Хрустальный купол

Разве плохо было б жить среди счастливых лиц Где на карте мира нет вражды и нет границ? Если дело в нас, то, может быть, ты или я Смогли бы что-то изменить внутри себя И я верю, что когда-то наступит день Мир согреет доброта и любовь людей Если каждый в свое сердце откроет дверь То однажды в мире станет теплей… Верь, что когда-то наступит день… Верь, в мире станет теплее всем… «Карма мира» — Louna

Астре жил на этом свете всего лишь чуть больше двадцати одного года, но сложно было сказать, что он жизни не видел. На своем веку он повидал немало, а за последние несколько лет ему и вовсе довелось побывать во многих странах мира, увидеть представителей самых разнообразных рас и пообщаться с теми, кого величают мудрецами. Но сам он считал, что на его взросление повлияла скорее не сама его судьба, а то, что ему приходилось к ней приспосабливаться и учиться выживать в новых условиях. Когда юноша вспоминал себя из детства, ему даже не верилось, что тот избалованный мальчишка сумел пройти через все это, но факт оставался фактом. Ему пришлось полностью изменить свой образ жизни, предать забвению свое имя и свое прошлое. Потому что ложь никогда не станет правдой, если в нее по-настоящему не поверить. Поэтому приходилось верить, чтобы его не раскрыли, чтобы его не нашли. Чтобы его не убили точно так же, как когда-то убили всех дорогих ему людей. И из-за этого для Рейна любое напоминание о его прошлом было подобно выплеснутому прямо в лицо ведру ледяной воды. Он смирился с тем, что этот раздражающий вампир откуда-то знает о прошлом того, за кем теперь неотрывно следовал, не без труда, но смирился. По крайней мере, тот был не настолько глуп, чтобы трепаться об этом на каждом шагу, что уже было неоспоримым плюсом. Но где же Астре так нагрешил, чтобы эта явно не блистающая умом девица из монастыря, в котором ему пришлось долго и упорно вешать лапшу на уши жрецам, умудрилась мало того, что встретиться с ним в прошлом, так еще и вспомнить эту встречу? Эти и многие другие мысли крутились в светловолосой голове подобно рою насекомых, которых было столь много, что нельзя было поймать взглядом отдельного жука, отчего оставалось лишь растерянно хлопать глазами и смотреть на жужжащее черное облако перед собой. Нужно было что-то предпринять, что-то придумать, чтобы эта Агнесс даже не подумала ляпнуть жрецам, что новый гость монастыря был членом рода Рейн. Нужно было, но ничего путного в голову не приходило, отчего он лишь растерянно смотрел на поблескивающие отраженным светом луны голубые глаза девушки, стоявшей напротив. — Ты сын рыбака из страны Нихон! — воодушевленно сказала та, после чего скрестила руки на груди и кивнула сама себе. — Да, это определенно ты. Как тебя там зовут? Дрэг? Крэг? Хм… Собеседница задумчиво почесала подбородок, а потом неловко улыбнулась. — Извини, у меня плохая память на имена. Но я точно помню, как твой отец помог нам с мастером доплыть до проклятого острова. Никто не желал нас везти, а он согласился. Далее она продолжила рассказывать об абсолютно неизвестных юноше людях, а тот, прикрыв лицо ладонью, потирал переносицу двумя пальцами и думал о том, чего ему хочется больше: окрасить алой кровью жухлую траву под ногами или все-таки поблагодарить всех известных ему богов за то, что она обозналась. Рейн, поглядывая на незнакомку из-под прикрытых век, думал о том, что, похоже, в прошлой жизни он как минимум предал всю свою семью, раз до сих пор расплачивается за содеянное. Тихо выдохнув, он попытался успокоиться и смириться с мыслью, что теперь ему придется работать не только с язвительной нежитью, но еще и с… ней. А это было сделать, мягко говоря, непросто. Молодой человек привык анализировать людей даже по их внешнему виду, ведь когда от переговоров зависит твоя собственная жизнь и жизнь всей твоей команды, приходится быть наблюдательным, поскольку на долгие разговоры с целью узнать незнакомого человека получше времени нет. И то, что он видел сейчас, ему явно не нравилось. Перед ним стояла среднего роста девушка, которой на вид было около двадцати лет отроду. Ее распущенные темные волосы, доходившие до лопаток, сливались с тьмой ночного неба, отчего казалось, что она сама является сгустком прохладной летней полночи. Создавалось впечатление, что ее большие голубые глаза занимали все место на лице, потому что было очень трудно в них не смотреть. Они были чисты, словно горный ручей, и сквозь кристальную холодную воду было отлично видно незапятнанное полотно души. И светлое лицо Кельман с еле виднеющимися морщинками около глаз и в уголках губ выдавало в ней улыбчивого человека. Казалось, что она не умела злиться, поскольку оттенки злобы оставляют жирные кляксы на лице, как бы люди потом не пытались их смыть, но у нее ничего подобного не было. Одета Агнесс была в алого цвета рубаху, доходившую чуть ли не до подбородка, которую обтягивал кожаный жилет, перетянутый ремнями. На груди были видны маленькие металлические пластины, представляющие из себя легкую броню, которую в основном носили юные девушки. Из-за неспособности носить полноценный доспех они прикрывали самое незащищенное место на теле, а именно грудь и ключицы, куда в основном и метили враги. Плечи также прикрывали пластины из легкого металла, только гораздо большего размера. На руках были перчатки из толстой дубленой кожи, которые были покрыты царапинами, оставленными когтями каких-то животных. Такой аксессуар носили в основном волшебники, владеющие магией приручения, чтобы птицы, садившиеся им на руку, не царапали кожу и не рвали одежду. Но, к удивлению Астре, магией от девушки не веяло. Он довольно долго прислушивался к внутренним ощущениям, пытаясь удостовериться в том, что перед ним обычный человек, во что не хотелось верить. И лишь спустя добрые пару минут изумруд, сверкнув в полумраке, разглядел тончайшие нити магии, опутывавшие Агнесс. Похоже, она все же была обучена мастерству чар, но как маг она была невероятно слаба. С таким запасом маны незнакомка была способна лишь на малое лечение, и то пару раз. Если же поднять взор выше, можно было увидеть у нее на шее закрепленный фиолетовый плащ с золотого цвета каемкой, спадавший с плеч и доходивший до щиколоток. На поясе новоявленной спутницы висел кинжал, а также сумка, от которой исходила магия. Похоже там были какие-то зелья. Ее штаны, такого же цвета, что и рубаха, были тоже обтянуты ремнями, к которым крепились защитные пластины, прикрывавшие бедра сбоку. А длинные истоптанные сапоги, местами потертые, доходили до самых колен. На спине же у Кельман висел колчан, из которого виднелись перья стрел, и деревянный лук. Он был неотесанный и местами поцарапанный, видно было, что его купили за копейки на каком-то рынке. Но, похоже, девушке он был очень дорог, так как он выглядел крайне ухоженным, а кожаная обивка лука постоянно заменялась. Если подвести итог, Агнесс была очень добрым и открытым человеком, который наверняка отлично ладит с животными. В конце концов, они чувствуют помыслы людей, а здесь, юноша мог поклясться, и речи не шло о каких-то грязных мыслях. Она явно была крайне плохим магом, а боец из нее был и того хуже. По рваной в самых разнообразных местах одежде, по несколько раз перетянутым тканью стрелам, которые, похоже, ломались через мгновение после того, как оказывались в ее руках, можно было понять, что она была неловким человеком, так что доверять ей оружие себе дороже. Следовательно, из полезных для путешественников особенностей были лишь хорошие отношения с животным миром, ведь возможность заставить какую-нибудь птицу следить за нужным человеком бесценна. Но и тут скорее всего не было шансов на хороший исход, поскольку без магии эта самая птичка при всем желании тебе ничего не расскажет. Да, Агнесс была хорошим человеком, это и дураку понятно. Хорошим, наивным и бесполезным. Прекрасный член команды разведчиков. Можно было поаплодировать собственному везению, которое привело к ним эту особу, или хотя бы Амадеусу. И, судя по издевательской улыбке на бледных губах В’Сорана, которую тот даже не пытался скрывать, не один Астре понимал, насколько им не повезло. А точнее — юноше, ведь самому вампиру было ни горячо, ни холодно от уплывающих вдаль книг, посвященных семье Рейн. «Maricon*» — пронеслось в светловолосой голове, стоило ему заметить эту улыбку, после чего он вздохнул и собрался с мыслями. Он, конечно, был крайне не в восторге от такого сотрудничества, но выхода не было. В силу отсутствия необходимых навыков сами они не были способны найти этих сектантов, добыть доказательства пребывания у них книг и вернуться оттуда живыми. Именно поэтому юноша убрал от лица руку, нацепил смущенную улыбку, которая легла на губы подобно легкому мазку кисти, и произнес: — Прошу прощения, молодая леди, похоже, вы меня с кем-то перепутали, — после чего он кашлянул в кулак и, слегка поклонившись, произнес с очаровательным блеском в изумрудном омуте и приветливой улыбкой. — Мое имя Финниан, я начинающий заклинатель, и прибыл я сюда в поисках определенных магических книг, с помощью которых смогу лучше овладеть этим мастерством. К моему сожалению, они были украдены, поэтому в данный момент мне необходимо их вернуть. И я надеюсь, вы не против помочь мне с этим, мисс Агнесс? Девушка наконец замолчала, похлопала своими пушистыми ресницами и неловко засмеялась, потирая затылок. — Ой, прости пожалуйста, похоже, я и правда обозналась. Но мы точно где-то виделись! У тебя слишком знакомое лицо… — протянула она и приблизилась к молодому человеку, после чего махнула рукой. — Ладно, это не так важно. Можете звать меня просто Агнесс. Я в этом монастыре кто-то вроде послушницы, но, помимо этого, из меня неплохой следопыт! Хоть по мне это и незаметно… В любом случае, я обязательно вам помогу! Это и для меня важно. Кельман высунула кончик язычка и светло улыбнулась с заведенными за спину руками, после чего кинула взгляд на Артиса, которой стоял чуть поодаль и пристально следил за разговором. — А это… Тот хотел было уже ответить, но Рейн, прекрасно помнивший как тот любит подначивать жрецов, перебил спутника на полуслове. — А это мой временный спутник, месье В’Соран. Он решил помочь мне, потому что хочет исправиться и загладить свою вину перед Невой. Не так ли? — с милой улыбкой спросил он и кинул хитрый взгляд на Арвида, который от такой наглости даже потерял дар речи на мгновение. — Именно так, господин Финниан. У меня в последнее время несварение от крови, и я думаю это все потому, что я в немилости у богини милосердия. С этим определенно нужно что-то делать. Возможно, если я позаимствую у нее несколько жрецов, я смогу наполнить свое тело святой энергией. Интересно, сколько святош мне для этого потребуется? Один, два? Или примерно около тридцати четырех? Если мне не изменяет мое обоняние, в этом монастыре их именно столько, — ответил тот с похожей улыбкой, чуть прикрыв глаза и наслаждаясь раздражением, сверкнувшим в изумруде напротив. Вот только, оказывается, Астре зря переживал, потому что Кельман и правда была слишком… наивная. — О, это очень правильно! Если ваши помыслы будут чисты, богиня милосердия простит вам все ваши грехи! Главное — это желание, — радостно произнесла она, принимая чужие слова за чистую монету и даже не предполагая, что существует такая вещь, как сарказм. Двое мужчин удивленно посмотрели на нее, после чего Астре вновь вздохнул, а вампир усмехнулся, даже не пытаясь возразить. — Что ж, тогда предлагаю выдвигаться? Сейчас самое подходящее время для того, чтобы пробраться в логово сектантов незаметно, — сказал юноша, продолжая держать на лице располагающую к себе улыбку. После этого он дождался воодушевленного кивка спутницы, наигранно-скучающего зевка В’Сорана, незаметно закатил глаза и направился к воротам. А замешкавшаяся на мгновение девушка слегка наклонила голову, прищурившись. Ее губы зашевелились, будто она что-то говорила, а пристальный взгляд голубых глаз стал скользить по спинам путешественников, и во взгляде этом была тревога. Она подняла руку и стала как будто гладить кого-то на своем плече. Но рядом с ней никого не было, и лишь влажный ветер скользил по ее руке, предвещая скорый дождь.

