red, blue and blood

С рявканьем сверху, парня ударяют в живот, заставляя захлебываться в собственной крови. Он не успевает отдышаться, лишь взглянуть на почву золотыми глазами и подняться на колени и руки. — Как псина выглядит, — сзади раздаётся смех, и энтузиаст уже принимается снова пинать в живот, наблюдая, как за него мучительно держатся. — Ты посмотри на него, не дёргается, даже когда за его спиной стоят? И где же твой страх? Совсем отбился. Забыл, где ты? Ты не шелохнёшься, даже когда тебя коснуться. Так и прикончат тебя, — в этом была доля правды, наседающей на сердце. Рыцарь должен владеть реакцией, не подпускать других к своим личным границам. И он это знал, так прекрасно понимал и ощущал, молча поджидая момент. Ему оставалось подождать, когда к нему подойдут вновь, не поднимая взгляда с поля. Нервы медленно закипали. — Какой из тебя рыцарь, если ты не чувствуешь страха и не борешься за жизнь? — парень, ощущая свое превосходно, подходит ближе. Но успев лишь задрать ногу, «Псина» перехватывает её одной рукой и, подхватывая второй, насколько возможно резким рывком, задирает её в бок. Одно грубое движение, и парня ударяют по ногам, выворачивая коленные чашечки во внутрь. В кампусе раздаются оры, маты, на что обращают внимание и сбегаются как командующие, так и обычные зеваки. Картина представляла собой шайку из новых курсантов и второкурсника Цукасы Тенмы, который смог вывернуть одному из особого агрессивных ноги в другое направление. Но второкурсник встал и, не пытаясь строить из себя жертву, спокойно всё рассказал, как новые курсанты были недовольны, что у него нет рыцарских реакций и вместо рефлекторного нападения он дерётся как дрянная девка. Те лишь хотели преподать урок, что будет с тем, кто не будет действовать резко и быстро, в результате спровоцировав нынешнюю ситуацию. Командующий мог только смотреть, как тот плевался кровью, пока докладывал суть происходящего, ибо новые курсанты ничего смолвить не смогли, ведь тех успели согнать в медицинский кабинет. По итогам Цукасу и шайку малолетних отстранили от занятий в тот день, пока Кайто подметил чужое спокойствие и терпение, словно хищник выжидал подходящий момент. — Не стреляйте пока. — говорил Цукаса в другой день своему руководителю. Кайто вовсе и не хотел стрелять, лишь придавил курок для проверки чужой наблюдательности. — Видите, голова дёргается? Подождите, пока не перестанет, — было странно слышать правильную и короткую речь от парня, который шарахался за ним на костылях, с перевязанным носом, ведь снова подцепил на себя чей-то глаз. Единственным минусом Цукасы было непринятие собственной слабости. Спровоцировать его на драку было самым простым делом, ведь тот не сбежит, ведь иначе будет корить себя за трусливость. Тенма будет сопротивляться до последних издыханий, доведёт себя до полусмерти, но однажды сможет одержать победу в одиночку. Позвать того же Акито к себе на помощь для него было сравнимо с признанием, что в одному не получится справиться. А это значит, что он слаб. Поэтому он никогда и никого не позовёт к себе на помощь, пока не докажет самому себе, что наконец-то станет достойным. Но что же происходило сейчас? — Цукаса-кун, Цукаса-кун! Ты не устал? — с чужого рта очевидно шёл какой-то белый пар, чье название Руи забыл. Точно! Отдышка. Ранее Камиширо мог позволить себе идти сзади и видеть голую, незащищённую спину, но теперь его так сделать не подпускали. Стоило ему замедлить шаги, как золотые глаза всё равно были сзади него на несколько метров. Игра «кто кого перегонит» продолжалась до вечера, но в конце Камиширо сдался, решившись, так уж и быть, идти впереди. — Нам желательно развести костёр, найти сухие ветки, которая природа нам подарила, спасая от смерти. Но никогда не стоить брать выше отданной меры, ты это помни! Иначе придут злые вороны и тебе выколят глаза! — Я разведу твой порох об