Шарф Детры

      Звёзды затянуло тучами. Небо готовилось к мрачному рассвету.       - Я так расслабился, когда попал в Подземелье. Мне не хотелось вспоминать о том, что говорил мне Гинзо, - Лин почесал Турнепса за ухом. – Миссия сложнее, чем служение Гнездовью… Может, он мог видеть будущее?       Парень перевёл взгляд на Эмили, за всё время не проронившую ни слова. Трудно было описать её выражение лица. Может, это было нечто человеческое, чувственное, но Лину это выражение напоминало лишь одно.       - Ты дала слово не смотреть на меня с жалостью.       - Лин, это не жалость! – наконец опомнилась девушка. – Лин, я не знаю… то есть…       А ещё она была уверена, что рассказ о прошлом ассасина не пошатнёт её мировоззрение. Парень лишь вздохнул.       - Не нужно ничего говорить, - он отвёл взгляд, говоря тише. – Мысли можно выразить не только словами.       Эмили посмотрела на него с удивлением. Это правда. Но так непривычно, что её сказал Лин.       Тогда она постарается выразить свои мысли самым простым способом. Девушка подалась вперёд и крепко обняла его за шею. Он попытался отстраниться, но потом застыл.       Не хотелось отпускать его. Хотелось отдать ему всё тепло, которое у него забрало Гнездовье.       - Эмили, я не это имел в виду, - наконец послышался голос Лина.       Это нормально, что он не доверяет ей. Она – маг. Косвенно, она – тоже виновница его страданий.       - Извини, - ведьмочка отпустила его.       Клан выковал его стальную оболочку. Но, раз Лин решился освободить тех, кому не мог доверять, значит Гнездовье не смогло добраться до его сердца.       Вот бы Эмили могла переубедить его. Да вот только она и себя переубедить не в силах.       - Я всё ещё не могу поверить, что Цервия могла так поступать… Как папа позволил ей это? Как он позволил ей создать клан?       - Ну, мы всегда можем сказать, что мои воспоминания подделаны Подземельем.       - Нет, твои шрамы настоящие.       Лин тихо выдохнул и снял маску.       - Не напоминай Грассу, что случилось с братством, - сказал он тише.       - Мне кажется, рано или поздно, он сам вспомнит.       Так и будет. Это неизбежно.       - Что мне теперь делать? – Эмили закрыла лицо руками. – Я должна как-то повлиять на это. Я – дочь Ранвира, значит имею хоть небольшую власть…       Парень опустил взгляд. Учитывая отношение совета магов к дочери Кесаря Солнцестояния…       - Для начала разрушь Подземелье. За стенами ты никак не повлияешь на внешний мир.       - Да… Да, ты прав… Сконцентрируюсь на настоящем.       Теперь она выглядела чуть уверенней. Девушка села в позу лотоса и глубоко вдохнула.       - Мне нужно копить в себе магию, чтобы помочь вам одолеть Приспешника, - чёткая цель помогла собраться.       Всё затихло. Кажется, магия потянулась к ведьмочке.       - Лин… Я не стану разрушать Подземелье… Если для вас с Турнепсом здесь будет безопасно… Только бы ты был счастлив.       Он не ответил. Но это и не нужно было…

***

      - Ага, я так и знал. Я, вроде, говорил потратить ночь на сон.       Сквозь сон прояснился голос Тимми. Лин открыл глаза. Уже рассвело. Похоже, парень всю ночь провёл на крыше. Эмили тоже была тут. Она так и застыла в позе лотоса. Она вообще совершала хоть какие-нибудь движения? Рядом с ведьмочкой с одной стороны сопела Лути, с другой в клубок свернулся спящий Турнепс.       Перед ассасином встал Тимми, уперев руки в бока. Его взгляд был уставший.       - У вас был шанс выспаться хорошенько. Но что я вижу под утро? Эти дрыхнут в обнимку, да и вы с Эмили постарались, судя по вот этому, - алхимик указал на ведьмочку, закутанную в чёрную мантию. – Это всё очень мило, но у нас, вроде, на сегодня тренировки запланированы.       - Тимми, ты не так всё понял… - послышался смущённый голос Тейи.       - Успокойся. Тренироваться по большей части придётся мне, и я выспался, - Лин отвёл взгляд. – А по поводу накидки, Эмили, похоже, не двигалась всю ночь. Я укрыл её, чтобы не замёрзла.       - И с каких пор ты такой добрый? – алхимик обернулся на Эмили. – И с каких пор она не бегает и не шумит, готовая напасть на Приспешника?       И правда. Эмили просто застыла с закрытыми глазами. Может, она спит? В такой-то позе?       - Наверное, она так копит магию, - промолвил Лин и спрыгнул с ящиков. – Лучше её не трогать.       - Что с осколком? – на крышу поднялся Грасс.       - Он готов. Я своё выполнил, так что теперь, в отличие от вас, пойду спать. Вернусь через пару часов.       Тимми направился к ступенькам, оставляя команду разбираться друг с другом. На самом деле, без Эмили и без Тимми вспыхнула не самая комфортная атмосфера. Мягкая Тейя не сможет примирить ассасина и головореза. Эмили и Тимми как-то сглаживали разношёрстность представителей враждующих классов, но теперь дитя братства и дитя Гнездовья остались почти что наедине.       Грасс, пересилив себя, решил составить план на день.       - Тейя, присмотри за Эмили. Мы с Лином будем тренироваться. К вечеру соберёмся обсудить план. А завтра нападаем на Приспешника.       Тейя неуверенно кивнула и присела на ящики рядом с Эмили.       Лин и Грасс теперь вынуждены разбираться сами с собой. Какое-то время они холодно смотрели друг на друга. Лин не собирался говорить что-либо, да и Грасс не горел желанием начинать разговор. Но, в конце концов, повинуясь своим обязанностям лидера, разбойник кивнул на другой конец балкона.       - Ладно, пошли к баллисте.       Оружие крепилось к краям башни, его основание было поставлено на маленький округлый поржавевший рельс, чтобы баллисту можно было перемещать и стрелять в любую сторону. Натягивать тетиву придётся почти что вручную с помощью тугого рычага.       Грасс оглядел огромный арбалет, взялся за рукояти и подвигал туда-сюда. Тяжёлый, двигается медленно. Пристреливаться придётся долго. Понять бы ещё, чем стрелять. На крыше валялось полно палок, так что пока можно обойтись ими.       - В какую сторону стрелять? – Грасс оглянулся на ассасина, всё-таки, бежать за палкой предстоит ему.       - Не имеет значения.       Головорез пожал плечами, повернул арбалет куда-то в сторону города и взялся за рычаг. Тетива натягивалась тяжело. Но наконец послышался щелчок, и рычаг встал в гнездо. Баллиста заряжена.       Лин вскочил на край балкона, готовясь ринуться со всей скорости. Грасс спустил рычаг без предупреждения. Благо реакция ассасина была молниеносной, и он помчался за палкой.       Грасс безразлично наблюдал за ловкой ассасинской тенью, скачущей по крышам домов с невероятной скоростью. Лин быстро исчез из виду, потом вновь появился и, быстро приблизившись, опять оказался на крыше.       Парни не обмолвились и словом, выводы они сделали про себя. Разбойник передвинул баллисту и вновь выстрелил. Вообще, он вдруг понял, что это забавно – наблюдать, как ассасин бегает туда-сюда по его приказам. Перед третьим выстрелом он не удержался и сказал: «Апорт!», за что Лин вознаградил его совсем безрадостным взглядом. Когда ассасин вернулся, Грасс позволил себе язвительные слова:       - Надо же, ассасин носится по приказам мятежника. И в жизни не мог о таком мечтать.       Лин на это молчал.       В середине дня к ним подтянулся Тимми. Он сумел немного разбавить атмосферу комментариями, как и куда стрелять, но Грасс ехидничать не перестал.       - Подстрелю-ка твоего собрата-птенца, - разбойник направил прицел вверх – на стайку пролетающих птиц – и выстрелил.       Палка врезалась в одну из птичек, которая тут же омертвелая понеслась к земле.       - Ну, чего стоим? – нагло усмехнулся Грасс в сторону Лина. – Принеси, хоть поедим.       Ассасин несколько мгновений стоял неподвижно, прожигая бывшего мятежника сумрачным взглядом, затем рванул к месту, куда упала птица.       - До чего же ты гадкий, - бросил головорезу Тимми. – Зачем ты с ним так?       - Ох, не лезь в наши взаимоотношения. Позволь отыграться на нём.       - Подонок. Надеюсь, когда-нибудь Лин набьёт тебе морду.       Лин вернулся, держа мёртвую птичку в руках.       - Вот, хороший мальчик, - едко улыбнулся Грасс и забрал птицу. – Чего ты грустный такой? Что, жалко птенца?       Головорез рассмеялся, отошёл и начал ощипывать птицу.       - Было б тебе так же жалко всех, кого ты убил за стенами.       Эмили тотчас вступилась бы. Но ведьмочки здесь нет, что на руку разбойнику.       - Грасс…       Парень оглянулся, намереваясь вновь съязвить что-нибудь, но Лин со всей дури ударил его по лицу кулаком. Бывший мятежник едва удержался на ногах.       - Ай молодец! – восторженно захлопал Тимми. – Только попытайтесь не пораниться, пока будете убивать друг друга.       Грасс набросился на Лина с бешенным взглядом, толкнул к лестнице, и парни уже кубарем катились вниз по ступенькам. Они сцепились, пытаясь ударить друг друга во все места, затем, врезавшись в пол, расцепились. Встали в боевые стойки, ожидая действий. Лин не будет драться катаной. Даже несмотря на то, что Грасс выше и крепче, отчего у него будет преимущество в рукопашном бою.       Ассасин лишь блокировал удары и уклонялся. Он понимал злость и издёвки бывшего мятежника. Но после того, как Лин рассказал всё Эмили, разворошив воспоминания, у него не осталось сил продолжать винить себя. Он захотел избавиться от этой ноши.       И он не мог позволить Грассу помешать этому.       - Что, думаешь, я говорю неправду? Грязный убийца, - вновь замахнулся разбойник.       - Неправду, - Лин отразил удар.       - Чёртов ассасин, скольким людям ты причинил боль, и теперь отрицаешь это!       - Нет моей вины в том, что меня забрали в Гнездовье против воли.       - У тебя была возможность подохнуть, отдал бы таким образом честь тому, кто умер из-за тебя! – Грасс замахнулся ногой. – Но ты слабак! Поддался Цервии, как бесхребетный пёс!       Лин оттолкнул его от себя.       - Ты никогда не чувствовал подобное. Не смей осуждать меня и тех, кто прошёл через это.       - И что же, я теперь должен пожалеть тебя? Бедненькие птенчики, они ведь не хотят никого убивать!       Едва-едва прояснилось чувство, которое Лин ощущал в первые ночи в Гнездовье.       - Я бы не убил Джека и Мэри, если б в тот день в мою деревню не пришли мятежники. Из-за вас я оказался в том аду. Ваш класс тоже виновен, что моя жизнь рухнула.       В глазах Грасса промелькнула чистая ненависть. Он вновь кинулся на Лина. И сумел повалить с ног. Прижал к полу, открепив кинжал от пояса, стал держать лезвие у его лица.       Прямо как в тот роковой день. Только маска сползла с лица ассасина, и показался знакомый шрам.       Они долгую минуту сжигали друг друга глазами, не двигаясь. У Лина не было желания пытаться вырваться. И сил тоже. И, как и в тот день, ему не было страшно от близко стоящей смерти.       Грасс пытался что-то разглядеть в глазах ассасина. Помимо ненависти Лин увидел в его взгляде жуткую боль.       - Скажи мне, Лин, - подал хриплый голос мятежник. – Если бы я убил Турнепса… Забрал бы у тебя самое дорогое в твоей жизни… Ты бы смог простить меня? Ты бы смог терпеть меня в команде, каждый день видеть убийцу твоего дорогого друга? Ты бы смог сражаться бок о бок со мной? Ты бы смог вытащить меня из пекла? Ну же, смог бы простить меня?       