Гость

Дазай проснулся в своём обычном состоянии - слепым, брошенным, уставшим от всей этой бренности бытия. Честно говоря, он не был уверен в том, что до сих пор жив, ровно до тех пор, пока не почувствовал горькую сухость во рту и мигрень. Стандартные для него ощущения, однако он всё никак не мог понять, где находится и что произошло с ним вчера. Точнее, что произошло, он знает, но вот чем закончился вчерашний вечер для него загадка. Кажется, он помнит, как Федор снова пил его кровь, а потом в его голове сплошной туман и чернота. С ним была какая-то женщина или даже несколько? М-да, у него точно была веселая ночка… Он потянулся и потрогал своё окружение. Вокруг были только необычайно мягкие подушки, пушистое одеяло и никаких признаков посторонних женщин, однако кровать была слишком широкой для узкой койки в его комнате. Значит, он не дома, но где тогда? На нем была рубашка и подштанники. Всё, как и всегда. Голова по-прежнему забинтована и хорошо, ведь это значит, что никто не позарился на его повязки. Кстати говоря, на теле наоборот прибавилось больше забинтованных частей, но это сейчас не так сильно волновало юношу. Он вдохнул запах, будто пробуя своё окружение на вкус, и всё, что он мог почувствовать сейчас, – это свечи, пыль, холод и какие-то странные, но знакомые нотки затхлости. Неужели он снова там?.. Нет, только не это. Он не может снова оказаться в западне. Только не так глупо и не опять! Поднявшись с кровати, юноша принялся трогать всё вокруг себя, убеждаясь, что действительно находится в той самой ненавистной ему зеркальной комнате. Как же он её ненавидел и не понимал, почему Достоевский каждый раз кладет его именно сюда. Потому что она кажется самой богатой? Неужели он настолько важный гость? От всего этого тошнило. Ну и от похмелья тоже. В попытке обозначить своё местоположение Осаму споткнулся о ботинки, в которых и пошел на вчерашнюю прогулку. К большому счастью, те не улетели куда-то в конец комнаты, а потому он сразу же смог обуться. Радовало и то, что их, судя по всему, ещё и отмыли от грязи. Наконец-то он решился выйти за дверь, сразу же вслушиваясь во всё вокруг. Будучи в одной рубашке, он прошелся по холодным коридорам замка в поисках кого-нибудь, однако навстречу ему никто так и не вышел. - Эй! – звал Дазай, и голос его эхом отдавался во всех уголках здания. – Есть кто-нибудь? Удивительно, но его и правда почему-то никто не встречал, что было весьма грустно, ведь парень понятия не имел, что ему теперь делать. Бежать, как в прошлый раз, он, конечно, не собирался, хоть и очень хотелось, однако у него даже и одежды с собой никакой не было, а также вслепую он всё равно заблудится в лесу. Не зная, что ему делать, Осаму просто спустился по лестнице и прошел в зал. На первом этаже было еще холоднее, и сейчас он боялся представить, какой лютый мороз стоит там – в подвале. Он очень надеялся, что ему не предстоит снова там оказаться, по крайней мере,не так скоро. Пройдясь по залу, он завернул в какой-то очередной коридор, хоть и не имел понятия, в какой именно. Ноги сами несли его в неизвестность, однако Дазай сомневался, что обнаружит в замке что-то, что еще не видел. Как ему казалось, он посмотрел в замке абсолютно всё: кабинет и молельную комнату Достоевского, кухню, зал, библиотеку, обшарил почти весь подвал и весь второй этаж, где в основном были просто гостевые комнаты. Но сейчас он шел в совершенно другом направлении – он шел в любимое место барона в его владениях – стеклянная комната. Когда Осаму зашел туда, он понял, что сделал это зря, ведь тут было еще холоднее, чем в прочих местах, ведь вокруг не пролегало теплых труб, да и окна были достаточно тонкими, неспособными защитить от мороза. Интересно, как поживают местные растения, или же Фёдор их куда-то переставляет на зимовку? Только куда, если везде в замке крайне темно, и практически нет мест, где сможет выжить что-то живое, нуждающееся в свете и тепле. И это касается не только растений. Несмотря на холод, это место очень сильно интересовало Осаму. Он все-таки решился пройти вглубь комнаты и проникнуться окружением. Парень выставил руки в попытке найти какую-нибудь точку опоры, но вокруг себя он так ничего и не нащупал. Вот он завернул куда-то в сторону и наконец-то дотронулся до чего-то массивного, гладкого и достаточно холодного. Можно было обмануть его глаза, но невозможно обмануть память, поэтому он сразу же узнал на ощупь любимый инструмент - рояль. Практически не раздумывая, он решил присесть. Вообще-то,он очень давно не играл на этом инструменте, однако именно сейчас в его голове родилось очень сильное желание вспомнить какую-нибудь мелодию, пускай даже самую простую. Он поднял крышку, прикрывающую клавиши, и провел по ним пальцами. Честно говоря, этот инструмент был немного больше привычного ему фортепиано, но он все-таки был готов попробовать поиграть и на этом. Худые пальцы с непривычной