Арки Мультивселенной

Кинг: Это немного странно. Возможно, немного дико. Но если вы из этих мест, наслаждайтесь этим измерением~! Вдохновение: Star vs the Forces of Evil. /\       Экран снова был один. Не дав Кингу остановить процесс, он запустил следующий мир, просто чтобы было как есть.       Мир представлял собой прекрасный зал из кристаллов и камня. Множество хрустальных шпилей, тянущихся вверх сквозь пещеры. В зале стояла фигура — человек в сине-зеленых, почти хрустальных доспехах, постукивающий ногой, скрестив руки. Айронвуд застонал и откинул голову назад. — Почему так долго?       Айронвуд моргнул: — Хорошо? Итак, я открываю это. Вопрос в том, что дальше?       Айронвуд вздрогнул, услышав, как открывается портал. Из него вышла молодая женщина с белыми волосами. Ее темно-синее платье создавало ощущение царственности. Странным было то, что на ее щеках красовалась пара фиолетовых бриллиантов.       Руби улыбнулась: — Теперь очередь Вайсс!       Айронвуд поклонился: — Добро пожаловать, моя Королева.       Беловолосая девушка покачала головой. — Остановись Айронвуд… Пожалуйста… Мне нужно поговорить с тобой. — Что вам нужно, леди Уиллоу?       Янг подняла бровь: — Уиллоу?       Вайсс вздохнула: — Моя мать.       Команда RWBY слышала истории о семье Шни прямо из первоисточника. Это была не очень приятная история.       Уиллоу вздохнула. — Мне нужно поговорить с одним из твоих заключенных.       Камера сфокусировалась на одном из кристаллов, показав запечатанного в нем мужчину. — Я… — Айронвуд придержал язык. Уиллоу только что потеряла мать и стала королевой всего в 17 лет. В условиях продолжающейся войны на ее плечи легло слишком много: — Который из них, моя Королева?       Взгляд Руби слегка опустился. Она чувствовала боль этой Уиллоу. Особенно теперь, когда она была лидером.       Уиллоу посмотрела на один кристалл на заднем плане. Она подошла к нему, давая возможность зрителям увидеть мужчину, находящегося в нем. Блондин лет тридцати был запечатан в кристалле. Его голубые глаза были пустыми в своей тюрьме. Он был одет в темно-фиолетовую регалию с темными акцентами, длинными рукавами и перчатками. Его щеки украшали розовые пики.       Нора рассмеялась: — Боже мой! Посмотрите на Жона! Эти маленькие пики просто очаровательны! Оох! Может быть, они должны быть сердечками! Это было бы еще смешнее!       Лицо Айронвуда побледнело: — Нет! Нет, нет, нет, нет! Нет! — Джеймс… — Со всем уважением, ваше величество, ни за что, черт возьми! — Джеймс. — Вы знаете, кто это?! — Конечно, знаю. — Тогда как вы можете просить меня выпустить его?!       Руби слегка сжалась в кресле: — Мне не нравится, куда это ведет…       Меркури усмехнулся: — По крайней мере, мне весело. — О! Рада за тебя!       Эмеральд закатила глаза: — Вы, народ, слишком легко относитесь к этому.       Уиллоу снова повернулась к кристаллу. — Тогда просто освободи его голову. Мне нужно с ним поговорить.       Айронвуд застонал: — Ладно. Ты теперь королева, так что я должен принять это во внимание. Но я вмешаюсь, если мне покажется, что дела идут плохо.       Уиллоу кивнула.       Айронвуд взмахнул рукой, и часть кристалла начала плавиться. Он отступил в сторону, чтобы не мешать их разговору.       Жон был свободен. Вернее, его голова была свободна. Его взгляд упал на Уиллоу, которая подняла палочку и направила ее на Жона. Жон глубоко вздохнул и рухнул вперед.       Уиллоу слегка подпрыгнула. — О боже! Я убила его!       То, как она это сказала, вызвало у некоторых из них смех. Они сомневались, что он мертв, поэтому это было забавно.       Жон застонал, слегка приподняв голову. — Д… 0…       Уиллоу подняла бровь: — До? До чего?       Жон указал подбородком на что-то позади нее.       Уиллоу повернулась и увидела торговый автомат. — О! Ты хочешь…       Жон быстро кивнул.       Янг хихикнула: — Как долго он там пробыл?       Несколько человек тоже засмеялись.       Уиллоу купила ему шоколадку и вернулась обратно. Она освободила сладость от обертки и протянула ее ему: — Извини, если это покажется неожиданным, но мне нужно было с тобой поговорить.       Жон схватил батончик в рот и поднял его вверх. Немного поборовшись, он освободил левую руку из заточения. В итоге перчатка осталась на месте, а рука стала темно-фиолетовой.       Нора отшатнулась: — Что случилось с его рукой?       Пирра осмотрелась вокруг, как бы ища ответ среди остальных: — Я… не думаю, что мы должны знать.       Освободившейся рукой Жон отломил кусок батончика от своего рта и съел оставшийся маленький кусочек. Он удовлетворенно вздохнул: — Ужасно сожалею об этом. Мне очень хотелось съесть один из них с тех пор, как они установили автоматы. — На этот раз Жон говорил более изысканно, с акцентом, похожим на акцент Вельвет.       