Лин не отводил взгляд от него. Он почувствовал себя ничтожным перед Грассом.       - Нет. Не смог бы.       Разбойник кивнул, не изменившись в лице.       - Тогда почему я вынужден делать это? Твой класс годами охотился на меня и моих близких. Основатель твоего клана уничтожил моё братство. А ты убил тех, кто был мне дороже всего. Почему я должен забыть обо всём этом и называть тебя напарником? Я сдерживаюсь, чтобы не причинить тебе такую же боль, которую ты причинил мне. Ограничиваюсь только словами. Но и из-за этого я оказываюсь подонком, худшим участником команды. Почему? Объясни мне, Лин.       Ассасин долго пытался найти ответ.       - Не знаю… Хотя… Знаю. Потому что ты сильный, Грасс. Сильнее меня.       Лезвие рядом с его лицом дрогнуло. Взгляд мятежника не изменился.       - Ты поступаешь так не только со мной. С Эмили. Маги виновны в создании Гнездовья, потому что хотели раз и навсегда искоренить ваш класс. И перед тем, как бросить тебя в Подземелье, Цервия сказала тебе отомстить Эмили за братство. Пусть ты и забыл об этом, должно было остаться чувство неприязни к магам. Но ты, кажется, считаешь её своим другом. Может назло Цервии, может искренне, но ты полюбил её.       - Не называй меня сильным. Я бы вёл себя иначе с Эмили, если бы помнил всё с самого начала.       - Нет, ты всё равно защищал бы её.       - Я столько раз перессорился с ней.       - Но у тебя хватило сил извиниться первому.       - Чёрт, речь не об Эмили! Речь о тебе!       - Я ответил на твой вопрос.       - Это не то, что я хотел услышать… Я не знаю… Почему я? Почему именно я?       Лин не умел утешать. По крайней мере, после того, что с ним сотворило Гнездовье.       - Ты веришь в ангелов? – вспомнил он слова Гинзо.       - Что?       - В ангелов.       - Не надо переубеждать меня божьими заповедями. Я не могу быть благодарным за то, что мне «ниспосылают страдания».       - Нет, я не об этом. Просто… иногда мне кажется, что сильные люди могут перерождаться в ангелов…       - О чём ты вообще?       - Забудь. Я не знаю, почему ты так поступаешь, Грасс. Если так подумать, в нашей команде остались только те, кого ты должен ненавидеть. Но ты заботишься о Тейе, хотя священники проповедовали людям, что мятежники – это отродья дьявола. Ты заботишься о Тимми, хотя ведьмаки всячески помогали Гнездовью. Ты заботишься об Эмили, хотя маги настроили все классы против вас. И ты всё ещё не убил меня. Ты сильный.       - Всё не так. Тейя, Тимми, Эмили… Они другие. Они не такие, как остальные. Я не могу ненавидеть их.       - Тогда почему ты считаешь, что я такой, как остальные ассасины? Почему ты считаешь, что я не жалею о том, что сделал?       - Я так не считаю, - Грасс осёкся, поняв, что сознался. – Чёрт! Даже если я и понимаю, что ты не хотел этого, мне не станет легче!       - Если продолжишь винить во всём меня, тебе тоже не станет легче. Вместо того, чтобы постоянно враждовать друг с другом, мы могли бы объединиться против общего врага.       Мятежник тяжело выдохнул. Сдался и вновь прикрепил кинжал к поясу. Поднялся и, шёпотом выругавшись, закрыл лицо ладонью.       - Я не делал ничего назло Цервии. Я подружился с Эмили не назло Цервии, это было искренне, - Грасс опустил взгляд на Лина. – Но что я сделаю ей назло, так это выберусь отсюда.       Класс мятежников восстанет. И может даже получится настроить Гнездовье против Неясыти. Но это будет за стенами.       Мятежник мешкал, но, набравшись решимости, протянул руку ассасину. Лин, кажется, удивился. И, взявшись за его руку, поднялся. Парни вернулись на крышу.       