Неизданное

      Костя достал свою карманную указку и быстрым взмахом руки вытянул конструкцию. Та отдалась после удара по доске громким, кратким звуком, обращая на себя внимание.       — Итак, — очень строго сказал он, чуть хмурясь. — Получается ты, Подлёднов Михаил, у нас являешься INTJ после тестирования?       — Нууу-у-у, дааа-а-амс? — сощурился Миша, стянув уголки губ в стороны. — А что?       — Ясно… — Костя схватился за лоб, страдальчески оперевшись об стену. — Теперь это сильнее объясняет, почему ты такой запарный.       Лицо Кости Леханова было таким странным. Брови привычно напряжённые, однако уголки губ дрожали, итак огромные грустные глаза стали ещё больше, цвет с голубого словно сменился на настоящий фиалковый. Мише это показалось красивым.       — Почему? — шёпотом прерывал напряжение Миша, наклонившись вперёд.       — Ты Ni-юзер, чувак, — взмахнул друг руками, хрипя. — То есть, у тебя главная интровертная интуиция в мышлении. У твоего типа личности идут функции Ni, Te, Fi, Se. Они идут по порядку от той, которую ты используешь бессознательно большую часть жизни, до той, которая при определённых ситуациях может тебе жизнь сгубить.       — Ага.       — А ещё, — Костя быстро пробежался взглядом по тестовым бумажкам, с наигранным безразличием прикусив губу. — Чел, ты в лупе.       — Что блять?.. — схватился за голову парень, шипя. — Погоди, ты вначале объясни, что такое луп в этой соционике?       Он на самом деле пришёл в зал, отложил все дела на чуть позже, переборол свои стадии депрессии, страхи за будущие шаги и начал думать быстрее лишь только потому, что в самом деле Михаил Иванович уже несколько дней на взводе. Ведь уже который месяц он переживает смерть своей невесты, проблемы в личных отношениях с коллегами, да ещё горящие дедлайны не дают продыху. Миша жутко не желает идти на конфликты, тратя очередные нервы, силы, чтобы просто перетерпеть ненависть ко всему миру без права решать, а потом пойти на все четыре стороны без посторонних глаз. Однако в итоге, пытаясь получить чувство эйфории с человеком, который ему вроде-как нравится во многих смыслах, по итогу сам получает нереальную усталость и раздражение поверх остального. Иногда Миша желает себя прикончить от чувства стыда из-за прогулов по работе, а его совесть в штанах медленно задыхается. Уж особенно сейчас.       — Хорошо! — нервно ударил указкой по ладони Костя, немного раздражённо вскинув бровями. — Хорошо, Миша, давай я тебя снова отфутболю по псевдонауке как соционика, и по функциям Майерс-Бриггитс, а потом расскажу то, что я заметил у тебя Se-grip, то есть, зажим твоей низшей функции.       — Ладно, валяй, — попытался Миша произнести это спокойно, но тело решило, что уж лучше в лишний раз дёрнутся, выдав себя. И хорошо, что Костя не обратил внимание, продолжив обычным тоном:       — Кхм-кхм. — Леханов достал маркер, быстро нарисовав около 8 кружков слева доски, и у каждой затем нарисовал пару. — По факту у MBTI-типирования есть 16 разных типов личностей, и у каждых двух, — он начал проводить линию направо, расписывая какие-то функции, и одна из них ему знакомые Ni и Se. — Есть одинаковые высшая и низшая функция, а ещё между ними остальные две функции, что помогают их отличать друг от друга. — указкой Костя очертил кружки с функциями Ni и Se. — INFJ и INTJ такие типы личности, в которых доминирует Ni-функция. А из этого выходит, что у них двоих есть одинаковая, низшая Se-функция. — он откашлялся в кулак, сморщившись. — Но раз у тебя, у INTJ, вторая функция: это Te-функция, — он указал на первый кружок. — То у INFJ второй функцией является Fe-функция, то есть экстравертное мышление.       — О, так теперь чуть понятней, — кивнул Михаил, хотя у него сейчас каша в голове.       — К примеру, у тебя доминантной является Ni-функция, — он указал на эту функцию на доске. — То есть, она и есть интровертная интуиция, что отвечает за то, что ты типа постоянно дохрена думаешь обо всём, пытаясь удержать в голове понимание того, что такое мир в некотором хаотичном порядке, создавая странные связи. И ты типа словно много чего знаешь, но не можешь это выразить адекватно словами. Ну, чаще всего. Ты с абстракциями хорошо дружишь.       Коллега подправил очки, хмыкая.       — А ещё, тыыы-ы-ы постоянно думаешь о будущем. О том, как твои поступки повлияют на будущее… — Костя уставился в пол, замерев в раздумьях на некоторое время. Затем заговорил дальше: — И, ну, зная тебя, благодаря Ni-функции ты загоняешься о будущем, ха-ха.       — Звучит и правда как я, — кивнул Миша, вглядываясь в доску. — Впечатляет.       — Вторая функция это экстравертное мышление. — он на пустом пространстве написал полностью функции его типа личности, и указал на вторую. — То есть, Te-функция. Вторая помогает первой функции всё-таки не уйти в далёкие края, представляя себе ужасное будущее где-то далеко за краями реальности. Помогает работать на реальный мир.       — То есть, — начал Подлёднов, склонив голову вбок. — Данная теория предполагает то, что с контролем первой функции второй же, то человек без этого контроля был бы похожим на больного?       — Что? — Костя сощурил глаза, словно ничего не понял.       — Эм, смотри, — Миша очертил что-то в воздухе руками. — Есть у нас та же Ni-функция, да?       — Ага…       — И если бы у неё не было бы своего «поводаря», то есть, имея ввиду случай того, что вторая функция по доминантности внезапно "исчезла", как и остальные, то она была бы одинокой собакой, которую никто не воспитал. И человек с активной только одной функцией был бы воплощением того, что он постоянно думал только о будущем, и сходил бы с ума?       Леханов нервно улыбался, хлопая глазами, пытаясь уловить суть непонятных формулировок его друга.       — Ннн-нааа-а-аверноеее-е-е, Миш, наверноеее-е-е… — закивал Костя, сжимая в руках указку. — Честно, я не совсем профи. Я просто пытаюсь понять свой окружающий мир лучше. Я не изучал эту тему настолько глубоко, я в процессе.       — Аааа-а-а, — инженер улыбнулся, кивая. — Тогда я понял, спасибо. Изучу сам потом.       — Окей, кхм, продолжу? — Костя, ещё секунду переглядываясь с Мишей, приступил к доске. — Третья функция у тебя это интровертированное чувство, или же Fi-функция, что помогает понимать мир, разделять на плохое и хорошее, эмоции ощущать, свои и чужие, сочувствовать даже.       Михаил кивнул, пожав плечами. Да, конечно, у него мораль ещё не так развита, как у того же Дениса, но она имеется.       — А вот Se-функция, — теперь пошла последняя, наконец-то. — Это, функция, если что, экстравертированное восприятие. Эта функция в тебе находится на задних позициях, и не особо влияет на тебя, лишь очень слабо помогает, но если её триггернуть будучи в стрессе…       Миша неловко сглотнул, как Костя нежданно наступил на его пах.       — Ах?!       Поток мыслей остановился. Главный физик грозно смотрел на него, или даже внутрь него, пройдя через огромное множество возводимых им же стен сразу в его голую беззащитную сущность. И он даже немного… улыбнулся. Нахально, с усмешкой. Без тени совести, словно вообще ничего ужасного не сделал.       — То жди беды…       Михаил Иванович… Медленно наклонил голову вниз, наконец, ощутив мощный наплыв чесотки, бурления, взрыва всех фейерверков внутри головы одновременно, молниеносно. Руки в одно мгновение просто захотели сделать из этого прекрасного учёного русскую отбивную, дышать при таком поступке просто отвратительно, аж умереть внезапно захотелось. Так, агрессивно, желательно утащить за собой ещё пару-десятков любимых ретро-коллекций Кости в кровавой бане.       — Кос-тяяя-я-я, ты мне штаны испачкал… — с очень ярким шипением произнёс это Подлёднов, с дрожащей от множества матерных слов на языке головой. — Костя, ты!..       — А?       Это конец.       Финиш.       Просто аут.       Он набросился на него.       А потом это всё пролетело в глазах.       Миша не понял, что вообще сделал, для него всё расплылось в слезах и в ненависти. Однако в итоге они оба уже сидели на полу, если не валялись. Было досадно больно. Больно, словно его сейчас раздели и облили кипятком. Больно, будто над ним пытались надругаться. Воздуха нет. Надежды нет. Есть только он, пустота и животный страх. Сердце аж заболело.       Миша осмотрелся.       Это… зал. Такой же небольшой зал отдыха, с такими же цветастыми стенами. А затем он заметил Костю, сидевший спиной к нему. Миша во время срыва ударил его об стену, судя по его чуть потёкшей ране на затылке, да и вмятине на картонной стене… когда Леханов повернулся к нему, то приметилась его разбитая губа. Он даже не скривился в лице, только улыбался. Это уже стало обыденностью, разве что обычно они правда ссорятся по реальным причинам. Это первый раз, когда из-за самого себя Подлёднов Миша так сорвался на ком-то другом.       — Тц… — с усмешкой произнёс Костя, почёсывая рану. — Добро пожаловать в лупу и в грип, братан. Добро пожаловать.       — Класс, — очень категорично сказал Михаил Иванович, дрожа выдохнув.— Зачем ты это сделал?! Ты вообще в порядке?       — Я тебя тоже люблю, дорогуша, — ухмылялся Леханов, словно что-то доказал. — Ты избил своего же друга, а всё только потому, что ты не хотел признать то, что у тебя проблемы!       Миша молчит. Он лишь спустя некоторое время начал краснеть, стыдливо отвернув голову в сторону.       — Миша, чувак, если у тебя блять стоит на нервной почве, то почему бы тебе не попить вначале успокоительных, м? — теперь Подлёднов понял, почему вообще Костя заговорил на сегодняшнюю тему. — Ты меня напрягаешь, и я хоть и твой друг, но я не стану терпеть такого говно в свою сторону так долго.       Вдох… Руки чешутся. Но надо успокоиться.       — Дорогой!.. Кхм-кхм, блять, Леханов Константин Анатольевич, ответственный руководствующий физик проекта «Звездолов»! — рявкнул Миша, дёрнув за плечо физика. — Если ты ещё раз выведешь меня, как руководителя проекта «Щелкунчик-Реформатор III», и, чёрт-подери, коллегу, а может и друга, в таком ужасном состоянии ради прикола, я тебя просто!..       — Если честно, — Костя скрестил у груди руки. — Я как раз хотел сказать то, что раз ты постоянно ловишь стресс, то из-за этого у тебя начинаются жуткое отстранение от твоих экстравертных функций, ведь у каждого типа есть два интровертных, и два экстравертных функций.       — Да, я это уже понял! — рыкнул инженер. — Что там, покороче?!       Костя сжал губы, боязливо смотря в пол. Его голос был слишком тихим:       — В итоге ты вдарился в функции Ni и Fi, игнорируя свою Te, а это называется loop с английского, то есть зацикливанием...       В голове все цепочки сложились воедино. Миша аж улыбнулся от достижения нового знания, цокнув.       — А ещё, ты решил использовать свою Se. Низшую, самую последнюю функцию, связанную с твоими органами чувств. И она, между прочим, у тебя очень и очень плохо развита, раз стоит последней. Чаще всего она плохо развивается, я имею ввиду, её можно развить.       — Это-то ясно. Но я ведь-       — В итоге ты помимо того, что ой какой агрессивный токсик! Заедающий свой стресс всякой хуйнёй; так ещё и агрессивный девственник и еблан, который ударил меня во время Se-grip'а! — Леханов Костя выглядел очень обиженным и злым, участив дыхание. — Типа, бля, чел, ты в лупе и в грипе, просто считаю, что тебе бы стоило…       Миша крепко сжал ворот Кости, шипя. Его брови сильно напряглись,       — Я ничего не понял, — Миша старался не шипеть каждое слово, но выходило крайне плохо. — Можешь просто дать авторов учебников, а?! Я сам эту тему изучу.       — Хорошо-хорошо, понял я! Из меня учитель хреновый, только отпусти меня!       Миша мягко приобнял друга, отпустив его одежду, но не переставал напрягать лицо.       — Костя, извини… — прошептал он, как у края глаз появилась слеза. — Мне правда не понравилось то, как ты почти стал домогаться до меня. Во мне что-то щёлкнуло, — Миша демонстративно щёлкнул пальцами. — И по итогу я набросился на тебя.       — Ой, будто бы я тебе не ломал вообще ногу на второй день работы! — Леханов похлопал того по спине, сожмурившись. — Забей… Заживёт до свадьбы, всё норм. Извини за штаны.       — А ты за то, что я не умею справляться со стрессом адекватно. — Подлёднов подхватил удары друга, уже кивая. — Зато мне уже лучше.       — Лол, может, для твоего полного счастья и поцелуемся, ммм?       — Чт.! — отпрянул инженер.       — Шучу я! — Костя хихикнул. — Ты чего, Миш, чего? Я всё ещё гетеро, хоть ты и миленький красавчик.       — Мгх… — чтож, вот и всё, Миша начал почёсывать шею, смотря на выход. — Прекращай так делать, а то я действительно влюблюсь, ха-ха…       — Ха-ха-ха, давай тогда ещё займёмся сексом в качестве примирения, лол?       — Костя, умоляю, не беси меня. — улыбался Миша из последних сил, сдерживаясь от нервного смеха. — Нет, конечно, я скорее рыдал из-за тебя.       — Лол, серьёзно? Не пизди! — Костя засмеялся, слегка ударив по плечу парня. — Ну не настолько же ты меня любишь!       — То есть ты хочешь, чтобы я тебя всё-таки принудил к чему-то нежелательному, хм?       — Ох, боже, и когда ты стал таким жестоким и низконравственным, Миш?.. — продолжал смеяться физик, утыкаясь в своё плечо.       — Всегда им был. — Подлёднов пожал плечами, хихикнув. — Ты просто не знал. Я ведь был хулиганом.       Костя потихоньку захихикал, постепенно ударяясь в истерический ржач.       — Ап-ха-ха-ха! — его лицо покраснело. — Ахуеть! INTJ, так ещё и хулиган?! — он рыдал со смеху. — Ахуеть, слушай, так у нас функции расположены одинаково по приоритету, но у тебя первая интровертная, а моя, кха! Первая — экс-тра-вертнаяяя-я-я!!! Кха-ха-хааа-а-а-а!       — А ведь верно, — Миша щурился, вспоминая разговор пятиминутной давности. — Ты что-то такое говорил. И то, что тоже был не лучшим человеком в школе, тоже говорил.       — Да, я говорил!       — И раз уж даже если у тебя первая функция оказалась экстравертной, а моя — интровертной, но порядок общих функций таки похож, то… — он начал напрягать воображение, удерживая нить разговора. — Не, не удивительно, что я был хулиганом, если честно.       — А расскажи то, каково тебе было, — глаза Леханова заискрились, как и его фирменная хитрая улыбка. — Просто ты сказал такую интересную новость для меня. Заинтриговал!       — Так, а с чего-то мне начать… — Миша откинулся на спину, убрав руки за голову. — А! Это всё из-за Никиты.       — Че, правда? — Костя моментально улёгся рядом, но на бок.       — Ну конечно. — он вскинул руками вверх. — Не виню его, ведь я был тем ещё мудаком, однако просто я его постоянно копировал, считая, что он делает правильные вещи…       — Оу… — Леханов усмехнулся. — А меня просто травили из-за проигрыша тебе, лол, поэтому я решил дать отпор! Ну и, конечно, у меня просто мужское воспитание, типа, хулиганом и до этого был.       — Сочувствую вам, — его рука осторожно коснулась волос друга. — Костя Анатольевич, я сочувствую…       Миша молча похлопывал Костю по голове, уставившись на доску. С ходу, конечно, он не может понять такие абстрактные вещи как людская психология, но можно же попробовать, верно? Ему, как руководителю, это должно помочь при работе с людьми. Костя тоже управляющий, и коллеги у него более отзывчивые и шумные. Может, и правда стоит немного его работы к себе перенять?       — А как ты хулиганил? — округлил глаза Леханов, намекая прекратить похлопывания Мише своим более сильным ударом по плечу. — Мне интересно. Очень редко нахожу INTJ, особенно таких… особенных, как ты.       Миша тяжко вздохнул, спрятав лицо за руками, пытаясь вспомнить. В голове вначале был сильный туман, но как он ухватился за одно имя, то всё тут же полилось рекой в ярких картинках.       — Ну… — тяжело выдал тот. — Я дрался. Часто дрался. Ещё я заставлял страдать детей наказаниями, по типу отжиманий, пробежек, сделать пакость учителю, ведь учительниц я уважаю… Покупку еды за их счёт, бил иногда, пинал, вооо-о-от…       — Я был хуже, я уничтожал людей изнутри, — хихикнул коллега, подмигнув.       Михаил вздохнул, прикусив губу. Костя, честно, не удивил. Он сам только что взял и разрушил его хрупкое спокойствие внутри.       — Вот как? — он пытался изобразить удивление. — Я унижал физически, а ты психологически. Будь мы вместе тогда, мы бы друг друга в омут затащили.       — Ага. Да, мы были бы несокрушимы!       Парни прохихикались. Миша представил, что будь Костя с ним хулиганом в его юные годы, они стали бы ночным кошмаром для родителей. Один физически силён, второй мог бы внушить несчастным деткам кучу взрослых комплексов на всю оставшуюся жизнь. После они бы закончили на менеджеров, стали делать бизнес, жили бы счастливо...       —Миш, — Костя сделал очень деркий трюк, улёгшись ему на грудь, склонив голову прямо к сердцу. — А тебе когда-нибудь дрочили?       Этот вопрос заставил задрожать всё тело. А руки… они почему-то потянулись к телу Косте сами.       — Что? — Миша даже для себя среагировал не особо эмоционально, хотя казалось бы, такой радикальный вопрос задали. — Пффф, нет. Я всегда был один.       — Оооо-о-о, как интересно… — ухмыльнулся физик. — Ты уже снимаешь мою кофту. И кстати, без моего разрешения…       — Тц… извини. — Миша уже разжал руки, колебясь убрать их обратно.       И тут Костя сжал мелкие волосинки у виска Михаила со злобным оскалом, привстав.       — А вот теперь блять ссс-с-слушай, дорогой. — его глаза искрились яростью. — Можжж-ж-жет мы пойдём к врачу и попросим его тебе успокоительных выписать, а?       Михаил зашипел, но не пытался даже убрать руки коллеги от себя. Предпочёл терпеливо дослушать бредовый монолог "злодея".       — Заодно с инструкциями для решения дальнейших проблем с твоим дружком в штанах. И порекомендовать парочку дней для отпуска, заодно и для меня, ведь я немножко подзаебался с тобой. Ну и, я так, ни на что не намекаю… — голос Кости начал переходить на отчаянный писк, а его щёки стали неистово гореть. — Возможно, нам нужна «се-мей-ная те-ра-пия»?! Ведь мы, типа, мы стали чуточку откровенными и перешли на новую стадию отношений?! Нам бы стоило поговорить ещё чуть ближе в каком-нибудь уединённом месте?! — теперь тот кивал с каждым предложением в сторону Подлёднова, поднимая брови, успокаиваясь в тоне. — М? Тебе нравится моя идея, а?       Миша вначале слушал речь коллеги с такой улыбкой, которая могла в любой миг перейти на истеричный смех, а концовка выдавила из него самый странный, довольный писк (что сразу же был заглушен громким смехом Леханова и его: «я пошутил, а может и нет»).       — Иди нафиг! Прости, но нет!       Подлёднов стукнул Костю в лоб, а пока тот пытался отойти от жуткой боли, успел сбежать.