Сикер и бариста

      В тот вечер Зейлин уехала домой одна в своем альтмоде. На следующее утро её на смену отвозил Оптимус. Он редко мог позволить себе такую роскошь, как отвозить напарницу на работу, но после вчерашнего конфликта ему надо было отвлечься от груза на своих плечах.       За всю дорогу они не проронили ни слова, кроме приветствий и прощаний.       Благо, работа помогала отвлечься от неприятных мыслей. Но на перерыве круговорот волнений возобновился, отчего салат с крабовыми палочками отказывался спускаться по пищеводу девушки.       Холл с недовольным охом разблокировала телефон и нажала на контакт Старскрима, который так и не подписала. Его номер распознать несложно, ведь номера комлинков автоботов состояли в основном из смеси цифр и значков, словно ошибка в коде айтишника. В журнале вызовов этот контакт отклонил вызов двадцать два часа назад. Точно Старскрим.       Зейлин даже не знает, как вести себя с военным преступником. По рассказам Балкхеда, Старскрим не стеснялся убивать — как и многие на этой войне. Он брал автоботов в плен, иногда пытал для добычи информации. Под его командованием были разбиты отряды, сожжены города и… убит Клиффджампер. Зейлин знает его лишь по фотографиям и рассказам. Говорят, что именно ему удалось покорить Арси, когда та боялась подпускать кого-либо близко к своей Искре. Её можно понять. Как только она позволила себе открыться, то снова познала горе.       А теперь убийца её напарника на базе, и им надо быть сокомандниками.       Вообще Зейлин чувствовала себя очень странно. Она выросла, окружённая такими нормами, где убийц сажают в тюрьму. Конечно, автоботы тоже в какой-то мере «убийцы», но они убивают ради благородных целей. Вроде бы.       За последнюю неделю Зейлин вычитала кучу статей о том, как многим военным преступникам, к сожалению, удалось избежать наказания. Одни были отправлены в ссылку, других не наказывали в политических или стратегических соображениях, некоторых наказывали спустя много лет. Одно дело читать обо всем этом со стороны, но когда ты видишь всё это вживую, да ещё и вызваешься быть ментором по искуплению этого самого военачальника… Это сложно, странно и страшно.       Но почему-то Зейлин не боялась Старскрима так, как должна была. Он дважды чуть не убил её, но страх почти улетучился, уступая место… жалости?       Старскрим не был таким опасным, как она думала изначально. По крайней мере, характером. Экс-десептикон закомплексован, и это видно. Самым страшным человеком для Зейлин до сего дня остаётся учительница по истории, которая вела у неё до десятого класса. Ей до сих пор снится, как миссис Харпер проводит взглядом по классу, ища новую жертву для пересказа. Миссис Харпер знала себе цену и была спокойна в своих суждениях. Её боялись и уважали.       Высокомерием Старскрима можно было резать скалы. Он хотел казаться уверенным в себе, но таковым не являлся. Холл не могла утверждать это наверняка, но за всё время, что она встречалась со Старскримом, это было видно.       В первую и вторую их встречу сикер едва не убил её, но на сто процентов был готов это сделать. В их третью встречу Старскрим уже был «автоботом». Потом Зейлин выслушала его монолог о том, как он достоин, чтобы с ним считались. Ни для кого не секрет: все хотят, чтобы с ними считались, но для Старскрима это, видимо, больная тема. Потом она проводила ему экскурсию по базе и увидела, как он заинтересовался складом с запчастями. Потом он схватил её за горло в явной угрозе придушить. А когда Зейлин уговорила его выйти в главный зал к другим, они наткнулись на агента Фоулера, который был справедливо зол всей это ситуацией.       