К ним тут же подбежала обеспокоенная Тейя.       - Вы… целы? – похоже, Тимми ей всё рассказал.       - Всё хорошо, - успокоил её Грасс, погладив по плечу.       - Как Эмили? – спросил Лин.       - Она ещё не очнулась… Но… с ней что-то происходит.       Священница подвела их к ведьмочке. Розовые кудри Эмили теперь источали свет.       - Надеюсь, это хороший знак.       Парни засмотрелись на сияние. Всё-таки магия выглядит красиво.       - Ничего страшного. Наверно, она уже набралась магии на годы вперёд, - заверил Грасс и направился к баллисте. – У неё своя задача, у нас своя. Нужно закончить тренировку.       Лин оглядел ведьмочку.       - Она ведь скоро проснётся?       Тейя улыбнулась.       - Конечно. Я присмотрю за ней.       Лин кивнул и направился за Грассом.       - Возвращение блудных сыновей, - беззаботно пролепетал Тимми. – Ну что, детки, выяснили отношения?       Разбойник глубоко вдохнул, словно собираясь закричать на алхимика. Но затем сжался и сдавленно пробормотал:       - …Прости нас, Тимми.       - Вау, ты внезапно повзрослел. Извинения приняты. Извольте вернуться к баллисте.       - На этот раз выстрелю в сторону арены.       Арбалет был заряжен. Лин вскочил на край балкона. Грасс прицелился.       - Насчёт три… Раз. Два. Три…       Баллиста выстрелила. Ассасин сорвался с места. Он почти обгонял снаряд. Скоро молниеносная тень исчезла из виду. А через пару минут Лин вернулся.       - Кажется, у Приспешника сотрясение мозга.       Грасс нахмурился, пытаясь понять, о чём говорит напарник. Затем, поняв, что попал прямо в Приспешника, прыснул от смеха.       Время клонилось к вечеру. Небо стало темнеть, и Эмили, наконец, очнулась.       - С пробуждением, - Тимми помахал рукой перед лицом ведьмочки. – Сколько пальцев видишь?       - Как долго я была в отключке? – осовело спросила Эмили.       - Весь день. Что вообще с тобой случилось?       - Не знаю. Медитировала, концентрировалась на магии вокруг. Доконцентрировалась.       - Ладно, а с волосами у тебя что?       Девушка взяла прядь в руку.       - Ого… Ну, они наполнились магией. У Инкеная и Цервии что-то похожее происходило, когда они практиковали сильные заклинания.       - А ты можешь взорваться?       - Чего?       - Ну, если ты вся магией наполнена, ты можешь внезапно взорваться?       - Надеюсь, что нет. Пока не буду никакие заклинания применять.       - Как ты себя чувствуешь? – к ним подошёл Лин.       - Я не чувствую ног, - Эмили осторожно встала с ящиков. – У меня всё онемело.       Наконец девушка заметила, что была укутана в чёрную мантию. Ведьмочка с удивлением посмотрела на Лина, затем смущённо отдала ему накидку.       - Прости, я её во сне отобрала?       - Нет… Просто ты могла замёрзнуть.       Эмили, поняв, что Лин сам её укрыл, попыталась скрыть румянец рукавом и пробормотала: «Спасибо…».       Похоже, всё было готово к завтрашнему наступлению.       - Лучшее, что мы можем сейчас сделать – это отдыхать, - заключил Грасс, когда вся команда вновь была в сборе. – Эмили, ты точно не собираешься колдовать? Нам нужна вода.       - Я постараюсь. Надеюсь, не наколдую целое озеро.       - Предлагаю вечер провести не в башне, - сказал мятежник. – От стен уже мутит.       - Устроим пикник! – радостно объявила ведьмочка. – Без еды, правда. Всё, что у нас – это бедные птицы и какие-то травы.       - Что угодно, лишь бы не в этих холодных стенах, - Грасс обратился к команде. – Согласны?       - Я за. Люблю сидеть на мокрой траве и отмахиваться от комаров, - ухмыльнулся Тимми. – Ладно, я честно за.       - Конечно, почему нет? – кивнула Тейя.       