Они горели ярко

***

Первая суббота ноября выдалась на редкость тёплой. Листва уже осыпалась с деревьев, укрыв землю рыжевато-золотым ковром, но сырости в воздухе не чувствовалось, и промозглый холод, столь привычный для конца осени, пока не вступил в свои права. Солнце, нечастый гость в это время года, уже несколько дней подряд радовало студентов Хогвартса своим мягким, приглушённым светом, окрашивая старинные башни замка в оттенки меда и янтаря. В этот удивительно приятный выходной день Сириус собирался на своё первое свидание. Пол-утра он был вынужден терпеть ехидные комментарии Поттера, вперемешку с его «ценными» советами, как вести себя в обществе дам. Будто Джеймс знал в этом толк больше, чем он сам. Теперь Блэк стоял у главного входа в замок, лениво оглядываясь по сторонам. Внутри, за уверенной и беззаботной маской, в нём смешивались раздражение и некоторая досада. За прошедшую неделю он уже не раз переосмыслил свои импульсивные решения в воскресенье и понедельник. Зачем он вообще ввязался в эти отношения? Что им двигало? Желание развлечься? Или всё же бессознательная попытка привлечь внимание… Оливии? Если так, то он, кажется, наломал дров. Теперь придётся играть в эту игру. Вполне возможно, что вскоре он пожалеет обо всём. А может, наоборот, ему понравится. —Приветик, красавчик! — Раздался веселый голос Артемии, и Блэк повернул голову, чтобы посмотреть на неё. «Разоделась, конечно,» — он усмехнулся, отмечая про себя её старания. Яркие колготки и короткие сапожки подчёркивали длину её ног, комбинезон дополнял образ, а разноцветная кофта неизменно привлекала внимание. Даже волосы были уложены особенно тщательно. Без сомнений, МакМиллан приложила усилия, чтобы выглядеть эффектно для этой встречи. А он? Даже не пытался. Натянул первую попавшуюся рубашку, набросил кожаную куртку и слегка взъерошил волосы, создавая видимость естественной небрежности. И так сойдёт. Он ведь и без особых усилий выглядел отлично. —Здарова, — сухо бросил Сириус, всё же натянув на губы дежурную улыбку. —Просто «здарова»? Ни цветов, ни поцелуев, ни «как поживаешь»? Блэк, ты вообще с девушками умеешь общаться? — Мия скрестила руки на груди, изображая обиду. —Нет, не умею, я же умственно отсталый, — закатил глаза он. — Купим тебе цветы в Хогсмиде, поцелуемся там же. Спрашивать, как у тебя дела, бессмысленно: я и так знаю, что замечательно. —Ну, тогда это другое дело. А то всему тебя учить надо, — хмыкнула Артемия и, прежде чем он успел увернуться, оставила на его щеке яркий след от своей помады. Сириус раздражённо потёр кожу, только размазав алый цвет ещё больше. —Какой ты не романтичный, — довольно заключила она, склонив голову набок. —Какой есть, не жалуйся. Сама ж подписалась, — хмыкнул Блэк, беря её под локоть. — Пошли? —Конечно, пошли! Ещё спрашиваешь! Я два часа этим всем занималась, — она сделала выразительный жест рукой, указывая на свой наряд, — чтобы попу на выходе морозить, что ли? —Кто ж тебя знает, МакМиллан, — он лукаво прищурился и повёл её прочь от замка.

