Вспомни, что будет

      Наруто потерял счет времени. Солнце встало и снова зашло и, между этими событиями, несколько раз он проваливался в кроткий, нервный сон, больше похожий на болезненный бред, а все остальное время проводил в полубессознательном, раздавленном состоянии, исчезая в собственных мыслях. Изредка жаркие лучи, проходя сквозь окно или балконную дверь, мешали ему и тогда он, шатаясь, переползал из одного угла в другой, сворачиваясь в клубочек у стены. Один или два раза Курама попытался его разговорить, но Наруто избегал беседы с ним.       Наконец, из рассеянного небытия его вырвал едва слышный скрип черепицы и тихий, похожий на мышиный шаг, треск песка на плитке, когда кто-то спрыгнул с крыши на балкон. В ночных сумерках растворился силуэт, сливаясь с тенями. Тихо щелкнул замок балконной двери — незваный гость, скрывающий лицо в глубоком капюшоне, ловко вскрыл его и, крадясь вдоль стены, пробрался в комнату, настороженно оглядываясь.       — Как ты узнал, где меня искать? Минато рассказал?       — Нет. — Какаши отбросил капюшон на плечи, нахмурив брови, осмотрел лежащего, раскинув руки в стороны, Наруто, и прошел в центр пустой комнаты, садясь на грязный пол рядом — У учителя сейчас бесполезно что-то выспрашивать. На нем лица нет, дерганный, рассеянный. Такое чувство, что он не спал с выписки. Тренировку провел кое-как и отправил нас по домам еще до полудня. Впервые в жизни таким его вижу.       — Тогда как узнал про эту квартиру?       — Вскрыл кабинет Хокаге и выкрал отчеты Минато-сенсея. — Какаши фыркнул куда-то в сторону — Мы, конечно, целую летопись твоих передвижений собрали, когда тебя из тюрьмы вытаскивали, но я знал, что искать, и времени это много не заняло.       — Засекреченные документы… Но ты же не придурок, чтобы так подставляться?       — С кем поведешься, знаешь ли…       Наруто невесело улыбнулся и опустил веки, надеясь, что спасительный сон снова утащит его во тьму. Говорить не хотелось. Не хотелось ничего слышать. Видеть. Хотелось уснуть и проспать целую вечность, а проснуться снова дома — в этой самой комнате, но залитой ламповым светом, уютной и обжитой — рядом с любимым и любящим человеком, почувствовать его успокаивающее прикосновение и узнать, что все это невозможное путешествие было его дурным сном.       — Вы поссорились?       — Да. — он едва среагировал, даже не открыв глаза. Уснуть. Поскорее уснуть.       — Из-за того, что вы — родственники?       Теперь он все-таки вздрогнул и до крови закусил губу, зажмуриваясь. Уснуть. Но его сердце, вспомнив разговор накануне, забилось так быстро и отчаянно, что, казалось, сейчас сломает ребра.       — Как ты узнал?       — Только слепой бы не заметил. Или придурок. Учитель был явно ослеплен любовью, а ты… Сам знаешь.       Наруто спрятал лицо в ладонях. Уснуть. Уснуть. Уснуть. Хотелось выть и кричать.       — Почему не сказал?       — Я думал сказать сначала. Когда перестал сомневаться. Но у меня не было доказательств и… — мальчишка смущенно отвел глаза — Я не хотел разбивать тебе сердце. А теперь учитель сделал это сам…       — Он даже разговаривать не хочет. — голос Наруто звучал совсем тихо, пугающе тихо — Я не могу находиться рядом с ним, когда он так себя ведет.       — Может… — Какаши немного подвинулся и сел на колени рядом с Наруто, над его головой, стянул маску, открывая лицо, дождался пока парень отнимет руки от лица и склонился низко-низко, так что почти касался кончиком носа его и их дыхания дурманяще смешивались — Хочешь тогда провести время со мной?       Мальчишка робко, вдоль виска, запустил дрожащую руку в волосы Наруто. Пропустил мягкие пряди сквозь пальцы, зарываясь и обнимая голову ладонями. Парень чуть поморщился и попытался увернуться.       — Какаши, я… — его заткнули поцелуем. Неумелым, мокрым, но смелым. Зубы стукнулись, от чего Какаши испуганно вздрогнул, но продолжил — Нет, подожди… — чужие губы обхватили его, неловко втягивая, язык очертил контур губы от уголка до уголка — Я… — Наруто сдался.       