Матрица реальности

      На цифровой цирк нашла ночь, все фонари выключились, а над шатром повисла Луна. Кейн исчез по неизвестным делам — он никогда не распространялся, куда и зачем уходил, но неизменно уверял, что занят чем-то «невероятно, восхитительно, ну просто непостижимо-удивительно» важным. Пытаться выпытать у него полезную информацию касательно системы и того, почему они оказались в цирке, было тщетным и, более того, раздражающим занятием. В лучшем случае от него можно было добиться какой-то неразборчивой инструкции. Правда, от чего — непонятно. Помни быстро осознала, что тратит зря время и нервы, а потому и без того не особо усиленные попытки свелись очень скоро к нулю. Зато уже несколько дней к ряду в голове зрела новая идея, за которую та поспешила ухватиться, как за спасительную нить.       Помни шла по коридору крадучись. На дверях висели едва различимые в темноте таблички, и лишь из некоторых комнат раздавалось совсем слабое, почти не уловимое свечение. Когда она проходила мимо них, то сжималась сильнее, ступала совсем уж медленно и осторожно. Даже дышать порой забывала, белела и иногда нервно дёргалась, после чего на мгновение замирала, как испуганное громким звуком животное. Чего она так боялась, девушка сама была не уверена до конца. Наверное, неопределённости и возможных последствий. Кто знает, смогут ли ей спустить подобные действия с рук? Вдруг осудят? Не то чтобы она творила что-то ужасное, но всё же чувствовала в своих намерениях частицу неправильности. Рыться в комнатах рассеянных в голове невольно приравнивалось к разрытию могилы умершего, отчего гадкое ощущение где-то в груди назойливо копошилось, задевая глубоко запиханную туда совесть.       Однако мертвецам (они ведь мертвы, не так ли?) вещи не нужны, а вот ей могли бы пригодиться возможные находки предыдущих обитателей цирка. Цинично? Помни предпочла бы называть это практичным образом мышления. И всё же почему-то её продолжало иногда мысленно передёргивать.       Уйдя подальше от жилых комнат, чтобы ни в коем случае не попасться, Помни присела на корточки и достала две проволоки, которые тайком позаимствовала в одном из последних приключений.       — Надеюсь, получится… — пробормотала она, делая вдох поглубже. Конец вошёл в замочную скважину, и она принялась ковыряться, вставив вторую отмычку. Как конкретно вскрывать двери подобным образом, Помни представляла очень смазано и отдалённо, ориентировалась в первую очередь на действия героев из фильмов, воспоминания о которых пока ещё не стёрлись окончательно из её головы. Конечно же, никакой подробной инструкции. Только отмычки и смекалка, на которую она очень надеялась.       Раздался щелчок. Наверное, она двигалась в нужном направлении. Не хотелось случайно сломать всё своей неаккуратностью. Однако шум из коридора отвлëк, и Помни дёрнула голову в сторону звука, присматриваясь. В темноте не проглядывало ни единого силуэта, но легче от этой находки не становилось. Послышалось? Разве это не было похоже на скрип? Она мотнула головой, стряхивая нарастающую панику. Помни знала, что немного мнительная, но не думала, что паранойя доведёт её так скоро до слуховых галлюцинаций. Должно быть, всё дело заключалось в обстановке: та слишком сильно давила на слабые точки её пошатанной психики.       Помни продолжила дело, но пальцы теперь будто отказывались подчиняться. Движения стали более дёрганные и неточные. Когда отмычка хрустнула, надломившись, кажется, в это же мгновение надломилось и терпение девушки. Она сунула проволоку небрежно в башмак и схватилась за лицо.       — Да что ж такое… Может?.. Нет-нет-нет! Ни за что!       Помни могла бы попросить ключ у ушастого недоразумения, но эта идея казалось даже хуже попытки разбить чёртову дверь ударами кулаков. Если и не засмеёт, вдовль наиздевавшись, то точно запросит взамен что-то далёкое от понятия «адекватности». Отмычки бесполезны. Что ж, она найдёт другой способ.       Помни сокрушённо поплелась в сторону своей комнаты. Встав перед дверью, она подняла взгляд на табличку. Пучиглазый совершенно нескладный персонаж, напоминающий костюмом шута, взирал будто сквозь неё, куда-то за спину.       Как же ей было ненавистно её новое тело. Дурацкий колпак с колокольчиками, глупые огромные глаза, вырвиглазные цвета, помпоны… Нелепый образ, с которым она ничего не могла сделать. Даже снять колпак не получалось. Как же это неимоверно бесило! В этой эмоциональной центрифуге её словно отбрасывало обратно, к первым дням пребывания в цирке. Та же скребущаяся отчаянность, злость, растерянность. Как тогда, хотелось разобрать себя на куски, разорвать, чтобы пересобрать заново правильно, так, как до́лжно. Хотя она даже не знала, как именно выглядит это самое «до́лжно», ведь память напоминала дырявую, выцветшую киноплёнку. И это ощущение, словно кто-то порылся тщательно в её голове, было ещё более скверным и раздражающим.       