Нарния или Англия?

      Раз два три. Раз два три, раз, два, т-блин… — Аккуратнее. Давайте попробуем ещё раз.       Я ещё не совсем понимаю, как так вышло.       Вообще я проговариваю эту фразу у себя в голове десятками раз в последние дни. Я вообще не в курсе, как и почему у меня выходит то, что выходит. Я уже ничего не понимаю. Может быть, мне вообще стоит перестать пытаться что-либо понять.       Как так получилось, что сейчас я танцую с Себастьяном? С чего это он вдруг решил, что мне комфортно учиться с ним танцевать? Да он же высокий, как водонапорная башня. Пусть и танцует с такими же высотками! Или он решил сразу поставить для меня высокую сложность, чтобы… чтобы что? Чтобы я быстрее научилась танцевать? Спешу разочаровать, это не так работает.       Так. Встаём. Желательно смотреть в глаза, а не под ноги (после третьей полуудачной попытки станцевать он запретил мне смотреть вниз часто). И…       Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три…       Да, пожалуй, что-то начало получа… Стоп, а что это в корид— — Не советую Вам отвлекаться на посторонние вещи во время танца, юная леди.       Себастьян всё-таки обернулся, а следом за ним и я: не успела я хорошо приглядеться и понять, кто в коридоре стоял.       У входа в комнату стоял, оперевшись о стену, сам Сиэль Фантомхайв.       Я выдохнула. Ей Богу, мальчик, обычный мальчик, а внимания ему столько уделила, словно террориста в метро вычислила среди толпы. — Юный господин, вы закончили? Вам бы тоже не помешало попрактиковаться. — Что? — Что?       Твою мать. Меня хоть раз спросят, чего я хочу? Может, я не хочу танцевать? Может, я хочу взять бокал вина, и, загадочно оглядывая зал, с нехорошими мыслями распивать его? А потом, злобно хихикая, устроить кому-нибудь подлянку? Распустить слухи? Устроить убийство в закрытом помещении? Почему танцевать, зачем, разве это самая важная часть бала? Как же болтовня, еда, спирт, флирт? В чём вообще прикол танцев…       Впрочем, ворчать по этому поводу смысла нет. Я не в том положении, чтобы вякать что-то; раз уж Себастьян или Сиэль чего-то там захотели — выполняй.       Примирившись со своей судьбой, я сразу скосила взгляд в сторону Себастьяна, молча спрашивая, стоит ли мне проявлять инициативу. Сеьастьян еле заметно кивнул.       Мне захотелось провалиться.       Ладно, будет весело. Наверное. В конце концов, до этого я тренировалась с нечувствительным к боли демоном, а сейчас дали возможность покалечить настоящего человека! Да это почти что повышение.       Я тихонько подошла к мало что подозревающему Сиэлю, подавая правую руку. — Позвольте пригласить Вас.       Я попыталась улыбнуться, но, честно говоря, не уверена, что у меня получилось. Мышцы лица отчего-то были слишком сильно напряжены. Не было ли это больше похоже на оскал или спазм?       Я не попусту тревожусь: мне важно знать, отчего Сиэль так смутился — от предложения или странной мимики? В конце концов, мне не очень хотелось быть пугающей или странной.       Да с каких пор меня вообще волнует моё выражение лица, реакция партнёра? Я что, каждый день приглашаю на танец кого-то? Я что, каждый день приглашаю на танец аниме-персонажа? Тот факт, что эти две вещи вообще произошли, да ещё и одновременно, должны затмить собой все остальные мысли в моей голове.       Как бы там ни было, отказывать в танце (тем более когда тебя приглашает дама) вроде как невежливо, а посему было очевидно, что Сиэль согласится.       Мы встали в позу. Я почувствовала, как к лицу начала приливать кровь — всё-таки, танец со сверстником занятие более смущающее, чем тот же самый танец со старым раздражающим демоном.       Себастьян дал приказание танцевать. И…

Раз, два три…

      Чёртов вальс. Плевать, что ведущим в данной ситуации должен быть партнёр — если я ведомая, это не значит, что от меня тут ничего не зависит. Я тоже должна что-то делать… Если я ведомая, это не значит, что если меня заменят на швабру, то ничего не изменится.