***

Хогсмид встретил их привычной яркостью, будто созданной из теплого света фонарей, разноцветных вывесок и приглушенного гомона волшебников, прогуливающихся по мощеным улицам. Деревушка была крошечной, но в этом и крылась ее прелесть: уютные чайные, пахнущие выпечкой лавки, парящие над витринами мыльные пузыри, зачарованные светиться даже в пасмурные дни. Толпа магов неторопливо разгуливала по улицам, увлечённо обсуждая заклинания, обменивалась свертками и волшебными зельями. Здесь не было места магглам, а значит, никто не скрывал своей природы: волшебные палочки мелькали в руках, кто-то очаровывал котелки, чтобы они сами упаковывались в пакеты, а продавец перед «Сладким королевством» заставлял леденцы порхать в воздухе, завлекая покупателей. Сириус вяло оглядывался по сторонам, сдержанно кивая знакомым лицам. Хогсмид не удивлял его — за последние месяцы он бывал здесь не раз. Походы с Мародерами сводились к одному: «Зонко» для пополнения запасов для розыгрышей, «Три метлы» для кружки сливочного пива и, в редких случаях, заглядывание в лавки с диковинками — но не из-за интереса, а ради досуга. Однако сегодня программа была совсем иной. МакМиллан сияла от восторга, ее, казалось, подталкивал вперед сам воздух. Она нетерпеливо тянула Блэка за собой от витрины к витрине, ее глаза жадно выхватывали каждую деталь — будь то полки с шоколадными лягушками или парящий в воздухе шарф, призывно сверкающий в окне магазина одежды. —О, Сириус, гляди! У них появились новые меховые мантии! Ты только посмотри! — Воскликнула она, резко тормозя у магазина. —Ага, шик, блеск, красота, — протянул он лениво, засовывая руки в карманы куртки. Она фыркнула и направилась дальше. Следующей остановкой стало «Сладкое королевство». В глазах Артемии горел огонь, особенно когда речь шла о шоколаде. В магазине сладостей она не знала, за что хвататься: карамельные шары с хрустящей начинкой, сахарные перья, мороженое с эффектом холодного дыхания… Сириус не был против такой экскурсии, но и энтузиазма не проявлял. Он бездумно следовал за Мией, пока та, мурлыча от удовольствия, выбирала мороженое, обдумывая, какую начинку добавить. А сам он… думал о другом. Как же хотелось сейчас вернуться в замок. Подговорить Джеймса на очередную выходку, разозлить Филча, довести Снейпа до белого каления, побродить ночью по коридорам под плащом-невидимкой, угостить того же Питера кексами с портящейся начинкой… Но в конце списка неизменно появлялась она. Оливия. Чертова Уилсон. Забыть. Забыть. Забыть. Сириус буквально почувствовал, как внутри всё сжалось, когда его взгляд наткнулся на нее в магазине. Она стояла у полок с шоколадными лягушками, рядом с Люпином. Они что-то шептали друг другу, тихо смеялись. И лицо Ремуса… Он будто поймал в ладони солнечный луч. Внутри Блэка зашевелилась темная, неприятная эмоция. Зависть? Нет, конечно, нет. Чушь какая. Но он всё равно не мог отвести взгляд. «Вот же гад счастливый,» — пронеслось у него в голове. Сириус не знал, зачем смотрел на неё. Может, надеялся, что она заметит его? Или, наоборот, боялся этого? Он стиснул зубы, молясь, чтоб МакМиллан не заметила их и не решила подбежать к подруге. Он не хотел этого. Ненавидел каждую секунду, когда видел их вместе, и, что самое ужасное, ненавидел себя за это. Слава Мерлину, Мия закончила выбор и потащила его дальше. Без происшествий. Без случайных пересечений. Сириус шёл, опустив плечи и засунув руки в карманы. На улице стоял всё тот же ясный, солнечный день, но почему-то внутри у него было пасмурно. Однако вдруг что-то холодное и липкое ткнулось ему прямо в нос. —Черт! — Блэк инстинктивно замотал головой, вытирая нос рукавом, и увидел перед собой смеющуюся МакМиллан с рожком мороженого в руке. —И что это было? — Он нахмурился, раздраженно моргая. —Это чтобы ты наконец обратил на меня внимание, а то идешь весь насупленный и игнорируешь! — Артемия картинно надула губы и, не раздумывая, снова ткнула его ртом в мороженое. Сириус застонал, на этот раз уже злобно, и тут же выхватил у нее рожок. —Я тебе сейчас устрою, — пригрозил он и, не теряя ни секунды, размазал остатки сладости по ее лицу. —Ах ты… ты! — Выдохнула Мия, потрясенная такой наглостью. Ее глаза вспыхнули от негодования, а щеки, теперь уже перемазанные