Зейлин сделала вывод о том, что раз Старскриму выпал шанс исправиться, то он должен его использовать. Но он слишком гордый и самонадеянный индюк, который сам на это не пойдёт.       Девушка снова опустила глаза на телефон, где высвечивался его номер. Она вздохнула и нажала на контакт, после чего на экране высветилась клавиатура. Называть Старскрима «Старскримом» в её телефоне было рискованно, но на возможные вопросы коллег она будет отвечать, что это прозвище знакомого.       Она успела вписать «Стар…», но палец соскользнул, и на экране высветилось то слово, которое стояло в предложенных Т9. Она громко рассмеялась, привлекая внимание стоящей за кассой Кортни и нескольких клиентов, потому что вместо Старскрима его номер теперь носил имя Старбакс. Зейлин решила это не исправлять. Она с улыбкой шепнула: «Извините!» клиентам, обернувшимся на столик у окна, за которым она обедала.       Пока у неё хорошее настроение, Зейлин решила набрать ему. Чтобы это считалось за то, что она постаралась. — Что тебе ещё надо?       «Ого, ответил. Неожиданно», — пронеслось у Зейлин в голове. — Ты представляешь, — произнесла она полушёпотом, — сегодня среда, а людей до полудня было столько, будто во всём мире закончился кофе! — Что? — Да ещё мне бабка какая-то нагрубила, потому что я забыла пожелать ей хорошего дня. Ну ты можешь себе это представить? — Ты что несёшь? Мне налить отработкой на твою жизнь! — А еще у меня такой невкусный салат с крабовыми палочками, — Зейлин поковыряла вилкой в салате. — Мне кажется, что он скисший. А у тебя как день прошёл? — Я не… — Старскрим резко замолчал, явно не ожидая, что у него спросят про его день. — Что? — Ну, я тебе поныла, теперь ты мне ной про свою жизнь. Тебя обижают? — Отвали от меня! — и он сбросил трубку. — Хотя бы договорить дал, — вздохнула Зейлин и улыбнулась с чувством выполненного долга. Теперь можно до конца дня ему не звонить.

***

      Она вернулась на базу после утренней смены. Поприветствовав всех, кто был в главном зале (какое удивление, там не было Старскрима), она решила подняться на крышу базы.       И нашла ту, кого искала. — Арси?       Арси дёрнулась, но увидев, что это Зейлин, устало выдохнула и отвернулась к закату. — Ты меня напугала. — Извини, — произнесла Зейлин. И присела рядом с ней. В кибертронской форме сидеть на краю огромной скалы было немного менее страшно, чем в человеческой, но разбиться всё равно можно. — Не против, если я составлю компанию? — Конечно нет, — Арси не улыбалась, но её тон был располагающим.       Зейлин понимала, что у Арси к ней более мягкое отношение, чем даже к тем, с кем она прошла войну. Арси была единственной фемкой в команде Прайма. У неё был невероятно сильный и воинственный характер, но Зейлин была уверена, что ей одиноко без компании своего пола. С Мико нормально не поговорить — она импульсивный подросток. А вот с Зейлин Арси быстро нашла общий язык и даже, можно сказать, взяла её под своё крыло.       Но Холл прекрасно понимает, что сейчас Арси тяжело как никогда. Убийца её напарника сейчас на одной базе с ней, и им надо работать сообща, чтобы выжить и выиграть эту войну. — Извини, — начала бордовая фемм. Арси подняла на неё взгляд. — Извини, если тебе показалось, что, раз я вызвалась быть ментором Старскрима, то я не уважаю, — Зейлин кивнула на невысокую гору камней рядом с ними, — Клиффджампера. — Я так не думаю, Зейлин, — произнесла разведчица вдаль. — Я безумно злюсь, но не на тебя. — На Оптимуса? — Частично. — На Старскрима? — Ты серьёзно это спрашиваешь?! — Извини, — Зейлин