А утром пошёл снег

Мик внимательно смотрел мне в глаза. Я положил трубку. И произнёс очень медленно: — Он сказал, что поговорит со мной дома. — Он знает, где ты живёшь? — так же медленно, даже ещё осторожнее спросил Мик. — Ты ведь знал... Да и это просто выяснить. Мик плюнул что-то малоразборчивое сквозь зубы. И снова посмотрел мне в глаза. — Что-нибудь ещё интересное сказал? — Что Стамп — его отец. Этот вдох… Был похож на желание кого-нибудь ударить. Казалось, Мик лишь затем закрыл глаза, чтобы я не мог этого видеть. Но все равно, я видел и ощущал. — Не думай, — чуть более резко проговорил он. — Это лишь ещё один способ держать на поводке. Любимый сыночек никогда не посмеет ослушаться своего отца. — Но зачем? Роботы и так послушны. — Не забывай: ты очень напугал шефа в свое время. А ещё дал ему понять, что лисицы нравятся и роботам тоже. — Это гадко, по отношению к кому угодно! — не сдержался я. Осекся. Растерялся. И сам поднял глаза на него. — Ты это имел в виду, когда сомневался, не относится ли Стамп и к тебе, как к сыну? Он почему-то отвёл взгляд и улыбнулся очень уныло. — Послушай, если милашка Джекки в курсе, где мы находимся, не лучше ли отсюда уходить? Вот так и оставлять свой вопрос мне совсем не хотелось, но с другой стороны, слишком настаивать — некрасиво. И Мик тоже прав. У нас ещё не было плана, мы ещё никому не позвонили, да и того, где в такое время достать нужную технологию, тоже не решили. А ещё Сергей… — Сергей! — с ним нужно было решить теперь же, и я выхватил устройство связи из кармана. — Сергей, ты слышишь? Приём! — но Сергей не отвечал. Правда, он сам объяснял мне, что зимой иногда не успевает вытащить устройство, чтобы ответить из кармана, и очень раздражается. Так что я подождал. Позвал ещё несколько раз. Ничего. — Рэсси! — чтобы не начинать воображать, переключился тут же. — Да! — Рэсси, Сергей с тобой? — Да! — Почему он не отвечает? — У него! Нет! С собой! Прибора! Связи! Ясно. — Не приезжайте, Рэсси. Возвращайтесь домой. Или в гараж. Мы сами приедем. Здесь небезопасно. — Понял! Разговор был окончен, но устройство связи ещё лежало в моей ладони. Это полезная вещь. Вернее, она была довольно полезной какое-то время. А потом Сергею стало скучно играть в шпионские игры. Да и Рэсси… Рэсси не всегда должен быть рядом. В том смысле, что ему нравится носиться, где хочется. А сейчас, связь с Джеком казалась мне довольно важной. Если бы можно было говорить с ним и дальше, но не рискуя, может быть, я бы добился хотя бы чего-нибудь. — Ты что-то задумал? — Я хочу продолжить разговор, раз он вступил со мной в диалог. Я оставлю ему это, и записку. Если мы сможем узнать его программу, хотя бы так, возможно, удастся придумать хитрость. — А он нас не выследит по этой штуке? — засомневался Мик. — По сути, это возможно. Но очень сложно. Сигнал не фиксируется, и у него нет гарантии, что мы останемся там, откуда с ним говорим. Пока сигнал в твою сторону не идёт, ты не можешь понять, где второе устройство. — Ага… Ну тогда ладно. А что насчёт вот этого? — очень осторожно Мик поднял с пола зарядный шнур. Я несколько смутился. Пожалуй, я бы смутился и тогда, когда он его подключал, если бы не выключился. А достал его я, конечно, сам, в последнюю минуту… — Все в порядке. Здесь, дома, у меня есть запасной аккумулятор. Он заряжен, как раз на случай вроде этого: обычно, я стараюсь им не пользоваться. Только мне понадобится твоя помощь. Он, как будто, был даже этому рад. Впрочем, я мог понять: сам очень радовался первое время, когда люди о чем-то просили. Но как только мы вошли в комнату, и я, отдав ему аккумулятор, закатал рукав и открыл отсек на своём запястье… Его радость заметно угасла. Сменилась широко распахнутыми глазами и заметно натянутой, глуповатой улыбкой. — Мик?.. — А… — он как будто попытался проснуться, вздрогнул, моргнул. Выдохнул. — Трудно вспоминается, что у тебя внутри… Все так, — сознался он. — Зато не хрупко, — не зная, что тут ещё сказать, заметил я. Но он как будто все ещё в этом сомневался. — Так… Что надо делать? — Я сейчас вытащу старый, но есть риск, что я тут же выключусь. Поэтому, тебе нужно вставить новый. Нажимать нужно резко, чтобы вошёл одним движением. — И… Тебе не будет больно? — он так рассеянно взглянул на меня, что я тоже растерялся. — Может быть, немного… Но так нужно. Иначе я могу вообще не включиться. А это не больнее, чем снимать пластырь. С куда более решительным видом, Мик кивнул. Мы сели на постель, очень близко. Я нажал на старый аккумулятор, он быстро выскочил, я вытянул его, и почти через мгновение почувствовал, как входит новый. Я тихо ахнул. Как всегда. Но и не как всегда. И осторожно прижался головой к плечу Мика. А он сжал мою ладонь. Показалось, что рука у него немного дрожит. — Порядок? — но голос остался бодрым. — Да. Спасибо.

***

А в прихожей… Никакая спешка не помогла нам не застыть. А потом и не рассмеяться. Убегая от Джека, мы совсем забыли про некоторые детали! И унесли на себе маскарадную обувь. Мик поднял волчий розовый сапог двумя пальцами и покачал головой: — Ну нет, в таком от роботов точно не побегаешь. Я подавил смешок: каблук и правда был высокий, но ведь ни танцевать, ни уносить меня на руках, это Мику не помешало. Впрочем, с людьми такое бывает. Когда они не успевают осознавать все сразу… А вот мне стоило хотя бы снять валенки, которые были так велики, что в них удалось забраться прямо в обуви; а ещё лучше, заметить и то, что Мик не переобулся. — Ничего. Я схожу от Сергея, и все верну. — Ну нет. Поедем вместе. В конце концов, мы уже не на прогулке, так что сядем на мотоцикл.

***

Времени это заняло немного, даже с учётом попыток прибрать тот бардак, в создании которого мы поучаствовали. Но к моменту, как мы подъехали во двор Сергея, уже стало темно и серо. Мик был прав, снег уже растаял, и все снова обретало унылые, осенние черты и смыслы. Казалось, ещё немного, и я поддался бы этой тоске… Но как только затих мотор, стал слышен крик. Знакомый крик. Сергей.