ткань. — стоило это сказать, как на него покосились оскорблённые желтые глаза. И правда уже стоял закат, а градус ощутимо опускался. Но он помнил свою цель — продержаться и не заснуть на всю ночь, чтобы постараться проследить за магом. — Этот порох был любезно подарен мною, чтобы ты не умер без меня, пока не вернёшься в своё королевство, а не потому что тебе лень собрать пару веток! Этот порох без источника постоянного тепла очень быстро сгорает, а ты не знаешь как его долго варить и сушить! — мотнув головой и скинув свою сумку в снег, тем самым показав, что на сегодня их прогулка окончена, Руи лишь хотел, чтобы Цукаса совсем ненадолго, но пропал с его глаз. — Ты только что сказал, что этот порох сварил? — но к великому несчастью, тот садится на упавший ствол дерева неподалёку, решив перевести дух. — Цукаса-кун услышал верно. И его можно поздравить, со слухом проблем нет, — повторяя действие и садясь на кору неподалёку, Руи, за счёт длинных ног притягивает сумку к себе, оставляя на сугробах след. Рыская в задних карманах, тот находит сухую ветвь, которая когда-то уже ломалась от лёгкого ветра. — Ветку цитошелковницы и ещё парочку травяных гербарисов нужно долго поваривать на огне, выпаривая концентрат, — подобные названия растений рыцарь ранее никогда не слышал. Он не мог скрыть, как слушал с искренним интересом лепет мага, пока тот крутил, казалось, названное растение в своих пальцах. — Есть ещё пару моментов, конечно же, но.... если грубо и просто говоря, в концентрат заливают другие вещества. А потом долго и мучительно я это выпариваю до того момента, пока концентрата не останется в котелке. И только после этого ветви надо сушить в холодном помещении. А это, во-первых, долго! А, во-вторых, в теплом помещении нельзя, думаю, ты помнишь почему, — Камиширо ногой сметает снег возле них, оставляя пространство с землёй. — И только после этого, — ухоженные руки растирали ветку и перед глазами обоих рождался тот самый порох. Чувствуя, что за ним внимательно наблюдают, Руи берет конец своего плаща, положив порох на него, который уже начинал дымиться. Прошло около секунды, как по пороху опытными движениями рук провели вдоль. Он по одному простому движению воспламенялся в воздухе, но маг успел скинуть языки пламени на землю, не оставляя на себе ни единого ожога. Пока для «Лекаря» такая простая техника не была чем-то необычным, он чувствовал, как янтарные глаза горели любопытным восхищением. Тот буквально не мог оторвать взгляда, смотря с открытым ртом, как на его глазах такими простыми движениями родился самый обычный кровавый огонь. Цукаса будто воды в рот набрал, вспоминая, как в приданиях было сказано: «И ведь был огонь доступен каждому живому, но с его предательством вернулись дни дикарские с добычей», — раньше он не понимал, что это значило, но теперь правда прояснилась. Кажется, он не моргал уже минуту, пока перед его глазами не защёлкали пальцами. — Я тебе что говорил! Он сгорает быстро, без тепла. — переживая, что его труды пропадут зря, Руи заставляет его вернуться в реальность с волнением в глазах. — Не перегорит он, дай хоть посмотреть и отдохнуть! — без помощи другого тепла эти языки были в разы ярче, что аж перехватывало дух. Но перед ним снова щёлкают, решая действовать по-грязному. Руи было важно, чтобы тот ушёл сейчас и немедленно. — Оя? Цукаса-кун устал? Может мне ему помочь, раз он не может справиться сам? — Нет! — маг умеет быстро передвигаться, но увидеть, как уставший человек буквально подпрыгивает с места и пропадает в лесу за секунду было удивительным, прям как чужое, слабое эго. Конечно, он не собирался помогать, ведь не любил работать руками. Но было парочку важных дел, скрытых чужому глазу, ведь Камиширо понимал, что за ним вели слежку. То, что в нём видели опасность, было неприятно, так стали скрывать спину и разговаривать через внутреннюю настороженность. Проще