в шоколаде, покраснели еще больше. —Первая начала, — самодовольно бросил он, сводя брови к переносице. Артемия топнула ногой и возмущённо взмахнула руками. —Ты мне макияж испортил! —Украсил, — Блэк ухмыльнулся и, откусив хрустящую трубочку, поморщился. — Мерлин, какая же это сладкая гадость… Как ты это вообще ешь? —Легко и непринужденно, — фыркнула она, выуживая платок из кармана. Сириус уже собирался снова погрузиться в свои мрачные мысли, но поймал её разочарованный взгляд. Она всё ещё дулась, упрямо пытаясь стереть шоколад со щёк. Что-то в этом виде задело его за живое. Может, эта искренняя обида в ее глазах, может, тот факт, что она просто хотела внимания. «Ну почему всё всегда так?» — Мысленно застонал он, прежде чем, поддавшись какому-то странному порыву, схватил ее за запястье. —Дай сюда, — проворчал он. Мия замерла, когда он осторожно убрал платок из ее рук и аккуратно приподнял её подбородок, медленно вытирая сладкие разводы. Она надула губы, но не сопротивлялась. Его прикосновения были неожиданно мягкими. Она крепко сжала кулаки, чтобы не дать себе импульсивно коснуться его. Чего она ожидала? Поцелуя? От Сириуса Блэка, который, казалось, не воспринимал романтические отношения всерьёз? Её сердце билось чуть быстрее, но она не собиралась подавать виду. —Знаешь, Блэк, — пробормотала она, смущенно глядя в сторону. — Если уж зовешь девушку на свидание, будь добр проявлять хоть какую-то инициативу. — Цыц, — он провел платком по ее губам, а потом вдруг заметил, как она слегка их разомкнула, словно приглашая к чему-то большему. В воздухе будто что-то дрогнуло. Блэк на секунду замер, рассматривая её лицо — раскрасневшееся, обиженно-недовольное, но при этом манящее. Он почувствовал, как что-то внутри дрогнуло. —Тебя тоже надо вытереть, — шепнула она. —Я сам как-нибудь… Однако она уже подалась вперёд, ухватила его за куртку и, прежде чем он успел среагировать, притянула к себе, впечатываясь губами в его. Сириус сначала удивленно замер, но уже через секунду зарычал от легкого раздражения. Чёрт возьми, раз уж он не может избавиться от всех этих мыслей, то почему бы хотя бы немного не расслабиться? И он не отстранился. Напротив, прижал ее крепче, позволяя себе на мгновение просто забыться. МакМиллан заскользила ладонями к его шее, а потом, чертовка, провела языком по его губам, слизывая остатки шоколада. Сириус резко вдохнул, чувствуя, как все его мысли превращаются в пустой белый шум. Артемия довольно хмыкнула, позволяя Блэку целовать ее так, как ему вздумается. Она чувствовала напряжение в каждом его движении, в том, как его пальцы сжимали ткань ее комбинезона, как его губы то требовательно, то неожиданно мягко касались ее. Казалось, он боролся с собой, но не мог остановиться. Сириус грубо прижал ее ближе, чувствуя, как их тела соприкасаются. Она была теплая, податливая, но в то же время дерзкая — не просто принимала его поцелуй, а отвечала на него с такой же уверенностью. Они стояли посреди улицы, мимо них проходили люди, кто-то, возможно, бросал удивленные взгляды, но ни он, ни она не замечали этого. Вокруг будто не существовало ничего. Было только это: горячие поцелуи, прикосновения и дыхание, сбивающееся от внезапного жара. Всё, что тревожило Блэка минуту назад, казалось пустяком — неважным, глупым. Сейчас всё было проще. Здесь не было места для мыслей, только инстинкты, потребность в ощущениях, и он, черт возьми, хотел их сполна. Поцелуй постепенно становился глубже, жаднее. Он чувствовал, как её сердце бешено колотится в такт его собственному. Его ладони скользнули по ее бокам, а потом, будто сами по себе, опустились к бедрам. Он сжал их, и в тот же момент она ахнула прямо ему в губы. От этого звука по его спине пробежалась дрожь. О, Мерлин. Он целовал её так, словно хотел в ней утонуть. Как будто пытался заполнить этой близостью пустоту, которая разрасталась в нем день ото дня. И плевать, что всё это не имело смысла. Так он хоть ненадолго освободится. Мия, кажется, тоже забывала обо всём. Ее губы поддавались ему, но в этом не было ни капли уступчивости — только азарт. И ему это нравилось. Он ощущал, как её пальцы сжались на вороте его куртки, как она потянулась еще ближе, словно и сама не хотела останавливаться. Сириус простонал