Чокнутая

Незнакомец оказался не дверью и даже не «дядей Стёпой», а самым настоящим адмиралом Морского Дозора по прозвищу Аокидзи. Как ни странно он не спешил их арестовывать. Наоборот он попросил их всех успокоиться и заверил, что находится тут не по работе, а просто прогуливается. Пока все переваривали тот факт, что столкнулись с одним из сильнейших людей Дозора, Аокидзи неожиданно повернулся к Нами и оценивающе оглядел ту с ног до головы. — Арарара, какая горячая штучка. И какие буфера! — заявил он. — Есть планы на вечер? Санджи уже было кинулся на него, но его каким-то чудом смог удержать Усопп. В это время адмирал обратил внимание на еще одну женскую особь в команде. — Арарара, а ты тоже ничего. Отличная задница! — сказал он Жанне. — Как насчет поужинать вместе? — Тебя только что отшила Нами Сановна, и теперь ты клеишься ко мне? — выгнула бровь та. — Обожаю быть запасным вариантом и комплименты по поводу своей жопы. Я согласная. — Только через мой труп! — закричал на это Санджи. — Остынь, Саня, я ж прикалываюсь, — фыркнула боцман. — Боюсь, этот дядя Степа может мне предложить только свидание с использованием наручников. И при всей заманчивой ебанутости этого мероприятия, такое мне не по душе. Да и реакция Робин меня как-то не вдохновляет на романтичный лад. Аокидзи снова попросил всех остыть. И вообще он не понимал, чего все так вспылили, когда он тут, правда, просто гуляет. Усопп, глядя на его расслабленное и рассеянное поведение даже засомневался, что адмирал перед ними настоящий. Но Робин заверила их всех, что он точно тот самый. Адмирал поделился с ними, что придерживается «ленивой справедливости» и в доказательство этих слов прилег на траву. В горизонтальном положении Аокидзи сказал им, что пришел просто узнать о местонахождении Робин после событий в Арабасте. Луффи не понравилось его токсичное присутствие, и он потребовал, чтобы тот гулял отсюда и даже не думал забирать их археолога. Если бы его не сдерживали Усопп и Санджи, он бы еще и в драку бросился. — На самом деле я его поддерживаю, — сказала Жанна, скрестив руки и глядя на адмирала сверху вниз. — Дядь, ты прикольный и все дела, но ты чота нас нервируешь. Если ты на всех тут посмотрел, то шел бы ты отсюда. — Жанна, даже не начинай! — предостерёг ее Усопп. — Не надо злить адмирала! — О чем ты? — выгнула бровь та. — Глянь на него, какой он весь на чиле на расслабоне. Чтобы его разозлить надо очень постараться. Я даж не знаю, с какой стороны его троллить вообще. — Не надо его троллить! — Чел, ты меня слушаешь? Я пока не знаю как. Но я работаю над этим. — Не надо! — еще громче повторил Усопп. Пока они все пытались понять, что делать с этим ленивым, жутким и с виду миролюбивым адмиралом, тот уже придумал, как решить проблему ходульного старика. Аокидзи попросил того собрать вещи и отправиться с ним к берегу. И хоть его предложение звучало странно, Робин подтвердила, что с его способностями это вполне реально. — Он чо, настолько длинный, что по нему можно будет перейти к следующему острову, как по мостику? — предположила Жанна. — Барышня, ты это серьезно? — выгнул бровь Аокидзи. — Не говори, что тебя это задело, — хмыкнула в ответ та. — Задело? Что? — Значит, нет? Отлично, иначе я была бы разочарована. *** Когда адмирал на их глазах заморозил воду вместе с Морским Королем, все застыли от шока перед настолько впечатляющей способностью логии льда. Все, кроме одного человека, у которой были другие заботы. — Святый боже, как же хорошо~ — сказала боцман, ложась прямо на лёд. — Прям, как прыгнуть в сугроб после баньки~ — Жанна, какого черта, ты творишь?! — закричал на нее Чоппер. — Если будешь лежать с голым животом на льду, ты простудишься! — Но, док, мне, правда, жарко. — Это побочное действие от обезболивающего! — сообщил доктор. — Убирайся оттуда, пока не переохладилась! — Ну, ладно-ладно… Жанна с неохотой отлипла от полюбившегося места и вернулась к остальным. Выглядела она и впрямь так, будто только что вылезла из горячего источника. Аокидзи сообщил старику, что этот лед продержится неделю, и он как раз успеет добраться до следующего острова. Когда они все простились с Тонзитом, и он