Он расслабился и открыл рот, впуская робкий язык и позволяя мальчишке перехватить инициативу. У губ Какаши был странный вкус — чуть кисловатый и терпкий, ягодный, но немного незрелый, как у первой сорванной клубники, дразнящей и желанной, несмотря на совсем еще белый бочок. Затылком Наруто ощущал тепло его коленей, а на шее — дрожащие руки, хаотично и чересчур спешно гладящие его кожу. Такая невинная настойчивость не могла не трогать.       Разорвав поцелуй, Какаши чуть приподнялся, неверяще и восторженно глядя на парня. На его губах расцвела счастливая открытая улыбка, какой Наруто никогда еще не замечал на его губах. Как приятно дарить кому-то такие яркие чувства… Теперь Наруто мог внимательнее разглядеть каждую черточку его лица. Он поднял руку, невесомо касаясь щеки мальчишки. Провел по ней костяшками, отмечая, какая нежная у него кожа: светлая, мягкая, лишенная любых свойственных возрасту изъянов. Коснувшись кончиком пальца родинки на подбородке Какаши, Наруто провел рукой выше, обнимая его за шею, перебирая тонкие, подобные шелку, волосы.       — Ты все еще хочешь, как на озере?       Они вошли в пустую квартирку. Какаши подошел к окну, зажигая небольшую лампу на подоконнике. Тусклый, теплый белый свет залил помещение. Мебель отбросила длинные тени. Мальчик опустил плотную рулонную штору, закрывая окно. Теперь никто не увидит.       Его сердце стучало так быстро, что в другой ситуации он решил бы, что в панике. Но сейчас внутри было еще что-то. Томительное, сладкое предвкушение. Давно забытое чувство восторженного нетерпения, ожидания чего-то желанного и хорошего. Какаши дышал глубоко и часто, до головокружения.       Наруто встал напротив. Обеими руками обхватил его лицо, невыносимо нежно и мягко. К Какаши так еще никто не прикасался. Кончиками пальцев он провел от спинки носа до скул, следуя вдоль контура маски. Подцепил тонкую материю и опустил ее, оголяя красные от смущения, горящие щеки. Наруто аккуратно поправил ткань на шее, едва ощутимо, то ли случайно, то ли дразня, погладив мальчика под подбородком. Какаши почувствовал, как его бросает в жар, каждое касание Наруто ожогом ощущалось на его коже, кровь поднималась по шее, заливая лицо, затылок позорно намок и он взмолился всем богам, чтобы Наруто этого не заметил. Не выдерживая этого, похожего на пытку, наплыва впечатлений, он опустил глаза, отвел их в сторону, разглядывая безликую обстановку в комнате. Почему-то, все казалось другим, смущало и вызывало беспокойство.       — Посмотри на меня, пожалуйста.       Какаши вздрогнул, но послушался и робко поднял взгляд. Темные глаза встретились с голубыми и сердце совершило кульбит.       — У тебя уже был подобный опыт?       Мальчик закусил губу, отмалчиваясь. Наруто мягко, подбадривающе сжал его плечи.       — Тебе не нужно стесняться. У всех его когда-то не было. Так да или нет?       — Нет…       — Тогда, если ты не против, я буду сверху, хорошо? — ладони парня заскользили по надплечьям, вверх по шее и вдоль затылка, он запустил пальцы под повязку протектора, но Какаши дернулся и вцепился в нее обеими руками и не давая снять.       Взгляд Наруто потяжелел.       — Если ты сомневаешься, то не надо…       — Я не сомневаюсь! — мальчик беспощадно кусал губы, откровенность давалась ему нелегко — Просто… Поцелуй меня. Пожалуйста.       Наруто понимающе улыбнулся и склонился к его рту. Замер в паре сантиметров, давая иллюзорно почувствовать свое желанное тепло, с нажимом провел большим пальцем вниз от контура до подбородка, призывая Какаши перестать терзать себя, и ласково коснулся темного отпечатка зубов на нижней губе языком, слизывая боль. Мальчишка ощутил прилив под кожей.       Они целовались медленно, чувственно. Губы Наруто — мягкие, нежные и умелые — сжимали его и отпускали ровно в тот момент, когда Какаши испытывал от этого максимум удовольствия. По телу мальчика пробежала дрожь, колени ослабли и он едва не упал, пошатнувшись, и был вынужден обхватить Наруто за шею обеими руками. В рот проник теплый язык, кончиком коснулся его, обвел и пропал. Какаши потянулся следом. Внутри все полыхало и этот жар заставлял действовать.       