Кровь на моих губах

Тяжёлый взгляд отца заставляет меня опустить взгляд. Каждая такая трапеза становится пыткой. Хорошо, что мы не так часто собираемся за одним столом. Бледный мальчишка с белыми, как снег, волосами, вяло ковыряет вилкой в тарелке. Заметив, что я смотрю на него, он бросил взгляд исподлобья. Я чувствую вину перед ним, хоть и понимаю, что не я начала все это. Скоро полнолуние, он знает об этом и знает, какие страдания для него несёт лунный свет. А я вот так и не определилась, что ненавижу больше: полнолуние или эти совместные ужины. *** Мы с Трэвисом пришли к длинному, деревянному причалу. Рядом с водой уже ощущалась вечерняя прохлада, в воздухе застыла тишина, и ни единого дуновения ветра не тревожило озерную гладь. Хрупкое, безмятежное равновесие. Я подошла к ограждению и слегка сжала ладонями перила, медленно вдохнув полной грудью. Плечи тут же расслабились, словно с них упал невидимый груз. Вдали виднелся остров, на котором яркими пятнами бликовали забытые после ночёвки палатки. Я слегка поежилась от свежего ветерка, дующего с воды. На талию опустились ладони, слегка сжав через ткань футболки. Трэвис встал вплотную и обнял меня, сомкнув полы куртки. Я развернулась лицом к нему, привычно устроив руки на его плечах. Его глаза были едва видны в закатных сумерках, и я надеялась, что мое смущение тоже остаётся тайной. — Когда мы занимались любовью утром, ты была просто великолепна, — чуть слышно шепнул Трэвис. Я покраснела от смущения и спрятала лицо у него на груди. Знакомый запах одеколона окутал меня, а внизу живота затрепетало от этих слов. Трэвис произнес их так естественно и интимно, что я невольно прильнула ближе к нему. Объятия незаметно переросли в долгий поцелуй, разгорающейся с каждой секундой. Трэвис усадил меня на оградку, крепко держа за бедра, и покрывал шею поцелуями. Я обхватила его коленями и ухватилась за воротник форменной рубашки. Горячее дыхание контрастировало с вечерней прохладой, кожа покрывалась мурашками. Страсть так захватила нас, что мы не услышали приближающие шаги. Я случайно открыла глаза и, к своему ужасу, увидела застывшего в противоположном конце причала Криса. Я моментально выставила руки вперёд, чтобы оттолкнуть Трэвиса, но он, не поняв, только сильнее прижал меня к себе и попытался дотянуться до моих губ. — Кхм, кхм… Крис, не выдержав, дал о себе знать громким покашливанием. Трэвис, на секунду закатив глаза, обернулся на звук и одновременно снял меня с оградки и поставил на землю. — Возьму на себя смелость напомнить вам, что здесь детский лагерь, — ледяным тоном сообщил Крис. — Ты прав, — кивнул Трэвис, не желая раздувать конфликт, — уверяю тебя, такое больше не повторится. — Задержись ненадолго, нужно поговорить. Я старательно отводила взгляд в сторону, мечтая провалиться сквозь землю. Трэвис молча передал мне ключи, и я вернулась в домик, где тут же принялась нервно расхаживать по комнате. Ну почему Крис всегда застаёт нас в недвусмысленном положении? А ведь он прав, мы слишком увлеклись друг другом и позабыли обо всем вокруг. Но этим порывам так сложно противостоять… Дверь хлопнула ещё раз. Я сделала несколько шагов к Трэвису, и он тут же поймал меня в объятия и прижал к себе. В любой другой момент я бы не смогла устоять, но сейчас меня обуревало любопытство. — Подожди… Что он сказал? — Какая разница? — Трэвис был слишком занят тем, что расстегивал пуговицы на моей рубашке. — Отчитал меня, как мальчишку. — Кажется, он не очень рад моему появлению, — последние слова я выдохнула, почувствовав горячие губы на своей ключице. — Плюнь ты на него. Кого волнует, что думает Крис? — Но это важно. — Точно