Кровь на моих губах

Не помню, снилось ли мне что-то в ту ночь, но к моменту пробуждения сердце бешено стучало в груди. Щека чесалась от колючего одеяла, и я сонно перевернулась на другой бок. Рука легла на вторую половину кровати, которая оказалась неожиданно холодной. Приподняв голову над подушкой, я убедилась, что Трэвиса не было рядом. Часы показывали восемь утра, к этому времени он обычно уже не спит, но куда и зачем ушел один? Остатки сна мигом испарились, уступив место беспокойству. Я кое-как выпуталась из одеяла и спрыгнула на пол. Пружины кровати громко скрипнули под моим весом, напугав меня до чёртиков. Подхватив с пола свой рюкзак, я бесшумно прокралась к двери и выглянула наружу. В коридоре никого не было, но с первого этажа доносились приглушённые звуки — хозяева дома уже проснулись. Дверь в соседнюю комнату, в которой спал Нейт, была приоткрыта. У меня дыхание перехватило от плохого предчувствия, однако через секунду слух уловил громкий храп. Сжав руки в кулаки, я почти вбежала туда и увидела, что Нейт дрыхнет без задних ног. Я бесцеремонно растолкала его и, не обратив внимание на недовольное мычание, прошептала: — Тихо! Почему дверь не запер? — Черт, забыл. — Я не могу найти Трэвиса. — Ну… — Нейт зевнул, а затем приподнял одеяло и со скептическим видом заглянул под него, — здесь его нет, как видишь. — Вставай, — я сгребла одежду со стула и кинула в него. Пока он одевался, я отодвинула занавеску с окна и выглянула на улицу. Несмотря на начало зимы, день выдался солнечным. Возможно, это один из последних солнечных дней в этом году, судя по прогнозу. Тем не менее, улицы пустовали — ни взрослых, ни детей, ни даже домашних животных. Здесь все ложатся рано, а значит и просыпаться должны с рассветом. Я вспомнила наше поселение, где жизнь кипит с самого рассвета, и ощущение неправильности того, что было перед моими глазами, укрепилось ещё сильнее. Мы с Нейтом спустились вниз. На нижней ступеньке он едва не врезался в одну из вчерашних девушек, кажется, Трейси. Та со смехом ухватилась за него, но Нейт перехватил ее руки и сделал шаг назад, установив безопасную дистанцию. Ситуация была до жути неловкой. Я, в очередной раз удивившись такому открытому флирту, прокашлялась и спросила: — Я тут не могу найти своего мужа. Вы его не видели? — А? — она с трудом отвела взгляд от Нейта. — Нет, не видела. Но я кажется слышала как пару часов назад хлопнула входная дверь. — Мы пойдем поищем его. — Ой, а я как раз хотела попросить кое о чем… — она притворно вздохнула, стрельнув глазками в сторону Нейта. — Это о чем? — с опаской спросил тот. — Мне нужно принести воды из колодца. Обычно мы с сестрой делаем это вдвоем, — в голосе девушки проскользнул смешок, — но она вышла ненадолго. А одна я не справлюсь. — Ладно. Да, конечно, — Нейт вынужденно согласился. В самом деле, не откажешь ведь девушке в помощи. — Идем со мной. Подмигнул напоследок, девушка прошла в кухню, плавно покачивая бедрами. Я пристально посмотрела на Нейта, на что он возмущённо прошипел: — А что я сделаю? Они липнут ко мне, как мухи к меду. — К меду липнут пчелы. Мухи липнут к другому. — Не важно. — Я пока осмотрюсь, — беспокойство за Трэвиса гнало меня наружу. — Только не уходи далеко. Отделаюсь от нее и догоню. Напряжение почти достигло предела, от спиртного воздуха закружилась голова. Я физически больше не могла находится в этом доме, поэтому коротко кивнула и вышла на воздух. Прохладный ветерок тут же проник под куртку, заставив меня поежиться. Я застегнулась и, поправив рюкзак на плечах, обвела взглядом окружающую обстановку. Вроде, ничего особенного: ряды деревянных