Презумпция невиновности

      «Правду говорят о том, что неприятности сплочают», — с грустью подумал Гарри.       Вся троица, несмотря на свои обиды, собралась в маленькой хижине Хагрида, стараясь его поддержать. Гермиона пыталась вспомнить, были ли в прочитанных ею книгах случаи, когда приговор смертной казни отменяли, а Рон и Гарри старались придумать план спасения.       — А что, если сделать вид, что Клювокрыл сам, того, этого? — предложил Рон. — Например, зелье какое-нибудь... А он на самом деле живой! И мы его потом куда-нибудь завезём, где министерство его не достанет.       Клювокрыл, лежавший на подстилке из соломы, недоуменно поднял голову, услышав своё имя уже в который раз за вечер.       — А директор Дамблдор точно не может ничего сделать? — спросил Гарри. — Он же сильный волшебник...       Хагрид шмыгнул носом и утёр красные глаза уже мокрым от слёз платком.       — Не могёт он, — сказал великан. — Не могёт. Он же и сам помочь хочет...       Хагрид замолчал, прислушиваясь. Все недоуменно повернули головы в сторону двери. Послышались торопливые шаги.       Первым, кто ворвался внутрь, был Люпин. Он залетел без стука, нервно оглядывая помещение. В руках он держал знакомый Гарри пергамент - карту мародёров. Следом за преподавателем ЗОТИ в хижину Хагрида вошёл директор.       Клювокрыл испуганно вскочил и попытался расправить крылья, роняя с полки миску с каменными пряниками. Хагрид тут же кинулся его успокаивать.       — Э-э... здравствуйте... — неловко поздоровались Гермиона. — Что случилось, профессор?       — Минутку, Гермиона, — коротко бросил Люпин, поднимая руку, словно прося её не задавать вопросов. Он обернулся к директору, который сейчас спокойно окидывал помещение взглядом. — На карте я видел Петтигрю здесь.       — Петтигрю? — переспросил Хагрид, переводя взгляд с Люпина на Дамблдора. — Питер? Питер-то?       — Да, — спокойно ответил Дамблдор.       — Но он же тогось... Помер! Его убил Сириус Блэк.       — Кажется, это не совсем так.       — Вы хотите сказать, что он здесь? — Гарри поднялся. Ему очень хотелось взять карту у Люпина и самому её внимательно изучить. — Как?       — Он где-то прячется, — пробормотал Люпин, вытаскивая палочку. Но Дамблдор его опередил.       — Гоменум Ревелио, — негромко произнёс он. Его палочка описала сложную фигуру в воздухе – и в тот же миг внимание всех привлёк высокий кувшин, до того мирно стоявший в углу.       Сквозь стенки - точно кувшин стал прозрачным - было отчётливо видно крысиный силуэт.       Палочка Дамблдора вновь дрогнула, на сей раз расколов кувшин Хагрида на две ровные половинки. Собрав последние силы, крыса рванула прочь, надеясь скрыться хоть где-нибудь, но после одного меткого «Петрификус Тоталус» упала на пол недвижимая.       — Это же Короста! — воскликнул Рон, тут же бросаясь ближе. — Живая! Н-не надо никаких заклинаний, она же старая и больная.       — Глотик её не съел! — вскрикнула Гермиона с облегчением. Люпин же только покачал головой.       — Это не крыса. Питер — анимаг, — коротко объяснил он. Рон с ужасом посмотрел на свою Коросту.       — Как профессор Макгонагалл? — уточнила Гермиона.       — Именно, — ответил директор, приближаясь. Он спокойно, но твёрдо попросил: — А сейчас, мистер Уизли, отойдите.       — Подождите, вы что-то перепутали! — возразил Рон, но его голос дрогнул. Что-то в глазах Дамблдора говорило о том, что это совсем не шутка.       — Мы ничего не перепутали, мистер Уизли, — сказал Дамблдор. — Прошу вас отойти.       Пока Люпин стоял с палочкой настороже, Дамблдор тихо что-то произнёс, и в следующий момент крыса начала меняться. Её тело удлинилось, лапы превратились в руки, шерсть исчезла, и вскоре на пол упал грязный, измождённый человек с маленькими бегающими глазками. Заклинание всё ещё работало, и он не мог пошевелиться, лишь молча лежал и испуганно смотрел на происходящее вокруг.       Побледнев, Рон в ужасе отшатнулся.       — Вам лучше пока не говорить никому об увиденном, — предупредил Дамблдор, пока Люпин накладывал на Петтигрю какие-то заклинания. — Гарри, кое-кто хочет тебя видеть. Когда все немного уляжется, я пришлю тебе приглашение. Тогда вы и получите все объяснения, что будут необходимы.       — Хорошо, — только и выдавил Гарри, не сводя с незнакомого человека взгляда.       Стоило ребятам и Хагриду остаться одним, воцарилась тишина. Гермиона молчала, в ужасе прикрыв рот ладонью. Гарри только молча пытался осознать произошедшее. Хагрид погладил гиппогрифа по перьям своей большой ладонью, на что тот недовольно щёлкнул клювом.       — Так, подождите, — наконец заговорил Рон, бледный как лист. — Всё это время моя Короста... была каким-то страшным мужиком?!

