Пристанище призрака

      —Слышал, говорят, мол, на севере снег пошёл прям посреди сезона сяомань..! — мужчина с пучком на голове и в простых, но выполненных из хорошей ткани одеждах, выдававших в нём торговца, отпил из своей чашечки и слегка наклонился к своему собеседнику, который щёлкал семечки. — Как бы это не было дурным предзнаменованием. — поцокал он языком.       —Ай, какое дурное предзнаменование? Что за глупости ты несёшь? — мужчина отбросил шелуху, качая головой, отчего его козья бородка заплясала на летнем ветерке.       По небольшой чайной, в которой из-за жары все окна и двери были нараспашку, гулял еле ощутимый летний ветерок, разносивший по округе ароматы чая с жасмином и абрикосом, сливового и персикового вин да сладость танъюань. Посетители вели меж собой непринуждённые беседы, обмахиваясь веерами, между рядам сновали подавальщики с подносами, а из-за ширмы из-под умелых длинных пальчиков лились лёгкие звуки пипы и эрху. С улицы доносились крики зазывал да расхваливания торговцев. Вздохнув, Хань Ин вытер скатившийся по подбородку пот: конец сезона сячжи на юге значительно отличался от того, к чему он привык в северных землях. Днём стояла жуткая жара, от которой не спасали даже тени деревьев, а ночью царила невыносимая духота, особенно если поблизости не было водоёма. Как бывший воин Окна Небес, он, разумеется, мог с этим справиться, однако с непривычки южная погода стала сюрпризом и далеко не самым приятным. Возможно, будь у него возможность умыться или хотя бы просто ополоснуть лицо, летняя жара воспринималась бы полностью спокойно, но, к сожалению, вода могла смыть с таким трудом созданную для него Лордом Чжоу маску, поэтому приходилось обходиться промоканием лица едва влажным платком.       —Они на севере там сами разберутся, — махнул рукой мужчина и потянулся за семечками, но понял, что этот разговор отбил ему аппетит. — Нам лучше о себе позаботиться, учитывая, какая песенка по округе гуляет.       —Песенка? — нахмурился его друг, вскидывая бровь.       —Точно… — вздохнул мужчина с бородкой. — Ты ж только недавно с караваном вернулся. В общем, — наклонился он вперёд, слегка понизив голос. — Где-то в конце цзинчжэ или начале чуньфэня по всему Цзянху распространилась странная песенка. Самое интересное, что никто не знает, откуда она пошла. А знаешь, что в ней поётся? — осторожно оглядевшись, мужчина наклонился ещё ниже к собеседнику, да и тот склонил к нему голову, и заговорил шёпотом. — Гонись за мной, а я за тобой: в мире Мастеров свой герой. Пять Озёр здесь воды сплели: кому же лидером быть, коли не мне? Но рассеются радужные облака и разлетится на осколки лазурь — кому же призрак с горы Цинъя скажет: «Брови нахмурь»?       —Вот только этого нам и не хватало… — мужчины выпрямились и переглянулись. — Но, коль Долина Призраков опять в Цзянху сунется, Союз Пяти Озёр её мигом осадит.       —Хм, если бы! Союзу Пяти Озёр сейчас явно не до Долины. Лу Тайчун же, Глава школы Даньян, помер несколько месяцев назад, а вместе с ним и школа его. У него ж чего, Наставников уже лет пять-шесть днём с огнём не сыщешь, да и учеников всего двое осталось.       —И куда они? В Юэ Ян? — сделал глоток торговец.       —Мне-то откуда знать? — мужчина погладил свою бородку. — А вообще, Союз Пяти Озёр как сглазил кто. Только мирные деньки в Цзянху наступили, и что? У Чжан Юйсэня самый младший сын пропал, так до сих пор и не нашли. Да и думаю, не найдут уже, десять годиков-то прошло: коль не помер, так точно родных мать с отцом уже не помнит. А теперь Лу Тайчун со своей школой, так ещё и эта песенка из каждого угла. Видать, не врут слухи, что конец покою и миру в Цзянху.       —Кстати о слухах. Слыхивал я тут один. Поговаривают, в Цзянху целитель объявился да непростой, мол, некоторых из лап самой Смерти вырвал! — прицокнул языком торговец, вмиг становясь довольным.       —Целитель это хорошо, коль не шарлатан, а то после исчезновения Долины Целителей с врачеванием у нас туго стало.       —Точно! — вдруг вскрикнул мужчина-торговец, испугав своего друга, за что быстро извинился. — У Долины Целителей его в первый раз-то и видели.       —Призрак Долины Целителей? — усмехнулся мужчина, всё ещё поглаживая свою бородку.       —Призрак или нет, не знаю, но слышал о нём несколько раз. Особенно девушки любят поболтать, мол, красавец в светлых одеждах да с солнечной улыбкой.       Чжоу Цзышу медленно поднял глаза, словно его привлекло происходящее на улице. Они с Хань Ином сидели в самом дальнем углу чайной, благодаря чему их не сразу можно было увидеть. Хоть разговаривающие мужчины и сидели в нескольких столах от них, благодаря натренированному слуху бывший Глава Окна Небес и его подчинённый всё прекрасно слышали. Как ни странно, но за месяц с лишним, что они были в пути, слухи о таинственном целителе долетели и до них, и чем дальше они продвигались по Цзянху, тем чаще слышали о нём. Имени, правда, никто его не называл, да и все, от кого они это слышали, сами его никогда не видели, будто тот, действительно, призраком был.       Призраки… Вот уж взаправду неожиданный поворот, всё же двадцать лет о них слышно не было.       Чжоу Цзышу поднёс к губам чашечку с жасминовым чаем, на мгновенье бросая взгляд на своё отражение. Загорелая кожа, еле заметный шрам на носу и ещё один, только глубже, под левым глазом, чёлка, скрывающая морщины на лбу, забранные в высокий хвост волосы, удерживаемые старой, потрепанной временем гуанью, грубая щетина слегка неровная из-за ещё одного шрама, но уже под губой. В своих простых тёмно-синих поношенных, но аккуратных одеждах да в плетенной шляпе с вуалью он походил на самого обычного странника или воина-одиночку, коих по всему Цзянху было полным-полно. Когда он пришёл к Принцу Цзиню в тот день, то выглядел бледным и измождённым, вдобавок из-за специально сделанной слабой перевязки, его раны кровоточили, что только усугубляло его внешний вид. Определенная часть энергии уходила и на то, чтобы держать ци в узде, дабы она не помогала заживлению, так что со стороны он выглядел так, словно и правда вбил в себя Семь Гвоздей на Три Осени. Увидев его, Принц Цзинь, и без того бывший не в духе, нахмурился, требуя объяснений, что происходит с Чжоу Цзышу в последние месяцы.       —Цзышу, что происходит? Ты почти не покидаешь своего кабинета, а ещё я слышал, что твои раны стали медленнее затягиваться. Ты бледен, а твой взгляд потух. Мне стоит найти другого лекаря? Только скажи, и я приведу самого лучшего и талантливого целителя. — выдохнул мужчина, смотря Лорду Чжоу в глаза. — Цзышу, ты — опора этой страны. Без тебя нам никогда не достигнуть целей.       —Ваше Высочество, я всего лишь обычный человек. — спокойно начал Чжоу Цзышу. — Сейчас, наконец, воцарился мир, и вам понадобятся люди, сведущие в управлении, я же гожусь только для сражений, я лишь оружие в ваших руках. Оружие, которое больше не может приносить пользу.       Принц Цзинь нахмурил брови и сжал челюсти. Чётки, что он перебирал, скрипнули в его руках, и, дабы не сломать, он положил их на стол, подняв взгляд на человека перед собой. Лицо Чжоу Цзышу не выражало совершенно никаких эмоций, словно было фарфоровой маской.       —Что ты… Хочешь сказать этим, Цзышу?       Не говоря ни слова, Чжоу Цзышу опустился на колени. Поддельные шляпки гвоздей обжигали раны, доставляя с трудом терпимый дискомфорт. По вискам мужчины побежал пот, у него поднималась температура, но сейчас надо было выдержать. Стиснув зубы, он принялся один за другим снимать пояса, а потом и слои одежды, как проделывал это недавно в своих покоях. Воздух стал тяжёлым и липким, заставив Лорда Чжоу сглотнуть. С каждым снятым слоем одежды лицо Принца Цзиня становилось всё серее и серее, а глаза раскрывались шире. На белой нательной рубахе проступили пятна крови, приклеившие её к бинтам, на которых крови было больше. Сняв и рубаху, Чжоу Цзышу начал осторожно разматывать бинты, понимая, что немного перестарался с ранами, но с другой стороны, коль это поможет достичь ему цели, всё в порядке. Когда же и бинты оказались рядом с одеяниями, Глава Окна Небес поднял голову. Семь отверстий на его теле, кои венчали шляпки «Гвоздей», не выглядели новыми, но всё равно кровоточили. На плечах появились свежие шрамы, пресс тоже пересекали несколько почти заживших. Те рубцы, что находились между лопаток, зажили давно и не представляли собой опасности, но из-за поднявшейся температуры выглядели удручающе. Принц Цзинь, не веря своим глазам, вскочил с места и широкими шагами, почти перейдя на бег, приблизился к мужчине, разглядывая весь открывшийся ему ужас, а он знал, что именно это было.       —Ваше Высочество, сейчас я, по сути, живой труп. Мне осталось немногим более двух лет, но с каждым днём жизнь будет покидать меня. Мои меридианы разрушены, ци не циркулирует ровно, раны не затягиваются, а чувства покидают тело. Ваше Высочество, прошу, за прошлые мои заслуги даруйте мне возможность вернуться в родные края.       —Ты… Ты… — Принц Цзинь потрясал рукой, пытаясь взять эмоции под контроль. — Цзышу, это же ложь? Обман?       —Ваше Высочество, я всего лишь простой человек, подверженный чувствам и эмоциям.       —Вот как… Прекрасно! Не зря ты — Глава Окна Небес, Чжоу Цзышу! — выкрикнул Принц Цзинь, что было ему обычно не свойственно. — Даже к себе у тебя нет снисхождения! Отлично! — неожиданно мужчина схватил меч стоявшего чуть поодаль Дуань Пэнцзюя, так как сегодня был его черёд охранять Принца, и наставил его на Чжоу Цзышу. Служанки и Дуань Пэнцзюй, стоявшие по обе стороны огромного зала, пали ниц, утыкаясь лбами в пол, но Лорд Чжоу остался в прежнем положении, смотря чётко перед собой. Он знал, что просто не будет. — Раз тебе совершенно не дорога твоя жизнь, я её у тебя заберу! К чему же такие страдания?!       —Ваше Высочество, тринадцать лет назад вы протянули мне руку помощи, спасли мою жизнь, вам решать её исход. Если вы позволите, я хотел бы провести оставшиеся мне месяцы в этом никчёмном и бренном теле, если же нет, даруйте, мне смерть.       Со стороны могло показаться, что Чжоу Цзышу ходил по очень тонкому льду, который мог проломиться под ним в мгновенье ока, сбросив его в ледяные смертельные пучины, однако сам Лорд Чжоу был спокоен как никогда. Принца Цзиня он знал с далёкого детства, а за последние тринадцать лет так и вовсе довольно неплохо изучил. Пусть он говорил о братстве, чести, преданности и привязанности, он всё ещё оставался невероятно амбициозным человеком, что ради достижения своих целей мог сказать и сделать почти всё, что угодно. Он ненавидел, когда что-то шло не по его плану, когда он не мог контролировать ситуацию, когда другие шли ему наперекор, он ненавидел терять то, что считал лишь своим, как это уже случалось раньше. Раньше, когда Цзин Бэйюань и У Си покинули дворец. Разумеется, лишиться ещё и Чжоу Цзышу, коего считал преданным и верным оружием, он не мог, поэтому Лорд Чжоу знал — его не убьют. Нет, его отпустят, но отпускать просто так было не в характере Принца Цзиня, он будет впиваться в него когтями до самого последнего вздоха, поэтому наверняка прикажет следить за ним, а потом и вовсе пустит погоню. Что ж, на этот случай у Чжоу Цзышу тоже был план, вот он и не волновался. Не волновался даже в тот момент, когда меч с визгом поднялся вверх и опустился прямо на него, но замер в волоске от его шеи. Принц Цзинь не мог убить его. Сжав рукоять меча, мужчина скрипнул зубами и бросил оружие.       —Вы все мне солгали! — дрожащим голосом произнёс он. Чжоу Цзышу коротко выдохнул, как же он хотел сказать: «Будто вы не лгали нам», — но вместо этого продолжал неподвижно стоять на коленях. Поддельные шляпки гвоздей всё сильнее и сильнее раздражали раны. — У Си ушёл. Бэйюань… Бэйюань тоже покинул меня. А теперь и ты оставляешь, предпочтя жизнь калеки и смерть..! Хорошо. Хорошо! Но запомни, Чжоу Цзышу, тебе лучше прожить все оставшиеся тебе дни и не уйти раньше, дабы своими глазами увидеть, как в конце я взойду на трон! Я взойду на вершину этого мира! — крича и потрясая пальцем, говорил Принц Цзинь, после чего резко отвернулся.       —Я приложу все свои усилия, Ваше Высочество. — мужчина склонился в глубоком поклоне до самого пола.       —Пэнцзюй, отныне ты — Глава Окна Небес. — бросил Принц Цзинь и направился прочь из зала.       Дуань Пэнцзюй слегка несмело поднялся, посмотрев на своего бывшего Главу, и подошёл к нему, открывая рот, чтобы заговорить, но уже вставший Чжоу Цзышу остановил его жестом руки: «Мы оба получили то… Что хотели уже давно». Всё прошло именно так, как планировал Лорд Чжоу, поэтому ему даже не потребовалось собирать свои скромные пожитки, ибо те уже ждали своего часа.       На самом деле, он понятия не имел, насколько затянется его расследование, ибо даже его отец и Наставник постоянно заходили в тупик на протяжении семи лет, но в итоге оба сошлись в одном — настоящий убийца всё это время был где-то рядом с ними. В истории со смертью семейства Чжэнь было очень много белых пятен. Например, в перевёрнутом вверх доме совершенно не было следов. Только, как это возможно? Коли убийца что-то искал, он должен был наследить. И дело здесь заключалось не в царившем в доме бардаке, среди которого ничего не найдёшь, а в том, что все следы будто стёрли. Был и ещё один момент, не дававший покоя сначала Наставнику с отцом, а теперь и самому Чжоу Цзышу — тело Чжэнь Яня нашли не во дворе дома, а в лесу. К тому моменту его уже исклевали вороны, к тому же он был сильно избит, но его следы чётко вели из дома в лес. И вот что-то здесь не вязалось. Побои на теле Чжэнь Яня были старые, но убит он был точно недавно. Могли ли его пытать на глазах у родителей? И если да, как ему в таком состоянии удалось вырваться? А ещё, почему несмотря на перевернутый вверх дном дом, казалось, что ничего не забрали? Со стороны всё выглядело так, словно на дом напали воры или разбойники, да только таковых в тех краях отродясь не водилось — во-первых, ценные вещи были на месте — во вторых. Всё вместе это наталкивало на мысли, что кто-то специально замаскировал убийство под нападение разбойников. Но как только бывший Лорд Чжоу и Цинь Хуайчжан пытались продвинуться дальше, они теряли нить и заходили в тупик, потому что свидетелей не было. Местные ничего не видели и не слышали, следов тоже не было, в Цзянху имя Чжэнь Жуюя и вовсе чуть табу наравне с именем Жунь Сюаня не стало. Так что, одно белое пятно наслаивалось на другое.       Внимательно изучив все записи отца и Наставника, Чжоу Цзышу понял — ему придётся начать с самого начала, соответственно, на поиск убийцы у него могло уйти несколько лет. Поэтому вместе с вещами мужчина заранее забрал и деньги, заработанные за тринадцать лет. Сам он не нуждался в богатствах, но они умели неплохо развязывать языки. Разумеется, тащить с собой сундуки он не собирался, вместо этого прибегнув к помощи старых друзей, точнее, к помощи той организации, что они тайно создали.       Однако хорошо снарядиться в путь было мало, потому что, как он и думал, Принц Цзинь послал за ним слежку. И слежка всё сильно усложняла, причём не столько для него, сколько для Хань Ина, смерть которого они планировали подстроить. Будучи ещё Главой Окна Небес, Чжоу Цзышу знал, что в скором времени планировалась ещё одна миссия и очень опасная. После убийства Губернатора Ли несколько чиновников поняли, к чему дело идёт, и тайком заключили союз, дабы противостоять Принцу Цзиню, но они забыли, что Окно Небес имело подобное название не просто так. Сердцем альянса стал чиновник Ян, и именно от него, по сути, зависело существование этого союза: умрёт он, другие не пикнут. Вот так чиновник Ян и стал следующей целью Окна Небес. Сложность была лишь одна, зато какая: его охрана была одной из лучших и немногим уступала Окну Небес. То, что снова погибнет много людей, было ясно заранее, поэтому никому не показалось бы странным, если среди мёртвых нашли и тело Хань Ина. И вот здесь начиналась вторая сложность.       Чжоу Цзышу сразу сказал Хань Ину, чтобы тот даже не смел лезть в пекло, а наблюдал и, улучив момент, устроил небольшой пожар. К сожалению, использовать маску они не могли, так как на прилаживание её к лицу уходит определенное время, коего у молодого человека не будет, поэтому, как бы тривиально это не выглядело, а пожар был наипрекраснейшим вариантом скрыть следы и устроить себе «смерть». Из-за ухода Чжоу Цзышу в Окне Небес должны были произойти подвижки, и Хань Ин должен был получить повышение по службе, то есть и одежды сменить, что осложнило бы весь процесс. Немного подумав, молодой человек сам решил сию проблему, заявив, что миссия превыше всего, поэтому стоит бросить все силы на её выполнение, а потом думать о повышении. Другие командиры сочли это разумным и отложили повышение, так что смешаться с мёртвыми Хань Ину оказалось нетрудно. В назначенный день, оставив свои меч и жетон мертвецу и забрав его, Хань Ин в суматохе, сливаясь с тенями, покинул горящее поместье. Правда, некоторое время ему пришлось отсиживаться в самом ближайшем лесу в ожидании ухода воинов Окна Небес. Встретиться Чжоу Цзышу и Хань Ин условились на севере Чжэндина, куда молодой человек должен был прибыть в заранее подготовленных маске и одежде. Переодевшись в простое, без узоров, синее юаньлинпао, сменив привычный пучок на высокий хвост, подвязанный куском ткани, и надев маску, имитирующую загорелого немного пухлощёкого молодого человека с небольшим ожогом у скулы, Хань Ин сжёг свои одеяния Окна Небес, развеяв пепел над рекой, на дно которой отправились и ножны чужого меча. Замотав клинок в ткань и закинув его за спину, молодой человек надел на голову плетеную шляпу и направился к Чжэндину.       Несмотря на то, что Чжэндин тоже находился на севере, снежные облака сюда не дошли, только гулял прохладный ветер, напоминавший жителям, что на севере в сезон сяомань не стоит ещё расслабляться. Пусть они и договорились встретиться в Чжэндине, молодой человек не имел понятия, где именно они должны были пересечься и как, собственно говоря, сейчас выглядел его Глава. Решив немного передохнуть и заодно приглядеться к толпе, Хань Ин зашёл в первую попавшуюся ему чайную, у которой столики располагались и на улице. Заказав себе одну чашку чая, он осторожно стал присматриваться к людям, ища знакомые походку или черты, как вдруг перед ним сел загорелый мужчина, чьё лицо было в шрамах. У Хань Ина чуть чай в горле не застрял: перед ним сидел полный незнакомец, смотревший в точности, как Глава Чжоу. Молодой человек сразу отметил, что их с Главой одеяния были похожи, да и в масках наблюдалась схожесть, поэтому со стороны они, наверное, смотрелись отцом и сыном или дядей и племянником. Там же, в Чжэндине, они приобрели двух гнедых лошадей, на которых и отправились на юг.       Ещё раз перечитав все записи, что он забрал с собой, и посвятив в курс дела Хань Ина, Чжоу Цзышу решил начать расследование с другой стороны. Да, они могли найти дом семейства Чжэнь, но, коль там раньше ничего не нашли, по прошествии двадцати лет что-либо там искать почти, мягко говоря, не имело смысла. Признаваясь себе честно, мужчина плохо знал события двадцатилетней давности, больше в общих чертах: Жун Сюань, бывший другом Наставника, семейства Чжэнь, братьев из Союза Пяти Озер и Главы Павильона Лун Юань, в какой-то момент обезумел, что угрожало спокойствию в Цзянху, поэтому школы во главе с Союзом Пяти Озёр устроили ему облаву недалеко от Цинъя. В той битве Чжэнь Жуюй выступил на стороне Жун Сюаня, пытаясь отговорить школы от из безумной затеи, был за это заклеймен предателем и выгнан с семьёй из Долины Целителей. Наставник и Лун Цюэ в той битве не участвовали, но что-то подсказывало Чжоу Цзышу, что именно они и ведали истинные мотивы резни, ибо слишком уж странно всё это выглядело… Чуть ли не всему Цзянху пришлось объединиться, чтобы просто избавиться от одного человека? Каким бы талантливым и сильным не был Жун Сюань, для победы над ним явно не требовалось армия в несколько сотен человек. Лорд Чжоу был уверен — имелась иная причина, а рассказать об этой причине ему без утайки могли лишь двое, ибо Союз Пяти Озёр сам был в этом замешан. Только вот, Наставник уже тринадцать лет лежал в могиле, а дядюшка Лун Цюэ… Двадцать лет назад, примерно, в одно время со смертью Чжэнь Жуюя и его семьи пропал. Хотя, пожалуй, вернее было сказать, скрыл свою школу вместе со всеми её обитателями. Поразительно, как всё совпало по времени, вдобавок тут явно была связь.       Если предположить, что семью Чжэнь убил кто-то из Цзянху, у него для этого должна была быть причина, так как у Чжэнь Жуюя с семьёй не имелось врагов. По крайней мере, до облавы на Жун Сюаня. Получалось, эта причина была как-то связана с Жун Сюанем, а значит с истинными целями облавы на него. Поэтому, прежде всего, следовало выяснить истинные мотивы бойни, ведь, зная их, он мог сузить круг подозреваемых. И единственным, кто мог всё поведать, был Лун Цюэ, так что теперь они держали путь на юг Цзянху, в земли, где раньше располагался Павильон Лун Юань.       —Глава, — тихо позвал Хань Ин, вырывая мужчину из раздумий. — Чжан Юйсэнь… Разве это не Глава школы Зеркального Озера, с коим вы хотели встретиться по возвращении из Павильона Лун Юань?       —Он. — кивнул Чжоу Цзышу. — Из пяти братьев только он не участвовал в битве против Жун Сюаня, а после и вовсе отгородился от них. — допив чай, мужчина отставил свою чашечку и достал монеты, чтобы расплатиться. — Правда, не ведаю почему. Видимо, не такие уж и мирные дни царили в Цзянху. Идём, если выдвинемся сейчас, к ночи достигнем границ Юэ Яна.       —Я пойду, проверю лошадей. — поднявшись, Хань Ин покинул чайную, направившись в стойла.       Чжоу Цзышу подозвал к себе разносчика и отдал ему оплату, после чего надел свою вэймао и вышел из чайной. Хань Ин уже ждал его с двумя отдохнувшими жеребцами. Скакать по городу — затея дурная, поэтому, взяв под уздцы свою лошадь, мужчина повёл её в сторону ворот. К ночи они должны были прибыть в Юэ Ян, а оттуда до Павильона Лун Юань несколько недель пути. Если они будут делать привал лишь на ночь и то, когда уже не смогут идти, доберутся до школы дядюшки Лун Цюэ быстрее, где-то дней за тринадцать-пятнадцать.       «Странное у меня предчувствие», — нахмурился Лорд Чжоу. Они с Хань Ином оторвались от слежки Принца Цзиня, запутав их, и по этому поводу могли не волноваться, но ему всё равно что-то не давало покоя. Пока он думал, их обогнали дети, игравшие в догонялки и напивавшие строчки из той песенки про Союз Пяти Озёр и Призрака с Цинъя.       Вдруг Чжоу Цзышу резко остановился и обернулся, чувствуя, как сердце его забилось в горле. В толпе посреди шумного города он услышал невозможное: аромат ягодного тиса со сладкими нотами, исходившими от Цзюсяо, и звонкий смех Цзян Чу Юаня. Мужчина вглядывался в пёструю толпу, но попытки его были тщетны. Мёртвые не могли восстать из могил.       —Глава..? — осторожно позвал Хань Ин.       —Всё в порядке, идём. — прохладно ответил Лорд Чжоу, продолжая их путь.       Не понимая, что привлекло внимание его Главы, Хань Ин тоже обернулся, но увидел лишь спешащих по своим делам людей, направлявшихся куда-то адептов разных школ, прогуливающихся девушек, да двух молодых людей, коих по пояс скрывали вэймао с чёрной вуалью. Отогнав нахлынувшие воспоминания, Хань Ин прибавил шагу и поравнялся с Чжоу Цзышу.