***

По правде говоря, Рейн так и не узнал, куда им конкретно нужно идти. Он не был знаком с картой города, а потому не имел представления о том, где здесь находятся какие-нибудь большие заброшенные сооружения. Этот святоша так и не удосужился рассказать им об этом, так как сразу начал возмущаться, не желая ничего слушать. Астре поймал себя на мысли, что он уже выражается как сопровождавший его мертвец, после чего вздохнул, и в голове промелькнула мысль, что тот плохо на него влияет. А затем невольно подцепил полоску ткани на своей шее. Когда же он заметил, что вновь касается этого своеобразного украшения, то недовольно цыкнул, убирая руку. Это был просто кусочек темного бархата, к которому он самостоятельно прицепил застежку пару лет назад. И тот факт, что эта вещица напоминает ему о давнем подарке, ничего не значил. Вот только почему он до сих пор ее носил? В любом случае, время поджимало, так как ночь будет такой темной всего пару часов, и потому необходимо было использовать это время с умом, а у них даже не было четкого плана. Благо Агнесс, которая, как она сама выразилась, «немного знала» остров жрецов, предположила, что преступники могут прятаться в подземных укрытиях, которые располагались в бедном районе. Оказывается, когда здесь еще не было монастыря, а сама страна погрязла в войнах за власть и территории, этот остров часто атаковали, так как на нем были плодородные земли и места для добычи руды. Здешние жители, устав от постоянных набегов, приняли решение построить системы подземных тоннелей, дабы женщины и дети могли прятаться в этих убежищах во время нападения, а мужчины бы тем временем незаметно подбирались к пристани и топили чужие корабли, чтобы оставить врагов без поддержки. Эта своеобразная идея оказалась на редкость удачной, и с тех пор остров атаковали все реже, а подземные ходы увеличивались и разрастались. Когда же Канские Острова объединились под одним флагом, а правитель того времени принял решение разместить на отдаленном от всех остальных территорий острове святыню, это место стало неприкосновенным и хорошо защищенным, отчего нужда в этих тайных проходах отпала. Все же, чтобы поддерживать такие тоннели в хорошем состоянии, нужно было вкладывать большие деньги, а это, как известно, никому и никогда не хочется делать. Естественно, это место было просто идеальным для поехавших фанатиков, поэтому было даже странно, что в этих убежищах не обосновался кто-то намного раньше. Их давно нужно было засыпать, но, опять же, заниматься перестройкой города никому не хотелось, поэтому уничтожили лишь ту часть тоннелей, что вела к монастырю и к главным районам, а проходы, которые расположились под местами, где жили бедные слои населения, никто трогать не стал. Изредка их зачищали, выгоняя оттуда пьяниц, но с каждым годом это делали все реже. Шедшая рядом с мужчинами девушка рассказывала о тоннелях с легкой улыбкой на губах, будто это было что-то хорошее. На самом же деле, жрецы, отвечавшие за этот остров и наверняка загребавшие к себе в карманы большую часть золота, принадлежавшего городу, возможно, даже заслужили возникновение этих сектантов, ведь жадность, как известно, один из главных пороков. Но Кельман была слишком добродушной, чтобы видеть на белоснежной одежде своих наставников жирные черные кляксы, и это заставляло даже поразиться ее силой духа. Было удивительно, что она за все это время не стала похожа на них. Возможно, она присоединилась к монастырю не так давно? — Агнесс, — позвал спутницу юноша, вспомнив о просьбе называть ее по имени, — а сколько лет вы служите в этом монастыре? Та же, не заметив того, что ее внимание ловко переключили, задумчиво прикрыла глаза в размышлении. Путешественники же тем временем медленно углублялись в неблагоприятные районы города. С каждой минутой здания становились все более низкими и ветхими, мощеная дорога постепенно сменилась втоптанной в землю пылью, а в проулках между домами можно было заметить заснувших прямо на земле пьяниц. Иногда был слышен громкий смех засидевшихся посетителей, выходивших из таверн с покосившимися крышами и ободранными стенами. А порой можно было увидеть мужчин в компании потасканных девушек легкого поведения, из разрезов запыленных платьев которых буквально вываливалась грудь. Каждый раз, когда чуткий слух вампира улавливал какой-то шум, ему вместе с двумя спутниками приходилось сливаться с тенями зданий, потому что они явно выделялись среди здешних обитателей, а выдавать себя раньше времени было бы опасно. И когда три фигуры вновь скрылись в темноте очередного переулка, дабы избежать встречи с какими-то ругавшимися мужчинами, приближавшимися к ним, к их голосам прибавился еще один, но даже более громкий. — Я вспомнила! Ты был слугой при дворе одной семьи аристократов в Империи Алдон, — звонко произнесла Агнесс прямо над ухом Астре, отчего тот настолько опешил, что даже не сумел вовремя отреагировать на эти слова. Он лишь шокировано продолжал смотреть на вмиг переставших спорить мужчин, которые начали вглядываться в тень здания, скрывавшую незадачливую троицу. Коей они обязательно будут, если выдадут свое присутствие так рано! — Какая же у них была фамилия? Адамсон, Адриан, Алдон? Нет, нет, это император, как мне вообще в голову это пришло? — продолжала вслух рассуждать девушка, не замечая, как в изумруде на уровне ее глаз начинало пробуждаться адское пламя. — Прости, не помню. Но я точно помню, как видела тебя с дворецким, когда… Тут ее губы будто слиплись, отчего она не смогла раскрыть рта. Девушка начала испуганно касаться лица руками, но все равно ничегошеньки не понимала. Юноша же тем временем схватил ее за руку и дернул вглубь переулка, чтобы уйти как можно дальше от незнакомцев, которые, спасибо всем богам или же демонам, лишь пожали плечами и пошли дальше по своим делам. Артис, легко усмехнувшись, последовал за спутниками. Его, похоже, веселила эта ситуация. Когда они оказались в более-менее безопасном месте, Рейн глубоко вдохнул, после чего развернулся к Агнесс, одновременно с этим вешая на лицо застывшую, будто стеклянную, улыбку. Он провел в воздухе двумя пальцами, рассеивая легкую магию, отчего Кельман смогла разомкнуть губы, а потом на удивление спокойно произнес. — Агнесс, прошу вас, будьте разумны. Наша цель — это сектанты, о количестве и расположении которых мы точно ничего не знаем, а посему не стоит кричать на весь остров до тех пор, пока мы не вернемся обратно в монастырь с нужными книгами. — Но… я просто хотела сказать, что вспомнила тебя! — испуганно произнесла послушница и тут же немного замялась, будто постеснявшись собственной беззаботности. — Агнесс, — слегка шипяще, будто змея, начал молодой человек, после чего вновь вернул себе самообладание, — я никогда не был в Империи Алдон и других северных странах. И уж тем более не был слугой в каком-либо доме. Вам показалось, Агнесс, опять. Мы точно раньше не встречались. «Потому что встречу с ней я бы не забыл» — закончил про себя он, чуть прикрыв глаза. — Но я ведь помню тебя! Наверное… — Гарантированно не встречались. Астре поставил точку, после чего все трое продолжили путь, направляясь к окраинам города. Когда отчетливая жажда крови одной не очень умной последовательницы Невы утихла, мысли юноши вновь вернулись в прежнее русло. Проблема этой авантюры заключалась в том, что у путешественников не было карты тоннелей, ведь Амадеус, когда послушница спросила у него, заверил ее, будто в библиотеке при монастыре нет подобных карт и что, возможно, они есть в городской, но и это не точно, да и она уже закрыта, и еще много подобных оправданий. Похоже, жрецы хотели не столько возвращения книг, сколько повода избавиться от надоевших странников, которых просто так выгнать вера не позволяет. Астре скользнул по тихо идущей рядом Агнесс взглядом потемневшего изумруда, который в свете луны встал на место неприкрытого повязкой глаза, и вспомнил о том, что девушка так и не ответила на его вопрос. — Так сколько времени вы пробыли в этом монастыре? Та, спохватившись, начала что-то считать в уме, а он задумался о том, почему ее отправили вместе с ними. Если монахи хотят избавиться от них и наверняка не будут сожалеть, если грешники не вернутся из тоннелей, зачем они отдали на растерзание сектантов Кельман? Выглядело все так, будто бы последователи Невы и ее потерять не против, поскольку послушница явно не была сильным воином, который сумеет самостоятельно сбежать с поля боя. В любом случае, это не касалось Рейна, поэтому ему было совсем не жалко эту наивную девочку, которая свято верила, что ее наставники безгрешны. По правде говоря, юношу это даже немного забавляло, потому что разочарование этому слишком светлому личику пошло бы. — Около десяти лет получается, — протянула она, наконец что-то досчитав, а маг, который прежде спокойно шел рядом, едва не споткнулся. — Целых десять лет? Почему же вы все еще не приняли обетов? — удивленно спросил он, подтягивая свои черные перчатки на руках. — Ну, дело в том, что официально я закреплена за монастырем давно, но живу я там всего около года. В общем, это все немного сложно, так что неважно, — Агнесс махнула рукой, после чего внимательно осмотрелась. — Лучше перейдем к делу. Как я уже говорила, я без понятия как попасть в эти тоннели, но у меня есть идея, у кого об этом можно спросить, — воодушевленно заявила она после того, как осмотрелась по сторонам и убедилась в том, что поблизости никого не было. В’Соран, что стоял немного поодаль и нарочито изображал скуку, прервал свое интересное занятие в виде рассматривания заостренных когтей и с усмешкой спросил: — И у кого же? У богини милосердия? Или у кого-то более разговорчивого? Например, у того уважаемого джентльмена, что прилег отдохнуть в тени зданий и скорее всего до сих пор благоухает соком спелых ягод на всю улицу, — изысканно произнес он, сверкая своими алыми глазами, которые в темноте были похожи на два сгустка крови. Но в полученном в ответ на эту фразу взгляде юноши не было ни тени веселья, лишь с трудом сдерживаемое желание добить