно заговорил Адон со столь несвойственной его веселому нраву серьёзностью. – Может...       – А из моей группы половина осталась лежать в логове Старого Грота, – резко перебил Ламберт, – Я говорил, что это глупая идея. В чём вообще смысл этого глупого испытания? Убить ещё больше молодых ведьмаков? – его недовольный, злой взгляд казалось пытался прожечь дыру в Весемире.       – Ты прекрасно знаешь, в чём смысл, – ответил самый старый из ныне живущих Волков.       – Чушь собачья, всё равно большая часть прошедших этот глупый тест умерли в ближайший год, убивая утопцев на болотах по кроне за штуку.       – Хватит, Ламберт, – заговорил Геральт. – Сейчас не время.       Гнетущая тишина вновь опустилась на конюшни. Даже лошади, проникшись моментом, вели себя несвойственно тихо для этих благородных животных. Лишь прохладный весенний ветер, блуждающий по полуразрушенной крепости, слегка нарушал эту тишину, когда очередной порыв опрокидывал что-то вдалеке.       За эти годы Эскель успел привязаться к найденному им в Туссенте пареньку и, как оказалось, даже не подозревал насколько сильно. До этого момента. Более четырёх лет они прожили бок о бок. Эскель лично обучал его всему, что умел и знал сам, брал с собой на охоту, на рыбалку. Даже научил того варить эликсиры, пусть сам не очень любил это дело. Непросто так тот только его называл наставником, время от времени. Даже Весемира он почему-то звал всегда по имени, несмотря на то, что тот тоже провел немало времени обучая его. Учитывая честный и добрый нрав Хэйтема, его трудолюбие и послушность во всём, что касалось обучения, Эскель не должен был удивляться, что молодой ведьмак сумел занять значимое место в его сердце. Хоть сам ведьмак и не думал, что после Дейдры это возможно.       – Я иду за ним, – решительно прервал тишину Эскель и его верная вороная Василиса издала одобрительный фырк из конюшни, нетерпеливо перебирая копытами, словно только этого и ждала.       – Я с тобой, – подошел к нему Геральт. – На всякий случай.       Эскель лишь кивнул и уже развернулся в сторону конюшни, как его тонкий ведьмачий слух уловил звук шагов откуда-то сзади. Кто-то совершенно точно шагал по опущенному подъёмному мосту замка. С каждым мгновением звук только приближался, вскоре сменившись на звучное эхо от столкновения сапог о каменный двора замка. Вскоре Эскель смог уловить своим обострённым слухом и тяжелое хриплое дыхание.       Забыв о лошади, Эскель поспешил выйти навстречу шагающему и остальные ведьмаки молча пошли следом. Он даже на долю секунды не узнал своего ученика. Сгорбленный, едва переставляющий ноги, держащийся при этом рукой за рёбра, весь перепачканный в успевшей засохнуть чёрной крови и невероятно бледный. Чёрные вены нездорово просматривались сквозь его кожу на лице, как и такого же цвета огромные круги под глазами, что свидетельствовало о передозировке токсичными эликсирами.       – Хэйтем, – вздохнул Эскель, увидев состояние своего ученика, после чего в мгновение ока оказался рядом с ним. – Ты как?       – Как? – переспросил тот и с нервным смешком ответил. – Как будто меня отделал циклоп размером с гору.       – Ты напоролся на Старого Грота? – задал вопрос подошедший Ламберт.              Хэйтем не ответил. Лишь потянулся рукой за спину, что-то отстёгивая от ремня. Дрожащей от напряжения рукой он достал голову. Большую, лысую, обтянутую грубой каменной кожей, с выколотым единственным глазом. Голову Старого Грота. Ламберт от удивления и неверия даже рот слегка приоткрыл, как, собственно, и другие ведьмаки. Эскель был уверен, что его собственное выражение лица в тот миг ничем не отличалось от остальных.       – Как? – выдавил из себя всё тот же Ламберт.       – С трудом... – хрипло ответил Хэйтем, выронив башку твари на каменный пол.       – Нечего стоять здесь, парня нужно осмотреть. Пойдём в замок, – скомандовал Весемир, видя состояние младшего из ведьмаков.              Хэйтем же, подняв руку к шее, вытащил из-под куртки полученный от Весемира перед Испытанием медальон. Серебро скалящейся волчьей головы задорно сверкнуло, поймав лучи закатного солнца. Из другой руки парня на свет вырвался едва заметный огонёк слабого Игни, заставляя медальон слегка дрогнуть от этого небольшого проявления магии рядом с ним. Эскель понимал, что это значит.       – Испытание Медальона пройдено, – прошептал юный ведьмак.       Силы окончательно покинули парня. Его глаза закатились, тело обмякло. Весемир едва успел подхватить падающего без сознания парня. Перехватив того на руки, старый ведьмак развернулся и стремительно направился в сторону твердыни.       – Я позабочусь о нем.       – Но...       – Хорошо, Весемир, – перервал собиравшегося что-то сказать Ламберта Эскель. – Дай знать, если нужна будет наша помощь.       Как только старейший из Волков скрылся за углом, он опустился на одно колено перед башкой Старого Грота, внимательно рассматривая ту. Ошибки быть не могло, это действительно голова того самого циклопа, что за века существования Испытания Медальона убил не один десяток молодых ведьмаков. Эскель хорошо помнил его по своему собственному Испытанию, когда он и его группа не оглядываясь удирала от невовремя очнувшегося чудища.       – Голова отсечена лишь со второго удара. Хэйтем скорее всего тогда был уже сильно уставшим, – смотря на порезы на шее пробормотал он. – А вот рана в глазу не от меча, а от кинжала. Он каким-то образом в бою умудрился подобраться к Гроту на расстояние вытянутой руки и остался при этом жив.       – И это главное, – заговорил непривычно молчаливый Адон. – А как очнется, можно будет расспросить его подробней о случившемся.       – Да, ты прав. Пойдём отсюда, – поднимаясь, вздохнул Эскель.       – Сука, – выругался Ламберт, после чего со всей силы пнул лежащую башку твари. – Это тебе за Вольтера...

***

      17 марта 1248 г.       Каэр Морхен.       Хэйтем пришел в себя в своей собственной комнате уже на следующее утро после возвращения с Испытания. Тело тогда всё ещё невыносимо ломило. Не только из-за ударов Грота, но и потому, что он выпил слишком много эликсиров разом. Ласточка, принятая им после боя, даровала облегчение только пока действовала, но стоило целебному эффекту закончиться вскоре после того, как он зарядил свой медальон, как на него помимо боли навалились невероятная усталость и слабость. Он еле как смог дойти до замка.       Рядом оказался Весемир, что сразу же накормил его какими-то грибами и травами, после чего велел выпить мутно-зелёную жижу, что он гордо называл "Целебная настойка". Стоило Хэйтему сделать несколько глотков той отвратительной на вкус мути, как его моментально вырубило. Второй раз он очнулся ещё спустя сутки. Неимоверно голодный, чувствующий лёгкую слабость, но полностью лишенный какой бы то ни было боли.       И с того дня он начал собираться в путь. У ведьмаков школы Волка было принято после обучения покидать Каэр Морхен за день до Эквинокция, весеннего равноденствия, а это значит, что девятнадцатого марта он уже покинет замок, в котором прожил последние четыре года. Оставшееся до этого дня время он решил потратить на подготовку продовольствия и сбор своих скромных пожитков. Времени это заняло немного, потому к сегодняшнему вечеру он уже был почти полностью готов к предстоящей дороге.       – Хэйтем, пойдём со мной, – в его комнату заглянул наставник.       – Что-то случилось?       – Увидишь.       