до мозга костей

      Утро нового дня никогда не радует. Нет никакого пения птиц, первых лучей солнца или чудесного настроения. Есть лишь осознание, что ты проснулся не от звона будильника. Голос отца. Ничто больше не могло так сильно размазать Илью по стенке с утра пораньше.       Встав с кровати и сделав все утренние процедуры, Илья зашел на кухню за стаканом воды. Отец сидел за столом, в его руке был телефон, а в тарелке аппетитная яичница приготовленная его мамой. На самом деле вся еда, которую готовит его мама, была искусством, но довольствоваться ей часто он не мог.        — Чего встал? — отец поднял взгляд на столь любимого сына, пару секунд рассматривал его и нахмурил брови,— Собрался и пошел в школу, завтрак тебе сегодня, видимо, не светит. Как и остальные приемы пищи. Совсем себя запустил, стоит мне уехать на пару недель, так ты сразу жрешь не в себя и жиром заплываешь. Сегодня вечером взвесишься и решим что с тобой делать, — он принялся за еду, давая понять, что разговор окончен и возражений слышать он не желает.        Илье же ничего не оставалось, кроме как чуть ли не выбежать из кухни и отправиться в свою комнату. Только что выпитая вода тут же подступила к горлу, а глаза заполнились соленой жидкостью. Вот и вернулся любимый папочка. Встав около зеркала и стянув верх, он принялся судорожно изучать свое тело. Проводя трясущимися руками по ребрам, сжимая ими живот до пятен, он понял, что отец был прав. Он действительно запустил себя, он действительно набрал… Он ведь всего пару недель пообедал вместе с друзьями в столовой. Он ведь всего несколько недель вдоволь наедался маминой едой. Всего пару раз зашел после тренировки с Ромой за мороженым. Как? Как он мог? Почему у него просто вылетело из головы то, что нужно поддерживать форму. Неужели у него настолько снесло крышу от того, что отец уехал?       Сейчас это неважно. Ему открыли глаза. Ему указали на то, что он разжирел. Его ткнули носом в его ошибки. Илья исправиться.        Достав весы из под кровати, Илья со страхом становится на них. 64,7. Число отпечатывается в его сознании. Он садится на кровать, смотрит в стену, но все, что он видит — это ебучие число. Трясущиеся руки ищут телефон, открывают это злосчастное приложение. Калькулятор ИМТ. Введя свой рост и вес, он видит то, чего никогда не хотел. Он ненавидит то, что видит. 19,5. Его индекс массы тела  19,5. В голове лишь проносящиеся с бешеной скоростью мысли о ненависти к себе и всему живому. Он набрал почти 5 килограмм. Пять ебанных килограмм. Это не может продолжаться, он должен остановиться.       С этого дня он не ест.

***

      Он опаздывает. Из-за этой незапланированной истерики он опаздывает в школу. Илья быстро переодевается, натягивает кроссовки и выходит из дома. Выбежав из подъезда, он видит подъезжающий к остановке автобус. Если добежит до него, успеет в школу. Наплевав на грязь, которая наверняка запачкает его идеально белые кроссовки, Илья бежит, срезая путь и игнорируя нормальные дорожки. Запрыгнув в автобус, заполненный потными мужиками, не просыхающими явно не первый месяц, и мамочками, которые везут своих дьяволенков в детские сады и поликлиники, Тихонов начинает скучать по сварливым бабулям. Осознание, что наушники забыты и оставлены дома, окончательно добило его. Как он переживет сегодняшний день? Неужели ему вчера перешла дорогу черная кошка, а он не заметил?              Решив, что стоять около двери — лучший из вариантов, он оперся на поручень и прикрыл глаза. Ехать всего две остановки, ему повезло жить рядом со школой. Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Ромы. Рома Ильююююш ты приболел? или просто опаздываешь?

Проспал. Еду в автобусе,

скоро буду.

      Как же он устал.

