О, Дивный новый мир

Лампады не дают достаточного света. В маленькой комнате казармы света и того меньше – горит только одна. Не яркая, она освещала только маленький кусочек комнаты. Пацаны уже давно спали. Они пришли уставшие, как, собственно, и всегда и уснули тут же. Игорь сидел возле этой самой несчастной лампады и крутил в руках небольшую бумажку. Он получил ее от Сергея и Олега днем ранее. Эти двое – довольные до жути, и правда спелись, и почему-то были в восторге от нового плана. И не скажешь, что им совсем скоро снова возвращаться в этот кромешный ад, который здесь называют лесом. Игорь тогда новую задачу принял с небольшим скепсисом. Эти двое поручили ему убить Отто в дни их отсутствия. А ещё сказали переписать строчки, написанные на этом клочке бумажки. Игорь не был в восторге. Идея мести была для него далека, он предпочитал добиваться справедливости законным путём. Убивал кого-то только по зову закона. Он следовал только прямым указаниям Федора Ивановича. Он в ту ночь спал плохо. Очень много думал. Сомневался, конечно он сомневался. Ему не в первой убивать человека. Он вырос идеальной машиной для убийств и хоть не терял свою человечность, все же в общепринятом понятии был тем ещё монстром. Нормальные люди ведь не знают, куда нужно стрелять, чтобы убить мгновенно. Не знаю, как одним движением руки заставить человека перестать дышать. Не знают, как брызгает кровь из перерезанной артерии, не знают, как она пахнет и как ощущается на языке. Отец, наверное, ни за что бы ему не позволил превращаться во что-то подобное. Он был полицейским, хорошим, честным, полностью преданным своему делу. За это и поплатился, кстати. Наверное, Игорь хотел быть на него похожим. Но по его стопам не пошёл по одной простой причине: хотел стать сильнее, чтобы защитить себя и своих близких. Отец никогда не поднимал оружие без причины, не отнимал чужие жизни. Это было его правило, принцип, въевшийся в самую душу, ставший его позвоночником, на который он идеально нацепил каркас своего тела. Игорь был не такой. Он менее мягкий, более железный и жестокий, что уж скрывать. Позвоночником Игоря стала боль от потери отца и страх, страх снова потерять кого-то из близких. Все, к чему он стремился в этой жизни – стать сильнее, подкованнее, проворнее. Он хотел быть сильным. Сильнее, любого врага, повстречавшимуся ему на пути. Он хотел быть как скала, способная закрыть город от порывов сильного ветра, как лес, способный спрятать, схоронить в себе каждого, кто будет нуждаться в защите. К своим тридцати годам Игорь думал, что у него это получилось. До сегодняшнего дня. Юля лежала на полу. Холодная, бледная, безжизненная. Ее глаза, раньше такие родные и тёплые, были закрыты тяжелыми веками. Ему о ее смерти сказал врач. Сказал, что организм, по неизвестным причинам был сильно ослаблен и она просто не выдержала. Сказал, что по хорошему нужно бы провести вскрытие, но он этого делать не будет: нет смысла. Будь это какая-то болезнь, инфекция или вирус, трупов было бы намного больше. Это просто Юля была слабее их всех. Потом вошли какие-то ребята и забрали ее тело. Игоря на целый день освободили от любых задач, да он и не рвался. Он бы просто не смог. Он не мог понять, в какой момент упустил что-то важное. Видимо, формулу счастья внезапно настиг провал. Но где он ошибся? Где? Он ведь был сильным, черт побери, был самым сильным, даже сильнее Олега, так почему? Почему он не смог ее защитить? Как тяжелое покрывало, разум накрывали разные мысли. Он вдруг подумал, они ведь так долго вместе были, на самом деле. У них общая квартира на Земле, одна кровать, даже гардероб – Юля регулярно таскала его рубашки – одна работа, одни планы на жизнь. Но в этот момент он осознал ужасное: херня все это. У них на двоих было одно лишь дыхание и то подошло к концу. Юля мечтала порвать со своей военной