до мозга костей

      Рывок за плечо выдергивает его из пучины мучительных мыслей. Сверху на него смотрели помутневшие карие глаза и, после осознания, кому они принадлежат, Юра окончательно вернулся в реальность. Илья, сидя рядом на кровати, несколько раз моргнул, видимо, чтобы пелена после сна отступила, и снова посмотрел в глаза Юры, словно пытаясь что-то там найти. Голубоглазый застыл и даже забыл, что вообще-то нужно моргать. Зрительный контакт длиной в вечность (вероятно, прошло около тридцати секунд, но ощущались они именно так) все-таки был прерван блондином, который неуверенно встал с кровати, покачиваясь и явно стараясь держать равновесие, и ушел на балкон, не очень плотно закрыв за собой дверь. По полу пополз неприятный холод, который заставил Юру встать. Зайдя на кухню, он посмотрел на забытый чайник и вновь поставил его греться. Пока дожидался противного свиста, положил в чашки пакетики с черным чаем вернулся в комнату, надел худи потеплее и захватил плед, для удобства закинув его на плечо.        На балкон Юра зашел уже полностью вооруженный всем необходимым для спасения соседа от простуды. Того он обнаружил с тлеющей сигаретой зажатой между пальцев. Эта картина немного удивила Исаковского, но он постарался скрыть это.       — На, накинь хотя бы на плечи, — сказал он, протягивая Илье плед. Тот сидел в легком свитшоте, а дрожь указывала на то, что ему явно не очень комфортно в нем при такой температуре. После того, как блондин принял плед и укутался в него, Юра протянул чашку, до этого стоявшую на тумбочке, — Черный чай. Мне мама в детстве говорила, что от тошноты помогает. Не знаю так ли это, но явно лучше чем кофе будет.       — Спасибо, — негромко ответил Илья.               Юра присел на стул и, взяв свою кружку, начал рассматривать проходящих снизу людей. Их было немного, погода в конце ноября совсем не радовала и явно не манила на улицу.       Мысли, что надо начать разговор и узнать, что вчера произошло, сдавливали грудную клетку. Найдя глазами пачку сигарет, лежавшую на полу возле Ильи, он переместился к нему. Достав сигарету, он принялся искать зажигалку.        — Я потом верну деньги за них, — негромко сказал Тихонов, протягивая ему искомое.        — Да не стоит, я редко курю.       Вновь повисшее молчание с каждой минутой напрягало все больше. Юра понимал, что разговор неизбежен, но каждый раз, когда он уже собирался задать вопрос, ком в горле останавливал его и вместо этого он просто затягивался. Докурив, он хотел было потянуться за второй, но все-таки осилил себя.       — Что… — замявшись на секунду, Юра продолжил, — что вчера произошло?        Вздрогнув, Илья лишь подтвердил тревожные мысли Исаковского. Ничего хорошего.       — Ты не помнишь? — как будто не веря спросил блондин. Получив в ответ лишь мотание головой, он ответил, рассматривая свои колени, — Ну… Ты пришел довольно поздно, начал рыться в шкафчиках в ванной. Я проснулся и вышел проверить, что ты там делаешь, а когда позвал тебя, увидел, что у тебя  зрачки широкие. Подумал, может таблетки снова принять забыл, и спросил, не нужна ли помощь. А после этого ты… ну…набросился на меня? — Юра вздрогнул, и Илья наконец повернулся к нему лицом, — Я сразу понял, что тут не в таблетках дело. После того, как ты… я не знаю как это назвать. Попытался разбить моей головой стену? Кароче ты решил скормить мне оставшиеся в кастрюле макароны и успокоился только после того, как я все выблювал. Как-то так, — пожав плечами и потянувшись за новой сигаретой закончил Тихонов.        Пока блондин возился с зажигалкой, Юра в ужасе пытался все разложить по полочкам в своей голове. Он прекрасно понимал, что все было куда хуже, что Илья явно преуменьшил. Юре было страшно. От того, что он почти ничего не помнил, от того, что зависимость может вернуться, от того, что все это вообще произошло.        