Игра на Всеобщее Благо: необычное дело Холмса в Мультивселенной Безумия

К моменту, когда Гарри вернулся, я уже успел докурить курить трубку и заварить новый чай. Я даже начинал волноваться, не сбежал ли он. Но, вероятно, ему нужно было время, чтобы побыть наедине с собой и обдумать все, что мы до этого обсудили. Я не мог не отметить, что у Гарри прошел тремор в руках, а цвет лица был намного более здоровым. — Прошу прощения, сэр, что так долго. Я просто вспомнил, как Седрик посоветовал мне принять ванну, чтобы я мог услышать песню русалок… Ага, вот и причина его задержки. Травмирующее воспоминание. На тот момент в шизофрении я уже не был так уверен. Но вот ПТСР было налицо. Я поставил на стол свежезаваренный чай. Гарри сел и взял чашку. Я сел напротив него, и, снова закурив сигарету, изучил его сменную одежду. — Снова в обносках Дадли. Ты же говорил, что у тебя много магических денег. Почему ты не покупаешь на них одежду, которая была бы тебе хотя бы по размеру? Сказав это, я ощутил легкую тревогу. Мне показалось, что я наконец-то нащупал неконсистентность в его истории. Герой, знаменитость и богач в магическом мире — в мире магглов ходит в обносках. Я боялся, что услышу на этот вопрос "неправильный" ответ, который разобьет мою веру в… магию. Я боялся, что после его ответа увижу перед собой не волшебника, а всего лишь высокофункционального шизофреника — как я и думал вначале. — На магические деньги нельзя купить маггловскую одежду. А маггловских денег у меня просто нет. В Гринготтс можно обменять магические деньги на маггловские, но я не могу сделать это без моего опекуна. А тетя Петуния и дядя Вернон никогда бы не согласились отправиться на Дайагон Элли. Я даже не спрашивал. Как банально! Я опасался именно этой банальности. Я не смог сдержать нервный смех — тем более, мое собственное курительное "зелье" уже начало действовать. Оно сделало меня более разговорчивым — ты знаешь меня, Джон. Я продолжил задавать вопросы. — Неужели у волшебника нет способов "наколдовать" обычные деньги? — я старался избегать слова "маггловские" — оно звучало обидно. — "Наколдовать" маггловские деньги — это преступление как в магическом, так и в маггловском мире. И... просто... неправильно. Гарри способен нарушать правила согласно собственным понятиям добра и зла. Но он не пойдет на то, что считает настоящим преступлением. Я непроизвольно улыбнулся от осознания того, что эта черта роднит его со мной. — Хорошо, допустим, — несмотря на появившиеся теплые чувства, я продолжал давить на него. — А что, в волшебном мире, что ли, нет магазинов одежды? — Одежда, которая продается в магазинах на Дайагон Элли, немного отстала от маггловской моды. Лет на сто. Костюмы-тройки и твидовые пальто, шапки для оленьей охоты… Я бы в этом выглядел глупо, — он сделал небольшую паузу, посмотрел на меня и улыбнулся. — Не то, что вы, мистер Холмс. Вы бы в этом были похожи на настоящего викторианского джентльмена. Гарри широко улыбался, довольный своей шуткой. Через секунду мы уже оба смеялись. — Я тоже донашиваю за старшим братом, — неожиданно для себя сказал я. — Только в детстве у меня не было в этом нужды — мы росли в богатой семье. А сейчас… бывают проблемы с маггловскими деньгами, будь они неладны. Родители оплачивают мне Кембридж, но я решил больше не брать у них на карманные расходы. Иногда, когда захожу в гости к Майкрофту, прошу его не выбрасывать и отдавать мне старую одежду, когда он освобождает шкаф для новой. Он вырос успешным сыном. Идеальным сыном. Не подвел родительских ожиданий, в отличие от меня. Однако… если бы у меня были волшебные деньги… я бы наведывался на твой Дайагон Элли. Так что мне сложно понять тебя, Гарри. — Тогда вы тем более не поймете, мистер Холмс, почему я отдал свой выигрыш за Кубок Огня близнецам Уизли. — Хм. Обостренное чувство справедливости? Мысли о том, что этот выигрыш достался тебе незаслуженно? Я еще подумал о чувстве вины из-за гибели Седрика, но об