Гарри и Вероника Поттер

«Для того, чтобы начать новую жизнь, не всегда достаточно перевернуть страницу. Иногда необходимо поменять книгу.»

***

      Казалось, совсем недавно он узнал, что его соседка по улице, заводная рыжеволосая девчонка с веснушками — волшебница. В следующий миг они вместе идут по большому залу школы, предвкушая распределение на факультеты. Его определяют на Слизерин — иначе и быть не могло: мать была чистокровной слизеринкой, — а Лили — на львиный факультет безбашенных храбрецов. Их пути в тот момент разошлись, но дружба на этом не заканчивалась.       Они часто пересекались на совместных занятиях, иногда Северус провожал её до гостиной, а Лили в свою очередь делилась сладостями, что отправляли ей близкие. Всё было хорошо. Пока этот блядский Поттер не вскружил ей голову. Смазливая мордашка, неплохой — чего уж лукавить — игрок в квиддич, вечно попадающий в нелепые ситуации. И за словом в карман он никогда не лез.       Снейп не был таким. Его острые черты лица, скорее, отталкивали, чем привлекали. Он никогда не обладал спортивным, необходимым для игрока в квиддич телосложением, да и мозгов у него хватало не лезть на рожон. Что самое главное — он никого не задирал первым. Только грязнокровок, за исключением Лили. Тихий. Скромный. Преуспевающий в Тёмных искусствах. После того как любимая девушка отказала ему в предложении пойти на святочный балл, он ещё больше замкнулся. Обида захлестнула так, что на брошенную в адрес Лили обидную шутку от Люциуса Малфоя Снейп больше всех смеялся. Она это услышала.       После того случая их нельзя было назвать друзьями. Они отдалились. Однако Лили несмотря ни на что старалась защитить Северуса от издевательств кучки самоуверенных подростков, называвших себя мародёрами. Как же пиздецки тупо. От Блэка постоянно разило псиной. Казалось, что в воплощении плешивой собаки он проводил больше времени, чем в образе человека. Поттер никогда не умел нормально укладывать свои торчащие во все стороны патлы и больше был похож на неотёсанного болвана, чем на пользующегося у девушек популярностью юношу. Люпин после укуса оборотня считался в кругу чистокровных ошибкой природы, а вид Петтигрю вызывал желание обрыгаться как можно скорее, настолько его внешность была некрасивой: огромный нос, сравнимый с клювом гиппогрифа, и глаза-пуговицы, будто взятые с чужого лица.       Затем водоворот событий: выпуск из Хогвартса, присоединение к Пожирателям смерти, сожаление об этом поступке, становление двойным агентом, пытки Долгопупсов, смерть Лили, из-за которой Северус не мог сосредоточиться. Чувство вины постоянно присутствовало в его сознании.       Но теперь, рядом с ним, по его опекой находиться дочь Лили Поттер, о которой он обязан позаботится.       Но проблема, в том, что он не знает, как обращаются с детьми, как их кормить, менять подгузники и так далее.       Он уже подумал, не зря ли он послушал Дамблдора, и забрал девочку себе? Сможет ли он с ней справится? Он постарается. Это его долг перед Лили.       Пронзительный до глубины души плач разрушил момент спокойствия и размышления. Снейп подошёл к ребёнку, «Люмосом» осветил гостиную и внимательно вгляделся в красное от слёз лицо девчонки. Что ему делать, чёрт возьми? Она ведь не может сказать, что ей нужно. А сам он никогда в жизни не догадается. Чем её кормить? Как менять подгузники? Мозг его настолько вспух, что неудивительно, если с минуты на минуту черепная коробка лопнет и её содержимое разлетится по всей квартире.       Пять минут непрерывных всхлипов и криков показались ему вечностью. Он сам был готов распластаться на полу и рыдать. И вызвать к себе долбаного старика, чтобы показать, как сильно тот ошибся, доверяя ему маленького ребёнка, до опизденения важного ребёнка такому, как Северус. «Надо взять себя в руки!» — приказал он себе, судорожно копаясь в возможных вариантах решения проблемы. Пока на ум не пришёл самый очевидный.