Мальчик опустил руки, с нетерпеливым нажимом прошелся ладонями по крепкой груди, ощущая упругое сопротивление мышц под кожей, чуть в стороны, вдоль ребер и по спине, пряча кисти в тепле под расстегнутой курткой. Его пьяно повело от собственной дерзости и того, что Наруто позволял ему это. Но тревога еще никуда не делась и сотни вопросов роились в голове, мешая отпустить себя. Какаши разорвал поцелуй, отстраняясь едва-едва, так, что даже прозрачная паутинка слюны, натянувшаяся между их губами не разорвалась.       — Что-то не так?       — Нет… Я… Только спросить хотел. — смущение почти душило — Душ… В душ идти надо?       Наруто улыбнулся, кладя руку на взлохмаченную макушку.       — Ну, это считается уважительным по отношению к партнеру. Но если нет потребности или события… развиваются быстро, то можно опустить. Хотя мне, пожалуй, все-таки надо. — он высвободился из объятий Какаши и сделал шаг назад — Хочешь вместе?       Какаши не понимал, почему он так стеснялся смотреть на Наруто, пока тот раздевался. Казалось бы это — сущая мелочь, по сравнению с тем, на что он подбивал парня, и ничто, если вспомнить о чем он порой фантазировал, но… В голове все было иначе. Как-то книжно и само собой. И в своих мыслях он был гораздо смелее, раскрепощеннее и спокойнее, тогда как в реальности двигался рывками, подолгу собираясь, прежде, чем решиться на очередной шаг. В мечтах он не дрожал, но сейчас страх перед неведомым и возбуждение смешались, от чего его мелко потряхивало, как на сквозняке. Мальчик аккуратно сложил свою одежду в стопку и положил на пластиковый табурет, поверх вещей Наруто, небрежно свернутых комом. Замер, боясь повернуться.       — Какаши… Если ты будешь медлить, я замерзну.       Он резко встал и наконец-то поднял голову. Наруто стоял в нише душевой, сложив руки на груди и небрежно привалившись к кафельной стенке плечом, и выжидательно смотрел на Какаши. Когда их взгляды пересеклись, мальчик смущенно опустил глаза, но от увиденного его еще сильнее вогнало в краску. Освобожденный от бинтов протез ярко контрастировал с смугловатой от солнца кожей, розовые, натянутые и блестящие шрамы тянулись по плечу от места стыка живой плоти и искусственной руки, еще несколько десятков были разбросаны по всему телу, выделяясь полупрозрачными, белесыми с розоватым оттенком, пятнами. Мышцы груди и пресса, даже расслабленные, красиво вырисовывались под кожей, ярко проступала подвздошная борозда. По сравнению с ним Какаши казался себе неоперившимся птенцом, нескладным и угловатым. Рукам не хватало сильного объема, плечам — ширины. Очень хотелось стать хоть на пару сантиметров повыше, чтобы смотреть на него не снизу вверх. Впрочем, сейчас он все равно мог смотреть только вниз, украдкой скользя взглядом по длинным ногам и узким бедрам, но смущенно опуская веки, каждый раз, когда на глаза попадался привставший член…       — Иди ко мне. — Наруто протянул ему раскрытую ладонь.       Какаши ощутил, как по телу прошла жаркая волна, концентрируясь внизу живота, скручиваясь и вызывая знакомое уже давление изнутри. Реакция, которую провоцировал только Наруто. На негнущихся ногах он подошел к парню, принимая его руку. Рывком Наруто подтянул его к себе, прижимая к груди. По плечам застучала горячая вода. Какаши ощущал ее пустой вкус, скользя губами по коже на шее Наруто, наивно повторяя его движения. Веки заливало и он часто моргал, образ парня перед ним расплывался, становясь каким-то неземным. Сияющим и нереальным. К нему было страшно прикасаться и то, что Наруто сам положил его бледные ладони на свою грудь казалось чем-то порочным, развратным и восхитительным. Какаши ощущал, будто касается бога. Тянется к тому, чего не достоин, будучи простым смертным. Мальчик поднял голову, вглядываясь в красивое, доброе лицо, задержал взгляд на припухших от поцелуев ярких губах и едва не потонул в искрящихся глазах, черпая в них решительность.       — Я… Я правда тебе нравлюсь? Я красивый?       Наруто ободряюще улыбнулся. Убрал с его лица мокрые, прилипшие ко лбу волосы, открывая глаза. Провел кончиком пальца вниз от линии роста к тонкой спинке носа, обрисовывал легким касанием профиль и смял подушечками искусанные губы.       — Очень…       — Красивее, чем учитель? — Какаши спешно и больно укусил себя за щеку, наказывая за глупый вопрос.       