«От ненависти до любви ...» или «Кто скрывается под маской?»

      Я подошла и начала разгребать вещи, которые до сих пор валялись на полу. Вроде бы, на первый взгляд показалось, что вещей много, но на самом деле сейчас оказалось, что это совсем не так. Остались берцы 40 размера, которые мне стоило бы надеть вместо своих потрепанных ботинок; эластичный бинт, небольшие часы, очки и средства гигиены. Вот и весь набор. Собрала все ненужное обратно в мешок и поставила его около кровати. Интересно, сколько человек они еще здесь держат? Скольких убили здесь? На этом самом месте? И когда настанет моя очередь… Просто почему? Так я просидела еще очень долго, но ответов на вопросы так и не нашла. Чтобы окончательно не сойти с ума, я начала вспоминать различные истории, песни, рассказы и проговаривать их вслух. Так прошел целый день. На часах было 3:08 ночи. Опять скрип открывающегося люка. Я подняла голову. Это была все та же тварь, по имени Джек. — Вылезай. Это я и сделала. Идя по коридору, я старалась запомнить каждую деталь пространства, чтобы ориентироваться. Далее мы подошли еще к одному помещению, которое было не так огорожено, в отличие от первого места, где я была. Передо мной предстала похожая картина: молодой парень, лет 20, сидел на стуле без сознания. Тут же рядом с ним была та девушка, которая делала мне перевязки. Но при виде нас, она тут же покинула подвал. Джек подошел к парню, что-то вколол ему, от чего тот проснулся. — Очухался? Теперь слушай внимательно. — Вы кто такие вообще? Придурки, развяжите меня! Я буду жаловаться! — А ты, я смотрю, слишком разговорчивый у нас, — после этой фразы Джек ударил кулаком по лицу парня. — Слушай меня и не перебивай. Твой отец задолжал нам крупную сумму, а возвращать не хочет. А там уже и проценты капать начали. Кто будет возвращать? Ты или твоя сестрица? Кстати, тебе понравился подарок? — Это она меня сдала? Всегда знал… Он не успел договорить, как снова получил новый удар. — Узнать, где ты находишься, нам не составило труда. — Но зачем я вам? Это же отец виноват, вот на него и давите, — истерил парень. — Нет. Прессуя его, он ничего не даст, а вот если мы тебя и твою сестру грохнем, то он зашевелится быстрее. — Отпустите меня, не надо, у вас же Илан есть, вот с ней и разбирайтесь, а меня отпустите, прошу, — парень начал плакать, его слезы стали смешиваться с кровью и стекать на белую футболку. В этот момент в помещении появился тот человек, который несколько раз доставлял меня к Слендермену. Получается, они все связаны, и Слендермен знает обо всем. Я стояла в жутком оцепенении. — Ну есть еще вариант, ты отдашь всю сумму, — мужчина переключил разговор. — Я все отдам, только не убивайте! — Тим, ты действительно думаешь, что он отдаст? Ему своя шкура дороже. — Вот поэтому он сориентируется быстрее. Ему не нужна семья, ему нужна лишь своя жизнь. Надо было сразу с него начинать. — А если сбежит? (Далее шепотом) Тем более, мы даже Галахада оповестить не сможем. Может, грохнуть сразу его тут и дело с концом? — Не сбежит. Мы даем тебе шанс, сейчас вместе пойдем, и ты должен найти и отдать всю сумму. Не найдешь — твои проблемы. — Да, да, я согласен, спасибо. Джек подошел к парню и развязал его. Тот помял затекшие конечности и пошел к выходу. Эти двое пошли за ним, но мне этого сделать не дали. Поэтому пришлось просто сесть на пол и ждать чего-то. Примерно через 4 часа раздался шум от вновь открывающейся двери, который заставил меня подняться и отойти в сторону. В подвал зашел весь тот же состав: парень, у которого опять началась истерика, помощник Слендермена — Тим, и сам Джек. Тим держал в руках огромную