Мы те, кто мы есть

Ученики с разными эмоциями покидали кабинет ЗОТИ. Ошарашенные и напуганные заданием, они большими глазами смотрели перед собой и в то же время не видели ничего. Инстинктивно стараясь быть поближе друг к другу, они позволили неуверенному шепотку пройтись по толпе. Но были и те, кто уверенно смотрел вперёд. Радость и воодушевление читались на их лицах, на губах играла азартная и предвкушающая улыбка. Плетущийся в хвосте Гарри не мог определить, что он чувствует. С одной стороны, как и многие, растерянность. Что делать? С чего начать? С другой, это был вызов его способностям. Хотелось узнать, чего он стоит. Но какое-то странное, давящее волнение поднималось из глубин сердца. Неуверенность в собственных силах заставила его остановиться. В ушах раздались злые слова Джеймса: «Этот ребёнок всего лишь обуза!». Плотно сжав губы, Гарри поднял взгляд, до этого устремлённый в пол. В нём вспыхнула ярость. Он обязательно докажет, чего стоит. Гарри поискал глазами друга и только тогда обратил внимание, что Энтони не пошёл за ним, а остался рядом с кабинетом, из которого начали выходить слизеринцы. Он оглядывал толпу, будто выискивал кого-то. И как только его взгляд остановился, тут же громко позвал: — Малфой! Остановившись, белобрысый мальчик плавно развернулся и, задрав голову, впился взглядом в Энтони. Пронизывающие серые глаза несколько секунд разглядывали его. Наконец, сделав для себя какой-то вывод, Малфой взмахнул рукой, приказывая свите не следовать за ним, и медленным шагом направился к Энтони. Чуть прикрытые серо-голубые глаза Энтони насмешливо искрились, смотря на эту картину. Гарри всё это время наблюдал со стороны за непонятной ему авантюрой друга. Впрочем, решив не вмешиваться, он уже собирался направиться в гостиную, как Энтони перехватил его взгляд и жестом попросил подойти. Недовольно поджав губы, Гарри подошёл к нему, тем самым образовав небольшой круг из троих. — Так как мы состоим в одной группе, думаю, будет разумно с нашей стороны объединиться, — как всегда, первым подал голос Энтони. — Я не нуждаюсь в вашей помощи! — категорично заявил Малфой. — Возможно, но мы все заинтересованы в хорошей оценке, — успокаивающе медленно произнёс Энтони. Эти слова заставили Малфоя задуматься, его глаза какое-то время блуждали по каменной стене, а потом остановились на Гарри. — А ты что думаешь? — пренебрежительным и немного раздражённым тоном поинтересовался он. Судя по всему, Малфой его совершенно не помнил. Гарри сделал шаг навстречу, подойдя к нему почти вплотную, и тихо сказал: — Я думаю, что нам с Энтони не нужен балласт. Глаза Малфоя поражённо распахнулись. Он явно не ожидал такого ответа. Напыщенный болван привык помыкать другими. Ему, наверное, никогда не давали отпор. — Тихо-тихо, — встрял между ними Энтони. — Пойдёмте в библиотеку, там поговорим. Заодно подумаем над заданием. — Я не… — тут же хотел возразить Малфой, но неожиданно замолчал. Он на мгновение задумался, не отрывая взгляда от черт лица Энтони, пристально вглядываясь в его высокие угловатые скулы и прямой нос. — Я не расслышал твою фамилию. Не мог бы ты представиться ещё раз, — почти просьба со стороны Малфоя. — Энтони Голдштейн. Малфой выглядел раздосадованным. Кажется, он допустил какую-то оплошность. Гарри сообразил, что она, скорей всего, касалась Энтони. Слизеринцы ведь ценили связи с могущественными и богатыми магическими родами, к которым, без сомнения, относился и род Голдштейнов. Вместо того чтобы подружиться с наследником влиятельной семьи, этот остолоп с ним чуть не поругался. — Думаю, ты уже знаешь, и всё же, — Малфой протянул Энтони руку, — Драко Малфой. Энтони уверенно пожал её, после чего вопросительно посмотрел