Парень немного отстранился, серьезно заглядывая в его глаза.       — Никогда ни с кем себя не сравнивай. Ты — это ты. Ты не должен опускаться до роли чьей-то замены. — в его глазах и интонациях мелькнула тень Минато и Какаши тревожно сглотнул.       — Тогда… Почему ты согласился?       Наруто прикрыл глаза, кончиком носа тыкаясь во влажный висок. Прижался губами к тонким волосам над чувствительным ушком, осыпая хаотичными поцелуями и опустился чуть ниже, обжигая дыханием маленькую мочку. Обхватил ее губами, вызывая электрический разряд под кожей Какаши. Мальчишка выгнулся, прижимаясь грудью к его корпусу и тонко, коротко застонал, тут же отшатываясь и зажимая свой рот обеими руками. Наруто улыбнулся, вновь обнимая Какаши и прижимая его к своей груди.       — Не стесняйся. Подари мне свой голос.       По телу скользкой струей тек гель для душа, оставляя в воздухе ментолово-хвойный запах. Руки парня легко и плавно двигались по белой коже: по плечам и вниз, до узких запястий и ладоней, считывающих удары сердца Наруто; вверх по животу и груди, едва сжимая темные ягодки сосков; снова вниз, обнимая, по спине вдоль позвоночника; и от каждого движения мальчик чувствовал, что расслабляется, доверяется и готов позволить чуть больше. Он едва вздрогнул, ощутив, как теплые руки сжали его бедра, но дыхание выдало его волнение.       — Можно?       Какаши сдержанно кивнул и тут же удивленно распахнул глаза, когда Наруто смял его ягодицы и, оставив на коже розовый след, развел их в стороны, опуская руку между. Сердце взволнованно дрогнуло. Наруто не позволял себе лишнего, скользя вверх-вниз в потоке воды ладонью, нежно гладя чувствительную кожу и лишь изредка подушечкой среднего пальца очерчивая кольцо мышц. Это было приятно. Когда пальцы замирали, чтобы чуть-чуть надавить, массируя вход, в теле все сладко ныло, удовольствие передавалось по нервным окончаниям, подобно вспышке тока, отключающей любой самоконтроль, и ноги подкашивались, он уже почти висел на Наруто, вытолкнув его из-под потока теплой воды и зажав у стены, но управлять собой он уже едва ли мог. Какаши не знал, что его тело и, особенно, это место способны на подобные ощущения. Отвечая на очередное мягкое касание, с тихим поскуливанием, он подался бедрами назад, навстречу крепкой руке.       — Пожалуйста… — мальчик не узнал собственный голос. Он звучал словно взрослее, ниже с легкой сдавленной хрипотцой. Он смущенно уткнулся лицом в грудь Наруто.       — Похоже, мы уже достаточно чистые?       Они вышли из душа, но до кровати не дошли. Какаши запрыгнул на стол, обхватывая Наруто руками и ногами и запечатывая его губы поцелуем. Полотенце, завязанное на его пояснице, задралось, когда парень рывком прижался к нему, и шершавая ткань, оборачивавшая ноги Наруто, сухо и грубо прошлась по нежной коже с внутренней стороны бедер, совсем близко к его члену. Там, где его касались руки Наруто, появлялось восхитительное колючее ощущение, проникающее от поверхности вглубь до самого сердца. Какаши то ли шумно дышал, то ли тихо стонал, реагируя. С мокрых волос на плечи капала вода и ее холод создавал приятный контраст. Мальчик резко выгнулся, едва не ложась на стол и утягивая за собой Наруто, когда тот слизнул несколько капель, оставляя влажный след от ключицы до уха. В голове был дурман, словно сильное гендзюцу или наркотическое опьянение. Мир перед глазами кружился и единственной стабильностью в нем стали плечи парня, в которые Какаши вцепился, оставляя белые пятна и — над ними — темные лунки-полумесяцы от ногтей.       Наруто склонился над мальчишкой прижимаясь губами к его шее, считывая спешно бьющийся пульс. Какаши запрокинул голову и закрыл глаза, медленно растворяясь в удовольствии.       В дверь громко постучали.       — Какаши? Какаши, ты дома?       