Эмили с надеждой взглянула на Лина. Он ведь… не будет отстраняться и вновь сидеть в одиночестве?..       - Не вижу причин отказываться, - ответил он тихо.       Таким образом, команда расположилась на луговине неподалёку от башни. Напарники развели костёр, Грасс принёс ещё пару птичьих тушек. Эмили удалось наколдовать воду. Ничего страшного не произошло, девушка лишь отметила, с какой лёгкостью ей удалось это сделать.       Тейя предложила сварить суп. В подвале башни была старая посуда и соль. Ужин обещал быть сытным и горячим. А Тимми следом предложил сделать чай. Вокруг росло полно душистой травы.       Грасс принёс какую-то траву с жёлтыми цветками и рассказал, что в своих походах мятежники часто заваривали такой чай от болезней. Когда Эмили отхлебнула немного, тут же подавилась и заплевалась.       - У мятежников странный вкус, - сдавленно пробормотала она.       Это было глупо, но Грасса это, похоже, задело.       - Да, не было, к сожалению, под рукой королевского чая, которым маги каждое утро себя балуют.       - Да брось, сейчас бы нам ещё из-за чая ругаться. Я просто сказала правду.       Остальные напарники напряглись. Лидеры опять за своё.       - Именно. Правда в том, что магам нужно только самое лучшее, - пожал плечами Грасс. - Простое и человеческое они не воспринимают.       - Эй, почему ты вообще…       - Та-та-дам, как я этого ждал! – вклинился вдруг Тимми.       Он открепил от пояса две колбочки и с довольной улыбкой сунул их в руки лидеров. Те недоумённо зыркнули на него, потом сконфуженно переглянулись. Точно, они ведь сами просили проучить их, если вновь начнут ругаться.       - Когда ты вообще успел их сделать? - разбойник с кислым лицом открыл колбу.       - Это неважно. Важно, что они пригодились.       - Спасибо, Тимми, - промычала Эмили. – Что ты тут намешал?       - А какая разница? – захихикал алхимик.       - Они не отравятся? – с лёгким беспокойством спросила Тейя.       - За кого ты меня держишь? Я ж не убийца. Может, суп наружу попросится, но на этом всё.       Лидеры с неохотой принюхались, оба едва сдержались, чтобы не выбросить колбы, и громко закашлялись. Уже от запаха начало тошнить. Аромат не поддавался описанию.       - Что это? – хрипло выговорила Эмили.       - Кислятина и аммиак?       - Ха, неа. Кое-какие коренья, листья и побродившие бобы.       - Где ты это взял? – Лин забрал Турнепса, который потянулся мордочкой к колбам.       - У ведьмаков свои секреты. Ладно, не нужно пугаться. В наших общинах мы готовили это на праздники и ритуалы. Для здоровья полезно.       - Ясно, чего ты сбежал, - Грасс выглядел несчастным. – Ладно, мы сами провинились.       - Давай на брудершафт, - Эмили протянула ему руку.       Они переплели руки и, глянув друг на друга неуверенно, принялись пить.       - Пей до дна! Пей до дна! – заскандировал Тимми. Тейя поддерживающе захлопала, сдерживая смех. Лин молчал, но не отводил взгляд с напарников. – Не выплёвывать! Глотать!       Лидеры жалобно посмотрели на алхимика, словно оба были готовы заплакать, проглотили бурду и зажали рот ладонями, несчастно скуля.       - Герои. Если планируете целоваться, советую запить чем-нибудь.       Лидеры бросились к своим кружкам, поглощая чай.       - Грасс… Твой чай – произведение искусства, - произнесла Эмили, напившись.       Вечер перерос в ночь. Костёр продолжал гореть.       Эмили вдруг предложила показать, какие трюки может выполнять Лути.       - Мы с Инкенаем вместе учили её, - девушка взяла супную косточку и подскочила на ноги. – Ко мне, Лути. Будешь всех удивлять.       