Неожиданный подарок врага

Это утро было ужасным и радостным одновременно. Я была счастлива возвращению Элизабет, но то, что вместе с ней на борт явился мой враг, которому я желала самой жестокой мести... ухудшало мои чувства и я себя ощущала человеком с психическим расстройством который испытывает одновременно две эмоции. Непродолжительным, несколько минутным отдыхом, проведённым около борта за наблюдением играющих друг с другом волн, умиротворяющих внутри мою растущую тревожность и волнение, я перевела дух, наполняясь моральными силами, прежде чем развернуться в сторону кают, направив свой решительный шаг к отцу, с которым во что бы то не стало я собиралась поговорить. Обсудить сложившуюся ситуацию. Я понимала, что от этого пьянчуги, который вчера вновь изрядно выпил и сейчас валялся с поедающим нутро похмельем на грязной постели, не добьёшься много толковых слов. Но каких никаких я должна услышать для частичного рассеивания тумана, который захватил океан моих мечущихся мыслей, иначе я окончательно прекращу видеть решение нежелательнотэ нахлынувшей проблемы. Бесцеремонно я отворила дверь в его каюту, не страшась разбудить отца. Он и так спит целыми сутками, прохлаждаясь без дела. Так что ничего не убудет с пяти минут, потраченных на необходимую беседу, которая и ему самому напомнила бы, что его решение абсурдно. Если он, конечно, не сильно пьян. Ещё и Капитаном себя кличет направо и налево! Да он разгильдяй, а не главнокомандующий суднами, выполняющий все обязанности. Хоть я его и люблю всем своим одиноким сердцем, понемногу лишающийся этого самого одиночества, но эйфорийная радость от находки родителя не затмила мои реалисткие взгляды на жизнь всё равно. Увидев, что отца нет, я расположилась на промятой под его весом койке, вальяжно закинув ногу на ногу и скрестив на груди руки, уставившись в голую стену напротив, вновь впав в свои раздумья о том, почему же отец не вышвырнул Барбоссу и что он может сказать мне на этот счёт, когда прибудет. Долго ждать не пришлось. Приблизительно через полчаса, которые протекли для меня достаточно быстро за глубоким погружением в недры своего сознания, отец показался в проёме, удивлённо вскинув брови вверх, как только заметил моё нежданное присутствие. — Птичка моя, а ты чего здесь делаешь? – наконец подал он голос спустя несколько секунд раздражающего всё больше и больше молчания, фирменной пошатывающейся походкой направившись ко мне, "приземлившись" рядом. — Есть к тебе разговор, – ответила я холодно, прошедшись по нему недовольным, оценивающим уровень похмелья, взором. — Ну так давай, говори. Что тебя интересует? — Почему Барбосса остался на нашем корабле? Вы же недолюбливаете друг друга. Это видят и знают все, кто плывёт с нами. И я разделяю твою к нему ненависть, потому никак не могу понять, какую пользу хочешь от него получить?! — Ну... он поможет нам в дальнейшем пути и ты получишь ответ на свой вопрос. А почему ты им так интересуешься? – отец изогнул одну бровь в вопросительном подозрении, несмотря на мой на него гнев заставив себя чувствовать в какой-то степени виноватой и до жути неловко. — Эм...да так...просто, – замялась я, не зная, как ответить на этот наводящий вопрос, потому что не понимала, что я хочу слышать от самой себя. — И вообще, у меня есть дела, – поспешила избавиться от потёкшей не в то русло беседы, встав с кровати, но отец легонько дёрнул меня за кисть руки, заставив сесть обратно. — В отличии от некоторых, – упрекнула я, желая воспроизвести эффект замедляющего ошеломления для родительского сознания. — Подозрительно быстро у тебя появились дела. Что же тогда ты прискакала ко мне, если так занята. Что за резкая неотложность? – несменяющееся недоверие на лице отца сменилось привычной улыбкой, обнажающей зубы. — Хотя мне льстит, что ты готова пренебречь своим ради встречи с папочкой. — Если ты не забыл, то я еще правая рука Гектора и должна следить за порядком на корабле, – отчеканила я с испепеляющим взглядом, адресовонным родителю. — Ну ну. Гектор...