Чокнутая

По возвращении их ждала страшная картина. Избитые и ограбленные Крикет с капитанами-обезьянами, а также сломанный Гоинг Мерри. Они упорно молчали о том, кто это сделал, и предлагали заняться подготовкой к отплытию с последующим вылетом. Машира и Сёдзё с командой смогут и успеют починить их корабль, если начнут прямо сейчас. Зоро подозвал Луффи и показал знакомый символ-смайлик, нарисованный на стене. — Это же метка Беллами! — воскликнула Нами. — Мда, из этих ребят вышли бы херовые домушники, — покачала головой Жанна. — Они и как люди так себе, так еще и типичные ошибки не шибко умных злодеев делают. Походу у педогиены знатно жопа пригорела, раз даже бяше доста... В смысле, я понятия не имею, от чего у него жопа пригорела и пригорела ли вообще. Но если чо, готова пойти устроить им какую-нибудь… скажем, яблочную диверсию. С этими словами она похлопала себя по рюкзаку, куда, насколько навигатор помнила, та убрала приобретенные сегодня у чахоточного деда взрывоопасные плоды. — Не знаю, о чем ты, — сказал Луффи, но глянул на нее так неодобрительно, будто что-то подозревал. — Но пойду я. — Помощь нужна? — спросил Зоро. — Не, сам разберусь, — ответил капитан и обратился к Робин: — Если побегу вдоль берега, я выйду на город, где мы были? — Да, конечно, — кивнула археолог. Нами потребовала прекратить валять дурака и строить планы мести — ведь до отплытия осталось всего три часа. Крикет тоже попытался на него накричать, но мечник сунул ему катану и сказал, что если хочет остановить его, то только так. Луффи же хрустнул костяшками и сказал, что вернется до рассвета. *** Пираты Беллами праздновали свой успешный рейд в баре, когда ввалился какой-то пьянчуга и в панике начал вопить что-то о наградах тех парней, которых они избили сегодня. Мол, они куда больше тридцати миллионов. За капитана дают сто лямов, а за старпома шестьдесят, что куда больше, чем у Беллами. Народ в баре притих, а затем загомонил о том, что, похоже, они нарвались на опасных ребят. Беллами же на это поржал и заявил, что эти постеры — подделка. Эти неудачники решили пустить им всем пыль в глаза, надеясь их спугнуть. А на самом деле они ничего из себя не представляют. И максимум, на что они способны, это втихую подсыпать какую-то гадость в напиток. Стоило им всем успокоиться и даже посмеяться над ситуацией, как снаружи раздался рассерженный крик: «БЕЛЛАМИ, ВЫХОДИ, ПОДЛЫЙ ТРУС!». Снаружи на крыше башенки здания стоял сегодняшний лошара в соломенной шляпе. Глядя на него сверху вниз, он потребовал вернуть золото Крикета. Беллами с помощью ног-пружин запрыгнул к нему на крышу, чтобы этот выскочка не смотрел на него свысока. После чего растолковал тому по понятиям, как оно заведено в пиратском мире: красть и делать, что душе угодно. На что тот согласился и заявил, что украдет золото обратно. Беллами на это лишь поржал и поинтересовался, умеет ли он вообще драться, чтобы так борзеть. Или же он только на подляночки способен: подсыпать слабительное или создавать фальшивые розыскные листовки. Луффи от этого вопроса непонимающе нахмурился. — Слабительное? — склонил он голову на один бок, а затем, склонив на другой, добавил: — Листовки? — Думаешь, я не знаю, что та сумасбродная баба из твоей команды мне что-то подкинула в бутылку и пыталась выдать за «магию»?! — гневно вопросил Беллами. — Я несколько часов с толчка слезть не мог! Какое-то время Луффи еще удавалось держать лицо, но продлилось это всего пару секунд. После чего он не выдержал и расхохотался, держась за живот. Беллами не вынес такого оскорбления, напружинил ноги и атаковал. Его команда снизу наблюдала за тем, как капитан прыгает за выскочкой, пока тот спасается от его атак, продолжая при этом ржать, как припадочный. Конечно, реакция этого смеющегося пацана в соломенной шляпе впечатляла, но этого мало, чтобы одолеть их босса с наградой в пятьдесят пять миллионов белли. Луффи врезался в землю и, наконец, прекратил хохотать. Выходка его боцмана была крайне забавной, однако, во-первых, его немного