Они в тишине спустились с самой верхней жилой комнаты замка. Миновав многочисленные широкие коридоры и кое-где начинавшие рушиться лестницы, два ведьмака спустились на первый этаж твердыни. У огромного камина главного зала слышался весёлый голос Адона, что-то увлеченно рассказывающего. По мере приближения, Хэйтем увидел, что здесь был и Ламберт, и Геральт, что со столь несвойственными им тёплыми улыбками слушали своего большого друга.       Все три ведьмака сидели за большим дубовым столом, что был заставлен несколькими непрозрачными бутылками и мисками с сушеным и вяленым мясом. Геральт с Ламбертом сидели на одной длинной скамье по одну сторону стола, а их рассказывающий свою историю друг по другую.       – ...очнулся я на следующее утро в одних портках возле уже успевшего затухнуть костра. Голова болела просто адски. Моих новых "друзей" и след простыл, – вновь засмеялся здоровяк.       – И что же, смог найти их? – спросил Геральт.       – А то, – гордо заявил Адон. – Выследил их в ближайшей деревне.       – И чем закончилась ваша встреча?       – Чем-чем... Отобрал своё, заставил тех двух кретинов раздеться и отправил их восвояси, – с улыбкой поведал Адон. – А вот и Эскель с Хэйтемом. Ну где вы ходите? Садитесь.       Присев рядом с Адоном, Хэйтем на долю секунды прикрыл глаза, расслабляясь. Рядом уютно потрескивали дрова в камине, даруя умиротворение. В воздухе стоял лёгкий, едва заметный запах дыма. Он то и дело усиливался благодаря гулявшим по крепости сквознякам, когда те доносили его прямо до носа.       – Так зачем вы меня сюда позвали? – оглядев своими необычными ярко-зелёными глазами лица ведьмаков, поинтересовался Хэйтем.       – Как это зачем? Завтра твой последний день в Каэр Морхене, а значит, мы должны как следует напиться сегодня, отпраздновав конец твоего обучения! – воодушевленно просветил его сидящий рядом здоровяк.       – Чего? – натурально удивился самый молодой из Волков.       За своё продолжительное пребывание в замке он несколько раз видел, как перед отправкой на большак в поисках очередных заказов ведьмаки садились вместе, и за кружкой рассказывали друг другу различные истории, так или иначе связанные с их родом деятельности. Это был своего рода ритуал для них. Но, в силу возраста, Хэйтема, понятное дело, никто не звал присоединиться.       – А где Весемир?       – Ушел на охоту, – ответил Ламберт. – До утра его не будет, так что не переживай, дядюшка Весемир не выпроводит тебя в свою комнату, – язвительно добавил он. – А теперь... Эскель, наливай!              Хэйтем бросил вопросительный взгляд на своего наставника, но тот лишь пожал плечами. Эскель взял бутылку с какой-то мутной подозрительной жидкостью и начал разливать её по кружкам. В воздухе при этом появился едва уловимый, чуть сладковатый запах каких-то трав и крепкий аромат спирта.       – За Хэйтема! – произнес первый тост Адон, поднявшись на ноги. – За ведьмака школы Волка!       – За Хэйтема! – хором поддержали остальные старшие ведьмаки.       Стоило молодому ведьмаку сделать лишь глоток, как выпитая жидкость с неимоверной силой обожгла ему всю глотку, заставляя закашляться, схватившись за горло. Остальные ведьмаки, словно только этого и ждали, начали посмеиваться со столь яркой реакции. Сидящий рядом Адон даже постукал его по спине.       – Чччёрт... – прохрипел Хэйтем. – Что это за хрень?       – Сам ты хрень. Это Мучильня, парень, – вызывающе ухмыльнулся Ламберт. – Одна часть спирта, одна часть Белой Голубки.       – Убойная смесь, – всё ещё посмеиваясь, добавил Адон.       – Как вы это пьёте?       – Дело привычки, – просто ответил Геральт, делая ещё один глоток со своей кружки.       – Это точно, – добавил Эскель. – Правда, в первый раз я думал, что у меня и печень отвалится. Но это ладно. Слушай, Хэйтем, расскажи нам о своём Испытании?       