сумку, которая была чем-то забита. Судя по виду, она была очень тяжелая. Вероятно, там была очень большая сумма денег. И тут я вообще перестала понимать, что именно происходит, ведь парень выполнил свое обещание. В этот момент он произнес то же самое. — Я же сделал все, как вы говорили, объясните наконец, зачем вы снова меня сюда привели? Почему вы все время молчите? Ответа не последовало, Тим вышел с деньгами, а мы все остались. — Ну, хоть ты скажи, ты же все видела! Скажи им, чтобы меня выпустили! — парень обратился ко мне и упал на колени. Я ничего не понимала точно так же, как и он сам. От внутренней паники я даже ничего не могла сказать и просто молча стояла. — Убей его, — монотонно и даже как-то легко обратился к нам Джек. Я медленно подняла на него глаза. Казалось, в них можно было прочитать все самые отрицательные эмоции. — Что ты стоишь, уродка, тебе еще раз повторить? — Я… Я… Я не м-могу, — находясь все так же в диком ужасе, смогла выдавить из себя только это. — Тебя не спрашивали, можешь ты или нет. Тебе дали указание, которое ты должна исполнить молча. В меня со стороны Джека полетел нож, как оказалось, он дал его для того, чтобы я им убила этого парня. Я присела на корточки и дрожащей рукой подняла оружие. Может, им прирезать тут же Джека? Но я совершенно не владею оружием, как я смогу это сделать? Словно под каким-то гипнозом, я стала приближаться к парню, который в ужасе начал метаться из стороны в сторону. — Ты больная дура! Остановись, они же тебя используют! — парень кричал со всей силы. Тут Джек подошел к парню и схватил его так, что тот оказался спереди него, но вырваться или увернуться ему было крайне проблематично. — Бей. Я все так же стояла с ножом и не могла двинуться. Тут в голове вдруг раздался шум, который обычно бывает в предобморочном состоянии. — Не выводи меня. Но я все так же мутно слышала его фразы. Только вдруг увидела, как в руке Джека появился скальпель, которым он резко перерезал глотку парню. У того начались конвульсии. Джек выпустил его, и тот упал, все также продолжая трястись на полу, заливая все округ себя кровью. Я стояла все так же, замерев. От этой картины окончательно помутнело сознание, закружилась голова, и я упала. Не знаю, через сколько времени я вернулась в сознание, но придя в себя, обнаружила, что Джек все еще был в помещении и разделывал на части этого парня. Рядом стояли контейнеры, в которые он складывал только что извлеченные органы, и жуткий трупный запах. От всего этого меня начало тошнить. В ушах начало сильно звенеть, но я все равно попыталась приподняться. Тут я заметила, что Джек опять смотрит в мою сторону, и, конечно, это очень сильно меня напрягло. Я отвернулась и хотела отползти подальше, но он вдруг резко схватил меня за волосы, поднял на ноги и потащил к себе, а потом развернул меня лицом к себе. — Зачем ты отворачиваешься? Смотри. Я сглотнула, глядя в его чёрные, пустые глаза. — Ты должна беспрекословно выполнять мои приказы, вне зависимости от того, что я говорю. А ты посмела проигнорировать меня. И что же мне с тобой за это сделать? Заставить тебя разделать его? А может, съесть? Но нет, ты не заслуживаешь того, чтобы питаться моей едой. Хотя. Для тебя это будет так же отвратительно, как сожрать говно, так что вперёд. Он потащил меня за волосы к трупу, или, точнее, к тому, что осталось от него. В этот момент жизнь не просто пронеслась перед глазами. В этот момент показалось, что всё, что было раньше, вообще было цветочками. Я даже уже не просила остановиться, не плакала и не истерила. Я просто замерла, осознав всё происходящее. Так что не успел он поднести голову