…Два…

      Хотя, вот вспомнишь сериалы, в которых герой танцует во время уборки, и в голову начинают закрадываться сомнения…

…Два, три, раз, два, три…

      У Сиэля, в отличие от Себастьяна, довольно тёплая рука. Наверное, дело в том, что Себастьян носит перчатки, но всё же этот неожиданно приятный контраст ощущений... Так, нет, стой, не о том думаешь! Сосредото- Да блин. — Анна, вы слишком сильно напряжены. Расслабьтесь.       Легко сказать! Учитывая состояние моей нервной системы, я сейчас буду либо играть роль танцующего бревна — вся такая напряжённая, неповоротливая, негибкая, бесконечно тормозящая и тупящая, либо обыкновенной тряпки — просто обмякну и буду бездумно волочиться, создавая ещё больше проблем. Вот и выбирай из двух зол.       Я набрала в грудь побольше воздуха, стараясь понять, в каких именно местах мышцы зажались (и скоро начнут ныть от усталости, если я не прекращу напрягаться) и выдохнула. Не сильно помогло, если честно.        Хорошо, попробуем расслабить хотя бы плечи и освободиться от гнетущих, раздражающих, злящих, смущающих — словом, мешающих сейчас мыслей. — Ну, готовы?

Раз, два три, раз, два три…

      Честно сказать, я не то что бы получаю удовольствие от танца с Сиэлем. Это больше ощущение облегчения и радости из-за того, что я больше не танцую с Себастьяном. Чувства на контрасте.       Сиэль невысокий — возможно даже чуть ниже меня. Сиэль моего возраста. Взгляд и вежливая улыбка Фантомхайва не настолько пугающие. А ещё — незаметная визуально, но тем не менее очень важная деталь, — он человек. С ним банально комфортнее и физически, и психологически, хотя с тем же одноклассником сейчас было бы в тысячу раз комфортнее, что уж говорить о своих подругах…       Я уже потеряла счёт, танцуя просто по наитию. Не сказать, что у нас всё получалось прямо-таки идеально — а как ещё, если в танце принимаю участие я? Я только сегодня узнала, что на балах танцуют что-то, кроме вальса.       И когда я впервые смогла завершить танец, на душе разом стало намного светлее. Я почувствовала воодушевление, облегчение, эйфорию, желание жить, и это было не только из-за того, что всё наконец закончилось, — я почувствовала гордость за то, что у меня наконец-то получилось исполнить вальс. — Хорошо, но у нас осталось мало времени. Теперь поговорим о польке…       Блять. Я так запарилась с этим вальсом, что совсем забыла, что мы проходимся не только по нему… Ну спасибо, скорее всего у меня на балу все элементы танцев в кашу смешаются…

***

      Наконец-то. Осталось ещё немного времени, чтобы просто потупить, потому что психологически я очень сильно устала… Про усталость физическую я вообще предпочту умолчать.       А ведь сегодня ещё будет бал, на котором я буду «закреплять материал». Смогу ли я вообще дожить до конца этого вечера?       Очень надеюсь, что в зале не найдётся умника, который захотел бы потанцевать со мной. Во-первых, скорее всего, я забуду некоторые элементы. Оставшиеся я исполню неаккуратно. В большинстве танцев, конечно, не так легко отдавить партнёру ноги, как в вальсе, и всё же я уверена, что всё у меня получится.       А во-вторых, держу пари, я уже после нескольких танцев буду готова сбежать в лес и питаться ещё зелёными желудями, лишь бы не прыгать вокруг случайных мужчин и дальше.       Чтобы этого не произошло, у меня уже есть стратегия: делать максимально угрюмое и неприветливое лицо, не понимать человека изо всех сил (а это совсем не сложно, проверено несколькими днями пребывания здесь!), постоянно ходить по залу с важным видом и время от времени где-нибудь скрываться ото всех, чтоб никто не подумал, что мне тут нечего делать.       Ой, нет… Кто-то идёт. Надеюсь, это Мейлин.       Я устроилась поудобнее и притаилась, чтобы никто не узнал (или узнала только Мейлин), что это я накосячила… И мне лень исправляться. — Юная леди?       Себастьян. И правда, кому ещё я могу понадобиться?..       Боже, от него же совсем не спрячешься. У него же нюх на присутствие людей.       Я услышала, как он пошёл в мою сторону, и очень скоро увидела свет — это он развалил ту кучу платьев, под которой я «наслаждалась» жизнью. Я и сама могла бы из-под неё вылезти, но вместо этого предпочла лежать придавленной к полу и думать о том, как переживу остатки этого дня — Спасибо.       Я сразу же приняла положение сидя, но вставать не спешила — мне не очень хотелось. — Что вы тут делаете?       Себастьян оглядел меня с головы до ног, и, наверное, убедившись, что ничего в моём наряде не изменилось, принялся убирать платья в шкаф с такой скоростью, что я только и успевала, что бегать глазами туда-сюда. — Ну… Бал же… Платья надо краси-и-ивые надевать. А вы это… Как-то не торопились… Вот я и подумала, вдруг вы забыли обо мне! Надо взять всё в свои руки!       Правда, потом, когда меня придавило кучей платьев, я подумала, что раз уж всё в моих руках, то я останусь здесь ещё часиков на десять, чтобы точно-точно никуда не поехать. Конечно, задним умом я понимала, что обо мне не забудет как минимум Себастьян.  — Костюмированный бал. Бальные платья Вам ни к чему. Прошу Вас, больше так не делайте. Я уже приготовил для Вас костюм.       Себастьян подал мне руку.

