Чокнутая

Согекингу показалось, что он сорвал джекпот, однако он не спешил радоваться. Всё выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вражеский агент спал на лужайке помещения, оборудованного как сад, вместо того, чтобы поджидать его тут в полной боевой готовности или убить прямо на пороге. И более того: он выложил перед собой один из ключей, за которыми они охотятся. Все это выглядело слишком хорошо, чтобы не быть подставой. И глядя на эту экспозицию, Усопп не мог не вспомнить недавний их с Жанной разговор. — Чел, серьезно, я не особо сильнее тебя или Нами Сановны, — сказала она. — Я просто безбашенная и хитрожопая — в этом весь секрет. — Ты все твердишь про эту свою «хитрожопость», но что это вообще такое? — спросил он, раздраженно вколачивая гвозди в железный лист. — Это вообще слово, которое значит что-то конкретное, или ты его придумала, чтобы всех запутать иронии ради? — Как бы заманчиво ни звучало второе, это все-таки первое, — усмехнулась Жанна. — А значит оно хитрость, только более подлого и бессовестного разлива. Ты не считаешься с чувствами противников и честью вообще. Ты делаешь все, чтобы спасти свою жопу и ужалить как можно сильнее чужую. — Звучит… не очень благородно, — задумчиво пробурчал на это Усопп. — Милый мой, ну какое благородство, когда мы пираты, блять? — фыркнула на это Жанна. — Хотя я и до того, как заделалась пираткой не особо парилась по этому поводу. Но мне приходилось встречаться и с пиратами, и прочими не самыми честными личностями. Вывод, что я сделала из этих столкновений — это быть хитрее, подлее и безжалостнее. И главное: нужно действовать первой, изподтишка и, если есть возможность, не напрямую. — Тебе, наверное, это подходит, — произнес со вздохом бывший канонир. — Но с моим желанием стать Великим Воином Морей как-то не вяжется. — Лол, с хуя ли? — выгнула бровь та. — А? — Множество великих воинов из легенд мира, откуда я пришла, действовали той самой хитрожопостью, — пояснила Жанна. — Самое идиотское, что можно сделать это мериться силами с превосходящим противником. А еще бороться честно с хитрожопым противником, который еще и превосходит тебя по силе. Я — а точнее мой внутренний берсерк — пытался мериться силами с Геннадием, и закончилось это так себе. Да даже когда я пыталась завалить жреца Шурика по-честному, нам с Чопперам надрали жопы и чуть на спалили бяшу. Так что мой тебе совет — на хуй честность, когда дело касается жизни и смерти. Ты очень умный парень, который круто умеет в тактику и всякие уловочки. И ты будто зарываешь свой талант в землю, когда пытаешься строить из себя невесть кого. Кстати об этом, стоит еще поговорить о твоём вранье… — Чего? — выпал Усопп, едва поспевая за развитием мысли боцмана. — При чем тут моё враньё? — Чел, ты это делаешь неправильно. — Да о чем ты? — тот даже развернулся к ней полностью, ударяя ладонями по палубе. — Неправильно, что я вру? Но это… — То, что ты прибегаешь к вранью — это правильный подход, — невозмутимо перебила его она. — Но то, как ты делаешь, надо докрутить и чем скорее тем лучше. Первая брешь в твоем вранье — то, что ты слишком рано сдаешься. Усопп даже не стал вопрошать, хотя очень хотелось, а лишь продолжил пристально на нее смотреть, пытаясь вникнуть в то, что она говорит. Было у него чувство, что это может оказаться важным. — Стоит кому-то хоть чуть-чуть усомниться в том, что ты говоришь, как ты тут же сыпешься так, будто тебе и фото, и видео фиксацию предъявили. Есть на эту тему прикольный анекдот, где жена узнает об измене мужа, предъявляет тому кучу доказательств этого, но тот упорно твердит, что был в библиотеке. Никогда не показывай сомнений в своем пиздеже. Пусть враги настолько отчаются тебя убедить, что начнут верить, а ты продолжай гнуть свою линию до самого конца. Возьми это на заметку, лады? Она дождалась его нервного кивка и продолжила: — Второе, — Жанна показала два пальца. — Ты должен до последнего скрывать свою крутость. — Мою что? — удивился Усопп, но она проигнорировала его вопрос. — Вместо того, чтобы строить из себя альфу лучше прикинься самым жалким омежкой, что только выполз на этот свет, да и то каким-то невероятным чудом. Пусть враг смеется и не воспринимает тебя всерьез. Пусть ему жалко будет тратить на такого как ты свои силушки богатырские. Не бойся уронить свою гордость. Пусть она рухнет с таким грохотом, что