к останкам, как мой мозг просто вырубился из-за переизбытка адреналина. Но вдруг резкий запах нашатырного спирта ударил в голову. Я открыла глаза — всё та же картина. Только мое лицо было уже в считанных сантиметрах от трупа. Опять подступил ком к горлу. Я была вся испачкана кровью, потому что она была повсюду. Вдруг он резко отпустил меня, и я чуть не упала лицом во всё это. Джек закрыл контейнеры, защелкнул механизм и скрылся в темном коридоре за дверью, заперев меня наедине с трупом. Я подползла к двери и стала царапать её, бить, дергать за ручку и кричать, чтобы меня выпустили. Началась истерика, и я пыталась уйти хотя бы мыслями из этого места, но не могла. — Джек, выпусти, пожалуйста. Открой, я не смогу здесь долго находиться! — Истошно, что есть силы, кричала я. Но никто не пришел. Съежилась, закрыв лицо, нос и рот руками, и так просидела очень долго, пока наконец дверь не открылась снова. — У тебя есть ровно час, чтобы здесь всё вылизать и вычистить до идеального состояния, — в меня кинули чёрные пакеты. Тут у меня вдруг мелькнула мысль о том, что с Илан? Они также убили её? — Что с Илан? — прошептала я, сквозь икоту. — Она мертва. И только попробуй кому-то что-то сказать. Прирежу, и не посмотрю, что нельзя. Не смогла. Не успела ей помочь, не успела спасти. А ведь обещала. Какая же ты мразота, Джек. Ты не монстр, ты самый мерзкий урод, ублюдок, который только может существовать! Кулаки сжались от напряжения. Когда ударила дверь, только теперь я смогла поднять голову и посмотреть вокруг себя. Просто залито кровью. Абсолютно все. От данной картины еще раз вытошнило. Как это все убрать? А главное, чем? Нет ни тряпки, ни какого-то средства. Есть только футболка, которая была на мне, мусорный чёрный пакет и нашатырный спирт, оставленный на полу в самом углу. Я сняла футболку, оставшись в майке, налила спирт и начала вытирать лужи крови. Затем все отжимала в пакет. После взяла другой пакет и, стараясь не касаться останков, убрала его туда же. Далее продолжила оттирать пол. Он был не деревянный, поэтому вычистить было возможно. Теперь стены… Футболка уже насквозь пропиталась, и вытереть ей что-то, не оставляя разводов, было невозможно. Поэтому пришлось снять еще и майку (на девушке все также брюки, ботинки и бюстгальтер, так что она наполовину все равно была одета). Дотянувшись до последнего метра, я услышала приближающиеся шаги… Успела. Я поднялась на подгибающихся ногах, жутко трясло, казалось, из меня выдавили всё хорошее, что там ещё оставалось. Дверь распахнулась и грохотом ударила об стену. Джек осмотрел помещение, кинул пренебрежительный взгляд в мою сторону, а затем вышел. — Бери пакет и иди за мной. Я молча подошла, взяла пакет с останками медленно, словно зомби, вышла вслед за ним. В этот момент меня как будто изнутри разбили, раскололи на 1000 кусочков. Был слышен только мой тяжелый шаг и шум пакета, тянущегося следом. Мы подошли к моей двери. Далее Джек забрал пакет и ушел в другом направлении, а я осталась запертой все в том же подвале, который заменял мне комнату. После этого момента всё перевернулось. Это стало последней каплей. Казалось, здравого смысла и адекватных мыслей больше никогда не будет. Теперь для меня нет иной цели, кроме как убить это демоническое животное… Теперь с этой мыслью я буду просыпаться, засыпать и существовать. Это не жизнь, это существование. Но после увиденного меня переклинило настолько, что я опять не могу ни есть, ни пить, ни спать, даже думать. В голове всплывала все одна и та же кровавая картина, этот истошный крик. Так прошло еще около 4 дней. Куда бы я не пошла, куда бы не повернулась, везде