Ещё мгновение назад весёлые и беззаботные лица ведьмаков стали заметно серьёзней и устремились на своего молодого товарища по цеху. Всем им явно было интересно услышать об этом, и неудивительно, всё же их молодой товарищ вернулся в замок с башкой циклопа в качестве трофея. Ламберт даже почему-то решил повесить её над камином.       – Нууу, к пещерам Старого Грота я добрался на нашей рыбачьей лодке, – начал Хэйтем, тут же услышав несколько фырков от слушающих его товарищей. – Да ладно вам, зачем мне было переться в обход и тратить силы на утопцев с туманниками, если был путь проще? К тому же, будь у вас такая возможность, вы бы тоже ею воспользовались, я уверен.       – Ну, это справедливо, – оглядел остальных Геральт.       – Перед входом в пещеры я принял Кошку, ну и Пургу с Зельем Петри на всякий случай. К логову я вышел через полчаса. Грот спал, и я постарался обойти его пещеру по узкой возвышенности вдоль правой стены, но тропа подо мной провалилась. Шум разбудил циклопа, так что пришлось вступать в бой, – взяв кружку, молодой ведьмак сделал ещё один глоток. Во второй раз вызвать кашель напиток не смог, но вот огонь в горле никуда не делся, правда, на этот раз он был как будто терпимей. – Мне сильно повезло. Тварь едва не прикончила меня. Пару раз он отправлял меня в полёт к ближайшей стене, благо Квен спасал. Но в какой-то момент я смог воткнуть кинжал ему прямо в глаз, когда тот подошел слишком близко. Если бы не это...       Молодой ведьмак решил не рассказывать о своей чудесной телепортации. Как минимум пока он сам не разобрался с этим, потому просто отделался общей фразой. Вот только судя по лицу Эскеля, он точно понял, что Хэйтем что-то недоговаривает. Неудивительно, всё же именно с Эскелем у него сложились самые близкие отношения за эти годы. Благо Хэйтем прекрасно знал характер своего наставника и был уверен, что насильно расспрашивать тот не будет.       – Поделом суке, – осушив свою кружку сплюнул Ламберт. – Давно пора было его усыпить. Столько молодых ведьмаков он перебил...       – А что с Башкой Тролля? – поинтересовался Геральт, потирая свою повязку на лбу. – Помню мне в своё время сильно повезло там. Против меня вышел только один тролль и я смог использовать на нём Аксий.       – Против меня вышли два, – ответил Хэйтем. – Но я победил в загадки и они меня просто пропустили.       – Вот как, – засмеялся уже несколько захмелевший Адон, в два глотка опустошая свою кружку. – Неплохо. Я в своё время тоже так прошел.       – Против меня тоже вышли двое. Неплохо меня тогда отделали, – хмыкнул, вспоминая, Эскель. – Сломали руку и два ребра, но я в итоге одолел их...       

***

      – Слушай, Геральт, – спросил уже порядком захмелевший Хэйтем, допивая свою четвёртую кружку. – А почему из Ривии? Ты правда там родился?       – Нет, – отмахнулся ведьмак. – Просто решил, что так солидней звучит.       – А ведь, помнится, ты хотел зваться как-то по другому... – потирая подбородок, заговорил Адон, после чего со смешком добавил, – как-то совсем уж по-идиотски. Не помните, парни?       – Мне когда-то старик рассказывал... – поддержал смех Ламберт. – Как же там было-то? Геральт Рождер что-то там...        – Геральт Роджер Эрик дю Хо-Беллегард, – сдал своего товарища Эскель, заставив всех, включая самого Геральта, рассмеяться.       – Может и себе что-то придумать такое? Ну, для солидности.       – Хэйтем Мэйтем дю Хо-Сопляк, – с кривой усмешкой предложил Ламберт.       – Да иди ты... Слушай, Эскель. А были какие-то города рядом с тем местом, где ты меня нашел?              – Ближе всего оттуда Боклер, столица Туссента.       – Вот! – подпрыгнул со своего места молодой ведьмак, чуть не споткнувшись о лавку. – Чёрт... Хэйтем из Боклера, звучит, а?       