***

      В самом большом поместье Уилтшира царило спокойствие. Юная ведьма, только уложившая сына на ночной сон, ждала вестей от уехавшего во Францию мужа. С фужером, на дне которого плескалось дорогое вино, она растянулась на старинной кушетке, имеющей форму удлинённой скамьи, напротив одного из немногих заблокированных каминов. Её светлые волосы струились по плечам, доходя до середины спины, слегка спутавшись. Лёгкое, из тонкого шёлка платье смялось, но всё это не портило идеальный образ. Неважно, видел ли её кто-то. Она всегда должна одеваться как на праздник.       Тоска по мужу занимала её разум всё время, когда она оставалась одна. Их сын только появился на свет, и ему требовалась вся любовь родителей, которую они не всегда могли позволить себе проявлять. Люциусу с трудом удалось избежать Азкабана после исчезновения Тёмного Лорда. Не обнаружив в запасной палочке Люциуса ни одного запрещённого заклинания, Министерство посоветовало ему на некоторое время уехать пожить в другом семейном поместье. Нарцисса с удовольствием отправилась бы с ним, но маленький Драко не был готов к перемещениям: после портключа некоторые взрослые долго не могли прийти в себя, что уж говорить о младенце.       Она никого не ждала и потому была весьма удивлена, когда домовая эльфийка известила её о позднем госте. Выпрямившись, она поднялась с кушетки, отставила бокал в сторону и попросила переместить её в главную гостиную, где ожидал измученный на вид мужчина. Она приподняла тонкую бровь, но всё же тепло поприветствовала своего друга.       — Северус, не ожидала тебя увидеть. Что-то случилось? На тебе лица нет.       — Извини за поздний визит. Боюсь, только ты сможешь мне помочь. Прошу, не задавай вопросов, Цисси, я не смогу ответить.       Напугали ли её эти слова? О, да. С другой стороны, они были друзьями, поэтому, в теории, он имел право просить о таком.       — Хорошо, что я должна сделать? — нахмурив тонко очерченные брови и сложив руки под грудью, спросила Нарцисса.       — Пойдём со мной. Это правда очень важно и, надеюсь, не займёт много времени.       Она уже хотела возмутиться, сказать, что никуда не пойдёт поздней ночью, но Снейп выглядел крайне озабоченно, потому, приказав домовихе следить за сыном, Нарцисса вслед за Северусом зашла в камин.       Рёв ребёнка. Истошный, звонкий, вызывающий мурашки по телу. И ужас, отпечатавшийся на бледном лице женщины. Первое, о чём подумала Нарцисса, когда ступила на ворсистый ковёр в гостиной, были возможные пытки «Круциатусом». Такая догадка имела место быть, ведь она знала, кем являлись её муж и единственный друг. Однако, насколько женщина была в курсе дел, они никогда ранее таким не промышляли. Одно дело — взрослые люди, способные себя защитить, дать отпор, и совсем другое — ни в чём не повинные души. Осуждение, злость и страх цветной палитрой отражались в напряжённой позе волшебницы.       — Это не то, что ты могла подумать, — поспешил объясниться Северус и ринулся к плачущему ребёнку, заставляя слегка расслабившуюся от такого ответа на неозвученный вопрос миссис Малфой последовать своему примеру.       Она увидела перед собой невероятно красивую малышку с огромными светло-серыми глазами. Слёзы ручьём текли по её пунцовым пухлым щекам, стекая под плотное розовое одеяло, в которое она была завёрнута. Нарцисса с особой аккуратностью подняла ребёнка на руки, увидев причину истерики. Толстое дно корзины промокло, как и одеяло, доставляя девочке дискомфорт.       — Принеси что-то, что можно трансфигурировать в новое одеяло. А ещё какой-нибудь сосуд побольше и мыло, — скомандовала аристократка, пытаясь успокоить до сих пор рыдающего ребёнка лёгкими укачиваниями.       Северус кивнул и отправился на поиски предметов. Спустя пару минут он вернулся в гостиную со своей старой мантией в одной руке и с медным котлом, на дне которого лежал увесистый кусок мыла, в другой.       