силой ударили по клавишам. Да, рояль, кажется, требует немного больше усилий, однако это не кажется ему такой сильной проблемой. Зачем-то набрав в грудь побольше воздуха, он снова выбивает из инструмента очередной аккорд и заводит некую практически забытую им мелодию, тем не менее приятную. Стеклянный зал наливается музыкой, и серые тучи на небе даже слегка разгоняются, запуская в прозрачный зал немножко света и эфемерного тепла, которого Осаму, конечно, не замечает. Он совсем забыл, как приятно поет клавишный инструмент, и уж особенно ему нравилась вся мощь такого громадного и тяжелого зверя, как рояль, который своей непередаваемой аурой преображает всё вокруг. Даже Дазай, лишенный зрения, смаковал этот момент и эту музыку, будто со стороны видя всю эту картину вокруг. И ему это очень нравилось, ведь наконец-то появилось что-то, в чем он неплох даже слепым. Хоть он и правда иногда лажал, но это, скорее, дело привычки и долгого отсутствия практики. Он не помнит,сколько сыграл композиций, ведь музыка его не отпускала ни на мгновение. Ему хотелось остаться в этом зале навсегда, вот только ничто не вечно. Осаму был полностью поглощен исполняемой им композицией, как вдруг сзади что-то легло ему на плечи, из-за чего он даже подпрыгнул на месте, испугавшись подобной внезапности. - А! - воскликнул он, оборачиваясь. - Это я, - к счастью или сожалению, но это был голос Фёдора. Он улыбался ему, накидывая на плечи юноши пальто. - Испугался? - Ни разу, - недовольно отвечал Дазай, чему барон конечно же не верил. - Я рад, что ты нашел, чем себя занять в моё отсутствие. Я, вроде бы, не говорил, как восхищаюсь твоей игрой. - Нет, не говорил, но спасибо за комплимент, - Осаму был тут лишь дважды. Первый раз, проникаясь игрой Фёдора, и второй раз, исследуя замок, будучи тут в заточении, но тогда ему не удалось вдоволь поиграть на рояле. - Прошу прощения, что прервал, но я боюсь, что ты тут скоро превратишься в ледышку. - Кстати, а что с местными растениями? Они в ледышки не превратились? - Я велел убрать их в коридор и спальни - там светлее всего в замке, за исключением этого места, конечно, но, как ты понимаешь, оно не подходит для зимовки. - Странное желание изначально - сооружать в наших краях такой холодный зал. - Ну, во-первых, я был глуп и молод, а во-вторых, - он повел его на выход из оранжереи, - я – вампир, и мне всё равно, какая погода за окном. - Глуп и молод? Хм-м-м… Разве ты не говорил, что выкупил замок недавно? - поймал его на вранье Осаму, однако тому уже не было смысла скрываться. - Ха! Что уж греха таить, я соврал, ведь ты тогда еще не знал, кто я. На самом деле замок просто долго простаивал без дела, но всегда принадлежал мне. Жаль, что ты не видишь, как тут всё поменялось с твоего последнего визита. - Сомневаюсь, что этот склеп может измениться в лучшую сторону, - усмехался Дазай. Они уже пришли в зал, где горел камин, и Фёдор усадил юношу на диван. Тот сразу же протянул руки к пламени, пытаясь согреться, но в гостиной было уже не так морозно, как в зале из стекла. - Так что же, - Фёдор присел на другой край дивана, внимательно наблюдая за своим гостем, - чего бы ты хотел? Беседу? Отобедать? Или же сразу поедешь домой? - Домой? Вот это великодушие! - театрально вещал Осаму. - Неужели вы отпустите меня восвояси, а не посадите на цепь, как в прошлый мой визит? Достоевский тихо посмеялся, отводя взгляд к пламени. - Боюсь, что тогда у меня будут очень большие проблемы, ведь, кроме меня, у тебя больше нет преследователей. Я надеюсь, что ко мне уже не бегут с факелами и вилами, в надежде тебя освободить, но… уверяю, я не собираюсь тебя тут держать, если, конечно, ты сам того не хочешь. Дазай подумал о том, что вампир явно что-то понимает в этой их странной и болезненной связи. Он не просто так сделал акцент на желании юноши остаться, ведь такое желание у него и правда есть. Не на поверхности, а глубоко в душе, ведь он всё еще не хочет признавать некую нездоровую привязанность к вампиру и этому месту. Но, как бы ему не хотелось погостить тут еще немного, остаться он просто не может, а потому в кратчайшие сроки должен покинуть замок. - Нет, не хочу. И да, у тебя действительно будут проблемы, если я не появлюсь дома в ближайшее время. - Тогда мне сопроводить тебя до дома? - Нет, ну подожди… я не ответил. Сначала я бы хотел поесть и похмелиться, или ты совсем забыл в своем бессмертии, что такое гостеприимство? - Ни в коем случае. Тотчас же распоряжусь. Фёдор действительно распорядился, чтобы юношу накормили, ну и, конечно же, составил ему компанию. Их разговор шел о вещах совершенно насущных, и Дазай даже на это мгновение забыл, что общается со страшным и злобным бессмертным существом, в доме которого, - где он и находится, - происходят воистину самые ужасающие вещи; однако в данный момент он думал лишь об омлете, о вине и о том, как приятно, что даже в такое холодное время