***

      —В чём дело, А-Юань? — вскинул брови Цинь Цзюсяо, оборачиваясь, дабы увидеть, что привлекло внимание его брата, но увидел только толпу людей.       —Просто показалось. — мотнул головой высокий молодой человек, самую малость уступавший в росте Цинь Цзюсяо, отчего кончик его хвоста ударил его по лицу. Выплюнув волосы, Цзян Чу Юань сморщил нос, большие глубокие обсидиановые глаза перевели свой взгляд с толпы на конкретного человека. — И перестань меня так звать. Мне, вообще-то, двадцать пять, как и тебе.       Цинь Цзюсяо ухмыльнулся и резко продолжил путь, вынуждая Цзян Чу Юаня себя догонять, к чему тот, в принципе, отнёсся спокойно, только напоследок ещё раз оглянулся. Странно, но ему показалось, что он услышал голоса Хань Ина и Главы Чжоу. Правда, это было невозможно от слова «совсем». Окно Небес редко бывало на юге, а коль и приходило — не разгуливало по рынкам. Тихо, но тяжело вздохнув, Цзян Чу Юань поправил вуаль вэймао и чуть не врезался в торговца танхулу, увернувшись от ягод в красном застывшем сиропе, попутно ухватив две палочки и закинув пару монет в карман торговцу. Одну палочку он протянул Цинь Цзюсяо, буквально впихивая её ему в руки, и с аппетитом вгрызся в боярышник на своей, отправляя себе в рот сразу целую ягоду. Призрак Прошлого, улыбнувшись, покачал головой. Время шло, а его брат по ученичеству совсем не менялся. Пусть Долина Призраков и наложила на него свой след, ни ей, ни Окну Небес не удалось вытравить из него детское озорство и светлую душу.       Посмотрев на танхулу в своих руках, Цинь Цзюсяо поднёс её к губам и откусил от ягоды кусочек: во рту сразу разлились сладость патоки из сорго и лёгкая кислинка боярышника. Вкус, напоминавший ему о детстве. Отец всегда покупал ему танхулу, когда они вместе ходили на рынок, из-за чего матушка бранилась на них. Для него вкус танхулу ассоциировался не только с отцом, но и с Чжэнь Янем. Когда родители заговаривали о сыне Чжэнь Жуюя и Гу Мяомяо ещё до смерти четы Чжэнь, матушка улыбалась, что щёчки А-Яня похожи на ягодки боярышника в патоке, которые тот очень любил.       «Значит, А-Яню танхулу можно, а нам нет? — притворно сердился отец, усаживая маленького Цзюсяо себе на колени и щекоча ему щёки. — Посмотри, А-Сяо, как наша мама к нам строга…» — качал он головой, пока матушка, вскинув брови, упирала руки в бока.       «Дорогой, — мило и лучезарно улыбалась она, наклоняясь, чтобы взять полотенце. — Как же так? Ты стал бессмертным, а я об этом не ведаю? Не хорошо благую весть от семьи утаивать», — в большинстве случае после этих слов Цзюсяо либо опускали с колен, либо отец убегал вместе с ним. Разумеется, матушка никогда всерьёз не ругалась на них по этому поводу, но порой казалось, что Главе Поместья Четырёх Сезонов нравилось проверять нервы своей жены на прочность.       Чжэнь Янь… Его старший брат по ученичеству, не переступивший порог школы, попавший в Долину Призраков и ставший её Повелителем. Вэнь Кэсин. Пробыв в Долине всего ничего, Цинь Цзюсяо услышал о нём довольно много: сумасшедший, кровожадный, безумный, наслаждающийся убийствами и прочие красноречивые выражения. Большая часть Призраков не столько ненавидела своего Владыку, сколько страшно боялась его, и это было вполне оправдано, потому что сила этого человека, который по праву мог зваться Мастером боевых искусств, чувствовалась издалека. А вот Десять Дьяволов Цинъя… С ними всё было неоднозначно.       Трагикомичный Призрак пусть и сохраняла при Повелителе отсутствующее выражение лица, кажется, совершенно не питала к нему отрицательных чувств или эмоций, скорее наоборот, испытывала за него некое волнение. Подобное отношение Цинь Цзюсяо заметил и со стороны Призрака Красавицы. Призрак Пожирающий Трупы не то что бы испытывал положительные эмоции в отношении Владыки, скорее, признавал его силу, власть, авторитет. Он уважал его и выполнял каждый приказ. А вот дальше начиналось самое интересное — Призрак Перемен. Вот уж точно непостоянство в полном его проявлении. Его ненависть к Вэнь Кэсину можно было чуть ли не пощупать, однако он умело скрывал её, склоняя голову перед Владыкой, подтверждая каждое его слово, пытаясь угодничать. И дело было отнюдь не в его хитрости, нет. Просто он боялся за свою шкуру, поэтому и открывал свой рот лишь у Хозяина Долины за спиной, строил планы по избавлению от него, думая, что его не слышат и не видят. Цинь Цзюсяо даже смешно стало, особенно когда, заняв своё место в Десятке Дьяволов, он увидел взгляд Вэнь Кэсина, направленный на Призрака Перемен. Тот думал, что перехитрил Повелителя Долины Призраков, не догадываясь, что Владыка позволял ему так думать. Что же касалось Белого и Чёрного Призрака, то они являлись подчиненными Призрака Перемен и полностью его слушались. Призрак Длинный Язык явно был в сговоре с Призраком Перемен, разделяя его отношение к Вэнь Кэсину, как и Призрак Висельника с Радостным Призраком. Но и тут всё было не столь гладко, как могло показаться, потому что внутри этого своеобразного «союза», судя по всему, не было единства. Призрак Висельника и Призрак Длинный Язык, походу, играли исключительно за себя. Правда, в одном все шестеро сошлись: их не обрадовало появление Призрака Прошлого, приведённого Повелителем Долины. И уж тем более их не обрадовало место, которое он занял, встав перед Призраком Перемен, тем самым указывая уже на его место. Его появление вызвало вопросы у всей Долины. Почти у всей.       Когда встреча завершилась и Десятка Дьяволов Цинъя начал расходиться, Призрак Прошлого собирался уйти вместе с ними, но в последний момент обернулся в сторону трона, на котором уже никого не было. Вэнь Кэсин… Он говорил загадками, говорил угрозами, смотрел с безумием, смотрел с безразличием, убивал, не моргнув и глазом, в его голосе был яд, в его голосе была насмешка. А ещё он препирался с одной младшей сестрой, явно получая от этого удовольствие, подтрунивал над другой, показывая ей язык в ответ на её высунутый язык, нежно гладил по голове младшего брата, держа руку на его плече так, словно хотел согреть. Так, где же был его настоящий шигэ? Коварный Повелитель Долины Призраков? Ярко улыбавшийся Вэнь Кэсин? Или излучавший тепло родного очага Чжэнь Янь?       —Да ты прямо глаз оторвать от Повелителя не можешь. Неужели влюбился? — раздался голос Цю Ци Цин с насмешливыми нотками.       —Госпожа Цю. — улыбнулся Цинь Цзюсяо, поворачивая голову на звук девичьего голоса и наблюдая, как его хозяйка с завораживающей грацией змеи выплывает из-за статуи демона. Девушка, мягко и бесшумно ступая, подошла к нему и наклонилась, приподнимая голову так, чтобы заглянуть ему в глаза снизу вверх.       —Не советую этого делать. — прищурилась она.       —Ревнуете? — не смог сдержать молодой человек ухмылки. Он думал, что Призрак Возмездия разозлится, окинет его своим надменным взглядом, которые получали от неё другие Призраки, но вместо этого Цю Ци Цин неожиданно звонко и заливисто рассмеялась. Вплетённое в волосы украшение, представлявшее собой несколько серебряных нитей с нанизанными на них рубинами и бусинами из кораллов, билось о белую шею, напоминая капли крови, а полупрозрачный верхний халат персико-закатного цвета сполз с одного плеча.       —Подумай своими мозгами, и всё поймёшь. — Цю Ци Цин откинула упавшие на плечи волосы и повернулась к нему спиной. — Ты идёшь со мной. Повелитель желает тебя видеть.       И вплоть до самых покоев Повелителя Долины Призраков они не проронили ни слова. Встречавшиеся им по пути Призраки и души из Департамента Неверных склонялись в поклонах, предпочитая не поднимать глаз, и Цинь Цзюсяо знал причину этому. Оказывается, в Долине Призраков Призрак Возмездия считалась игрушкой Повелителя, любовницей, именно поэтому некоторые Призраки обращались к ней не только «Призрак Возмездия», но и Фужэнь Цю, а были и те, кто и вовсе звал её Гунчжу Фужэнь. Столкнувшись с подобным в первый раз, Цинь Цзюсяо был, мягко говоря, удивлён, ибо собственными ушами слышал, как девушка звала Вэнь Кэсина «дагэ», да и не особо эти двое походили на тех, кто мог состоять в подобного рода отношениях.       Когда они подошли к нужным дверям, молодой человек услышал голоса Вэнь Кэсина и Трагикомичного Призрака, довольно быстро смолкшие, словно почувствовавшие их приход. Цю Ци Цин толкнула двери и, не дожидаясь полного их открытия, вошла. У деревянного столика, украшенного резьбой, стояли Вэнь Кэсин и Ло Фумэн, оглянувшиеся на вошедших. Цинь Цзюсяо впервые был в покоях старшего брата, и в глаза сразу бросилась некая отстранённость сего места, его холодность. Не выглядело оно таким уж обжитым, однако при этом всё равно могло кое-что поведать о своём хозяине. Довольно большой каменный зал был образно разделён на две части расписными ширмами и алыми занавесями, за коими стояли застеленная кровать, столик с зеркалом, несколько сундуков и пара-другая напольных фонарей. Другая часть покоев, бывшая значительно больше, оказалась обставлена ещё скуднее: деревянная кушетка, рядом с ней небольшой столик, беспорядочно стоявшие фонари и горевшие на камнях свечи, в этой части внимание привлекали только выдолбленные прямо в камне скалы полки, заставленные разнообразнейшими книгами, трактатами и писаниями. Коли его не подводило зрение, там находились и поэтические сборники, и медицинские трактаты, и сборники с мелодиями, и исторические записки, и много ещё чего.       —Мой Повелитель, вы желали меня видеть? — Призрак Прошлого встал перед Вэнь Кэсином на колено, склонившись в поклоне. Краем глаза он заметил странный полный неверия взгляд Трагикомичного Призрака, словно она его знала, да вот он точно с ней знаком не был.       —У меня есть для тебя дело. — мужчина посмотрел на свою ладонь и ухмыльнулся, посылая непонятный взгляд Ло Фумэн. — Заодно и проверим, такое ли уж ты сильное оружие. Но дело это не простое, поэтому я дам тебе помощника. — губы Вэнь Кэсина растянулись в широкой улыбке, не тронувшей его глаз.       Цинь Цзюсяо слегка нахмурился и уже собирался поинтересоваться деталями дела, как услышал за дверью шаги и знакомые голоса, один из которых был даже слишком знаком ему, заставив сердце со всей дури ударить в ослабшую грудную клетку.       —И как ты только дожил до сего дня, раз такой пугливый? — в словах Гу Сян буквально слышалось, как она закатила глаза.       —Как тебя ещё в Окне Небес не убили? — одновременно с сестрой спросил Призрак Счастливой Жизни.       —Потому что я умный. — упёрто ответил третий голос, а Цинь Цзюсяо сглотнул, не отрывая глаз от каменного пола под ногами.       —По тебе не скажешь. — фыркнула девушка. Со стороны Чжан Чэнлина послышались сдавленные смешки, прекратившиеся вместе с открывшимися в покои дверьми. Девушка и мальчик прошли вперёд, занимая место рядом с Ло Фумэн, пока Цю Ци Цин беззастенчиво расселась прямо на столике.       —Сними маску. — приказал Вэнь Кэсин, опустившемуся рядом с Цинь Цзюсяо человеку в форме рядового Призрака. Призрака, от которого исходил еле уловимый аромат сладостей. Повинуясь, он снял маску, из-под коей показалось миловидное лицо с прямым, но таким бездушно-равнодушным взглядом, появлявшемся на этом лице лишь во время убийств. И тут Цинь Цзюсяо понял, что не дышал. — Знакомься, Призрак Прошлого, это Цзян Чу Юань. С этого момента он будет твоим подручным.       Цзян Чу Юань ещё сильнее склонил голову и перевёл взгляд на Призрака Прошлого, теряя дар речи. двое молодых людей искоса смотрели друг на друга, не смея дышать, ибо совершенно не ожидали снова увидеть друг друга да ещё и в Долине Призраков. Цинь Цзюсяо только силой воли заставил себя не вздрогнуть при виде своего брата по ученичеству, при виде Цзян Чу Юаня, коего всё Окно Небес считало мёртвым вот уже более полутора лет, с тех пор, как он ещё прошлой зимой отправился на юг в отряде под командованием Дуань Пэнцзюя, но вернулось из той миссии меньше половины. И Цзян Чу Юань был одним из тех, кто вернуться не смог, Дуань Пэнцзюй принёс только его меч да окровавленную заколку. Меч и заколка — всё, что они смогли положить в пустую могилу и на алтарь человека, по которому и слёз, кроме них, пролить было некому, ведь его брат по ученичеству был сиротой, коего много лет назад привёл в Поместье Четырёх Сезонов отец Цинь Цзюсяо. Родители были единственной темой, о которой жизнерадостный Цзян Чу Юань не любил вспоминать. А смерть Цзян Чу Юаня была той темой, о которой не могли вспоминать Цинь Цзюсяо и Хань Ин. Но, как выяснилось, все эти месяцы молодой человек был жив и служил Вэнь Кэсину. Призрак Прошлого даже не знал: Судьба это или божья насмешка.       —Кажется, они хорошо знают друг друга. — прошептал Чэнлин на ухо Гу Сян, поправляя слегка перекрутившийся пояс на своём синем юаньлинпао, расшитом благоприятными символами.       —Какая трогательная встреча… — хмыкнула девушка.       —Ах, сейчас расплачусь..! — Цю Ци Цин смахнула с глаза невидимую слезинку, состроив скорбное выражение лица. Чэнлин и А-Сян одновременно отвернулись, пряча улыбки и смешки. Ло Фумэн тихо вздохнула, а Вэнь Кэсин опустил взгляд на младшую сестру, на что та пожала плечами и послала Цинь Цзюсяо ухмылку. Прежде, чем взор Вэнь Кэсина упал бы на них, Гу Сян и Чжан Чэнлин убрали улыбки и с серьёзным видом сели рядом со старшей сестрой.       Голос Вэнь Кэсина, дававший ему указания, доносился до Цинь Цзюсяо, будто откуда-то издалека, мозг никак не хотел улавливать смысл слов, однако инстинкты и навыки, отшлифованные за долгие годы, взяли верх над его сознанием, зафиксировав в памяти каждую деталь. Оказавшись за пределами покоев, молодой человек обернулся к застывшему Цзян Чу Юаню.       —Брат Цинь, — робко позвал Цзян Чу Юань, смотря себе под ноги. — Абрикосовое вино, которое я закопал под деревом… Вы попробовали его?       