Наруто вздрогнул, оборачиваясь, но мальчик вцепился в него, до крови запуская ногти в кожу. Сердце пропустило удар, в горле пересохло. В тишине комнаты Какаши всем телом ощущал, как напрягся Наруто, вслушиваясь в происходящее за дверью, как потяжелело его дыхание       — Я… Мне нужна твоя помощь. — судя по звуку, Минато устало привалился к двери, прижимаясь лбом к упертой в створку руке — Мы повздорили с Наруто. И я перед ним очень виноват. Он ушел из дома больше суток назад и я нигде не могу его найти. Если увидишь его, скажи, чтобы шел домой. Пожалуйста… Я хочу поговорить.       Наруто попытался оттолкнуться от стола, но Какаши повис на нем мертвым грузом, умоляюще и испуганно глядя в глаза.       — Я… Я пойду. — мужчина за дверью тяжело выдохнул и исчез.       — Почему он нас не услышал?       — Он услышал. — Какаши закусил губу, не сводя взгляда с Наруто — Просто не дурак.       Наруто ощутил, как в венах стынет кровь. В легких запахло озоном. Он обнял мальчишку, пряча лицо у основания его шеи. Руки похолодели.       Какаши сжал челюсти.       — Ты ведь знаешь, что вы не сможете быть вместе? С ним — никогда. Но ты можешь остаться с мной… — мальчик чуть отодвинулся и обхватил лицо Наруто ладонями, нежно и робко проводя большими пальцами вдоль полосок на щеках — Я тебя люблю.       Наруто закрыл глаза. Прижался лбом ко лбу Какаши, потерся кончиком носа о его, поцеловал скулу, ощутив на губах горько-соленый вкус страха. Отстранился, заглядывая в чуть раскосые глаза мальчишки, в их темной глубине плескалось отчаяние. Парень почувствовал, как что-то в нем откликается на этот зов, что-то, казалось, умершее под тонной льда, навсегда застывшее в его груди. Он мог исполнить его желание. Мог дать ему это, если не в полной мере, то все, что у него осталось. Человеческое тепло.       Наруто вновь поцеловал Какаши. Опустил руки, развязывая узел полотенца, откинул края ткани в стороны, одной ладонью нежно погладил внутреннюю сторону бедра, чувствуя, как под кожей лестно напрягаются мышцы, и второй провел от пупка ниже, пальцами зарываясь в тонкие светлые волоски на лобке.       — Нервничаешь?       Какаши резко оттолкнул его, сжимая ноги. Какой позор. Появление учителя выбило его из колеи и теперь… Он краснел, задыхаясь от стыда. Зажмурил глаза и подтянул колени к груди, упираясь пятками в край столешницы и обнимая себя. Жар от груди заливал его шею, уши и щеки.       Наруто погладил его волосы, перебирая пряди на затылке. Помассировал горящие ушки и попытался вынудить поднять лицо, но мальчик лишь еще сильнее втянул голову в плечи, окончательно закрываясь. Парень склонился, целуя розовую коленку. Сначала одну, потом вторую.       — Такое иногда случается. Я могу помочь. Но, если ты не успокоишься, придется все отложить до следующего раза.       Какаши, смущаясь, неохотно расцепил кольцо рук. Наруто опустился перед ним на пол, ласково и расслабляюще погладил и, обхватив тонкие щиколотки, медленно опустил его стопы вниз, помогая мальчику устроиться на краю стола. Развел его колени в стороны и поцеловал бедро, сначала медленно, давая Какаши привыкнуть к своей близости, затем повел губами выше, осыпая кожу десятком коротких поцелуев. Устроившись у самого паха, он посмотрел на Какаши снизу вверх и мальчик подумал, что, не смотря на то, что произойдет дальше, этот вид будет самым сексуальным зрелищем за весь вечер и, возможно, за всю его жизнь. Наруто смотрел на него с нескрываемым желанием, таким, какого мальчик еще никогда в свою сторону не испытывал. Это было совершенно не похоже на робкие и поверхностные влюбленные взгляды, какими его одаривали некоторые сверстницы. Он дышал глубоко и воздух из его легких словно обжигал нежную кожу, глаза, обращенные на лицо Какаши, влажно блестели, на скулах проступил возбужденный румянец. Наруто прижался губами к чувствительной коже чуть ниже яичек, провел языком вокруг них вверх и мошонка подобралась, поцеловал основание члена, обхватив его рукой и прижимая к щеке, еще раз взглянул в ошарашенные глаза Какаши и, опустив пушистые ресницы на скулы, обхватил губами спрятавшуюся головку.       