года, даже в таком холодном месте можно согреться, проведя время в такой холодной, но приятной компании. Благо его действительно в кои-то веки ни к чему не принуждали, но и ни в чем ему не отказывали, а общение с Фёдором внезапно показалось ему чем-то воистину душевным и приятным, практически, как тогда ̶ в саду во время бала, где они остались наедине и просто говорили обо всем подряд. Сейчас Дазай вспоминает то время и думает о том, каким же глупым и наивным ребенком он был, как весело проходила его жизнь, каким простым вокруг всё казалось. А теперь всё рассыпалось в прах, и ему остается лишь ждать, когда и от него самого ничего не останется. И этот человек что-то смеет говорить ему о прощении и выходе из тьмы… стоит ли верить кому-то, кто уже не оправдал доверия однажды? Осаму наконец-то понял, что головная боль его уже не беспокоит, а ноги не разъезжаются в разные стороны. Конечно, синдром кровопотери никуда не делся, более того, Дазай уверен, что это состояние у него уже давно хроническое, так как просто не помнит, когда чувствовал себя хотя бы немного лучше. Достоевский отдал ему его одежду. В целом она никаким образом не испачкалась за вчерашний вечер, а была просто спрятана в шкаф, где юноша не мог её найти, так как, несмотря на многие дни, проведенные в красной комнате и в замке, всё еще не очень хорошо тут ориентировался без зрения. Затем барон наконец-то попросил подготовить экипаж, в ожидании которого еще провел некоторое время в беседе с таким интересным ему человеком, после чего они наконец-то покинули стены замка. Дазай не хотел домой, потому что ему опять пришлось бы разбираться с Огаем, а тому не нравится, когда воспитанник прогуливает занятия в университете. Да и, честно говоря, сегодня он явно не в состоянии идти куда-либо. Вроде как, сегодня пятница, а значит, он спокойно может появиться дома и завтра. К сожалению, оставаться у барона ему действительно нельзя, так как Осаму наверняка уже все потеряли, и тот является первым подозреваемым. Честно говоря, поэтому, дабы его не подставлять, - хоть ему и очень хотелось, - Дазай решил, что необходимо покинуть замок Вайт Рэт и отправиться… ну хотя бы к старому другу, по которому он достаточно соскучился за время своей черной депрессии. Так что далеко им ехать не пришлось, ведь дорога вела их в Футил — к тому самому домику аптекаря, где Дазай и попросил Фёдора остановиться. От предложения в сопровождении он отказался, так как был уверен, что дойдет сам, да и неудобного разговора между бароном и Одой хотелось избежать, ведь тогда он действительно не отвяжется от вопросов. Фёдор дал ему краткое описание предстоящего пути, чтобы юноша точно дошел, куда надо, а затем выпустил его, напоследок погладив по руке, что снова заставило Осаму впасть в некий ступор на мгновение. Затем юноша улыбнулся ненавистному вампиру и покинул карету. Лакей-вампир сразу же сориентировал его, в какую сторону необходимо идти, и вот Дазай наконец-то нащупал дверь аптеки. Достоевский, конечно же, остался понаблюдать за его путем, в случае, если тот снова где-то застрянет или завернет не туда, но заметив, что юноша все-таки дошел до двери, не стал больше ждать и уехал обратно в замок. Осаму любил аптеку. Наверное, он любил аптеку даже больше сейчас, нежели до потери зрения, так как сейчас он в полной мере ощущал все те невообразимо-трепетные и удивительные запахи вокруг. И пускай тут было очень тесно, ведь вокруг было много всяких мешков, баночек, скляночек и полочек, а атмосферу он мог прочувствовать, даже не имея глаз. Колокольчик над дверью, как и всегда, негромко уведомил хозяина о том, что к нему зашел посетитель, и юноша сразу же услышал шевеление со стороны прилавка. - Дазай? - тон голоса Оды был крайне удивленным; юноша аккуратно прикрыл дверь и улыбнулся. - Да, это я! Не ждал меня? - весело вопрошал он, проходя дальше и спотыкаясь о какой-то ящик. Благо у него получилось удержаться на ногах. - Ай-яй! - Ох, аккуратнее. Я не ждал тебя. Какими судьбами и… ты что, один? - Ну, да. А что такое? - Что значит«что такое», Осаму? Как Мори отпустил тебя одного, да и ты разве не должен учиться в это время? - в голове Сакуноске явно не укладывалось всё происходящее. - Ну да, по идее. Но это сейчас не так важно… - Как это понимать, Осаму? - он с грохотом переставил очередную коробку с прилавка под стол, а затем подошел к Дазаю, переставляя ящик, об который тот споткнулся. - Ты как здесь вообще оказался? И почему? - Честно? - выражение лица его наконец-то стало серьезным. - Не без посторонней помощи. Но, знаешь что, я устал. Я устал, что за мной постоянно идет слежка, что я каждый день делаю одно и тоже. Я просто сбежал. Сбежал потому… потому что больше не могу так. Давай просто без лишних расспросов. Я приехал к тебе просто, как к другу, вот и всё, потому что здесь мне намного комфортнее, чем где-либо еще. Эти слова одновременно злили и радовали