потеребила пальцы. Металлические пальцы. Господи, она до сих пор не верит, что может превращаться в робота. — Я просто… я боюсь, что ты злишься на меня за то, что я помогаю Старскриму интегрироваться. Я понимаю, что он убивал и был столько лет на стороне десептиконов, но… Я не знаю, как это описать. Я хочу сказать что-то наподобие: «Давай дадим ему шанс», но это звучит так клишированно и так… тупо, если честно. У Старскрима говённый характер, он пытался меня убить, он был вашим врагом — всё это для меня как сюрреалистичный сон. Я выросла в обществе, где преступников сразу же сажают в тюрьму без всяких разговоров, а тут… — Это война, — хмуро перебила её Арси. — И наша родная планета превратилась в руины. У нас нет ничего, Зейлин. Ни планеты, ни ресурсов, ни даже элементарной системы судов. Оптимус прав в том, что сейчас мы не можем позволить себе бесконечно убивать возможных союзников. Нас и так мало. Это люди могут позволить себе сажать за решетку всех мелких и больших преступников, но нас осталось так мало. Будет чудом, если мы не станем последним поколением кибертронцев.       И тут Зейлин стала понимать Оптимуса. Когда твоей расы почти не стало, когда родная планета превратилась в один большой безжизненный шар, а твоих сокомандников осталось пятеро на этой планете, — возможно, в целой галактике! — то ты сделаешь всё, чтобы закончить войну. Даже если это означает делать очень высокие ставки.       Холл сделала то, что раньше никогда не делала. Она обняла Арси. Ну, скорее, приобняла за плечи, но этого хватило, чтобы разведчицу мелко затрясло от омывателя. — Я так скучаю, — приглушённо произнесла она вдаль. — По всем. По альфам, по Тейлгейту, по Клиффджамперу, по масляным ваннам. Я так хочу однажды проснуться и понять, что вся эта война — всего лишь страшный сон.       Зейлин прикусила внутреннюю часть металлической щеки, чтобы не расплакаться. Ей вдруг стало так стыдно, что ей повезло, и она не родилась на Кибертроне, чтобы стать участницей этой ужасной войны.       И она чувствует себя такой привилегированной, что видит эту сторону Арси. Не независимую воительницу, которая одним своим взглядом способна выровнять почти любого, а простую фемку, которой страшно. Которая скучает по напарникам и хочет домой. Которая устала. — Я чувствую, — произнесла Арси, привлекая внимание Зейлин, — что так предаю память Клиффа. Я так хочу отомстить, чтобы его Искра нашла покой. Я не могу успокоиться! — А Клифф хотел бы этого? — спросила Холл, погладив её по плечу. — Хотел бы, чтобы ты несла бремя ненависти за его имя? А если бы всё было наоборот? Если Старскрим убил бы тебя, то как Клифф бы принял его на базе?       Какое-то время Арси пребывала в задумчивости, после чего утопила фейсплейт в манипуляторе. По содроганиям корпуса, Зейлин сначала подумала, что Арси плачет, но приглядевшись, поняла, что она хихикает. — Клифф принял бы его самый первый, только чтобы над ним поиздеваться. Он бы заставил Старскрима вылизать все полы, выдать все координаты десептиконов, а потом преклоняться перед моей могилой. Он вряд ли бы простил, но дал бы шанс исправиться. Мы с Оптимусом говорили по этому поводу. — По какому? — Насчёт прощения. Мы не обязаны прощать Старскрима за его действия. Но в связи с войной, должны дать шанс исправиться. Если он его упустит, то это будет последний его шанс.       