***

      Погодите… Что-то мне это напоминает… Только никак не могу вспомнить. Что-то из спешла про постановку «Гамлета»? Или нет?        Господи, да откуда он это взял, и в костюм кого или чего я оделась? Лучше бы мне выдали костюм водоросли, по крайней мере, стало бы сразу понятно, кого я из себя изображаю. А тут остаётся только на кофейной гуще гадать.       Я спросила Себастьяна, что это такое мне дали, и мне даже ответили на русском. Понятнее от этого не стало — там было что-то про чудищ и Гандара… Гонд… Гандо… Неважно уже, всё равно ничего не ясно.        К моему удивлению, костюм отлично подошёл. К счастью или сожалению, я не спросила Себастьяна, подшивался ли костюм под мои размеры, которые никто не замерял (по крайней мере, пока я была в сознании и добром здравии), или же кто-то на удачу выхватил его с одной из полок и отдал мне.       Стоило мне только-только привыкнуть к этому наряду, как меня сейчас же попросили вернуть его, согласившись отдать взамен выходное платье. Я думаю, все давно уже знают эту историю: платья в пол, каблуки, макияж, причёска, корсет… И типичные свистопляски с последним. Я, конечно, была бы не прочь посопротивляться, но в чём смысл? Это всё равно, что не надевать лифчик в школу: в принципе, можно, приятно, удобно, полезно, но какой же кошмар начинается, когда его отсутствие замечают, прости Господи, мужчины.       Да и раз дамы соглашались (пока что ещё соглашаются) и иногда даже с удовольствием прыгали в корсет, дабы уменьшиться в размерах и угодить стандартам красоты, значит, не всё так плохо?.. Значит, не так уж сильно давит. Значит, это не та удавка, которая по ощущениям перевернёт вверх тормашками твои органы, заставляя их сжиматься и деформироваться.       Впрочем, ладно, если кто-то на это соглашается, это ещё не значит, что вреда для здоровья нет. Но меня всё-таки сейчас больше волнуют ощущения: ведь если я в этом мире окажусь не более, чем на пару месяцев, то корсеты попросту не успеют причинить мне большого вреда! Остаётся только молиться Богу, чтобы я не задержалась здесь.       На худой конец можно попросить затянуть не слишком туго. Что я, не жениха же бегу искать себе на балу… Да если и буду искать, пусть сразу видит меня более приближенной к оригиналу.        Эх, какая же я всё-таки умная. — Себастьян… А ты чего тут делаешь?       Я спросила его об этом, когда заметила, что какая-то чёрная повязка в его руках начала тянуться в сторону его лица… Мне это напоминает ту серию, где он с этой же тряпкой на глазах переодевал гостью…       Чувствую себя совсем беспомощной: мне вообще не хочется, чтобы он как-то участвовал в процессе моей подготовки к балу. С другой стороны, без помощи я вряд ли смогу как-то с этим справиться. Я ведь даже дома не могла застегнуть молнию на платье сзади, что говорить о шнуровке корсета со спины. — По правилам этикета мне не позволено видеть вас в негляже, — коротко пояснил Себастьян, завязывая этот несчастный кусок ткани у себя на затылке. Видимо, он не совсем понял суть вопроса или намеренно проигнорировал её.       Мне захотелось украдкой выйти из комнаты, даже учитывая, что я знаю, что он не сможет не услышать; хотелось послать его далеко и надолго или попросить возложить эту обязанность на Мейлин.       Но я почему-то просто молча хватала ртом воздух, как рыба на суше. А вдруг Мейлин действительно занята чем-то серьёзным, она же тоже едет на бал, ей тоже нужно подготовиться ко всему этому…       Как бы быстро и аккуратно ни старался всё сделать Себастьян, процесс всё равно был мучительно долгим и неприятным вплоть до того, что мысленно у меня началась истерика. Пока он затягивал мне корсет, я почему-то чувствовала себя кошмарно не столько физически, сколько морально, и из-за этого сама не могла себя понять: сама же промолчала, сама постеснялась послать его, а теперь чуть ли не плачу.       К счастью, процесс был не вечен, и я с изрядно испорченным настроением и для меня абсолютно новыми, хотя и не очень приятными ощущениями в области туловища, села в карету.       Господи, этот день просто невыносим.