Нарния или Англия?

      Немного потряхивало перед предстоящей беседой, но это ничего. И ноги. Ноги постоянно подкашивались и были в целом ватными. Пока я шла, постоянно хотелось посмотреть вниз. Ужасное призрачное чувство, будто я хожу на полусогнутых, и колени чуть ли не трутся друг о друга, не давало мне покоя. Боюсь, я расплачусь, просто зайдя на порог.       Но по каким-то неясным мне причинам до сих пор я была очень уверена.       Уверена в том, что ничего страшного не случилось, «дело-то житейское», как говорится. Просто взгляни в список скачанных фанфиков, — да здесь же с десяток инструкций по выживанию! Слегка неадекватных, конечно, и в конце большинства из них ты сосёшься с демонами, вампирами, Леви и прочими самыми востребованными фансервисом персонажами. Но это ничего, обойдусь как-нибудь без этого.       Ночью я, пользуясь одной из "инструкций", представляла, как влечу через проделанную мною дыру в стене и с криками «КХХИИЯЯ!» раскидаю всех в кабинете. Даже демона. Может быть, двух. А потом героически, без всяких колебаний и лишних нервных движений запрыгну на лошадь и галопом поскачу в Лондон, к Гробовщику, возвращать меня домой.       Только вот когда утром за мной зашёл Себастьян, я поняла, что скорее всего отправит меня к Гробовщику Сиэль, и по совсем иной причине, нежели я себе представляла.

***

      Двери неожиданно быстро открываются, и я резко распрямляюсь, широко распахиваю глаза, слегка вздёргивая подбородок, и, в общем-то, всем своим видом показываю: прямо сейчас я — гордая и непоколебимая, и прямо сейчас меня нисколько не волнует буйная смесь эмоций вкупе с патологической сонливостью и мыслями о том, как бы не выдать свои нервные дурные привычки. Спокойно. Вдох-выдох… —…Здравствуйте, — я вежливо улыбаюсь Сиэлю и понимаю, как же убого сейчас прозвучало моё кряхтение. Словно я за раз скурила пачку сигар мокрыми варежками во время метели. — Здравствуй, — и кивком указывает мне на сиденье напротив него.       Я нервно сглатываю, кидаю недоверчивый и подозрительный взгляд на моего потенциального мучителя. Сиэль вежливо улыбается самыми уголками губ. Как всегда что-то не так. Всегда в Тёмном Дворецком что-нибудь обязательно было не так, всегда антагонисту дают пизды, разве я исключение в данном случае? Или я что, уже воспринимаюсь как полноправный союзник со всеми вытекающими привилегиями?       Всё лицо и ступни горят, и выступающие на лбу холодные капельки пота в таком состоянии ощущаются, словно на мне топят лёд. Сухой. До заветного «седалища» всего три шага, но ощущались они словно вечность. Словно я иду к нему через всю страну, не обходя горы, озёра и реки. Словно я шагаю через пустыню, где кактусы не растут и животные не живут. По пятидесятиградусной жаре, по обжигающе горячим пескам, без единой капельки воды, с блядским корсетом, который меня уговорили (читай, как «заставили») натянуть. Мало того, что воздух в такой атмосфере раскалён, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, так ещё и это дополнительное орудие пыток усложняет мне задачу в несколько раз.       Наконец, деревянной походкой подойдя к сиденью, я приложила все усилия, чтобы не плюхнуться в него, облегчённо выдыхая, да так, чтоб всё поместье услыхало. Нет. Я аккуратно заземлилась на него, складывая холодные тонкие пальцы в замок. И всё же радостного вздоха не сдержала, хоть и выдохнула себе в крепко сцеплённые пальцы довольно тихо. А затем еле заметно надула щёки, сдерживая крепкий и рвущий щёки зевок. Должно быть, смотрюсь сейчас я крайне забавно.       «Не могу я больше терпеть, увольте,» — подумалось мне, прежде чем я набрала воздуха для мощной по моим меркам фразы: «Откройте, пожалуйста, окно» — с корявым акцентом выдавила я, а затем, посмотрев на немного недоуменное лицо пацана, с трудом напрягла мозги и сказала немыслимо простую для англичан фразу, за которую, впрочем, решила в будущем себя короновать, написав на своей картонной короне из Бургер Кинга, что её владелица — наследница английского престола: «Дышать нечем».       Несколько секунд абсолютной тишины в помещении дали мне собраться и прийти в себя: я снова выпрямилась, убрала руки под стол, с разочарованием скинула одну ногу с другой, немного расслабилась от смело проявленной дерзости. Сиэль почти неслышно хмыкнул и сказал что-то вроде «Себастьян, открой окно», и, о чудо, из-за моей спины я услышала его шаги! Боги, мне казалось, меня сейчас кто-нибудь изнасилует прямо за столом своей зловещей аурой. — Итак, у меня есть к тебе несколько вопросов, — спокойно начал Сиэль, когда в комнату, наконец, впустили воздух.       Свежий землистый запах, словно недавно по окрестностям прошёлся дождь, быстро заполнял всю комнату. Стало немного прохладнее, и я наконец-таки позволила себе вздохнуть полной болящей грудью. — Что Вы сказали? — с волнением спросила я, сжимая подол юбки. — Я хочу задать тебе несколько вопросов, — терпеливо повторил он. — А-а-а… Ч-что? Вопросы? Конечно…       Сиэль обречённо выдохнул, видимо, понимая, как нелегко придётся с «беженкой», хреново балакающей даже на местном языке. — Кто ты такая? — Я Аня! — выдала я так радостно, будто выдала что-то неочевидное и гениальное. И немного притихла, когда подняла голову и увидела более чем серьёзные лица Сиэля и Себастьяна.       Как ни крути, это допрос, и относиться к нему стоило бы серьёзнее, чем сейчас.       Ничего у меня не получается. Ну не умею я, не знаю я, как так долго сохранять серьёзность. Прямо сейчас я чувствую напряжение в каждой мышце, в каждом мускуле своего тела, и всё равно не могу вести себя не инфантильно. Потому что я в любом случае либо глупо шучу, либо плачу. Либо сижу на уроке математики. И ни то, ни другое, ни третье нельзя подставлять к происходящему. Иначе в Себастьяне откроется способность дышать огнём, совершенно неожиданная для фанатов аниме. — Я из России и плохо разговариваю на английском. Не убивайте меня, пожалуйста       Должно сработать. Или не должно.

