Трещина

— ТЫ МЕНЯ УБИЛ! — Что?...— мощный кулак прилетает прямо в челюсть цветущего и пахнущего Астариона. Давно ли Айко чувствовала ТАКУЮ ярость? Очень хороший вопрос. Боже, и как можно было довериться такому.... ему! Не иначе как на нее скастовали приворот гуманоида или еще какое подобное заклинание, с которым убедить в настолько безумной затее стало не невозможно. — Дорогая, не стоит так горячиться! — несколько обиженно, но все же по большей части виноватым тоном произнес Астарион, потирая разболевшуюся щеку. — Да и какой мертвец может похвастаться таким отменным здоровьем! — Астарион улыбнулся, но тут же кулаки девушки сжались снова. Будь гнев приправой, в нос Астариону ударило бы волной жгучего перца, причем никак не смешанного в блюде, прямо так, от души брошенной охапкой прямо в лицо. — Ты обещал остановиться, а сам!! И зачем я только тебе доверилась. — Айко продолжала буравить взглядом Астариона, в то время как по лагерю начали шуршать то ли заинтересованные, то ли напуганные голоса. — Ничего не понимаю, что там у них случилось? — Взволнованно спросила Карлах у Шедоухарт, то и дело поглядывая на Айко. — Наш плут оправдал стереотипы о своем брате, оказался с тем еще сюрпризом. — темноволосая девушка фыркнула и сложила руки на груди, недовольно хмурясь. — Вчера выяснилось, что он вампир и Айко, еле живая после его укуса, едва смогла добраться до моей палатки. Бледная как сама смерть, она попросила меня о помощи и тут же отключилась. — Шедоу тихо вздохнула и бросила расстроенный взгляд на Айко. — Какой ужас! Да я ему!... Напасть среди ночи на беззащитную девушку, да как так можно! — Карлах уже была готова броситься в атаку. Пламя, вечно бушующее вокруг нее, заметно разгорелось, но темноволосая жрица тут же ее остановила. — Стой, не надо. Я, конечно, тоже с утра была готова глотку перерезать этому отродью, но Айко сказала, что сама всё уладит и очень просила не вмешиваться. В условиях сложившихся обстоятельств, думаю, нам стоит ей довериться. — Карлах недовольно фыркнула, но ее гнев, кажется, немного начал утихать. — Нет, ну, конечно, это объясняет его... некоторые особенности и наверно своеобразную привлекательность даже.. — Карлах не очень много знала о вампирах, но одно из того, что она точно слышала - все они очень красивы. — Но это все еще не значит, что он должен вот так просто отделаться! — Согласна. В этот удар даже не была вложена вся сила. Не думала, что Айко так слаба духом. — подключился к диалогу третий голос: это была Лаэзель, которая уже некоторое время наблюдала за ситуацией, глядя украдкой поверх начищаемого доспеха. С этим все молча согласились. Палладин, коим являлась Айко, та роль в команде, которую она занимала, да и общая выносливость и сила позволяли ей сделать этот удар намного более увесистым, но даже не смотря на все бушевавшие эмоции, удар не был призван сломать нос или сделать еще какое либо довольно очевидное повреждение. "От всей души, но не со всей силы" пришли к единому мнению девушки по другую сторону от костра, где развернулась драматичная сцена. Астарион в глубине души облегченно выдохнул. Не то, чтобы он сильно переживал за девушку, пф, конечно нет. Но факт того, что первый человек, доверившийся ему и проявивший искреннее сочувствие, был убит его собственными руками, несколько... волновал. Человеческая кровь пьянила, от нее кружилась голова, а по телу разливалось чистое счастье. Все чувства обострялись, даже голод, которого, казалось, должно было стать меньше. И когда тело девушки начало иссякать, когда биение ее сердца замедлилось, а тело обмякло, Астарион смог оторваться. Не осознать содеянное, не ужаснуться, а лишь остановиться на мгновение, которого было достаточно, чтобы звук клокочущего пульса перестал забивать все его мысли. — Черт.. — сказал Астарион вслух, вытирая рот тыльной стороной ладони. Мысли о том, как завтра объясняться перед другими и какую версию счесть наиболее правдоподобной, терялись в бесконечном голоде, который наступающей тьмой застилал все здравые мысли. И Астарион сбежал в лес, до самого рассвета выискивая зверей, которыми мог бы насытиться окончательно, хотя теперь их вкус и чувство удовлетворения, остающееся после, стало еще