***

      Не успел Хэйтем оглянуться, как они успешно опустошили уже вторую бутылку. На улице к этому времени уже давно полностью стемнело, так что огромный зал теперь освещался только благодаря камину. Языки пламени своими тенями плясали по стенам зала, вытанцовывая самые причудливые узоры. Одинокий волколак время от выл где-то в долине, но ответа на свой зов так и не получал.       Время за шутками и разговорами пролетало неимоверно быстро, ведь компания собралась на удивление хорошей. Если Адон и так был, что называется, душой компании, общаться с ним всегда было очень легко, то теперь с новой стороны перед Хэйтемом раскрылись и Эскель с Геральтом, и даже Ламберт. Эскель и Геральт не только внешне были очень похожи, но и характерами – оба всегда спокойны и немногословны, но, немного захмелев, начали говорить и рассказывать не меньше того же Адона. Даже с Ламбертом стало куда проще. Его колкие шутки больше не вызывали того раздражения, что раньше, лишь улыбку или искренний смех.       – Хэйтем, – услышал молодой ведьмак оклик своего отошедшего куда-то несколько минут назад наставника, – Держи, это тебе.       Обернувшись, Хэйтем увидел, что вернулся Эскель не с пустыми руками, а с каким-то довольно большим свертком. Из-за ткани разобрать почти ничего не получалось, разве что вещь в нем длинная и узкая.       Забрав его, молодой ведьмак поспешил раскрыть ткань. В ней оказались два меча в простеньких чёрных ножнах с волнистым узором. Первый был явно серебряным. Его рукоять была перемотана чёрной кожей, явно для удобства пользователя, навершие выполнено в виде двух скалящихся волчьих голов, смотрящих в разные стороны. На невероятно остром лезвии задорно играли языки пламени. Второй же меч был стальным, с такой же рукоятью, но без столь привлекающего внимания навершия. Он был чуть длинней и на лезвии была какая-то гравировка.       – Morvranbleidd, – прочитал выгравированные старшие руны Хэйтем.       – Кошмарный Волк, – бросив какой-то странный взгляд на ученика, перевел Эскель. – Я нашел эти мечи в оружейной и подумал, что тебе они будут в самый раз. Да и получше они будут тех, что у тебя сейчас.       – Спасибо, Эскель.              – Странно, – заговорил Геральт. – Я недавно себе искал в нашей оружейной стальной меч, но не видел этого.       – Да какая разница, – воскликнул Ламберт. – Эскель, наливай!

***

      – А я вам ответственно.... ык, заявляю, что я ничем не хуже! Ну вот ничем! – заговорил Ламберт после третьей бутылки.       – Ага, как же. Да ты свою задницу от лезвия кинжала не отличишь, умник! – авторитетно заявил не менее захмелевший Адон, чем вызвал смех остальных. – Куда уж тебе метнуть его точно.       – Ну всё, вы меня достали! – кое-как поднявшись на ноги, Ламберт вскарабкался на стол, чуть не опрокинув его. – Я вызываю вас всех, мудаки! Хэйтем, сопляк, ты первый.       – Я? – пошатываясь, встал со своего места названый ведьмак. – А проиграть сопляку не боишься, а?              Новый взрыв смеха заполнил весь зал, заставив лицо не слишком уверенно стоящего на столе Ламберта слегка покраснеть от такого пренебрежения к своей персоне. Он медленно спустился на пол, опрокинув при этом две пустых бутылки, после чего достал свой кинжал.              – Просто так не интересно, – ухмыляясь от уха до уха заговорил здоровяк Адон, – Может, на желания, как в старые-добрые?       – А как иначе! Вот, тот щит на колонне видите? Это наша мишень. По одному броску.       – А не боишься, малыш Ламберт? – с издёвкой спросил порядком напившийся Эскель. – Напомнить, как закончился твой прошлый спор?       – Помнится, в прошлый раз, проспорив, наш Ламберт полдня бегал по Мучильне с голым задом, – поспешил напомнить Геральт, увидев кислую мину товарища.       – Ай, да заткнитесь уже, – махнул рукой ведьмак, когда очередная волна смеха прокатилась по залу. – Давай, Хэйтем, сопляки вперёд.       Молодой ведьмак достал свой кинжал из ножен на правом бедре, после чего, пошатываясь, подошел к Ламберту. Щит, висящий шагах в пятнадцати, плыл перед глазами. Изысканные белые темерские лилии на нём превратились в бесформенное рябящее нечто. Взмах, и кинжал покидает его руку. Он с лёгким свистом пронзил воздух, воткнувшись в верхнем правом углу щита.       – Ха, и вы говорили, что кинжалы это не моё? – иронично спросил Ламберт, увидев не слишком удачный бросок своего молодого противника. – Да водная баба сделала бы бросок лучше, чем этот сопляк.       – Водная может и сделала бы, но вот ты... – присев на лавку, парировал Хэйтем. – Давай, бросай уже.       Медлить Ламберт не стал, подбросив свой кинжал в руке, он запустил его прямо в сторону висевшего на колоне щита. С глухим стуком лезвие воткнулось прямо в центр. Правда, триумф на лице ведьмака быстро сменился разочарованием, когда кинжал стал медленно наклоняться вниз, чтобы в следующий миг сорваться со щита. Звонкий звук его падения о каменный пол зала ознаменовал проигрыш Ламберта.       – Вот сука! – сквозь смех донесся до Хэйтема гневный выкрик Ламберта.       – Споры это не твоё, друг, – подошедший к нему Адон, отсмеявшись, хлопнул его по плечу. Да так, что и без того неуверенно стоящий на своих двоих ведьмак чуть было не свалился на пол.       – Ладно, давай своё желание, Хэйтем, – понуро опустив голову сказал проигравший ведьмак, присаживаясь обратно за стол.       – Это подождёт, – отмахнулся младший из Волков. – А сейчас... наливай, Ламберт...