***

      — Соответственно, оно...       Амон почувствовал, как при этих словах учёного что-то внутри него шевельнулось.       — Готово? — взволнованно переспросил он. Оскар приподнял очки и почесал нос.       — Ну-у, — протянул он, поморщившись, — почти. В теории. Взгляни сам.       Лаборатория Вольфа, в отличие от стерильной и чистой лаборатории Фламеля, скорее напоминала старый захламленный гараж. На столах лежали катушки с проволокой, незаконченные устройства, сразу несколько паяльников, молотки, неизвестные детали и инструменты. Стены украшали короткие напоминания, написанные черным маркером прямо на бетоне, держатели для отвёрток и несколько пыльных полок. Через брошенные на пол провода приходилось аккуратно перешагивать, а в центре стола, заваленный грязными перчатками и научными журналами, гордо возвышался магнитофон.       Амон уже видел, что выбивалось из этого хаоса. В единственном островке относительной чистоты расположилась платформа размером метр на метр. Она состояла из нескольких частей и выглядела до абсурдного смешно: лист металла, казалось, был куском старого забора, а резина, которой он был обит, подозрительно напоминала велосипедную шину. Из-под платформы высовывались провода, местами скрученные вместе изолентой.       — Э-э... — мужчина, не выдержав, склонился над этим чудом техники и растерянно поскрёб ногтем ржавчину. — Разве оно готово?..       Оскар закатил глаза и, ловко лавируя в своём творческом беспорядке, присел на корточки рядом с какой-то крошечной коробочкой. Амон лишь сейчас заметил её.       — То, на что ты смотришь – просто костыль, — начал объяснять Оскар. Он снял с коробки крышку, открывая механизм внутри. Тонкий деревянный стержень, испещрённый какими-то символами, пронзал коробку насквозь. К стержню, став его частью, крепились алхимией кусок карандаша, крошечные песочные часы, посаженные на ось, и маленький кристалл, в котором Амон узнал кусочек его куинке, состоящий из RC-клеток. К стержню снаружи крепились тонкие провода, уходившие к платформе.       — Это порт-ключ, — Оскар указал на карандашный огрызок. — А это - маховик времени. Через древесину будет проходить магия, а вот сюда можно прикрепить кахуко...       — Кахуко? — Амон задумчиво поднёс ладонь ко рту. — Мне придется пожертвовать куинке?       — Или этим твоим гулем, — пожал плечами Оскар. — Но, я полагаю, такой подход был бы не совсем этичным.       Амон напрягся.       — Это не «мой гуль», — он раздражённо покачал головой. — Лучше думай о Канеки как о живом человеке.       — Понял, понял. Тогда куинке.       — Нельзя ли обойтись без кахуко? — на всякий случай уточнил следователь. — Например, использовать только RC-клетки...       — Можно, — согласился учёный, собирая «коробочку» обратно.       — Но? — недоверчиво переспросил Амон.       — Никаких но, — Оскар вернул часть устройства на место и встал. — Без кахуко так без кахуко.       Секунду Амон растерянно молчал, после чего недоуменно спросил:       — Тогда зачем ты упомянул его?       — С кахуко было бы гораздо интереснее, не так ли? — риторически спросил Оскар. Следователь в ответ лишь устало потёр переносицу. Его терпения совсем не хватало. В такие моменты он ещё сильнее скучал по Николасу.       — Так, давай вернёмся к устройству. Здесь уже есть RC-клетки.       — Да, — кивнул учёный. — Перешли ко мне вместе со всеми наработками. Я приклеил их.       — Приклеил? — Амон удивлённо поднял брови. — Так просто?       Учёный закатил глаза.       — Не придирайся к словам, — проворчал он. — Просто процесс выглядел так же. Намешал что-то похожее по плотности и составу на затвердевшие клетки и, пока масса ещё не застыла, скрепил всё вместе. Всё же на алхимию я не способен. Приходится выкручиваться.       — Так что же, можно провести первые испытания? — спросил Котаро. В ответ учёный покачал головой.       — Я чувствую, что что-то не так, — сказал он. — Не знаю, что, но что-то не сходится... Всё компоненты зачарованы, алхимия есть... Минутку.       Учёный подошёл ко входу и подобрал чёрный мусорный пакет. Несколько секунд он потратил на то, чтобы нарисовать на нём белым маркером улыбающуюся рожицу, а после бросил пакет Амону. Следователь недоуменно его поймал.       — И что это? — спросил он. Учёный довольно ухмыльнулся.       — Подопытный №4.       Амон тут же положил «подопытного» на платформу. Оскар, что-то бормоча себе под нос, уже осматривал пол. Нашёл карандашные пометки прямо на бетоне и внимательно принялся считать что-то на маховике времени, орудуя для удобства невесть откуда взявшимся пинцетом. После вскочил, схватил со стола банку и вновь склонился над коробкой.       Всё это время Амон молча наблюдал за ним. Через несколько долгих минут проверок, учёный открутил крышку банки и всё тем же пинцетом достал оттуда крошечного извивающегося червя.       — Живое существо активирует порт-ключ, — объяснил он, тыча в компоненты устройства пинцетом. — Образуется магический импульс. Он передаётся по дереву к уже настроенному маховику... А в другой стороне - к куску куинке... Клей разъел стенки RC-клеток, и теперь они наконец проводят магию. Магический импульс, правильно настроенный после всех этих проводников, передаётся через древесину к проводам, по проводам к платформе. Платформа же направляет заряд на подопытного. Ну, вперёд! — и он разжал пинцет.       Стоило червю упасть, он бесследно исчез. Загорелись символы на деревянном стержне. Маховик завертелся, RC-клетки дрогнули. Раздался тихий щелчок, как от электричества, когда заряд передался платформе. Мешок с мусором замерцал в воздухе...       И никуда не исчез.       — Вот, — учёный пожал плечами. — А что не так – чёрт знает...       Амон склонился над мешком и потёр подбородок.       — Значит, где-то здесь есть ошибка, — покачал головой он. Учёный развёл руками.       — Не могу сказать. Но, готов клясться своей жизнью, оно сделано верно. Концепт был заверен и одобрен, все заклинания проверены и перепроверены. Мне кажется, мне просто не хватает знаний о природе мира... Может, нужен ещё компонент?..       Ещё около получаса Амон предлагал свои варианты причин, по которым устройство могло не работать. В конце концов, учёный сдался.       — Всё! От тебя больше нет толку, — сказал он категорично, вскакивая на ноги. — Слишком ограниченный ум там, где нужно мыслить нестандартно.       Следователь в ответ пожал плечами и встал.       — Оскар, — позвал он в конце концов. Учёный отвлекся от магнитофона, в который вставлял кассету. Сначала из динамиков вырывались лишь хрипы, но после зазвучал рок-н-ролл.       — Да? — спросил учёный, постукивая обувью в такт. Амон испытал лёгкое раздражение, но тут же отбросил его.       — Спасибо тебе за помощь, — он слегка поклонился. Оскар махнул рукой.       — А, не стоит, — пускай он этого не признавал, учёный явно был польщён. — Кстати, погоди.       Учёный порылся в карманах лабораторного халата, накинутого прямо поверх теплого свитера. Нужной вещи там явно не было, и Вольф принялся рыться в ящиках стола, пританцовывая под музыку. Прошло около минуты, прежде чем он наконец повернулся. В руке учёный держал маленький ключ.       — Амон, держи. Здесь, — он указал на бумажный брелок, — записан адрес.       — И это?.. — переспросил следователь, принимая ключ. Учёный задумался.       — Прошлый дом моего брата. Если что-то случится – устройство я перенесу туда.       — Понятно, — Амон спрятал ключ в кармане. — Договорились. Удачи.       Учёный ничего не ответил. Он уже возился у магнитофона, перематывая его на любимую песню.