Плавный взмах палочки, и вместо потёртого, местами обугленного котла появляется небольшая ванна на четырёх ножках. Ещё один — и вместо мантии на обеденном столе уже лежит готовая для пеленания простынь. Последним штрихом стало очищение корзины.       С помощью «Агуаменти» Нарцисса наполнила ванну достаточным для мытья количеством тёплой воды. Освободив девочку от пропахшего мочой одеяла, женщина опустила её в воду и хорошенько отмыла, замочив длинные рукава своего платья по локти. Никаких повреждений на теле ребёнка не было, за исключением небольшой полоски шрама на левом запястье. Девочка перестала плакать, наблюдая за незнакомой волшебницей, а затем и вовсе залилась смехом, когда шлепок рукой по воде вызвал брызги, попавшие ведьме на шею и лицо.       — Смешно тебе, маленькая проказница? — с едва сдерживаемым смехом произнесла Нарцисса, окутывая девочку свежей простынёю.       Северус, стоявший во время всего процесса поодаль, облегчённо вздохнул. На этот шум и обернулась ведьма, на какое-то время позабывшая о своём друге. Уложив ребёнка в своих руках поудобнее, она присела на край стола.       — Когда её в последний раз кормили? И откуда на её руке шрам? Я обещала не задавать вопросов, но если ты не ответишь хотя бы на эти, я буду вынуждена обратиться в Министерство, — голос её пропитался сталью. Материнский инстинкт подсказывал что-то неладное. Она ничего не понимала, но была уверена в одной простой истине: пройти мимо и не помочь ребёнку не сможет.       — Я… я не знаю, когда она ела. Не знаю, что они вообще едят, — растерянно пробормотал Северус. — Ничего не могу сказать о наличии каких-либо шрамов, потому что не осматривал её, — прожигая взглядом в сидящей напротив ведьме дыру, ответил мужчина и с тяжестью вздохнул.       — Понятно. Миппи! — прокричала женщина в воздух. На полу тотчас появилась пожилая эльфийка, ожидающая приказа хозяйки. — Миппи, будь добра, доставь сюда половину запаса грудного молока и бутылочку.       Не сказав ни слова, существо исчезло и вернулось через мгновение с банками, до краёв наполненными жидкостью, и прозрачной детской бутылочкой.       — Драко в порядке? — спросила женщина, укладывая девочку в импровизированную кровать.       — Конечно, мадам Малфой. Миппи следила за младшим господином всё это время, — твёрдо произнесла старая эльфийка, слегка притопнув ногой.       — Продолжай в том же духе. Иди.       Как только Миппи исчезла и они снова остались втроём, Нарцисса пальцем поманила Северуса к себе.       — Это моё грудное молоко. Храни его в прохладном месте, но перед кормлением обязательно разогрей до температуры примерно тридцать семь градусов по Цельсию. Миппи будет отправлять тебе часть сцеживаемого молока раз в пару дней, этого должно хватить. Кормить стоит пять-шесть раз в день. Она уже пытается сидеть, но всё же будь осторожен, когда берёшь её на руки…       — Спасибо тебе большое, я не знаю чтобы без тебя делал..— сказал Снейп, а в его глазах читались, тоска и усталость.       — Обращайся, я всегда тебе помогу,— ответила мисс Малфой,— Ты вообще как? Мне очень жаль, что случилось с Поттерами. Где сейчас их дети? Как теперь им быть? — беспокоилась женщина, как о своих детях.       — Ну... Мальчик у своих родственников. А девочка...— запнулся Снейп, смотря на Веронику в руках своей подруги.       — Нет. Не может быть.— она посмотрела, на ребёнка в своих руках, и поцеловала её ладошку. — Ты забрал девочку себе? — вернула она свой взгляд на Северуса.       — Да, Дамблдор, дал мне это поручение. И ещё это мой долг перед Лили...— с ноткой грусти в его голосе, сказал он.       Нарцисса понимала своего друга. Она знает, как сильно он любил Лили Поттер. А сейчас, любовь всей его жизни, находится на том свете.       — Северус. Я тебе помогу с девочкой. Не стесняйся просить помощи. Я знаю, что тебе можно доверить ребёнка, — она отдала Веронику, Северус в руки, и продолжила:— Я одолжу тебе домовика, он не принадлежит Малфоям, ведь ты, разумеется, попросишь не говорить обо всём этом Люциусу, — в последний раз взглянув на девочку, Цисси поспешила к камину.