карьерой. Стать журналисткой, продать квартиру и купить домик в лесопосадке. Хотела завести кошку, а ещё ребёнка. Хотела девочку. Очень долго думала, как ее назвать, но так ни к чему и не пришла. Сказала, что воля случая сама покажет, какое имя ей подойдёт лучше. Она не верила в Бога. Но верила в перерождение души. И говорила, что они когда-нибудь обязательно встретятся, даже после смерти. Они всегда будут искать друг друга потому что она никогда и никого так не любила. Говорила, что если у них родится мальчик, это точно будет кто-то близкий им, кто-то, кого они потеряли и кто хочет к ним вернуться. Наверное, намекала на отца Игоря. А если родится девочка – это будет душа, которая придет в этот мир, чтобы утешить кого-то из их близких, стать напоминанием о хороших днях, которые навсегда ушли. Игорь во всю эту ерунду не верил. Но Юле никогда не говорил. Он о многом ей не говорил, на самом деле. В виду своего характера, он не мог представить себя нежным, говорящим всякую ерунду, язык просто не поворачивался сказать что-то такое. А сейчас было уже поздно. Она ушла, а он так и не сказал ей самую важную вещь: он хочет быть с ней. Он смотрел из окна на людей и не мог им простить того, что ее больше нет, а они могут спокойно жить. Он тогда сказал Олегу, что убьет его, если с ней что-то случится. Думал, что реально убьет. Оказалось не правда. Оказалось, он до ужаса беспомощный, нет в нем никакой силы, он не скала и не лес, так, маленький камушек, сломанная веточка. Он был никем по своей сути и только рядом с ней становился реальным человеком, кем-то, чье существование реально имеет смысл. Он ведь жил ради нее, на самом деле, просто никогда не говорил ей об этом. А сейчас уже поздно. Он не сказал ей, что любит ее. Нет, говорил, конечно, но так мало, так чертовски мало. А сейчас уже поздно. Он смотрел на свои руки и ненавидел их за то, что они больше не смогут прикоснуться к ней. Он ненавидит этот мир, который подарил ему счастье и забрал его. Он ненавидел себя, за то что не понял, что в его жизни на самом деле важно. Он так хочет быть с ней. Игорь протянул руку к своей куртке, извлекая оттуда блестящий слегка в свете лампады пистолет. Можно было бы, конечно, пойти с претензией к Сергею, но в обойме только одна пуля. Он хочет быть с ней. Игорь снял предохранитель. Он хочет быть с ней. Пистолет у виска ощущался странно. Он никогда не понимал людей, убивающих самих себя. И никогда не думал, что станет одним из них. Он так хочет быть с ней. Палец на курке лежал привычно и так по родному. Блядь, он держал его на курке чаще, чем держал ее за руку. И он будет с ней. Игорь бы правда выстрелил, если бы дверь вдруг резко не открылась, принося с собой более яркий свет. Пришлось зажмуриться и бросить быстрый взгляд на открывшийся проход. –Ты что это делаешь? Сергей пробежал быстрым взглядом по всей комнате, останавливаясь на нем. Вскинул слегка бровь, оглядывая позу, в которой Игорь застыл, а потом прикрыл глаза. Буквально за два шага оказался рядом, протягивая раскрытую ладонь. –Отдай. –Послушай, – Игорь вздохнул, нервно поглядывая на спящих ребят, – я все равно это сделаю, не сейчас, так потом. –Я знаю. И прекрасно тебя понимаю. Сергей вдруг ухмыльнулся и опустился на кровать, совсем близко. Всё-таки выхватил пистолет и убрал его подальше. –Ты ведь много убивал? – вдруг спросил Сергей. –Достаточно, – Игорь оскалился. Говорить с ним совсем не хотелось. Хотелось отправиться туда, где сейчас Юля. –Когда постоянно убиваешь, кажется, что смерть лучший выход. Но есть смерти бессмысленные. Если хочешь умереть, я не буду тебе запрещать, мне, в целом-то наплевать. Но сделай перед этим хоть что-то полезное. Грехи тоже нужно искупать. –Я был бы рад тебе помочь, еще вчера был готов согласиться. Но сейчас это не имеет смысла. Мне больше некуда возвращаться, да и незачем. Если Юля не