на Гарри. — Мы уже познакомились с ним в поезде, — коротко ответил он. Теперь настала очередь Гарри стать предметом пристального изучения Малфоя, на лице которого в какой-то момент промелькнуло узнавание. Гарри лишь насмешливо фыркнул. — Мы хотели обсудить задание в библиотеке? Так чего же мы ждём? — как ни в чём не бывало продолжил Малфой, будто не он тут оказывал ярое сопротивление союзу. Гарри переглянулся с Энтони, и они направились вдоль по коридору к двигающимся лестницам. Малфой был тем ещё придурком, и будь на то воля Гарри, то они бы никогда не стали работать с ним в одной группе. Но раз Энтони он зачем-то понадобился, то Гарри решил смириться и потерпеть его. — Как твой отец, Лорд Голдштейн? — поинтересовался Малфой, поднимаясь по ступенькам. — У него всё хорошо, а как дела у Лорда Малфоя? — Он занят в Министерстве и Палате Лордов. Ты, наверное, слышал о новом законе, отец принимал активное участие в его принятии, — в голосе Малфоя зазвучали хвастливые нотки. Гарри усмехнулся. Ну вот и подтверждение ранее сделанным выводам. Этот закон действительно создала и теперь продвигает тёмная аристократия. Вдруг лестница резко поменяла своё направление, заставив их ухватиться за перила. — Да сколько можно?! — не смог сдержать эмоций Малфой. Спустя несколько секунд она остановилась, и они неуверенно замерли. Лестница вела на третий этаж. — Пойдёмте, посмотрим, что там, — предложил Малфой. В нём будто что-то изменилось. Маска высокомерного аристократа, которую он носил, пошла трещинами, и на лице появилось любопытство. — Нам запрещено посещать этот этаж, — напомнил Энтони, судя по всему, не особо заинтересованный в скорой смерти. — Ты слушал речь директора в первый день? Тебя его слова о гибели не смущают? — поддержал друга Гарри. — Трусишь, Поттер? — глумливая полуулыбка появилась на губах Малфоя. — Всего лишь берегу свою шкуру, — однако слова заносчивого слизеринца задели Гарри за живое. Он всё ещё помнил, как испуганно замер перед привидениями, как по спине пробежала стая мурашек, и как он попытался спрятаться в тени. — Да ладно! Ты серьёзно думаешь, что Дамблдор притащит в школу какую-нибудь опасную дрянь? Да общественность выльет на его голову ведро помоев за это, — усмехнулся Малфой, выглядя до крайности уверенным в своей правоте. После чего, не говоря больше ни слова, он направился на третий этаж. Энтони устало посмотрел на Гарри, предчувствуя грядущие неприятности. Но тот был на взводе и, проигнорировав его взгляд, кинулся за Малфоем. Энтони возвёл глаза к потолку, после чего пробормотал себе под нос: «Мы ещё об этом пожалеем» и пошёл за ними. Их путь преградила дверь, чтобы попасть на этаж, нужно было открыть её. Энтони уже был готов вздохнуть с облегчением, как Малфой достал палочку и, выведя незамысловатый узор в воздухе, направил её на замок и громко произнёс: — Alohomora! — Ты издеваешься? — чуть ли не одновременно прошипел Гарри, но, как ни странно, замок подался и дверь открылась. Все трое уставились на открытую дверь, не веря в произошедшее. Малфой выглядел так, будто особо не рассчитывал на успех, но после своего удачного заклинания он уверенно перешагнул порог и махнул им рукой. — Алохомора? Алохомора!? — возмущённо воскликнул Гарри. Энтони был потрясён не меньше. Алохомора отпирает только объекты, запертые немагическим путём. Профессор Дамблдор должен был позаботиться о том, чтобы ученики не смогли проникнуть в коридор, для этого достаточно наложить заклинание из Высшей магии. Но он этого не сделал. Что это за этаж такой? Подойдя вплотную к красивой белой арке, которая вела в небольшой зал, они смогли рассмотреть находившиеся там разные необычные магические вещи. — Артефакты? — прошептал