Чокнутая

Когда твой враг — весь мир, нельзя надолго задерживаться на одном месте. Это Робин поняла достаточно быстро, потому выработала для себя несколько правил, которые помогали ей выживать. Правило первое: не оставаться в закрытом помещении без возможности его быстро покинуть. Правило второе: никогда не терять бдительности и быть готовой сбежать в любой момент. Правило третье: никогда никому не доверять и никогда ни к кому не привязываться. Присоединяясь к Пиратам Соломенной Шляпы, она планировала неукоснительно следовать этим правилам. Но что-то пошло не так еще до того, как она приняла это решение. Во-первых, при первой же встрече эта команда так ее развлекла, что ей захотелось посмотреть, что случится, если она не станет их сразу убивать. Во-вторых, их капитан оказался человеком, носящим инициал Ди в своем имени, что не только ей напомнил о Сауле, но и спас ей жизнь, несмотря на ее протесты, прямо как и ее почивший друг. И, в третьих, впервые на ее памяти кто-то предложил ей стать частью команды прежде, чем она изъявила на то желание. А оказавшись на Гоинг Мерри, Робин меньше всего ожидала, что почувствует себя здесь как дома. Даже больше, чем чувствовала себя на родной Охаре. Здесь она нарушила одно из правил: привязалась и начала доверять. И что самое странное — в большей степени это сделала по отношению к той, к кому совсем не ожидала. При первой встрече Чокнутая показалась ей такой же интересной, как и вся остальная команда. То, как она невозмутимо решила выяснять отношения с навигатором, находясь в смертельной опасности, очень даже впечатляло. Вторая встреча была еще интереснее. Тогда в Рейн Диннерс Крокодайл установил ловушку для пиратов вне зависимости от того, выбрали бы они бежать по направлению «пираты» или «вип». Робин удивило и позабавило, что Чокнутая решила дать о себе знать, направившись в настоящий вип-зал. Одновременно и следуя указанию указателя и в то же время нет. Это было… остроумно. Ее разговор с боссом был настолько уморительный, что Робин потребовались все силы, чтобы не засмеяться там хором с пленниками. Впрочем, ее товарищи до ее прихода также чуть не вырвали из нее пару опасных смешков. Далее Чокнутая взбудоражила ее любопытство своими случайными знаниями о планах Крокодайла и о древнем оружии. Она казалась сумасшедшей, но при этом очевидно что-то знала из того, что знали единицы по всему миру. Робин не могла позволить ей умереть, даже если бы это навлекло гнев ее босса. И хоть довольно быстро ей стало понятно, что Чокнутая зачастую сама не ведает, что несет, Робин не хотела ее смерти. Как и не хотела смерти ее капитана, что носил тот самый инициал Ди. И она решила спасти его еще и потому, что желала в какой-то степени отплатить долг своему другу Саулу, что умер ради нее и также носил этот инициал. Что удивительно, несмотря на то, что они были врагами, и она была ее пленницей, Чокнутая сделала ей предложение, которое ей пришлось принять, когда настал конец Барок Воркс. Большая часть команды, конечно, не была в восторге, однако Робин умела располагать к себе людей в достаточной мере, чтобы ее приняли в коллектив хотя бы на время. На первый взгляд Чокнутая не относилась ни к чему серьезно, и потому Робин не видела ничего опасного в том, чтобы развлечь себя общением с ней за чашечкой кофе и не только. Она казалась последним человеком, к кому Робин могла бы привязаться и последним человеком, кто привяжется в ответ. Как же она ошибалась. И если у Робин и оставались какие сомнения, то они полностью развеялись, когда Чокнутая встала на ее защиту перед лицом Аокидзи. Боцман всерьез была готова умереть, защищая ту, кого едва знала и кому до конца не доверяла. По крайней мере, Робин казалось, что та к ней относилась именно так. Эта ошибка так напугала и разозлила Робин, что она решила сократить их общение до минимума. Не в ее ситуации заводить друзей. Предчувствия говорили ей, что раз на ее след напал Аокидзи, то не далек час, когда придет кто-то еще, и ей точно придется уйти. Но в этот раз не чтобы спасти себя, а чтобы спасти эту команду от себя. Однако она оттягивала этот момент прощания до последнего. Пока