Рождественская история

Сосредоточенно пыхтя, Гермиона упихивала найденные подарки в стол. Скрупулезно пересчитывая и любовно поглаживая обертки. И спиной чувствуя, как всё дальше закатываются глаза сидящего напротив напарника. Но ей было всё равно. Стесняться было поздно. Особенно после всего, через что они прошли в поисках этих подарков. Вместе прошли. На лице сама собой расплылась глупая улыбка. Воспоминания пронеслись перед глазами со скоростью кинопленки. По плечу аккуратно постучали. Гермиона вздрогнула и подняла голову. Улыбающийся скелет в розовых лохмотьях вежливо протягивал ей один из подарков. Если, конечно, скелеты могли улыбаться. – Спасибо, Брунхильда, – мечтательно кивнула Гермиона и тут же опомнилась. – Мерлин! Кто ее впустил сюда?! – Сама вошла, – пожал плечами Снейп. Его бровь многозначительно приподнялась над папкой с делом, которое он читал. Гермиона закатила глаза. – Что? – Когда-нибудь я устану напоминать тебе о необходимости соблюдать конфиденциальность расследований и правила безопасности, и ты начнешь закрывать дверь в кабинет, но, очевидно, это случится не сегодня, – отчеканил Снейп, и бровь осуждающе скрылась обратно за папку. Гермиона закатила глаза. Брунхильда сочувственно клацнула челюстью. – Да, я тоже не знаю, как его терплю, – пробормотала Гермиона и, магией громко захлопнула дверь. Радужные картинки из воспоминаний лопнули, как мыльный пузырь. – Я всё слышал. – Зануда! – Тебе нравится. – А вот и нет! Брунхильда умильно сложила руки на груди, переводя взгляд с Грейнджер на Снейпа, перебрасывающихся колкостями. Она слишком долго жила на этом свете и многое понимала. В отличие от этих двоих. – Ну вот… – запихнув последний подарок в расширенный магией ящик стола, Гермиона залюбовалась стройным рядом ярких коробок. – Грейнджер! Снейп! – послышался за дверью голос их шефа, Барлоу, а затем что-то громыхнуло и непечатно выругалось. Дверь распахнуло ураганным ветром, который, словно огромного парящего пингвина, внес в кабинет их шефа, продолжающего ругаться, размахивать руками и грозиться всему отделу дисциплинаркой. – Кто опять разбросал по коридору ураганные артефакты седьмой степени? – орал он, неизящно пролетая над зацепившейся за крючок Брунхильдой, которую сдуло к вешалкам. Снейп отреагировал мгновенно. Вернее, почти. Гермиона слишком хорошо его знала. Несколько секунд он все же позволил себе полюбоваться зрелищем. Взмах палочки – и улетевшие было документы остались на своих местах. Гермиона успела снова закатить глаза, держась за стол, чтобы не улететь. Невыносимый, дотошный, нудный… профессионал. И в этот миг следующий порыв ураганного ветра с хрустом выдрал открытый ящик стола, и подарки взмыли под потолок. А затем, как в дурацком маггловском мультфильме, по цепочке один за другим улетели в Распределительный шкаф. А в следующую секунду Снейп остановил ураган, прекратив действие сработавшего артефакта. Стулья, перья, чернильницы, Брунхильда и Барлоу рухнули на пол. Гермиона оцепенела, невидящим взглядом уставившись в жадное бездонное нутро шкафа, только что сожравшего с таким трудом добытые подарки. Снова. Не зная, плакать ей или смеяться, она медленно повернулась к Снейпу. Тот бесил своим непоколебимым спокойствием. Захотелось аваднуть. Вдох-выдох. Нет, всё еще хотелось. – Что я говорил о правилах безопасности, Грейнджер? Его брови совершенно точно полагалась отдельная Авада. А лучше две. Закатив глаза, Снейп невозмутимо выдвинул ящик своего стола и вытащил коробку. Полную подарков. Которые только что улетели. – Это были магические копии, Грейнджер, – пояснил Снейп, видя, что напарница близка к массовому убийству. – Настоящие подарки я предусмотрительно забрал. Для сохранности. И, как показывают обстоятельства… это верное решение. «Нет, с этой бровью совершенно точно что-то надо делать», – подумала Гермиона, медленно и угрожающе направляясь к нему. – «Сбрить, например. Ночью. Да, ночью». – Магические копии развеются, когда настанет Рождество, – спокойно продолжал Снейп. – И никак не повлияют на будущие расследования. Не благодари, Грейнджер. – Не буду, – заверила Гермиона, останавливаясь совсем близко. Непозволительно. Снейп явно тоже так считал. Потому что наклонился над Гермионой, чтобы напомнить о деловой этике. Об этике. Да. Жесткие губы обрушились на нее требовательным, жадным, долгожданным поцелуем. Руки обвились, привлекая. Прижимая. Лаская. Гермиона растаяла в объятиях Снейпа, чувствуя, как кружится голова от этого возмутительного безумства прямо на работе. Ее невыносимый напарник сводил ее с ума. Выдержкой. Нотациями. Профессионализмом. И теперь – своими губами. Что-то изменилось. Теперь ничто не будет как прежде. Они – больше не были прежними. После всего. Они оторвались друг от друга, и Гермиона робко улыбнулась. Глаза Снейпа потеплели. – Кхм… Повернувшись, они увидели Барлоу и Брунгильду, с улыбками умиления наблюдающих за ними. – М-мда! – Барлоу тут же напустил на себя серьезный вид. – Так! Я не понял, а где отчеты по вашим последним делам? Сколько их там было? Шестнадцать? Снейп кивнул. – Жду завтра ровно в восемь у себя на столе! Брунхильда! За мной! Тебе пора на место! Уже из коридора послышался его удаляющийся голос: – Пойдем скорее, Бурнхильда, весь отдел должен знать. Рождественское чудо какое-то! – Действительно, – проворчал Снейп, и Гермиона рассмеялась, уткнувшись ему в плечо.