расстроило, что она ослушалась его приказа, а во-вторых, нужно было скорее разделаться с этой скачущей гиеной, чтобы успеть на Небесный Остров. Беллами принялся отпружинивать от зданий, все больше ускоряясь и готовясь нанести финальный сокрушительный удар. На лету он продолжал глумиться над Луффи, над Крикетом с его обезьянами и над их верой в мечты. — Спрашиваешь, умею ли я драться? — произнес Луффи, поднимая кулак. И когда Беллами под подбадривающие крики своей команды уже летел прямо на него, взял и с одного удара нокаутировал того в дощатую мостовую. *** Жанна сидела на пеньке и шила. Уроки кройки и шитья были целую жизнь назад, но на удивление она еще что-то оттуда помнила. Даже не забыла, как делаются выкройки и машинный стежок. И это несмотря на плохие отношения с трудичкой. А еще поняла, что шитье вообще-то успокаивает. Особенно, если ты занимаешься сшиванием ткани, а не чьей-то раны. Видимо, мысли материальны, потому что стоило ей об этом подумать, как рядом материализовался Зоро. Точнее подошел он вполне прозаично и без всякого волшебства, но она его не заметила, витая в своих мыслях. И так бы и не замечала, если бы он не спросил: — Сама всё понимаешь, или мне подсказать? Боцман отвлекалась от своего занятия и вскинула голову, глядя ему в лицо. — Выглядишь слишком довольным для человека, который недавно чуть не утонул в болоте, — сказала Жанна. — А ты слишком язвительна для той, кто не на взводе, — ответил ей он с ухмылкой. — Вау, один ноль в твою пользу, — уважительно присвистнула она. — Настолько в твою пользу, что моя единица с позором ретировалась и на хер и обнулилась. — И все же мне интересно, зачем ты это сделала? — голос Зоро стал серьезным. — Сама понимаешь, насколько это иронично. Ты больше всех бухтела про субординацию, и при этом взяла ее и нарушила. Причем втихую. — Ну, блин, я не знала, что так оно получится, — вздохнула боцман, возвращаясь к шитью, чтобы немного успокоиться и спрятать лицо за свисающими прядями волос. — Думала, что мы этих дебичей первый и последний раз видим. И не будет ничего дурного в том, что я выдам педогиене билет в туалетоляндию. Причем он мог не брать у меня эту бутылку. И это снадобье могло на него не подействовать. Так что в какой-то степени это судьба. — Ты же понимаешь, что эти придурки приходили сюда за золотом? И если бы ты этого не сделала, они бы не стали срывать зло на Гоинг Мерри? — атаковал ее мечник безжалостными, но правдивыми фактами. — Луффи не просто так просил тебя не вмешиваться. — Ага, сейчас я это осознаю в полной степени, — вздохнула боцман. — Ты же не хочешь сказать, что в тот момент посчитала, что мы проявили слабость, и потому решила нас таким образом защитить? — строго спросил он, скрестив руки на груди. — Бля, я… не знаю, — боцман отложила шитье, запуская пальцы в волосы. — Я понимаю, что вы сильные, и будь ваше желание, вы бы вынесли их с одного удара, как Ванпанчмен. Понимаю, что вам руки марать не хотелось об таких, и что это их тут жалеть надо. Но глядя на вас, у меня перед глазами пронеслись вьетнамские флешбэки из прошлой жизни. — Что пронеслись? — переспросил мечник. — Короче, хуёвые и травмирующие воспоминания из прошлого. Когда надо мной издевались, я терпела и не просила никого о помощи, — монотонно пробурчала боцман. — Смешно вспомнить, но пару раз мне даже ее предлагали, но я отказывалась. На хера, до сих пор не могу сказать. То ли таким образом я думала получить когда-нибудь расположение своих мучителей, то ли боялась разозлить их еще больше, то ли какая-то гордость взыграла. Вот неспроста гордыня — худший смертный грех… В общем, меня накрыло, и я в моменте приписала вам мою подсознательную хотелку, чтобы просто кто-то взял и незаметно за меня отомстил. Как итог: ослушалась приказа капитана и подставила под удар бяшу. И да, я чувствую себя херово по этому поводу. — Понял тебя, — Зоро со вздохом почесал затылок. — И рад, что ты все осознаешь. — Как думаешь, он сильно злится? — Без понятия, — пожал плечами мечник. — Увидим, когда вернется.