возвращается, то и я тоже. –Ты правда ее любил? Игорь прикрыл глаза. Под веками, словно это было вызженно на них, пронеслись тысячи воспоминаний. Они вместе почти девять лет. И эти девять лет – как один день. Самый тёплый, майский день, когда солнце приятно греет а в воздухе летает запах сирени. –Люблю. Очень сильно ее люблю. Сергей долго не отвечал. Игорь не видел, но кажется, он внимательно его разглядывал. Наверное, этот рыжий считает это глупым. Ему, кажется, никакие человеческие эмоции не ведомы. –Тогда пошли, – Сергей поднялся и протянул Игорю руку. Тот медлил несколько секунд. Но всё-таки поднялся. Он думал, что он его ненавидит, но сейчас это больше не имеет значения. Было ровно и спокойно. Было без разницы. Ему были плевать, что они идут по спящему Раю. Плевать, что небо сегодня, удивительным образом, чистое, а звёзд на небе так много, что все вокруг прекрасно видно. Ему было плевать, что ветер прохладный, поднимает его волосы, путает их. Было плевать, что они выходят ща пределы Рая. Плевать, что Сергей что-то быстро сказал постовому и тот закивал, как марионетка. Плевать, что идут куда-то в чащу. Плевать, что в самом начале этого леса стоит какая-то машина. Плевать, что Олег приветливо махнул им рукой, а из кузова вышла Тома. –Я проверила и убрала всю прослушку, – доложила она, краем глаза поглядывая на Игоря, – все готово. –Отлично, – Сергей улыбнулся слегка и подтолкнул Игоря к кузову, – иди, у тебя десять минут. Игорю, было плевать. Время больше не имело значение. Он поднялся в темное пространство, слегка щурясь с непривычки. На это ему, честно говоря, тоже было плевать. До тех пор, пока он не увидел. Она сидела на небольшой лавке, укутанная в одеяло. Стоило ему войти, подняла вверх глаза и слегка улыбнулась. А он... Он застыл, бегая глазами по знакомому телу. Протянул руку и он прильнула щекой к ладони. Теплая. И живая. –Прости меня, – Юля затараторила быстро, будто чего-то боялась, – нужно было тебе сказать, но я не была ни в чем уверена. Сергей сказал, что меня нужно срочно вывозить отсюда и я постоянно думала об этом. А потом нашла у Рубинштейна таблетки. Помнишь, Ромео и Джульетту? Это не такой препарат, но изучив его состав, я пришла к выводу, что действие примерно такое же. Я выпила одну таблетку вместе с другими лекарствами рано утром. Думала, просто усну, но оказалось, что по ощущениям как будто и правда умираю. Думала, что ошиблась и это мой последний день, но все получилось, все прошло хорошо. Прости, пожалуйста, нужно было сказать тебе, но я знала, что ты будешь переживать и не позволишь мне, а это была наша единственная возможность и я... –Я люблю тебя, – Игорь опустился перед ней на колени, сжимая ее ладони в своих, – больше жизни люблю. Она улыбнулась слабо, все ещё бледная, но живая и это главное. –Куда они тебя везут? –На секретную базу. Не переживай, со мной будет Тома, да и я не слабачка, смогу за себя постоять. Я буду в порядке. Мы скоро увидимся снова, ну, когда это все закончится, хорошо? Вообще не хорошо. Он уже потерял ее, думал, что потерял, и не готов был отпускать снова. Но она выпутала свои руки из его крепкой хватки и аккуратно огладила его лицо. Нет, правильно, пусть едет. Пусть будет там, где ей никто не сможет навредить. Ещё раз он ее не потеряет. Игорь прислонился к ее лбу своим, прикрывая глаза. Юля тяжело выдохнула и он понял, что этот вздох они разделили на двоих. Он был прав. У них на двоих одно лишь дыхание. Игорь вышел из машины, ища глазами Сергея. Он стоял у водительской двери и внимательно слушал Олега. Тот, кажется, пытался его ноавоучать, но судя по взгляду, командиру было максимально похуй. Игорь быстрым шагом подошёл к ним. –Я сделаю все, что ты мне скажешь, – серьёзно заявил он. И ни на секунду не обманул. Он сделает все. Убьёт кого потребуется, хоть сам под нож ляжет. Но Юля вернётся домой.