Не в силах больше смотреть на своё изображение, она опустила взгляд в пол и потянулась к ручке, однако странный многослойный голос прервал движение руки.       — Помни.       Она тряхнула головой. Ну точно голосовые галлюцинации. Так даже Кейн не разговаривает, когда включает свои звуковые фильтры.       — Гэнгл… Помни… смотри! Там… что? Как весело, — дрожь прошлась по спине, и Помни нервно осмотрелась. Голос или, вернее, хор голосов шёл извне коридора с комнатами. Это не могло быть чьей-то шуткой.       Детский смех прошёлся по затылку неприятным холодком, ноги подкосились, но любопытство оказалось сильнее страха. В цирке не может быть место страшилкам, не так ли? Никаких монстров. Никаких приведений. А потому бояться не имеет смысла.       Помни шла на звук, стараясь не врезаться во что-то в темноте. Голоса разносились из-за кулис сцены. Она поднялась по ступенькам, с каждым шагом ощущая, как горло всё сильнее сдавливает спазмом. Нечто звучало до-странного зловеще и неправильно. «Ещё не поздно повернуть», — подсказал здравый рассудок, но Помни уже приподняла занавес, открывая вид на маленькую дверцу, ведущую в ещё больший мрак. А что, если это и есть выход? А голоса — это люди на улице?       Она шагнула внутрь, отринув сомнения. Взгляд зацепился за множество развешанных экранов с белым шумом, сквозь который иногда проглядывало что-то нечёткое. Помни приблизилась к ним и задрала голову.       — Ха-ха, это… мне так нравится! Смотри!.. Как… не… помолчи. Иди сюда, — неразборчивая какофония. — Мой… да.       — Х-хэй? — сдавленно пробормотала Помни, сама неуверенная, зачем. Белый шум затих, и теперь на экранах отобразилось множество похожих друг на друга комнат с разноцветными расплывчатыми лицами. Без ушей, без губ, без носов. Только глаза. Множество глаз, и все они смотрели на Помни. Она непреднамеренно отшатнулась к двери.       Временное затишье стало преддверием ада. Крики, смех, вопросы — всё смешалось в одно. Голова пошла кругом. Голоса будто хотели пробраться под её резиновую оболочку и заполнить всё собой, вытеснить, задавить, перекричать себя и её мысли. Её сознание начинало постепенно сгорать. Она заткнула уши, но и тогда неизвестные не затихли. Наоборот, лишь оглушительнее вскричали: кто — восторженно, кто — испуганно.       Помни не могла пошевелиться, только сжаться, моляще прося прекратить и замолчать хотя бы на секунду, но встречала лишь волну возмущений. Громче. Громче. Ещё громче. Слева.

Справа.

Отовсюду.

ВЕЗДЕ.

      Она не осознавала, когда голоса исчезли, сменившись её собственным истеричным смехом, экраны померкли, а на плечо опустилась чья-то рука, не давая в слабости упасть на пол.       — Помни! — крикнули ей и развернули к себе лицом. Перед ней стоял то ли недовольный, то ли растерянный Кейн. Помни смотрела сквозь него, её трясло. Хотелось спрятаться. Сжаться эмбрионом, обхватить себя руками, но чужая хватка не позволяла этого сделать.       — Что ты здесь делаешь? В такое время все должны спать, дорогуша. Давай я тебя отведу.       Секунда, и она уже стояла перед дверью в свою комнату. Кейн, очевидно, ждал, когда она войдёт, но Помни застыла и не двигалась, как если бы забыла, что вообще может шевелить конечностями.       — Помни? — он похлопал её по плечу, и она наконец обратила на него внимание. Столь многое вдруг захотелось сказать, накричать яростно, затребовать ответов. В конце концов, возмутиться: «Какого №#% это вообще было, Кейн?!», но из горла продралось только неразборчивое хриплое мычание.       — Вот. В молоке содержится триптофан, что поможет тебе хорошенько выспаться, — он сунул ей в руки кружку и, открыв дверь, подтолкнул в комнату. — Спокойной ночи, дорогуша! И больше не броди ночью по цирку. Мы ведь не хотим, чтобы на утро ты чувствовала усталость.       И исчез. Так, словно ничего не произошло. Словно не было всего того кошмара, что ей удалось по случайности увидеть собственными глазами.       Помни закрыла дверь и, взглянув на кружку с молоком, со злости кинула её куда-то в стену. Красный фарфор рассыпался на пиксели и растворился вместе с содержимым. Сдерживаться не получалось. Слёзы сами наворачивались на глаза. Она сползла по двери на пол и, уткнувшись носом в колени, тихо заплакала.