не сейчас. К этому моменту я уже обнажена по пояс, Трэвис подхватил меня на руки, и мы упали на кровать, из-за чего она довольно заскрипела. Простыни приятно холодили разгоряченную кожу, ладони Трэвиса, казалось, были везде, и весьма ловко расправлялись с моей одеждой. Я потянулась к ремню на его брюках… В этот момент раздался громкий стук в дверь. Трэвис шумно выдохнул, уткнувшись лбом в мою шею. Стук повторился, и он, тихо ругаясь под нос, поднялся на ноги и выглянул наружу, не забыв подождать, пока я торопливо приводила одежду в порядок. Это оказалась Кейли. — Надеюсь, я ничему не помешала, — громко провозгласила она, заметив скомканную постель. — Не думаю, что нам стоит обсуждать такие вещи, — протестующе поднял руку Трэвис. — Да ладно тебе, дядечка, мы все взрослые люди. — И когда ты успела вырасти? — Тогда же, когда ты — состариться. Я не смогла удержать громкий смешок, но поймав взгляд Трэвиса, поджала губы. — В общем, Ба велела передать, что ждёт вас к ужину. Обоих. — Я этого опасался, — вздохнул Трэвис. Делать нечего, пришлось нам присутствовать на семейной трапезе. Если не принимать во внимание то, чем закончилась предыдущая, все прошло даже мило. Сегодня оборотней никто не обсуждал, поэтому я по большей части отмалчивалась, изредка вежливо отвечая на вопросы, обращённые ко мне. Правда, обойтись совсем без инцидентов не вышло. Началось с того, что Констанс и слышать ничего не хотела о том, чтобы кто-то ночевал в лагере. — Чего придумал? — проворчала она на Трэвиса. — Дома ночуйте. — Хорошо, — сдался тот, понимая, что спорить бесполезно. — Я постелю в гостевой, — она начала подниматься со стула. — Не нужно, ма, — остановил ее Трэвис, — Руби будет ночевать в моей комнате. В комнате стало тихо. По выражению лица Констанс я поняла, что ей совсем не понравилось, то что она услышала. Я подозревала, что родители Трэвиса старомодных взглядов, поэтому такое заявление вряд ли пришлось им по вкусу. Однако то ли вид у него был слишком уж непреклонный, то ли Констанс так ошалела от счастья видеть женщину рядом с сыном, но возражать не стала. Только недовольно пожевала губу, смерив меня тяжёлым взглядом с ног до головы. Не дожидаясь новых реплик с ее стороны, Трэвис торопливо поблагодарил всех за ужин и увел меня в свою комнату. Не скажу, что я была расстроена. Когда мы поднялись наверх и оказались одни, я с сомнением протянула: — Может, не стоило спорить? Мне кажется, я почти увидела в ее глазах надпись «падшая женщина». — Не бери в голову. Мы взрослые люди, не стоит идти на поводу у ма. Я снова оказалась в его руках, Трэвис прижался со спины и, откинув в сторону волосы, прихватил губами кожу на моей шее. Я повернула голову, так что наши губы встретились. Не прерывая поцелуя, мы оказались в постели. И вот уже моя рубашка распахнута, широкие ладони сжали грудь сквозь бюстгальтер. Я улыбнулась и откинула голову на подушку… — Трэвис! — раздался глухой голос Бобби, а затем стук кулаком в дверь. — Да они издеваются… — прорычал тот. — Тебя ма зовёт. — Сейчас! При виде выражения его лица меня пробрал смех. Трэвис тоже улыбнулся немного разочарованно и, поцеловав меня в висок, поднялся на ноги. — Надеюсь, это будет быстро. Пока его не было, я тоже решила выйти ненадолго, подышать свежим воздухом. Щеки у меня продолжали пылать, и, честно сказать, я тоже готова была рычать от того, что нас в очередной раз прервали в такой момент... Тело все ещё горело от прикосновений Трэвиса и жаждало продолжения, но поскольку это было невозможно, я незаметно выскользнула из комнаты и спустилась вниз. Довольно быстро мне удалось найти террасу, вот только я не учла планировку