ей в губы, едва удерживаясь, чтобы не забыться окончательно. Она пахла ванилью и чем-то цветочным, может, розами. Вкус шоколадного мороженого смешивался с чем-то более терпким — с ней самой. «Какого чёрта я делаю?» — Промелькнуло в голове, но его язык уже настойчиво проник в её рот, изучая, подстраиваясь, пробуя. Он слишком быстро учился. Как и во всём, что его интересовало, — схватывал на лету, доводил до совершенства. Ее дыхание сбилось, сердце билось учащенно. Его руки сжали её крепче, как будто ему было мало, как будто он мог сорваться окончательно. В груди разгорался пожар — в голове пылало лишь одно желание. И всё же он первым отстранился. Резко вдохнул, закрыв глаза на несколько секунд, пытаясь прийти в себя. К чёрту, это всё зашло слишком далеко. Артемия тяжело дышала, её зрачки почти скрылись в темноте радужки. Она смотрела на него с вызовом, словно ждала, что он продолжит. Блэк сглотнул, нахмурившись. —Здесь полно народу, — пробормотал он, с трудом узнавая свой голос. Он стиснул зубы, возвращая себя в реальность. Они на улице. И не так он хочет. Не здесь. И, если быть честным… не с ней. Но это он никогда не озвучит. Даже себе. —Это было… Хорошо. Но ты как будто страдаешь, — Мия приподняла брови, не спеша выпускать его из объятий. Сириус поморщился, словно его уличили в чём-то постыдном. Страдал ли он? Да, но не так, как могла подумать она. —Пойдем отсюда, — буркнул он, не глядя ей в глаза. —Ты слишком несерьезно относишься к свиданиям, Блэк. Сначала игнорируешь, потом это, а теперь опять какая-то чертовщина. Сириус на мгновение замер, а затем натянул свою привычную маску самодовольности. —Возможно, потому что мне больше нравятся действия, чем формальности, — протянул он с ленцой, засунув руки в карманы. Артемия сузила глаза, внимательно разглядывая его, будто пытаясь разгадать очередную загадку. —И всё же, ты согласился пойти со мной. Значит, тебе интересны и формальности. —Или я просто не мог отказать такой девушке, — подмигнул он, делая шаг назад, нарочно разрывая их близость. Мия закатила глаза, но уголки её губ дрогнули в улыбке. —Так что дальше, мистер «мне-не-интересны-формальности»? Сириус огляделся, а потом, с неожиданной решимостью, ухватил её за руку и потянул за собой. —Дальше, леди, я покажу вам, как стоит проводить время в Хогсмиде по-настоящему.

***

Декабрь в Хогвартсе наступил незаметно. Месяц укутал замок в снежное покрывало, на окнах выступил морозный узор, а на улицах закружились пушистые хлопья. В воздухе витал запах хвои и дымка из дымоходов, намекая на приближающиеся каникулы. Студенты с нетерпением ждали отдыха — старшие мечтали вернуться домой, младшие предвкушали подарки, а преподаватели тайно надеялись хоть на пару недель избавиться от ученических проделок. Но уроки, к сожалению, никто не отменял. На трансфигурации, в теплой, но насквозь пропитанной скукой аудитории, профессор МакГонагалл объясняла новый материал с серьезностью полководца, ведущего войско в бой. Ее голос звучал строго и четко, но Джеймсу было все равно. Он только лениво вертел перо в пальцах, уперевшись локтем в парту. В этот раз Сириус был назначен ответственным за слушание лекции — у них с Блэком была чёткая договорённость чередоваться. «Всё честно, сегодня не моя смена,» — мысленно оправдывал себя Джеймс, откинувшись на спинку стула. Так что Поттер полностью отдался любимому делу — поиску развлечений. Он медленно скользил взглядом по классу, ища что-нибудь интересное. Парочка гриффиндорцев дремала у окна, Мэри методично списывала у Марлин, Артемия кокетливо улыбалась его другу. Оливия где-то недалеко от них почти спала на парте. Его взгляд невольно скользнул вперёд, и… остановился. Рыжие волосы Лили вспыхнули в тусклом освещении класса, и сердце тут же сделало неровный удар. Каждый раз, когда он смотрел на неё, в груди будто загоралось что-то теплое и необъяснимое, а внизу живота растекалось странное напряжение. Она была прекрасна. Не просто красива — завораживающа, непостижима. Казалось, если дотронуться до её волос, можно обжечься, а если посмотреть в её глаза слишком долго, можно утонуть. Даже сейчас, когда он видел только её профиль, он мог мысленно воспроизвести каждую черточку её лица — как её длинные тёмные ресницы слегка