Цинь Цзюсяо судорожно вдохнул: Цзян Чу Юаню не давалась готовка, за исключением сладостей, рецептов коих он знал превеликое множество и с удовольствие готовил каждый, а сделанные им вина хвалили даже отец, матушка и их друзья. В тот год, за несколько месяцев до своей «смерти», он как раз закопал впервые приготовленное им абрикосовое вино. Они собирались выкопать его на следующий год и вместе распить, только вот… Пить без Цзян Чу Юаня было слишком больно.       —Нет… Без тебя мы с Хань Ином не почувствовали бы его вкус.       —Вы с Хань Ином? — резко поднял голову молодой человек, выглядя настороженным. — А Глава Чжоу?       —Глава Чжоу? — нахмурился Призрак Прошлого. — Кто это?       Цзян Чу Юань несколько мгновений молча смотрел на него, а на лице его проносились разнообразные и порой совершенно нечитаемые эмоции. В итоге он только мотнул головой и больше не произносил ту фамилию. Как потом выяснилось, они оба плохо помнили, как попали в Долину Призраков, к тому же Цзян Чу Юань забыл Дуань Пэнцзюя и ещё нескольких людей, а также и тот момент, как он, собственно, чуть не погиб. Цинь Цзюсяо о своём попадании на Цинъя мог рассказать не больше, ведь он совершенно не помнил, какой чёрт дёрнул его отправиться на трудную миссию почти без подготовки. В тот момент он определенно был не совсем в своём уме.       И вот, спустя несколько недель после того разговора и их воссоединения, они, наконец, прибыли в Юэ Чжоу. Погода здесь стояла в разы приятнее: с озера и каналов дул прохладный ветерок, разбавлявший летний зной вечера. Из чайных и ресторанчиков слышались лёгкие мелодии и тоненькие голосочки исполнительниц, на улицах пахло озером и цветами, лодочники везли людей по каналам, а на рыночных площадях было не протолкнуться. Чуть вдали, посреди озера, чьи воды напоминали идеально отражающее зеркало, среди уже плодоносивших рощ стояла школа Зеркального Озера. Озёрные воды отражали в себе сине-сиреневые и персиково-абрикосовые переливы неба, на горизонте коего уже умывались первые звёзды, отчего создавалось впечатление, будто школа застыла между реальным миром и миражом.       —Отсюда кажется, будто там никого нет. — Цзян Чу Юань немного сдвинул вуаль, дабы лучше видеть очертания школы и попутно высматривать свободного лодочника.       —Словно затишье перед бурей... — Цинь Цзюсяо посмотрел на одну из лодок, в сторону коей указал молодой человек. У пристани стояло несколько лодок, но лодочник был только у одной, разлёгшись в ней и закрыв лицо от фонаря дырявой шляпой. Его одежда была стара, а кожа на руках и ногах сильно загорела, мужчина явно был уже давно не молод. — Уважаемый, — обратился к нему Цзюсяо. — Вы работаете?       —Слепой что ли? Я сплю. — недовольно буркнул мужчина, судя по голосу, уже старик. Цинь Цзюсяо вздохнул, приготовившись использовать всё своё терпение, но Цзян Чу Юань его опередил.       —Почтенный, а у вас невероятная техника сна, коль вы спите и нам отвечаете. Вот уж точно, в Цзянху куда ни глянь: либо тигр крадётся, либо дракон таится.       —Ах ты, мелкий паршивец! — вскочил старик отнюдь не по-старчески, закидывая шляпу себе на голову.       —Доброе утро. — улыбнулся Цинь Цзюсяо. — До того берега довезёте? — решил он ковать железо, пока то было ещё горячо.       —Три серебряника. — усмехнулся старик.       У молодых людей дёрнулись брови. «Шкуродёр», — пронеслось в их мыслях, однако лодочник в округе был лишь один, так как другие, видимо, либо уже ушли домой, либо отправились поужинать, поэтому выбирать, к сожалению, не приходилось. Достав из шелкового мешочка три серебряника, Цинь Цзюсяо показал их старику с жиденькой бородкой, но сразу же убрал, улыбчивым взглядом указывая на лодку. «Садитесь», — брякнул им лодочник, и двое молодых людей легко запрыгнули в лодку.       —У вас денег куры что ли не клюют? Три серебряника! — усмехнулся старик, орудуя веслом, и посмотрел на молодых людей. Подозрительными они ему казались: на одеждах не было никаких опознавательных узоров других школ, но руки их точно были руками воинов, да и мечи за спинами имелись, так ещё и лица за вэймао скрывали. Зачем им понадобилось в школу Зеркального Озера? Мужчина попытался вспомнить все попадавшиеся ему портреты разыскиваемых людей, но припомнить никого с лицами этой парочки он не мог. Какой-то опасности от них, в принципе, тоже не чувстовалось.       —Почтенный, ты сказал цену, мы готовы её заплатить. Что тебе теперь не нравится? — моргнул Цзян Чу Юань под пристальным взглядом Цинь Цзюсяо.       —Нам надо было попасть на остров. На улице почти ночь, лодочники, за исключением вас, разошлись. А будь другие, повезли бы они кого сюда в ночь? Ваше дело — ваша цена. Вы сказали, мы согласились. — пожал плечами Цинь Цзюсяо, вглядываясь в приближающуюся пристань, на которой уже зажгли фонари, на улице стало совсем темно, только луна да звёзды смотрели с неба, а дорогу до школы освещали редкие фонари, прятавшиеся в рощах будто от стеснения.       —Торговаться что ль не умеете? — не унимался лодочник.       —Почтенный, да тебе просто поболтать хотелось. — ярко, но с ехидством улыбнулся Цзян Чу Юань.       —Да у меня от тебя, балабол, уже голова болит! — хмыкнул старик, а Цинь Цзюсяо покачал головой.       Когда лодка причалила к берегу, молодой человек протянул лодочнику запрошенную им оплату, но тот взял лишь один серебряный, заявив, что у него и с этого-то сдачи нет, где ж ему тогда с трёх серебряных наскребать? Прежде, чем молодые люди успели бы ему что-то заявить, старичок шустро развернул лодку и поплыл обратно. Цинь Цзюсяо, пожав плечами, убрал оставшееся серебро в кошель. Им стоило поторопиться, тем более что округа выглядела несколько странно.       В персиковых и вишнёвых рощах совершенно не было слышно пения ночных птиц, даже мотыльков у фонарей практически не виднелось. В груди поселилось нехорошее предчувствие: слишком тихо особенно для места, где находилась школа боевых искусств. Как бывшие воины Окна Небес, они лучше других знали, что означает подобная тишина, ведь животные всегда замолкают и начинают таиться, если чувствуют опасность. И в данном случае опасность исходила не от них двоих. Опустив шляпы на глаза посильнее, молодые люди сорвались на бег, стремясь добраться до школы, как можно, быстрее, но их всё же опередили. Огненное зарево взмыло прямо перед их глазами, когда они выбежали к вратам — школа Зеркального Озера полыхала. Крики боли и ужаса рассыпались у их ног, смешиваясь со звоном метала, шелестом одежды, грохотом дерева и камня. Цинь Цзюсяо поднял голову к небу, краем глаза заметив там что-то яркое, и протянул руку, чтобы поймать. Жёлтая бумага, которую использовала Долина Призраков, дабы объявить о своём появлении. Скомкав бумагу, Призрак Прошлого выбил врата ногой, заходя внутрь вместе со своим спутником.       Все здания и беседки были в огне, в прудах доживали последние мгновенья подожженные фонари, падали деревья. У врат и вдоль дорожек лежали трупы адептов и слуг школы, в проходах павильонов и у перил лежали Наставники со вспоротыми животами и перерезанными глотками. Вся земля пропиталась огнём и кровью, а посреди этого хаоса меткой ужаса выделялись Призраки в своей алой форме и расчерченных масках. А вот это было уже очень интересно, ибо как Призраки могли напасть на школу Зеркального Озера, не получив приказ от Повелителя Долины Призраков? Получалось, что кто-то решил самовольничать, и Призрак Прошлого даже знал кто. Не знал он только, откуда у этого идиота столько храбрости взялось? Что ж, теперь у них действительно не было времени. Переглянувшись, двое молодых людей направились в самую глубь пожара, в главный павильон, располагавшийся по воспоминаниям Цинь Цзюсяо в центре школы. Призрак Прошлого очень надеялся, что не ошибался, так как был он в школе Зеркального Озера всего единожды, да и то будучи совсем маленьким ребёнком под присмотром родителей, поэтому помнил он только огромное здание и кленовое дерево около него.       Заметив двух людей, явно не относившихся к школе, Призраки попытались их атаковать, но меч Цзян Чу Юаня оказался быстрее. Узкий клинок, слегка изгибавшийся к концу, с лёгкостью рассёк шею Призраку в области сонной артерии. Развернув запястье, Цзян Чу Юань резко взмахнул мечом по диагонали, разрезая другого Призрака от сердца до правого виска. Располовиненная маска упала с его лица, и мужчина увидел под взметнувшимися вуалями незнакомого человека и Призрака Прошлого. Увидели их и другие Призраки, резко остановившиеся с наставленными на Цинь Цзюсяо и Цзян Чу Юаня мечами-дао. Они косились друг на друга из-под масок, будто решали, что им делать, тем самым подтверждая догадки Призрака Прошлого о самовольности нападения. Поняв, что они не жильцы, если о произошедшем станет известно Владыке, а ему станет известно, коль в школу Зеркального Озера заявился Призрак Прошлого, Призраки двинулись вперёд целым скопом, но не успели и глазом моргнуть, как два меча, один изгибавшийся к концу, а другой к тому же концу зауженный, рассекли воздух по кругу. Длинные глубокие и смертельные надрезы появились на шеях атаковавших, выронивших свои клинки.       —Почему они не узнали тебя? — убирая меч в ножны и переступая через мёртвые тела, спросил Цинь Цзюсяо.       —Я не снимаю маску и форму в Долине, никто из Призраков, за исключением Повелителя и его людей, не знает моего лица.       Минуя горящие и залитые кровью коридоры, обрушавшиеся крыши, падавшие занавеси, трупы Наставников, учеников, слуг и Призраков, двое Призраков приближались к покоям с выбитыми дверьми. До этого места огонь ещё не добрался, но это было лишь вопросом времени, а вот кое-кто из Десяти Дьяволов Цинъя свой визит уже нанёс, судя по отметинам от косы и копья на телах людей, а у некоторых ещё и наличию кровавых улыбок.       Переступив порог, Цинь Цзюсяо и Цзян Чу Юань увидели разворошенный кабинет, посреди коего лежал мужчина, чуть поодаль от него с кровавой улыбкой от уха до уха перекинутая через рабочий стол находилась женщина, чью невыразимую красоту не испортило даже время, хотя и выглядела она измождённой, уставшей и больной. С двух сторон от книжного стеллажа с отрезанными руками, проткнутыми ногами и животами сидели два молодых человека. Склонившись над ними, Цзян Чу Юань закрыл мертвецам глаза. Вдруг послышалось тихое полное боли хрипение. Резко обернувшись, Цинь Цзюсяо в несколько шагов оказался у Чжан Юйсэня, лежавшего лицом в пол. Ноги Главы школы Зеркального Озера были изрезаны, пальцы на руках исколоты, да и сам он, особенно в области груди, напоминал изрезанный кусок мяса, однако у него всё ещё был пульс, пусть и невероятно слабый.       —Глава Чжан? Глава Чжан! — позвал Цинь Цзюсяо, похлопывая мужчину по лицу, пока Цзян Чу Юань помогал осторожно поднять того, придерживая распоротый живот. Чжан Юйсэнь закашлял, выплевывая кровь и зуб. Его глаза медленно приоткрылись. Цинь Цзюсяо сжал челюсть: этот мужчина уже был почти мёртв. — Дядя Чжан…       —Т…ы… — прохрипел мужчина, пытаясь сфокусировать взгляд. — Ху…ай…чжан…       —Я его сын, Цзюсяо, дядя Чжан. — моргнул Цинь Цзюсяо, снимая вэймао и незаметно смаргивая слёзы.       —А-С…Сяо… — с трудом выдохнул Чжан Юйсэнь, откашливая кровь. — Ты по…хож…       —Тише, дядя Чжан. — мотнул головой Цзян Чу Юань, сильнее прижимая руки к ране на животе мужчины, чтобы кровь вытекала хоть чуточку медленнее.       —Цз…Сяо… — окровавленной дрожащей рукой Чжан Юйсэнь потянулся к своему распоротому животу и забрался пальцами в рану. Цзян Чу Юань хотел было остановить мужчину, но стоило ему отнять хоть палец от раны, и кровь начинала хлестать неостановимым потоком. Мужчина даже не сморщился, только слёзы катились из его светлых глаз, стоило им увидеть, что стало с его семьёй. Собрав последние остатки сил, Чжан Юйсэнь что-то вырвал из своего тела и поднёс к лицу Цинь Цзюсяо. Голубо-синий маленький переливающийся осколок. — От…дай от…цу… Он… знает…       Цинь Цзюсяо забрал из рук Главы школы Зеркального Озера осколок, за которым они изначально сюда и пришли по приказу Повелителя Долины Призраков. Молодой человек хотел спросить: почему ему поверили? Почему попросили отдать осколок отцу, коль тот уже тринадцать лет мёртв? Но потом вспомнил, что Чжан Юйсэнь почти сразу после битвы против Жун Сюаня прекратил общение с братьями, да и с остальным Цзянху, в принципе, тоже. Он просто не мог знать, что ЦиньХуайчжан мёртв, а Поместье Четырёх Сезонов заброшено. Но не только это привлекло внимание молодого человека. Он смутно узнал госпожу Чжан и двух сыновей Чжан Юйсэня, сильно на него похожих, только вот… А где третий ребёнок?       —Я отдам. Обязательно отдам. — сжал осколок Цинь Цзюсяо. — Дядя Чжан, но где ваш третий сын?       —Дес…сять лет… ищу е…ег…о ду…шу… — по щеке Чжан Юйсэня скатилась одинокая слеза. На мгновенье тело мужчины словно окаменело, а затем он издал последний свой вздох, потухший и застывший взгляд устремился уже в другой мир. Цзян Чу Юань протянул ладонь и закрыл ему веки, убирая вторую руку с живота мужчины. Цинь Цзюсяо аккуратно опустил Чжан Юйсэня на пол. Молодые люди хотели было положить рядом тела жены и детей, но не стали этого делать, дабы не вызвать подозрения у Союза Пяти Озёр, что наверняка сюда уже скоро нагрянет. Всё же пожар в школе было видно на весь Юэ Чжоу, местные определенно подняли суматоху.       —О каком третьем сыне ты говорил? — вскинул брови Цзян Чу Юань, когда они уже покинули школу и двигались к противоположному концу острова.       —Двадцать лет назад Чжан Юйсэнь оборвал связи с Цзянху, однако слухи о нём и его школе долетали до Поместья Четырёх Сезонов почти до самого его конца. Незадолго до кончины отца как раз из одного такого слуха мы и узнали, что у Чжан Юйсэня родился третий сын, а сегодня выяснилось, что это не слух. Но, судя по словам Чжан Юйсэня, ребёнок пропал лет десять назад.       —Думаешь, он мёртв?       —Кто знает, брат Цзян… — Призрак Прошлого посмотрел на озёрную гладь, потом на видневшийся вдалеке город. Секретов в Цзянху оказалось куда больше, чем он думал.