***

Машина мягко ехала по земле, с удивительным мастерством объезжая каждое дерево. Можно было даже позавидовать: не каждый водитель так хорошо справляется с управлением на пустой трассе, как Сергей в этих дебрях. Олег бросил на него взгляд и ухмыльнулся. Интересно, а он понимает, что буквально взял Юлю в заложники и теперь почти шантажирует Игоря? Или он сделал это намеренно? С другой стороны, Юля была не типичной жертвой похищение: сама пришла, сама нашла таблетки, сама их выпила и позволила себя похитить. Забавно было наблюдать, как Сергей кричит на Рубинштейна и чуть ли не со слезами на глазах просит не вскрывать труп девушки. По-моему он тогда сказал «она была мне как старшая сестра, никто обо мне так не заботился, как она». Удивительным образом, Рубинштейн на эти уговоры поддался, даже как-то сочувственно посмотрел на почти рыдающего Серого. А он оказался реально хорошим актёром. Нужно выдать ему Оскар. А потом тело Юли выносили двое мужчин. Отнесли прям в катакомбы, очевидно, были в курсе их существования и были заодно с Сергеем. Там Юля и очнулась, немного в панике: ей показалось, что она в гробу. Но вообще, самое весёлое было за день до этого. Рисовать красной краской надпись на стене лазарета, буквально угражая кому-то... Да, такого в жизни Олега ещё не было. Надпись получилась слегка корявая, все-таки у Сергея ещё не очень хорошо получалось писать. Судя по его словам, верхушку Рая эта надпись не сильно напугала, но насторожила. И Серега после этого ходил довольный, как кот. Сказал, что очень давно этого хотел. Можно сказать ждал. А потом были долгие сборы, тайный перевод Юли из катакомб в машину, проверка оружия. Сергей тогда нахмурился, и сказал Олегу взять его, а свое не использовать. Ну ладно, Олег не против. Машина слегка подпрыгнула на одной из кочек и из кузова раздалось ворчание Томы. Ее взяли, чтобы сопроводить Юлю. Найдаку было абсолютно все равно кто будет в отряде Сергея, а тому это только на руку. Он сказал, что Тома свою работу выполнила безупречно и в разы быстрее, чем он ожидал. Показал точные карты, на которых были отмечены все слепые зоны. Олег даже слегка прифигел: он реально не знал, что Тома так умеет. –Слушай, – вдруг спросил Олег, – а как ты научился водить? –Меня научили лет в четырнадцать, – Сергей пожал плечами, – вообще, было сложно не научиться. Мне быстро объяснили принцип, а потом отправили практиковаться. Когда не вписался в поворот и разбил машину, на кулаках объяснили, что я не так сделал. Короче, понял сразу. Олег хмыкнул. Мда, с Серым, очевидно, особо не церемонились. –А когда ты попал в Рай? –В семь, вроде бы. Не знаю, не помню толком. –А как? –Любовь моя, я сегодня свой лимит на откровенности исчерпал. Олег хмыкнул. Его рассказ про разговор с Игорем на откровенность особо не тянул. Но если не хочет рассказывать, ладно, он не настаивает. –А ты? –Что? –Как в армию попал? –А. Мама настаивала на поступление в экономический университет, но я не прошел. Тогда отец предложил либо в полицию по связям, либо в армию. Но знаешь, полиция это то ещё место. Коррупция сплошная, да и скучно. Нет, был ещё вариант в ОМОН, но это тоже, знаешь ли, полный пиздец. А в армии и забавно и риск всегда какой-то... Не знаю, мне это нравилось. Как будто играешь со смертью и постоянно выигрываешь. –А когда вернёшься? Что будешь делать? –Наверное, годик так посижу. Мама все равно никуда не отпустит. А потом вернусь. Мне убивать не то чтобы нравится, но другого ничего я не умею. А ты? –Приехали. Сергей вдруг резко заглушил мотор и вылез из кабины. Олег закатил глаза. Все понятно. Говорить он не хочет. А чего спрашивал тогда? Нечестно так-то. Он вылез следом. Из кузова уже вышли Тома и Юля. –Значит так, – Сергей тяжело вздохнул, – карта у тебя. Постарайтесь перемещаться исключительно по ночам и хорошо прятать машину. Не дай Бог вас заметят. Отсюда день пути до базы. Марго полетит с вами, будет опознавательным знаком, что мы от меня. Сразу же найдите Марию Архипову и передайте ей документы. Думаю, ей понравится. Пусть напишет ответ и отправит вместе с ним Марго. А, и ты, Юля, попроси ее осмотреть тебя. Она вроде разбирается. Скажите ей, что операция началась, пусть будет наготове. Мы встретим этих опездолов и сразу к вам. Пусть все к тому времени будут готовы. У меня вроде все. Олег? Волков улыбнулся и разел руки в стороны. Тома тут же нырнула в объятия, хлопая его по спине. Юля обняла его следующей. –Удачи, волчок. Береги себя. –Это скорее я тебе должен говорить. Юля засмеялась, а Сергей закатил глаза. Они залезли в кабину водителя и завели двигатель. Юля махнула им рукой и они тронулись. –Я таким образом украл уже десять автомобилей, – доложил Сергей, провожая их взглядом. –Мелковато. Я думал хотя бы двадцать. –И танк. –Ты как умудрился спиздить танк?! Сергей только улыбнулся, подхватывая рюкзак. Машину уже совсем не было видно. Свет от фар довно погас и теперь их окружала только дремучая темнота. А в ней – тысяча потенциальных животных-убийц. –Ну что, готов? – Сергей поправил на плечах рюкзак и вскинул голову, – вдвоем выживать труднее. Намного труднее. Ещё можешь отказаться, если испугался. Я твои кишки с земли подбирать не буду. –Нет, не та фраза, – Олег вдруг весело улыбнулся, – давай свою коронную. –Дальше будет только хуже. И это было правильно. Даже как-то по родному.