меньше. — Я понимаю, я вчера... несколько увлекся. И за это прошу меня извинить. — Астарион покорно склонил голову, — Но ты жива, а я полон сил на новые свершения! К тому же, теперь готов пустить в ход в бою всё свое оружие, включая зубы. — На его лице мелькнула хитрая ухмылка. Уж в чем в чем, а в своей полезности как убийцы Астарион никогда не сомневался. Айко устало вздохнула. Сказать по правде, даже один этот удар выжал из нее все силы. Выгонять Астариона она не планировала изначально (разве что спать будет теперь с кинжалом на поясе), а ругаться дальше просто не было сил. — Если ты поклянешься не использовать свое "грозное оружие" на ком то, кто не является нашим врагом, я, так и быть, позволю тебе остаться в лагере. — Тоесть, больше никаких добровольных пожертвований? — несколько расстроенно поинтересовался Астарион. И, хотя теперь он мог себе позволить кусать противников, в голове всплыл образ девушки, что добровольно подставила шею. Это было... приятно. Айко многозначительно пробуравила Астариона взглядом. — Ты сейчас серьезно. — девушка качнула головой и вздохнула. В ее голосе не звучало негодования, но она была искренне уставшей и ей очень тяжело было сейчас думать о том, что творится в голове у этого эльфа. Айко всегда была эмпатичной, всегда пыталась "понять и простить", какой бы не была ситуация. Увидеть то, что за хитрой улыбкой, манерами и жеманством есть что то большее - было не трудно. Только вот эта фальшивая личность так плотно спаялась с "настоящим" Астарионом, что не позволяла понять: его поведение действительно такое, или это очередная игра. Доверчивость - чувство врожденное, недоверие - чувство воспитанное, все люди изначально - хорошие, пока не сделают того, из за чего их можно будет счесть плохими — по такому принципу жила Айко. Как говорили ей многие, удивительно, что при этом она все еще жива. —— Сегодня Айко осталась в лагере, почти весь день проведя на спальнике у костра. Шедоухарт была отличным лекарем, но так быстро восстановиться, как того хотелось бы, не вышло. К счастью, никто из спутников не устраивал разборок по поводу истинной природы Астариона, во многом по причине нежелания лишний раз беспокоить девушку. Сам же виновник данных событий решил ретироваться и целый день не появлялся в лагере, а когда вернулся застал довольно интересную картину: Гейл сидел рядом с Айко и осторожно поправлял плед на плечах девушки, что свернулась калачиком, положив голову на колени мужчины. Волшебник тепло улыбался и явно не планировал тревожить чужой сон. Астарион сбросил тушу оленя с плеч и хмуро оглядел эту неприглядную сцену, чуть ли не морщась от отвращения. — У тебя плохо получается держать лицо. — хихикая сказала Карлах, возле палатки которой теперь валялся труп животного. — Решил приготовить извинительный ужин, а, Клыкастик? Астарион обернулся на девушку и демонстративно закатил глаза. — Никакой не извинительный, просто решил, что нечего пропадать такой туше, раз уж я все равно ее поймал. И, что бы там не зародилось в твоей головушке, вроде мыслей о ревности или не дай боже чем то подобном, — (Еще немного, и этим сарказмом можно было бы захлебнуться), — То знай, мне просто чужда вся эта романтическая ересь, а выбор Гейла для подобного я не одобряю вдвойне. — эльф фыркнул и сложил руки на груди, снова поглядывая на парочку. — Так а кто спрашивал твоего одобрения то? — Карлах не скрывала своего счастья от возможности подколоть вампира. — Скажи, а ведь, наверно, когда кто то позволяет вампиру пить свою кровь, это же для вас прям что то особенное, да? Астарион рассмеялся в ответ на последнюю фразу, едва не начав тираду на тему первой. — Карлах, чтобы "дать свою кровь" значило что то особенное, должен найтись идиот, который это позволит. А таких, знаешь ли, не очень много. — Карлах удивленно приподняла бровь, как бы в ожидании продолжения этого монолога. Астарион приподнял бровь в ответ и лишь через пару мгновений опомнился, добавляя. — А, ну да, конечно. Или быть таким добряком. Таких тоже не много. — эльф отмахнулся и подхватил тушу снова на плечи, чтобы сбежать от возможного продолжения этого диалога. "Значит что то особенное." Да откуда ему знать? Это был его первый раз..