Оду. На самом деле он достаточно сильно обрадовался приходу юноши, хоть и не рад был обстоятельствам его появления. Уж очень всё это странно. - Кстати, Огай еще не объявлял о моей пропаже? - улыбался тот, присаживаясь в кресло у окна. - А то я еще вчера вечером убежал. - И где же ты был всю ночь? И… как вообще? - мужчина скрестил руки на груди, с прищуром вглядываясь в перебинтованное лицо Дазая. Понять его эмоции в таком виде было трудно. - Ну, я был в одном веселом заведении со своими богатыми друзьями, скажем так. Но ничего криминального! - поднимал он руки в мирном жесте, и теперь Ода ему вообще не верил. - Всё это мне не нравится. Почему ты просто не написал мне? Ну, или не попросил кого-нибудь написать? Думаю, доктор был бы не против отпустить тебя со мной куда-нибудь. - Ну, ты же всё время занят, вот я и приехал сам. - Хм… кстати, мог бы попросить и Гин. У неё ведь брат в местной церкви служит. В чем была проблема приехать вместе? - Я… - он вдруг осознал, что действительно забыл про такой важный факт. - Слушай, а ведь точно. Я и не подумал об этом. Буду тогда чаще к тебе заходить. - Так… я так понимаю, что ты хочешь, чтобы я отвел тебя домой. - На самом деле, не очень. Я просто зашел в гости, но думаю, что вечером мне и правда нужно будет вернуться, иначе дядя забьет тревогу. - Что ж, тогда жди закрытия лавки. Ждать закрытия лавки оказалось не так уж весело, однако, пока Осаму поел, пока доехал и всё в таком духе, было уже два часа дня, а потому ждать ему оставалось не так долго. Посетителей было немного, и поэтому у них было достаточно времени на беседу, да и Дазай даже вышел на какое-то время погулять по деревне, недалеко от лечебницы, конечно. Как же это было приятно - просто ходить одному по улицам. Конечно, он врезался в людей, но большинство понимали, что парень слеп, так как половина лица его была замотана, что уже лишало его возможности видеть. Воздух в деревне был совершенно другим, нежели в городе или в замке барона. Тут преобладала свежесть, природа и легкий гул людских голосов. К сожалению, иногда к этому запаху прибавлялся и непередаваемый аромат рогатого скота, но это было вполне терпимо, ведь в городе пахнет намного хуже и без животины. Ноги проминали снег, кругом бегали дети. Он слышал звон колокольчиков, смех и поздравления о скором наступлении Рождества. И ведь правда, совсем скоро Рождество и Новый Год, а значит, время чудес и подарков. Интересно, можно ли прочувствовать подобное, даже когда судьба повернулась задницей? Но ведь Осаму всё еще не один. У него есть дядя, есть Гин, есть Одасаку… есть Фёдор. Ха! Нет, пожалуй, это не лучшая компания. Но где-то там есть и Чуя, которому тоже было не плевать на его судьбу, так разве у Дазая есть повод расстраиваться? Очень хотелось бы верить, что нет. Он внезапно осознал, что,вообще-то,уже достаточно давно не видел Накахару. Хотя “видел”, наверное, не самое верное утверждение, касательно того, как теперь юноша воспринимает окружающих людей. Возможно, что судьба скоро сведет их, но отлучение от ордена по сути означает то, что они теперь не будут встречаться по делу, а значит, все контакты сводятся к минимуму. Дазай слушал своё окружение, завидуя тому, как люди радуются настоящему дню. У них есть полноценная жизнь, ресурсы, мимолетное, но счастье. Они в состоянии исправить своё положение, а вот Осаму теперь действительно исправит только могила. Один раз ему уже снился такой сон. Что он шел по кладбищу и увидел яму, в которой лежал открытый гроб, как бы зовущий к себе. Этот сон не казался ему страшным, наоборот, манящим, обещающим блаженство и долгожданное успокоение. Он так хотел шагнуть в эту яму, лечь в гроб и уснуть, чтобы ни одна живая душа больше не могла его побеспокоить, но в действительности он просто проснулся в своём отвратительном слепом теле. Может, все-таки скоро его мечта осуществится, и он благополучно попадет в объятия смерти? Нет, если его не убило всё, что случилось с ним в плену, то как он может рассчитывать на случайную смерть от чего-либо? - Дазай! - услышал он оклик со стороны аптеки. - Иди сюда! Ода, наверное, закончил, раз зовет его обратно. Юноша уже достаточно долго гуляет, возможно,ему просто показалось, что прошло лишь мгновение. Когда ты практически всё время проводишь в своих мыслях в темноте, то невольно начинаешь привыкать к этой скуке, а нестандартное времяпровождение, как сейчас - за прогулкой, - может показаться таким увлекательнейшим занятием, что практически мгновенно сжигает время. -Посетителей не так много, поэтому ничего страшного, если я закроюсь пораньше, - сказал мужчина, когда Осаму уже зашел в дом. Ода достал из-под прилавка табличку “Уехал по делам”. У него также имелась табличка “Закрыто” и “Открыто”, но первая означала, что на экстренный случай к нему можно будет постучаться. Всякое бывает в их небольшом поселке, а Сакуноске по сути является единственным