Случайность или знак

Глава 8: «Сон»

«Много разных историй. Всю правду откроют. Но какой же ценою, если нас больше нет. Отпустить. Не любить. И как сердцу всё забыть? Дождь внутри, услышишь ты — Мой крик! Мой крик! О-о-о..

Нет любви, лишь одна тоска,

В сердце боль, правда у виска,

слёзы снова в глазах на миг

и остаётся со мной —

Мой крик!»

«Крик» «Сергей Лазарев»

«Комната Антона, обклеенная неряшливыми детскими рисунками, автором которых был он сам. На разукрашенных листочках виднелись Антон и его родители, держащиеся за руки, на каждом из рисунков члены семьи стояли в разном порядке и в разной одежде. Работы были расклеены в хронологическом порядке слева направо. Ближе к середине стены, на рисунках стала видна младшая сестра Антона. По-началу они все стояли как ни в чём не бывало и вместе держались за руки. Улыбались. Но чем ближе была правая сторона, тем меньше иллюстрации выглядели безобидно и мило. Из работы в работу всё больше появлялись странные для детских рисунков детали. Зелёные бутылки, по всей видимости, алкоголя, раскиданные по полу. Никто уже не держался за руку. Антон теперь сидел на полу и плакал, выражение лица отца выражало гнев, а мама и сестра застыли в ужасе. С каждой новой иллюстрацией, отец вновь и вновь поднимал руки на своего сына.        На самой последней работе, маленький мальчик держал в руках своё слишком большое для его жизни сердце, которое треснуло и острые осколки сыпались вниз. Ребёнок плакал красными слезами, будто своей же кровью. Он плакал от боли, которую ему причинили. И совершенно не понимал за что. В чём он провинился, из-за чего его собственный отец наносит удар за ударом и оскорбляет. Почему мама стоит в стороне, почему она отвернулась и держит на руках младшую сестру. Неужели этот маленький мальчик остался без какой-либо защиты? Неужели он настолько плох, как по словам папы, что теперь ребёнок заслуживает только удары и крики? Мальчик уже не пытался просить помощи вслух, он смирился с тем, что не достоин помощи, что ему никто не поможет, ведь даже мама отвернулась от него. Хотя хотелось закричать что есть силы и хотя бы так призвать родителей к снисходительности, но крик всегда был только мысленным в голове ребёнка. Он остался совсем один в несправедливом балагане, который происходил вокруг и никак не мог себе помочь. Антон был беспомощным, маленьким мальчиком, которому разбили сердце на маленькие осколки самые близкие люди — родители. Взрослый Шастун рассматривал стены с рисунками, слёзы покатились из глаз сами по себе. Да, ему было всё также больно, но боль зародила в груди жгучее ощущение присутствия обиды, которое росло с каждым днём и с каждыми новыми побоями. Он всем сердцем хотел бы ответить отцу, высказать всё маме, но...он не сделает этого. Он слишком слаб, по крайней мере, он сам так считал. В комнату Антона бесцеремонно ворвался отец. Он был совершенно пьян, еле держался на ногах, но увидев рисунки, расслабленное лицо сменилось на яркое раздражение. Брови нахмурились, глаза сощурились, а губы искривились в омерзительной улыбке через которую виднелись чёрные от кариеса и плохой гигиены зубы. – Я щас чёт не понял..это че такое? – мужчина указал рукой на иллюстрации, чуть не упав. Антон молчал. Его взгляд был прикован к таким же зелёным, но столь тёмным глазам отца. – Ало! Я, ик, у кого спрашиваю? Ты че, щенок, вздумал, ик, отца игнорировать? – заикаясь возмущался отец, но он решил действовать более радикально и бросился к кровати парня на которой сидел Антон. Сын моментально отпрянул от мужчины, но тот стал замахиваться, чтобы нанести очередные побои. Жгучее чувство обиды переросло в горящее изнутри желание ответить, отомстить, высказать. Антон зажмурился, готовый принять удары, но незаметно потерял контроль над своим телом, разумом и бездумно зарядил отцу в висок, что тот слегка отлетел на другую сторону кровати. Антон почувствовал облегчение. Наконец-то. Парень сам себе не верил. Он не думал, что сможет хоть когда-нибудь набраться сил, чтобы ударить в ответ.»