подрагивали, когда она сосредотачивалась, как она кусала уголок губ, когда записывала что-то особенно важное. Джеймс мечтательно склонил голову на руку, не сводя с нее глаз. Родители всегда говорили, что, когда он влюбится, он поймет это сразу. Ну, теперь он понял. Первое время он пытался сопротивляться — говорил себе, что это просто симпатия, ничего особенного. Но к началу декабря смирился: он пропал. Окончательно и бесповоротно. Он хотел добиться её внимания, но не знал, как. Ему ведь с детства всё давалось легко — будь то квиддич, шутки или интерес людей. Он привык, что его замечают, что его ценят. Но Лили Эванс… она словно не поддавалась его магии. Поттер нахмурился, покрутив перо в руках. Ему срочно нужно было что-то придумать. И тут его осенила идея. С ухмылкой он вырвал из тетради кусок пергамента и быстро начеркал на нём несколько строк. Рядом Сириус бросил на него подозрительный взгляд. —Что ты опять задумал? — Прошептал Блэк, поднося руку к губам, будто прикрываясь. —Гениальный план, братец. — Джеймс довольно прищурился, сворачивая записку в маленький комочек. Сириус хмыкнул. Ему уже нравилось то, что затевал Поттер. Джеймс прицелился и, убедившись, что МакГонагалл в этот момент повернулась к доске, аккуратно кинул бумажный комок в Лили. Комок угодил ей прямо в плечо. Взгляд изумрудных глаз впился в него с холодным презрением, брови дернулись вверх. Она смерила его убийственным взглядом, полным негодования, затем презрительно фыркнула и отвернулась, продолжив писать конспект. —Сильно, Сохатый. Очень изящно, просто неподражаемо, — усмехнулся Сириус. Джеймс не собирался так просто сдаваться. Он снова взялся за перо. —Это было слишком слабо, — прошептал он сам себе, царапая новый текст. Блэк тем временем наклонился ближе. —Ты же понимаешь, что она тебя сейчас проклянет? —Ага. —Но всё равно продолжаешь? —Разумеется. Блэк довольно ухмыльнулся. Джеймс снова скрутил бумажку и бросил её во второй раз. Бум. На этот раз Лили резко развернулась, её глаза метали молнии. —Поттер! — Прошипела она, сузив глаза. —Да, любовь моя? — Мгновенно отозвался он, беззастенчиво расплываясь в улыбке. Позади него раздался приглушённый смешок Блэка. —Ты… — Лили стиснула зубы, словно обдумывая, какое проклятие лучше отправить в него первым. —Да-да? —Перестань в меня швыряться! —Но я просто хотел помочь тебе отвлечься. Ты слишком сосредоточена, это вредно для здоровья, знаешь ли. Лили вздохнула, с силой сжав перо. —Поттер, ещё один раз — и ты об этом пожалеешь. Она повернулась обратно, и Джеймс, конечно, должен был на этом остановиться. Но, к счастью или к несчастью, он никогда не был человеком, который останавливается, когда его предупреждают. Поэтому он только шире улыбнулся, уже готовясь написать третью записку. К его же собственному ужасу, третья бумажка так и не долетела до цели. Она приземлилась на пол, где её тут же заметил зоркий взгляд профессора МакГонагалл. Это был конец. Его тайное обожание Эванс вот-вот будет выставлено на всеобщее обозрение. —Мистер Поттер, что вы там так старательно мусорите? — Раздался её холодный голос, от которого по спине мальчишки пробежал неприятный озноб. Джеймс быстро спрятал лицо в ладонях, чувствуя, как жар растекается по щекам. Теперь его позор станет достоянием всей школы. —Прошу, профессор, смилуйтесь… — Взвыл он, сощурившись, как будто надеясь, что если не видеть происходящее, то его не существует. Сириус рядом только хмыкнул, прикрывая рот рукой, но его плечи тряслись от сдерживаемого смеха. «Тоже мне, друг,» — обречённо подумал Джеймс, косясь на Блэка. Класс затих. Все ждали развязки. Даже Ремус, обычно самый рассудительный, осторожно поднял взгляд из-за своей книги, явно заинтересовавшись тем, что собиралась предпринять МакГонагалл. Она подняла комок бумаги, развернула его и бегло пробежалась глазами по строкам. Джеймс буквально чувствовал, как секунды тянутся мучительно долго. Он поклялся бы, что МакГонагалл нарочно выдерживает паузу, смакуя его страдания. Затем уголки её губ дрогнули. Она усмехнулась. Этот тонкий, почти незаметный жест, который мало кто бы уловил, но Джеймс — поймал. —Может, мне прочесть это вслух? — Вкрадчиво предложила она, поднимая одну бровь. Поттер издал тихий стон боли. Лили, услышав