Вельвет немного покраснела, но не так сильно, как обычно. Было интересно послушать, как Жон говорит подобным образом. — Ты… мог видеть? Все это время? — Неа. Но мне так и не удалось попробовать, когда их поставили. Кстати говоря, как давно я…» Он оглядел свою хрустальную тюрьму: «Кристаллизовался? О! Как поживает старина Айронвуд? Он все еще сражается с Глиндой? Нет! Нет. Я отклоняюсь от темы. Временные рамки. Как давно я здесь? — Жон ждал ее ответа, откусывая кусочек от своего батончика. — Эм… — Уиллоу подумала, не соврать ли, но решила не делать этого. — Триста лет.       Глаза Жона расширились, и он чуть не выронил свою закуску. — Трис… Правда?       Уиллоу кивнула. — Хм… — Он замолчал. Через мгновение он просто откусил еще кусочек шоколада.       Глинда сдержала смешок: — А он неплохо это воспринимает.       Озпин собирался ответить, но его прервал Оскар: — На первый взгляд. Скорее всего, он сходит с ума внутри.       Жон проглотил последний кусочек шоколада и смял обертку. Он выбросил фольгу в мусорную корзину возле торгового автомата. — В точку. — Он снова переключил свое внимание на Уиллоу. — Итак, ты сказала, что тебе что-то нужно от меня. — Он сделал паузу, заметив, что Уиллоу держит в руке палочку.       Палочка имела изящную рукоятку с кристаллическим сердцем в навершии. Это был символ королевской семьи Атласа и источник мощной магии. С каждым взмахом руки она меняла форму. Жон вспомнил свою собственную версию палочки: посох из темного металла с пикой на конце, что делало его похожим на копье, а вокруг рукояти обвивалась покрытая шипами лоза.       Нора захихикала: — Значит, она владеет магией! Это так здорово!       Руби тоже улыбнулась: — Версия палочки Жона выглядит довольно круто.       Пенни кивнула: — Это довольно эстетично.       Жон заглянул в глаза Уиллоу: — Если позволишь… Почему у тебя есть эта палочка? Если я правильно помню, ею должны владеть только правители Атласа. И, если только ты не смогла усовершенствовать заклинание против старения, ты выглядишь слишком молодой для того, чтобы быть Королевой.       Рука Уиллоу задрожала: — Моя мать… она… — Она не могла найти в себе силы продолжать.       К счастью, ей и не нужно было. Жон понял это довольно быстро: — О… Мне очень жаль, что так случилось.       Уиллоу покачала головой и вытерла набежавшие слезы: — Все в порядке. — Далеко не так, дитя. Но я понимаю, что ты хочешь жить дальше. Ты сказала, что тебе что-то нужно от меня. Давай начнем с этого.       Коко откинулась в кресле и подперла ногами спинку сиденья перед собой: — Эта версия Арка напоминает мне… Как бы это сказать?       Тай хихикнул: — Твоего отца? — Да! Вот именно! Почему? Мой отец никогда не был таким. — Он ведет себя как универсальный отец. — Заметил Оскар, — Или, наверное, идеальный Король.       Вайсс моргнула. — Подождите… У него была эта палочка до моей матери в этом мире. Палочка, которая должна быть символом королевской власти.       Руби повернулась к своей партнерше: — Значит… Старый Король Жон?       Янг зашлась в приступе смеха: — Скорее, дедушка Жон, верно, Вайсс?!       Глаз Вайсс дернулся. — Мой трехсотлетний предок… Похоже, к этому все и идет… Я даже не знаю, зачем я пытаюсь понять какой-то из этих миров.       Уиллоу вздохнула и снова посмотрела на него: — Мне нужно заклинание. Такое, которое может убить нечто бессмертное.       Жон поднял бровь: — Ты ведь понимаешь, о чем просишь? Такая магия считается самой темной из темных магий. — Мне все равно. — Значит, миссия мести… Хорошо. Я помогу тебе. Но магия, которую ты ищешь, слишком сильна, чтобы ей можно было просто научиться. Для ее передачи нужен магический контракт. — Я сделаю все, что нужно. Чего ты хочешь?       Жон улыбнулся: — Разве это не очевидно? Моей свободы.       Глаза Вайсс сузились: — У меня такое чувство, что за этим кроется нечто большее, чем кажется на первый взгляд.       Жон протянул к ней свободную руку: — Мы договорились?       Уиллоу кивнула и пожала руку Жона. Из их рук вырвался свет, появилась фиолетовая лента и обвилась вокруг их рук. Через мгновение лента исчезла, впитавшись в их кожу. Уиллоу разжала хватку и посмотрела вниз на свою руку. — Ну и… что теперь?       Жон усмехнулся: — Все, что тебе нужно сделать, это направить свою палочку на врага и произнести следующее заклинание. «Я призываю тьму к себе, из самых глубоких глубин земли и моря».       