Гарри восторженно. — То есть директор привёз в школу редкие артефакты и решил сохранить это в тайне? И выдумал эту легенду о страшной смерти? — недоумевал Энтони. — Я же говорил! — довольный собой Малфой задрал нос чуть ли не до потолка. — А вы заладили: страшная сме-ерть, запретный эта-аж. Гарри, фыркнув, подошёл совсем вплотную к арке, но неожиданно пошатнулся. Энтони, заметив, как он побледнел, кинулся к нему, поддерживая за локоть. Неприятные ощущения охватили и его. Голова закружилась, уши заложило, на мгновение он потерял ориентацию, а затем его согнула слабость. Первый вдох дался с большим трудом, казалось, воздух отказывается поступать в лёгкие, но следующий уже пошёл легче. Недолго думая он потащил Гарри в зал. Как только они прошли арку, давление исчезло, вместо него навалилась невероятная усталость. — Что случилось? — испуганно спросил Малфой, отскочив от арки на приличное расстояние. — На арку наложили сильное заклинание. Только я не понимаю, для чего оно, — Энтони безрезультатно пытался выровнять дыхание. Обеспокоенно посмотрев на них, державшихся друг за друга, а потом метнув быстрый взгляд на арку, Малфой, не раздумывая более ни секунды, кинулся к ним. Проходя арку его также согнула слабость, но он смог быстро преодолеть её, и уже спустя несколько секунд стоял перед Гарри и Энтони. Когда они немного пришли в себя, в них взыграло любопытство. Мотая головами в разные стороны, они старались рассмотреть артефакты. Энтони строго-настрого запретил им касаться вещей, опасаясь, что артефакты прокляты. Побродив по помещению с несколько минут, они заметили, что несколько магических предметов были сознательно отделены от остальных. Выставленные в ряд, эти артефакты располагались в самом дальнем углу. Недолго думая, они направились к ним. Первым им попался довольно знаменитый в волшебном мире маховик времени. Он переливался золотыми бликами, стоило лучику света попасть на него. — Зачем директору маховик? — спросил Гарри. — С учётом того, сколько у него обязанностей, это совсем неудивительно. На мой взгляд, ему бы приходилось ночевать в школе, если бы не он, — ответил Энтони. — А разве профессора и директор живут не в школе? — поинтересовался Гарри, выглядя удивлённым его ответом. — Нет, конечно. У них есть апартаменты в Хогвартсе, но они редко ими пользуются. Сам подумай, кто согласится на работу, которая требует от тебя постоянного нахождения в замке, как будто ты заключённый? И только два месяца ты можешь провести вне его пределов. Это каторжная работа, — произнёс Энтони. — И как тогда всё устроено? — больше не обращая внимания на маховик, задал вопрос Гарри. Энтони растерянно посмотрел на него. Он никогда этим не интересовался, даже не задумывался. — Я не знаю. — Да всё очень просто, — влез в разговор Малфой. — Вы заметили, что мы редко видим некоторых профессоров на завтраке, а уж тем более на ужине? Они приходят в школу только на свои уроки и после их окончания возвращаются домой. Если урок у Флитвика начинается в половину десятого, то он к этому времени и придёт. А уйдёт, когда проведёт все свои уроки, допустим, в половину пятого. — Насколько я знаю, в маггловских школах так поступать запрещено, — сказал Гарри. — На то они и маггловские, — пренебрежительно отозвался Малфой. — Так вот, на чём я остановился? В общем, так поступают профессора астрономии, прорицания, нумерологии и ещё парочки. А вот с теми, кто ведёт гербологию, чары, историю и трансфигурацию, дела обстоят сложнее. Предполагалось, что по ним должно быть два преподавателя, в то время как у нас только по одному. Особенно сложно приходится МакГонагалл. Трансфигурация ‒ самый популярный выбор, когда дело касается сдачи ТРИТОН. Гарри и