мертвеца. Впрочем, именно этого вампир и пытался добиться. В обществе святош и этой девочки, которая благодаря какому-то чуду дожила до своих лет, единственным развлечением было доводить наследника семьи Рейн. Его незабываемый изумруд после каждой колкой фразы Артиса начинал искриться кровавыми оттенками эмоций, которые выражали его желания даже сильнее, чем на пару мгновений появляющийся в воздухе запах неприязни, что источала его кровь. Но на самом деле, как бы старательно Арвид не изображал скуку, а бдительность он не ослаблял ни на секунду, так что его чувства старательно трудились, позволяя владельцу концентрироваться на всех живых существах в радиусе пятидесяти метров. Ведь сам он выживет даже если его разорвут на части, послушницу можно было использовать и в качестве приманки, в случае чего, а вот магу умирать пока что было рано. — Нет, я поговорю с одними милыми созданиями, — произнесла девушка, улыбнувшись и вновь не заметив откровенного издевательства, чему юноша был несказанно рад. После этих слов она встала на одно колено, прикрыла глаза и замерла. Она продолжала так стоять долгие минуты, отчего мужчины за ее спиной удивленно переглянулись. Сначала Астре подумал, что она читает какое-то заклинание, но в воздухе напрочь отсутствовали нити заклятий. Воздух в принципе был на удивление чист, если не брать в расчет тонкие ленты магии крови, которые исходили от нежити и тянулись в разные стороны. Конечно же, Рейн не мог не заметить, что его спутник следит за местностью, но даже ему было не так-то просто разглядеть прозрачную магическую ткань, столь тонкую, что, казалось, махни рукой и она разорвется. Так искусно скрывать свои заклинания мог только опытный маг, что еще раз подтверждало опасения юноши. Артис и правда был опасен, и с ним необходимо было осторожно обращаться, чтобы он не смог навредить. И тут дело было даже не в силе, а в интеллекте, знаниях и коварстве, которые, как известно, превращались в гремучую смесь. От утекавших в другую сторону мыслей молодого человека отвлек шорох на земле, который исходил со всех сторон. Заметивший это раньше Арвид уже чуть хмурился, а взгляд его опустился к земле. Шорох же продолжал усиливаться, его даже будто становилось все больше, отчего Астре решил последовать примеру спутника и посмотреть себе под ноги. И тут же его глаза округлились, стоило ему увидеть десятки пушистых грызунов, которые поднимали трубой свой лысый хвост и бежали к Агнесс. Та же, улыбнувшись, опустила руку, обтянутую перчаткой, и на нее тут же прыгнула одна из крыс, после чего зверек встал на задние лапы и зашевелил своими длинными усиками. Другие же его собратья с тихим писком крутились рядом с ногами девушки. — Тише, тише, у меня на всех хватит, — произнесла она, после чего достала из своей сумки какой-то мешочек. Когда крысы увидели его, они стали еще активнее принюхиваться. А стоило Кельман достать оттуда несколько кусочков мелко нарезанного вяленого мяса и начать раскидываться им, как животные и вовсе чуть ли не передрались друг с другом за еду, решив открыть настоящую охоту за лакомством. Послушница же тем временем тихо посмеивалась и приговаривала, что не стоит так спешить, продолжая подкармливать зверьков. Когда Рейн немного отошел от шока, он посмотрел на В’Сорана и встретил такой же ничего не понимающий взгляд. Откуда взялись эти крысы? Почему они не бросились на Кельман, стоило им учуять запах мяса? Что вообще происходит? Эти вопросы кружились в голове юноши, сменяя друг друга с поразительной скоростью. Грызуны же тем временем продолжили копошится в одной куче, а их бока и спинки, покрытые густой шерстью разнообразных цветов, мелькали тут и там в общей массе, отчего они были похожи на один большой пушистый комок. — Все, у меня больше нет, — произнесла послушница и встряхнула пустым мешочком. — Эй, вы и так много съели, не надо тут ругаться! Это была моя заначка, между прочим. Знаете, как сложно в монастыре спрятать мясо? То-то же! Пробурчала в ответ на попискивание крыс девушка, обиженно скрестив руки на груди. Но уже через мгновение она вновь улыбнулась и наклонилась к грызунам. — Я свою часть уговора выполнила, теперь ваша очередь. Ну, кто что видел в тоннелях? — спросила она, после чего замолчала, внимательно слушая писк крыс, и стала порой кивать в ответ. Эта своеобразная немая сцена — все-таки крысы не разговаривают — продлилась несколько минут, после чего Агнесс встала, отряхнула руки и деловито кивнула. — Отлично! Я была права, сектанты там. И… — она опустила взгляд, выставила указательный палец вперед и стала скользить им по воздуху, пока не наткнулась на худенькую коричневую крысу, которая будто слегка пританцовывала на задних лапках, — ты нас туда отведешь, хорошо? Вот и отлично. Тогда остальные могут быть свободны. Нет-нет, вам с нами нельзя, вы нас врагу выдадите. Ну, если у меня будет еще мясо, я вам принесу. Хорошо-хорошо, завтра я вам дам еще кусочек хлеба. Вот попрошайки! Все, идите уже. Она будто говорила сама с собой, ведь не могла же Кельман понимать эти крысиные писки. Но создавалось впечатление, будто каждый звук она спокойно переводила, и эти умные глазки-бусинки, смотревшие на нее в ответ, не позволяли поверить в ее сумасшествие. После последних слов девушки крысы, стоявшие перед ней на задних лапках, последний раз пискнули и бросились врассыпную, чтобы скрыться в ветхих домах. Лишь одна из них осталась, послушно дожидаясь команды Агнесс. Та же осмотрелась, довольно кивнула, а потом обратилась к грызуну. — Ну что, веди? — после этих слов коричневый комок шерсти встал на все четыре лапы и побежал в сторону переулков меж домами, а за ним последовала Кельман. И только заметив, что ее спутники не торопятся повторить за ней, она нетерпеливо махнула им рукой. — Вы идете или нет? Артис, усмехнувшись, без вопросов пошел следом, в отличие от Рейна, который все же решил понять, что тут происходит, и потому поравнялся с послушницей, которая опять вставила свою медную монету. — А ты случайно не бывал в стране эльфов?.. — Нет, никогда не был, и никто из моих предков до седьмого колена там не был, — тихо, будто боясь вспороть чей-то плоский живот произнес маг, а после тут же попытался переключить внимание этой странной девушки. — Как вы заставили этих крыс себя слушаться? Разве вы владеете заклинаниями такого уровня? — спросил он, а потом пристально посмотрел на бежавшего впереди зверька, чей розовый хвостик мелькал в лунном свете. — Так я не заставляла их себя слушаться. Я просто с ними поговорила. Я обещала им дать лакомство, если они расскажут, что видели под землей, — спокойно ответила новая спутница, вновь позабыв о своей странной мании «вспомнить» нового знакомого, а после того, как заметила вскинутую в удивлении бровь собеседника, пояснила со смущенной улыбкой. — Я с детства умею разговаривать с животными. Моя мама научила меня этому. Я не знаю, как у меня это выходит, но стоит мне подумать о том, что я хочу сказать, как они меня понимают. Мне даже произносить слова вслух не надо. Это скорее привычка, нежели необходимость. То же самое и наоборот. Я не понимаю, что они рычат, пищат и тому подобное. Я просто понимаю, что они хотят до меня донести. Это странно, но как есть. А в магии я полный ноль. Кельман усмехнулась, после чего развела руками. Астре же чуть сдвинул свою треуголку и склонил голову в вопросительном жесте. — Вы хотите сказать, что во время своего молчания, вы… говорили с ними? Но как вы поняли, что вас вообще кто-то слышит? — Это как говорить вслух. Я не знаю, услышат меня или нет, но ведь услышали же. Крысы — чудесные создания! Они все видят, все слышат, и они везде есть. Вон сколько набежало, — с довольной улыбкой ответила девушка, после чего завела руки за спину, чуть наклонилась и высунула язычок, а затем добавила с усмешкой. — Только прожорливые слишком. «А еще переносчики мора, но это детали» — усмехнулся у себя в голове молодой человек, а потом кашлянул в перчатку и осторожно спросил: — И что же эти милые создания вам поведали? — Они сказали, что часто видят в тоннелях людей, которые пахнут кровью. И сказали, что те находятся в убежищах на окраинах. Ну, точнее они пискнули, что эти люди там, где мокро, но я помню, что на окраинах протекает река, так что они точно там. И мы почти пришли. Кивнув собеседнице, Рейн задумчиво почесал подбородок. Похоже, эта особа не была совсем уж бесполезной. Возможно, она может им даже немного пригодиться. Впрочем, выводы делать рано. Для начала нужно подумать о том, как они вообще собираются проникнуть к этим сектантам. Путешественник уже было углубился в свои мысли, когда ядовитое шипение над ухом заставило его инстинктивно отскочить, схватившись за свою шпагу, висевшую на поясе. Обернувшись в сторону звука, он встретился лишь с голубыми глазами, в которых на мгновение промелькнул страх, почти сразу скрывшийся за напускным весельем. Послушница улыбнулась, искусственно смеясь, но ее смех был настолько фальшивым, что маг почувствовал, будто на него вылили ведро вязкой субстанции. — Финниан, ты чего? Испугался шороха? Так это крыса была, — произнесла девушка после того, как кивнула в сторону застывшего около одного из домов грызуна. Рейн же лишь прищурился, раздумывая о том, стоит ли сжать в тисках ее шею и выбить из этого хрупкого тела всю правду, или необходимо с этим повременить. Ему не показалось, это уж точно. Они все трое слышали шипение, и, судя по всему, жительница монастыря даже знала источник этого звука. Кажется, она не так проста, как пытается казаться. В любом случае, пока она не угрожает его жизни, ее тайны не так важны. Посмотрев краем глаза на вампира, Астре ожидал вновь увидеть усмешку на его губах, но тот, что удивительно, тоже пристально смотрел на Кельман. Судя по всему, не одного блондина это волновало. Он обязательно разберется с ней, но не сейчас, потому что в данный момент не то место и время. Юноша кинул взгляд на замершую крысу, услышал неподалеку тихий шум воды и понял, что они пришли. — Итак, наша задача отнюдь не уничтожить сектантов, так