***

             На удивление Северуса, время изменило свой курс. Оно стало идти, пожалуй, слишком быстро. Будто до появления ребёнка часы растягивались в недели, а после — в секунды. Он смутно помнил первые полгода совместной жизни с девочкой. На помощь в воспитании Нарцисса отправила эльфа, прислуживающего ранее семейству Блэк, по имени Скроуп. Он помогал кормить Веронику, укладывать её спать и менять ей подгузники.       Северус тоже проводил с девочкой много времени, он играл с ней, иногда даже разговаривал. А Вероника со внимательным лицом, слушала все сказки, которые читал ей Северус.       Время летело слишком быстро. Веронике уже совсем скоро будет два с половиной годика.       Вернувшись, уставшим после длинного дня, он сразу же решил навестить девочку. Он отпустил Скроупа, так привязавшегося к малышке, что выгнать его удалось только со слезами на округлых глазах.       Северус подошёл к манежу, наполненному различными игрушками в виде магических тварей, среди которых сидела улыбающаяся во весь рот малышка. Её тёмно русые волосы заметно отросли и касались худых плеч, а зелёное пышное платьице, купленное Нарциссой в качестве подарка, красиво блестело при солнечном свете и так ярко оттеняло её постоянно меняющие цвет глаза. Было удивительно, как в вечернее время суток их цвет становился серо-голубым, с утра был оттенком чистого, серого тумана, а днём напоминал смесь неба и серебра. Малышка становилась красивее с каждым днём — нельзя было оспорить данный факт.       Мужчина присел рядом с ней, взял в руки специально купленного в магазине на Косой Аллее игрушечного лунтелёнка и протянул его ей. Девочка нахмурилась, робко протянула крохотную ручонку к игрушке, будто боясь, что сидящий перед ней волшебник передумает и заберёт подарок себе. Северус вложил существо в её ладошку, и оно издало пение незамысловатой детской песни. Сначала малышка вздрогнула от испуга, но затем начала покачиваться из стороны в сторону в такт музыке, застенчиво поднимая уголки своих розоватых полных губ.       Северусу пришлась по душе такая реакция. Смотря на девочку, он чувствовал, как обычно ледяное, истыканное колючей проволокой сердце таяло под лучами её улыбки.

***

      Северус сидел за своим столом, погружённый в раздумья, а его лицо было каменным и безжизненным, словно вырезанным из мрамора. Он смотрел в никуда, и в то же время, рылся в своей голове, где мысли путались, создавая ощущение хаоса.       Внезапно он почувствовал, как что-то берёт его за ноги. Посметрев под стол, он увидел маленькую, пятилетнюю девочку с средне-кадровыми тёмно-русыми волосами, на концах которых блестели золотистые пряди. Её необычные серо-голубые глаза светились, полны невидимой искры. Когда она улыбнулась, холодная маска Северуса таяла, и на его лице появлялась улыбка — мягкая и тёплая.       — Почему моя принцесса не спит? — ехидно произнёс он, поглаживая её по голове. В его голосе звучала особая нежность, которую он редко позволял себе показывать. Девочка надула щёки, словно демонстрируя своё недовольство.       — Мне было скучно, папа! Я хочу играть! — ответила она, с таким драматизмом, что северянин не смог удержаться от усмешки. Он продолжал греть её маленькую голову своими руками, чувствуя, как его сердце наполняется радостью.       — И во что же ты хочешь играть, моя принцесса? — спросил он, наклоняясь к ней, как будто эта простая игра могла разогнать тень, окутывающую его мысли. Девочка, словно на мгновение забыв о своём недовольстве, оживилась.       — В прятки! Я спрячусь, а ты будешь искать! — её голос был полон восторга, и Северус почувствовал, как его мрачные заботы отступают на задний план.       — Хорошо, — согласился он, поднимаясь с стула. — Но я даю тебе пять секунд, чтобы ты успела спрятаться.       Девочка кивнула, а затем весело зашагала к двери, не обращая внимания на его кивок согласия.       Северус посмотрел на её активно движущуюся фигурку и задумался, как сильно она изменила его жизнь. Он знал, что эти простые моменты были для него важнейшими, чем любые магические заклинания. В этот миг его сердце забилось быстрее, и, возможно, даже мрачный мрамор, из которого он был вырезан, наконец, мог бы расслоиться.       Когда он заметил, что она уже убежала, он начал считать.       — Раз... два... три... четыре... пять... я иду искать! — произнес он с ехидной улыбкой, начиная медленно обходить дом. На самом деле он давно знал, где она могла спрятаться. Тихонько приоткрыв дверь в одну из комнат, он оказался в обстановке, заставляющей его улыбнуться. Нежно-розовые обои, большой белый шкаф с яркими рисунками, полки, заставленные книгами и игрушками – всё это создавали атмосферу уюта и детской жизнерадостности.       Вдруг его взгляд остановился на кровати, где под одеялом он заметил небольшой клубок. Присев рядом, он с легкой усмешкой произнес:       — Где же моя дочь? — Начал он, проходят руками по кровати, — Не могу её найти... здесь нет... и здесь тоже нет... — Его озорной голос был как магнитом, притягивающим детский смех, который раздавался из-под одеяла. Он снова присел на край кровати и, с преувеличенной трагичностью в голосе, произнес:       — Ну всё! Я сдаюсь, я не знаю, где моя дочь!       Только его слова прозвучали, как из-под одеяла выскочила маленькая девочка и закричала:       — Бу! — От этой неожиданности он не смог удержаться от улыбки. — Ты меня не нашёл! Я выиграла! — радостно воскликнула Ника, прыгая на кровати.       — Да, Ника, ты выиграла, - ответил он, обнимая её и целуя на лоб. В эти мгновения они оба были счастливы, забыв о заботах и проблемах внешнего мира.