медиком. Как-то он рассказывал Дазаю о том, что раньше в Футиле был доктор, направленный сюда из Картнея, однако через какое-то время он пропал, после чего уже стал жертвой эксперимента Оды, так как они с Тачихарой нашли его уже будучи обращенным. Жаль, что шансов у него практически не было. Больше никто не отваживался ехать в эту дикую местность, дабы лечить людей, но деревенские все же нуждались в какой-никакой помощи, и потому Ода не имел права им отказывать, хоть у него и не было большого опыта в медицине. Перевязать рану, вырвать зуб и принять роды он мог, а за это уже многие были ему благодарны, ведь такие мелочи возникают часто, но ехать в город к врачу не всегда есть возможность. Смешать сыворотку от простуды? Запросто. Мазь от сыпи? Пожалуйста. Перерубило ногу на лесопилке? Бывает. Дазаю иногда кажется, что Сакуноске способен на всё, но почему-то это скрывает. Тем не менее даже его загадочность нравится юноше. Он не настаивает на вскрытии его прошлого, а сам же Ода не достает Осаму с расспросами. Наверное, потому и не достает, так как тот может начать спрашивать что-то в ответ, и из-за этого может сложиться не самая приятная картина, ведь прошлое потому и прячется в шкафу, так как всё покрыто темными пятнами. Как и у многих, кто примкнул к ордену. Дазай оделся, Ода собрал вещи и закрыл лечебницу. Они пошли уже по сумеречной улице вдаль, направляясь к станции. У Сакуноске дома было записано, когда и во сколько приходит поезд до Олив-Куперти, а потому они вышли как раз к нужному времени. Хорошо, когда поезда ходят достаточно часто, хоть до них и надо далеко топать. За ненавязчивой беседой они достаточно быстро и без приключений добрались до станции, где им осталось подождать поезд всего каких-то минут десять. Всё бы ничего, если бы только не было так холодно, поэтому Сакуноске немного потряхивало от мороза, а вот Осаму держался спокойно. Он уже привык к холоду, да и низкие температуры редко могут его напугать. Наоборот,в последнее время ему очень хотелось подышать воздухом, а лес вокруг Футила подходит, как нельзя кстати для подобной прогулки. Вот бы подольше тут погулять, но Ода прав. Дядя ждет его. Наконец–то прибыл поезд, и мужчины сели внутрь, располагаясь на свободном месте и предъявляя документы. Поезд этот следует часто, потому что это очень распространенный маршрут из Эльта в Ист-Купер и наоборот. Многие им пользуются, да и останавливается он практически во всех поселках по пути, как Футил, например, который является конечной точкой Эльта. Забавно, но ехать из Футила в Олив-Куперти ближе, чем в Картней, хоть они и относятся к одному Герцогству. Раньше Дазай мог наблюдать за чудесными пейзажами за окном, а теперь остается только слушать, как гремит поезд, летящий по рельсам вдаль, как мимо проходят люди, как шипит этот стальной зверь, когда его подкармливают углем. Это всё казалось раньше таким незначительным, но сейчас Осаму понимает, что всё это время он не до конца понимал поезд. Сейчас он ощущает поездку в нем совершенно иначе, и это даже немного пугает. Когда они приехали и покинули брюхо этого чудовища, Дазай даже выдохнул. Ощущение было такое, будто стены поезда, шум и гул, порождаемый этим транспортом оглушали его и пытались раздавить, а потому, когда он наконец-то смог вдохнуть уличный воздух, ему показалось, будто он вышел из очередной страшной клетки, только непроницаемой и непонятной. - Всё в порядке? - интересовался Ода, глядя на внезапно притихнувшего юношу. - Да, - ответил тот. - Ты какой-то тихий последние несколько минут. - Я просто… немного отвык от поезда. Точнее, немного не привык ездить после всего произошедшего. - Хм… наверное, не привык ездить без обзора. - Да, когда не видишь, где находишься, всё кажется немного… пугающим. - Понимаю. Моя первая поездка на поезде тоже была пугающей. А теперь почти каждую неделю на нем разъезжаю, если средства позволяют. Да, расценки поездки далеко не для бедных, однако, если ехать из Футила, то цена сокращается практически в три раза, в то время как полную стоимость может позволить себе только человек зажиточный. Конечно, бедными их семью назвать было сложно, но вот Ода не то, чтобы очень много зарабатывал на продаже лекарств. Все-таки ему приходилось самостоятельно оплачивать сырье, да и очень много он тратился на компоненты для экспериментальной сыворотки. Не говоря уже о боеприпасах, без которых испытуемого просто не поймаешь, хоть у него и было дополнительное жалование от ордена. Все-таки Первый Рассвет хочет, чтобы сыворотка была завершена, а потому у них просто не остается вариантов, кроме как продолжать финансировать их команду. К Дазаю это, конечно, не относится. Они вышли со станции, следуя вглубь города, где уже во всю люди готовились к предстоящим праздникам. Осаму и забыл, что в мире есть что-то, кроме кошмаров и страха, ведь даже какое-то отдаленное веселье казалось ему невозможным. А потом он