как нас всего трое, а их гораздо больше. Думаю, нам необходимо добыть доказательства их существования, а точнее доказательство того, что именно они украли эти книги. Агнесс, если мы принесем настоятелю украденную книгу, заручившись вашей поддержкой, он же отправит сюда экзорцистов, не так ли? — спросил у послушницы Астре, натягивая до тихого скрипа кожаные перчатки, в то время как его изумрудный омут светился собранностью и спокойствием. Пора было браться за дело серьезно. — Да, думаю, если я буду подтверждать ваши слова, а я буду, то он вам поверит. А защита людей для последователей учения Невы первостепенная задача. — Вот и отлично, — кивнул Рейн, и хоть он не особо поверил в слова спутницы, выбора у него не было. — Тогда мы скрытно разведаем обстановку, заберем парочку книг и уйдем. Все согласны? — Если учитывать, что ни у меня, ни у вас, господин Финниан, нет навыков скрытного передвижения, а у этих фанатиков с большой вероятностью есть заклинания обнаружения, то все просто идеально, — не забыл поделиться своим мнением Артис, после чего его губы изогнулись в ироничной усмешке. — И что вы предлагаете, месье В’Соран? Зайти к ним в храм, открыв главную дверь ногой, и после пожелания здоровья всем присутствующим попытаться убить их до того, как убьют нас? — в той же ироничной манере ответил Астре, по привычке поправляя повязку на правом глазу, и почувствовал небольшое жжение в нем. «С удовольствием посмотрю на то, как этот червь будет корчиться в муках. Если не боишься, звездочка, я даже помогу тебе выйти оттуда живым. Главное, чтобы он там сдох» — пророкотал голос демона в голове юноши, отчего тот даже удивленно хмыкнул. «Поразительно, ты выбрался из своей норы. Я рад, что ты в таком благоприятном расположении духа, что даже решил со мной поговорить. Но я сейчас немного занят» — мысленно ответил ему маг крови, а потом поднял взгляд на мертвеца напротив. — Звучит как отличная идея, господин Финниан, — протянул Арвид, довольно щурясь. И после его слов в голове Рейна вновь раздался голос. «Мое предложение все еще в силе» — вот только теперь Коллапсар звучал куда более раздраженно. «С удовольствуем бы воспользовался им, если бы не знал о твоих расценках, Кол. Моя душа мне еще нужна» — передразнил существо из Бездны юноша, после чего уже хотел было ответить еще одной раздражающей личности, как его прервал голос послушницы. — Я не владею магией, но у меня есть… — она запнулась, отводя взгляд и пытаясь подобрать слова, — магический артефакт, который способен делать меня или близко находящихся ко мне людей невидимыми. С помощью него мы можем пробраться внутрь и остаться незамеченными. — Можешь показать, как он работает, Агнесс? — дружелюбно спросил молодой человек, прекрасно зная, что та лжет. Но если этот «магический артефакт» и правда полезен, то сейчас уже не имеет значения, что именно это такое. Девушка кивнула, чуть склонила голову, а после исчезла. На нее будто набросили полотно маскировки, позволявшее ей слиться с местностью. Просто мгновение назад она стояла перед ними, а теперь ее там уже не было. Но этот «артефакт» был явно лучше такого полотна, так как кроме тела Кельман исчезла и она сама. Рейн потерял след ее крови, не ощущал чужое сердцебиение, будто она переместилась за тысячи метров отсюда. Он вообще перестал чувствовать присутствие Агнесс, и это было поистине поразительно. Но через пару секунд она вновь появилась перед ними так же неожиданно, как и исчезла. И вместе с ней появилось и ощущение ее крови. А магического следа не было и в помине. Это точно был не магический артефакт, а что-то гораздо интереснее. Судя по всему, у них появился шанс вернуться из тоннелей живыми. — Как долго длится эффект невидимости, какой радиус действия и какие слабые стороны? — спокойно спросил маг, продумывая в своей голове план действий. — Я сама могу находится в этом состоянии около пяти минут. Всех троих возможно будет сделать невидимыми лишь на две минуты максимум. Радиус действия тут может быть большим, но чем дальше объект от меня, тем меньше время действия. Слабые стороны в том, что я не исчезаю для остального мира, лишь для чужих глаз. Любой наш шум будет слышен остальным, следы также остаются и, если мы что-то заденем, этот предмет упадет, — отчиталась Агнесс, которая впервые за все время их знакомства была серьезной. — Через какой промежуток ты можешь это повторить? — Через пять минут минимум, но каждый раз время действия будет уменьшаться примерно на тридцать секунд. — Запах? — Его нет, — ответил за Кельман вампир, которого также заинтересовала эта необычная способность, чьи истоки, похоже, не были магическими. Или, по крайней мере, то была не магия самой девушки. — Хорошо, тогда сейчас мы спускаемся в эти тоннели без невидимости, а используем ее, когда вплотную подойдем к сектантам. Никаких звуков во время действия артефакта, общаемся жестами, передвигаемся быстро, но осторожно. За первые две минуты мы должны зайти как можно дальше на их территорию, после будем использовать невидимость лишь в крайнем случае. С сектантами не сражаться, а обходить их, держаться вместе, чтобы уменьшить радиус действия. Агнесс, вы будете идти посередине, чтобы не случилось, не пугайтесь и прячьтесь за нас. Месье В’Соран, как я успел заметить, ваши способности к разведке превышают мои, поэтому вы пойдете впереди. При приближении врагов подавайте сигнал, но не останавливайтесь. Времени у нас будет мало. Я буду следить за тылом. В случае вынужденного сражения атакуем все вместе, разом, а после уходим. Как я уже сказал ранее, зачистка тоннелей не входит в наши обязанности. Всем все ясно? — командным тоном спросил молодой человек, даже не заметив, как стал негласным лидером. Послушница тут же закивала, а вот Артис неотрывно смотрел на наследника семьи Рейн, и его рубиновые осколки потемнели, будто он видел что-то давно забытое. В его глазах на него смотрел не юноша в походной одежде, а мужчина в темно-зеленом мундире, чьи длинные светлые волосы были убраны в аккуратную прическу. И лишь взгляд был знакомым до боли, словно заледеневший драгоценный камень прошел сквозь время. — Месье В’Соран? — переспросил Астре, отчего алые рубины напротив прояснились и с них спала пелена воспоминаний. Улыбнувшись краешком губ, вампир кивнул, отчего Рейн удовлетворенно хлопнул в ладоши и обернулся к месту, где все еще стояла крыса на задних лапах, умывая свою мордочку. Агнесс подошла к ней и что-то спросила, после чего стала осматривать какие-то ящики с мусором, стоявшие вдоль стены дома. Кажется, она что-то искала, и маг решил не мешать ей в этом. Но она, судя по всему, умеет и сама себе мешать, а иначе как можно объяснить то, что послушница вновь обернулась к спутнику, заискивающе смотря на почему-то знакомое лицо. — Ты вдовец, так ведь? Твоя жена обращалась к мастеру с… — Я никогда не был женат. «И, кажется, не собираюсь» — подумал путешественник, вновь потирая двумя пальцами переносицу. — Да, ты прав, я ошиблась. Все же мне кажется, что мы встречались в детстве, а того мужчину я видела уже в… — Агнесс! — спохватившись, юноша уже с дружелюбной улыбкой закончил. — Вы, кажется, хотели что-то найти? И странник продолжил пристально следить взглядом за Кельман, которая вновь вернулась к тому, чтобы заниматься одним ей понятным делом, когда за его спиной появилась тень, сверкающая кровавыми глазами, горящими в ночи подобно двум тлеющим углям в камине. Артис склонился над молодым человеком, оказываясь в опасной близости от него, а потом на грани слышимости произнес, опаляя ухо и шею Астре холодным дыханием смерти, пробирающим до костей. — Где вы так искусно научились командовать, господин Рейн? Создается впечатление, что вы родились с таким талантом, — от этого леденящего душу голоса маг чувствовал, как его кожа покрывается мелкими мурашками. Он не совсем понимал, что за чушь несет Арвид, в его голове лишь набатом билось желание отстраниться от него, потому что Астре чувствовал себя крайне некомфортно рядом с вампиром. Это был не страх, да и слово отвращение не подходит, но и приятным это заставляющее съежиться чувство язык не поворачивался назвать. Однако отпрыгивать от собеседника подобно испуганной кошке он не собирался. Поэтому Рейн упрямо повернул голову, заглядывая в чужие глаза. — Стадом командовать не составляет труда, месье В’Соран, — холодно кинул он, после чего брезгливо повел плечом. — А теперь прошу вспомнить о том, что мы здесь не одни и начать следить за своими словами. Ох, и да, чуть не забыл. Не стоит прижиматься ко мне, словно вы девушка, встречающая своего кавалера после долгой разлуки. Вы не в моем вкусе. И после этих слов Астре подошел к Агнесс, пытавшейся отодвинуть какой-то ящик, и улыбнулся ей, после чего предложил свою помощь. Он едва коснулся сколоченной на коленке коробки и прошептал пару слов, и она, словно поддерживаемая невидимым силачом, стала в несколько раз легче. А затем юноша, воспользовавшись заклятьем, без труда отодвинул ящик, после чего взору спутников открылся проход вниз, прежде прикрытый какой-то доской. А пока они там возились, внимательно наблюдавший за этим мужчина неподвижно стоял на месте, сверкая переливающимися рубинами в глазах. Но следил вампир отнюдь не за девушкой, а за этим юношей, который заставлял его глаза гореть подобно сжигаемым им в прошлом деревням. Эгоистичный, самовлюбленный, гордый и до безумия упрямый. Как много пороков скрывалось за этой дружелюбной улыбкой и приветливым взглядом. Как много тьмы таилось в этой с виду невинной душе. О, В’Соран бы отдал многое, чтобы увидеть все оттенки черного в нем. Но на это у него еще будет время. Много времени. А сейчас… его тонкие губы раздвинулись, и по белоснежным клыкам скользнул кончик языка, обводя край губ. Вся поза была напряженной, будто его тело принадлежало хищнику, готовящемуся к прыжку, и немного удлинившиеся когти на руках это лишь подтверждали. Артис склонил голову, и алые волосы упали на глаза, скрывая пламя в них. Но ничто не могло скрыть эту жажду, сжигающую его изнутри. Жажду при виде Рейна.