***

      —Чэнлин? — обернулся Вэнь Кэсин, заглядывая в повозку, из которой только что услышал грохот, когда они подпрыгнули на кочке. Одной рукой удерживая поводья, второй мужчина отодвинул соломенную занавеску.       —Всё хорошо, гэгэ. — улыбнулся распластавшийся по повозке мальчик, удерживающий над головой обеими руками баночку с мазью. — А-цзэ говорила, что мазь с добавлением бузины трудно выводить с ткани, поэтому я хотел убрать её подальше.       —Шишку со лба твоя А-цзэ выводить не станет, а поставит рядом ещё одну.       —И тебе тоже, гэгэ. — хохотнул Чэнлин, поднимаясь и убирая мазь на самое дно одной из плетеных корзин.       —Пусть рискнёт. — хмыкнул Вэнь Кэсин и, убедившись, что младший брат действительно в полном порядке, вернул своё внимание к дороге.       Лесной ветерок, пахший теплом нагретой земли, влагой листьев и цветочной сладостью, резвился в волосах Вэнь Кэсина, забранных в высокий хвост и заколотых нефритовой шпилькой, пытался поправить его чёлку и забраться в длинные широкие нежно-голубые рукава из лёгкой ткани, по которым струился воздушный узор, переползавший на плечи и переливавшийся от небесного до цвета разбавленного нефрита, переходившего в оттенок тёплого молока. С пояса мужчины свисал простой изумрудный шнурок с бусиной из халцедона, а рядом лежала вэймао с полупрозрачной белой вуалью. Некоторое время из повозки доносились звуки копошения, по которым Вэнь Кэсин даже мог сказать, что и куда перекладывал Чжан Чэнлин. Сейчас вот мальчик никак не мог решить: куда же убрать настойку из корня щавеля. В корзину или всё же плетеный сундучок? В итоге, он всё же убрал его в сундучок. Постепенно звуков становилось всё меньше и меньше, значит, Чэнлин заканчивал убирать и расставлять упавшие вещи, а потом и вовсе сел рядом с мужчиной, протягивая ему палочку с кусочками персиков в застывшей патоке. Улыбнувшись и глубоко вдохнув, Вэнь Кэсин с аппетитом стянул с вишнёвой палочки кусочек персика и взглянул на младшего брата. Тот, довольный, уселся поудобнее, пристраивая на колени вэймао старшего брата, и стянул с палочки второй персик, умудряясь попутно поправить синюю ленту, державшую его хвост.       —Гэгэ, — Чэнлин вновь протянул сладости старшему брату и, дождавшись, когда тот откусит, заговорил, сам откусывая кусочек. — Тётя Ло сказала, что Призрак Прошлого, Цинь Цзюсяо, это сын Цинь Хуайчжана, который является Главой Поместья Четырёх Сезонов. Техники Цзян Чу Юаня очень похожи на техники Призрака Прошлого, выходит, он тоже из Поместья, но как они тогда попали в Окно Небес?       —А это мы узнаем, когда пересечёмся с твоими старшими сёстрами. — прищурился Вэнь Кэсин, краем глаза наблюдая, как Чэнлин вытирал от сладостей руки расшитым облаками платком, а потом убрал его за кожаный пояс, подпоясывавший его тёмно-синие одежды. — Но одно ясно точно уже сейчас, со школой что-то случилось, иначе Цинь Хуайчжан никогда бы не отправил своего сына и наследника в личные наёмники Принца.       —Ты знал Цинь Хуайчжана, гэгэ? — поразился мальчик.       —Очень давно. — отстранённо кивнул Вэнь Кэсин. — Тогда он единственный помог нам с родителями.       Чжан Чэнлин поджал губы и перевёл взгляд на дорогу. Он помнил, что его старший брат не любил вспоминать своих родителей и всё, с ними связанное, однако не знал, что отец Призрака Прошлого тоже окажется в числе этих воспоминаний. Мальчику не хотелось расстраивать старшего брата, поэтому он решил перевести тему и заодно удовлетворить своё любопытство.       —Гэгэ, Цзян Чу Юань, которого ты отправлял проверить Павильон Лун Юань, сказал, что нашёл школу, но там был лишь один небольшой пустой павильон, а сестрицы из Департамента Неверных говорили, что по Цзянху ходил слух, будто Павильон Лун Юань просто исчез. Думаешь, Лун Цюэ уничтожил свою школу или нашёл способ её спрятать?       —Скорее всего, второе. Лун Цюэ был Мастером механизмов, вся его школа это и есть один большой механизм. Тебе легко было бы от такого избавиться? — улыбнулся мужчина мальчику. — Другой вопрос, как туда попасть? Но с этим мы разберемся на месте.       Услышав хохоток, Вэнь Кэсин вскинул бровь и посмотрел на сразу отвернувшегося Чжан Чэнлина, у которого дрожали плечи от еле сдерживаемого смеха. Мужчина с подозрением прищурился, склонив голову на бок. Мальчик обернулся и столкнулся взглядом со своим гэгэ, спрятать глаза уже не получалось, а губы так и ползли вверх.       —Просто Сян-цзэ как-то сказала, что ты такой хитрый, что пролезешь в любую щель. — всё же сдался мальчик, не выдержав напора Вэнь Кэсина.       —Вот же девчонка..! — качнул мужчина головой. — При встрече за ухо оттягаю, ишь, чего от сестрицы своей понахваталась.       «Прости, Сян-цзэ!» — мысленно извинился Чэнлин и исподлобья посмотрел на Вэнь Кэсина, который уже, кажется, не на шутку разошёлся в своих мыслях.       Какое-то время они ехали в приятной тишине, и Чэнлин, убаюканный покачиванием повозки, шелестом листьев, пением птиц да тёплым ветерком, прислонился к плечу Вэнь Кэсина, посапывая. Мужчина осторожно придвинулся чуть ближе, чтобы мальчику было удобно, и посмотрел на небо, непередаваемым словам узором красовавшееся среди крон деревьев. Как невообразимо редко у них бывали такие спокойные и умиротворенные дни, когда не нужно было сражаться за свои жизни, думать о мести. Уже совсем скоро должны были показаться городские ворота, поэтому Вэнь Кэсин собирался слегка ускориться, но услышал детский плач, от коего проснулся и Чжан Чэнлин. Мальчик потёр глаза и огляделся по сторонам, замечая чуть поодаль от главной дороги несколько человек. На старом уже начавшем зарастать пне сидел мальчик лет пяти-шести, рядом с ним стояли ещё один мальчик, на вид, старше годов на шесть и молодая девушка, может, немногим младше Гу Сян. Присмотревшись, Чэнлин понял, что у самого маленького мальчика была ранена нога, а Вэнь Кэсин тем временем остановил повозку, достал свою корзину-сундучок и спрыгнул с повозки, закидывая ту на плечи. Чэнлин, быстро привязав поводья к ветке, пошёл следом.       —Молодая госпожа, позвольте мне осмотреть это дитя. — улыбнулся мужчина, присаживаясь перед плачущим мальчиком. — Не волнуйтесь, я целитель.       —Ох, большое вам спасибо! — сразу поклонилась девушка, облегченно выдыхая. Её миловидное личико озарилось надеждой. — Ю-эр погнался за бабочкой и зацепился за корягу, — она указала на торчавшую из земли корягу. — Мне надо было лучше следить за ним..!       —Цзэ-цзэ, у тебя тяжёлая корзина за плечами, как ты могла ещё и этого непоседу удержать? — старший из мальчиков показал младшему кулак, обещая хорошенько вставить.       Вэнь Кэсин поставил сумку на землю и осмотрел рану мальчика. К счастью, та была несерьёзной, быстро заживёт, но она оказалась длинной. Улыбнувшись ребёнку, мужчина потрепал его по волосам: «Чего ж ты старшую сестрицу расстраиваешь, а?» — и закатал штанину повыше. Вэнь Кэсин быстренько открыл свою сумку, доставая из неё отвар календулы, чистые повязки с тряпицей да мазь от порезов. Промыв рану отваром, он вытер ногу ребёнка от лишней влаги и отшлифованной деревянной палочкой начал наносить на рану зеленоватую мазь, издававшую аромат полевых трав, после чего перевязал порез и опустил штанину.       —Вот и всё, — посмотрел он сначала на мальчиков, потом на, казалось, не дышавшую всё это время девушку, которую Чэнлин пытался успокоить. — Рана неглубокая и уже скоро начнёт затягиваться. Мажьте её этой мазью утром и вечером, и брат ваш пойдёт на поправку.       —Господин целитель, у нас нет денег… — замялась девушка.       —А я их с вас и не прошу, молодая госпожа. — Вэнь Кэсин отдал мазь девушке и сразу остановил её попытки начать ему кланяться. — Чэнлин, помоги им поставить корзины в повозку, мы довезём вас до города.       —Мы даже не знаем, как отблагодарить вас… — старший из братьев глубоко поклонился и замялся, не зная имён спасителей.       —Чжэнь Янь, — кивнул мужчина и указал на Чжан Чэнлина, — А это мой младший брат, Вэнь Лин.       —Ещё раз огромное вам спасибо, целитель Чжэнь, юный господин Вэнь. — девушка взяла младшего брата на руки, на которых тот тоже начал кланяться мужчине и мальчику.       Улыбнувшись, Вэнь Кэсин указал им на повозку, куда те трое и забрались. Дождавшись севшего рядом Чэнлина, мужчина продолжил путь. Он бросил короткий взгляд на семью, ехавшую в их повозке. Их корзины были заполнены лечебными травами, но, раз девушка не знала, как лечить рану брата, они не были лекарями. Вероятнее всего, собирали лекарственные травы и продавали их аптекарям. Отнюдь не самое приносящее доход дело. Глядя на них, Вэнь Кэсин ощущал в груди тупую ноющую боль, ибо они напоминали ему об ошибке, которая чуть не стоила ему семьи…       Он перематывал рану на запястье, полученную от Владыки, сидя в небольшой пещерке, которую они делили на трёх человек, о чём красноречиво говорили три соломенные подстилки и три старых шкуры, которые были в дырах и лежали рядом друг с другом. В углу пещерки стояли несколько свечей, а за ними, если отодвинуть камни, можно было найти перетёртые травы, засушенные корни, выжимки из ядов змей и насекомых, некоторых трав. Там же лежали кучу раз перестиранные повязки. В другом углу стояли три побитые миски, столько же чашечек и сворованный котелок. В большой щели с другой стороны пещеры лежали аккуратно сложенные и латаные-перелатаные запасные одежды. Вэнь Кэсин потуже затянул повязку на руке и окинул пещеру взглядом: осталось всего немного и они покинут это место, нужно было только выгадать подходящий момент и спрятать А-Сян в Департаменте Неверных. Там тётушка Ло и Лю Цяньцяо точно не дадут её в обиду. Послышались звуки дождя, и юноша выглянул за дырявый бамбуковый занавес, прищурившись. Когда он пришёл сюда, ни А-Цин, ни А-Сян не было, и он понятия не имел, куда они делись, так как еду сегодня добывать не было нужды, у них ещё был спрятанный запас. На душе заскребли кошки, и, когда Вэнь Кэсин уже собрался пойти их искать, Цю Ци Цин показалась под усилившимся дождём с Гу Сян и ещё каким-то непонятным свёртком на руках. Быстро сняв с себя верхний потрёпанный халат и оставшись только в нательных рубахе и штанах, юноша выбежал на улицу, укрывая сестёр халатом, ибо только заболеть им всем тут ещё не хватало. Вытерев промокшие волосы А-Цин, он уже собрался сделать то же и с головой А-Сян, но застыл с поднятыми руками. На Вэнь Кэсина смотрели два больших светлых глаза, а маленькие пальчики «свёртка» крепко держали Цю Ци Цин за воротник.       —Не говори мне, что это один из тех детей для этого..!       —Гэ, это я его нашла! Не ругайся на Цин-цзэ… — втянув голову в шею и зажмурившись, произнесла Гу Сян. Цю Ци Цин опустила обоих детей на землю, но они не отошли от неё.       —Ты, что?! — он ушам своим не верил, подняв взгляд на Цю Ци Цин.       —Когда я вернулась, то не нашла здесь А-Сян и пошла её искать, она оказалась около темниц с детьми. — пояснила А-Цин. — Прости, дагэ, но в тот момент я могла думать лишь о том, как нам унести ноги, желательно живыми. Мысль о том, куда деть этого ребёнка, как-то не могла пробиться через все остальные о нашем выживании. Гу Сян уже знает, что её ждёт наказание.       —Надо вернуть его.       —А вот с этим будут уже проблемы… Дагэ, если кого-то из нас с ним увидят…       —Вот про это я тебе и говорю! — прошипел Вэнь Кэсин девушке в лицо.       —Ты не дослушал меня! — Цю Ци Цин подошла ближе к юноше и зашептала ему на ухо. — Присмотрись к нему, дагэ. На этом мальчике дорогие одежды, а сам он очень ухоженный. Это явно не попрошайка с улицы и не сын крестьянина. Если мы сможем прятать его оставшиеся дни в Департаменте Неверных, а потом вернём семье, можем получить за это деньги.       —Или по шее, если нас посчитают за его похитителей. К тому же, ты серьёзно собираешься тратить время на поиски его родни? — скептически вскинул бровь юноша.       Тяжело вздохнув, А-Цин слегка развернулась и незаметно вытащила из-под рукава деревянную табличку, протягивая её старшему брату. Тот забрал табличку и опустил взгляд. «Чжан Чэнлин из школы Зеркального Озера» — значилось на ней. Вэнь Кэсин потерял дар речи, пошатнувшись. Цю Ци Цин дёрнулась, хватая брата за руки, Гу Сян прижала испуганного криком мальчика к себе. Она уже поняла, что натворила дел, из-за чего старший брат теперь злился, а старшая сестра пыталась разрешить проблему. Неожиданно Вэнь Кэсин, прислонив руку с дощечкой ко лбу, истерически рассмеялся. Сначала это были одиночные хохотки, но потом они переросли в смех. Юноша прислонился к каменной стене, согнувшись по полам. Никто не мог понять, что происходит, а тут ещё и Призраки нарисовались, быстро приближавшиеся к их пещере. Девушка переглянулась со старшим братом, прекратившим смеяться, и, увидев в его глазах понятные лишь ей эмоции, схватила А-Сян с мальчиком и запрятала их в большую щель, наказав не издавать ни звука, после чего заложила одеждой. Вэнь Кэсин подошёл ко входу, не давая Призракам войти и держа дощечку так, чтобы её не увидели, облокачиваясь именно этой рукой.       —Чего вам надо?       —Мы ищем мальчика лет пяти в дорогих голубых одёжках. — произнёс один из двух Призраков. Очень уж им не хотелось связываться с учеником Повелителя, но сбежавшего мальца найти надо было. Другие дети что-то лепетали про девочку, но «девочек» тут было предостаточно, дабы каждую проверять.       —Если вас обдурил пятилетний ребёнок, это ваши проблемы. Владыке будет интересно об этом узнать. — усмехнулся юноша. — Нет его здесь. Или… Захотелось посмотреть на то, чем я занимаюсь? — пожал он плечом, отчего почти развязавшиеся из-за резко снятого халата завязки развязались окончательно, оголив его грудь и подтянутый живот. Призраки переглянулись между собой и, недовольные, ушли. Уж этот точно никого скрывать бы не стал.       Когда от Призраков и след простыл, Вэнь Кэсин вновь посмотрел на табличку, слыша, как из укрытия вылезают дети. Теперь, когда первые эмоции сошли, он даже и не знал, как реагировать дальше, ведь Призраки похитили не просто сына какого-то богатея, а ребёнка человека, некогда отвернувшегося от его родителей: фамилия и принадлежность к школе говорили об этом довольно громко. Вот так поворот. Всем поворотам поворот. А Судьба умела посмеяться, причём над всеми, раз привела этого мальчишку к нему да ещё и на руках его младших сестёр. А-Цин предлагала вернуть его родителям, а он не мог заставить себя увидеть этих людей. Он сорвётся. Сорвётся прямо там. Или здесь. Но не отправлять же А-Цин с А-Сян одних! Почему? Почему именно сейчас?! За что?! Неужели он мало перенес? Эмоции накатывали на Вэнь Кэсина одна за другой, и он знал, что если так продолжится и дальше, он не сможет себя контролировать. Швырнув проклятую дощечку в угол, юноша, ничего не говоря, схватил свой халат и выскочил прямо под дождь, слыша, как А-Цин и А-Сян зовут его. Сейчас он не желал ни о чём думать, хотел лишь остаться один, выплеснуть эмоции. Ему нельзя было сейчас терять над собой контроль, не сейчас, не когда спустя десять лет боли, унижений и выгрызания жизни его план начал претворяться в жизнь.       Вэнь Кэсин вернулся в пещеру поздно ночью. Свечи были потушены, среди камней накрытая другой миской стояла его часть ужина, на самодельных лежанках под шкурами, обнявшись, спали Цю Ци Цин и Гу Сян. Тихо ступая, чтобы не разбудить, юноша прошёл к своему ужину. Ему не хотелось есть, но есть надо было, они не могли себе позволить разбрасываться с трудом добытыми продуктами, поэтому Вэнь Кэсин съел всё через силу, чувствуя, что его начинает мутить из-за нервов. Взяв дыхание под контроль и прогнав свою ци, он успокоил тело и лёг на свою лежанку, утыкаясь лбом в спину Цю Ци Цин.       Как Цю Ци Цин и говорила, они с Гу Сян тайком спрятали Чжан Чэнлина в Департаменте Неверных. Они не обещали мальчику вернуть его к семье, потому что обещать что-либо в Долине Призраков, а тем более покинуть её было смехотворно. Да и дни сейчас стояли не те, когда можно было о каких-то обещаниях даже думать. Увидев мальчика и его именную дощечку, Ло Фумэн воззрилась на двух сестёр, ожидая от них связанных объяснений, а получив те, была, мягко говоря, в шоке. Она знала, что задумал Вэнь Кэсин и уже даже не пыталась его отговорить, потому что это было попросту невозможно, учитывая ещё и тот факт, что в готовящейся заварушке А-Цин и А-Сян были на его стороне, при этом Цю Ци Цин была ещё и непосредственным участником. Девочки честно признались ей о своём непонимании поведения их старшего брата, вернувшегося поздней ночью и ушедшего ранним утром. Тогда-то Трагикомичный Призрак и сказала им, что школа Зеркального Озера это одна из школ Союза Пяти Озёр, а Чжан Юйсэнь, бывший другом родителей Вэнь Кэсина, был отцом мальчика. Раздробленная картинка сразу же собралась для них воедино: Вэнь Кэсин просто не мог видеть сына тех, кто бросил его родителей. Одно упоминание фамилии «Чжан», небось, приводило его в бешенство… Пытаясь поставить себя на место старшего брата, они понимали его, хоть и не в полной мере, но с другой стороны: «Но ребёнок это не его родители. В то время о нём ещё даже не думали!» — выплеснула А-Цин, сдерживая голос, дабы не разбудить заснувшего в покоях Ло Фумэн Чэнлина.       —А-Цин, — вздохнула женщина, обнимая двух своих девочек. — Ты мыслишь как женщина, как сестра А-Сина, но он мыслит иначе. А-Сян, А-Цин, вы должны понимать, что вы — та тоненькая паутинка, которая удерживает А-Сина от падения в бездну. Умом он может это понимать, но сердцем будет думать, что этот ребёнок может забрать вас у него, как когда-то родители Чэнлина остались в стороне от его родителей. Человек куда более сложнее, чем кажется на первый взгляд. Чем старше вы будете, тем сложнее будет ваша жизнь, перед вами далеко не раз встанут тяжелейшие выборы. И вам придётся выбирать, ибо нельзя удержать и медведя, и тигра. И запомните, в большинстве случаев с этим выбором вам не поможет никто. Ответственность будет только на вас.       А через несколько дней Вэнь Кэсин устроил переворот в Долине Призраков. Стоило признать, для Владыки это оказалось неожиданностью. Он подозревал, что рано или поздно мальчишка попытается укусить его, только не подозревал, что тот отрастит клыки столь скоро, вдобавок вырастит их ещё и у своих игрушек. «И всё же я дал тебе добро на обладание полезной вещью..!», — усмехнулся Владыка, а в следующий миг его голова оказалась оторвана от тела. Вэнь Кэсин не собирался с ним церемониться. Устроив заварушку среди Призраков, и, пока Десять Дьяволов Цинъя разбирались с охватившей всю Долину бойней, что разжигалась только сильнее из-за одурманивающих и лишающих возможности нормально мыслить веществ Цю Ци Цин, он отправился к своему «Учителю», тот же хотел увидеть, чем всё закончится. Жаль, он не увидит его восшествие, ведь претендующий на звание Повелителя Долины Призраков должен своими руками убить своего предшественника.       —Теперь я ваш Повелитель! — гаркнул Вэнь Кэсин, выходя к барабану в тронном зале и демонстрируя всем собравшимся голову прошлого Владыки. — Кому что-то не нравится, рискните выйти против меня. — он бросил мужскую голову в самый центр бойни, из-за чего она оказалась затоптанной, а следом полетела и кожа бывшего Владыки.       Этот день Цинъя запомнила навсегда, ибо даже предыдущий Хозяин не был столь жесток и безумен, как Вэнь Кэсин. Им не оставалось ничего иного, кроме как склонить голову и принять нового Повелителя Долины Призраков, что в первую же ночь легко, словно играючи, расправился со всей той сотней Призраков, что попыталась его убить. Однако этим ничего не закончилось. О нет, с этого всё только началось. Ибо после того, как Вэнь Кэсин стал Повелителем Долины, Цю Ци Цин просто не могла к нему пробиться: покои либо были закрыты на все замки, либо в них никого не оказывалось. Они с Гу Сян облазили все уголки в Долине, в которых мог бы быть их старший брат, но тот как сквозь землю провалился, точнее, он их избегал. Новый Повелитель сразу же выделил им нормальные и хорошие покои, даже место для подобия лекарской, он дал им красивые одежду и украшения, нормальную вкусную пищу. Он дал им всё, кроме себя самого. Так прошёл день, день превратился в недели, а недели в месяц.       Но, будто им было мало этой напасти, случилась ещё одна, чётко расчертившая жизнь на «до» и «после» для маленького четырёхлетнего крохи. Цю Ци Цин попросила Ло Фумэн отправить нескольких девушек из Департамента к школе Зеркального Озера, чтобы они разузнали обстановку и короткий путь, так как от Цинъя дорога до Юэ Чжоу была не сказать, что близкая. Все эти дни Гу Сян с Цю Ци Цин присматривали за Чжан Чэнлином. Всё же после переворота положение в Долине было ещё нестабильным и, хоть Вэнь Кэсин и дал понять, что души из Департамента Неверных неприкосновенны, дураки находились всегда. В такие моменты Призраки сталкивались уже с опасностью иного рода, а именно с Призраком Возмездия, встреча с коей грозила долгой и мучительной смертью от разнообразнейших ядов или лишения конечностей и кровопускания, и с Пурпурным Призраком, ещё постигавшей искусство кнута, означавшее смерть от удушья и разрыва глотки. За это время маленький Чэнлин очень привязался к А-Сян, эти двое даже спать могли вместе, а по Департаменту девочка и вовсе его за руку водила. Только вот чем больше проходило времени, тем более тусклым становился его взгляд, это дитя, такое невозможно маленькое и яркое солнце, с каждым днём теряло надежду. Пока Гу Сян присматривала за Чэнлином, Цю Ци Цин оббивала пороги Вэнь Кэсина. Она просила его, а потом и умоляла, как старшего брата, как Повелителя Долины Призраков, либо выйти к ним, либо пустить их, её, но в ответ слышала лишь тишину. Каждый раз возвращаясь с очередной неудачей, она брала себя в руки и улыбалась, повторяя, что у их дагэ много дел. А потом вернулись посланные девушки. А-Цин буквально летела к ним по коридорам, пока резко не остановилась, услышав: «Как же сказать об этом Хозяйке, госпоже Цю и юной госпоже Гу?» — с беспокойством вопрошала одна, на что другая ей отвечала: «Мы не можем скрывать правду. Надо сказать, как есть. Мол, госпожа Чжан, жена Чжан Юйсэня, слегла от болезни, и… И они уже похоронили младшего сына…».       