Мы уже на имена перешли. Интересно получается. Но я решила оставить эти слова без ответа, молча вскочив с кровати, к удивлению больше не удерживаемая татуированной рукой, выйдя из каюты и направившись быстрым шагом на палубу, дабы узнать как там дела у матросов. Но не потому, что меня волновали обязанности моей должности, а по причине желания скорейшего ухода от растущих подозрений родителя. Оказавшись на месте, я увидела непотребно интересную картину: все сидели, прохлаждаясь без дела, успев приложиться губами к горлышку заветной бутылки рома, пока "начальство" отсутствовало. Сей вывод не сложно сделать, если взглянуть на то, как все вальяжно разлеглись на бочках с провизией, словно на кроватях. — Это ещё что за чёрт?! – воскликнула я и пираты, всполошившись, повскакивали со своих насиженных мест. — Вам что было приказано делать?! Почему ещё ничего не выполнено?! Все молчали, уставившись на меня совершенно пустыми глазами, в которых не плескалось ни капли вины за бездействие, что только сильнее разозлило меня и заставило ещё более активно бурлить лаву готовящегося взорваться вулкана. — Языки проглотили?! А ну марш за работу, крысы помойные! – ещё громче произнесла я, удивившись на мгновение, как неосознанно повторила излюбленную фразу Барбоссы, которого я всеми фибрами души презирала, однако каким-то боком стала копировать, пусть пока и в таких мелочах. Но мелочи могут перерасти во что-то глобальное, и это промелькнувшее короткое умозаключение заставило дрогнуть. — Хорошо справляетесь с должностью заместителя капитана, мисс Воробей, – произнес хриплый голос за моей спиной, который я надеялась не услышать, но, к сожалению, сегодня всё было явно не на моей стороне. Я инстинктивно повернулась и увидела слегка ухмыляющегося Гектора. Эта ухмылка обладала не функцией запугивания. Она имела действо ввести в заблуждение мою мечущуюся от сумбурных событий душу. Этот изгиб уголка губ в сарказме завораживал источаемой по маленьким, дразнящим каплям мужской харизмой и заставлял злиться, так как создавалось ощущение яркое, как огненный взрыв, что Гектор воспринимает меня несерьёзно. Как ничего не смыслящего, только начинающего моряка, что и канатной узел не завяжет. — Благодарю за похвалу, – стиснув зубы, как можно более учтиво ответила я, решив не развивать конфликт, от которого заработала бы себе головную боль в дальнейшем, развернувшись обратно. — Может в будущем ты займёшь моё место. Мной руководило желание истерично взвизгнуть и подпрыгнуть на месте от этого наглого слова "моё", которое связано с Барбоссой не по озвученному смыслу, а только потому, что он всего лишь его произнёс. Однако мне совершенно не хотелось никаких выяснений отношений, и я подумала, что лучше направить разговор в русло спокойное. Подарить судну под длинным названием "нервное состояние Инес" спасительный от переживаний штиль. — Разве у меня это получится? Я же просто дочь Джека Воробья, — холодно для предотвращения конфликта произнесла я, пожав плечами, дав ему этими словами подумать, будто я тоже считаю, что отец не способен не на что, дабы Гектор не видел во мне врага, а сподвижника, который на самом деле является ложным и просто не желающим никаких споров в настоящем и будущем, что испортили бы нервную систему, которая ещё пригодится. — Капитана Джека Воробья. Никогда не забывай дополнить это чересчур важное слово, птичка моя, – воскликнул внезапно объявившийся на палубе родитель, что направлялся к нам. Я была уверена со стопроцентной уверенностью, что Барбосса закатил глаза от этой реплики. Но я была счастлива, что отец избавил меня от уединения с моим самым главным врагом, которому я всё это время мысленно грызла глотку. Никогда не прощу ему убийство Оскара. Никогда на этом и другом свете. — Попрошу меня так не называть при людях, – всё таки найдя то, за что можно осудить приход отца, упрекнула я, сложив в знак недовольства руки на груди. С внезапным возвращением Барбоссы я стала безумно раздражительна даже на того, кого искала так долго и кем я не просто должна, а обязана после удавшегося поиска дорожить сильнее всех знакомых и друзей. Но папа вёл со мной при Гекторе как с ребёнком, всё больше и больше формируя у моего недоброжелателя мнение обо мне, как о совершенно несмышлённом пирате. Я ничего не могла поделать со своей злостью. Она лилась через край неконтролируемо. Я ощущаю всё больше и больше, как она вытесняет все остальные эмоции, занимая центральное место, повелевая свергнутыми чувствами. — А тебе очень идёт это прозвище, – произнёс Гектор, и я отчетливо различила, что произносились эти издевательские слова с наглой ухмылкой. Я глубоко вдохнула в грудь успокаивающий нервы воздух, пропитанный морской солью. Но осознавала всё больше и больше, что рано или поздно он уже не сможет меня сдерживать и если отец всё таки собирался позже избавится от Барбоссы, то я буду испытывать бешеный восторг, как только сие произойдёт. Я поклянусь отцу работать на палубе днями и ночами без отдыха, но