***

31 июля, день рождения Вероники.       В маленьком, уютном домике Северуса Снейпа царила атмосфера праздника: она и Северус смеялись и радовались этому особому дню, ведь Веронике исполнилось уже целых семь лет. Вдруг раздался звонок в дверь, и Северус, бросив на неё взгляд, сказал:       — Ты сиди, я скоро. — Он встал и, направившись к двери, не догадывался, что неожиданные визиты способны сильно изменить ход событий. Когда он открыл дверь, перед ним стояла Нарцисса Малфой с мальчиком — Драко, её сыном.       — Здравствуй, Северус! — произнесла она с легкой улыбкой, а Северус, слегка удивленный, ответил:       — Здравствуй, Нарцисса, какой неожиданный сюрприз. — После короткого обмена любезностями она спросила, можно ли зайти. Северус кивнул, и они вошли. В зале Нарцисса заметила Веронику и, с едва сдерживаемым счастьем сказала:       — Вероника! Как же ты выросла!— с радостью сказала она, и подошла к девочке.— Я видела тебя в последний раз два года назад. Ты помнишь меня? — Спросила Нарцисса, садясь на диван и садя девочку себе на колени.       — Тётя Цисси? — с улыбкой спросила девочка.       "Тётя Цисси" Вероника постоянно называла так мисс Малфой. Снейп, очень редко зовёт ту, по её полному имени. И поэтому Вероника её так и называла.       С её сыном "Драко" Вероника виделась лишь один раз, когда она с папой приходила к ним в гости. Тогда ей было четыре, и она не выговаривала букву "р" и звала своего друга "Дляко".       Тогда они весь день, проиграли в разные игры, в комнате мальчика. А потом Ника не хотела расставаться со своим новым другом, и со слезами на глазах, вернулась домой.       — Всё верно, зайчик— Нарцисса, крепко обняла Веронику, а потом открыла свою чёрную аккуратную сумочку, и достала маленькую коробочку, окутанной в розовую обёртку.       — Это не совсем похоже на подарок, — произнесла она, вручая девочке подарок. Вероника с нетерпением открыла коробочку и взяла в руки, очень красивую брошку, серебряного цвета, с изумрудами.       — Он мне очень нравится! — Вскрикнула она, крутя в руках украшения. Нарцисса улыбнулась. — Можете мне его одеть? — спросила Ника, кладя в руки Нарциссы брошку.       Нарцисса, с улыбкой закрепила украшения, на красивом фиолетовом платье.       — Спасибо большое! — поблагодарила её девочка, рассматривая подарок.       — Кхм, Ника, ты покажи комнату Драко, а мы с его матерью поговорим. — сказал он.       — Хорошо, папа, — ответила она и подошла к мальчику. — Привет Драко, пойдём, я покажу тебе свою комнату. — произнесла она с яркой улыбкой.       — Пойдём — ответил он, взглянув на неё, и они поспешили на второй этаж.