дома и слишком поздно поняла, что вышла прямо к кухонному окну. Трэвис с матерью сидели на кухне и тихо разговаривали. Я не хотела подслушивать, правда, но слух все равно уловил слова. — Ты вообще собираешься жениться на этой девушке? — Конечно, собираюсь. Что за вопросы? — Она гораздо моложе тебя. — И что с того? — в голосе Трэвиса появилось раздражение. — Не будь дураком и не верь слепо всему, что она говорит. — Ма, не начинай. Я не первый год живу на свете и кое-что понимаю в этой жизни. — А ты влюбился, да? Какой кусачий стал, — усмехнулась Констанс, а затем добавила строже, — но это не повод терять голову, в твоем-то возрасте. — Должен же я хоть раз в жизни это сделать? — Трэвис тихо рассмеялся. — Не затягивайте с внуками. — Ма, бога ради… Сложно было сдержать улыбку от этих слов. Констанс показалась мне суровой, но в глубине души она любила своих детей, хоть и своеобразно. Наверно, глупо винить ее в этом, каждое поколение несет свою печать и боль, а ее детство пришлось на непростые времена. Все мы живём так, как умеем. — Подслушиваешь? — голос в дальнем конце террасы заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я повернулась туда и увидела Криса. Он стоял, сложив локти на перилах, а в его руке тлел огонек сигареты. Первым моим порывом было как можно быстрее испариться, но что-то в его одинокой, сгорбленной фигуре остановило меня. Помявшись пару секунд, я подошла ближе и встала рядом с ним. — Куришь втихаря? — я ответила вопросом на вопрос, окинув взглядом кромку леса, вплотную подступающую к дому с одной стороны. — Нельзя подавать детям дурной пример, — усмехнулся он и протянул мне пачку. — Будешь? Я покачала головой. — И вся-то ты идеальная. — Вовсе нет. — Конечно да. Ти никогда бы не выбрал женщину, не будь она лучшей. По крайней мере, в его глазах. — А вот тебе я не нравлюсь. — Дело не в этом, — он затянулся и выдохнул клуб дыма. — Просто мы не привыкли доверять кому-либо. У этой семьи слишком много секретов. «Как и у меня,» — пришла в голову невесёлая мысль. Я предпочла оставить реплику Криса без ответа, но он продолжил разговор сам. — Конечно, я желаю Ти только счастья, — он неопределенно взмахнул рукой, будто разговаривал сам с собой, — но у нас все уже так устоялось. А перемены не всегда бывают к лучшему. — Но они неизбежны. — Без тебя знаю. Ти и так не любит бывать дома, а теперь и подавно забудет сюда дорогу. А скоро и дети уедут… — Когда мы снимем проклятье, если быть точнее. Может, дело в этом? Ведь я могу это ускорить. — Я не могу держать их тут вечно, — в голосе Криса появилась неподдельная грусть. — Кейли спит и видит большой город. Не думал, что когда-нибудь доживу до этих времён. — Синдром пустого гнезда? — Я ещё посмеюсь, когда это случится с тобой. — То есть ты готов терпеть меня ещё лет двадцать? Не выдержав, мы оба рассмеялись, а Крис тут же хрипло закашлялся. Кажется, кому-то пора бросать вредные привычки. — Дети тебе рады. Да и ма вот-вот в обморок грохнется от счастья. Про Ти вообще молчу, он глаз с тебя не сводит. Кто я такой, чтобы отбиваться от семьи? На этих словах он вдруг посмотрел на меня а я спешно сделала вид, что рассматриваю деревья вдали. Не могу выносить его взгляд. Ведь если подумать, именно Крис видит меня насквозь. Судя по всему, ему совсем уж не с кем поделиться переживаниями, если он решил открыться мне. Странная семья: вроде и все вместе, а в то же время каждый заперт совсем один в своем кошмаре. — Общаетесь? Обернувшись, я увидела что Трэвис удивлённо смотрит на нас. Понимаю, учитывая шероховатости в нашем общении, картина наверняка выглядела странной. Его взгляд с подозрением задержался на