ее не нашли СиПи-9 и не поставили перед ней жестокий ультиматум. И как бы Робин ни хотелось проститься с ребятами на более приятной ноте, ей пришлось сделать то, что она так ненавидела, но в то же время прекрасно умела делать. Предать их. Она уже смирилась со своей участью и готова была прекратить играть в салочки с Мировым Правительством, однако не ожидала, что ей придется играть в салочки с Пиратами Соломенной Шляпы, которые не желали ее отпускать. Настолько, что последовали за ней в Эниес Лобби, невзирая на Аква Лагуну. Вот же безумцы. И безумие во всей его сомнительной красе продемонстрировала Чокнутая, которая умудрилась воспользоваться порталом Бруно и вернуться во второй вагон. Агенты СиПи-9, следуя уговору, не стали с ней ничего делать. Вернуть ее к остальным они не могли — отцепленные вагоны уже были вне радиуса сил Бруно. А выкинуть ее из поезда в такой шторм было бы равносильно убийству. Что было заманчиво, но нарушало условия их сделки. Так что агенты просто затолкнули ее в первый вагон, где Робин уже сидела вместе с Фрэнки. Сказали, что решат, что с ней делать, когда прибудут в Эниес Лобби, и закрыли за ней дверь. Фрэнки смотрел на Чокнутую с таким же неверием и шоком, с каким Робин смотрела на нее. С как всегда ничего не выражающим лицом, боцман переступила с ноги на ногу и под их молчаливыми шокированными взглядами подошла и села на скамейку напротив. — Вам, наверное, интересно, зачем я вас здесь собрала? — неожиданно спросила она. Робин переглянулась с Фрэнки, по лицу которого было понятно, что он ровно в таком же замешательстве, что и она. Да уж, чего у Чокнутой не отнять — это умение удивлять не только тех, кто с ней едва знаком, но и тех, кто привык к ее выходкам. Хотя к ним невозможно привыкнуть. — Лол, — фыркнула на их реакцию Чокнутая. — Сорян, ребят, всегда мечтала задать этот вопрос в подходящей для этого ебанутой обстановке. — Лилсис… — первым отмер Фрэнки. — Какого чёрта? Робин не проронила и слова, но у нее был ровно такой же вопрос. Прямо в той же грубой формулировке. — Всё путём, бигбро, — ответила та. — Просто вспомнила, что не завершила одно дело. Слишком долго я его откладывала. Настолько долго, что это уже перешло из разряда «жалкого» в разряд «до неприличия жалкого». Отложи я его еще немного, и такой шанс мог бы не выпасть больше никогда. Это было бы так хреново, что моя мечта наслаждаться жизнью могла бы пойти по пизде. И вот я здесь. Фрэнки посмотрел на Робин, в надежде, что она пояснит, о чём Чокнутая толкует. К несчастью, она была тут бессильна. Очевидно, надо было дать боцману продолжить говорить, пока она не выложит все, что у нее на уме, а потом уже разбираться. Впрочем, ждать пришлось недолго. — В общем, — почесала затылок боцман, глядя в окно. — Раз уж нам кои-то веки выдалось побыть в одном помещении практически тет-а-тет… Может, уже поговорим? С этими словами Чокнутая посмотрела прямо на Робин, чтобы развеять все сомнения к кому эта речь предназначалась. — Я знаю, что я знатно перед тобой облажалась, — продолжила она. — Судя по намекам быкана, в прошлом ты пережила какое-то дерьмо, а я была настолько отрицательно тактична с тобой по поводу этого, что сама того не ведая, триггернула твои внутренние раны с грацией мешка картошки. Ты, наверняка, потеряла кого-то близкого, когда этот близкий пытался защитить тебя. И тут я такая: «хэй, подержи-ка моё пиво, пока я на твоих глазах лезу в смертельно-морозные объятья прохладного админа и сыплю тем самым соль тебе на раны». Да, мои мотивы были сугубо положительные, но это не отменяет факта, что я сделала тебе больно. И то, как ни хрена не бережно я отнеслась к твоим чувствам по этому поводу, было откровенно херово. Для справки, я не жалею о том, что подставилась вместо тебя и сделала бы это еще раз. Я жалею лишь о том, что была настолько херовой подругой, что была настолько слепа и не заметила, как тебе плохо. И главное, что была настолько жалкой, трусливой и антисоциальной, что не могла с тобой проговорить о том, что тебя задело. Вместо этого я делала вид, что ничего не случилось, и пыталась к тебе подъехать с подобным бесячим несерьезным настроем. И