всплывали силуэты. Силуэты умерших. Они говорили одну лишь фразу: «Ты виновата. Ты не спасла нас. Ты убила нас». Это уже была не нервозность, а паранойя. Я сошла с ума? Так быстро? Ничего не помогало. Невозможно избавиться. Бесконечный шум, который давит на разум. Всё же, снова ошиблась, когда говорила, что тишина — это самое худшее. Теперь вместе с едой мне стали скидывать ещё какие-то таблетки, которые я прятала в щели пола. Мне оставили новую футболку вместо той, что у меня была. С собой я смогла тогда забрать нож. И сейчас положила его перед собой и смотрела, будто спрашивая, возможно ли что-то изменить? Шум голове начал проявляться все чётче. «Убей его, таких, как он, и все не должны жить, убей его, убей!» Взяв в руки нож, я посмотрела на отражение лезвия: либо они, либо я. Но я хочу жить, поэтому они должны умереть. Они обязаны умереть. Я сжала в руке своё единственное оружие. Меня не волновала мысль о том, что в своё время сказал мне Слендермен. Джек сделал достаточно. Но тут я точно не смогу его прирезать, нужно будет выбраться, затем вместе с Джеком оказаться далеко отсюда, и только тогда, когда ему никто не сможет помочь, перерезать ему глотку. Возможно, меня после этого всё же найдут и убьют, но так на одного убийцу станет в мире меньше. Дверь внезапно отворилась, за секунду я успела спрятать оружие в карман брюк. Опять этот скрипучий, мерзкий голос… Подняла голову, затем взобралась наверх. Прошли по ещё каким-то непонятным коридорам, которые каждый раз мне напоминали бесконечный лабиринт с кучей ходов и выходов, в котором можно было запутаться, даже тогда, когда ты раз 100 был тут. Меня впихнули первой. На полу уже лежали чьи-то останки. Но кто это — было непонятно. — Вон тряпка и отбеливатель. Даю ровно полчаса. Опять та же картина, только уже не так тошно смотреть, хотя нет. К горлу поступил ком. Голова закружилась. Пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть снова в обморок. Я закрыла нос и рот рукой. Немного отдышавшись и придя в себя, я взяла с пола отбеливатель и насыпала на пол. В этот раз оттереть было сложнее, так как кровь была уже присохшей. Но уложилась вовремя. Убрав всё в пакет, я поставила его у двери. Как по сигналу, она в тот же момент открылась. Время шло, меня каждый день водили по каким-то подвалам, где приходилось их вычищать. Когда смотришь все время на такое, перестаёшь постепенно пугаться, потому что начинаешь привыкать, хотя… Вряд ли к такому когда-нибудь можно привыкнуть. Трупов не было, были только залитые кровью подвалы. В таком состоянии прошёл месяц. Уже, должно быть, конец июля? А, может, и август начался. Придя в очередной раз в место назначения, передо мной вдруг предстала жуткая картина: на полу сидел мужчина, одной руки у него не было, также, как и ноги. Вот сейчас что-то дернуло меня вновь. Но в этот раз уже не тошнило, не отключало, просто очень мерзкая и страшная картина. — Возьми из сумки скальпель и перережь сонную артерию. Вот в эти контейнеры положишь кишки, печень, желудок, почки, а в эти сердце, мозги и легкие. Если хоть что-то повредишь, сожрешь при мне. Я не знала, в какой стороне что находится, да как элементарно что-то делать. На этот раз он никуда не ушел, а просто облокотился на дверной проем и стал ждать. — Быстрее, как в прошлый раз увиливать уже не получится, реж. — Нет. Я не сделаю этого. — Ты сама подписала контракт, так что теперь у тебя нет выхода, если сама хочешь жить. Я подошла к сумке, которая стояла на полу перед мужчиной. Он, увидев, что я иду в его сторону, начал говорить что-то невнятное. Как я позже поняла, ему отрезали язык. Вдруг снова