Парень аккуратно сосал член Какаши, помогая ему встать. В эти секунды Наруто был невыносимо нежен. Каждое его движение было медленным и ласковым. Заглотив его на всю длину, Наруто ощутил, как плоть, толчками растет у него во рту. Несколько секунд и член уже упирался в стенку горла. Парень выпустил его изо рта и отдышался, двигаясь пальцами по скользкой от слюны коже. Улыбнулся, устроился поудобнее на коленях и дразняще медленным движением полностью погрузил в рот член Какаши. Когда головка, преодолев небольшое сопротивление, протолкнулась в тесное, горячее горло, мальчик, судорожно втягивая воздух сквозь сжатые зубы, выгнулся, спиной падая на стол. Его ягодицы съехали вниз, и он больно оцарапал поясницу о край столешницы и упал бы, если бы Наруто не подхватил его под коленями. Ноги вытянулись, каждая мышца в теле напряглась и он почти коснулся кончиками пальцев пола, но парень забросил его бедра себе на плечи, продолжая двигаться. Рефлекторно Какаши вцепился в волосы Наруто. Это было хорошо, невыносимо приятно, гораздо лучше, чем фантазии и все, что Какаши пробовал делать сам. Из горла вырвался громкий стон, и он в нить сжал губы, зная, какие тонкие в их общежитии стены, но голос лишь стал немного глуше. Впрочем, плевать. Рин и Обито живут через две квартиры, а уж мнения Гая или праведника-Эбису о его личной жизни Какаши не волновало.       В какой-то момент Наруто, все еще легко удерживая его ноги на весу, выпустил член изо рта, схватил руками его за ягодицы и согнул в пояснице, так что Какаши теперь чувствовал, как колени прижимаются к животу и смотрел на свои устремляющиеся к потолку стопы. Шелестящим дыханием коснулся там, где до этого — в душе — долго гладил, и припал губами.       — Нет! — краснея, мальчик попытался оттолкнуть Наруто, обеими руками упершись в его лоб.       — Тебе не нравится? — Наруто провел языком между ягодицами, оставляя холодящий влажный след.       — Грязно! — Какаши едва не скулил от смущения, готовый расплакаться.       — Нет. Мы же столько времени провели в душе…       Мальчик ощутил в уголках глаз жгучие стыдливые слезы. Ему безумно хотелось остановить Наруто, но, в то же время, не хотелось, чтобы это прекращалось. Каждый раз, когда теплый, мягкий язык касался его дырочки по позвоночнику шел разряд. Он опустил голову, неудобно сгибаясь и пытаясь разглядеть что-то из происходящего внизу, но уставился на собственный член, с головки которого на живот тяжело, оставляя в воздухе дрожащую тонкую ниточку, опускалась тугая, блестящая капля смазки. Когда Наруто, вновь очертив кольцо мышц по кругу, протолкнул внутрь самый кончик, его член в нетерпении дернулся и едва заметная паутинка разорвалась, роняя на кожу холодный, липкий след. Дыхание участилось. Еще одно скользкое движение внутрь и наружу, приятное, черезмерное, от него хотелось уйти и, в то же время, развести ноги еще шире, податься навстречу. Какаши почувствовал, что горит. Внутри, снаружи, его разум, его сердце и его кожа. Все, все охвачено пламенем и еще чуть-чуть и от него останется горстка пепла. Удовольствие было так велико, что мальчик буквально мечтал, чтобы оно закончилось. Сопротивляться больше не было ни сил, ни желания и он устало повалился назад и, перемежая жалобные слова отрицания глубокими стонами, позволил себе расслабиться.       Когда Наруто сделал то, о чем Какаши умолял уже несколько минут — остановился, мальчик едва не зарыдал от разочарования. Он медленно опустил его, уже начавшие затекать, ноги, встал и, глядя на Какаши сверху вниз, развратным движением вытер губы. Парень склонился над ним, упираясь рукой в стол, убрал растрепавшиеся волосы с лица и погладил разрумянившуюся щеку.       — Готов?       Какаши кивнул.       Наруто подхватил его под бедрами, поднял на руки и понес к кровати. Мальчик обхватил его шею руками, прижимаясь к нему всем телом, и уткнулся носом в плечо, скрывая взволнованную улыбку. Парень аккуратно опустил Какаши на одеяло, и мальчик растерянно сложил руки на груди, над сердцем, надеясь заглушить его восторженный стук. Наруто устроился у него в ногах и взял подушку.       — Будет лучше, если ты ляжешь на живот.       — А так нельзя? Я… Хочу видеть твое лицо.       Наруто улыбнулся и нежно погладил его бедро.       — Можно. Постараюсь быть помягче.       