домов, которые в свете дня выглядели несколько заброшенными из-за облупившейся краски и грязных окон. Покосившиеся заборы и оградки дополняли общую картину запустения. Но даже не это смущало меня. Только сейчас я поняла, что именно было не так: тихо и все так же пустынно. Высокие, древние деревья, частоколом обрамляющие поселение со всех сторон, казались застывшими, вроде даже не один листочек не колышется. Не слышно щебетания птиц, и обычного жилого гула. Я готова была поверить, что здесь вообще никого нет, кроме странного старика и его внучек. Я поморщилась от едва уловимого запаха, витавшего в воздухе. Он казался до боли знакомым, но из-за малой концентрации мне никак не удавалось распознать его источник. Я натянула шарф повыше, чтобы прикрыть нос. Нужно было двигаться, нет смысла топтаться на одном месте. Приметив неподалеку маленький, одноэтажный домик, дверь которого была чуть приоткрыта, я направилась туда. Всю недолгую дорогу меня не покидало ощущение, что изнутри других домов за мной следят несколько пар внимательных глаз. Я ускорила шаг. Дом с распахнутой дверью оказался нежилым. Никакой мебели, с потолка свисали клочья паутины, а окна были наглухо заколочены, так что дневной свет почти не проникал внутрь. Я не решилась зайти туда, тем более что запах резко усилился, превратившись в зловоние. Почему все так запущено? К зиме ведь нужно чинить дома, укреплять крыши. А тут ветер гуляет по комнатам. Можно было бы списать все на отсутствие хозяев, но остальная часть поселения выглядела не лучше. Все сильнее меня мучил вопрос: куда Трэвис мог пойти, тем более в такой ранний час? Он не предупредил меня, а значит собирался вернуться быстро, до того, как я проснусь. Но что-то ему помешало. Казалось, я держу в руках разрозненные подсказки, но никак не могу собрать их воедино. Я вдруг поняла, что Нейта нет слишком долго. Бросив последний взгляд на бурое пятно на крыльце, я вернулась обратно к дому Якоба. На кухне обнаружилась вторая девушка, которая месила тесто в большой миске. При виде меня она остановилась и, сдув со лба прядь волос, с улыбкой спросила: — Ох, вы уже проснулись. А где тот вчерашний парень? — Он ведь… был здесь? — я старалась не показывать свою настороженность, но интуиция буквально кричала, что нужно убираться отсюда. — Странно, я не видела. А у него и правда есть девушка? — Да, я ее знаю. Они очень любят друг друга. — Жаль… — разочарованно протянула моя собеседница. — Он такой привлекательный. Привлекательный… На грани сознания забилось воспоминание. Где-то я это уже слышала. «Я чертовски привлекателен для оборотней, если ты не знала,» — промелькнул в голове голос Нейта. От внезапной догадки меня прошиб холодный пот. Тело стало легким, кровь громко застучала в ушах. Казалось, этот стук разносится по всей комнате. — Что с вами? Онемевшими пальцами я дотянулась до бокового кармана рюкзака и достала урановое стекло. Девушка прищурилась, глядя как я подношу его к правому глазу. Сквозь искаженное изображение явственно проступили жёлтые, дрожащие блики в глубине ее глаз. Улыбка стала шире, когда она поняла, что я обо всем догадалась. Мы были глупцами. Они все здесь не просто знают о Рейне. Они сами оборотни. Я сорвалась с места и рванула к выходу на задний двор. Добраться бы до двери и позвать Нейта… В этот миг меня со спины обхватили сильные, как тиски, руки. Крик так и не успел вырваться. Рот оказался зажат грубой тряпкой, пропитанной чем-то горьким, медицинским. Я забилась всем телом, но голова резко закружилась и стала пустой. Руки и ноги тяжелели с каждой секундой. Я глухо замычала, но уже не могла ничего сделать. Пол