Неизданное

      Конец дня. Можно наконец-то расслабиться, да и в принципе…       — Давай продолжим разговор о том, что ты занимаешься самоповреждением? — очень внезапно вдохновился Костя, плюхнувшись на постель друга.       — Нет. — очень грубо отрезал Михаил, угрюмо сидя на кровати.       Костя злостно цокнул, недовольно вздыхая. Он сжал губы, одеяло в руке, напряжённо глянув в сторону.       — Почему? — продолжал имитировать спокойствие Леханов, подсев чуть ближе.       Подлёднов медленно повернул голову к Леханову, устало моргая глазами.       — Это личное… — очень вяло произнёс Миша, затем очень громко зевнул.       Костя начал смотреть на Михаила исподлобья, с раздражённым видом помаргивая.       — Я бы забиии-и-ил, если бы я не был сейчас в настроении суки, — Прошипел Леханов под конец, сжав кулаки крепко-крепко, а его серебристые волосы от злости упали ему на лоб.       — Ну, так это уже твои проблемы. — с улыбкой пожал плечами Миша, но после снова строил кислую мину.       — Тц, да ты!..       Костя сжимал до дрожи кулак, перетирая зубы до скрежета, он даже замахивался на друга. А Миша молчал, вовсе не реагируя на возмущённые вздохи, взоры и угрозы кулаком товарища.       — А ты вроде космонавтом хотел стать! — продолжал давить тот язвительным тоном. — А таких, как ты, не берут в космонавты!       Миша молча смотрел в стену, сжав матрас под собой.       — Суицидников в космос не берут! Ты когда резаться начал?! — ещё громче сказал Костя, почти над левым ухом. — В пятнадцать? В шестнадцать? Когда блять?! Когда? Кто научил? Сам? А когда?!       Тишина охватила комнату. От такого напряжения со стороны физика становилось не по себе. Пот начинает на лбу появляться. Миша с мокрым звуком приоткрыл губы.       — Хочешь знать? — устало пробубнил тот, вяло повернув голову к другу.       Костя сразу завороженно вглядывался в лицо парня, как любопытное дитя, хлопая глазками с такими белыми-белыми ресничками, и такими голубыми-голубыми глазами, а руки подставил под голову, прям весь обвороженный, ожидая долгожданный ответ на вроде-бы вопрос всей жизни!..       — Пошёл нахрен. — и Михаил усмехнулся.       — Эй, а девушку обламывать не честно! — по-детски надулся Леханов, скрестив руки на груди. — Да таким хреном ты!.. Ааа-а-а-а…— Костя несколько секунд пытался что-то придумать, но в конце, вздохнув, сказал: — Я обиделся. Всё.       Миша по-доброму захихикал, а его глаза, в цвете очень тёмного шоколада, прям светились от доброты и счастья.       — Я устал всех слушать! — улыбался Миша, прикрывая ладонью рот. — Но раз уж я тебя действительно обидел, то я приношу извинения!       — Правда? — наивно-слезливо, тихо-громко произнёс Костя, и, словно котёнок, сжал руки в лапки. — Правда-правда извиняешься? — и к чистоте голубых глаз вернулась преждняя, Лехановская хитрость, а в словах появился смешок.       — Правда-правда, мой пассивно-агрессивный котик-физик! — начал сюсюкаться Михаил, хихикнув.       — Пффф-ф-ф, ладно. — теперь Костя снова вспомнил, что его, вообще-то, побила жизнь. — Извини за цирк, и все дела… Вооо-о-о-от.       — Прощаю, — пожал тот плечами, улыбнувшись. — Ведь я уже ничему не удивлён.       — Ага…       Парни простояли в тишине, каждый увлёкся своими мыслями и раздумьями. Костя спустя некоторое время повернул голову в сторону друга, но смотрел куда-то вниз.       — Но когда ты всё-таки начал?.. — прошептал грустно тот.       Миша уставился на свои руки. Ох, а под ночной рубашкой действительно не очень приятное зрелище… Со вздохом откинув голову, инженер медленно, вяло повернул голову ко коллеге.       — Аж в четвёртом классе. — начинает шёпотом он. — Совсем немного. Но потом узнал, что у людей с проблемой психики довольно мало доступных работ, вот и воздерживался.       Миша уткнулся головой в плечо Кости, а глаза от тяжести сами закрываются…       — А вот как мне сказали, что у меня проблемы с вестибуляркой, — хрипел тот. — Которые, на всякий случай напомню, никак не скорректировать, то я понял, что мне было суждено судьбой вносить инфекцию через раны довольно не стерильным гражданским приспособлением для разнообразного использования…       — Надоедаешь, слушай. — со скучающим видом фыркнул Костя. — Ты это, прекращай использовать длинные формулировки во время общения. Ты это…— Костя немного отсел от друга, и его голова упала куда-то за спиной парня. — Ты так много людей отпугиваешь, знаешь?       — Аааа-а-ах! Окей, я прекращу. — радостным тоном прозевал Миша. — И вроде… вроде мы уже миллион раз опоздали на ужин.       — Да ладно! — улыбнулся Костя, махнув рукой. — У нас вродеее-е-е… — парень посмотрел в сторону тумбочки, где стояли часы. — У нас ещё полчаса есть! Не боись, тем более, Клэрин после ситуации со стулом тебя уже тыщу раз успела пожалеть и жалеет до сих пор!       — Ахах! — Михаил прикрыл рот ладонью, смущённо улыбаясь. — Ну, дааа-а-а-а…       — Ладно, нам стоит двигаться, я думаю, — пожал плечами Костя, приподняв брови.       — Ага… — а вот его друг уже глаза снова прикрывает, падая к стене.       — Ммм-м-может, ты действительно ляжешь спать? — обеспокоился Леханов, сразу встав с постели.       — Ммм-м-м… Да, я лучше действительно лягу спать. — спустя несколько секунд ответил инженер, смотря куда-то вниз.       Костя, натянув уголки губ, неспешно подошёл к двери, выключил свет, да перед тем, как закрыть, негромко сказал:       — Тогда покойной ночи, Миш! — тот помахал рукой, уже закрывая за собой дверь.       Михаил еле как забрался под одеяло, постоянно чуть не падая в сон, и он некоторое время смотрел, как его друг стоял у дверного проёма, с некоторым беспокойством раскрыв рот, держа ручку в наверно уже вспотевшей руке,       — И тебе приятных кошмаров, Костя Анатольевич… — наконец, пробубнил тот, а дверь, с облегчённым вздохом, закрылась.