этом решил умолчать. — А близнецы, наоборот, не получили то, что выиграли у Лудо Бэгмана, — продолжил за мной Гарри. — В чем-то вы все-таки понимаете меня! Он сделал паузу и посмотрел мне в глаза. — Мистер Холмс! Вы понимаете больше, чем говорите. Я знал, что Дамблдор манипулирует мной… То есть, не знал. Я знал факты, но не мог сделать выводы. А вы, мистер Холмс… Но почему? Зачем Дамблдор делает это со мной? Я не мог не улыбнуться, когда он похвалил мою проницательность. Однако дальше я вынужден был честно признаться: — Не знаю, Гарри. Пока из всего, что ты сказал, общая картина не складывается. Нам нужно снова погрузиться в детали. Ты готов? Гарри кивнул, сделав большой глоток из своей кружки. — По твоим словам, в первый год твоего обучения Волдеморт овладел сознанием профессора Квиррелла. Так? Гарри кивнул. — Да. — Хм-м. А директор школы, великий волшебник Альбус Дамблдор, этого не замечал? Гарри нахмурился. Мне было важно, чтобы он думал сам. Ведь я знал его историю в общих чертах. Но только Гарри мог обратить внимание на детали, которые, возможно, не упомянул раньше. — Не знаю, мистер Холмс. Дамблдор как будто специально ничего не замечал. Знал ли он в начале года — не могу сказать. Но к концу года… Думаю, что знал. Точно знал. И все равно ничего не сделал, — Гарри сжал руки в кулаки. Я поднял бровь. — Почему, как думаешь? — Не знаю, мистер Холмс. Но я начинаю думать, что он это сделал нарочно. — Хорошо. Кстати, не кажется ли тебе, что полоса препятствий на пути к Философскому камню была слишком простой, как будто рассчитанной на первоклассников? — Теперь кажется, мистер Холмс. — Хорошо. А где был Дамблдор, пока вы с друзьями спасали Философский Камень от Квиррелла? — Профессор МакГонагалл сказала, что он был в Лондоне. — Снова профессор МакГонагалл. Так. Очень хорошо. Это интересно, не находишь? Гарри нервно сглотнул и кивнул. Было видно, что его переполняют эмоции. — Второй год, — начал я, тоже отхлебнув чаю. — Директор не заметил, что ваш преподаватель Защиты — шарлатан? Гарри молча кивнул. — И вы с друзьями снова делали работу взрослых, расхлебывая ошибки некомпетентного преподавателя. — Да. Я и Рон спасли Джинни от василиска. — Постой, дай угадаю. Конечно же, ни Дамблдор, ни другие преподаватели, ни тем более Локхарт не поняли, что Ужас Слизерина — это василиск, так? Гарри промолчал, отводя взгляд. Я заметил, как белеют костяшки его пальцев, сжимающие кружку чая. — Второкурсница Гермиона догадалась, что это именно василиск. А не столетний маг Дамблдор. Гермионе это чуть не стоило жизни! Гермионе, мне, Рону, Джинни! Я не стал объяснять Гарри то, до чего он и сам уже додумался. Конечно же, Дамблдор знал. Но меня все еще смущали некоторые детали. Я закрыл глаза и откинулся на спинку стула, формулируя мысль. — Чуть не стоило жизни, — медленно проговорил я. — Как ты думаешь, почему "чуть"? Что помогло вам остаться в живых? — Осторожность Гермионы, плохо работавшая палочка Рона, меч Гриффиндора, слезы феникса… И… моя удача? Я попал мечом василиску в нёбо — это был единственный способ убить его. — Палочка Рона — интересная деталь, к которой мы вернемся позже. Сейчас давай обсудим вот что. Не думаешь ли ты, что здесь слишком много переменных, которые сложились удачно? — Я выделил слово "удачно" особой интонацией. — Можно ли в вашем мире наколдовать удачу? — Хмм… не знаю… Гермиона точно знала бы, а я… — Гермионы здесь нет, и мы с тобой пока не определили, можешь ли ты ей доверять. Подумай сам. — Я не знаю, мистер Холмс, но думаю, что очень многое, что происходило со мной не только на втором курсе, но и в другие критически важные моменты, можно объяснить только удачей. — Хорошо. Зарегистрируем это. Кстати, где был Дамблдор, пока ты сражался с василиском? — Люциус Малфой и другие попечители отстранили его от руководства школой из-за всех этих событий с тайной комнатой. — Как удобно! Не находишь, Гарри? Тайная комната открыта, несколько учеников — жертвы неизвестного монстра. Директора устраняют, а преподаватели — по инструкциям ли Дамблдора? — устраняются сами, спихнув все свои обязанности по защите школы на Локхарта, очевидно некомпетентного "защитника" от Темных Искусств. Гарри молчал, но по его глазам было видно, что он сложил два и два еще до того, как я успел договорить. Умный парень. Я бы сказал, слишком умный для сумасшедшего. — Хорошо. Третий курс. Давай начнем с конца. Где был Дамблдор в конце твоего третьего курса? — На этот раз он был в Хогвартсе. Он отвлекал Фаджа и палачей из Министерства, пока мы с Гермионой спасали Бакбика и Сириуса. — Отвлекал. Пока дети делали грязную работу. Ха! А где он был, когда Люпин превратился в монстра? Почему вас спасал Снейп? Где был Дамблдор тогда? И где он был, когда на тебя и Сириуса напали дементоры? Продолжать? — Не стоит, мистер Холмс. Я понимаю, о чем вы говорите. — Кстати, обрати внимание на то, что очередной преподаватель Защиты от Темных Искусств снова был нанят некомпетентно! — Профессор Люпин был очень хорошим преподавателем, лучшим из всех! Он научил меня Патронусу! А еще он был безопасен, если пил свое Волчье Противоядие. — Я не спорю с тем, что он многому научил тебя и твоих одноклассников. Однако, согласившись работать в школе, он рискнул безопасностью школьников. Люпин, очевидно, на тот момент был в тяжелых жизненных условиях. От предложения Дамблдора было сложно отказаться: комфортное жилье в преподавательских апартаментах, высокая зарплата, соцпакет в виде Снейпа, который бесплатно варил Волчье Противоядие. Но почему он не выпил свое зелье в ту ночь? — Снейп сказал, что Люпин забыл. — Как удобно. Забыл в самый критический момент. Скажи-ка мне, можно ли в вашем мире наколдовать забывчивость? Гарри ненадолго задумался. Затем посмотрел на меня — в его глазах блеснула догадка. Мне нравилось наблюдать за тем, как он сам делает выводы. — Об этом даже не нужно спрашивать у Гермионы — я сам могу дать ответ. Существует множество чар, которые воздействуют на память. Но вы ведь и сами знаете это, мистер Холмс. Вы же знаете историю Локхарта. — Да. Я знал, что ты ответишь. Гарри, ты понял, что я хочу сказать? — Дамблдор "помог" профессору Люпину забыть принять зелье? — Не только. Давай посмотрим на это более глобально. Должность преподавателя Защиты от Темных Искусств. — Ходят слухи, что Волдеморт проклял эту должность после того, как она ему не досталась… — Ты уверен? — Мистер Холмс… Вы хотите сказать, что эти слухи распустил сам Дамблдор? — Точно так же, как он распустил слухи о том, что в Визжащей хижине обитают призраки, в то время как в реальности там прятали ученика-оборотня. Элементарно. Гарри тяжело вздохнул и сделал еще глоток чая. Я усмехнулся, подумав о том, что гожусь на роль преподавателя Защиты от Темных Искусств лучше, чем все его преподаватели вместе взятые — ведь ни один из них не раскусил темные искусства Дамблдора. Я решил не говорить это вслух. Вместо этого проговорил вывод: — Должность преподавателя Защиты от Темных Искусств играет важную роль в большой игре профессора Дамблдора. Гарри откинулся на спинку стула и отхлебнул еще чая, собираясь с мыслями. Затем задумчиво сказал: — Большая игра профессора Дамблдора. Вы красиво сказали, мистер Холмс. Это звучит красиво и… жутко. Дамблдор видит окружающих больше как фигуры на шахматной доске, чем как людей. Он как будто играет в шахматы мной и другими! — Сложнее, чем шахматы. В шахматах сразу видно, где твои фигуры, а где фигуры противника. Мы же с тобой пока не знаем, кого и как Дамблдор использует. Если уж сравнивать с шахматами, то это больше похоже на шахматы с туманом войны. Слышал о таких? Гарри отрицательно помотал головой. — Родители заставляли нас с Майкрофтом играть в такие шахматы. Выигрывал обычно Майкрофт. Я закурил очередную сигарету, чтобы чем-то себя занять и больше не возращаться в детские воспоминания. Смогу ли я сыграть с Дамблдором в эти магические шахматы?