Парень просунул руку под поясницу Какаши, помогая ему приподняться, и положил под нее подушку, так, что мальчик снова изогнулся, и поднял его ноги, плотно прижимая к животу. Какаши видел Наруто между своими разведенными коленями, и свет забытой лампы золотом подчеркивал его красоту — сильную, яркую, сводящую с ума. Глубокие тени вырисовывали каждую мышцу. Парень медленно развязал полотенце. Какаши опустил глаза и возбужденно выдохнул. Это правда. Это происходит. Сейчас этот член войдет в него. Наконец-то.       Наруто свернул полотенце и подложил его между макушкой Какаши и изголовьем кровати, уберегая его от возможных неосторожных ударов. Он склонился над мальчишкой, с наслаждением слушая взволнованное дыхание, еще раз поцеловал напоследок, широкой ладонью погладил его лицо, и, заглянув в глаза, спросил:       — Ты точно этого хочешь?       Какаши почувствовал, что начинает злиться. Они зашли так далеко, а он все еще спрашивает. Какаши хотел этого так долго, так отчаянно, что готов был отдаться еще на той поляне, где впервые рассказал Наруто о своих желаниях. Прямо там, под деревом, сдирая коленки о землю и упершись грудью в торчащий корень. И все, что уже произошло сегодня, распалило его еще сильнее, до жгучей, разъедающей страсти. Он не нуждался во всех этих вопросах, в подобной ласке и длинных прелюдиях. Пусть это останется тем, кто сомневается. А Какаши не сомневался.       — Сделай уже это наконец-то.       Наруто улыбнулся и выпрямился. Одной рукой отвел чуть в сторону его ногу, удерживая под коленом, вторую опустил между ягодицами. Какаши ощутил холод протеза и легкое давление.       — Если будет больно — не терпи. Скажи мне сразу.        В него медленно вошел один палец. Не глубоко, всего одна фаланга. Наруто развернул руку, чуть сгибая палец и оттягивая на себя, изнутри массируя резко сжавшийся анус. Мальчик замер, вслушиваясь в свои ощущения. Не больно. Не приятно. Смущало и хотелось вытолкнуть, но он промолчал.       — Напряги немного живот. Тогда мышцы таза расслабятся и станет легче.       Какаши послушался. Наруто протолкнул палец глубже. Голова у мальчика закружилась. Внизу горело. На короткую секунду захотелось остановиться, попросить прекратить и избавиться уже от этого мешающего ощущения, но тут Наруто снова согнул палец и Какаши задрожал всем телом. От места, которого коснулся палец, внутри волной прошло горячее, плавящее разум удовольствие. Еще раз. И еще. А потом палец выскользнул и мальчик разочарованно захныкал.       — Нет! Сделай так еще!       Наруто улыбался, глядя на него сверху вниз.       — Хорошо, сейчас…       Давление усилилось. Какаши понял, что теперь пальцев два. Снова чуть неприятное ощущение при вхождении. Но теперь он весь был в нетерпении. Сейчас. Еще немного, еще чуть-чуть глубже. Снова волна. Мальчик выгнулся, царапая свою грудь. Пальцы Наруто двигались умело. Несколько нажатий внутри и снова наружу. Какаши готов был взвыть.       Три пальца, сложенные «лодочкой». Теперь было немного больно. Грудь мальчика ходила вверх-вниз резкими, короткими рывками. Между ног засаднило, когда он почувствовал, что Наруто ввел в него пальцы до конца и уперся в его промежность ладонью. Какаши коротко вскрикнул, когда Наруто пошевелил кистью. Но боль тут же смыло удовольствием. Мальчик вцепился в простыни до побелевших костяшек.       Когда входа сколько коснулось что-то теплое, совсем не похожее на жесткие и холодные пальцы протеза, Какаши обмер. Он опустил глаза. Наруто, закусив губу, внимательно вглядывался между его ног, туда, куда не доставал взгляд мальчика. Оставалось полагаться только на свои ощущения. Коротким толчком внутрь вошла головка. Какаши громко выдохнул. Наруто замер, едва ли не до боли сжимая его бедра. Мальчик ощутил, как дрожат его руки. Внутри повеяло холодной тревогой. Что-то не так? Ему не нравится? Какаши приподнялся на локте и протянул руку к его лицу, кончиками пальцев касаясь покрытого испариной лба. Наруто резко поднял голову и мальчик с восторгом увидел в глубине его зрачков бушующую страсть.       — Ты… — Какаши вновь не узнавал собственного голоса — Можешь не сдерживаться…       — Не говори таких развратных слов, не понимая, что за ними стоит... — парень едва слышно хрипел.       