***

      – Слушайте, а каких самый опасных тварей вы побеждали, – сделав очередной глоток, спросил Хэйтем. – Да и вообще, расскажите о своих самых необычных заказах.              Тишина опустилась за стол уже порядком напившихся ведьмаков. Глядя на лица своих старших товарищей, Хэйтем с уверенностью мог сказать, что те явно вспоминают свои многочисленные заказы. Ламберт был самым младшим из них, но и он скитался по большакам в поисках заказов уже более пятнадцати лет, а остальные и того больше, так что вспомнить им явно было что.              – Лет пятнадцать назад в Горс Велене я наткнулся на очень любопытный заказ, – потерев свой шрам на лице, начал Эскель. – В городе начали пропадать молодые мужчины. С десяток пропало уже ко дню моего появления там. И каждого в последний раз видели в одном и том же борделе – в "Порочной Розе".       – Помню "Розу", чудное место. Девки там что надо... – мечтательно пробубнил Ламберт.       – А ну цыц, я рассказываю, – недовольно шикнул Эскель. – Так вот, пошел я проверить что и как, и в итоге в верхней комнате борделя нашел суккуба. Как оказалось, она решила зарабатывать на жизнь честным трудом и попросилась у тамошней бордель маман на работу. А та взяла, и согласилась.       – Вот так номер, – удивился Адон. – А что же пропавшие?       – Нашлись в отдельной комнате. Обессиленные, но очень довольные. Отходили там после бурной ночи с суккубом.       – И что ты сделал? – полюбопытствовал Геральт, прикладываясь к своей кружке.       – Попросил её быть осторожней и забирать у своих клиентов поменьше сил, а то рано или поздно у неё будут серьёзные проблемы, – ответил Эскель, после чего мечтательно ухмыльнулся. – Ну и забрал свою награду.       – Так ты её...       – А почему нет? – перебил он Ламберта. – У меня всегда была слабость к рогатым женщинам.       Очередная уже за вечер волна смеха накрыла сидящих у камина ведьмаков. Уж от кого, но от своего всегда серьёзного наставника такой истории Хэйтем не ожидал. Протрезвев, тот наверняка пожалеет, что рассказал это, но прямо сейчас Мучильня своё дело сделала и развязала язык даже такому серьёзному и зачастую неразговорчивому человеку, как Эскель.       – А я как-то снял проклятие с одного разбойника, – отсмеявшись заговорил Геральт. – Какая-то жрица перед смертью прокляла его за то, что он изнасиловал её и разграбил храм. Он превратился в крупного косматого полукабана-полумедведя. То ещё зрелище. Но знаете что? Так получилось, что время от времени купцы добровольно начали приводить ему своих дочерей. Они жил с ними год, а взамен одаривал их отцов золотом.       – Чего люди только не сделают ради монет, – хмыкнул Адон. – А что с проклятием?       – Помогла кровь бруксы, что искренне любила проклятого, – ответил Геральт.       – Да уж, проклятия штука такая, – авторитетно заявил Эскель. – Снять их порой могут самые неочевидные вещи.       – Это точно.       – Говоря о проклятиях, слышал, дочь темерского короля превратилась в стрыгу из-за того, что отец зачал её от родной сестры, – добавил Ламберт.       – Ага, что-то такое говорили, – кивнул Геральт. – Я даже думал отправиться в Вызиму и проверить что там и как после зимовки, но задержался здесь, в Каэр Морхене.       – Подожди, – воскликнул Хэйтем, едва не свалившись на пол. – Так ты не...       – Что здесь происходит! – прервал его гневный выкрик откуда-то со стороны входа в твердыню. – Вы что здесь устроили. Ещё и Хэйтема спаиваете, пьяницы!       – Вот чёрт... – пробубнил Ламберт, глядя на подходящего к их столу очень недовольного старейшего из Волков. – Уже что, утро?..