Всё будет хорошо

      Погода стояла чудесная. На нежно-голубом небе не видать ни единого облачка до самого горизонта. Яркое полуденное солнце мягко припекало макушку и плечи сквозь ткань шуршащего защитного костюма. Лёгкий ветерок трепал кроны высоких клёнов, срывал с них старые листья и уносил их далеко-далеко, где их уже никто не найдёт. Мощные дубы прорывали себе корнями путь прямо через асфальт и идеально уложенные каменные плитки дорожек к классическим одноэтажным домикам. Разросшиеся кусты пушистого можжевельника расползлись по когда-то ухоженным и аккуратным внутренним дворикам, где до сих пор виднелись собачьи будки, вросшие в землю газонокосилки и проржавевшие решётки гриля, поглощённые густой неубранной травой.       Природа забирала себе территории, когда-то занятые людьми.       Белль с неподдельным любопытством разглядывала всё, до чего только могла жадно дотянуться взглядом. Необъятное высокое небо, напоминающее ей о том, что мир огромен, что в нём существует огромное множество вещей ей непонятных и незнакомых, но безумно интересных, что поверхность населяют самые разные люди, так похожие на неё саму. Она слышала от учёных постарше, что попытки Института наладить контакт с внешним миром не увенчались успехом, но до сих пор задавалась вопросом, почему они не попытались ещё раз.       Одноэтажные однотипные домишки городка «Сэнкчуари-Хиллс», если верить древним картам, практически все были так или иначе поглощены растительностью. Через прохудившиеся от дождей крыши пророс ловкий плющ, сквозь выбитые окна можно было увидеть кустарники и травы, заползшие в дома. Плитку ванных комнат, поверхность крыш оплетали мхи, странного «мозговитого» вида грибы. Были ещё другие, ярко светящиеся, как ядра эфириалов, но росли такие преимущественно в заражённых участках или прямо в кавернах.       Все эти места, будто в одночасье покинутые людьми, вызывали одновременно и небывалое восхищение природой, и стойкое беспокойство. Точно весь мир давным давно пал. Исчез. Остался лишь в воспоминаниях на облезающих рекламных билбордах.       Кроме Института, разумеется. В детстве Белль и Вайзу вообще часто напоминали о том, что только Институт и остался цивилизованным. На поверхности живут «отсталые дикари, не знающие ничего о правилах приличия, лишённые таких чувств как любовь, сострадание и добродетель». И тем не менее, Келлог был жителем поверхности. Белль не могла так уж сразу назвать его мерзавцем, как описывали жителей поверхности учителя Института.       — Почти пришли, — вдруг послышался его низкий, слегка хрипловатый голос, а затем тяжёлый выдох, сопровождаемый густым дымом. Келлог не был любителем носить защитный костюм. Он считал, что учёные слишком уж перегибают палку, надевая эти «скафандры» с двумя линзами для обзора и встроенным противогазом. Даже в каверне он лишь изредка мог надеть респиратор с противоэфирными сменными фильтрами, но не более.       — Сегодня даже без происшествий, — облегчённо «выдохнул» Билли, что ни на секунду после телепортации не выпускал оружия из рук.       — Ещё не вечер, не расслабляйся, — строго одёрнул его Конрад и повёл группу ближе к домам.       — Так точно, сэр, — вытянулся по струнке синт и оглянулся к учёным. — У вас всё в порядке? Ничего не болит? Голова не кружится?       — Нет, у нас всё хорошо, не волнуйся, — посмотрела на него Белль и ободряюще улыбнулась, хотя он этого и не увидел из-за полностью закрытого защитного костюма. Она поудобнее обняла капсулу с Эосом — маленьким роботом серии «Мини-помощник». По сути, та же самая летающая осьминожка «Мистер Помощник», но размером меньше и функционалом уже.       — Мы в полном порядке, не переживай, — подтвердил её слова Вайз и поудобнее перехватил большой металлический чемодан с переносной системой HDD, после чего повёл плечом.       — Доктор Вайз, вам тяжело? Давайте я понесу! — тут же залепетала новоиспечённая охотница N1-507, что сопровождала кого-то на поверхности впервые.       — N1-507, ты и так несёшь два аккумулятора. Уж с нашей родной HDD я могу справиться сам, — тяжело вздохнул Вайз, глянув на миловидную девушку небольшого роста с двумя хвостиками пышных пастельно-розовых волос. Учёному на мгновение даже стало жаль костюм, который ей выдали. Чёрные джинсы все разорваны специально, кожаный плащ лишился рукавов, обтягивающая чёрная кофта с высоким горлышком разорвана ровно чуть выше груди. И зачем только ей там отверстие? — Застегнись, простудишься.       — Не волнуйтесь, у синтов нашего поколения очень крепкое здоровье. А куда-а это вы смо-отрите? Мои глаза выше! — наигранно возмущённо протянула N1-507, вызвав у Вайза сначала растерянность, а затем мягкую улыбку с лёгким прищуром:       — И как только ты прошла обучение охотников?       — Эй! Вообще-то я прошла итоговый экзамен с очень высоким баллом! Я отлично стреляю, быстро бегаю и ловко заламываю руки беглецам! — тут же разрекламировала себя N1-507. — И не забудьте сказать доктору Айо, что я отлично справилась с сегодняшней миссией.       — Чтобы такое сказать, нам надо сначала её закончить, — аккуратно напомнила им Белль и вернула внимание любованию местностью.       «Рад видеть вас в добром здравии, Директор», — поздоровался с Директором Шоном Вайз, едва они переступили порог его рабочего кабинета и зала для совещаний по совместительству.       Директор Института Шон Эванс поднял на вошедших учёных багряно-карие глаза, оторвав их от очередного отчёта, переданного отделом Высших систем, и знаком руки предложил им сесть за стол. Келлог уже был в кабинете и вальяжно развалился на одном из стульев, усевшись подальше от Директора. Билли, прилипший к наёмнику как магнитом уже очень давно, стоял со сложенными за спиной руками позади него, точно строгий охранник, однако, заметив своих добрых знакомых, не удержался, заулыбался светящимися диодами глаз и приветливо махнул несколько раз рукой. Вайз с улыбкой кивнул ему, а Белль помахала в ответ, после чего оба сели за стол.       Доктор Эванс поднял на синта недоумённый взгляд, навострил торчащие из-под седых волос округлые кошачьи уши и невольно кашлянул в кулак. B1-771 аж испуганно вздрогнул и вновь выпрямился, убрав руки за спину.       — Тебе не стоит так нервничать, B1-771, — негромким спокойным голосом отметил Шон, сложив руки перед собой, и посмотрел на Белль и Вайза. — Благодарю вас, что пришли так быстро. Мне жаль было отвлекать вас от работы, наши дорогие Проводники, но ситуация вынуждает.       — Что-то случилось? — задала уточняющий вопрос Белль, надеясь ускорить рассказ, а не волноваться понапрасну.       — Как вы прекрасно знаете, мы долгое время следили и держали на особом контроле одно из убежищ, построенное ещё до катастрофы. Убежище 111, — начал краткий рассказ о ситуации Директор. — Несколько дней назад дистанционное управление системами этого убежища начало серьёзно сбоить. Мы с перебоями получали автоматические отчёты, не могли получать информацию с камер, а вчера вечером связь пропала окончательно.       — «Убежище 111»? — задумчиво переспросил Вайз и потёр подбородок. — Район Конкорда, верно? Один из сбежавших синтов бывал в том районе. Сегодня мы извлекли данные его памяти, и можно с уверенностью сказать…       — Там образовалась локальная каверна. Я уже ознакомился с вашим отчётом. Доктор Зиммер передал его перед вашим приходом, — слегка кивнул Директор, приостановив рассказ юноши знаком руки и позволив себе его перебить. — Самая большая опасность в том, что каверна поднялась из глубины. Система дистанционного управления больше не работает, вероятно, всё убежище попало под её пагубное воздействие.       — Простите мне моё любопытство, но зачем Институт держал это убежище на контроле? — поинтересовалась Белль. — Я никогда не слышала, чтобы мы проводили операции на поверхности вблизи этого убежища.       — Задавать вопросы, искать ответы и ставить любые слова под сомнение — желания любого учёного, — удовлетворённо закивал доктор Эванс и с трудом встал со своего места, уперевшись морщинистыми руками в стол, случайно шкрябнув острыми закруглёнными подпиленными когтями по столу. Он выпрямился и несколькими неторопливыми шагами прошёл к небольшому картотечному шкафу с документами. Длинный пушистый хвост золотисто-песочного цвета с лёгкой проседью несильно изогнулся и качнулся в разные стороны, показавшись из-под халата. — Это убежище — часть чрезвычайно важного эксперимента. Я надеялся, что он продолжится ещё какое-то время, но образование там каверны ставит эксперимент под угрозу.»       — Криогенная заморозка, — вывел её из воспоминаний голос Билли, когда они наконец-то добрались до Сэнкчуари. — Это же невероятно! Прямо как из комиксов или радио-шоу!       — Боже, боже, тебе всё твои игрушки… — с каплей нескрываемого сарказма выдохнула N1-507. — Я-то не против, что тебе весело, но только представить, что людей засунули в морозилку и продержали там два века… Ужас! Я не могу отстоять свою смену у Бюро робоконтроля, а они во сне уже 210 лет!       — Они не способны осознать проспанное время, — качнул головой опять закуривший Келлог, внимательно осматривающийся, чтобы найти подходящее место для размещения системы погружения. — Для них два века прошли, как мгновения. Или, может, как несколько мгновений.       — Вы уже там бывали, мистер Келлог? — полюбопытствовал Билли и остановился рядом с ним.       — Да, много лет назад. Тогда-то убежище и поставили на контроль, — мужчина слегка кивнул и повёл всех к одному относительно хорошо сохранившемуся дому. — Ладно, меньше болтовни — больше дела.       — Так точно! — синхронно отозвались синты N1-507 и B1-771 и поспешили за наёмником.       Вайз и Белль невольно переглянулись и синхронно подняли взгляд на тёмно-фиолетовую дугу, возвышающуюся на холме за Сэнкчуари, от которой в разные стороны расползались переливающиеся светом, искажающие пространство, будто над пламенем, жутковатого вида «лозы», как щупальца неизвестного чудовища.

***

      «Мы не знаем, что вас ждёт в глубине убежища, поскольку никаких данных после образования каверны мы оттуда не получали».       Жуткий скрип и лязг древних двухсотлетних конструкций прямиком из старого мира. Дрожь огромной платформы-шестерёнки, что опускала их далеко вглубь каверны.       «Мы опасаемся, что эфириальное заражение могло затронуть даже тех, кто находился в криогенной заморозке. У людей до катастрофы практически полностью отсутствовала устойчивость к эфиру».       Освещение в тоннеле от поверхности до убежища практически полностью отсутствовало. Как только люк над головой закрылся, все присутствующие погрузились в непроглядный мрак. Изредка мигали парочка неисправных аварийных ламп. Красные отблески от корпуса Эоса неприятно били в глаза, отчего Вайз предпочёл провести весь путь спуска в темноте.       «Исключение из правил — тирены. До катастрофы они были очень редкой расой. Намного менее распространённой, чем сейчас.»       Платформа сильно дрогнула, остановившись в самом низу. Вайз открыл глаза, чуть сильнее сжал рукоять лазерного пистолета и с любопытством огляделся. Тёмно-фиолетовые, практически чёрные кристаллы наросли на стенах убежища. Они поглощали всё, до чего только доставали: контейнеры, мебель, лампы, панели управления.       «В убежище в криогенном сне есть одна подопытная тирен. Если заражение ещё не поглотило её — вы должны инициировать аварийное отключение криогенных камер. Одному из вас придётся спуститься вниз и взять на себя ручное управление».       — Вау, как тут круто! — не удержалась от комментария Белль, отозвавшись из Мини-помощника.       — Смотрите под ноги, — предупредил всех Келлог, проверил, заряжен ли револьвер, и лишь после этого переступил порог платформы и торопливо двинулся к лестнице в основную часть убежища. — Белль, веди.       «Всего в убежище три зала с камерами. Вас интересует третий зал, четвёртая камера. На этой голо-карте есть древняя схема всего убежища, оно не такое уж большое, но вам стоит быть осторожнее. Мы не знаем, насколько сильно каверна уже исказила пространство».       Мини-помощник ловко преодолел лестничный пролёт местами ржавый сетчатый выдвижной мост и пролетел точно до ближайшего пузатого терминала, чтобы попытаться подключиться и разведать обстановку.       — Доктор Белль! Не ходите одна! — быстро метнулся за ней B1-771. — Здесь может быть опасно!       Вайз проводил их взглядом и лишь тяжело вздохнул, поднявшись к ним в атриум следом за Келлогом.       «Ваша задача — инициировать аварийное отключение криогенной камеры, но только для одного подопытного. Только подопытный из третьего зала четвёртой камеры должен быть разморожен и отпущен на свободу. И запомните очень важное условие нашего эксперимента — никаких контактов. Убедитесь, что капсула начала разморозку и жизни подопытной ничего не угрожает, после чего покиньте убежище до её пробуждения».       Во многом Вайз разделял мнение сестры относительно поверхности. Он тоже считал, что на поверхности не так уж и плохо, что люди как-то живут, чем-то занимаются, создают семьи, пытаются выжить, одним словом. Если верить данным из воспоминаний сбежавших синтов, рассказам Билли и Келлога, то жизнь на поверхности очень тяжела: нехватка лекарств, еды и чистой питьевой воды, крова и хороших людей. Опасности подстерегают на каждом шагу, будь то эфириалы или рейдеры. Ещё и периодически появляющиеся из неоткуда локальные каверны. Даже убежища, строящиеся специально для этого, не смогли стать надёжной защитой. Или, быть может, из-за времени эта защита ослабла?       Не успел учёный сделать несколько шагов к Эосу, как обратил внимание на обстановку в более мелких деталях. Среди вибрирующих и едва слышно гудящих кристаллов эфира на стенах появились дыры от выстрелов, застрявшие в стенах пули, следы копоти от лазера. Перевёрнутая, опрокинутая мебель, разбросанные по полу пластмассовые пакеты с комбинезонами убежища, вывалившиеся из истлевшей от времени картонной коробки.       Негромкий хруст под подошвами лёгких кроссовок Билли отвлёк Вайза от внимательного осмотра атриума. Синт опустил взгляд под ноги, вгляделся в полутьму и тут же испуганно воскликнул и аж отпрыгнул в сторону Эоса.       — Жуть какая!       — Где твоё достоинство? Ведёшь себя, как девчонка, — с раздражённым выдохом глянул на него Келлог.       Вайзу понадобилось несколько мгновений, чтобы разглядеть на полу тёмный от разложившихся мышц и кожи человеческий скелет с разломанными костями, проткнувшими истлевшую одежду. Учёный нахмурился и хотел было прикрыть рот рукой, но защитный костюм этого не позволил.       Скелеты были повсюду. Пока они двигались по наводке Белль вдоль тёмных коридоров, истыканных кристаллами, изломанных разрушениями каверны, тут и там в разных странных позах разлёживались человеческие останки. Одни со следами насильственной смерти: проломленный череп, дыры от пуль, сломанные рёбра; другие все покрылись кристаллами эфира, но уже явно после смерти.       «Что вообще тут произошло?» — задавался одним и тем же вопросом раз за разом Вайз.       Одни только залы с капсулами для криогенного сна казались удивительно нетронутыми. Первый зал был весь изрыт кристаллами и пробраться к терминалу оказалось бы крайне сложной задачей.       — Мы ведь должны проверить все терминалы? Все капсулы, правильно? Что, если есть не заражённые? У нас есть лекарства, — начал рассуждать B1-771, с надеждой поглядывая на учёных и своего наставника.       «Но что насчёт всех остальных людей? Что, если эфириальное заражение их не затронуло?» — уточнила у Директора Белль.»       — Для Института они ценности не представляют, — напомнил слова Директора Келлог и несильно пихнул синта в спину. — Идёмте. Это не тот зал.       Вайз и Белль взглянули на крайне расстроенного B1-771, что послушно пошагал дальше. И хотя учёные прекрасно понимали его желание помочь ни в чём не виновным людям, обманом запертым в криогенном сне навечно, оба прекрасно видели и знали — им уже не помочь. Сквозь небольшие окошки даже с порога зала было видно, как их тела покрылись огромными кристаллами, многие из которых уже упирались в покрытое инеем изнутри стекло окна, как сияли ярким кислотно-зелёным светом ядра. Похоже, у людей до катастрофы совершенно не было никакого иммунитета к эфиру, либо каверна здесь намного дольше, чем Институт предполагал.       Второй зал не слишком сильно отличался от первого. Возможно, ситуация в нём была даже хуже. Кристаллы изнутри капсул так сильно давили на стёкла что пошли трещины. Наверняка можно было бы уже вести обратный отсчёт до того, как безумные эфириалы вырвутся из ледяного плена.       Третий зал оказался дальше всего, в глубине убежища, но, вероятно, отдалённость и более-менее спасла его. Кристаллов в нём практически не было, лишь несколько больших смогли нарасти по углам комнаты. Пока Билли и Белль с любопытством заглядывали в капсулы, чтобы поглядеть на людей из далёкого прошлого, Вайз встал за настенный терминал.       — Билли, подними меня! Подними! — попросила его Белль, ибо двигатель Мини-помощника был недостаточно мощным, чтобы поднять её так высоко. — Они тоже все в кристаллах, но их поменьше, — отметила Белль, стоило только трём любопытным глазкам заглянуть в окошко к темнокожей женщине, сплошь покрытой мелкими чёрными кристалликами. — Двести лет прошло, а люди не поменялись.       — Даже таким уже всё равно не помочь, — равнодушно слегка пожал плечами Келлог, с любопытством заглядывая в другие капсулы, проходя мимо. — А вот и наша «Спящая красавица». Точно такая же, как я её запомнил.       — Где? Четвёртая камера, — тут же среагировал Билли и в несколько широких шагов подскочил к Келлогу с Эосом на руках.       За стеклом, покрытым инеем, со следами глубоких царапин изнутри, они увидели погружённую в криосон женщину-тирена. Она была среднего роста, стройного телосложения, облачённая в облегающий голубой костюм с множеством датчиков и трубочек, считывающих её жизненные показатели в реальном времени. На ней не было ни одного кристалла, только иней на ресницах, на тёмно-каштановых густых волосах, явно наспех убранных в длинную толстую косу, на золотистой шерсти больших округлых кошачьих ушей с тёмным обрамлением по контуру, расположенных по бокам.       — Она похожа… на Директора? — с удивлением заметил Билли, приметив тот же тип ушей, да даже сам подвид расы. Она была не целиком покрыта шерстью, не имела вытянутой морды или более явных животных черт. Уши, наверняка хвост, точно острые когти, возможно, крепкие зубы и заострённые клыки хищника.       — Точно-точно! И черты лица очень похожи! Вон, нос похож, форма глаз, кажется, — поддержала его Белль и несильно постучала манипулятором с клешнёй по стеклу. — Но что…? Что у неё с лицом?       Сквозь иней и стекло так сразу было и не понять, но, если напрячь зрение и приглядеться, то на бледном овальном лице появляются очертания фиолетовых и синих пятен в жёлтом обрамлении, особенно на скуле под глазом. Из-под воротника комбинезона выглядывали похожие пятна, но не округлой, а более вытянутой формы, как полосы.       — Это синяки, — подсказал Келлог и скосил взгляд на капсулу прямо напротив, полностью покрытую инеем изнутри, что заглянуть внутрь не открывая было бы совсем невозможно.       — Наверное, она упала незадолго до заморозки? — предположил самую мягкую и наивную идею Билли.       — Может быть, — неуверенно согласилась Белль и взглянула на потолок, услышав громкий сигнал тревоги. Огни аварийных ламп ярко загорелись, а роботизированный женский голос объявил: «Внимание! Критическая ошибка в работе криогенных капсул! Инициирую аварийное отключение! Все капсулы переходят в режим ручного управления!»       — Ты бы хоть предупредил, — хмыкнул Келлог, взглянув на Вайза, ковыряющегося в терминале.       Все капсулы синхронно загудели и зашипели, выпуская ледяной воздух из труб за собой. Индикатор на панели с переключателями и кнопками рядом с каждой капсулой загорелся сначала белым светом. Затем индикаторы всех капсул загорелись красным, кроме одной — четвёртой. Её цвет был зелёным.       — Все терминалы связаны между собой. Я заблокировал все капсулы, кроме нашей, — пояснил наконец-то Вайз и оглянулся к остальным. — Наша капсула откроется автоматически через пятнадцать минут, как только разморозит подопытную. У нас есть пятнадцать минут, чтобы уйти незамеченными.       — И мы, что, бросим её прямо тут? Посреди каверны? Одну? В окружении запертых эфириалов? И скелетов? Под землёй? В мире, который она не знает и видит впервые? — начал заваливать людей вопросами шокировано-удивлённый синт, обнявший и прижавший к себе в волнении Мини-помощника Эоса с Белль внутри.       — До тебя только сейчас это дошло? — хмыкнул Келлог, недоумённо вздёрнув бровь.       — Билли, в этом была наша миссия. Нам нужно её освободить и отпустить на свободу, — попыталась пояснить Белль несильно постучав его по груди клешнёй. — Ты же слышал Директора. Никаких контактов, она не должна знать, что мы были здесь.       — Какой смысл от этого эксперимента? — продолжал с расстроенным видом негодовать B1-771.       — Директору интересно, сможет ли она выжить, — неодобрительно цокнул языком Конрад. — Его эгоистичная прихоть, простое любопытство.       — Ребята, нам стоит поскорее уходить, — напомнил Вайз, услышав, что капсула с подопытной выпустила воздух изнутри, подготавливаясь к автоматическому открытию.       — Пошли, пошли! — стал подгонять синта Келлог, настойчиво подпихивая его к выходу.       Билли сделал несколько неуверенных шагов к выходу из зала, всё ещё прижимая к себе Эоса, и оглянулся к капсуле. Белль прекрасно понимала его волнение и беспокойство, более того, она разделяла его чувства, но пойти наперекор Директору, да ещё и остаться в каверне даже на те же лишние пятнадцать минут…       — Билли, с ней будет всё хорошо. Мы за этим проследим, я обещаю, — вновь несильно постучала его по груди Белль через Эоса и устремила взгляд всех трёх глазков на его лицо. — Мы оставим ей лекарства и оружие так, чтобы она точно их нашла. А сейчас нам нужно идти.       Синту было очень тяжело решить что-то для себя, в глубине сознания микросхем и цепочек кода, но вера в слова самого близкого человека придала уверенности, что всё действительно будет хорошо.       Вся компания под аккомпанемент из сигнала тревоги и назойливого голоса автоматического оповещения торопливо направилась к выходу под руководством Проводника Белль. Она ловко вела их по коридорам, напоминала закрывать за собой двери, будто бы их здесь и не было. Проходя через кабинет ныне скелетированного Смотрителя, Билли напомнил, что нужно оставить для подопытной оружие и лекарства. Вайз вывалил в древнюю аптечку, висевшую на стене всё содержимое своего набора экстренной помощи и оставил на столе смотрителя лазерный пистолет взамен проржавевшего насквозь куска металлолома. Рядом разбросал эфирные батареи и попытался всё так расположить, будто так и было изначально.       Когда они наконец-то добрались до платформы выхода, в глубине убежища раздался громкий кашель задыхающейся женщины.