все же я не так хороша в эмпатии, как наш кэп, и хотела бы знать, в верном ли направлении я сейчас мыслю? По этим причинам ты отдалилась от меня? Связано это как-то с тем, что ты начала так морозиться от всей нашей команды и перестала нам доверять? А еще возможно мне это кажется, но… когда я сейчас смотрю на тебя, я вижу себя в прошлой жизни незадолго до того, как решила… кхм, ну ты поняла. И мне это совсем не нравится. Я не могла все оставить как есть, когда ты… в таком состоянии. Пока она это все говорила, Робин продолжала молчать и кусать губы, едва сдерживаясь о того, чтобы начать возражать или дать какой-то другой намек Чокнутой на то, как ей важны те слова, что она ей сейчас сказала. Фрэнки же, напротив, не только не сдерживал свои чувства, а даже реагировал чересчур эмоционально. — Чёрт бы вас побрал, девчонки! Я из-за вас так помереть могу от обезвоживания! — взвыл он, роняя водопады слез из глаз, которые он с трудом мог вытереть платком скованными руками. — Эй, Нико Робин, что ты молчишь, как рыба? Скажи уже что-нибудь! Скажи, что тебя так гложет, ё-моё? Даже мне очевидно, что тебе не терпится что-то сказать, хоть я тебя знаю только по страшным байкам от Мастера Тома и Айсберга. — Единственное, что мне хочется сказать, это то, насколько глупым было решение пробраться сюда, когда мне удалось уберечь всех вас от большой беды, — хмуро произнесла Робин и, наконец, посмотрела прямо на Чокнутую. — Думаешь, Сайфер Пол — это самое страшное, что может натравить на вас правительство? Если да, то ты ошибаешься. Ты слушала Бруно? Десять огромных боевых кораблей, пять вицеадмиралов и целое войско морских дозорных! И все они направятся непросто, чтобы отловить кучку пиратов, а стереть их с лица земли вместе со всем островом! Это то, чем является Бастер Кол. Безжалостная слепая и разрушающая сила. Это то, что уничтожило мою родину, включая всех людей. Среди которых были и старики, и женщины, и дети! — Ох, бля. — «Ох, бля» — это еще мягко сказано! — повысила голос Робин. — Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы вы все оставили попытки меня спасти? Если уж выбирать, умереть ли мне вместе с вами, либо одной, то выбор очевиден! На моем месте ты бы поступила также, согласна? — Если подумать, то… да, — почесала подбородок Чокнутая. — Будь я привязана к одним рельсам, а ты с нашими накама, к другим, счет шел бы на секунды, и не было бы и шанса разорвать веревки, то я бы не раздумывая дернула бы рычаг, который направил бы поезд в мою сторону. Так что понимаю, почему ты решила проблему вагонетки таким образом. Однако мы решили разъебать эту проблему, разорвав неразрываемые путы и надрав задницу поезду и злодеям, которые тебя на эти рельсы положили. Как и ты не хочешь менять своего решения, так и мы не собираемся. Так что наши упрямства продолжат толкаться на ринге, как два сумоиста, пока одно не вытолкнет другое. Я понимаю, что ты пережила ужасное дерьмо. В полной картинке не хватает некоторых паззлов, но даже этого хватает, чтобы понять. Ты боишься, что этот Бастер Кол повторится и думаешь, что лучше умереть, чтобы пережить такое еще раз. — Это же очевидно, — Робин отвела взгляд и затряслась, сдерживая подступающие слезы. — И зная это, почему ты никак не сдашься? Почему вы все не сдадитесь и не воспользуетесь шансом для спасения ради меня? Какие бы мучения меня ни ждали в Импел Даун, это не будет хуже Бастер Кола. — ПОТОМУ ЧТО ОНИ ТЕБЯ ЛЮБЯТ, ДУРА!!! — взревел сквозь слезы Фрэнки. — Так же, как ты любишь их, они любят тебя и готовы за тебя умереть! Чокнутая показала на него двумя пальцами. — Эрес корректо, — сказала она, и ее очки в этот момент поймали блик. — Так что дискуссию на эту тему считаю бесполезной. Предлагаю тебе расслабиться и ждать наших пацанов плюс Нами Сановну с крутыми сеструхами бигбро. Если уж наши слова не внушают тебе доверия, то предлагаю тебе на всех посмотреть, чтобы убедиться. — Даже если они доберутся до Эниес Лобби, им ни за что не дадут даже увидеть меня, не то чтобы спасти, — произнесла Робин, кусая губы и упорно глядя в сторону. — На что спорим? — А? — Давай так, — Чокнутая потерла ладони. — Если кэпу