отправился догонять своих, таща Шерри за собой на санках, ребята расслабились и практически забыли про адмирала, который никуда не делся. Более того, он, сидя на траве и задумчиво почесывая голову, упомянул деда Луффи, вызвав у того едва ли не такой же суеверный ужас, как у Робин недавно. И пока все были сбиты с толку, Аокидзи неожиданно объявил, что решил их всех убить. — Да ты же уверял нас, что прогуливаешься! Что случилось-то? — вопросил Усопп. — Так, блэт, стопэ, — Жанна подняла руки. — Мистер Фрост, ну правда, чё за херня? Ты полчаса назад снежной бабой клялся, что ты тут просто погулять и посмотреть на Робин пришел. Это что за заявы такие пошли? У тя чо, биполярочка? Куда у вас эйчары в Дозоре смотрят? У вас сотрудники при приеме на работу вообще проходят психиатрическое освидетельствование или типа того? — Уверяю вас, я вполне в здравом рассудке. Просто планы изменились, — холодно произнес адмирал. — Вас слишком опасно оставлять в живых. Хоть правительство не воспринимает вас всерьез. Но насколько я могу судить, при том, что вас не так много, в команде есть потенциально опасные личности. Я много лет служу в Дозоре и вполне могу предсказать то, насколько неразумно давать вам шанс стать самой настоящей угрозой. — Чел, да с чего ты это взял? Остынь. — Ты только что сказала «остыть» мне? — выгнул бровь Аокидзи. — Уловил же иронию, да? — Жанна, я не знаю, что ты задумала, но лучше не надо, — зашипела на нее Нами. — Наибольшую опасность тут, конечно, представляешь ты, Нико Робин, — продолжил говорить адмирал. — Йоу, мужик, давай не переводить стрелки, когда сейчас я тут с тобой перетираю? — пробубнила Жанна. — Так он и впрямь задумал забрать Робин! — воскликнул Усопп. — Слышь, да я тебе задницу надеру! — пригрозил Луффи. — Цена за поимку показывает не только уровень силы, но и степень угрозы для Мирового Правительства, — продолжил Аокидзи, в упор глядя на Робин. — Потому такую награду дали за восьмилетнюю девочку. И для маленькой девочки ты неплохо справилась с тем, чтобы выжить — использовала и предавала всех тех, кто помогал тебе. Твоя бездушность помогла тебе выжить в преступном мире. А сейчас, гляжу, ты присмотрела себе новых жертв. — Не смей так разговаривать с Робин-чан! — рявкнул на него Санджи. — Что она тебе сделала?! — Тише! — осадил его Усопп. — Лично мне — ничего, — ответил адмирал. — Но в свое время я позволил ей сбежать. Это было много лет назад. Вскоре и вы на своих шкурах познаете проклятье этой женщины. Все команды и группировки, к которым она примыкала, в итоге были уничтожены — и лишь она выходила сухой из воды. Может, объяснишь, как так происходит, Нико Робин? — О-о-о, можно я отвечу, дядь Мороз? — неожиданно подняла руку Жанна и, не дожидаясь ничьего разрешения, заговорила: — Чел, ну ты ж сам сказал, что за нее дали награду в восемь лет. И явно не за то, что она в столь нежном возрасте была настолько сильна, как Геннадий. — Что за Геннадий? — Если дело не в силе, то в каких-то секретных данных, которыми она владеет, — рассуждала боцман, расхаживая из стороны в сторону. — И естественно, если ты назначаешь такую, блять, награду за восьмилетнего ребенка, то она будет скрываться в преступных кругах, а не в правительственном детском приюте под одеялком. А те, кто вне закона, рано или поздно уничтожаются. Иначе непонятно, какого хуя народ вообще платит налоги на работу дозорных? Если преступные организации уничтожаются, то, значит, ваши ребята отлично работают, я считаю. Ну а Робин, чо, надо было сидеть и ждать, пока ее арестуют или убьют? Конечно, она сбегала — она ж не дура. И не думаю, что в преступных кругах тусуются милые ребята. Бьюсь об заклад, что они сами были готовы ее подставить и предать в тот момент, когда по их жопы приходил ваш морской омон. Вообще это, ебать какое гениальное решение, назначать за ребенка награду и преследовать, вместо того, чтобы заманить пряниками и промыть мозги для сотрудничества, пока не поздно. А теперь, конечно, ни за какие коврижки она сотрудничать не станет уже чисто из принципа. Потому что за эти двадцать лет вы ее наверняка заебали своими преследованиями. Когда она договорила, еще