Энтони внимательно слушали разъяснения Малфоя, в то время как последний вёл себя будто павлин, распустивший хвост. Он расхаживал туда-сюда, выпятив грудь и всячески подражая преподавателям. — Как думаете, почему у нас сдвоены уроки с учениками других факультетов? В основном именно по этим предметам? Потому что стараются выполнить план. По которому у нас должно быть два урока в неделю по основным дисциплинам, а начиная с третьего курса, по три. Говорят, что МакГонагалл проводит в неделю тридцать занятий, — на последних словах Малфой сделал акцент. — Сколько? — в один голос воскликнули Энтони и Гарри. — Тридцать. Она начинает работу в восемь часов утра и заканчивает в девять вечера. — Понятно теперь, почему у неё такое плохое настроение, — произнёс Гарри. Энтони согласно кивнул. Он бы спятил, если бы ему пришлось объяснять ученикам одно и то же на протяжении всего дня. Неудивительно, что она всё время такая хмурая. — Почему Попечительский Совет ничего не предпринимает? — спросил он. — Это же возмутительно! — Они не могут ничего сделать, — Малфой развёл руками. — Это в Министерстве сказано, что любой может получить звание профессора того предмета, по которому получил «Превосходно» на экзамене ТРИТОН. По идее у нас каждый волшебник, окончивший семь лет школы, какой-нибудь профессор. Хоть по одному-то предмету у него должно быть «Превосходно». — Тогда почему директор их не наймёт на работу? Зарплата маленькая? — предположил Гарри. — Нет, как раз наоборот. У профессоров в Хогвартсе очень хорошая зарплата. Отец говорил, что она даже лучше, чем у некоторых чиновников в Министерстве. А у МакГонагалл она, наверное, как у самого Министра магии, — усмехнулся Малфой. — Я не понимаю. Тогда почему? — растерялся Гарри. — Как я говорил, в Министерстве звание профессора получить очень просто. Приходишь, показываешь результаты экзамена, и всё. А чтобы работать в Хогвартсе, нужно соответствовать высоким требованиям самой школы. Найти такого волшебника очень сложно. — Так, пускай понизят свои требования, — предложил Гарри. — Если бы всё было так просто, — тяжело вздохнул Энтони. Гарри вопросительно посмотрел на него. Энтони же тем временем вспоминал параграфы из Истории Хогвартса, в которых говорилось о преподавателях. — Чтобы изменить критерии принятия на должность профессора, нужно соблюсти кучу нюансов, — начал Энтони, Малфой, судя по всему, хорошо знал, что он собирается сказать, но тем не менее не спешил его перебивать, — во-первых, директор самолично менять ничего не может, нужна поддержка хотя бы половины предыдущих директоров. Во-вторых, согласие Попечительского Совета. И, в-третьих, нужно уведомить родителей и получить согласие большинства. — Кропотливая работа, — протянул Гарри. — Но не всё так плохо. Два года назад профессору Снейпу приходилось так же туго, как и МакГонагалл, но папа смог надавить на директора, и тот нанял профессора Слизнорта, — произнёс Малфой с такой гордостью, будто это была его заслуга. — Насколько я знаю, профессор МакГонагалл и директор друзья. Неужели он не мог ничего придумать, чтобы облегчить ей работу? — с подозрением спросил Энтони. — Без понятия, — пожал плечами Малфой, а потом неожиданно покраснел, будто смутился этого непринуждённого движения. Он поспешно отошёл к следующему артефакту. Гарри и Энтони последовали за ним. На специальной подставке лежала обычная на вид маггловская металлическая зажигалка. Гарри смерил её скептическим взглядом, но, помня предостережения Энтони, не стал касаться. — Предположения? — поинтересовался он у стоявших рядом Малфоя и Энтони. Обойдя эту странную вещицу пару раз по кругу, они так и не поняли, что это. В конце концов, Малфою надоело ломать голову, и