вспомнил, куда они идут. - Одасаку, - позвал Дазай, резко останавливаясь и опуская голову. Ноги его не слушались, а вот сердце в груди колотилось от мерзкого ощущения страха, смешанного со стыдом. Он не знал, что скажет Огай, - давай не пойдем. Тот остановился, посмотрел на юношу и подошел ближе. - Ты же понимаешь, что встреча с Мори всё равно неизбежна. Тебе придется пойти. - Я не хочу. Просто… хотя бы не сейчас. - Ладно, что ты предлагаешь? Осаму задумался, а потом решил, что самым лучшим вариантом будет просто пойти туда, где он чувствует себя комфортнее всего. В баре. - Как насчет заглянуть в “Люпин”? Ты говорил, что заходишь туда иногда. Ода задумался. Он не проронил ни слова, но Дазай чувствовал, какой активный мыслительный процесс происходит в его голове сейчас. Кажется, что он заставил приятеля переосмыслить что-то. - Что ж, раз выходных у меня не бывает, думаю, можно устроить их сегодня, - сказал он,и на лице его появилась легкая, еле заметная улыбка, - но потом ты обязательно пойдешь домой. - Конечно, иначе и быть не может! - Осаму засиял так, что это его детское счастье просвечивало даже сквозь повязки на лице. Давно он не радовался таким банальным вещам, как поход в кабак. Идти от станции было достаточно близко. Дазай и не помнит, когда ходил этим маршрутом в последний раз. В прошлый раз, когда он впервые попал в Вайт Рэт, его путь был настолько извилист, а состояние нетрезвым, что в последствии дорогу он практически не запомнил. Добравшись до места, они наконец-то смогли отогреться в помещении. Улыбка всё никак не сходила с лица юноши, а сейчас, когда они зашли в его любимое заведение, и вовсе расползлась по всему лицу. Он точно знал, что сейчас находится в нужном месте, ведь в воздухе витает аромат вкусной еды, еле уловимый запах солода, чьи-то духи и дерево. Невероятный запах ароматного дерева. Народу было немного, хоть рабочий день уже и закончился, однако они достаточно быстро нашли тихое местечко в конце зала. - Добрый вечер, господа. Чего желаете? - спросил подошедший официант, и мужчины сделали свой выбор в пользу виски. Оба также взяли по порции сосисок с фасолью, так как толком ничего не ели. - Немноголюдно сегодня, - отметил Сакуноске, осматриваясь. - Да? Мне тоже показалось, что как-то тихо, - ответил Дазай, крутя головой по сторонам, будто пытаясь к чему-то прислушаться. – Вообще,мне больше нравится, когда здесь совсем никого не бывает, но не всегда удается просидеть здесь так долго. - У меня практически нет времени на посещение заведений, поэтому я забегаю максимум на час, если бываю в городе, дабы просто перевести дух. - Слушай, Одасаку, я всё хотел спросить. Как ты попал в Орден? - Это не самая веселая история, - отвечал он слишком загадочно даже для своего обычного поведения, и юношу это даже слегка напрягло. - У меня тоже история выдалась не очень веселой, но я думаю, что не постыдился бы рассказать её. - И тем не менее я бы предпочел свою забыть, как страшный сон. - Почему? - Потому что это не чудесная история о спасении, охоте и всего такого прочего. В моем случае было слишком много жертв. Жертв невинных. Дазай промолчал. Судя по всему,это что-то такое, чего не стоит касаться прямо сейчас. Если Ода захочет, то сам расскажет. Ну или просто нужно его напоить как следует, им как раз принесли их напитки. - Ладно, не буду тебя напрягать, - Осаму поднял свой бокал. - За то, чтобы такие истории больше не повторялись! Сакуноске чокнулся своим стаканом с Дазаем и отпил немного, отворачиваясь от него к залу затем, чтобы проанализировать обстановку. - Иначе я начну спрашивать, где ты был прошлой ночью. - Ой, ты прав, лучше не надо, а то мне это немного стыдно вспоминать, а это я еще половины не помню, ха-ха! - И всё же я рад, что ты находишь время для веселья. Как по мне, это то, чего тебе как раз и не хватает. - Читаешь мои мысли. После одного выпитого стакана наконец-то последовала еда, а за ней и заказанная тарелка с закусками, чтобы не глушить виски просто так. На самом деле они обошлись бы и без таких излишеств, но так хотя бы будет больше сил просидеть за разговорами подольше. А разговоров им ой как не хватало, ведь один целыми днями сидит в аптеке, беседуя лишь по делу или по принуждению, а второй вообще долгое время ни с кем не разговаривал, не считая, конечно, больного на голову вампира-преследователя. - Всё-таки я считаю, что Мори зря так поступает, - говорил уже достаточно пьяный Сакуноске. - Т-ты… ик! Об чем толкуешь, Одасаку? Тот крепко задумался, помешивая плавными движениями виски в бокале, где большую часть занимал огромный шар из льда. Он всматривался в него, будто пытаясь найти внутри этого стакана истину. - Я о том, что… Ну, знаешь, как тебе сказать? Как бы, Мори он… он мой босс. - Так… - Он и твой босс, по сути. - Отчасти, да. - Я о том, что… Неправильно он поступил с тобой. - Ты о чем конкретно? - Я о том, что не надо было тебя