***

      — Ну и где же фанатик насекомых с ходячим конструктором? — поинтересовался Джекс, когда конферансье явился даже раньше Зубл и Королёра. Второй обычно не опаздывал, будучи на удивление пунктуальным. Но не в этот раз, что малость настораживало.       — О, не стоит беспокоиться, мой дорогой друг! Они уже ждут вас на месте в вашем сегодняшнем приключении! — беззаботно, в своей привычной энергичной манере пояснил Кейн. — Они выбрали тему, а я подготовил всё необходимое. Должен сказать, мне почти ничего не пришлось делать… Но! Уверен, что вам будет невероятно весело! Что может быть веселее соперничества?       — Эм... Совместный просмотр сериалов? — предположила Гэнгл. Кейн пожал плечами.       — Откуда ж мне знать! Что ж, вперёд-вперёд, время не ждёт! — перед группой появилась красная горка, а позади — метла, что одним резким движением смахнула их прямо внутрь. Приземление вышло быстрым и мягким: они оказались на вершине горы из подушек. И стоило всем ребятам только подняться, как одна из них тут же прилетела в плечо Помни.       — Это что за кислое выражение лица? — ехидно спросил Джекс.       Та никак не отреагировала, даже не поворчала ради приличия. Понуро смотрела куда-то вниз, хмуря брови. Казалось, что на её лице даже проявились тени под глазами. Рагата забеспокоилась. Помни выглядела слишком уставшей и подавленной.       — Помни, ты в порядке?       — Нет.       Кукла пребывала в растерянности. Казалось, ещё вчера та была в прекрасном расположении духа, немного подотпустила свою излишнюю тревожность, а теперь выглядела чуть ли не хуже, чем за все дни их знакомства.       — Хочешь поговорить об этом?       — Нет.       Даже Джекс казался несколько удивлённым такой резкой перемене в настроении шута. Возможно, именно поэтому весь путь вниз, до арки, он никак не задевал Помни. Впрочем, его нагловатое самодовольное поведение особых изменений не претерпело. Он ясно давал понять, что его мало волновало самочувствие окружающих, просто отыгрывался насмешками, направленными в другую сторону. А вот Гэнгл и Рагата пытались отвлечь Помни лёгкой беседой, хоть немного разговорить и приподнять настроение. Та, если и отвечала, то вяло и односложно, пребывая преимущественно себе на уме. Вот только в какой-то момент вариться в своих переживаниях и опасениях в одиночку стало совсем уж невыносимо.       — Кейн не раз упоминал зрителей… — как-то резко прервала она диалог подруг про книжные адаптации. Они не сразу поняли, что Помни вообще имела в виду и о чём говорила.       — «Зрителей»? А, ты про то, что он представляет всё за детское шоу? Не обращай внимание. Это просто ещё одна, как ты называешь, ролёвка. Разве я тебе уже не рассказывала о его любви к зрелищности и выступлениям? — задумалась Рагата.       — Но что… что, если это правда? П-просто допустим… Что, если мы участники шоу, а зрители существуют? И даже… наблюдают за нами прямо сейчас?       — Этого не может быть, — всё так же беззаботно отмахнулась от этой идеи Рагата. Гэнгл неуверенно расставила руки-ленты в стороны.       — Если бы всё было так, разве мы были бы до сих пор здесь?       Возражений не последовало: Помни замолчала. Она не собиралась им доказывать то, в чём и сама была не уверена до конца. Но мысли о возможных наблюдателях нервировали её больше обычного. Настолько, что ни на что, кроме размышлений об этом, не оставалось ни места в голове, ни энергии. Хотелось верить, что ей просто привиделось, что она просто надумала, но убедить себя полностью в иллюзорности вчерашних событий не получалось. Она всё больше загоняла себя в эмоциональный тупик.       — Вам не кажется, что здесь слишком пусто? — Гэнгл разрушила образовавшуюся на пару минут тишину.       — Как наблюдательно с твоей стороны. Может, ещё отметишь, что всё здесь состоит из подушек? — саркастично произнёс Джекс, взбираясь по лестнице, приставленной к стенке. В потолке прореза́лся небольшой люк. Грубо отпихнув его в сторону, парень вылез на поверхность и присвистнул. — Ну и ну! Этот ку-ку ещё более поехавший, чем я думал.       — Что там, Джекс? — у Рагаты появилось плохое предчувствие.       — О, на это лучше взглянуть своими глазами, — весело заявил он. Остальным пришлось взбираться по лестнице следом.       Помни поднималась самой последней. Стоило оказаться на поверхности, как она отошла в сторону, подальше от фронтовых пушек, встроенных между зубцов. Вид здешнего мира мало чем выделялся, если не считать бирюзового неба, огромной крепости из подушек, на стене которой они оказались, и — всего-навсего! — большущей машины вдалеке с армией маленьких гаубиц и мортир по бокам. Достаточно было обладать минимальной внимательностью, чтобы заметить, что эта дивизия медленно, но верно двигалась в их сторону, а с использованием дозорной трубы можно было даже разглядеть на вершине чудо-автомобиля гордо восседающего Королёра и Зубл, что растянулась на кушетке с максимальным комфортом, нелепо натянув на рога-антенны солнечные очки.       — Что за?.. — опешила Рагата, наблюдая сие зрелище с очевидным шоком. Ей не верилось, что данная затея пришла в голову не взбалмошному Джексу, а Королёру и Зубл. Сам ушастый в это время выглядел вдохновенно-взбудораженным предстоящим событием.       — А старик-то бывает не плох! — одобрительно сказал он, после чего его загребущие лапы потянулись к оружию. Он был обязан как можно скорее опробовать столь любезно предоставленный ему арсенал.       Гэнгл опасливо засеменила к Помни.       — Не нравится мне то, к чему всё идёт… Мы же не будем сражаться? Это как-то… неправильно, — тихо промямлила она.       Помни скривилась. Будто происходящее здесь имело смысл, чтобы о нём так переживать. Такие далёкие проблемы Гэнгл казались ей на тот момент совсем незначительными и не стоящими внимания, ведь были куда более важные вопросы. Почему все игнорируют главную первопричину навалившихся проблем?       Вдруг появилось раздражение. Отчего эта ленточная девушка всё время мнётся, мямлит, да ещё и о такой ерунде? Хоть бы раз постояла за себя, взглянула за пределы самого очевидного. Больше слабохарактерности и узкозоркости Гэнгл Помни досаждало разве что неприятное осознание, что в этой слабости, в пугливости и неуверенности в себе, они были поразительно схожи. По крайней мере, Помни ни за что не даст пользоваться собой так, как это делает Гэнгл.       — Тогда просто спрячься.       «Просто закрой глаза на проблему, как делаете вы все. Вам ведь не привыкать?» — более резкие слова прозвучали лишь в голове Помни, так и не сорвавшись с языка. Яд начинал постепенно накапливаться. Измотанность и продолжительный стресс влияли на неё слишком плохо. Беспокойства осели осадком, не было сил переживать или нервничать. Хотелось ударить кого-то, вскричать: «Вот же! Смотри, оно прямо перед глазами! Везде! То, что действительно важно». Но она закусила щеку изнутри и отвернулась, сдерживая зуд. Не стоило ей выходить из комнаты сегодня. Сослалась бы на плохое самочувствие и всё. А теперь вынуждена пожинать плоды своей недальновидности.       Гэнгл, расстроенная тем, что не нашла поддержки, смиренно отступила. Агрессивное настроение было слишком очевидно, потому та решила пока не трогать Помни и дать девушке остыть. Она не держала обиды, в конце концов, у всех бывают плохие дни. К тому же прозвучал взрыв, что заставил её испуганно подскочить.       — Джекс! Ты бы хоть предупредил! — возмутилась Рагата.       — Пф, неженки, — он продолжал с энтузиазмом ковыряться в устройстве пушек. Вместо снарядов в них были запиханы баскетбольные мячи, но это было явно лучшее из того, что мог позволить использовать Кейн.       Он прикинул траекторию полёта и сделал ещё один запал. Тот влетел в какую-то конусовидную ёлку, из-за чего та запружинила, выгнулась и резко выпрямившись, отправила снаряд прямо в небо. Интересно, как далеко улетит мяч? Кейн на этой карте явно забыл проработать как следует физику деревьев.       