эхом пронеслась мысль в голове: «Убей Джека, сейчас.» Нет, сейчас не смогу, хотя… В последнее время я стала чувствовать себя намного лучше и сильнее, появилась уверенность в том, что у меня есть шанс с ним справиться. Хотя, не смешно ли мне самой от этого? — Если ты так боишься, то перед тобой уже не человек, он заслуживает смерти. — А чем ты тогда от него отличаешься? — Я не убиваю просто так, потому что мне захотелось. — Разве? — я повернулась в его сторону. — Вот этот, — он подошел к мужчине, который лежал и что-то пытался сказать, но у него ничего не получалось, — ублюдок, совращал детей, издевался над ними, а затем продавал в рабство, на вечные мучения. — Ты съедаешь людей, которые ничем не провинились. Тут все убивают. Если мы говорим о детях, то Слендермен тоже убивает их. Или… Нет? — Запомни, это происходит только раз в 350 лет, когда у башни слабеет защита. Слендермен убивает быстро, во снах, они ничего не чувствуют. Все эти истории про то, что он издевается — ложь. Никто из нашего клана не переступает черту дозволенного, кроме Джеффа, но и он последние десятилетия более-менее контролирует себя. Мы тут для того, чтобы очищать землю. — Да? А я? Сначала ты преследуешь, пытаешься убить, затем сожрать, а потом говоришь, что считаешь себя чистильщиком? А Илан? Ей было 12 лет! А её брат? — я смотрела, не отрывая взгляд. Казалось, вот-вот, и проткну насквозь. — Её брат был мерзким ублюдком, он заслуживал. И я не ем всех подряд, некоторые органы спасали людям жизнь. И тебе, в том числе. Хотя, надо было тебя сразу тогда грохнуть, меньше проблем было бы. Так что это был наш последний разговор в такой манере и на эту тему. Я сглотнула, стоя перед ним, напряжение в воздухе было непереносимым. «И тебе, в том числе?», подумала я. Но ведь я не нуждалась в доноре… Он вешает мне лапшу на уши, чтобы я совершила преступление. Да, в нем умер психолог. — Он может спасти кого-то своими органами, в любом случае, он умрет. Но либо ты облегчишь ему страдания, либо из-за тебя он будет мучиться, а затем умрет от остановки сердца, а после этого откажут и остальные жизненно-важные органы. — Я просто не хочу никого убивать, — я сжала зубы, потому что, казалось, меня начало снова пробивать на эмоции, и вот-вот снова разревусь. — Ты без единого колебания прирезала своего одноклассника, который толком тебе ничего не сделал. — Если этот человек совершил так много плохого, пусть мучается. Пусть умрет своей смертью. — Не трать мое время. Разговор окончен, — он сделал паузу. — Страшно? Я промолчала, лишь перевела взгляд на мужчину, который все это время корчился в муках. — А если так? — в один момент Джек смог оказаться надо мной, прижимая скальпель к моему горлу. Опять начал возвращаться страх и эта паника. Я зажмурилась и старалась вообще не шевелиться, чтобы как-то не повредить себя. — Страшно, — прошептала я. Вдруг он вновь вложил в мою руку скальпель, а затем отошел. — Он заслуживает смерти. — Никто не заслуживает смерти! Не ты решаешь это. — Как же ты меня достала. Я хотел по-хорошему, но ты не понимаешь. Значит так, у тебя есть время до 6 утра. Не выполнишь мою просьбу, и узнаешь, что такое мой гнев, — он сказал, угрожая. Разум помутнел. В моих глазах как будто вспыхнула искра. Что я делаю? Верю, ведусь, подчиняюсь? Не могу противиться, нет выхода и выбора. Только пусть знают все, я делаю это ради мамы и друзей, ради памяти сестры, за которую мне ещё нужно отомстить. Пока я не закончу дела здесь, мне нельзя погибнуть. Раз все так складывается, то я должна подчиниться воле судьбы. Я подошла, приложила скальпель к горлу мужика, и, закрыв глаза, резанула поперек