Дальше — хуже. Не проебись.

— Я путешествовала по миру… — закусив губу, я обдумывала, что мне говорить дальше и стоит ли вообще говорить.       И почему все молчат? Заговори здесь хоть кто-нибудь, было бы не так страшно сейчас нести какую-то ахинею. — Месяц назад я приехала в Англию. Но из-за бандитов я… — как же неправдоподобно это всё звучит, — Но из-за бандитов я лишилась… Всех своих денег.       Я плохая актриса. Я очень хреновая актриса. Такому наглому вранью ни за что в жизни не поверят даже милосердные бабушки, подающие милостыню другим бабушкам возле церкви. Если бы моя мама увидела эту жалкую сцену, она бы заплакала, потому что родила меня. Одна-единственная слезинка потекла путями по сухой разгорячённой от стыда коже, неприятно обжигая.       Я опустила взгляд на юбку. Рука нещадно болела от того, что я постоянно теребила на автомате то вторую руку, то юбку, то блузу. Если бы я знала, как ведут себя отъявленные вруны в таких ситуациях, я бы давно сделала с точностью до наоборот. — Они убили моего друга… — С меня довольно. Чего ты хочешь?       От удивления я на секунду забылась и вытерла ненавистную слезу с щеки, подняв взгляд обратно. Сволочь. Мразота! Испортил мне театр одного актёра. А знаете, почему? Да потому что он сам себе актёр. Ему не нужны плохо сыгранные спектакли от таких сценаристов-графоманов, как я. Надо было сразу догадаться. К чему был этот фарс, если всё так быстро полетело вверх тормашками?       Сейчас будет сложно. Сложно не в смысле, что я опять буду устраивать дешёвые постановы, в смысле фразы сложно составить. Может, у меня и пятёрка по английскому, но она получена незаслуженно. За красивые глазки, скажем так. И за умение отмазываться.       Осознавать это окончательно ты, как ни странно, начинаешь обычно во время контрольной работы. Или сидя напротив коренного британца. — Мне негде жить… — я тяжело вздохнула. Атмосфера просто невыносима, — Возьмите меня на работу.