запирать. Это ведь ужасно, когда человек, переживший травму, еще и остается наедине со своими мыслями. Это же просто… опасно. - Да, это так. Я с тобой согласен. - Повезло, что ты ничего с собой не сделал, как в прошлый раз... - Я сделал, Одасаку, - внезапно признался Дазай. На лице его была невозмутимая улыбка, будто он поделился каким-то достижением. - Я попытался убить себя. Снова. Мгновение Ода смотрел на него непонимающе, а затем, проморгавши, вдруг прокашлялся и сказал: - Но ты же все-таки выжил. - К сожалению. На самом деле Мори не просто так прячет меня дома. Более того, даже это не помогает. - От чего? - Мори прячет меня не просто от внешнего мира. Он прячет меня от конкретной личности. Сакуноске даже не задумывался. Он сразу же понял, о чем, а точнее, о ком говорит Дазай. - Барон… - прошептал он, отпивая немного виски. Стакан с громким стуком опустился на стол. - Благодаря его преследованиям я, можно сказать, остался жив. - Из-за него же ты и пострадал… - Да, не стану это отрицать. - Так, значит, это правда, - поймал его на слове Ода. - Это он виноват в том, что ты стал калекой? Дазай вдруг затих. Было сложно прочитать его эмоции на замотанном бинтами лице. - Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом, Одасаку. Достоевский - псих, но я и только я должен отомстить ему за содеянное. Надо только понять, как мне это сделать, - хоть он и был пьян, а говорил так тихо, как только мог, ведь любопытные слушатели могут быть повсюду. Благо никто из свиты барона сюда не заглядывает. - Есть что-то… какой-то барьер, какая-то… магия, если это можно так назвать. Я был в одном шаге от того, чтобы убить его, но просто… не смог. Будто нечто невидимое держало мою руку. Это… пугает. - Очень странно, я никогда не слышал о подобных воздействиях, но на следующей неделе я собирался заглянуть к старику. Могу попробовать поспрашивать его или попросить какую-нибудь книгу. - Если ты это сделаешь, я буду очень благодарен. Хоть у нас с ним и… перемирие, но это не значит, что я остановлюсь, - злобная ухмылка отразилась на лице юноши. - Он у меня за всё ответит. Рано или поздно. Дазай осушил бокал одним глотком,с грохотом приземляя его на стол. Он вытер рот рукавом и шумно вдохнул. Виски обожгло горло, и спирт побежал по пищеводу, разжигая огонь во внутренностях и отправляя мозги в полет. Какое-то время они общались на сторонние темы, а затем Ода посмотрел куда-то в другой конец бара. Дазай, конечно, этого не увидел, но обратил внимание на то, что товарищ его как-то притих. - Что-то не так? - спросил юноша. - Да нет, просто знакомый. Один из тех, кто должен заниматься пропажей людей… - Ты тоже этим моментом обеспокоен? - Как никогда… - Думаешь, это всё “они”? - намекнул Осаму на вампирское присутствие. - Я в этом уверен. Тут он решил подняться с места, после чего направился к барной стойке, где несколько минут проговорил с мужчиной. Дазай сидел задумчиво за столом, ожидая возвращения спутника и потягивая пойло из стакана. Он не любит, когда его заставляют ждать, но мешать работе Оды он тоже не мог. Наконец-то он услышал приближающиеся шаги, а затем звук отодвигающихся стульев. Сакуноске сел на своё прежнее место, а вот второй человек не спешил присаживаться. Вместо этого он внимательно осмотрел Осаму, прищурив глаза, скрытые за толстыми и круглыми линзами очков. И вскоре юноша услышал знакомый голос: - Дазай Осаму? Этот голос принадлежал никому иному, как Анго Сакагучи, по которому он невероятно успел соскучиться за несколько месяцев. - Анго? - улыбка растянулась на лице слепого. Он не верил своим ушам. - Не может быть… мы не виделись так давно! - Вы что, знакомы? - удивился Сакуноске, смотря то на Осаму, то на Анго. - Полагаю, что так, - мужчина в очках наконец-то присел. Его портфель приземлился на колени. Он чуть прикрыл глаза, что-то обдумывая, а затем к ним подошла официантка, забирая пустые стаканы. Она же принесла напиток и для Сакагучи. В кои-то веки он действительно заказал алкоголь, а не томатный сок. - Мы познакомились как раз, когда я поехал к тебе в Футил с доставкой. В тот первый раз. - Я так понимаю, что Осаму уже знает? - вдруг спросил Анго. - Исходя из того, что он не мог так просто пораниться неизвестно где. - Анго, - вдруг нотки раздражения заиграли в голосе у юноши, - ты хочешь сказать, что тоже пудрил мне мозги всю жизнь? - Ну не надо, мы не так давно знакомы, Осаму, - уголок рта слегка дернулся на невозмутимом лице. - Доктор спустил бы с меня три шкуры, если бы я тебе рассказал, хотя мне действительно хотелось. Я хотел рассказать тебе, но был уверен, что ты примешь меня за психа. - Именно так он подумал и о нас, в общем-то, - сказал Ода. - До последнего не желал верить. - Ой, ну не надо… Да, я скептик, но ведь это, скорее, плюс, чем минус. - Сомнительно, - Ода прокашлялся и сделал глоток виски. - Из-за твоего скептицизма ты, можно сказать, и лишился