он перешёл к следующей вещи. Гарри и Энтони постояли рядом с подставкой ещё с минуту, но тщетно, никто из них так и не догадался о назначении простой с виду зажигалки. Сдавшись, они присоединились к Малфою. На следующей подставке лежал тёмный переливающийся фиолетовым камень. Облепив его со всех сторон, они чуть не стукнулись лбами, когда склонились над ним. — Это может быть всё что угодно. Начиная от редкого ингредиента для зелья и заканчивая философским камнем или вообще воскрешающим, — заявил Малфой самодовольным тоном, видно решив блеснуть перед ними знаниями. — Я даже не могу определить, какое из предположений бредовее, — развеселился Энтони. — Не стал бы Дамблдор всякую ерунду здесь прятать, — ощетинился Малфой. Красноречивый взгляд Гарри на металлическую зажигалку заставил того закрыть рот и стушеваться. — Мало ли может это какой-нибудь сильный артефакт. Мы же не знаем! Два насмешливых взгляда были ему ответом. — Забудьте, — буркнул Малфой. — Действительно, Энтони. Мы же не знаем, может, эта зажигалка джина призывает, — не смог удержаться Гарри и не подколоть слизеринца. Переглянувшись, Энтони и Гарри рассмеялись. Они никак не могли успокоиться, стоило только взглянуть на фиолетовый камень, и в груди тут же зарождался смех. — Хватит вам уже! — Малфой покрылся красными пятнами от смущения. Отвернувшись от них, он быстрым шагом направился к большому зеркалу, покрывшемуся пылью. Его покрасневшие щёки немного надулись, выдавая обиду, что вызвало ещё одну волну смеха. Энтони толкнул локтем Гарри в бок, и взглядом дал понять, что смеяться дальше уже неприлично. Гарри прикрыл рот и постарался успокоиться, но стоило взглянуть на надувшегося Малфой, как его плечи стали подрагивать. Всё же, хоть тот и пытается казаться невозмутимым аристократом, на самом деле был таким же, как сам Гарри: чего-то незнающим, иногда неловким, а иной раз неуверенным в себе. Стоило осознать эту простую истину, и то напряжение, которое он испытывал рядом с Малфоем, исчезло. Вдохнув полной грудью, Гарри направился к стоящему у зеркала Малфою, на его губах играла лёгкая улыбка. — Какие предположения по поводу этого предмета? — немного насмешливо поинтересовался он у Малфоя. — Я не собираюсь делиться с тобой собственным мнением, Поттер, — вздёрнув подбородок, Малфой отвернулся от него. — Оно полностью покрыто пылью, может, попробуем заклинанием убрать её? — спросил Гарри. — Давай, на сей раз я посмеюсь, когда тебя чем-нибудь шибанёт, — прошипел Малфой, растеряв всё своё красноречие. От обиды в его речи всё чаще проскальзывали совершенно неаристократические выражения. Хмыкнув, Гарри поднял палочку, но Энтони остановил его, схватив за запястье. — Он прав, не рискуй. Пожав плечами, Гарри опустил палочку. Вряд ли бы у него получилось применить заклинание, которое он недавно вычитал в книге и никогда раньше не использовал. — Кажется, я знаю, что это за артефакт, — вдруг сказал Энтони. — Зеркало "Еиналеж". — Что за глупое название? — едкого спросил Малфой. — Зеркало "Желание", — быстро смекнул, что к чему Гарри. — Верно. Оно показывает самые сокровенные желания людей, — понизив голос, произнёс Энтони. Что-то в нём изменилось, он медленно, будто заворожённый, подошёл к зеркалу и стал рукой стирать пыль, отчищая его. За несколько недолгих секунд он смог очистить большую часть поверхности. Заглянув в зеркало, Энтони застыл, изменившись в лице. Его глаза увлажнились, и он опустил голову, пряча их за спадающими прядями. Гарри подошёл к другу, положив ему руку на плечо, и сжал, как когда-то сделал сам Энтони, поддерживая его. Тот, вздрогнув, посмотрел на Гарри и слабо улыбнулся. В серо-голубых глазах плескалась горечь, она иглой пронзила сердце