горла. Услышала только звук и ощутила кровь на руке. С ужасом отошла на несколько шагов. Руки начали трястись, затем эта дрожь перекинулась по всему телу, была жуткая паника и шок. Вдруг почувствовала, как начала задыхаться и далее ничего не помню. Ситуация начала проясняться тогда, когда меня кто-то сильно тряхнул за плечо. — Уже 5 часов, но ни один орган ещё не извлечён. Ты долго собираешься просто сидеть? Я поднялась, и смутно что-то понимая, подошла к контейнерам и переставила ближе к трупу. — Разрежь одежду и сделай поперечный разрез. Я мало что осознавала сейчас, так как находилась в состоянии какого-то транса, все было, как в тумане. — Теперь аккуратно перережь и доставай. Он говорил четкую инструкцию, что и как нужно делать, но мозг просто стер все воспоминания. Я совершенно не помнила, что произошло. А произошло действительно страшное. Кэтрин, дрожащими руками, начала извлекать органы один за другим. Сначала все шло достаточно хорошо, но вдруг она случайно задела легкие. Джек это быстро понял, и его жутко разозлило. «Я предупреждал», — эта фраза прозвучала, как конец всего. Он подошёл к девушке, схватил одной рукой за волосы, а другой отрезал кусок плоти трупа и стал пытаться заставить съесть это. Кэтрин изо всех сил сопротивлялась, кричала и вырывалась, но сделать что-то большее не могла. Как только кусок все-таки оказался во рту, она вновь потеряла сознание от шока. «Опять её вырубило, слабачка», — подумал Джек. Хотел уже встать и уйти, но заметил, как у неё начался судорожный припадок. «Черт! Как ты меня достала,» — прорычал Джек и тут же быстрым шагом направился к девушке, достав лекарства из своей аптечки и сев перед ней. Он оттащил её подальше от стены, затем ввел препарат для снятия судорог и для ослабления приступа. Далее посмотрел на наручные часы и начал отсчитывать время. Через 4 минуты судороги прекратились, но Кэтрин все ещё была без сознания. Джек вытащил карманный фонарик и начал проверять реакцию зрачков на свет — не реагируют. Вдруг он перестал ощущать её пульс, дыхание стало не слышно. «Слендер меня убьёт», — пронеслось эхом в его голове. Он надавил ей на челюсть: оттуда выпал кусок плоти. Нависнув над девушкой, он сложил руки и начал делать непрямой массаж сердца. 15 секунд, 30, минута, но ничего не происходит. На 1 секунду он остановился, в душе было две эмоции (хотя эмоциями у него это сложно было назвать): радость, но в то же время понимание своего положения. Но он не собирался отправляться в могилу из-за неё. И вновь он нажимает на грудную клетку, чтобы вдохнуть жизнь. Джек никогда не паниковал в таких ситуациях, какое бы критическое положение не было. На работе в течение столетий он сталкивался с этим чаще, чем дышал. Снова прислушался, механизм запустился, она вновь начала дышать. Далее ему нужно было дать ей противосудорожное средство, необходимое в данном случае, но которое может вызывать последующее изменение поведения или психические расстройства. Способно также вызвать галлюцинации, тошноту, потерю координации, сонливость, депрессию, нервозность, беспокойство и раздражительность. Много рисков, но на данный момент это единственный вариант. После он взял её на руки и направился в её подвальную комнату, сбросив на кровать. «Если Слендер что-то заподозрит насчёт этого, мне кранты. Постоянно с ней что-то не так, что-то происходит. Постоянная возня. Не понимаю, как она может быть из высшего клана, если она даже на самый низший не тянет,» — подумал Джек с раздражением. Джек был очень зол. С такой ситуацией он сталкивался впервые. Очнулась, на удивление, в своём подвальном помещении. С трудом перевернулась