***

Кромешная темнота, казалось, поглощала не только объекты, но и звуки. Вокруг было настолько тихо, что в ушах раздавался навязчивый звон, словно мозг, за неимением никаких звуков, создавал свои, и такие реалистичные, будто где-то вдалеке и правда покачивался на ветру маленький колокольчик. Лишь иногда через эту матовую тишину пробивались тихие шорохи, издаваемые крысами, которые населяли эти тоннели. А порой был слышен всплеск воды, протекающей под ногами, когда сверху падала капля мутной жидкости, просочившейся через толщу земли. И в этом оглушающем безмолвии подобно грому раздался звук брызнувшей в разные стороны воды, когда откуда-то сверху спрыгнула темная фигура, ловко приземлившись на ноги. Правда, это не уберегло ее от промокших сапог, угодивших прямо в неглубокую лужу внизу. Рубиновые глаза недовольно прищурились, после чего тень дернула ногой, смахивая влагу с сапог, а потом наконец-то осмотрелась, чему помогало ночное зрение нежити. Вампир видел каждую трещину в уходящем вдаль тоннеле, видел его обитателей, испуганно жмущихся к стенам и опасливо смотрящих на чужака, а также чувствовал всех, кто был в опасной близости к нему так же ясно, как будто их кровь текла по его рукам, а не в венах. Удостоверившись, что рядом нет никого, кто представляет для них опасность, В’Соран поднял голову к небольшому отверстию в потолке, откуда лился тусклый свет луны. Махнув рукой, он отошел от прохода, после чего послышался шорох одежды, а затем еще один всплеск воды, когда юноша спрыгнул следом, приземлившись не так ловко, как его спутник, но зато с легкостью устояв на ногах. А после драгоценный камень, сверкающий в темноте искусственным магическим светом, который выглядел так, будто за отливающей зеленым радужкой находилось пламя свечи, скользнул по тоннелю. На инстинктивном уровне не доверяя нежити, Астре осмотрелся повторно с помощью заклинания, дарующего способность видеть в темноте, и только потом подал сигнал стоящей сверху девушке. Та неуверенно переступила с ноги на ногу, бережно прижала к груди крысу, а после все-таки прыгнула вниз. Ее волосы взметнулись вверх под действием засвистевшего ветра, а сама Агнесс невольно зажмурилась, падая в распростертые объятья тьмы. Но вместо холода и влаги она почувствовала лишь теплые и на удивление сильные руки Финниана, который без труда поймал ее, машинально прижимая к своей груди для удобства. Удивленно заглянув ему в лицо, она разглядела очертание профиля во тьме, а после неловко застыла, стоило ей кожей ощутить тепло в чужом взгляде. «Стоять можешь?» — спросил молодой человек одними губами, потому что руки, на которых так удобно лежали, уже побаливали. Та, спохватившись, кивнула, подумав о том, что, возможно, этот человек не так плох, как ее убеждает Ако. После этого Финни бережно поставил ее на ноги и кивнул на крысу, которая выглядывала из-за тонких девичьих рук, намекая на то, что пора бы ее уже отпустить, чтобы она показала дорогу. Кельман опустила зверька вниз, не замечая того, как Рейн позади нее брезгливо отряхнул руки, будто только что он держал на руках не молодую девушку, которой так мягко улыбался, а пыльный мешок. В который раз мысленно поблагодарив того, кто придумал такую удобную вещь как перчатки, что не раз уже спасали его от чужих прикосновений, которые путешественник так не любил, он подал знак своим спутникам, означающий, что им пора выдвигаться. Но перед этим он невесомо коснулся плеча Агнесс, прошептав пару слов на неизвестном ей языке, благодаря чему тьма вокруг нее расступилась, и она обрела способность видеть дальше собственного носа. После этого они направились вглубь тоннеля, а идущий впереди вампир, пользуясь тем, что его лицо никто не видит, довольно ухмыльнулся, припоминая скривившееся от отвращения лицо Астре, когда тот отпустил девушку. Они шли по тоннелям около дюжины минут, сворачивая на развилках вслед за энергично бегущим впереди зверьком. Как оказалось, способность разговаривать с животными была на редкость полезной, потому что сами бы они заблудились в этих абсолютно одинаковых на вид переходах на втором повороте. Юноша предполагал, что найти сектантов будет не так-то просто, но он надеялся, что в определенный момент, когда они подойдут на достаточное расстояние к их убежищу, он ощутит стук их сердец. Вот только они все шли и шли по этим похожим на норы проходам, а вокруг была все такая же звенящая тишина. Это заставляло юного мага немного нервничать. И с каждой минутой они все замедлялись, потому что крыса впереди, до этого активно перебирающая лапками, все ниже опускала свой хвостик и все сильнее прижималась к земле, будто ее что-то сильно пугало. В конечном итоге, она и вовсе замерла на месте, отчего все трое удивленно на нее посмотрели. Черные глазки-бусинки мелькнули в темноте, будто зверек просил остановиться, но, увы, поворачивать назад было поздно. Немного постояв на месте и напряженно принюхавшись, комочек шерсти все же развернулся к стене и осторожно поскреб ее лапкой, после чего повернул мордочку в сторону девушки. — Они там, и она с нами дальше не пойдет, — на грани слышимости прошептала обладательница столь необычного дара, а после нервно посмотрела в сторону ничем непримечательной стены. Благодарно улыбнувшись их проводнику, она отпустила грызуна, а потом опустила взгляд и произнесла то, что ей сказала крыса. — Там смерть. И это слово упало тяжелым камнем в озеро души, взволновав воду, по которой пошли круги. Они минуту стояли в напряженной тишине, а после Астре вышел вперед и провел рукой по стене, пытаясь понять, что там. У них не было времени на сомнения, пора было заканчивать это дело. Он скользил внимательным взглядом по земле под его пальцами, прощупывая ее и прислушиваясь к своим ощущением, дабы почувствовать хоть кого-то кроме них. Но впереди ничего не было, лишь тьма. Пока маг пытался с этим разобраться, вампир с довольной полуулыбкой наблюдал за ним, и в его внимательном взгляде не было ни тени страха. Ему было все равно как на сектантов, так и на эту девушку, которая спокойно могла умереть здесь. Намного больше его интересовало поведение спутника, ведь В’Соран, обострив свои ощущения с помощью магии крови до предела, четко ощущал порой запах тонкого солоноватого волнения. За спиной блондина больше не стоял род Рейн, не стояла его личная гвардия. Чем он отличался от простого смертного? Этой демонической силой, которая четко ощущалась в его теле в момент встречи? Вряд ли он может свободно ей пользоваться, ведь на той полянке в лесу наследник семьи Рейн с трудом подавил ауру Бездны, да и какой ценой. Он мог с легкостью умереть, но при этом продолжал идти в самую гущу событий без единого человека подле себя, кому мог бы доверять. «Что же им движет?» — мелькнула мысль в голове Артиса, когда он прикрыл лицо рукой и посмотрел на молодого человека сквозь пыльцы, дабы скрыть хищный оскал. Склонив голову, он сощурился и отметил про себя, что это становится все более и более интересным. — Тут расположен механизм, который открывает тайный проход, — практически одними губами прошептал Рейн и посмотрел на спутников из-за плеча. Удостоверившись, что его слушают, он выпустил из пальцев нити магии, совсем тонкие и не несущие никакой пользы. Но стоило им соприкоснуться со стеной, как та тут же вспыхнула кроваво-грязными письменами, что искрились оттенками красного и опутывали всю половину тоннеля с их стороны. Они были написаны на языке Бездны, и носитель демона естественно понимал, о чем здесь говорится, и это ему очень не нравилось. — Кроме того, тут стоит барьер, который не позволяет использовать никакую магию кроме той, что пользуются они, — добавил он, отстранившись от стены, отчего пугающие надписи исчезли, а Кельман мелко вздрогнула. — Невидимость тоже перестанет работать? — спросил Финниан у девушки, отчего та на несколько секунд замолчала, а после отрицательно мотнула головой, из-за чего он недоверчиво прищурился. Это было все очень странно. Магический артефакт, которого у нее нет и чью магию не блокирует даже специальный барьер? Впрочем, лгать ей сейчас бессмысленно, так как иначе она умрет вместе с ними. Посмотрев на комочки грязи на стене рядом, Астре задумался, и его светлые брови сдвинулись к переносице. Заходить на территорию врага, где он, как маг, будет абсолютно беспомощным, было сродни самоубийству. Скорее всего, Коллапсар сможет разнести этот барьер в щепки, но только если вызвать его в своем настоящем обличии. Если использовать лишь часть его силы, этого будет недостаточно. Вот только вызов демона ударит по рассудку носителя с такой силой, что, возможно, смерть от рук сектантов будет более гуманным способом покинуть этот мир. Поэтому в данном случае повернуть назад было бы логичным выходом. Логичным, если бы у молодого человека была хотя бы какая-то зацепка кроме этих книг. Он не знает, где еще достать информацию о семье Рейн, поэтому этот проклятый монастырь был его единственным способом приблизиться к разгадке той ночи и к возможности наконец узнать, кто напал на его семью. А отступиться от своей цели он не имеет права. Наследник семьи Рейн готов был сделать все что угодно, лишь бы найти напавших на их замок в тот день. Пусть он сойдет с ума, пусть он будет вечность гореть в пламени Бездны, это не имеет значения. Он ни за что не успокоится, пока не заставит их пройти через все мучения, известные смертным, пока их сознание не разорвет на мелкие кусочки, пока их тела не станут пожирать сами себя от невыносимой боли. Пока он не отомстит. Изумруд полыхал во тьме несгибаемой уверенностью, а губы сжались в тонкую линию, отчего внимательно следивший за изменениями на чужом лице В’Соран даже заинтересованно подался вперед. Юноша же ничего этого не заметил, опустив взгляд на потрескавшиеся от времени каменные плиты под ногами. Они были настолько древними, что, когда кто-то наступал на них, они вдавливались во влажную землю, отчего казалось, что ты сейчас провалишься куда-то. На это видимо и был расчет, потому что несколько плит выглядели более затертыми, чем другие. Кроме того, когда Астре прощупывал стену, в месте, где земля осыпалась, пальцы наткнулись на что-то слишком твердое. Решив проверить свои догадки, он достал