Арси вздохнула. — Ты не должна с ним дружить! — воскликнула Зейлин, помотав манипуляторами. — Не должна. Но шанс дать нужно. Хотя бы ради будущего автоботов. — Звучишь как Оптимус. — Он мой напарник. Это было неизбежно. — Я чувствую, что предаю Клиффджампера, — Арси громко стравила воздух в вентсистемах. — Его и всех тех, кто пал под десептиконами. — Вы разве не убивали тоже? Арси свирепо посмотрела на Зейлин, но последняя стойко выдержала её взгляд. — Я не оправдываю десов, но всё же. — Да, мы убивали. Все мы убивали. Выжившие автоботы поэтому и выжившие, что они отказались умирать. Они встали перед выбором: убивать или быть убитыми. И мы выбрали убивать ради нашего кодекса. Ты выросла в другой среде, Зейлин. Люди живут меньший век, чем кибертронцы, и тебе посчастливилось родиться в мирное время.       «Более-менее», — добавила про себя Холл, будучи в образе, мать его, кибертронца на крыше тайной военной базы. — Я буду помогать Старскриму, — произнесла она твёрдо. — Потому что обещала Оптимусу и потому, что хочу внести свой вклад. Я прослежу, чтобы Старскрим топал маленькими шажочками к искуплению. Если у него не получится, то скатертью дорога ему обратно к десам или в помойную яму. Но вдруг у него получится? Ему тогда ничего не будет за все эти годы войны? — Судя по словам Оптимуса, так оно и есть, — вздохнула разведчица. — Я уверена, что и на нашей планете были такие случаи, — хмыкнула Зейлин, после чего мягко улыбнулась. — Я рада, что мы поговорили, Арси. Я уверена, что Оптимус позволил Старскриму присоединиться не для того, чтобы он избежал наказания, а для того, чтобы этого не повторялось вновь. Он прав, что жестокость не искоренить жестокостью. Но мы должны показать, что мы выше этого. О боже, я реально звучу как Оптимус.       Трюк сработал. Арси слабо рассмеялась. — Мне срочно нужна рок-терапия от Мико, — Холл улыбнулась. — Пошли вниз? — Нет, я ещё побуду здесь, — Арси похлопала её по плечу. — Спасибо, Зейлин. Я так рада, что ты с нами в команде. — Не заставляй меня краснеть, Арси, — Зейлин хихикнула и зарделась. — Я тоже рада, что я с вами. Пусть я и не планировала это. — Кто-то разве планирует такое?       Конечно же никто такое не планирует. Зейлин никогда не забудет день её встречи с автоботами, который был одним из самых страшных в её жизни. Но сейчас она не хотела это припоминать. Она почесала честплейт чуть ниже Нексуса.       Пора возвращаться.

***

— Отчёты, — Старскрим наотмаж сложил датапады на консоль рядом с Рэтчетом, и тот слабо угукнул в его сторону. — Что ещё надо сделать? — Пока ничего, — ответил Рэтчет, не отрываясь от консоли. — Остальное можешь принести завтра. — Какое остальное? — Остальные отчеты. Я тебе давал штук двадцать. — Я их все и сделал. — Все двадцать? — медик поперхнулся. Он отвернулся от консоли и стал пролистывать каждый датапад. — Как ты сделал все эти отчёты за полдня? Это невозможно! — У меня времени много, — Старскрим самодовольно фыркнул и скрестил манипуляторы. — Я на «Немезиде» не только легионами командовал. Мегатрон очень скрупулёзен в плане отчётов. — Это… впечатляет, — Рэтчет ещё раз просканировал документацию и поднял шлем на Старскрима. — Наверное, спасибо?       Крылья сикера дёрнулись от неожиданной благодарности, и он недовольно рыкнул и почесал под закрылками. — Что такое? — Ничего! — зашипел Старскрим и отошёл на шаг. Он почесал под другим закрылком. — Вам, колёсным, всё равно не понять! — Тебе явно больно. Живо за мной в медпункт. — Не пойду я никуда! Не делай вид, что тебе есть до меня дело. — Я не знаю, как на «Немезиде», но у автоботов я не для красоты! — Рэтчет для пущего эффекта хлопнул кулаком по консоли, что заставило Старскрима едва заметно вздрогнуть. — Я могу быть бесконечно недовольным решением Оптимуса, но я медик и я обязан лечить тех, кому плохо! Тем более, что ты теперь в нашей команде, и нам надо как-то с этим жить. И если ты хочешь продолжить быть в нашей команде и искупить злодеяния, то будь добр дать врачу тебя осмотреть!       