вдруг оказался рядом, и сквозь белый туман я видела как ко мне приближаются размытые тени. *** Не знаю, сколько я была без сознания, но когда очнулась, то долго не могла прийти в себя. Голова раскалывалась от невыносимой боли, мир медленно вращался перед глазами, как на карусели. Я попыталась сесть, но удалось лишь тяжело привалиться к стене. Тяжело хватая воздух воздух, я вытерла пот со лба и осмотрелась, пытаясь понять, где нахожусь. Место напоминало подвал: стены кирпичные, но местами проглядывали корни деревьев. Под самым потолком располагалось небольшое зарешеченное оконце, которое давало приток свежего воздуха. Но самым неприятным открытием стала толстая стальная решетка. Я кое-как поднялась на ноги и выглянула в окошко. Вдалеке виднелся тот самый дом, в котором мы остановились. Картинка всё ещё немного плыла, я сильно сжала переносицу пальцами и попыталась проморгаться. В голове билась одна мысль: где Трэвис? Что они с ним сделали? Как же здесь холодно… Взгляд уловил шевеление на улице. Это оказался Нейт, который как раз вышел из дома и, сунув руки в карманы, озирался по сторонам в поисках меня. — Нейт, — закричала я что был сил. Голос срывался на хрип. — Нейт! Я здесь! Он остановился, будто прислушивался к чему-то. Я снова окликнула его, вцепившись пальцами в решетку от нетерпения. Однако стоило Нейту повернуть голову в мою сторону, как его отвлекла одна из девушек. Не знаю, что она сказала ему, но даже с такого расстояние я увидела, как он закатывает глаза. Оба исчезли из вида. Я ударила кулаком о стену. Как мы могли так ошибиться? — Руби? — раздался знакомый голос за спиной. — Аби? Я бросилась на звук, но запуталась в ногах и рухнула на пол. Не обратив на это внимания, поползла к решетке. Схватившись за прутья, я увидела Аби в клетке напротив. Она была вся растрёпанная и бледная, но вроде целая, и явно рада видеть меня. — Как ты здесь оказалась? — я почувствовала, что вот-вот расплачусь. — Ох Руби, — по ее щекам катились слезы, — я тут уже не только дней. Тот парень казался таким милым. Они все… — Оборотни, — мрачно закончила я ее мысль. — Жаль мы сразу не поняли. Чего они хотят? Почему не убили нас? — Я не знаю… Тут я поняла, что при мне нет рюкзака. Он ведь был на мне, когда все случилось, они забрали его. Меня охватил приступ паники, ведь там были флаконы с кровью, весь мой запас… Громко хлопнула дверь. Мы с Аби испуганно переглянулись. Рядом показались двое парней, которых я раньше не видела. Они молча открыли клетку Аби и, не смотря на сопротивление, выволокли ее и потащили к выходу. Мне оставалось лишь сжимать кулаки от бессилия. — Отпустите ее! Вы… Я умолкла на полуслове. Звуки борьбы сменились тихими, шаркающими шагами. Каждый этот шаг отзывался ноющим предчувствием в животе. Я сразу поняла, кто это. Губы задрожали, когда передо мной появился он — мой кошмар. Рейн, собственной персоной. Он был точно таким же, каким я его запомнила: огромный, беловолосый, с кроваво-красными глазами. Его хриплое, утробное дыхание напоминало рычание, немигающий взгляд изучал меня. Усилием воли я уняла дрожь и встала на ноги, глядя прямо на него. Не покажу своего страха, не доставлю ему такого удовольствия. — Я все ждал, когда ты появишься. Голос, ледяной и безжалостный, разрезал воздух. Я на секунду вернулась в тот страшный день, когда этот голос, это дыхание раздавалось слишком близко. Ноги дрогнули, так что я едва устояла на них. — А ты хорошо помнишь меня, — оскалился он. — Ты слишком много у меня отнял. — Сама напросилась. Нужно было убить тебя ещё тогда. — Почему же не убил? — я наконец задала вопрос, мучивший меня долгие