Наруто сглотнул и забросил его ноги себе на плечи. Чуть склонился, упершись в матрас костяшками пальцев и аккуратно повел бедрами вперед. Какаши чувствовал, как плотно стенки его тела сжимают медленно входящий член. Это было тяжело, туго, что-то внутри сопротивлялось. Мальчик завалился назад. Еще чуть-чуть. Ближе. Глубже. Когда член проскользил вдоль нужной точки, Какаши застонал. И еще раз — громче — ощутив, как к его ягодицам прижались горячие бедра.       — Еще!       И Наруто сорвался. Его движения ускорились, комната наполнилась громкими ритмичными шлепками. Член проникал в тело мальчика легко и гладко. Какаши стонал, не прекращая, уже не думая о том, скольким людям его голос сегодня испортит сон. На лоб упало полотенце. Его дотрахали до самого изголовья кровати. Внутри было восхитительно, хотелось, чтобы это никогда не прекращалось. Задыхаясь от удовольствия, мальчик не знал, куда ему деть руки, он сминал простыни, до синяков вцеплялся в свои бедра, оставляя на коже краснеющие царапины и тянулся к Наруто, обхватывая его сильные предплечья. Он не знал, что приносит ему больше удовольствия — сам секс или осознание слияния с Наруто. Не знал, может ли быть в этом мире что-то еще более потрясающее.       Может.       — Какаши… — Наруто выпрямился, запрокидывая голову и обнимая его задранные ноги — Какаши…       Этот голос превратил все происходящее во что-то нереальное. На губах мальчика расцвела счастливая улыбка. Его имя в чужих устах было таким возбуждающим, таким горячим, ни одна пошлость не могла сравниться с этими привычными звуками. Ноги дернулись сами по себе. Он не смог сдержать вопль, предвосхитивший упавшие на живот горячие капли. Оргазм. Настоящий. Не те подделки, которые заканчивались в полотенце, а яркий, взрывающий все внутри, подаренный близостью другого человека. Наруто, тяжело дыша, продолжал двигаться. Еще несколько рывков и он замер, прижавшись к Какаши так тесно, словно стремился стать с ним одним целым. Мальчик задержал дыхание, впитывая в себя его тепло. Теперь точно все. Это случилось. Наконец-то.       Наруто отдышался.       — Передай мне, пожалуйста, полотенце…       Он подстелил его под бедрами мальчика, прежде, чем вытащить член. Щеки Какаши залило краской, когда он почувствовал, как из него медленно и скользко вытекает сперма. Он чуть напряг растянутые мышцы, заставляя сжаться.       Наруто бросил подушку на место, подтягивая на нее мальчика и с комфортом устраивая в своих объятьях.       — Лучше расслабься. Пусть течет.       Какаши смущенно зажмурился. О таких вещах он не думал.       — Все было хорошо?       — Да…       — Не больно?       Мальчик замотал головой и развернулся на бок, кладя ладони на грудь Наруто. Его кожа была теплой и мокрой и пьяняще приятно пахла чем-то взрослым. Под пальцами тяжело билось любимое сердце. Проводя подушечками вдоль ребер, Какаши заметил узкий, страшный шрам сбоку. С таким обычно не выживают. Сколько же всего прошел его любимый… Один. Мальчик зажмурился, прячась от увиденного, вернул руки на место и уткнулся лбом в свои холодные пальцы. Он станет сильнее, станет лучшим, обязательно. Ради Наруто, чтобы защитить его в будущем и его будущее.       — Ты хочешь что-то спросить?       — Ну… — спросить он хотел слишком много, но сейчас был не лучший момент — Мы сделаем это еще раз?       Наруто улыбнулся и поцеловал его макушку.       — Если ты попросишь.       От его интонаций Какаши ощутил горячий толчок крови в паху.       Когда они снова вышли из душа, Наруто высушил ему волосы. Кожа все еще помнила тепло прикосновений его ловких пальцев, перебирающих непослушные пряди.       Вдвоем на узкой одноместной кровати было тесно, но Какаши радовался возможности еще раз прижаться к нему, украдкой любуясь проступающим в темноте профилем и вслушиваясь в ровный стук сердца.       Какаши уже час лежал, не двигаясь, спиной чувствуя прохладу протеза. Шея немного затекла, но он боялся пошевелиться. Боялся даже вдохнуть слишком громко, опасаясь, что такой хрупкий и прекрасный мир рассыплется от любого неосторожного его жеста. Но реальность еще не скоро придет в его дом. До рассвета еще было время. И сейчас он мог наслаждаться этим счастьем.