это, тоже повернулась, её зелёные глаза подозрительно прищурились. —Нет-нет-нет, не стоит, профессор, правда! — Он быстро замахал руками, как будто пытался физически остановить её. МакГонагалл ещё пару секунд пристально смотрела на него, словно обдумывая, стоит ли пощадить его честь и достоинство. Затем, к облегчению Поттера, она сложила записку и положила ее на их с Сириусом стол. —Впредь не занимайтесь таким на уроках, мистер Поттер. В следующий раз будут сниматься баллы. —Конечно, профессор, безусловно, больше никогда, — быстро закивал Джеймс и тут же потянулся к бумажке, но Блэк был быстрее. Его друг мгновенно прочел содержимое, пытаясь сдержать смех. Он придвинулся к Поттеру, заговорщицки шепча: —Лили, ты сегодня прекрасна как алая роза. В сердце моем засела словно заноза. — Сириус издал смешок, — чёрт, приятель, ты что, стихи начал писать? —Заткнись, Бродяга. —О, Мерлин, мне срочно нужна копия этой поэмы! Джеймс закатил глаза, но почувствовал облегчение. Он украдкой взглянул на Лили. Она бросила на него быстрый, оценивающий взгляд, затем снова погрузилась в лекцию профессора. А он поймал себя на том, что глупо улыбается.

***

Вместе с декабрем пришел и день рождения Оливии. С самого утра замок окутало хрустящее, искрящееся белизной одеяло снега, и это было лучшим подарком, о котором она могла мечтать. После теплой осени, когда казалось, что зима никогда не наступит, увидеть заснеженные холмы, укрытые легким морозным туманом, было настоящей радостью. Оливия всегда любила зиму больше лета. Ей нравилось валяться в снегу, лепить снеговиков, устраивать снежные битвы и, конечно, толкать друзей в сугробы. Проснувшись раньше всех, она едва не вылетела из постели и, босиком подбежав к окну, в восторге ахнула. Всё вокруг сияло белоснежной чистотой — крыши башен, дворы, даже озеро у Хогвартса теперь казалось частью ледяного королевства. Она прижалась лбом к холодному стеклу, глядя, как снежинки, подхваченные ветром, кружат в замысловатом танце. Но радоваться было рано. Её день рождения выпал на вторник, а значит, веселье с друзьями придется отложить до конца занятий. К счастью, они уже договорились с девочками пойти вечером в «Три метлы» — а заодно прихватить и парней. С Мародерами будет веселее, как ни крути. Да и вообще, чем больше компания, тем лучше! Как только прозвенел последний колокол, извещая об окончании занятий, Оливия пулей вылетела из класса и помчалась переодеваться. Первая в гостиной, она нервно переступала с ноги на ногу, поджидая друзей. Долго ждать не пришлось — вскоре появился Ремус. Конечно, он. Кто же еще? Самый пунктуальный человек из всех, кого она знала. Он подошел к ней, чуть смущенно улыбаясь, и пробормотал: —С днём рождения, Ливви. А потом протянул маленькую бархатную коробочку. Оливия с замиранием сердца открыла её — внутри лежал тонкий серебряный браслет с переливающимся камнем, словно в нём отразился сам зимний морозный свет. —Ох, Рем, — выдохнула она, не сдержав улыбки. В следующий момент она уже кинулась ему на шею, крепко обнимая. Тепло разлилось внутри, захлестывая её с головой. За последний месяц она снова стала той самой хохотушкой, какой была на первом курсе. Может быть, это из-за него? Из-за его тихой заботы, мягких взглядов, добрых слов? Пока она размышляла об этом, в гостиную начали подтягиваться остальные. Скоро вся компания собралась, и они направились в Хогсмид. Оливия шла впереди, смеясь, болтая с друзьями, ловя снег ладонями и сдувая с кончика носа упавшие снежинки. Всё было как в детстве — легко, весело, будто впереди не было ни проблем, ни тревог. Даже её вечный обмен колкостями с Блэком казался сегодня не такими уж злыми. Но стоило её взгляду случайно выхватить Сириуса, и хорошее настроение дало трещину. Он шёл рядом с Мией, небрежно положив руку ей на плечо. Оливия нахмурилась, почувствовав странное, неприятное чувство где-то под рёбрами. Это было…неправильно. Она беспокоилась за подругу, конечно же. Как можно встречаться с таким парнем? Он же её не оценит. Он никого толком не ценил, кроме, пожалуй, Джеймса. Для него это всё игра — не больше. Оливия заставила себя отвернуться. Ей было нехорошо. Даже тошно. «Я просто переживаю за Мию», — мысленно сказала она себе. А что ещё это могло быть?