А-Цин, не веря своим ушам, повернула в соседний коридор и лишилась дара речи. «Ой!» — вскрикнули девушки, увидев, что всё это время их слышали, причём и стоявшие в коридоре Чжан Чэнлин с Гу Сян. Поджав губы, мальчик крепко-крепко сжал руку своей сестрицы Сян, а та, не зная, что делать, смотрела на свою Цин-цзэ.       —Иди сюда, А-Лин. — Цю Ци Цин села на колени и расставила руки в стороны. Чэнлин медленно отпустил руку Гу Сян и уткнулся Цю Ци Цин в грудь, сжимая красную ткань её одеяний в кулачках. — А-Сян. — позвала А-Цин, и Гу Сян тоже подошла, уткнувшись носиком сестре в плечо.       Если они попытаются вернуть ребёнка сейчас, его могут не принять, могут посчитать за самозванца, как не пытайся он доказать обратное. Такова человеческая природа. Поэтому Цю Ци Цин решила ждать, но в ту же ночь у Чжан Чэнлина подскочила температура. Лихорадка не спадала до самого утра, а девушка не отходила от кровати мальчика. Лю Цяньцяо забрала к себе А-Сян, пытаясь успокоить её волнение, а Ло Фумэн помогала А-Цин. Весь Департамент Неверных сбился с ног, да только ни лекарства, ни компрессы не помогали. Выдохнуть немного смогли лишь с наступлением утра, когда лихорадка пошла на спад, и ближе к обеду Чэнлин пришёл в себя, проголодавшийся. Цю Ци Цин умчалась готовить кашу с луком, пока Ло Фумэн следила за мальчиком, но по возвращении её ждал первый тяжёлый выбор в его жизни. Приготовить кашу — дело не пары мгновений, и за это время Чэнлин много раз спрашивал, где его старшие сёстры, а потом спросил Ло Фумэн: «Тётя Ло, если А-Лин будет полезным, сестрицы и братик не бросят его, как родители?». После лихорадки он стал считать, что родители бросили его, так психика мальчика пыталась справиться с услышанными новостями. О том, что всё это оказалось большим недоразумением, что в тот раз девушки не так поняли услышанные на улице слухи, А-Цин узнала уже спустя несколько лет, но к тому времени Чэнлин практически не помнил своих родителей, свой дом.       —А-Цин? — позвала Ло Фумэн девушку после того, как та уложила спать Чэнлина и А-Сян. — Тебе тоже нужен отдых. Поспи, я присмотрю за А-Сян и А-Лином.       —Он дал нам тёплые комнаты. Он дал нам красивую одежду. Он дал нам вкусную еду. Но нам всё это не нужно, тётя Ло. — Цю Ци Цин повернулась к женщине, тяжело вздыхая. Её глаза покраснели. — Нам нужен он. Нам нужен наш старший брат. — девушка склонилась над младшими сестричкой и братиком и почти невесомо поцеловала каждого в лоб. — Помнишь, ты говорила о тяжёлом выборе, который мы будем делать в одиночку, за который сам будем нести ответственность? — А-Цин перевела на женщину полный решимости взгляд. — Я воспитаю их. Я не буду стремиться заменить А-Лину мать, но я хочу, чтобы мои младшенькие жили лучше, чем живёт их нерадивая старшая сестра. — грустно улыбнулась она.       —Я поговорю с А-Сином. Это не может дальше продолжаться.       Сначала Цю Ци Цин хотела остановить Ло Фумэн, но потом не стала. Возможно, опыт и авторитет тётушки Ло, коим не обладала сама А-Цин, мог повлиять на Вэнь Кэсина? Во всяком случае, так она думала, пока Трагикомичный Призрак не уткнулась в запертые двери. Казалось, в Долине Призраков каждый уже по нескольку раз встретился с Повелителем, кроме них. С одной стороны она понимала старшего брата, его боль, его страх. Дистанцируясь от них, он пытался тем самым уберечь их от плохого, но это не было решением проблемы! «Как же ты этого никак не поймёшь!» — в сердцах крикнула она однажды в опять закрытые покои. Об их чёртовой защите нужно было думать раньше до того, как они прошли через ужасы Долины, через боль и кровь, через унижения и издевательства вместе. До того, как их всех тут переломало, а теперь было поздно! Но сколько б она не кричала, сколько б не проклинала, он её не слышал. Не желал слышать. Несколько раз девушка заставала у дверей покоев Вэнь Кэсина А-Сян и с А-Лином, который ещё и себя начинал винить в подобном отношении к ним одного идиота. Видя это, Цю Ци Цин чувствовала себя беспомощной слабой дурой. Чэнлин и А-Сян, винившие себя, разбивали ей сердце, и тогда Цю Ци Цин перестала приходить к огромным черным каменным дверям.       Она стирала детские одежды, штопала их, учила детей письму и счёту, заплетала, готовила, обучала боевым искусствам, укладывала спать и спала с ними. Она собирала их, заплетала Гу Сян красивую причёску, вплетала в хвостик Чжан Чэнлина ленточку, закидывала за спину большую плетенную корзину с самодельными лекарствами и каждые четырнадцать дней вместе с детьми спускалась с горы, посещая ближайшие поселения, где продавала лекарства, а на вырученные деньги покупала продукты, иногда сладости. Если средства позволяли, она обязательно покупала А-Сян ленточку или заколку, а Чэнлину деревянных бабочку или кузнечика. Жаль, это получалось крайне редко.       В деревнях и небольших городках, куда они могли добраться своими силами, девушку-лекаря, а она с помощью макияжа, одежды и причёски добавляла себе несколько лишних годков, выглядя куда старше своих пятнадцати, а потом и шестнадцати лет, отчего-то стали считать матерью А-Сян и Чэнлина, а те и опровергать ничего не стали, тем более, что местные несколько подобрели и начали бесплатно овощей подкидывать, орехов, фруктов, порой даже чая или сладостей. Некоторые, дюже любопытные, пытались выведать, где их отец. А некоторые нахалы и вовсе приставали к девушке, за что получали пару седых волос на голове и чуть не лишались конечностей, после чего всегда пытались как-то оклеветать их семью. С каждым днём Гу Сян злилась всё больше и больше, а потом и вовсе начала кричать на местных говорливых, да и Чжан Чэнлин в сторонке не сидел, больно пиная и кусая обидчиков старших сестёр.       Однажды они задержались в деревне дольше обычного и возвращаться на гору пришлось уже по темноте. Чэнлин, умаявшись за последние дни, особенного с тех пор, как начал пытаться повторять некоторые движения тётушки Ло и А-цзэ, но их техники ему не подходили, так как меридианы его оказались куда шире, прямо как у Вэнь Кэсина. Переживая, что мальчик упадёт, Цю Ци Цин поправила тяжёлую корзину за плечами и взяла его на руки, на коих он сразу и уснул. Гу Сян, не желавшая доставлять старшей сестре ещё больше хлопот, крепилась из последних сил, незаметно ударяя себя по щекам и щипля их, но помогало это слабо. Чем глубже была ночь, тем больше уставший детский организм требовал сна. Закончилось всё тем, что на небольшом привале у подножья Цинъя А-Сян всё же уснула. Улыбнувшись, Цю Ци Цин вздохнула и усадила младшего братика в корзину, благо места там для него было достаточно, только наклоняться вперёд придётся, чтобы он не выпал, не приведите все силы, а младшую сестрёнку взяла на руки. Почувствовав знакомые тепло и аромат, девочка обхватила А-Цин за шею. Вот так девушка и начала подниматься на самую вершину. Она не могла быть слабой, не имела на это право, да и тётушка Ло с сестрицей Цяньцяо не смогут помогать им вечно. Она каждый день повторяла Гу Сян и Чжан Чэнлину, что их старший брат очень занят, что он делает всё ради их безопасности, что он их очень любит и никогда не бросит. Возможно, она поступила глупо, и ей не стоило бросать попыток достучаться до дагэ? Может, ей стоило попробовать снова?       Размышляя об этом, Цю Ци Цин взобралась на вершину Цинъя, где ей на встречу уже шли девушки из Департамента Неверных с фонарями. Ло Фумэн и Лю Цяньцяо забрали у неё детей, попутно сказав парочку слов о том, что нельзя всё тащить на себе, что она воевала с Вэнь Кэсином, а теперь ведёт себя так же, как он. Это заставило её задуматься, и, пообещав больше так не поступать, девушка ушла в свои комнаты, лишь за закрытыми дверьми позволив себе перестать улыбаться и упасть на пол от дикой боли. Всё её тело ломило, а ступни были сбиты до крови. В ту ночь она не решилась идти спать к А-Сян и А-Лину, не желая показывать им свою боль. Они не должны были видеть её усталость и слёзы.       На восстановление ног ушло некоторое время, в течение которого Цю Ци Цин старалась передвигаться лишь по необходимости, поэтому большую часть времени Чжан Чэнлин и Гу Сян проводили в её покоях. Она пыталась научить их игре на гуцине, но для этого инструмента у А-Сян был слишком прямолинейный и взрывной характер, а Чэнлин… Чэнлин просто засыпал под её игру. Иногда Цю Ци Цин казалось, что за ними кто-то наблюдает, она ощущала всем естеством пытливый, внимательный, порой даже словно винящий себя взгляд, но никого не могла застать. И вскоре у неё начали зарождаться подозрения. Кто ещё мог испытывать вину за то, что он такой упёртый баран?!       —А-цзэ, гэгэ и сегодня не будет с нами ужинать? — спросил маленький Чэнлин, помыв руки, вытерев их протянутым Цю Ци Цин полотенцем, и сев за стол, где А-Сян уже пододвигала к нему его порцию и наливала чай.       —Нет, А-Лин. Некоторые Призраки всё ещё бунтуют, и дагэ сейчас с ними разбирается. Но уже вскоре всё изменится. — она поцеловала его в макушку и погладила Гу Сян волосам. — А-Сян, А-Лин, вы кушайте. Сейчас придёт тётя Ло и присмотрит за вами, а старшей сестре надо сходить к дагэ и помочь ему.       «Помочь ему наконец начать думать головой», — мысленно добавила Цю Ци Цин и, дождавшись прихода Ло Фумэн, ушла. Трагикомичный Призрак всё это время пыталась поговорить с Вэнь Кэсином, но тот буквально выставлял её после собраний Десяти Дьяволов, а вне этих собраний встретиться с ним было невозможно, к тому же их Повелитель повадился покидать Долину Призраков. Сначала они не знали куда, а потом кто-то из душ Департамента Неверных, ходивших по поручению Хозяйки в город, совершенно случайно увидел Владыку у борделя. И вот спустя несколько месяцев всех этих догонялок у Цю Ци Цин сдали нервы. Если сегодня у неё ничего не получится… Если сегодня ничего не получится, она огреет дагэ по голове своим гуцинем, который он ей же и подарил.       Как бы странно это не звучало, но начало не начавшегося разговора Цю Ци Цин не понравилось с самого начала. Недалеко от дверей в покои Повелителя стояли несколько Призраков, которые, заметив Призрака возмездия, засуетились и забегали аки муравьи. Раньше её бы это позабавило, но сейчас она была слишком зла, чтобы ещё и с этими гадами разбираться. Достав из потайных кармашков на поясе две иглы, она одним движением направила их в лбы Призраков, те повалились на землю тряпичными куклами, теряя сознание, а девушка толкнула двери в покои, даже не обращая внимание, что те открылись. Ибо коль бы они не открылись, она нашла бы способ их выбить, а не их так двери тайного прохода в покои Владыки.       Покои Повелителя Долины встретили ей потрескивание пламени свечей, приятными сладковатыми благовониями, в коих она узнала смешение сандала и жасмина, использовавшееся, преимущественно, для определенных целей. Ей даже смотреть за алый занавес в сторону кровати не надо было, чтобы знать, что там происходило. Честно, ей было плевать на постельные дела старшего брата, но ей не было плевать на него, на их семью. Если он запутался, она была готова сидеть рядом и распутывать клубок, но не когда этот дурень решил сделаться великим слепым. Как говорится, поздно лечить человека, когда он мёртвый лежит в гробу.       