Крисе. — Снова куришь? Судя по голосу, не только я обратила внимание на дурное влияние табака на здоровье Криса, очевидно, эта тема уже не раз поднимался между братьями. — Нет, мы просто говорили, — я решила немного прикрыть бедолагу. — Я смотрю, вы спелись. Вот только я и сейчас виду тлеющий дым вон там. Не говоря уже об открытой пачке. — Черт, нас раскрыли, — я подняла руки в знак капитуляции. — Мне не десять лет, Ти, — запротестовал Крис. — Не нужно опекать меня. — Вот именно, тебе не десять лет, и лёгкие у тебя ни к черту. Трэвис взял пачку с перил и, многозначительно кивнув, убрал себе в карман. Крис вздохнул, но возражать не стал. — Рад, что мы друг друга поняли. — Идите уже. В этот раз Трэвис запер дверь и сразу выключил свет, чтобы все подумали, что мы уже спим. Я и в правду устала за сегодня, поэтому быстро плюхнулась на кровать и с удовольствием потянулась всем телом. Трэвис прилёг рядом, слегка улыбаясь. — Наконец-то мы одни. — Большая семья не даёт заскучать? — Это днём. А ночью мы можем делать, что захотим. Иди ко мне. Последняя фраза вызвала приятный спазм внизу живота. В темноте ощущения обострились, и каждое прикосновение ощущалось гораздо интенсивнее, особенно когда мы начали избавляться от одежды. Дыхание участилось, я запустила пальцы в волосы Трэвиса и притянула его ближе и сама нашла его губы, одновременно закинув ногу на его бедро. Он тут же накрыл ее рукой и крепко прижал меня к себе, отвечая на поцелуй и углубляя его. Кровь застучала в ушах, отзываясь приятным волнением от того, насколько легко мое тело принимает такие ласки. Сегодня мне не было страшно, наоборот, я жаждала этих ощущений и с готовностью откликалась на них. Мы все еще изучали друг друга, не спеша и наслаждаясь каждым моментом. Кожа горела от прикосновений, и нежных, и почти грубых, от которых я кусала губы, из последних сил сдерживая стоны. Трэвис снова был полностью сосредоточен на мне, и хоть у меня периодически мелькала мысль тоже как-то сделать ему приятно, но голова кружилась так сильно, что я могла только выгибаться навстречу его губам и рукам. Трэвис перевернулся на спину и потянул меня на себя, так что я легла сверху. Его ладони тут же сжали ягодицы, и я в порыве эмоций, поднимающихся откуда-то изнутри, дотянулась до его губ, оперевшись на локти по обе стороны от его лица. Его рука поднялась выше и легко прошлась вдоль позвоночника, слегка задевая ногтями, так что я машинально прогнулась в пояснице. Пальцы второй осторожно коснулись половых губ, вызвав у меня сдавленный стон. — Все в порядке? — он слегка отстранился, следя за моей реакцией. Я кивком головы дала понять, что доверяю ему, и тут же прикрыла глаза, ощутив пальцы внутри. Сначала один, потом ещё один. Я машинально приникла к Трэвису, уткнувшись лбом в его плечо. Его движения, поначалу медленные, готовые в любой момент прекратиться, постепенно нарастали, принося все более яркие ощущения. Одновременно большой палец лег на клитор, слегка надавливая и лаская. По телу пробежала мелкая дрожь, я тихо охнула от того, насколько это оказалось необычно, но все же приятно. Я окончательно потеряла счёт времени, в какой-то момент мне показалось, что я готова сходить с ума снова и снова, приближаясь к пику, а затем снова отдаляясь, вероятно из-за неопытности. Я непрерывно пыталась осмыслить все, что чувствую, вместо того, чтобы сконцентрироваться на этих ощущениях, и они ускользали от меня, отдаляя желанную разрядку. Трэвис терпеливо продолжал, давая мне возможность нащупать нужную волну. Незаметно для себя я начала двигаться навстречу его руке, уже плохо соображая что происходит вокруг. Внизу живота