пока до этого было далеко, ибо все фибры моей души подсказывали это неутешительное предчувствие. —Так, ладно, – быстро закрыла беспокоящий разговор я, уперев в бока руки, всё ещё стоя спиною к Гектору, тем самым посылая сбудораженному мозгу толику социальной безопасности, глядя в глаза улыбающемуся краешком губ отцу. —Что мы стоим без дела? Когда на сушу выйдем? Шелест доставаемой из-за пазухи карты, заставил обернуться к Гектору. Изучив внимательным взором развёрнутый, расчерченный пергамент, откашлявшись, он со всей своей напускной надменностью ответил на мой вопрос, сложив и убрав карту назад: — Ещё не скоро. — И вообще, я так до конца и не поняла, куда мы направляемся! – получив неудовлетворительное известие, гласящее о том, что плыть под одним парусом с врагом ещё долго, поинтересовалась я, снова развернувшись на носках сапог к родителю, но сильная рука Барбоссы легла на моё плечо и резко развернула уже к себе, заставив посмотреть в глаза мужчины, моментально разгневанные моим новым преребрежением к нему. — Не стоит считать меня на пустым местом, девчонка. Будто только твой папаша сможет дать тебе ответ. Ты посмотри на него! – Гектор, вцепившись в меня крепкой хваткой уже двумя ладонями, опять развернул к родителю, который сдвинул в недовольстве брови к переносице, выплёскивая на Барбоссу всю зрительную желчь. — Разве он в состоянии растолковать такие серьёзные вещи?! Ему грозит одна из самых страшных участей, которая только может постигнуть пирата сегодняшнего дня, а он нещадно тратит все запасы рома на свои забавы, не понимая, в чьи лапы попадёт уже совсем скоро! – и вновь меня, как тряпичную куклу, которой играли все девочки в детстве, замусоливая до дыр, резко отвернули от отца, ухватившись пальцами за подбородок, чтобы приподнять его навстречу насмешке, плескающейся в зрачках, дабы установить верховенствующий статус надо мной. — Я единственный на этом судне, кто находится в здравом уме. И если ты, воробушка младшая, желаешь в будущем стать одним из самых запоминающийся капитанов, то лучше тебе равняться на меня, а не на всяких пьяниц, даже если это твой любимый папочка. В состоянии полученного шока я не могла ничего вымолвить на эту тираду, гласящей чуть ли не о смысле жизни. Хотя именно об этом и говорил сейчас Гектор. Пиратство уже долгие годы является тем, чем я живу и ради чего существую. Ради адреналина, проявляющимся в нападениях на судна и плаваний в шторм. Ради ветра, который колышет волосы, преподнося чувство морской богини. Ради всего прочего. Всего остального, не перечисленного, с чем сталкивается каждый пират. Отец... испытывает ли он всю эту совокупность? Может алкоголь заглушил в нём все эти несравнимые ни с чем ощущения? И если я продолжу веселиться с отцом под выпивку... выветрится ли из меня... Нет! Барбоссе не удастся наставить меня против отца! Я так долго искала его и не готова так глупо растоптать достигнутую цель, путь к которой и даровал мне новую страницу жизни, что заставила ценить себя и которая показала, что нельзя позволять вытирать о себя чьи-то паршивые ноги, переступающие порог моего самоуважения, разрушая и загрязняя его этими многочисленными шагами. — Я не собираюсь равняться на вас, ибо зачем брать пример с человека глупого? – хитро усмехнувшись уголком пересохших от здешнего климата чувствительных к подобному губ, съязвила я спустя несколько секунд раздумий, так и приведших меня к "отрезвлению". — Моя дочурка! – вскрикнул, захлопав в ладоши, как благодарный зритель, отец. — Вы думаете, что я буду учиться у того, кто убил моего самого близкого человека? – добавила я, проигнорировав родителя, выдернув из вражеских пальцев подбородок. — Пташка, Дейви Джонс ещё не добрался до меня и я жив. Да и я никогда не позволю Гектору меня убить, – самовлюблённо вставил отец, на реплику которого я ответила поднявшейся рукой, данным жестом прося остановиться, дабы показать, что ему лучше не вмешиваться, но через доли секунд известное всем морякам имя меня ошарашило донельзя. Округлив глаза от удивления, я повернула через плечо голову к родителю, который успел подойти ко мне вплотную, тем самым зажав между "двух огней". Между "молотом и наковальней". — Д-д-дейви Джонс? — Ну и кто же теперь, дерзкая девочонка, глупец? – подал голос Барбосса, который тут же поймал меня вместе с отцом, ибо ноги уже совершенно не держали меня. Перед тем, как обморок окончательно накрыл меня с головой, заставив закрыть веки, я заметила отразившееся беспокойство на лицах обоих.