Джекс начал задумчиво притоптывать по полу ногой.       — Хм… Лента, иди сюда! Нам понадобиться диверсант.       — Дивер-чего?       Он нетерпеливо цокнул языком.       — Ох, не тормози! — Джекс схватил её за ленточную руку и, притянув к себе, обмотал вокруг мяча, повязав бантиком. — Отлично, твоё дело подпортить им жизнь.       — Н-но я н-не…       — Джекс, не смей! — попыталась вмешаться Рагата, но он ловко обогнул её и с подпрыга запихнул мяч с Гэнгл в пушку, тут же делая резкий запал. Жалостливый крик некоторое время удалялся вместе с мячом в сторону артиллерии противника.       — Хорошо летит. Ох, кажется, я немного промазал? Ну и ладно. Как-нибудь сама дальше доберётся, — он отряхнул руки, явно довольный проделанной работой. Рагата кипела от злости.       — В тебе совсем нет совести?!       — Не знаю, я её не искал.       — Аргх, Помни, дава… — кукла резко развернулась, но не заметив подругу, оборвала себя на полуслове, тут же растеряв всё недовольство. — Помни?.. Куда она ушла?       — Ты меня спрашиваешь?       Рагата косо посмотрела на Джекса и тяжело вздохнула. Пусть бы кто-то дал ей побольше сил и терпения…

***

      Помни совершенно не помнила, как добралась до внутреннего дворика крепости. Ноги сами вели — не важно куда, просто куда-то. По сторонам мелькали узоры, стены, статуи, но все они сливались в бесформенное пятно, такое же бессмысленное, как её участие в приключениях Кейна. Хотелось спрятаться. Уйти подальше. Может, тогда её не увидят? Тогда появится столь желанный покой? Как же ей не доставало тишины. Не гнетущей, а умиротворяющей, дающей неподдельное чувство защищённости. Голоса будто до сих пор раздавались эхом в ушах, надавливая на психику. Почему они не исчезают?!       Руки нащупали колпак, оттягивая колокольчики, и те звонко брякнули. Она точно сходит с ума. Или скоро сойдёт, если не уже. Она рассеется? Упадёт в пропасть? Её так же замуруют в подвале? И Рагату? И Зубл? И Королёра?       Она зарычала, пытаясь успокоиться. Получалось откровенно плохо. Лучше бы она не выходила вчера вечером из своей комнаты, тогда бы сейчас жилось легче. Тогда бы ей не казалось, что в спину смотрят тысячи глаз, ожидая увлекательных действий с её стороны. Гадость. Просто омерзительно! Почему они смотрят? Чего они ждут?       Мерзость! Мерзость! Мерзость! Какая же это мерзость!       Не надо было уходить от ребят. Сейчас как никогда не хватало успокаивающе наивных речей Рагаты. Помни не любила прикосновения, но в этот момент хотелось, чтобы кто-то по-родительски обнял и начал сыпать банальными словами о том, что всё обязательно будет хорошо. Погладил по спине, заверил в безопасности. Даже если она не поверит. Сейчас ей была нужна ложь. Она была необходима, как воздух.       Перед глазами промелькнуло воспоминание чьи-то рук на спине. Расплывчатое, далёкое, но такое болезненно тёплое, что одновременно захотелось в нём утонуть и забыть, как самый страшный сон. И опять эта бессильная злость. Она не стала её сдерживать, начиная бросаться в стены подушками. Как будто они были главными виновниками всех её бед.       Схватив одну, она со всей силы кидала её и без промедлений брала следующую, запуская ещё более ожесточённо.       — Пропади оно всё пропадом! — сиплый крик, и очередной удар. Ещё, ещё и ещё, пока усталость не накатила новой волной. Тогда она выдохнула и присела. Все эмоции наконец вышли, оставив за собой лишь зияющую, всепожирающую пустоту.       — Ну и как? Полегчало? — раздалось со спины, и Помни вскрикнула, резко обернувшись назад. Опёршись на ствол дерева, там стоял Джекс со своей фирменной нахальной ухмылкой с нотками гордого высокомерия.       — Т-ты всё слышал?       — И даже видел.       Помни опешила. В иной раз ей стало бы стыдно, неловко, но не сейчас. Сейчас она была возмущена такой вопиющей бестактностью.       — Что ты здесь вообще забыл?! — прозвучало с явной претензией, что словно прошла мимо длиннющих ушей. «Они ему только для красоты нужны, что ли?» — со злостью подумала Помни.       — Возвращаю в команду заблудшую овечку, — как ни в чём не бывало ответил тот. — Нехорошо ведь вот так бросать без предупреждения своих друзей, Помни.       — Мы с тобой не друзья.       — Про лакричноволоску тоже так скажешь?       Девушка закусила губу. Вот же подонок!       — Не тебе читать мне нотации про мораль.       Тот только весело хмыкнул, расслабленно пожав плечами.       — Я и не думал. Однако ты сегодня такая грубая, — растягивал слова он, даже не стараясь сделать вид задетого чужой отстранённостью. — А я ведь хотел предложить тебе интересную сделку. Но, видимо, ключи придётся оставить себе.       Пыл Помни поутих так же быстро, как и вспыхнул. О чём вообще вещал этот неугомонный придурок?       — Что ещё за ключи?..       Он достал из кармашка что-то блестящее, золотое, а затем потряс в воздухе зазывающе. Улыбка его стала чуть надменнее и шире. Уж очень он был уверен в себе.       — Ты так уморительно вчера пыхтела, пытаясь открыть дверь теми металлическими закорючками. Глупее смотрелось только твоё испуганное лицо, как у рыбы, и походка ужаленного.       Помни ошарашенно уставилась на Джекса. Теперь понятно, что за скрип она тогда слышала: он подглядывал за ней! Возникло ощущение загнанности в угол. Как неприятно. Однако он предложил ей помощь? Она не ослышалась? Слово «помощь», правда, было слишком громким, учитывая, что он явно намеревался затребовать что-то взамен. В конце концов, понятие добропорядочности и Джекс были по своей сути несовместимы, если не диаметрально противоположны друг другу.       — И… что же ты хочешь?       Он оттолкнулся от ствола дерева, выпрямившись и начиная вертеть связку ключей на пальце. Жёлтые глаза подозрительно прищурились.       — Не стоит строить такую страдальческую рожицу. Ничего сверхъестественного. Меня интересует лишь то, что произошло вчера перед тем, как Кейн вернул тебя в комнату. Ты ведь не просто так заговорила сегодня о «зрителях»?       Помни была искренне удивлена. И всего-то? Даже не что-то унизительное, просто… информация?       — Ты так просто поверишь всему, что я скажу?       — Пф, не мели чепухи! — он пренебрежительно отмахнулся свободной рукой. — Хотя… даже если ты попробуешь меня обмануть, на твоём лице всё равно всё прекрасно написано. Ты слишком предсказуема.       Эти слова её задели даже больше, чем уже привычные издевательства с его стороны. Она? Предсказуемая? Вовсе нет! Захотелось прямо сейчас развернуться и уйти, доказав, что она вовсе не собирается играть по его правилам, уж слишком много он на себя брал. Вот только когда ещё ей предоставиться шанс — нет, даже не заполучить ключи — поделиться увиденным, разделить с кем-то правду? Пусть даже эту роль займёт ненавистный ей Джекс.       — Ну как? По рукам? — он хитро сощурился, протягивая лапу с ключами.       Помни замешкалась. В конечном итоге гордость потерпела поражение, и она потянула руку в ответ, правда, прежде чем она успела коснуться, тот нагло отдёрнул ладонь и засунул заветную связку в карман. Она опешила, а он — усмехнулся с её выпученных в два блюдца глаз. Гиперболизированная в своей эмоциональности мимика Помни всегда казалась ему во многом зрелищем потешным, неважно, будь то злость, страх или растерянность.       — Сейчас есть дела поважнее, — напомнил он, и, схватив её, как мешок с камнями, помчался обратно из внутреннего дворика к оборонительной линии. Судя по звуку ударов где-то в восточной части крепости, Рагата справлялась с обороной совсем плохо. Что ж, он знал, что на эту помешанную на пацифичности куклу не имеет смысла рассчитывать.       Помни же только и успела, что пискнуть, и, лишь отойдя от первичного ступора, начала с недовольством требовать её отпустить. Впрочем, на её лепет ему было, что ожидаемо, безгранично плевать. И зачем она только согласилась на уговор с этим клиническим неадекватом?..