Гарри и заставила его болезненно сжаться. Неуверенный в своих действиях, он решил посмотреть в зеркало, которое сделало Энтони таким грустным. Им двигало любопытство и какая-то странная уверенность, что он обязан это сделать. Тьма будто сгущалась вокруг зеркала, очертания других предметов растворялись в ней, заставляя обратить всё своё внимание на картины, показываемые артефактом. Неведомая земля предстала перед его глазами, насыщенная лесами, холмами, озёрами. Раскинувшиеся просторы кружили голову, дуновение ветра превратило поле с сочной травой в зелёную волну, несущуюся на него. Вдруг странная рябь прошлась по зеркалу, заставляя картинку смениться. Перед Гарри появился красивый, стройный юноша, до боли похожий на него самого, а позади был виден мужчина, лицо которого из-за ряби было сложно разглядеть. Мужчина положил руку на плечо другого Гарри, перстень рода мелькнул на его пальце. Гарри, зацепившись за эту деталь, постарался разглядеть его, но ничего не получалось, рябь мешала, размывая и так слабые очертания кольца. Вдруг перед ним появилось серьёзное лицо Малфоя. — Хватит, — слишком громко произнёс он, заставив вздрогнуть их обоих. Скованно кивнув, Гарри повёл всё ещё не пришедшего в себя от увиденного Энтони к следующей подставке, которая заставила их удивлённо замереть. На ней ничего не было. — Неужели кто-то уже успел стащить отсюда что-то? — изумлённо спросил Малфой. — Я скорее поверю в то, что профессору Дамблдору понадобилась лежащая ранее здесь вещь, и он её забрал, — пожал плечами Гарри, всё ещё обдумывая видение. Кто этот человек за его спиной? Нет, не так. Кого бы он хотел видеть на его месте? Возможно, своего настоящего отца. Неужели его догадка верна, и его отец был чистокровным волшебником? Об этом невольно намекал перстень. Позорная связь с магглой или магглорожденной, и как результат ‒ он. Гарри мотнул головой, пытаясь выкинуть оттуда догадки, которые тревожили его сердце, заставляя задумываться о чужих ему людях. Малфой же тем временем потянулся к пустой подставке, но неожиданно его пальцы наткнулись на что-то. Он ухватился за это и потянул. Гарри не поверил собственным глазам, когда увидел, что Малфой держал в руках. Мантия из серебристой ткани! От созерцания столь прекрасной вещи их отвлёк резкий, неприятный и громкий звук. — Твою ж мать, сигнальные чары! — с паникой в голосе выкрикнул Гарри. Ткань выскользнула из онемевших пальцев Малфой, он испуганно заозирался, ища источник звука. На них со всех ног нёсся огромный трёхглавый пёс. Дикие глаза блестели, а из пастей выглядывали острые жёлтые клыки, с которых капала слюна. — БЕЖИМ! — во весь голос закричал Энтони. Гарри лишь краем глаза смог увидеть жуткое чудовище, но ему хватило и этого, чтобы схватить стоявшего столбом Малфой и побежать к выходу. Энтони кинулся следом. Промчавшись мимо арки, они ожидали, что на них навалится невыносимая слабость, однако ничего не произошло. Миновав открытую дверь, они по лестнице, перешагивая через одну ступеньку, спустились на второй этаж. Только там, оглянувшись назад и поняв, что за ними никто не гонится, они смогли вздохнуть спокойно. Гарри закашлялся, отвратительная сухость в горле и недостаток воздуха сказались на нём не лучшим образом. Перед глазами всё плыло, а по вискам струился пот. Радовало лишь одно, они благополучно сбежали с этого проклятого этажа и не были никем замечены. Но радость Гарри длилась ровно до того момента, когда над их головами раздался едкий голос профессора Снейпа: — Поттер, Голдштейн и Малфой, потрудитесь объяснить, почему вы выглядите так, будто пробежали пару кругов вокруг Хогвартса? Надеюсь, это никак не связано со сработавшими сигнальными чарами на третьем этаже?