Старскрим недоверчиво сузил окуляры и оглядел Рэтчета. Потом он глубоко вздохнул. — Ладно.       Дойдя до медотсека, Рэтчет сказал Старскриму сесть на серый металлический контейнер, который у автоботов использовался в качестве стула. — Подними крылья, — медик прошёл за спину сикера, отчего последний недоверчиво пыхнул, но приподнял крылья вместе с закрылками. — Хм, внешних повреждений не наблюдаю. Но я почему-то думаю, что ты сам знаешь причину, но не хочешь говорить. — Я же говорю, вам, колёсникам, не понять! — Чего ты с колёсниками заладил-то, а? — Потому что вы не понимаете, что я взаперти! — Старскрим резко вскочил с контейнера и отошёл на пару шагов, будто Рэтчет ошпарил его. — Я — сикер, мне нужно летать! Я уже почти неделю не раскрывал крыльев, я свихнусь так четыре месяца!       «Точно, — подумал Рэтчет. — У сикеров другая физиология. Их биология рассчитана на полёты. Я этого не учёл». — И ты ничего не сказал? — А кто бы меня слушал? — Старскрим надменно фыркнул. — Я недоавтобот. Военный преступник. Большинство на этой базе хотят убить меня, зачем им мне помогать? — Потому что наша фракция построена на сострадании, справедливости и благородстве. Раз ты теперь в нашей команде, то я обязан заботиться о тебе также, как о любом из автоботов. Я поговорю с Оптимусом о твоей ситуации с крыльями. Тебя ещё что-то беспокоит?       Старскрим посмотрел на Рэтчета так, будто он был заражен кибонной чумой. Эти автоботы что, правда такие наивные дураки? Он думал, что это только в теории они такие простофили, но чтобы ещё и в жизни?       Он был уверен, что Рэтчет знает о его бывших диагнозах. Как главный и единственный медик команды Прайма, у него есть доступ ко всем файлам здоровья автоботов: их истории болезней, травмы, особые приметы и так далее. И он, конечно же, знает, что Мегатрон неоднократно избивал Старскрима до полусмерти, отрывал крылья, наступал на спинной эндоскелет, грозясь сделать своего заместителя инвалидом, и просто швырял о стены. — Ах вот оно что, — Старскрим хрипло рассмеялся, что заставило Рэтчета поёжиться. — Ты не волнуешься обо мне, ты жалеешь меня! — Чт… — И не прикидывайся! Вы, автоботы, всего лишь кучка лицемеров! Это вы на словах все такие правильные, но когда дело доходит до некрасивых моментов, вы все убегаете, поджав хвосты! — Как ты смеешь, — голос медика понизился на октаву, — говорить так о нашей фракции, когда Оптимус принял тебя в наши ряды после всего, что ты сделал?! Да ещё и с таким лёгким наказанием! Лицемером из нас являешься только ты, раз не хочешь признавать очевидное. Тебе дали шанс, но без помощи Оптимуса и Зейлин ты бы помер в том лесу! — он сделал паузу, вгляделся в распахнутые окуляры сикера, после чего вздохнул. — Слушай, я не знаю, чего ты натерпелся от Мегатрона или Нокаута в моральном плане, но в одном я уверен точно — мы не такие. Мы семья. Нас мало, но мы делаем всё, чтобы эту планету не постигла та же учесть, что и нашу. Нам нужна помощь, но мы не в таком отчаянии, чтобы прощать тебе абсолютно всё. Докажи, что Оптимус прав. Докажи, что каждое разумное существо способно измениться в лучшую сторону.       Старскрим поджал губы, и его крылья мелко затряслись от нахлынувших эмоций. Он ненавидит это чувство. Чувство уязвимости, которое у него вызывают Оптимус, Зейлин и этот медик. Это для слабаков. А Старскрим ненавидит быть слабаком. Потому что именно слабакам Мегатрон отрывает крылья.