небольшой камешек из сумки, который, стоило его поднести к стене, тут же к ней примагнитился. Носить с собой небольшой магнит его приучили еще на корабле, где порой закатившийся винтик найти практически невозможно, а подобные камушки в портах отдавали практически задаром. Не только же магией постоянно пользоваться, ведь для каждой нужды маны не хватит. И здесь, где магия уже перестала работать, этот небольшой магнит оказался как нельзя кстати. Проверив им стену, маг обнаружил в ней металлические предметы, идущие до самого пола. Оставалось понять, что именно это за механизм, но и это не составляло труда. Конечно, наверняка не все необходимые плиты были затерты, ведь это зависит еще и от их расположения к центру тоннеля, да и непонятно в каком их порядке нажимать нужно. Вот только не стоило забывать, куда именно они пытаются проникнуть. Фанатики, обосновавшиеся под носом у невистов и пытающиеся призвать демона, который в мифах всегда выступал в качестве врага богини милосердия, не могли выбрать никакой иной символ для открытия прохода кроме перевернутого креста. Ведь знаком Невы всегда считался именно крест. В таком случае, этот крест должен был бы указывать на проход, следовательно и нажимать на плиты необходимо было именно по направлению ко входу. Странность была в том, зачем в принципе нужен механизм, если они могут использовать магию, которая другим неподвластна. Но судя по тому, что этим плитам не меньше ста лет, этот механизм был здесь давно, еще когда тоннели имели стратегическое значение. Возможно, он был сломан, но починить его было явно легче, чем создавать свой, да еще и основанный на магии. Да, это была всего лишь догадка, но ничего не мешало ее проверить. Только чуть позже. — Сейчас я открою проход, а вы, Агнесс, тут же используете на нас невидимость. Как только мы пройдем через барьер, мое заклинание ночного зрения тут же развеется, поэтому, месье В’Соран, вам придется нас вести. Ваша способность видеть во тьме и чувствовать запах крови никуда не денется, поэтому постарайтесь найти максимально безопасное место, где мы сможем снять с себя эффект невидимости, — прошептал юноша, а потом дождался кивков от своих спутников, означающих, что они все поняли. Или не совсем поняли. — Империя Магнум, да? Сын торговца в столице? — вновь осторожно прошептала эта неугомонная, а после тут же закрыла себе рот воображаемым ключиком, который после выкинула куда-то себе за спину. Все же мало того, что она увидела вновь ярко вспыхнувшее зеленое пламя, так на нее с похожими эмоциями уже даже вампир посмотрел, а в Бездну провалиться ей на месте не хотелось. Похоже, эта особа может вывести из себя даже труп. Глубоко вздохнув, Рейн подошел к первой нужной ему плите, после чего стал идти вперед, нажимая на плиты, которые образовывали вместе крест. Когда он нажал последнюю из них, послышался отвратительно-громкий скрежет, будто шестеренки не смазывали столетиями. А сам он самодовольно усмехнулся. «Как неожиданно, я оказался прав» — пронеслось в светловолосой голове, а заметив, что кусок стены отъезжает в сторону, он махнул рукой девушке. Та тут же сориентировалась и краем глаза маг заметил какое-то шевеление с ее стороны. Он повернул к ней голову, но оказалось, что это не она шевелилась. На ее плечах копошилось что-то невидимое. Лишь на долю секунды опытный волшебник заметил какой-то образ, который на мгновение стал чуть менее прозрачным, а после мир вокруг смазался и все вернулось в норму. Он даже подумал, что окончательно тронулся умом, раз ему мерещится всякое, но все его мысли смешались, стоило ему заметить какой-то теплый свет, льющийся прямо из открывшегося прохода. А после встретиться взглядом с карими глазами незнакомца, стоявшего в проходе и держащего в руке фонарь с догорающей свечой. Вечно спокойное лицо юноши на мгновение исказилось, и он машинально задержал дыхание, а вот Агнесс вскрикнула от неожиданности, попытавшись отскочить. Увидев словно в заклинании замедления времени, как ее рот приоткрывается, он даже не успел осознать происходящее, не то, что среагировать на это. Вот только даже сейчас он прекрасно помнил, что любые звуки, которые они издают, будучи невидимыми, прекрасно слышат остальные. Но зарождающуюся панику на корню пресек вампир, который оказался рядом с Кельман так быстро, что это было похоже скорее на телепортацию, нежели на перемещение. Просто мгновение назад он стоял слева от своего спутника, а теперь уже крепко прижимал к себе брюнетку, с силой зажимая ей рот рукой и поблескивая будто ставшими длиннее клыками, которые были видны из-за его губ. И благодаря этому крик так и не сорвался с ее губ, сменившись приглушенным мычанием. Возможно, в другой ситуации Астре даже поблагодарил бы нежить, но сейчас все его внимание было сосредоточено на человеке в метре от него. Услышал или нет? И действует ли вообще невидимость? Или девушка не успела ее применить? Даже сделать шаг назад Рейн не решался, боясь, что это может его выдать. Поэтому он так и застыл в опасной близости от мужчины, прекрасно понимая, что с такого расстояния он не сможет заблокировать удар. И в итоге все они втроем замерли, будто ожидали вынесения приговора. Тем временем фанатик, одетый в длинный черный балахон, который доходил до самых пят и стелился по земле, внимательно смотрел прямо в изумруд напротив. Его грубоватое лицо исказил отпечаток мысли, а в карих глазах сверкнуло осознание. — Дрянная штука! Опять сломалась! Я же тебя вчера чинил, — возмущенно вскрикнул он и ударил кулаком по стене около себя, рядом с виднеющимися с такого ракурса шестеренками. — Ты теперь еще и без моего ведома открываться вздумала? Вот же! Один из сектантов продолжал ругаться на дверь, так и не подумав, что не она открылась сама, а ее открыли снаружи, но это было лишь на руку трем самоубийцам. Когда волна страха откатила назад, открывая взору песок мыслей, Астре, сообразив, что пока они все еще в безопасности и невидимость все-таки действует, посмотрел в сторону В’Сорана. Тот понял все без слов и ловко проскользнул мимо сектанта, прекрасно осознавая, что у них нет времени дожидаться, когда мужчина отойдет в сторону. Окончательно пришедший в себя юноша посмотрел на Агнесс, которая, за неимением другого варианта, стала сама зажимать себе рот. А когда их взгляды пересеклись, она испуганно завертела головой из стороны в сторону, понимая, что не сможет пройти мимо незнакомца. Ей просто не хватит смелости! Вот только у Финниана не было времени на уговоры, ведь секунды неумолимо сыпались с циферблата часов, а им нужно было еще добежать до хоть сколько-нибудь безопасного места. Поэтому он просто схватил послушницу за руку и дернул вперед. Та, оказавшись в опасной близости от ковыряющего шестеренки сектанта, зажмурилась и ринулась дальше, с легкостью проходя мимо него из-за своих небольших габаритов. А за ней сразу же пробежал юноша, подталкивая ее и тем самым поторапливая. И стоило им оказаться в этом проходе, как тьма тут же окутала их со всех сторон, обнимая своими холодными лапами и опаляя дыханием смерти. И маг очень сильно надеялся, что это место не станет их могилой. А потом они бежали. Долго, смертельно долго. Сначала они преодолели всего десять метров прямой дороги, а после наткнулись на лестницу, ведущую вниз. И помчались по скользким ступеням, не жалея свои легкие. Вокруг было просто ужасающе темно. В этом мраке видны были лишь очертания длинной косы нежити, маячившей впереди, и его рубиновые глаза, когда тот оборачивался, чтобы проверить спутников, а возможно для того, чтобы разбавить этот заполонивший все черный цвет. Чужакам казалось, что они бегут вечность, спускаясь до самых глубин мира. И с каждой секундой они бежали все быстрее и быстрее. А гнало их не время, отнюдь. Всех троих гнал страх, который хлестал по спинам плетью ужаса, оставляя невидимые раны, ноющие паникой. Опускаясь на дно, всегда боишься потерять себя, раствориться в заполняющей холодом тьме. И Астре казалось, что еще мгновение и он не выдержит, застынет на месте, до боли нажимая на глаза и пытаясь увидеть хоть что-то. Он не ощущал такую оглушающую магическую пустоту уже много-много лет, и вместе со зрением он будто потерял еще одно из чувств. Он был как слепой и глухой котенок, или даже хуже. Напади на них сейчас кто-то, и он не сможет сделать ровным счетом ничего. Он абсолютно бесполезен. Он абсолютно беспомощен. И тут впереди вновь сверкнули эти знакомо-незнакомые глаза. Вот только сейчас в них не было ни усмешки, ни самодовольства, ни жажды крови, лишь обжигающая уверенность в том, что все будет хорошо. И эта уверенность ворвалась в сузившийся мирок Рейна подобно лучу света, пробившемуся сквозь тучи. Он вновь ощутил тепло. Так странно, правда? Он был уверен, что в этом холодном склепе нет такого понятия, как тепло. Но оно коснулось его души, распространяясь по всему телу и возвращая способность трезво мыслить. Будто оживляя его, напоминая молодому человеку, кто он такой. А В’Соран все продолжал смотреть. Наверное, так было неудобно бежать, но он почему-то не отрывал взгляда от спутника, заставляя того смотреть в ответ. Словно неизвестная ему сила не позволяла отвести взгляд. Возможно, какая-то магия здесь все же действует? А когда паника окончательно отступила, Артис улыбнулся. Нет, юноша не видел этого, просто не мог видеть, он кожей ощутил эту улыбку. Улыбнулся и отвернулся, прекрасно зная, что дальше он справится сам. Они оба это знали. Тусклый свет, окутавший их так же неожиданно, как темнота недавно, возвестил о том, что они на месте. Перед ними в обе стороны тянулся коридор, на стенах которого висели подсвечники, в которых, расплавляя воск, горели свечи. Теперь и пол, и стены, и даже потолок были покрыты камнем. А по бокам тянулся ряд ободранных местами дверей. Финни посмотрел на Кельман, которая, задумавшись, показала ему один палец. Оказывается, прошла всего одна минута, а ему показалось, что несколько дней. Но все же время поджимало, поэтому вампир, не собираясь тратить драгоценный ресурс на размышления, помчался направо, вглубь коридора. И молодые люди побежали за ним. Мужчина внимательно принюхивался, осматривая каждую встречающуюся им на пути дверь, но судя по тому, как он морщился, все