***

Громкий глухой стук послышался из каморки, что безумно напрягло Арсения Сергеевича. Оставались считанные минуты до звонка последнего на сегодня урока, но оставить подозрительный шум без внимания он не мог. Рванувшись в комнатку, перед преподавателем предстала безумно смешная картина.       Антон во сне свалился с дивана на пол, распластавшись на полу. Мужчина не мог сдержать смеха, правда он не учёл того факта, что парень уже совсем не спит.       – Мм..? Э..Арсений Сергеевич, вы чего смеёте... – Антон оглядел своё положение. – Понял. Вопросов нет.       – Ты как умудрился-то? Не ударился? Может тебе приснилось что-то плохое? – подойдя к школьнику, с обеспокоенным выражением лица стал расспрашивать Арсений. Антон был приятно удивлён новым проявлениям заботы от преподавателя, но с другой стороны его пугали малейшие воспоминания о своём сне из-за которого он как раз таки сейчас и лежит на твёрдом полу, а не спит на мягком и удобном диване. Парень в два счёта поднялся на ноги, отряхнулся и стал спешно уверять Арсения Сергеевича, что с ним всё в порядке, но тот не верил, даже очевидно из-за чего. Антон был весь бледный как поганка. К слову, очень вовремя прозвенел звонок с урока и когда все разошлись, оба пришли к компромиссу выпить чаю.

***

       – Так что тебе снилось, Антон? Ты весь бледный.. – спросил Арсений Сергеевич, ставя перед парнем кружку с чаем, а сам полез в шкаф в поисках чего-то.       – Вам обязательно это знать?       – Желательно.       Парень томно выдохнул:       – Мне снилась комната с рисунками. Моими рисунками.       – О, так ты рисовал раньше?       – Да, до того момента, пока все мои работы не обсмеяли и не порвали, выбросив в урну и сказав, мол, «Бессмысленное занятие».. – Антон схватил себя за локоть от неудобства. Ему всегда было некомфортно говорить о чём-то личном.       – Хорошо. Было ли во сне что-либо, что тревожило тебя? – предположил преподаватель, присаживаясь напротив.       – Было. Мой пьяный отец пришёл и… Арсений Сергеевич резко облокотился о стол, прислонив пальцы рук к вискам.       – Что-то голова разболелась… – пробубнил он себе под нос.       Антон лишь ошарашенно наблюдал за происходящим.       – Ты продолжай-продолжай, Антох. У меня это обычное дело. Голова под конец дня всегда так..раскалывается.       – Может вам лучше быстрее добраться до дома? А то мало ли.. – в ответ Арсений только помотал головой в знак отказа и парень продолжил рассказ. – Отец пьяный в стельку стал кричать, допрашивать меня о висящих на стенах работах. Потом…        – Он распускал руки, верно?       Антон кивнул.       – Что ты чувствовал?       – Я чувствовал Боль, обиду и...желание ответить.        – Ты ответил?       – На моё же удивление...да.

***

Спасибо Арсению Сергеевичу за то, что тот радушно отвёз Антона домой, хоть и видел как сильно парню не хочется заходить внутрь многоэтажного здания. Если бы Арсений мог избавить школьника от такой жизни с тиранами под одной крышей, он бы уже давным давно это сделал. Но всё, на что он был сейчас горазд, это быть рядом. Просто быть рядом с Антоном, стать его опорой и помочь пережить все беспределы родителей.       Когда парень выходил из машины, он напоследок спросил:        – Спасибо вам. А я могу завтра зайти ещё? Мне понравились конфеты и чай..        – Конечно можешь. Я всегда буду рад.               – Отлично, до свидания.       – Береги себя, Антон.

Когда-то даже самый крепкий лёд трескается под давлением. И вода выходит на поверхность.

Также как и самый надёжный сценарий, в котором все актёры играют согласно ему, может выйти из под контроля вместе с актёрами, решившимися наконец показать себя и своё Я.