Экран потускнел, и теперь на нём было видно, как Уиллоу стоит перед разъярённой Сиенной Хан: — Из древнего зла, которое ещё не пробудилось, сломай того, кого нельзя сломить! В самые черные ночи я закладываю свою душу и разбиваю свое сердце о раскаленный уголь! Чтобы вызвать смертельную силу! Чтобы увидеть, как сожрут моего ненавистного врага! — В этот миг мир отозвался эхом.       Во вспышке света сцена превратилась в гобелен. На нем была изображена сцена, когда Уиллоу, опираясь на свою палочку, противостоит Сиенне. Заклинание, направленное против бессмертного существа.       Сиенна ухмыльнулась: — Бессмертие звучит довольно интересно.       Озпин и Оскар застыли на месте. Ни один из них не произнес ни слова. Оба знали о проклятии бессмертных.       Но это была бы незаживающая рана. Рука, вырванная у женщины, убившей ее мать, навсегда запечатлелась в этом мгновении. Настолько, что на сопроводительной табличке к гобелену было написано: [Бессмертное чудовище будет вечно преследовать темное заклинание Уиллоу Неустрашимой].       Камера отъехала в сторону, чтобы показать Озпина в золотой мантии. Он глубоко вздохнул, глядя на гобелен.       Озпин поднял бровь: — Хорошо? Я как-то важен в этом деле?       Оскар пожал плечами.       Озпин начал идти вправо по экрану. Появился новый гобелен, украшенный изображением Вайсс с палочкой в виде снежинки в руке и голубыми снежинками на щеках. Озпин остановился и зачитал табличку: [Вайсс Недооценённая была Королевой всего четыре дня. Единственным её поступком за время пребывания на троне была передача всего этого].       Вайсс опустила взгляд. Она подумывала бросить ПКШ и полностью посвятить себя профессии охотницы. Но она не могла оставить компанию своего деда в прежнем виде и свою фамилию.       Озпин покачал головой. — Ты подавала большие надежды. И до сих пор подаешь надежды. Возможно, ты была самой талантливой из всех Королевских особ, которых я обучал. Но в конце концов ты вернула все ему…       На гобелене, висевшем в конце зала, был изображен Жон, сидящий на троне с женщиной рядом. Настоящее чудовище, ее пепельная кожа и полуночные волосы составляли настоящий контраст, а пронзительные янтарные глаза, казалось, прожигали душу.       Синдер недоуменно подняла бровь. Она полагала, что это лишь вопрос времени, учитывая, что многие в зале уже были в паре с парнем. И это было интересно: в этом мире она напоминала Салем, только чуть больше человека и меньше Гримм. Но она не могла отделаться от ощущения предчувствия. Что-то такое, от чего по коже бежали мурашки.       Озпин опустил взгляд на табличку, сопровождавшую гобелен Жона: [Жон, Король Атласа, был женат на человеческой Королеве, но взял в жены чудовище и бежал из Атласа]. Озпин вспомнил те годы. Когда Жон сбежал с трона, чтобы преследовать любовь, в которую никто не верил. Потом он вспомнил, как все стало после его возвращения.       На экране начали мелькать сцены.       Первая — встреча Вайсс с Жоном в саду замка. За несколько минут они стали как родные. Они вместе смеялись. Жон предложил Вайсс совет, который помог бы ей справиться с бедой. — Я не могу сказать, что тебе делать. Могу лишь сказать, что надо идти по зову сердца и ни о чем не жалеть.       Кроу вздохнул: — Иногда это единственный совет, который можно дать.       Янг улыбнулась: — О? Значит, дядя Кроу, ты хочешь сказать, что мы должны просто… окрылиться?       Это вызвало множество стонов и одно родительское «дай пять».       Сцена переместилась в подземный бункер. Он шел вместе с Уиллоу, которая теперь казалась старше его на несколько лет. Они рылись в записях, и с течением времени Жон все больше отчаивался. — Здесь должно быть что-то! Просто должно быть, Уиллоу! — Как ты думаешь, что он ищет? — Спросила Коко. — Я не знаю. Но это должно быть очень важно. — Вельвет стало жаль эту сцену. Она еще не могла понять, почему.       Наконец, сцена суда. Руки Жона были связаны. Он пристально смотрел на своих судей: Уиллоу, Айронвуд, Глинда и Леонардо Лайонхарт (как видно из хрустального шара). Глаза Жона были наполнены печалью, гневом и требованием ответов: — Что случилось с Элизабет? ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ С МОЕЙ ДОЧЕРЬЮ?!       Глаза опустились на участников событий в виде гневных взглядов, но лишь на мгновение.       Синдер была безучастна. Лично ей никогда не нравилась идея привязанности.       Озпин открыл глаза и вздохнул, глядя на вторую табличку. Из-за запутанных хитросплетений и безумия, Вайсс посчитала нужным вернуть трон и жезл старому Королю. Теперь у него был новый гобелен для его второго правления. [Вернувшись из прошлого, он обрушился на Атлас с ненавистью, поистине бессердечной. Так началось второе правление Короля Тьмы Атласа].