пока противник отвлечется на ее падение у тебя будет возможность нанести неожиданный подлый и болючий решающий удар. Ведь веселее смеется тот, кто смеется последним… Согекинг встряхнул головой, прогоняя застлавшие его мысли и обзор воспоминания. Он пока не очень понимал, как ему лучше добраться до ключа, но что было до боли очевидно — спящий агент с большой вероятностью действует прямо как описывала Жанна. Он лишь прикидывается беззащитным и не очень далеким, а на самом деле лишь ждет возможности нанести неожиданный подлый и болючий удар по тому, кто попробует украсть у него ключ. Красться на цыпочках, надеясь того не разбудить, и пытаться по-тихому свистнуть ключ — затея глупая и опасная. Нужно было придумать что-то еще. Нечто менее рисковое, сложное и хитрое. А если получится, даже хитрожопое. *** Чтобы довести подопытную пиратку до ручки, нужно было докопаться до самых ее потаенных страхов, вытащить их наружу и создать такую реальность, где бы жертва была готова отправиться на тот свет от нестерпимого ужаса и отчаяния. По какой-то непонятной причине Ракель могла лишь доставать наружу воспоминания, проигрывать их и совершенно ничего не могла там менять. И почему-то эти воспоминания стояли твердым монолитом, не растворяясь и никак не преобразовываясь в потоке мыслей и новых воспоминаний. Но что еще страннее, это реально были воспоминания, а не смоделированные подсознанием сны. Выходило так, что эта пиратка жила чуть ли не на другой планете и была совершенно другим человеком. Хотя больше было похоже на то, что то была ее прошлая жизнь, из которой она в итоге реинкарнировала. Ракель никогда бы не могла подумать, что увлечение Каку фантастикой и его неуемное желание делиться впечатлениями о ней, окажется таким полезным. Наверное, не зря он на втором месте ее топа коллег, пусть и с огромным отрывом от первого места. Ракель просмотрела уже несколько воспоминаний и, наконец, начала понимать, что к чему. Во-первых, она поняла, что у пиратки в прошлой жизни было весьма поганое детство. Сверстники издевались над ней из-за гуляющей матери, а самой матери было глубоко плевать на дочь. Она приводила все новых мужиков и приказывала мелкой сидеть тихо в другой комнате, пока они веселятся. Мелкая неудачница даже разок обмочилась, потому что мамашка с хахалем как-то заняла ванную на длительное время. За что позже была избита ремнем. Стоит отдать девчонке должное — со временем она умудрилась адаптироваться ко всем этим условиям и даже неплохо себя проявлять. Научилась огрызаться на обидчиков и отбиваться от них, а также воровать, чтобы не надеяться на свою непутевую мамашу. Друзей у нее по-прежнему не было, но она хотя бы перестала быть настолько тошнотворно жалкой размазней. Однако Ракель видела, что вот-вот появится один из жутких триггеров, и приготовилась к шоу. Начало ее немного разочаровало. Матери, видать, надоело гулять, и она решила остепениться, приведя домой какого-то мужика, и заявив, что они скоро женятся. Девчонке уже было лет пятнадцать, и она выросла в ершистого язвительного подростка с ярким макияжем и презрительным взглядом на всё вокруг. Она при любом случае цапалась с матерью, ни во что не ставила учителей и была той еще заразой. Но, как ни странно, она не стала огрызаться на будущего отчима или что-то высказывать матери по этому поводу. И по связи с ее разумом Ракель поняла, что в той зародилась надежда, наконец, обрести семью, которой у нее никогда не было. Однако глядя на ублюдочную рожу и сальный взгляд этого мужика, Ракель безошибочно распознала его гадкие намерения. Следующие же воспоминания это подтвердили. Намеки и касания становились все более наглыми и напористыми, а девчонка, никогда не знавшая ни отцовской, ни родительской любви, долгое время не понимала, что это ненормально. И, в конце концов, человек, с которым были связаны ее надежды обрести нормальную семью, сотворил с ней то, что… Ракель не могла заставить себя смотреть, даже несмотря на годы работы в Сайфер Пол, где она видела всякое. Это пробуждало в ней похожие воспоминания, от которых ее тошнит даже в этом астральном теле. В любом случае она чувствовала, что дальше идут не менее сильные триггеры, которыми можно будет истязать пиратку. Да, они враги, и Ракель желает ей страданий и мучительной смерти, но все же никто не отменял такую вещь, как «женская солидарность».