годы. Утробный, рокочущий смех прокатился по подвалу. Рейн издевался надо мной, для этого пришел. Поэтому, вместо ответа, достал из-за спины мой рюкзак. В тусклом подвальном свете блеснули стеклянные бока флаконов. Я молча смотрела, как один за одним, их содержимое выливается прямо на земельный пол, мгновенно впитываясь в него. Но хоть внешне я выглядела спокойной, даже отрешенной, внутри меня все кричало от ужаса и бессилия. — Тебе это больше не понадобится. Рейн кинул в мою сторону пустой флакон. Я не повела и бровью, когда тот угодил прямо в голень, оставив красное пятно на джинсах. — Что мешает тебе убить меня сейчас? — Ещё не время. Для тебя и твоих друзей-охотников. Полнолуние через три дня. В звериной форме мы всегда голодны и славно позабавимся с вами. Что ж, нечто подобное я и ожидала услышать. Все говорило о том, что нас ждёт смертельное сафари, в котором уже мы будем жертвами… Ситуация хуже не придумаешь. Тем не менее, я продолжала говорить с Рейном. Нужно было выведать у него как можно больше информации. Три дня небольшой срок, но всегда остаётся шанс, что что-то изменится за это время. — Что это за место? Это ведь не вы строили? — Скажем так, мы позаимствовали эти дома. У предыдущих владельцев, — с нехорошей усмешкой ответил Рейн. Вот теперь я узнала этот запах, не дававший мне покоя. Запах крови. Им все тут пропитано. Страшно представить, какую бойню они устроили. К тому же наверняка были и другие жертвы, оборотни тоже любят охотиться. А ведь этим летом почти ни одного зверя не удалось найти для охоты, и вот почему — они собрались здесь и затаились. Леса вокруг простираются на многие километры, так что и звериной форме им приволье. Рейн продолжал свой рассказ: — Вы, охотники, считаете что умнее всех. Вы выслеживаете нас, убиваете нас и наших щенков. Сжигаете наши дома и норы. Но скоро все изменится. — Что вы задумали? — Теперь мы тоже объединились. Я собрал всех здесь. Скоро прибудут и другие. И когда нас будет достаточно, мы наведаемся в ваш лагерь, — Рейн сделал паузу, а затем тихо добавил, будто обращаясь к самому себе, — мой сын должен был быть среди нас. Я вспомнила безжизненное лицо Сайласа, торчащую из его лба стрелу. Мне нечего было сказать Рейну. Я сделала то, что сделала. И повторила бы это снова, если бы пришлось. На этом разговор завершился, оборотень двинулся в сторону выхода. Меня разрывало желание сделать хоть что-то. Если они нападут на наш лагерь внезапно… Даже представить страшно. Я должна их остановить, но как? Нейта тоже схватили, в этом я была уверена. И Аби в клетке. Трэвис… — Стой, — я твердым голосом окликнула его. — Где Трэвис? Ты ведь знаешь, кто он. Рейн медленно обернулся, и от его змеиной улыбки у меня мурашки побежали по коже. Он подошёл вплотную к прутьям, вынудив меня сделать два шага назад. Затем наклонился ближе и четко произнес: — Трэвис умер. Меня пригвоздило к месту. По всему телу прошла ледяная волна, оставившая ощущение заложенных ватой ушей. — Ты врешь, — вырвалось у меня. Мне до последнего не хотелось верить в его слова. — Он самым первым догадался. Слишком сопротивлялся. Пришлось сделать так, чтобы он замолчал. Я уже не слышала ничего вокруг, не слышала и удаляющихся шагов. Нащупав ладонью стену, я тяжело оперлась о нее и съехала вниз. Грубая кирпичная кладка обдирала ладони до крови, но я не заметила этого. Горячие слезы заливали щеки, капали с подбородка на джинсы, на земляной пол. Пошарив по груди, я сжала в пальцах кулон с зелёным камнем, который Трэвис подарил мне когда-то. Память воскресила его руки и губы, его взгляд. Я была так счастлива тогда. Теперь ничего этого не осталось.