говоря, были в любой момент готовыми напасть. Но при этом себя защищать ему было нельзя. Приходилось сдерживать эмоции, этому он был обучен многим годам. Эмоции ему были не выгодны, а слабый иммунитетом человек вряд ли их сможет вынести. Пока он раздумывал, Цукаса успел прийти, находясь неподалеку. Их ночлег находился на живописном холме, который они решили преодолеть, дабы быстрее добраться до пункта назначения. С этого места открывался горизонт, а свежий воздух терзал лёгкие. Быстро подкидывая хвороста, разжигая огонь до огромных масштабов, маг обращает на себя внимание, хлопнув в ладоши. — Итак, Цукаса-кун. За этим холмом лежит тропа, ведущая нас разделению наших путей, поэтому сегодня мы будем тебя готовить на все случаи полного выживания в лесу. Ведь как мы поняли по тому мёртвому мужчине, в этой жизни случается все. — волосы развивались на ветру, и маг трясёт сумку одной рукой, пока второй успевает указать пальцем на юношу, прямо проговаривая: — Мы начнём с тёплых вещей. Дело в том, что накидка на мне сделана не из простой шерсти животного, — на Тенму, прямо как на ребёнка, скидывает с сумки сухую траву и мелкие ветки, запутанные меж собой. Тот закрывает глаза, трава неприятно колит ему лицо и путается в волосах. — Ты мне пытаешься намекнуть, что сделал накидку из... — тряснув головой, роняя на свои руки накиданный мусор, который максимум на розжиг, ему кивают головой. — Животных нельзя убивать ради потребностей человечества. Природа циклична и принимает истребление ради выживания, но не ради красивых вещей, — закончив речь, маг просит разложить на снегу ночлег на более тонкое и широкое полотно, уже схожим на ткань. Казалось, Тенма начинал улавливать что к нему. Он увидел, как чужие ноги забегали. Первый делом, Руи принялся выжимать с тросников природный сок в котелок. Откуда те были добыты? Конечно же с бесконечных карманов. Нет, юноша точно был уверен, что чужие карманы представляют собой бездну. Ведь в том же отсеке тот нашёл обычные камыши и, раздирая их на пух, Руи неаккуратно раскидал «по ткани», после этого брезгливо тряхнув рукой. Рыцарь будто бы смотрел что-то не законное и максимально странное, особенно он уловил часть, когда маг взял расколенный котелок в руку, даже не дёргаясь от боли. Решая промолчать, что ни один человек так не сможет, он проглатывал ком в горле, наблюдая, как тот принялся разливать по пуху и веткам жидкость по цвету и вязкости напоминающую болото. Затем Руи остановился, скорчавшись от вида полотна и жалобно сверкнув жёлтыми глаза. Рыцарь понимает намек, улавливает суть дальнейших действий. И настал момент, когда в огне вспыхнули ветки с камышами. Но глазах происходило вовсе иное, чем обычное горение. Сваренная жидкость из тросников сворачивала полотно в тёмную, бархатистую материю, пока пух камышей не стал напоминать самую настоящую шерсть. Этого уже было достаточно, чтобы пучить глаза, не отрываясь от происходящего, пока Камиширо, совершенно ненапряжно, доставал прямиком из огня вещь, почти опалив руку. Рыцарь не смог контролировать рефлекторно поднятые брови, раскрывающие его волнение. — Цукаса-кун умеет сшить? — слышится голос сверху, пока названному спокойно протянули ткань, подмечая забавное выражение лица. Возвращая брови в обратное положение, пытаясь скрыть свое волнение, ответ был несколько скомканным. — Я этим всё детство промышлял от скуки, — ему лишь хмыкнули, кидая в руки иголку с нитками, и Цукаса садится рядом со светом, подшивая и изгибая ткань под себя. Это занятие точно займёт его на всю ночь, а сомнений больше не осталось. Перед ним существо, которое знало навыки промышленности своего прошлого перерождения. Все подобное он мог наблюдать лишь в книгах до этого, но с каждым днем вопросов становилось всё больше и больше. Руи Камиширо имел познания с книг или вспомнил свое прошлое? Вспомнить прошлое он мог только действием сильных