Звонок лопнул пузырь паники, в который попал Исаковский, и дал ему доступ к кислороду. Это была Карина. Ах да, никто из них не вышел на смену.       — Юр, к твоим опозданиям я привыкла, но вот за Ильей я такого не замечала. Что ты там с ним сделал? Моя смена закончилась уже пятнадцать минут назад, я не могу до него дозвониться, — раздраженный голос доносился из динамика достаточно громко, чтобы Илья все услышал.       Вместе с тихим «бля» он начал подниматься, но рука, схватившая его за запястье, остановила блондина.        — Бля, Карин, прости, — протянул Юра, — задержись еще чуток, я скоро буду. С меня банка жижи, — заверил он поднимаясь.        — Черничной. И давай быстрее, — недовольно согласилась девушка и завершила звонок.       — Я сегодня вместо тебя выйду, а ты лучше дома отлежись, — опомнившись, он присел на корточки напротив соседа, — Бля и… прости пожалуйста за вчерашнее. Я знаю что словами это вообще не исправишь. Я… бля, я не умею извиняться, но я правда чувствую себя очень виноватым. Очень. Клянусь, такого больше не повторится, — смотреть в глаза было стыдно, поэтому пришлось делать вид, что плитка на полу балкона безумно интересная.        — Да я сразу понял, что ты не в себе был, поэтому даже не думал обижаться. Выдумал тут. Слишком много на себя берешь, ты не достоин моей обиды, так что не кисни. Иди давай, а то Карина тебя прихлопнет, — со смешком ответил Тихонов, начина подниматься. Юра последовал его примеру.        Уже внутри Илья откопал в кровати свой телефон и увидел десятки непрочитанных сообщений от Ромы и парочку от Кости. Видимо, из-за пропущенной тренировки. Он быстро разблокировал гаджет и зашел в телеграмм, чтобы успокоить своего излишне заботливого друга.       Прочитав последние сообщения, где Рома уже грозится пойти к нему домой, он быстро напечатал «все в порядке, просто проспал» в ответ. Сообщение было прочитано в ту же секунду. Еще через две Илья позвонили.       — Ты совсем с дубу рухнул? Представляешь как я переживал? Я уже на полпути к твоему дому чтоб ты знал, — тут же раздался голос друга.       — Да все в порядке, приболел чуток, спал долго, да и про телефон не сразу вспомнил. Возвращайся домой, не надо ко мне ломиться, — спокойно ответил Илья.       — Я тебе уже не верю. Сейчас зайду и буду тебя лечить. И забывчивость твою заодно. Еще в магазин забегу, тебя взять чего? — уже с привычным спокойствием говорил Рома.       — Ром, не надо, я ведь сказал. У меня отец дома, ему не понравится.       — Я ему нравлюсь, не ври давай. Тебе брать что-то? — переспросил парень.       — Да блять, — вздохнул Илья. Он очень не хотел сейчас говорить обо всем произошедшем, но еще больше он не хотел чтобы Рома сейчас пошел к его родителям и узнал все сам, — Я не дома Ром. Точнее, не у родителей. Повиси секунду, — он нашел Юру, стоявшего около зеркала в ванной, — Юр, ты не против, если Рома зайдет?        — Не против конечно. Это такая же твоя квартира, как и моя. В следующий раз не спрашивай, — ответил тот, завязывая низкий хвост.       — Какие мы добрые, — пробубнил Илья, возвращаясь к телефонному разговору, — Ты тут? — услышав недовольное «угу» в ответ, он продолжил, — Я тебе сейчас адрес кину, можешь зайти, убедиться, что у меня все на месте. В магазин заходить не надо.       — Потом все объяснишь.       — Естественно, — вздохнул блондин и повесил трубку.        Илья плюхнулся на кровать прикрывая глаза. Ну, рано или поздно Рома все равно бы узнал. Да и не то чтобы он скрывал это. Просто не рассказывал. Послышались шорохи, Юра зашел в комнату и, наверное, начал переодеваться. Открыть глаза было лень.       — Тебе что поесть приготовить? — раздался голос соседа.       — Тебя Карина убьет и мне придется самому платить за квартиру. Вали отсюда, — нехотя ответил Тихонов.       — Жижа нынче недешевая, так что даже пальцем не тронет. Говори давай или будешь есть то, что приготовлю, — так и не услышав ответ, он усмехнулся, — Ну, у тебя был выбор.       Юра удалился на кухню, а Илья продолжил лежать и думать над тем, как все объяснить Роме. Спустя несколько минут Исаковский позвал его на кухню, оповещая о готовности позднего завтрака. Блондин медленно поднялся и лениво зашагал туда. Остановившись в дверном проеме, он взглянул на стол, на котором стояли две тарелки с яичницей и одна кружка кофе. К сожалению, не его.        — Чего встал, садись давай, — сказал Юра, убирая яйца в холодильник, — Я их жарил без масла.       Вздохнув, Илья садится и начинает гляделки с тарелкой. Есть совершенно не хочется, особенно после произошедшего ночью. К горлу медленно подступает ком,  а руки начинают трястись.       Юра садится напротив, недолго наблюдает за соседом, но ничего не говорит и сам начинает свою порцию.        Когда Исаковский закончил и уже начал потягивать кофе, Илья еще даже не притронулся к еде. Он все также сидел рассматривая то тарелку, то интерьер, то собственные руки. Услышав вздох соседа, парень поднял глаза на него, встретившись со строгим взглядом и сжатыми губами.        — Илья, нужно поесть, — негромко сказал Юра, чем заставил Тихонова взять в руки вилку, — Порция маленькая, масла и соли там нет, просто яйцо.        Отломив один кусочек, Илья положил его в рот, прожевывая тщательнее, чем следовало бы. На то, чтобы глотнуть, потребовалось больше усилий. Он краем глаза видел, что Юра старался делать вид, что не следит за каждым его действием. Второй кусочек, третий, четвертый. Все они были маленькими, из-за чего порция все никак не заканчивалась. Когда он отламывал очередной, раздался звонок домофона. Воспользовавшись возможностью, Илья выскочил из-за стола.        Спустя пару минут в дверь постучали, Тихонов открыл и тут же встретился с недовольным взглядом друга.        — Ты представляешь, как я переживал? —вся строгость испарилась как только он заключил Илью в объятия.       — Повторяешься, — вздохнул Илья, но все-таки приобнял друга в ответ.        — Помалкивай, прибереги силы на то, чтобы все мне рассказать, — ответил Рома, снимая куртку и обувь. Закончив с ботинками и подняв голову, он вздрогнул из-за тихо вошедшего в прихожую Юры.        — Привет, — поздоровался тот, взяв в руки свою куртку. Субботин лишь махнул рукой, выглядя очень удивленно, — Проследи, пожалуйста, чтобы Илья доел. Желательно, конечно, еще что-нибудь в него впихнуть, но сомневаюсь, что это будет возможно, — закончив с курткой, он обулся, — Ну все, я пошел, — махнув рукой, Юра быстро выскочил из квартиры, оставив друзей.        — Вот это было неожиданно, — выйдя из ступора сказал Рома, — А я то думаю, чего вы меньше ссориться стали.        — Пойдём на кухню, — вздохнул Илья, — Чай будешь?        — Давай, — последовав за Тихоновым, сказал Рома. На кухне он присел с той стороны стола, где не было тарелки, — И давно вы вместе живете?        — Где-то с половины осенних каникул, — включая чайник ответил Илья, — Я достаточно сильно поругался с отцом и на эмоциях сбежал. Как-то так вышло, что Юра узнал об этом и предложил снимать квартиру вместе, еще и с работой помог, — сев на свое место, он продолжил колупать остатки еды, прожигая ее взглядом.       — Родители не искали тебя? Ну отец то понятно, а мама?       — Позвонила пару раз, но это было сразу после того, как я ушел. Думаю отец ей запретил, — Илья все-таки отправил в рот небольшой кусочек яичницы, — Или убедил, что я ужасный и непутевый сын.       — Не говори так. Твоя мама прекрасно все понимает. Только вот почему она до сих пор все это терпит, — Рома наблюдал за попытками Тихонова доесть порцию. Стоит ли сейчас поднимать эту тему?       — Любит она его. Самое обидное, что отцу на нее вообще все равно. Семья у него только для галочки. Просто для того, чтобы поддерживать образ идеального мужчины в глазах окружающих, — еще один кусочек. Ком в горле мешает даже просто прожевать. Еще немного.       Повисло молчание, которое спустя минуту прервал свист чайника. Илья сразу подскочил, пользуясь возможностью хотя бы на чуть-чуть отвлечься от еды. За стол он вернулся уже с двумя кружками чая.        — Как вы с Юрой уживаетесь? — спросил Рома, пододвигая кружку ближе, — Вы же раньше и часа без ссор провести не могли.       — На удивление, очень даже неплохо, — Илья снова водил вилкой по тарелке. Еще две или три кусочка и конец, — Да и не ссорились мы. Просто не сходились во мнениях.        — Ага, так не сходились, что вас частенько разнимать приходилось, — усмехнулся Субботин.       В ответ Илья лишь закатил глаза, сунул в себя последний кусок яичницы, который решил не делить на маленькие, и сразу запил чаем.        — Как ты себя чувствуешь?        — Да нормально вроде. Чего вдруг спрашиваешь? — приподнял бровь Илья.       — Ты же говорил что приболел. Да и выглядишь если честно соответствующе, — помешивая чай пояснил Рома.        — А, ты про это, — вздохнул Тихонов, — Да нормально, обычная простуда. К понедельнику буду как огурчик. Юра вот даже на смену за меня вышел.       — А если не про это, — уловив как Илья резко нахмурил брови, парень продолжил, — Ильюш, я не дурак. Да и другие тоже. Заканчивай уже всю эту кашу с похудением. Тебя же до этого отец заставлял. Сейчас ты живешь отдельно, так что тебе мешает перестать?       — Никто меня не заставлял. Да и не худею я сейчас, сам ведь видишь, Юра следит, чтобы я ел, — раздраженно ответил Тихонов. Говорить на эту тему он точно не хотел.       — Илья, это ненормально. Выглядишь ты мягко говоря нездорово, уж извини. Ты и раньше был худым, а сейчас вообще перебор. Это не красиво, это болезненно, Илья, — Рома говорил строго, почти агрессивно, что было очень нетипично для него. И, казалось, это еще больше злило Илью.       — Я выгляжу нормально. У меня абсолютно обычное телосложение. Давай закроем эту тему, — вздохнул блондин. Он начинал выходить из себя, а срываться на друга совсем не хотелось. Хотя Рома сам начал этот разговор.        — Нет Илья. Я переживаю. Да не только я, все переживают, все видят что с тобой что-то не так кроме тебя. Хотя, я думаю, ты и сам все прекрасно понимаешь. Понимаешь, но не хочешь признавать, потому что для тебя это равносильно проигрышу. Но ты на самом деле проигрываешь. Проигрываешь свою жизнь, — Рома пытался поймать взгляд Ильи, но тот отвернулся к окну, явно не желая его слушать, — Рано или поздно твой организм даст сбой. Я уверен, что это уже случалось. Но дальше — хуже. Ведя такой образ жизни ты медленно убиваешь себя. Пора остановиться. А если ты действительно делаешь это добровольно, если ты действительно сам хочешь этого, то и задуматься. Это не нормально, — выделив «не», Рома закончил. Он надеялся, что его слова хоть немного повлияли на Тихонова.       Сам Илья молча смотрел в окно. Слова друга были ужасно похожи на то, что ему говорил Юра. Неужели все действительно так плохо? Неужели он и вправду выглядит нездорово? Но он ведь только вчера видел в зеркале жир. На животе, ляжках, руках. Так о какой нездоровой худобе может идти речь? Безусловно, он выглядит худее, чем был месяц назад, но этого недостаточно, правда?       — Я пойду, — прервал его мысли Субботин. Он поднялся, ставя кружку возле раковины, — Подумай над тем, что я сказал, пожалуйста. Если что, я всегда помогу и поддержу, — поднявшись, он подошел к Илье и, все-таки словив его взгляд, обнял, — Я очень за тебя переживаю, Ильюш. Позаботься о себе, хорошо?       Так и не дождавшись ответа, Рома ушел в прихожую. Затем послышались шорохи и звук закрывшейся двери. В квартире наступила тишина.