зрения. - Неужели? - Сакагучи в очередной раз всмотрелся в его лицо. - Ты совсем ничего не видишь? - Мне буквально нечем, - он все же улыбался, пусть это и было, скорее, нервным поведением. - Как это произошло? - Некоторого рода трагедия, произошедшая в замке Вайт Рэт. Брови Агно сдвинулись к переносице. Кажется, что ему было неприятно слышать об этом месте. Или о том, кто в этом месте заправляет. - Достоевский? - прошептал он, сквозь зубы. - Можно сказать и так, но… - Почему вы раньше не пришли ко мне? Этого достаточно, чтобы открыть дело против него. - Мори сказал, что пока не стоит этого делать, - ответил Ода, - поэтому мы и не пошли. - То есть, у Дазая отняли зрение, а вы предлагаете это просто замять, будто ничего и не было? - Да, именно так, - внезапно высказался Дазай. - Я не хочу сейчас раздувать из этого историю. Я не просто так попался, я пытался выудить у него информацию. И делаю это до сих пор. - Информацию? Какую еще информацию? - Анго это заинтересовало, однако в голосе его всё еще звучал упрек. - О “верхушке”. - Верхушке? Ты про что вообще? - Кажется, что Достоевский далеко не самый главный старичок, - сказал Ода. - Есть те, о ком никто и ничего до сих пор не знает. - Если это так, то мы все можем находиться в большой опасности. - Вот поэтому и не стоит предпринимать скоропостижных действий, - продолжил Дазай. - Если сейчас заявиться с вилами и факелами в логово к чудовищу, мы обрубим все концы и не узнаем об истинном монстре. А у меня есть все основания полагать, что он есть. - И как ты хочешь это выяснить? - Господин Достоевский всё ещё видит во мне друга, если можно так выразиться. - Ты что, даешь ему кровь? - Ну, нет, - тут Дазай подумал о том, что вчера Фёдор, вероятно, им отведал, ведь раны и слабость говорят сами за себя. - Но велика ли такая цена за знания, которые я могу получить? - И ты думаешь, он так просто тебе откроется? Леди Элис уже столько лет молчит, а у тебя так просто получится разболтать Достоевского? – всё пререкался Анго. - Ты не поверишь, но он очень болтлив. Иногда даже слишком. - Даже если и так, ты уверен, что стоит рисковать? - Вполне. Я, честно говоря, не работу сюда пришел обсуждать, - сказал Дазай и поднял бокал. - Почему бы нам просто не отдохнуть сегодня? - Поддерживаю, - сказал Ода, тоже поднимая свой бокал. - Вам легко говорить, ну да ладно, - Сакагучи тоже поднял свой бокал. - За всё хорошее. - И пусть плохое сгорит в огне, - продолжил Сакуноске. - Сгорит в огне! - воскликнул Осаму, и они звонко чокнулись, осушая стаканы. Мужчины выдохнули, закусили, а затем тишину прервал Анго: - В моей жизни, к сожалению, только работа. И это, честно говоря, ужасно утомляет. - И все-таки она тебе нравится, раз ты этим занимаешься? Раз ты пьешь, значит, завтра выходной? - улыбался Дазай. - Раз я пью, значит, у меня не осталось незаконченных дел на ночь. Завтра я поеду со следственной группой на Южные рынки. Там находят всё больше жертв. - Есть какие-то подозрения? - Пока что только слухи. Южные рынки - это сленговое название южного округа Олив-Куперти. К сожалению, это место считается достаточно бедным, однако там всё еще действует какая-никакая охрана. Это место крайне удобно для свершения убийства, ведь на улицах творится такой хаос и бардак, что потеряться можно даже стоя на ровном месте, а в горах мусора не составит труда закопать чей-нибудь труп. - Слушай, Анго, - сказал Осаму, - а возьми меня с собой? - Чего? Тебя? Это еще зачем? - Мало ли я смогу помочь? - Послушай, Дазай, не в обиду, но… ты же калека. Как ты собираешься мне помогать? - У меня очень хороший слух и чутье. Я могу поговорить с местными, ведь я еще и очень проницательный. Сакагучи пытался привести ему доводы о том, что это всё очень плохая идея, однако Осаму продолжал перечить ему и проситься на службу. Но тут внезапно в разговор вмешался Ода: - Знаешь, Анго? А ведь это и правда неплохая идея. - Ты-то куда, Сакуноске?! Сдурел? Как ты себе представляешь? Мне за территорией следить, так еще и за Дазаем? - Не думаю, что так уж нужно за ним следить, он ведь вполне может позаботиться о себе сам, а подобная прогулка только пойдет ему на пользу. Вдруг он действительно окажется полезен? - Ну, я… - слова такого человека, как Ода, здорово пошатнули уверенность Анго, а потому он задумался. - Если, конечно, доктор будет не против… - Я поговорю с ним. - Одасаку! Ты лучший! - лепетал Дазай. - Просто мой спаситель от тоски! - Будешь должен. - Обязательно! - Только обещай, что не будешь мешаться, а то я сразу же отправлю тебя с каким-нибудь стажером домой. - Я понял, понял! Буду паинькой! Остаток вечера они обсуждали более насущные дела, обмениваясь шутками и думая над тем, как здорово судьба поигралась со всеми присутствующими за этим столом. Так вечер плавно перетек в ночь, и вскоре стол, как и бар “Люпин”, скоропостижно опустел, ведь все разошлись по домам, дабы завтра встретить новый день.