на бок. Всё тело жутко болело. На столе лежали какие-то таблетки без упаковки, и стоял стакан с водой. Я ничего не помнила, всё было, как во сне, в каком-то тумане. Что произошло? Обнаружила, что на шее и руке наклеены пластыри. Голова только мутная. Мысли разлетаются, не могу сконцентрироваться. Клонит в сон, но мешают какие-то посторонние шумы, как будто телевизор не выключили. Я попыталась приподняться и тут же всё поплыло, занесло, и я врезалась в стену, упав на пол. Мне стало очень плохо. Было такое чувство, будто последние силы покидают организм. — Помогите, — я стукнула по двери, до которой смогла добраться. Но ничего не последовало. Я ударила ещё и ещё. Но всё тщетно. Через пару минут, всё же, дверь отворилась, и я увидела темную фигуру, похожую на Джека, но была не уверена, так как картинка была сильно размыта. Мне кажется, или у меня снова дежавю? Мне очень плохо, голова разрывается, хочется пить. — Что? — М-мне… п-плохо…о-очень… — Мне все равно. — Я не могу… Не могу больше… Джек ничего не ответил. Всё-таки препарат дал побочку. В этот же момент дверь захлопнулась, и я услышала отдаляющиеся шаги. Я легла на пол. Всё плыло, как будто ударили по воде. Невыносимо… Я не могла терпеть боль и начала выть, слезы лились по щекам. Я царапала стены ногтями, пытаясь хоть как-то облегчить боль во всем теле. Несколько раз теряла сознание и вновь приходила в себя. Отвела взгляд и увидела тёмный силуэт в углу над кроватью. Он смотрел прямо на меня. Отвернула голову и вновь посмотрела: он исчез. Меня бросило в жар. Наконец-то вновь вырубилась. Через пару часов открыла глаза. Всё так же лежала на полу возле двери. И в этот момент я почувствовала, что мне стало намного легче. Я пыталась вспомнить, что произошло, но ничего, в голове пустота. Помню, как Джек резанул по шее, как мы с ним говорили. И всё. Больше ничего. К вечеру он вновь пришел. — Выпей те таблетки, — он указал рукой на ящик, на котором до сих пор лежало лекарство. Я никак не среагировала, состояние было максимально тормознутое. Он это понял, подошел ко мне, поднял с пола и скинул на кровать. Затем наклонился к ящику и взял таблетки. Как только выпила их, немного растормошилась. — Что произошло? Я ничего не помню. — Ничего. — Что-то было очень плохое., — и тут в голове всплыл отрывок, ударив в мозг током. — Я убила кого-то? Девушка пыталась найти хоть единую зацепку в мыслях, но ничего не получалось. Он повернулся ко мне. — Как думаешь? — Не з-знаю… — Ты убила его. Отныне теперь ты не скажешь, что ты не можешь. Можешь, причем легко. — Нет… — У меня есть доказательства. Я промолчала, лишь перевернулась на спину, вновь погрузившись в себя. — Запомни, будешь делать все без лишних сопротивлений — жизнь будет проще. День за днём, всё повторяется. Я вновь чищу подвалы, убираю останки, прихожу в свой подвал и пытаюсь придумать хоть что-то, что сможет меня вытащить из этого ада. Ножа, кстати, у меня не оказалось. Вероятно, пока Джек тогда тащил меня из одного подвала в другой, смог понять, что он у меня есть и забрал. Все повторялось кроме некоторых моментов, которые, кажется, окончательно убили во мне прежнего человека. Это уже была не просто не я, это был совершенно другой человек. Очередной подвал. В голове вновь крутились темные мысли: «Опять будут надо мной издеваться…» Но это, кажется, лучше, чем вырезать чьи-то органы. За неотмытые стены, которые в принципе было невозможно вымыть, в предыдущие разы меня несколько раз ударили об стену, пару раз пнули, резанули по рукам и обещали вырвать волосы. Вроде бы, задание не сложное: всего лишь вновь очистить подвал. Я смирилась, пока что.