***

В «Трёх метлах» царило настоящее веселье. Воздух был наполнен гулом голосов, смехом и ароматами пряного сидра и сливочного пива. В тусклом мерцании свечей каменные стены паба будто впитывали все разговоры, создавая уютную атмосферу, в которой можно было говорить обо всём, не боясь, что сказанное выйдет за пределы этого заведения. Именно это и делало «Три метлы» таким притягательным местом. Друзья устроились за большим столом в углу зала, рассевшись так, чтобы все могли видеть друг друга. Кружки с пивом уже начали опустошаться, а разговоры становились всё громче и веселее. Джеймс, поднеся свою кружку к губам, специально оставил на лице густую пену и, прищурившись, важно произнёс: —Как вам мои усы? Довольно внушительно, правда? Он наклонился ближе к Лили, демонстративно шевеля верхней губой, но она лишь закатила глаза, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. —А у меня усы больше, между прочим! И не только усы, — многозначительно поведя бровями, протянула Марлин, и сама себе сделала пышные усы, сдёрнув с кружки целую шапку пены. Оливия прыснула от смеха так резко, что глоток сливочного пива чуть не пошёл не в то горло, а потом и вовсе начал вытекать из носа. Сириус тоже фыркнул, хоть и пытался сохранять невозмутимый вид, чтобы не оставлять друга в одиночку на съедение шутникам. Ремус только покачал головой, наблюдая за этим балаганом, а Питер уже валялся на скамье, хохоча до слёз. Праздник жизни шёл своим чередом, но вскоре Оливия почувствовала, что ей очень хочется подышать свежим воздухом, и поднялась с места. Она качнула головой в сторону выхода, обращаясь к Марлин: —Марлс, не хочешь подышать? При этом она подняла два пальца к губам, намекая, что собирается покурить. —Не, я уже напыхтелась, пока мы шли сюда, — с улыбкой отмахнулась МакКиннон. — Я не такой паровоз, как ты. Оливия пожала плечами и уже направилась к двери, но неожиданно услышала ленивый голос Блэка: —Я тоже подышать пойду. Он поднялся, делая вид, будто всё происходит само собой. Оливия прищурилась, внимательно глядя на него. Они обменялись взглядами, и в уголках его губ мелькнула лукавая улыбка. Этот гад что-то задумал. Уилсон и Блэк молча направились на улицу. Она даже не посмотрела на него. Пока они шли, снег падал на их плечи лёгкими, почти невесомыми хлопьями, покрывая землю пушистым ковром. В переулке, скрытом от посторонних глаз, царила тишина, нарушаемая лишь хрустом их шагов по снегу и далёкими звуками вечернего Хогсмида. Оливия запрокинула голову назад, приоткрывая рот и ловя снежинки. В этот момент она выглядела по-детски наивной, и Блэку даже показалось, что в её глазах промелькнуло какое-то беззаботное счастье. Он наблюдал за ней молча, почти неосознанно, чувствуя что-то странное, неприятно тянущее внутри. Он ведь не собирался выходить покурить. Но когда Оливия предложила Марлин пойти на улицу, что-то в нём дрогнуло, и вот он здесь. Она медленно достала из кармана пачку, но он опередил её — без лишних слов поднёс к сигарете спичку, зажигая её ровным, уверенным движением. Оливия прищурилась, непонимающе глядя на него. Ей не нравилось, когда он так себя вёл — без поддразниваний, без привычных насмешек. Он тоже прикурил. Воздух между ними наполнился сизым дымом, смешанным с морозным воздухом. Они молчали. Никто не собирался говорить первым. Оливия снова