***

      Ризе молчала уже давно.       Голод царапал стенки желудка, выл внутри, отдавал жаром в голову и холодом в конечности.       Канеки молчал.       Пустой конверт со сломанной печатью лежал на полу. Пальцы сжимали тонкий листок бумаги с ровным почерком на нём. Виски сдавливала оглушающая тишина.       Амон молча, но с лёгкой тревогой смотрел на Канеки. Его взгляд был серьёзен.       В конце концов Канеки отложил письмо в сторону.       — Я всё пропустил? — спросил он хрипло.       — Похороны были три дня назад, — ответил следователь. От первого слова парень вздрогнул.       — Я хочу посетить их могилу, — сказал он твёрдо, но Амон покачал головой.       — Мадам Помфри не позволит. С этим лучше повременить, пока ты полностью не восстановишься.       — Я здесь уже столько времени. Если бы я знал...       — Мы бы тебя всё равно не пустили бы, — отрезал Амон. — Ты в ужасном состоянии.       Канеки вновь замолчал. Амон что-то говорил об устройстве, о проблемах в его работе, но всё проходило мимо. Парень лишь кивал, даже не понимая смысла сказанных следователем слов, погружённый в тяжёлую пустоту.       Очнулся он лишь когда Амон похлопал его по плечу.       — Поправляйся, — на прощание сказал он. Канеки вздрогнул и поднял голову. Его рука сжалась в кулак, но он сдержал себя.       Мадам Помфри подходила к нему несколько раз за тот вечер. Парень молча лежал, двигаюсь лишь чтобы перечитать письмо или принять лекарство. Он не слышал ничего, кроме собственных редких мыслей.       Когда часы негромко отстучали час ночи, Канеки свесил ноги с кровати.       Застегнуть рубашку на все пуговицы; набросить поверх что-нибудь потеплее; сунуть в карман письмо; натянуть на глаз повязку; тихо выйти в коридор.       Горгульи на входе в учительскую пропустили парня неохотно, лишь после того, как он дважды повторил пароль. Несколько шагов - и гуль уже держит в руках летучий порох.       Когда Канеки исчез в взметнувшихся языках пламени, камин окончательно потух.