***

      На урок он успел, забежал за две минуты до конца перемены. Сил разговаривать не было, поэтому он просто уронил голову на парту и прикрыл глаза. Рома ничего не сказал, но Илья клянется, что чувствовал его взгляд на своем затылке.       Уроки прошли спокойно, друзья его не трогали, так как уже привыкли к тому, что у блондина бывают плохие дни. Но Рома, который общался с Ильей ближе всех, заметно переживал. Он был в курсе возвращения Тихонова старшего предыдущим вечером. Но, после нескольких попыток вывести Илью на беседу, он смирился и оставил того в покое.       — Ребяяяяяяят, — протянул Костя, — у нас тренировка сегодня в шесть, да? — получив несколько кивков, он продолжил, — А давайте тогда сегодня после школы прогуляемся? Потом разойдемся по домам за сменкой и на треню?       — Я не против, — ответил Рома, Артур и Фил его поддержали.       — Я пас, у меня сменка с собой, я сразу после уроков в спортзал, — пробормотал Илья, все так же лежа на парте.       — Я тоже, у меня смена, — отвлекся от телефона Юра.       — Нашлись, блин, два трудоголика. Ладно Юра, ну а ты то, Илья, куда. Весь день еле ходишь. С нами бы хоть развеялся. Только представь. Мы на крыльях счастья после семи уроков летим в КФС, — Илья сморщил нос от слов Кости. Этого ему сейчас не хватало, — потом счастливые и наетые идем на наши лавочки в парке и обсуждаем всех этих мразей, — обведя пальцем класс закончил Аверьянов. Недовольное лицо Ильи после слов про фастфуд никем не было замечено. Кроме внимательных голубых глаз.

***

      После окончания уроков, потерпев поражение в уговорах Ильи пойти с ними, они отправились к выходу со школы, а Илья прямиком в спортзал. Постояв минут пять около зеркала в раздевалке и смирившись с тем, что за пол дня ничего измениться не могло, он отправился в зал. Выносливость всегда была его преимуществом на поле, поэтому сейчас, пробежав пятнадцать кругов и сделав несколько подходов упражнений из тренировок с ютуба, которые помнил, он почти не выдохся. Остальное время он чередовал тренировки подачи, приемов и силы броска с теми же упражнениями от кореяночек-фитоняшек. О боже, как же он их ненавидел.       Время до основной тренировки пролетело незаметно. Все, кроме Юры, который задерживался после работы, уже были в зале и разминались. Илья же решил сделать перерыв. Он сидел на лавочке прикрыв глаза и оперевшись о стену. Рядом с ним кто-то сел, поэтому тяжелые веки пришлось поднять.       — Что с тобой сегодня? — обеспокоенный взгляд Ромы всегда было тяжело выдержать. В такие моменты он был похож на маленького миленького щеночка.       — Все в порядке, к чему вопрос?       — Не ври. Я же вижу что что-то случилось. Это из-за отца?       — Можно и так сказать. Все, вставай давай. Тренировка начинается, — поднимаясь со своего места сказал Илья. Ему не хотелось грузить окружающих, тем более Рому, который и без того очень переживал за каждого в команде.       — Хорошо. Просто помни, что ты всегда можешь со мной поговорить, ладно?— ответом ему послужил кивок и полуулыбка. Первая за этот день. Все-таки Тихонов был счастлив , что его окружали такие люди.       Тренировка прошла спокойно. Тренер изредка делал замечания из-за его пассивности и невнимательности, что немного задевало. Особенно после того, как опоздавший на полчаса Юра получил лишь ворчание и советы поменьше работать и заботиться о своем здоровье. Ладно, возможно Илье было обидно.       После тренировки Тихонов, так ни с кем и не попрощавшись, направился домой. Возвращаться туда очень не хотелось. Утренний разговор с родителем то и дело всплывал в его голове. Прямо сейчас он отдал бы все, лишь бы не видеть отца и весы.        Но вот он стоит перед ними и под тяжелым взором взрослого. Глубокий вдох, выдох, шаг. Зажмуренные глаза открываются. 63,9. Отвес. Да еще какой. 800 грамм. Тренировка и всего несколько стаканов воды за день окупились. Но отец явно недоволен.        — В последний раз было 60! — крик резал уши и лишал всей радости от отвеса. Действительно, почему он радуется? Запустил себя, набрал почти пять кило, а сейчас готов на седьмое небо улететь от отвеса? — Ты хоть понимаешь сколько? Ты понимаешь как это скажется на твоей игре? Да даже на твоем внешнем виде! Ты себя видел?! — Илью хватают за щеку тянут, — Ты на хомяка уже похож! Да какой хомяк?! Настоящая свинья! Трогать даже противно! — его отпускают и отталкивают.        Он ударяется спиной о шкаф и инстинктивно начинает сползать вниз прикрывая голову. Но ничего не следует. Он слышит шаги направляющиеся к двери, а затем голос.          — Завтра утром я опять уезжаю, но в этот раз всего на три дня. Если после моего приезда я увижу на весах что-то больше 60 — пеняй на себя. Делай что хочешь. — хлопок двери и удаляющиеся шаги. Илья понимает, что он не дышит. Попытки вдохнуть ртом заканчиваются приступом кашля.        Он обхватывает волосы руками и тянет со всех сил. Старается дышать. Но получается слишком быстро, слишком много. Легкие начинает жечь. Он не понимает в какой момент его правая рука впивается в левую. Он не понимает в какой момент по ней начинает стекать кровь. Он ничего не понимает. А после просто отключается.