эмоций, и Тенма не мог утверждать наверняка то, какой из вариантов был верным. Но было ясно одно: тот в обоих случаях знал про свое предательство, пока мотив всё ещё оставался не ясен. —"Ты можешь в любой момент найти моё королевство и вернуть свой престол, если правда этого пожелаешь, ведь умеешь менять свой цвет волос, а это значит то, что ты можешь скрыться. Ты показал, как можешь сделать ткань, порох, но всё это было изображено в книгах столетней давности. После твоей смерти человечество будто бы ступило назад, училось заново добывать огонь, сшивать ткань, а многое и вовсе стёрлось из воспоминаний. Ты трудился на благо человечества, но внезапно мир окунулся в безумие. Но... ради чего всё это? Зачем ты не оставил меня тогда? Куда ты пойдёшь после нашего прощания? Ты мог бы убить короля, просто изменив облик, вступив в придворных рыцарей. Много где сказано, что ты сейчас уязвим перед толпой. Но, крутясь вокруг меня одного, все ещё не убил как свидетеля твоей жизни." —"Или ты просто ждёшь удобный момент...?" Иголка выпадает из пальцев, внезапно осознав одну вещь. Рука снова неприятно кольнула, навевая одну назойливую мысль: Руи пытался взять его облик. Пока рано было утверждать наверняка, но чувство ножа на своей руке, ножевое ранение в точно таком же месте у мёртвого мужчины и их одинакового цвета волосы. Он не смог определить свежесть раны, ибо тот уже горел, но было ясно по стекавшей крови, что умер тот раньше, чем получил удары в руку. От этого закипала голова, было до невероятности много вопросов, но, поймав такую мысль, по телу проходили мурашки. Цукаса сомневался, что подобное больше не повторится, и его раздражало, что цель всё также была неясна. — Тойя-Тойя, — доносится до его слуха, вырывая из пучины мыслей. Рыцарь был вечно витающим в облаках, что было не достучаться. Но в такой ситуации он будет отрываться от своих раздумий, чтобы получить новые. — Тойя-Тойя? Некто тебе дорогой? — поняв, что его слушают, Руи и не против рассказать. — Он воспитывал меня, но отцом, дядей или братом не является. Он меня учил всему: писать, читать, готовил есть. Стоило мне родиться, Тойя уже был рядом. —"В приданиях о таком не говорилось», — да, было вполне логично, что Камиширо был кем-то воспитан. И вполне возможно, этот человек знал о его происхождении, но активно скрывал. —"Есть всего две загадки человечества." — как вспоминал Цукаса давний диалог преподавателя. — "Как появился мир и как родился маг. Даже ваши дальние родственники если и видели его, то уже видели взрослым. А всё потому, что ему было несколько столетий и веков. И став надеждой и ужасом человечества, мы все ещё не знает до конца, как он появляется и рождается. Это поставило под крест его убийство, когда тот ещё был младенцем. Все королевства в тот день обошли всех новорождённых детей и продолжают обходить до сих пор, но мы так и не обнаружили странностей. Хотя рождался ли тот ребёнком вообще? На самом деле, мы так и не знаем, это лишь гипотезы". Руи точно упоминал что-то о своем детстве, а значит в их познание добавилась новая информация. Но лишь смущала его одна мысль. А Тойя мог знать о его перерождении изначально? Всем королевствам было приказано сбросить найденного мага среди новорождённых со скалы, но результаты успехом не удались. —"Руи в детстве никак не выделялся? Но факт остался. Тойя скрывал его. И несмотря на мировое соглашение по поискам, ему это удалось. А значит это лишь одно...." Цукасе было необходимо выжить, пока его не заподозрили, и доставить информации как можно больше и скорее. Только вот, их пути разойдутся уже скоро. Ему было нужно как-то потянуть время. Заметка номер 2: По последним данным существо Камиширо Руи имеет свойство перерождаться ребёнком и был воспитан неким «Тойей» где-то на нейтральных зонах степей, куда ни одни стражи не доходят. Пока не ясно где те живут на данный момент времени.