какое-то время висела тишина. Адмирал потрясенно смотрел на боцмана, а все остальные переводили взгляды с нее на него, будто те перекидывали друг другу невидимый мяч. — Ну, в твоих словах определенно есть… логика, — наконец выдавил из себя Аокидзи. — Только вот вы не имеете ни малейшего представления о том, в чем она замешана, и… — У меня есть к тебе заманчивое предложение, — перебила его Жанна. — Арарара, что такого заманчивого ты можешь предложить? — недоверчиво фыркнул тот. — Отпусти и забудь. Вновь повисла тишина. Морозный ветер подул со стороны замёрзшего моря, всколыхнув траву и заставив вздрогнуть от холода всех, кроме владеющего логией льда адмирала, страдающей от жара боцмана и покрытого шерстью доктора. — И что это значит? — спросил адмирал. — Отпусти и забудь~ — запела Жанна. — Что прошло – уже не вернуть~ — Почему ты начала петь? — спросил ее адмирал, после чего недоуменно посмотрел на ее товарищей: — Почему она начала петь? Те лишь синхронно пожали плечами. Пока они все переглядывались, боцман каким-то образом оказалась за спиной Аокидзи и схватила его за руку. — Короче, напевая это, одной рукой создаешь в воздухе красивую снежинку, другой снеговика, — Жанна взяла его за другую руку и начала попеременно трясти обеими конечностями в воздухе, продолжая говорить. — Потом пуляешь в воздух красивые снежные узоры. Затем создаешь ледяной мост, пока бежишь по нему. Потом топаешь ногой, создавая красивый здоровый ледяной дворец, срываешь с себя маску вместо диадемы, и намораживаешь себе новый изысканный наряд с прикольным плащом, украшенный блестками и снежинками. — с этими словами она сняла с его головы его маску для сна и накинула ему на плечи свое белое парео. — Боюсь спросить, зачем мне вообще это все делать, и какого черта ты несешь, барышня? — раздраженно спросил Аокидзи, отбирая у той свою маску и срывая с себя импровизированный плащ. — За тем, что именно так ты сможешь выразить свой ледяной протест и снять с себя оковы ошибочных и навязанных убеждений, — объяснила она и пропела: — Отпусти и забудь~ Новый день укажет путь~ — Чокнутая-сан, отойдите от него! — услышала она обеспокоенный крик Робин. Боцман без всякий раздумий, отскочила в сторону, чувствуя, как скользнул по спине приятный для нее сейчас холодок. Очевидно, археолог только что спасла ее от какой-то опасности. И плюс к тому успела атаковать адмирала, вырастив на нем тридцать своих рук, которые тут же начали его скручивать. — Робин, не надо! — закричал Усопп. — Арарара, — устало выдал захваченный десятками рук Аокидзи. — Думал, что ты будешь умнее и не станешь… — Захват! — рявкнула Робин, и ее руки свернули его так, что он рассыпался на части. Чоппер уже было решил, что она убила адмирала, но тот вскоре вырос из кусков льда, целый и невредимый. — Как это некрасиво с твоей стороны, — прокомментировал он. После чего создал ледяную саблю при помощи своего морозного дыхания из пучка травы и бросился в атаку. Но с ним тут же скрестил мечи Зоро, а Санджи пинком отправил его орудие в воздух. И пока Аокидзи не успел опомниться, его уже атаковал Луффи «резиновым пистолетом» в живот. Адмирал не сдвинулся с места и, схватив мечника и кока за руку и за ногу, заморозил им атаковавшие его руку и ногу. Конечности капитана, что коснулась его живота, тоже досталось. В итоге все трое повалились на траву, корчась от неприятных ощущений от обморожения. — О, нет! — закричал Чоппер. — Их надо срочно отогревать, иначе у них начнется гангрена! — У тебя хорошие друзья на этот раз, — холодно улыбнулся Аокидзи, нависая над археологом. — Но ты остаешься верна себе, Нико Робин… — Не боюсь ничего уже~ — послышалось знакомое пение. — Жанна, что ты… Робин почувствовала, как некто схватил ее сзади за куртку и дернул. — Пусть бушует што-о-орм~ Не удержавшись на ногах, археолог упала на землю и увидела, что на том месте, где недавно была она, уже стояла Жанна, которая раскинула руки, принимая предназначенные для нее смертельно-морозные объятья адмирала. — Айс Тайм… — ЖАННА, УБЕГАЙ! — ЖАННА-ЧАН! — Холод сегодня* мне по душе... — успела произнести боцман прежде, чем окончательно превратиться в ледяную скульптуру.