Отодвинув занавес, А-Цин, сжав кулаки, за несколько шагов оказалась перед кроватью старшего брата, на которой тот якобы спал. На самом деле, он просто лежал с закрытыми глазами, подперев щёку кулаком. Уж они-то с Гу Сян знали, когда он спит, а когда притворяется. Если кто здесь и спал, так парнишка-Призрак, к которому Судьба и госпожа-Удача сегодня повернулись срамным местом, если он сначала угодил в постель Повелителя, а теперь в её руки, так как церемониться она с ним не собиралась. Ей просто это всё надоело. Давным-давно Цю Ци Цин предупреждала: ни А-Сян, ни она не игрушки. Холодно взглянув на голого парня, чью наготу прикрывало лишь шёлковое покрывало, Призрак Возмездия схватила его за запястье и потащила к обрыву, располагавшемуся рядом с тайным проходом в покои. Проснувшийся Призрак, попытался вырваться, но завизжал, словно речной гуль из сказок, когда Цю Ци Цин всего одним поворотом руки сломала ему запястье и продолжила тащить дальше, после чего, будто мешок с ненужным тряпьём, отправила прямо вниз с обрыва. На миг даже показалось, что этот визг слышала вся Долина Призраков.       —Теперь, когда в моей постели никого нет, ты довольна? — молодой человек медленно открыл глаза. Пытаясь сохранять напускную холодность, он наблюдал, как его младшая сестра возвращалась обратно. В глаза ему сразу бросились изменения, произошедшие в ней. Он не узнавал свою маленькую А-Цин.       Тайком наблюдая за ними и тем мальчиком, Вэнь Кэсин пытался отгородиться от них. Разумом он понимал, что ребёнок не виноват в действиях своих родителей, но никак не мог переступить через себя, даже когда услышал те слухи из школы Зеркального Озера. Маленький обиженный на весь мир ребенок, запрятанный им глубоко внутрь, продолжал упрямо в обиде топать ножкой. И чем дальше это заходило, тем сложнее ему становилось выйти к ним. Обида, ненависть и боль смешивались с невероятно сильным желанием защитить свою семью, дать им всё только лучшее, дать теперь, когда у него есть сила и власть, порождая дикую смесь внутри него. А смесь та мешалась и с другими его эмоциями, с его беспокойством, волнением, с его постоянно всплывающими воспоминаниями и вернувшимися кошмарами, с его внутренними рассуждениями. Каждый раз, когда они достигали своего пика, он шёл к младшим сёстрам и этому мальчику, А-Лину, смотревшего в его сторону с надеждой. Он ведь видел в его больших глазах вину. Этот ребёнок винил в его отношении к ним себя, а это било только сильнее. И снова он всё понимал, но упрямство и обида не давали сдвинуться с места. Он слышал все крики, просьбы, угрозы и мольбы сначала А-Цин, а потом и тётушки Ло. Он слышал тихие шаги А-Сян и А-Лина, что стояли за его дверьми. Слышал и каждый раз останавливал себя.       А потом всё резко прекратилось, и он, перепугавшись, побежал к ним. Увиденное испугало его ещё больше: бойкая неугомонная А-Цин, которая могла костерить его целый час и ни разу не повториться, с совершенно несвойственной её нраву покорностью сидела за столом и штопала детские одёжки, пока А-Сян, раньше с завидным усердием перенимавшая, казалось, только самые скверные черты характера старшей сестры, и Чэнлин старательно выводили за тем же столом иероглифы. Все новые одежды и украшения, что он прислал, стояли нераспакованными поодаль. В голове сразу всплыли холодно сказанные слова Ло Фумэн: «Твоим младшим сёстрам и Чэнлину нужны не бездушные дары, а их старший брат. Ты дал им надежду, так неси ответственность до конца или потеряешь их». И с каждым днём он всё ярче и ярче понимал, слова тёти Ло сбываются, он терял свою семью. Сколько раз он пускался за ними с горы, скольких людей заставил поплатиться за все их слова и взгляды, неосторожно или намеренно брошенные в его семью, но показаться им на глаза ему не хватало смелости. Внутренний голос постоянно твердил, что он сам во всём виноват, что он всё сам разрушил, что он им больше не нужен. Вэнь Кэсин пытался заглушить этот издевательский голос, заткнуть его всеми возможными способами, но это приносило лишь временное облегчение, а потом начиналось по новой.       И вот сегодня после встречи с Десятью Дьяволами Цинъя тётушка Ло воткнула ему нож в спину, хотя нет, не в спину. В сердце. «Повелитель, я собираюсь выдать Цю Ци Цин замуж и отправить с горы вместе с ней Гу Сян и Чжан Чэнлина. Коли их старший брат не в силах более о них заботиться, думаю, будет лучше найти того, кто окажется на это способен. Уверена, найдётся достойный мужчина, который будет готов вместе с женой принять и её младших сестру и брата, а также вырастить их», — поклонилась Ло Фумэн, намекая, что переведёт всех названных в Департамент Неверных. Вэнь Кэсин на миг решил, что у него слуховые галлюцинации. Выдаст замуж кого? Кого отправит с горы? Какая свадьба?! Его малышке А-Цин всего пятнадцать! Точнее уже шестнадцать… И всё равно рано ей под венец! С её характером от неё все мужья сбегут. А если семья мужа её не примет? Если семья мужа не примет А-Сян и А-Лина? Если они будут над ними издеваться, а потом выгонят? А если этот «муженек» решит взять себе ещё одну жену, его же крошкам житья не будет! может, А-Цин и прекрасна в ведении домашнего хозяйства, но её язык… У него-то уши сворачиваются, а свекровь и побить может, а его младшенькой придётся всё это терпеть, ради А-Сян и А-Лина. Да и А-Лин с А-Сян не смогут ничего сделать, дабы старшей сестре хуже не стало. Нет, он не мог этого позволить. От придёт время, он сам выдаст их замуж, а потом и Чэнлина женит. Но тут снова выползал противный внутренний голосок, говоривший, что, возможно, отпустить их будет лучше? Они и без него справляются, он им не нужен. И вроде бы все аргументы внутренний голос приводил весомые, дав от сердце не желало отказываться от семьи. Обретя что-то раз, терять сие было сложно. Поэтому Вэнь Кэсин не придумал ничего лучше, как снова на короткое время убежать от проблем, при этом так и не дав ответа Ло Фумэн.       Да только проблемы всё равно настигли его, ведь убежать от них было невозможно. И голос в его голове, говоривший то голосом предыдущего Владыки, то его собственным, теперь заговорил голосом Цю Ци Цин, шёпотом Гу Сян и Чжан Чэнлина.       —Выбросила несчастного мальчика, наверняка, и с Призраками у дверей расправилась. Что тебя привело ко мне, моя милая А-Цин? — сладко улыбнулся Вэнь Кэсин, перекатываясь с бока на живот.       Покрывало натянулось на его бёдрах, повторяя каждый изгиб даже поверх надетых нательных штанов, а несколько прядей скользнули по тренированной груди. Он по привычке потянулся к младшей сестре, чтобы коснуться её пальцев, как делал это всегда, но в тот же момент Цю Ци Цин отошла от него. Она сделала шаг назад. Всего один шаг, но он уже не мог дотянуться до неё. Вэнь Кэсину словно дали отрезвляющую пощёчину. Ещё несколько мгновений посмотрев на тонкие пальцы, привыкшие к струнам гуциня, он поднял взгляд и оледенел, будто его нагого прямо в горную реку у Цинъя бросили. На него смотрели холодные бесчувственные глаза, а лицо его младшей сестры и вовсе обернулось фарфоровой маской. В этих глазах не было ничего, кроме презрения и отвращения. О, он знал этот взгляд, ведь именно так она смотрела на предыдущего Владыку, на Призрака Развратника, на всех, кого ненавидела и терпеть не могла. Это был взгляд полного отторжения и разочарования.       Молча развернувшись, Цю Ци Цин направилась прочь из покоев Повелителя Долины Призраков, душа в себе слёзы. Вэнь Кэсина словно же по голове огрели. Нет! Нет! Нет! Если он её сейчас отпустит, это будет конец. А-Сян и А-Лин тоже покинут его. Тогда он останется один. Он лишится семьи во второй раз. Резко вскочив с кровати, молодой человек накинул на плечи первое попавшееся верхнее пао и нагнал младшую сестру у самых дверей, обнимая её со спины, крепко прижимая к своей груди и безостановочно прося у неё прощения.       —Прости меня, А-Цин, пожалуйста. Я сделаю всё, что пожелаешь, только не уходите. Если вы с А-Лином и А-Сян уйдёте, я… Прости меня, прошу. Прости меня. Прости меня! Прости! — он уткнулся лбом в её плечо, наверное, впервые в жизни в полной мере понимая, насколько его младшая сестра мала и хрупка в сравнении с ним, а А-Сян с Чэнлином ещё меньше, ещё хрупче, их сердца хрупче.       —Убери от меня свои руки. — безэмоционально слетело с её губ, что буквально отшвырнуло молодого человека от неё. — Я уже говорила тебе. Мы не игрушки, Вэнь Кэсин.       Не оборачиваясь, А-Цин скинула с плеч свой верхний незавязывающийся халат, больше напоминавший вуаль, и перешагнула порог. И вот это, действительно, было ударом, ведь под халатом скрывалось клеймо раба Цю Ци Цин, которое она ненавидела и всеми силами прятала. Если она предпочла показать всем своё клеймо, чем остаться в одежде, которую он тронул…       Цю Ци Цин, сжав кулаки и прикусив изнутри щёку, направлялась к своим покоям, не позволяя пролиться своим слезам. Она предупреждала, что треснет его гуцинем? Она треснет его гуцинем! И флейту его об него обломает! Прямо о его дурную голову! Заметив Призрака Возмездия, все остальные Призраки расступались в стороны, не горя желанием попасть ей под горячую руку. проблема была в том, что ей нужно было выплеснуть на ком-то эмоции, и на свою неудачу на глаза ей попались прислужники Призрака Перемен, Чёрный и Белый Призраки. Увидев её, они, нехотя, склонились в поклонах и больше не разогнулись. Два кинжала, носимых девушкой в поясе, прошли их шеи насквозь, в мгновенье ока обрывая жизнь. Ничего, Вэнь Кэсин потом разберётся. У самых дверей своих покоев, А-Цин ненадолго остановилась, чтобы взять себя в руки, и только потом вошла. Ло Фумэн к тому времени уже уложила Гу Сян и Чжан Чэнлина спать, но те всё равно жались к стенке, ожидая, когда придёт старшая сестра, чтобы можно было уткнуться в неё.       —Кажется, я переборщила… — с порога призналась Цю Ци Цин.       —Ничего, — мотнула головой Ло Фумэн. — Ему полезно. Твоя спина… Всё в порядке? — во всегда спокойный голос женщины забралось беспокойство.       —Всё отлично! Просто скоро у меня будет новый гуцинь. — она всеми силами пыталась не думать о клейме раба на спине. — Спасибо, что присмотрела за ними, тётушка Ло.       —А-Цин, А-Сян и А-Лин важны для меня так же, как и ты с А-Сином, поэтому ты можешь прийти ко мне в любое время. Не дури, как А-Син.       —Хорошо. Приятных слов, тётушка.       Поклонившись и закрыв двери за Трагикомичным Призраком, Цю Ци Цин достала верхний халат и накинула его на плечи, не желая с утра пугать детей видом своей спины. Гу Сян, конечно, уже знала о её клейме раба и татуировке племени, а вот Чжан Чэнлин… Он ещё был слишком мал. Укладываясь рядом с младшими братом и сестрой, А-Цин думала, что не сможет уснуть, но, поправив покрывало, обняв сразу же прильнувших к теплу детей и прикрыв глаза, она моментально провалилась в сон, через который спустя какое-то время ощутила свежий аромат лечебных трав и лёгкую прохладу, сменившуюся сначала знакомым теплом руки на лбу, а потом этой же руки на плече. Открыв глаза, девушка увидела Вэнь Кэсина. Их старший брат лёг с противоположной стороны так, что Чэнлин упирался спиной в него, а Гу Сян в неё. При этом дагэ словно обнимал их всех.       «Ты вернулся, братик…» — промелькнуло в её сонном мозгу, поэтому она и не заметила довольной и счастливой улыбки на губах А-Сян.