и ко удастся тебя нагнать до Врат Правосудия, то ты не будешь биться, как оголодавший попугайчик в клетке, а спокойно выслушаешь, оценишь их решимость и уже сделаешь выводы, лучше ли тебе будет помереть или нет. Если же нет, то… делай то, что ты там планировала? Спокойно иди за поводырем, как бычок на убой, грустно бренча колокольчиком. А хотя, наверное, колокольчик перед этим делом снимают? Черт, это так грустно, что я начинаю задумываться о вегетарианстве. — Жанна, ты либо наивна, либо слишком оптимистична, раз считаешь, что… — О, мой бог! — Что? — напрягся Фрэнки, глядя на подпрыгнувшую на месте Чокнутую. — Что стряслось, лилсис? — Я что, настолько перед тобой накосячила? — вопросила та, хватаясь за голову. — Блин, Ро, ну правда, прости. Ты ж понимаешь, что я не могла иначе. Да ты ж сама едешь помирать за нас, так что не тебе осуждать. Бляха муха, почему я качу на тебя бочки в процессе извинения? За это тоже извини. Я правда-правда не хотела, чтобы ты… — О чем ты вообще? — не поняла Робин. — Кажись, сестрица так отреагировала на то, что ты назвала ее по имени? — предположил Фрэнки, склонив голову на бок. — Я прав, лилсис? Та прокряхтела что-то нечленораздельное и кивнула. — О, боже, — Робин прикрыла лицо рукой. Во-первых, для нее самой было неожиданно, что она взяла и действительно обратилась к боцману по имени. И это тогда, когда нужно было жёстко и окончательно оборвать с ней все связи. А Чокнутая, видимо, подумала, что этим она высказала ей свое недовольство. Конечно, было на руку притвориться, что оно так и есть, но… Это было настолько невыносимо глупо, что Робин не смогла это так оставить. — Я не держу на тебя обиды, — произнесла она на тяжелом выдохе, не глядя на нее. — И было бы глупо обижаться на того, кто хотел тебя спасти. Особенно когда сама сейчас делаю то же самое и могу понять твои чувства. — Тогда ты еще должна понимать, почему они не обижаются на тебя, несмотря на все твои финты, — фыркнул на это Фрэнки. — Действительно, это имеет смысл, — задумчиво произнесла Робин. — Но это не значит, что я принимаю это. И если на случай с Аокидзи я еще могу закрыть глаза, так как все закончилось хорошо. Но сейчас? Сейчас ставки куда выше, понимаешь, Жанна? — Да, понимаю, — кивнула та. — Но откровенно говоря, мне насрать. Я рада, что ты в меня не в обиде, и это все, что мне нужно было знать. Вообще предлагаю вернуться к этой теме, когда все будут в сборе. Даже если каким-то чудом мы с бигбро прямо сейчас проведем с тобой успешную нарутотерапию, мы с этого поезда уже никуда не денемся. Так что придется действовать по ситуации уже когда прибудем в Эниес Лобби. — Кстати об этом, лилсис, — обратился Фрэнки. — Ты ж сюда проникла, потому что у тебя есть какой-то план? — Неа. — Чё?! Да ты прикалываешься! — вскрикнул киборг. — Я ж сказала, что буду действовать по ситуации, — развела та руками. — А на хрена ты сюда проникла вместо того, чтобы быть со своей командой? — Я подумала, что Ро будет очень хреново, если она останется одна, среди этих ублюдских рож, без возможности разрядить обстановку моими идиотскими шутейками. Ну и да, нашла повод, наконец, с ней все обговорить. — И ради этого ты готова отправиться на судебный остров, которого боятся все пираты, и даже угодить в Импел Даун?! — Ага. — Не ищи логики в ее поступках, Фрэнки, — вздохнула Робин. — Я неплохо разбираюсь в людях, и все равно далеко не всегда понимаю, что она… — То есть все это ради дружбы?! — не дослушав ее, вопросил киборг. Повисла тишина. Жанна, не меняясь в лице, смерила его долгим взглядом, после чего улыбнулась уголком губ и сказала: — Ну а для чего еще нужны друзья? Это высказывание так растрогало киборга, что он вновь начал реветь и сквозь слезы голосить о том, насколько прекрасна их дружба. Робин же спрятала лицо в обеих ладонях, делая вид, что сыта ими двоими по горло. Но на самом деле она пыталась скрыть столь неуместный и рвущийся из нее смех. Вскоре ей пришлось отнять руки от лица, когда сквозь пальцы пробился яркий свет. Робин посмотрела в окно и с удивлением увидела остров, где было светло как днем, несмотря на позднюю ночь. Они приближались к Эниес Лобби.