было не то. Поэтому они продолжали бежать. В сознании спутников секундная стрелка неумолимо двигалась к двенадцати, но они все не останавливались. Пламя свечей, около которых они пробегали, трепыхалось на ветру, а их снаряжение тихо звенело, пугающе звенело. Это было так опасно, но у них просто не было времени на медленный шаг. И тут дверь справа распахнулась. Из комнаты за ней, не произнося ни слова, вышли двое мужчин с абсолютно гладкими головами и направились прямо к чужакам навстречу. Они могли бы остановиться, переждать, но… Десять Стрелка в голове ударила по мозгам, заставляя их лишь ускорить бег, отчего один из сектантов непонимающе нахмурился, слыша какие-то непонятные звуки, но ничего не улавливая внимательным взглядом. Невидимки втроем пронеслись мимо него сломя голову, отчего слева даже потухла одна слабо горящая до этого свеча. И побежали вперед, нервно осматривая двери на пути. Но тут в поле зрения появилась развилка, и В’Соран, не размышляя, свернул налево. Вокруг было множество запахов, он точно не знал куда нужно бежать, а за дверями постоянно кто-то был. Наконец, почувствовав слева так необходимую им пустоту, он тут же толкнул плечом одну из дверей, но та не поддалась ни на йоту. Конечно, он мог бы ее выбить, но на это нужно время, да и по всему коридору разнесется оглушающий треск. Пять Астре схватил его за руку, дергая вперед, и одними губами произнес: — Нет времени! Четыре Они вновь бежали, стараясь как можно тише ступать, в то время как Артис обострил свои ощущения настолько, чтобы почувствовать даже мышь в сотни метров. Три Финниан кинул взгляд на спутницу, и та нервно показала два пальца. Два А где-то за поворотом раздался звук шагов. И эти шаги с каждой секундой приближались к ним. Один Мир вновь смазался, а после все пришло в норму. Юноша, понимая, что придется выбирать из двух зол, толкнул первую попавшуюся ему под руку дверь, которая, о чудо, приоткрылась, и дернул на себя брюнетку. Вампир же принюхался, а после его темные брови съехали к переносице. — Там… — но заметив красноречивый взгляд, он лишь шагнул вперед, в полумрак неизвестной комнаты, и закрыл за собой дверь. Все синхронно прижались спинами к двери и стали ждать. Секунды текли так же медленно, как звуки шагов становились громче. И когда чей-то каблук особенно громко стукнулся о пол в опасной близости от двери, за которой они спрятались, сердца молодых людей словно перестали на мгновение биться. Фанатики за стеной вдруг остановились, и воцарилась тишина. Прошла секунда, две. Рейн подумал о том, что сердце не может столько не биться, а после вновь послышался мерный стук. Стук каблуков о пол. Незнакомцы ушли, а они втроем остались одни. При тусклом свете свечей, что мягко освещал их бледные лица. Глубоко вдохнув, блондин сжал пальцами ручку двери, после чего прикрыл глаза, стукнувшись затылком о холодный камень. Он стал глубоко дышать, приходя в себя, в то время как Кельман нервно засмеялась. Артис же молчал. Молчал и смотрел в темноту помещения, в котором они оказались. И в его глазах была жестокая усмешка. Он наконец понял, куда они попали. Заметив это странное выражение лица, девушка последовала примеру нежити и решила тоже осмотреться. И стоило ее глазам привыкнуть к полумраку, как ее смех тут же оборвался на высокой ноте. Этот странный звук привлек и внимание Астре, и теперь они все втроем осматривали комнату. Перед ними простиралось довольно просторное помещение, в центре которого стоял стол, на котором и горело несколько свечей. На столе были какие-то бумаги, чернильница с пером внутри, некоторые амулеты и связка ключей. Под столом же стоял ящик с инструментами, которые отсюда было сложно рассмотреть. И привлекали внимание какие-то темные пятна на этом ящике. Но, кроме этого, в нос ударил отвратительный запах, который было даже трудно сразу описать. По крайней мере, бывший аристократ, не выдержав и минуты, зажал нос пальцами, хотя на корабле он много отвратительных вещей повидал. А взгляд незваных гостей скользил дальше. От центра комнаты к стенам простирались клетки. Самые настоящие клетки для животных, которые по высоте были где-то по пояс среднестатистическому мужчине. Они представляли из себя кубы с железным потолком и полом, а стены были сделаны из металлических труб, между которых может пройти рука, но точно не голова. Из темноты же этих загонов для животных на них смотрели глаза. Много глаз, просто невероятно много. Когда Агнесс это увидела, она зажала себе рот, а ее голубые кристаллы округлились до невероятных размеров. Рейна же привлекло другое. Его привлекла кровь. Темная, густая, местами подсохшая. Кровь буквально выливалась из клеток, застилая пол. Где-то она уже впиталась в камень, а где-то она все еще продолжала стекать по прутьям клеток. А в самих клетках находились дети. Со всех сторон из металлических кубов на них смотрели детские глаза. Самые разнообразные. Голубые, зеленые, карие. По-детски большие, по-детски чистые. Не по-детски пустые. Вместо плескавшихся эмоций, которые лились из маленьких лучиков счастья буквально через край, на Астре смотрели какие-то стекляшки, в которых не было ничего. Даже боли там уже не было. Лишь поглощающая все пустота. По правде говоря, даже не верилось, что это дети. Они лежали в клетках абсолютно голые, их хрупкие тела были покрыты ранами и синяками, а пугающе-бледная кожа была испачкана алыми разводами. Кто-то сидел в клетке, опираясь спиной на прутья, кто-то лежал лицом вниз, кто-то свернулся комочком, а кто-то уже даже не шевелился. Они были живы. Не все, но многие. Грудь мелко вздымалась, а глаза иногда прятались за веками. Но никто из, так называемых, цветов жизни не подал и звука, когда кто-то зашел в помещение. Они даже не посмотрели на вошедших. Дети смотрели на дверь, но не видели никого. Их пустой взгляд проходил сквозь. Кого здесь только не было. И мальчики, и девочки, и совсем малютки, и уже подростки. Но всех их объединяло кое-что: они были абсолютно голые, а между их ног было больше всего крови. Но мысли Рейна прервал громкий всхлип, а после и откровенные рыдания. Стоявшая рядом с ними послушница, все еще прикрывая рот руками, неотрывно смотрела на клетки, а по ее пальцам текли слезы. Их было так много, что капли стекали по рукам вниз, срывались с локтей, падая на пропитанный кровью пол, и совсем не заканчивались. Агнесс тряслась всем телом, ее колени подгибались, а после где-то минуты сдавливаемых рыданий она не выдержала. Она буквально сорвалась с места и рванула к ближайшей клетке. Девушка упала около нее на колени, хватаясь за прутья одной рукой, а другую вытягивая вперед. И тянулась она к светловолосой девочке, чьи потускневшие волосы были заплетены в очаровательные косички. Скорее всего, совсем недавно она сидела на коленях своей матери, нетерпеливо ерзая и постоянно спрашивая, долго ей еще тут сидеть. А ее мама, с любовью расчесывая эти прекрасные волосы, по-детски светлые, будто они были воплощением этой чистой и сверкающей на солнце души, нежно улыбалась и, поглаживая дочку по голове, заверяла ее, что осталось совсем чуть-чуть. А потом эта непоседа наверняка убегала от нее, сверкая своим светлым и легким платьицем. Убегала к своим друзьям, возмущаясь, что ее опять не подождали. И ее мать, смотря на нее, видела длинную дорогу вперед, которую ее дочке предстояло пройти. Длинную, уходящую в самую даль, но ослепительно прекрасную и наполненную любовью. Потому что каждая жизнь по-своему прекрасна. Потому что всех детей любят. По-разному, разные люди, но любят. А потом, в один миг, эта дорога оборвалась. Исчезла в пустоте, а сама девочка упала в пропасть. И все, что она увидела перед кромешной темнотой, это испуганное лицо матери, которая потеряла свое дитя. Матери, которой пришлось похоронить ребенка. Что еще более ужасное может случиться в этой жизни? Ах, да. Более ужасным может быть лишь дитя, которое осквернили. Что испытывал этот лучик солнца, когда его раздевали? Что чувствовал, смотря на снимающего одежду мужчину? Наверняка страх, непонимание, отвращение. По этим по-детски пухлым щекам текли слезы, когда девочку крепко держали чужие руки. Скорее всего, она громко, надрывно звала свою маму, когда незнакомые ей взрослые улыбались. А после крик оборвался так же неожиданно, как звук лопнувшей струны. И повисла тишина. Девочка больше не звала свою маму. По щекам продолжали течь слезы, капая на пол, но она больше не вырывалась. Она просто лежала, чувствуя ужасную боль. Лежала и медленно умирала. Этот ребенок умер тогда. Когда отвратительно-грязные руки разорвали ее чистую душу. Разорвали ее жизнь. — Месье В’Соран, — раздался могильно-холодный голос, а после потонул в громких рыданиях девушки, — что еще нужно было для этого ритуала? — Около десятка детей, которых лишили невинности, — спокойно ответил вампир, скользнув взглядом по клеткам. Здесь их явно было больше. Похоже, наплыв беженцев сыграл на руку сектантам. Ведь их так много, их никто не считает, их никто не ищет. Даже если отбросить тех, кто уже давно умер в своих клетках и чьи тела покрылись трупными пятнами, их все равно было крайне много. — Ах, вот как, — протянул Рейн, неотрывно смотря на Агнесс. Похоже, сегодня умер еще один ребенок. Та же продолжала биться в истерике. Она тянула руки к девочке, у которой светлые волосы были забрызганы кровью, а возможно, не только ей. Некогда аккуратные косички растрепались, а одна из них даже расплелась. Послушница рыдала, сжимала решетку до побелевших костяшек, но ребенок не обращал на нее внимание. Тот даже не шевельнулся. Застыв с покрасневшими от слез глазами, она всхлипнула, а после побежала к столу. Ее ноги не держали ее, отчего она упала прямо на пахнущий кровью пол, но после этого упрямо поднялась, на чистой силе воли добираясь до стола. Связку ключей брюнетка схватила не глядя и тут же кинулась обратно. Дрожащими руками она подбирала нужный ключ, пытаясь вставить его в скважину решетки. Один, второй, все не то. Перед глазами все плыло от слез, а руки дрожали так сильно, что, наверное, она уже пропустила подходящий ключ. Но внезапно в скважине что-то щелкнуло, а решетка приоткрылась. Кельман не потратила и секунды на вытаскивание ключа, а лишь вновь потянулась