наливалась знакомая тяжесть, приятная и неукротимая. Осознание, что Трэвис неотрывно смотрит на меня, подстегивало и без того разогнавшееся возбуждение. Все это было похоже на полет и свободное падение одновременно. Экстаз уже завладел мной настолько, что стоило мне приподнять голову и встретить в полумраке взгляд Трэвиса, как мое наслаждение достигло пика, разлившись от живота по всему телу. Глаза крепко зажмурились сами собой, все тело сжалось и сразу обмякло, а довольно громкий стон утонул в новом поцелуе. Я упала на спину, утирая пот со лба слегка подрагивающими пальцами. То, что я пережила секунду назад, было настолько потрясающе, что мысли никак не хотели возвращаться обратно ко мне. Пока я пыталась отдышаться, Трэвис потянулся куда-то в сторону. Послышалось шуршание куртки, затем он поднялся и, устроившись между моими ногами, разорвал небольшую упаковку. Ох, а ведь мы и правда были близки, но мне даже в голову не пришло подумать о предохранении… — Взрослый и ответственный? — отдала я должное. — Думаю, так нам обоим будет спокойнее. Трэвис навис надо мной, удерживая свой вес на локтях, а я обхватила его талию ногами. Проникновение вырвало тихие стоны у нас обоих, в большей степени от того, насколько желанным и долгожданным оно было. Прошлая близость плохо отложилась у меня в памяти, будучи основанной скорее на звериных инстинктах. Сейчас же все было иначе. Сегодня Трэвис двигался неспешно, оставляя невесомые поцелуи на моих щеках и виске, а я просто тонула в потоке нежности, который захватил нас обоих. Я никогда не думала, что секс может быть таким… Приносящим трепет и единение, от которого сердце стучит через раз. Я вцепилась пальцами в плечи Трэвиса и, подстраиваясь под его ритм, стала двигать бедрами навстречу. В ответ раздался полустон-полувыдох: — Милая моя… Шепот Трэвиса обволакивал меня, я крепче сомкнула ноги за его спиной, движения становились все глубже, а мне — все сложнее сдерживать стоны. Я провела ногтями по его спине, оставляя розоватые полосы на влажной коже. Каждый толчок приносил приятные ощущение, пока ещё не до конца понятные мне, но которые хотелось понять и распробовать. Я так увлеклась своими впечатлениями, что почти пропустила момент, когда Трэвис что-то неразборчиво пробормотал и сильно прижался ко мне бедрами, замерев на несколько секунд. Его ощущения, казалось, передались и мне, так что я тяжело выдохнула вместе с ним, ощущая как вес его тела стал давить чуточку сильнее. Ещё пару минут мы не могли пошевелиться, да и не хотели. Я неосознанно продолжала слегка царапать кожу на его спине, с глупой улыбкой на губах. Затем Трэвис приподнялся и лег рядом, чтобы восстановить дыхание. Я хотела сказать что-нибудь, но слова не шли, мысли стали ленивыми и сонными, поэтому я просто лежала, наслаждаясь приятной негой. На мою щеку опустилась ладонь. Я улыбнулась, поймав взгляд темных глаз в полумраке, и потерлась о его руку, как кошка. Затем, собрав остатки сил, подползла ближе и удобно устроилась на его плече. Он обнял меня в ответ так, будто все ещё боялся, что я сбегу к утру. Видимо, он был измотан даже сильнее, чем я, потому что через пару минут его дыхание стало более глубоким и ровным, и я поняла, что он уснул. Мне же снова не спалось. В теплых объятиях не хотелось думать о плохом, но мысли о будущем все же тревожили мое спокойствие. Жаль, что нельзя остановить время в этом моменте. Уже завтра я снова окажусь лицом к лицу с неизбежным, снова буду вынуждена делать выбор, который предпочла бы не делать. Но это будет завтра, а пока я просто покрепче обниму человека, который спас меня и, я уверена, ещё не раз. Хотя бы от самой себя.