***

      — Как… её звали? — негромко спросил Билли, наблюдая из кресла, как в доме, где осталась сама Белль с системой HDD под присмотром N1-507, учёные собирают оборудование. Келлог снова курил снаружи и раздумывал о чём-то своём в одиночестве, не желая проводить с ними время.       — Кэролайн Эванс, — спустя почти минуту молчания, но всё же ответил Вайз, не выдержав давления взгляда сестры.       — Кэролайн… Эванс. Фамилия, как у Директора, — отметила Белль и на мгновение задумалась. — Странное дело.       — Наверняка родственница. Иначе зачем бы ему отпускать её? — слегка кивнул Вайз. — Хотя, с другой стороны, тогда к чему подвергать её такой опасности?       — Из прихоти. Так сказал мистер Келлог, — напомнил им севшим от ухудшившегося настроения голосом Билли. — А что случилось с остальными?       — Я заблокировал все остальные капсулы, — покачал головой доктор Вайз и пояснил. — Их системы жизнеобеспеченья отключены. Кислород больше не поступает в капсулы, а они герметично заперты. Эти люди быстро умерли, даже проснуться от криосна не успели, не осознавали, что происходит. Почти не мучались.       — Почти… не мучались, — повторил за ним эхом Билли и упёрся в колени расставленных ног локтями, после чего взялся за голову, пытаясь пригладить волосы. Или уложить мысли в голове?       Учёные переглянулись и слегка кивнули друг другу. Вайз быстро собрал систему погружения и с помощью беззаботной N1-507 вытащил всё на улицу, оставив сестру и синта-охотника наедине.       — Билли, — позвала она его и подошла вплотную, чтобы пригладить его непослушные белые волосы, торчащие в разные стороны. — Тем людям нельзя было помочь. Нам пришлось принять такое решение. Это было лучше для них самих.       — Я понимаю, доктор Белль, правда, — закивал Билли и с негромким скрипом потёр лицо. — Но я никак не могу к этому привыкнуть. Не могу привыкнуть к мёртвым людям, не могу привыкнуть к трупам, не могу привыкнуть убивать. Даже сегодня. Убивать их всех ведь было необязательно?       — Подопытная предприняла бы попытку их выпустить. Они бы напали на неё. Мы не могли так рисковать. Более того, эти люди вряд ли хотели бы, чтобы мы их оставили в форме чудовищ вечно бродить по каверне, — покачала головой Белль и вытащила из его волос несколько пылинок.       — Я понимаю… Понимаю… — со вздохом согласился синт и поднял голову. — Мистер Келлог говорил раньше, что я привыкну к своей работе. Что я привыкну убивать рейдеров на поверхности, что я привыкну бить и связывать других синтов, что я привыкну возвращать их назад. Но прошло много времени, а я не привык. Теперь мистер Келлог говорит, что к этому невозможно привыкнуть.       — Наверное, сейчас он прав. Невозможно привыкнуть к ужасным вещам, — понимающе кивнула Белль и бережно обняла его, чтобы прижать к своей груди и успокоить.       — Доктор Белль…? — немного растерялся B1-771 и не решился прикоснуться к ней в ответ.       — Зови меня просто Белль, — попросила девушка и ласково погладила его по спине через куртку, по шее, по волосам. — Всё будет хорошо, Билли. Я обещаю.       — Белль, — повторил он и, наконец, позволил себе сомкнуть объятия на её талии и закрыть глаза. — Спасибо.