к девочке, пачкаясь в густой крови. — Милая, иди сюда, все будет хорошо, я верну тебя маме, тебе больше не будет больно, я не позволю больше причинить тебе боль, — дрожащим голосом, всхлипывая и запинаясь, шептала она, но на нее так и не взглянули. Блондинка лежала на спине и смотрела в потолок. Иногда моргала, слабо дышала, но продолжала смотреть. Она была здесь и одновременно нет. Тело все еще было живо, но разве был жив рассудок? Вот только Агнесс не собиралась сдаваться. Хорошая черта, но не везде это может помочь. Ее сапоги, штаны, жилет и руки — все было уже давно в крови, но она все же схватила дитя, рывком вытаскивая из клетки и прижимая безвольное тело к себе. Она трясла ребенка, похлопывала по щекам, сжимала, гладила, целовала. Но все было бесполезно. А слезы продолжали течь. Они текли, не останавливаясь, отчего Астре начинало казаться, что скоро в девушке закончится весь запас жидкости в организме. Но когда та уже стала биться в припадке, он понял, что пора это прекращать. Уверенным шагом Финниан направился к спутнице, доставая на ходу шпагу. Его каблуки равномерно стучали по полу, а сталь блестела в полумраке. Когда он подошел к послушнице вплотную, та даже не подняла на него взгляд, но ему это было не нужно. Он оттолкнул ее, вырывая из рук ребенка, после чего, не целясь, на одних инстинктах фехтовальщика пронзил шпагой хрупкое тело. И время остановилось. Кельман даже на мгновение перестала плакать, шокировано смотря перед собой и не веря в эту сюрреалистичную картину. Перед ней, согнувшись, стоял юноша, чей изумруд сверкал холодом в свете свечей, а его шпага была покрыта алыми брызгами. Девочка под ним несколько раз дернулась, выгибаясь, а после замерла сломанной куклой. Сердце было пробито точным ударом насквозь. И под ее телом росла яркая лужа, навсегда отпечатываясь в сознании брюнетки. Багровой жидкости было много, слишком много. Рейн же продолжал давить, отчего лезвие проходило все глубже и глубже, пробивая истощенное тело. И лишь когда голубые глаза ребенка замерли на месте, он рывком вытащил оружие, отряхивая его от крови и засовывая обратно в ножны. А девушка все сидела. Ее некогда блестящие волосы были похожи на воронье гнездо, ее дрожащие плечи напоминали обрезанные крылья птицы, а ее тело согнулось так, словно кто-то смял в руках куклу. Она же смотрела на свои руки, заляпанные кровью. Агнесс не знала, где именно она их испачкала. В клетке или же сейчас, когда густая жидкость, вытекающая из тела девочки, подбиралась к ее коленям. Но это не имело значение. Послушница сидела и плакала. Смотрела в пустые глаза и рыдала. А потом неожиданно вскочила, подлетая к магу, и ударила его кулаками в грудь, да так сильно, что тот пошатнулся, с трудом удержавшись на ногах. — Зачем? Зачем? Зачем?! — кричала она, продолжая бить молодого человека в грудь. — Она была еще жива! Мы могли ее спасти! Она же ребенок, демон тебя подери! У нее вся жизнь была впереди! Крик, удар, снова удар, а затем крик. Юноша же, раздраженно закатив глаза, схватил бушующую девушку и прижал к себе, гневно шепча на ухо. — Жизнь? Ты правда веришь в то, что эта была бы жизнь? Посмотри на них. Внимательно посмотри. Они мертвы, Агнесс, давно мертвы. И она смотрела. Смотрела в эти стеклянные глаза, смотрела и все понимала. Но не хотела верить. Ведь такого не бывает в жизни. Ведь такое не может существовать. Такого не может быть. Сжимая дрожащее тело в своих руках, Астре смотрел в стену позади нее и в который раз понимал, что смертные отвратительны. Все они отвратительны. Он, Агнесс, даже Артис, который победил смерть. Ужасны, потому что ужасна жизнь. И это не изменить. — Месье В’Соран… — Как скажете, господин Финниан, — не дал ему закончить вампир, а потом одним сильным ударом ноги сломал прутья ближайшей клетки. А после полилась кровь. И если ранее она затопила весь пол этого зала смерти, то теперь, казалось, этим алым цветом было окрашено все здесь. Пол, стены, потолок. Дети не кричали, не плакали, они просто молча умирали от когтей нежити. И лишь предсмертные хрипы раздавались в ночи. А Кельман сжимала пропитанную слезами белоснежную рубашку и чувствовала, что что-то в ней умирает вместе с этими детьми. Умирает навсегда. — Я закончил, господин Финниан, можем уходить, — произнес В’Соран с усмешкой на губах, стряхивая с вернувшихся в нормальную форму когтей кровь. А вокруг были разбросаны тела. Искореженные, израненные, еще теплые. — Вас аккуратности, что, родители в детстве не учили? — раздраженно спросил молодой человек, брезгливо морщась. — Прощу прощения, что не провел ритуальное захоронение, — донесся язвительный голос в ответ. Светловолосый уже хотел было что-то ответить, как услышал шаги. Уверенные, быстрые, направляющиеся точно сюда. Изумруд, казалось, стал еще больше, а сам Астре подхватил девушку на руки и спрятался за ближайшей клеткой, куда шмыгнул и его спутник. И спустя мгновение дверь распахнулась. В комнату вбежало несколько человек, и все они были одеты в темно-красные балахоны. И у всех было магическое оружие. Лучше и придумать нельзя. У кого-то кинжал светился тусклым светом, у кого-то какие-то амулеты сверкали в темноте. Незнакомцы шокировано замерли, осматривая комнату, после чего один из них взревел. — А ну выходи! Как ты посмел это сделать, богохульник? Мы так старательно ловили и готовили этих детей. Как ты посмел осквернить дары, предназначенные единственно-верному богу? — зло кричал какой-то мужчина, а Рейн тем временем лихорадочно соображал. И все варианты развития событий, которые крутились в его голове, содержали их смерть. Сражаться с ними было бы трудно, но возможно. Вот только они позовут еще людей. А с десятком тех, кто прекрасно может использовать здесь магию, будет крайне сложно совладать. Сбежать тоже не получится, ведь они закрыли собой единственный выход. И даже если им удастся прорваться сквозь живое заграждение из фанатиков, их товарищи закроют им путь наверх. Сейчас они трое были похожи на мух в банке, не способных даже чуть-чуть пробить крепкое стекло. Но думал здесь не только блондин. Послушница тоже усиленно размышляла, но, в отличие от спутника, у нее был план. План, который позволит им выжить. Пусть не всем, но все же. Кельман стерла с щек слезы, после чего тихо, на грани слышимости, кого-то позвала. — Ако… — шепнула она, но ничего не произошло, — Ако… Аконит! Чуть громче сказала она, и в ее голосе скользнули нотки раздражения. И в этот момент на ее плечах появился дракон. Будто материализовавшийся из ниоткуда, он посмотрел на нее своими умными глазами, начиная вылизывать ее щеку и издавать какие-то звуки, похожие на поскуливания. Маг видел драконов лишь в книжках, но он не мог его ни с кем спутать. Совсем маленький, еще детеныш, он прижимал к своему покрытому голубой чешуей тельцу крылья, а его хвост оплетал девичью шею. Брюнетка же выставила руки вперед и на них тут же прыгнуло это создание, неотрывно смотря на свою хозяйку. Та в ответ нежно улыбнулась и, прикрыв покрасневшие глаза, стала говорить. — Послушай, Ако. Я знаю, что ты слышишь мысли людей, знаю, что ты не подпускал бы ко мне никого, кроме мастера. Но не все плохие, понимаешь? Я верю в это. Верю, Ако. Верю, что однажды наступит день, когда мир согреет доброта и любовь людей. И ты поверь, слышишь? Поверь, что когда-нибудь, обязательно, в мире станет теплей, — шептала она, а из ее глаз вновь потекли слезы. И Аконит, дракон, что умеет читать чужие мысли, испуганно задрожал. А послушница продолжала. — Поэтому, прошу тебя, выполни мою последнюю просьбу. Спаси их обоих. Да, они лжецы, да, они не испытывают и грамма жалости к другим людям. Пусть так. Пусть люди для них обоих — это ресурс. Но они заслужили жить, понимаешь? Каждый заслуживает право на жизнь. Прошу, не противься. Выполни мое желание напоследок, хорошо? Я люблю тебя, Ако. Всегда любила. Ты самое дорогое для меня существо, — сбивчиво шептала она дрожащим голосом, потираясь щекой о щеку дракона, после чего поцеловала его в нос и, сверкнув своими все такими же чистыми и светлыми глазами, произнесла одними губами. — Прощай. И на руки застывшего в немом шоке наследника семьи Рейн приземлился дракон. Холодный, чуть скользкий, самый настоящий дракон. А Кельман рядом улыбнулась им, пригрозив кулаком. — Только попробуйте мне тут умереть! Я вас с того света достану! — произнесла она, после чего выхватила лук и, достав стрелу, выскочила из своего укрытия. Выпущенная на ходу стрела прорезала воздух, попадая ровно в плечо одного из сектантов. Он вскрикнул от боли, хватаясь за рану, а после поднял взгляд на стоящую перед ним девушку. Слезы на бледных щеках высохли, а ее глаза светились решимостью. Нет, в ней не умерла эта детская наивность, безголовая уверенность в своих действиях и слепая вера в людей. И никогда не умрет. Не умрет, пока жива она. — Эй, пресмыкающиеся! Слышите меня? Мое имя Агнесс, я послушница в монастыре богини милосердия, расположенном в сердце Канских Островов. И я исполню ее волю, покарав вас за ваши грехи! Потому что я не могу закрыть глаза на жестокость! — уверенно выкрикнула она, натягивая вновь тетиву лука. — Запомните имя той, от чьих рук вы сегодня погибните! Усмехнувшись, Агнесс вновь выстрелила и в этот же момент рванула вперед, преодолевая расстояния даже быстрее, чем стрела. Ее плащ взметнулся вверх, а голубые глаза стали похожи на два озера под палящим солнцем. Сверкающих, незабываемых и по-настоящему прекрасных. Она лбом врезалась в сектанта посередине, и тут же в ее бок вонзился зачарованный кинжал. Кровь брызнула на пол, но брюнетка даже не думала останавливаться. Она буквально протаранила мужчину, выскакивая из комнаты и со всех сил убегая вперед. Как можно дальше, как можно быстрее, чтобы у ее спутников было время уйти, чтобы у них была возможность спастись. Кельман прикрыла рану плащом, чувствуя, как перед глазами все плывет, но все равно продолжила бежать вперед. Она унеслась в темноту коридора, оставляя за собой кровавый след, а за ней убежали шокированные фанатики, даже забыв проверить комнату. И в воцарившейся тишине разлетелся плач дракона. Вряд ли он умел плакать, но те звуки, которые он издавал, уткнувшись носом в грудь Рейна, были очень похожи на плач.