Собачка вскочила, завиляв хвостом. Сперва Эмили скомандовала ей: «Змейка!» и медленно зашагала. Лути резво запетляла между её ног. Напарники захихикали. Потом ведьмочка сказала: «Рядом» и «Лапка вверх». Собачка встала у ноги хозяйки и подняла переднюю лапу. Когда Эмили двинулась, Лути запрыгала рядом с ней всё ещё с поднятой лапой. Команда зааплодировала.       - Сидеть, - ведьмочка, убедившись, что собачка уселась, отошла на расстояние. Лути в нетерпении виляла хвостом. Эмили вытянула ногу и скомандовала. – Ко мне!       Собачка рванула к девушке, забежала по её ноге, и ведьмочка, смеясь, обняла её. Затем Эмили сорвала цветок с травы и протянула Лути.       - Отнеси самому красивому. Кого считаешь тут самым красивым?       Собачка осторожно взяла в пасть цветок и оглянулась на людей. Ей так импонировало быть в центре внимания. Немного подумав, Лути засеменила в сторону Лина. Остановилась рядом с ним, фыркнула и ударила землю лапкой.       Лин смотрел на неё растерянно. Потом тихо хмыкнул и погладил собачку.       - Спасибо, - забрал цветок и положил у лапок Турнепса. – Наверно, это предназначалось тебе.       Котик понюхал подарок и скептично взглянул на парня, потом на Лути. Собачка гордо вернулась к восхищённой хозяйке.       - Давай последнее, - Эмили подняла косточку над её носом. – Подъём.       Лути тявкнула и поднялась на задние лапки. Запрыгала за шагающей Эмили и счастливо заскулила, услышав смех людей.       - Это танец такой? – Тимми поднялся и попытался изобразить движения собачки. – «Мой миленький дружок, любезный пастушок…».       Эмили засмеялась, услышав знакомую песню. За стенами её напевали почти все классы. Песня из известного рыцарского романа. Кажется, они с Инкенаем тоже часто напевали её.       Ведьмочка присоединилась к алхимику.       - «…Как без тебя скучаю, как по тебе страдаю…».       Лути продолжала прыгать на задних лапах рядом с ними и радостно фыркать. Эмили и Тимми переплели руки, исполняя какие-то странные танцевальные движения, зато от всей души.       «Давно тебя любя,       Соскучил без тебя.       А ты того не знаешь       И здесь себя скрываешь       От взора моего…»       Тейя смеялась и хлопала в ритм, Грасс говорил: «Как дети маленькие», но не мог сдержать улыбки. Лин о чём-то задумался.       Эмили и Тимми выбились из сил и, хихикая, галантно поклонились друг другу, затем стали нахваливать взбудораженную Лути и взъерошивать её шерсть.       - На балу вас бы выгнали с позором, - прыснул мятежник.       - Ну и что? – алхимик плюхнулся рядом с костром. - Во время танцев нужна не напыщенная строгость, а искренность.       - Точно. Только то, что мы «надвигали», сложно назвать танцем, - Эмили тоже хотела усесться, но потом огляделась. – Где Лин?       Напарники тоже заозирались. Наконец ведьмочка заметила одинокую тень, направляющуюся куда-то вглубь луговины.       - Наверно, лучше оставить его, - промолвил Грасс.       - Нет. Я не хочу оставлять его, - решительно заявила ведьмочка и зашагала за ассасином.       Где-то на середине пути Лин остановился, смотря на небо. Эмили осторожно подошла, сохранив расстояние между ними.       - Лин, всё хорошо? – тихо спросила ведьмочка.       - Да… Кажется, да, - голос ассасина отчего-то был неуверенным. – Чувствую себя… странно.       - Странно? В каком смысле?       - Не знаю, как объяснить… Какие-то двоякие чувства.       - Расскажи, - Эмили сделала шаг к нему.       Лин замолчал на пару секунд.       - …В Гнездовье я возненавидел магов и ведьмаков. Ведьмаки создавали и поили Птенцов зельями, которые подчиняют разум и заставляют совершать ужасные вещи. А маги для меня были тиранами, которым я подчинялся против воли… Я утешал себя мыслями, что, когда сбегу, уничтожу любого мага или ведьмака, которого встречу на своём пути.       Эмили понимала. После всего, что ей рассказал Лин, эти слова были больше, чем справедливыми.       - Тебе больно видеть нас с Тимми рядом, - девушка с сомнением, но всё же вновь сделала шаг к нему. – Мы напоминаем тебе о своих сородичах. Мы неприятны тебе.       - Нет, - Лин обернулся на ведьмочку. – В том то и дело, что нет. Я смотрел сейчас на вас с Тимми… И я не увидел ничего, что видел раньше в других магах и ведьмаках. Вы такие… другие. Маги и ведьмаки сотрудничают, извлекая из этого выгодную для них и неблагородную пользу. Но вы с Тимми… дружите, по-настоящему. Вам не нужна никакая выгода от этого.       Эмили улыбнулась, вновь сделав шаг к нему.       - Лин, мы ведь вчера говорили с тобой, что мыслить классами плохо. Помнишь?       - Да. Но от этого мышления тяжело избавиться… И всё-таки, теперь я жалею о своих мыслях. Я не хочу, чтобы с Тимми или с тобой что-то случилось.       Он отвёл взгляд.       - Кажется… я рад, что вы рядом.       Ведьмочка почувствовала тесноту в груди. А потом непрекращающиеся трепетные волны, разбегающиеся по телу с каждым ударом сердца.       - Я тоже… Мы все рады, что ты с нами, Лин. Ты дорог нам, - девушка как в ночном видении подошла к нему. – Ты дорог мне.       Полуночный ветер словно подталкивал их друг к другу. Они даже не заметили, что в вечно сером небе Подземелья сегодня взошла луна. Они смотрели только друг на друга. Эмили затерялась в глубоких глазах Лина. Он, кажется, тоже…       - Твои глаза… Это тоже из-за магии?       Девушка сперва не поняла, о чём он говорит. А потом осознала, что, похоже, её глаза, как и волосы, светятся. Эмили кивнула.       - …Красиво, - сказал Лин ей.       Наверно, сейчас самый удачный момент, чтобы поцеловать его.       Подумав об этом, Эмили вдруг наругала себя. Что за глупости? Девушка, неловко прокашлявшись, прошла немного вглубь поля. Нужно принять обыденный вид. Ведьмочка упёрла руки в бока и взглянула на Лина с уверенной улыбкой.       - Я, Эмили, дочь Кесаря Солнцестояния, Ранвира Великого, творца и хранителя Колыбели Каменного солнца, именем всего народа магов, именем всего человечества, клянусь порушить систему классов, освободить ассасинов из оков Гнездовья, принять мятежников, сдружить людей и сделать тебя, Лин, счастливым. Чего бы мне этого не стоило, я сделаю это!       Говорить легко. Но Эмили не откажется от этих слов, ни за что.       Лин молчал и всё ещё смотрел на неё. Его глаза были слегка прищурены. Тогда девушка осеклась, вновь чувствуя разливающееся волнение. Под маской не видно, но…       Лин… улыбается?       И вновь удары сердца распаляли всё внутри. Сердце, словно пробудившийся вулкан, разливало по венам горячую лаву, порождая чувства тяги. Нестерпимой тяги к Лину.       Такому Лину тяжело сопротивляться. Может… стоит попробовать?..       - Лин… Можно я сделаю кое-что глупое?       Парень слегка наклонил голову.       - Что именно?       Попытка не пытка, да?.. Эмили сняла шляпу. Не чувствуя ног, рук, всего тела, зато ощущая тепло и трепет, подошла вплотную к Лину. Осторожно положила дрожащие ладони на его плечи, потянулась вперёд. Засомневалась, но в ту же секунду поняла, что отступать некуда.       Прильнула к его губам. Даже сквозь маску она могла почувствовать дыхание Лина и то, какой он тёплый. Этот момент длился то ли секунду, то ли вечность. За эту секунду, или за эту вечность, Эмили поняла, что не хочет отпускать его.       Но всё равно отпустила. Попыталась прочитать что-то по его глазам. А потом осознала, что сейчас сделала. Её будто ошарашило молнией, девушка залилась краской и ринулась обратно.       О чём она вообще думала?