прищурилась, поглядывая на него. Что-то здесь было не так. Он не язвил, не отпускал колкие замечания, не пытался вывести ее из себя. Просто стоял рядом, курил, смотрел в пустоту. Она медленно выпустила дым, наблюдая, как он растворяется в холодном воздухе. —Ты всегда так много думаешь, когда куришь? — Наконец, лениво протянул он, стряхивая пепел. Она повернула к нему голову, хмурясь. —Не больше, чем обычно. —Это многое объясняет. —Что именно? — Её голос был ровным, но в глазах мелькнул вызов. —Ну, например, почему у тебя на лбу вот-вот проступит морщина от того, как ты хмуришься. Оливия скептически вскинула бровь, выпуская кольцо дыма. —Говорит тот, кто сам вечно ходит насупленный, как будто весь мир ему что-то должен. Сириус фыркнул, но не стал спорить. Он устремил взгляд на медленно падающие снежинки, задумчиво прокручивая в пальцах сигарету. —Ну и чего ты за мной увязался, Блэки? У тебя есть тайный план? Сириус скользнул по ней взглядом, лениво откинув голову назад. —А что, обязательно должен быть план? Может, мне просто захотелось подышать свежим воздухом. —О, конечно, свежий воздух, — хмыкнула она, затягиваясь сигаретой. Он усмехнулся и, чуть подавшись вперед, уставился на нее, сжимая дымящийся окурок между пальцами. —Ты слишком подозрительная, Уилсон. —А ты слишком странный, Блэк, — парировала она, задержав на нем взгляд. И снова молчание. Секунды тянулись мучительно долго. Но Сириус наслаждался этой тишиной. Однако он не хотел чувствовать себя так рядом с ней — легко, будто ничего в мире не имело значения. Хотелось сказать себе, что всё это лишь игра, что ему просто скучно. И все же чем дольше он стоял рядом, тем сильнее в голове кричал голос разума: «Остановись. Беги. Забудь». Только вот он не двигался. Блэк лениво опёрся спиной о каменную стену переулка и бросил на Оливию насмешливый взгляд. Как это всё было глупо. Свет фонарей сбоку отбрасывал на его лицо мягкие тени, делая черты ещё резче, а взгляд — ещё более задумчивым. Сигарета медленно тлела между пальцев, едва слышно потрескивая, когда он делал очередную затяжку. Оливия наблюдала за ним, чуть склонив голову набок. —И чего опять молчим, Блэки? — Протянула она, медленно поднося сигарету к губам. Её голос был с лёгким оттенком иронии. —А что, я должен стихи читать? Или песню исполнить? Она скептически вскинула бровь: —Нет. — Недолгая пауза. — Так зачем ты пошел за мной? Уилсон от него не отстанет со своим допросом. Он закатил глаза и всё же решил ответить. —Курить хотелось, а одному надоело, — он лениво выдохнул дым, следя за тем, как он растворяется в холодном воздухе. — Так хоть кто-то рядом попыхивает над ухом. —Компания, значит, нужна, — Оливия насмешливо хмыкнула, качнув головой. — Приучай оленя курить тоже, тогда всегда будет с кем. Сириус фыркнул, слегка склонив голову набок, и качнул сигарету пальцами: —О-о-о, спасибо за совет, конечно, но это будет невозможно. Он от меня сразу на десять ярдов убегает, когда чует запах табака. Проще самому бросить, чем его научить. Он даже не заметил, как чуть приблизился к ней, будто сам того не осознавал. Оливия прикусила губу, лениво стряхивая пепел, а затем пожала плечами. —Ну, тогда придётся бегать ко мне или Марлин, если нужна компания. Хотя я против, кстати. —С чего вдруг против? Не прибила же меня. —Это пока. Сейчас начнёшь бесить ещё больше — и утоплю тебя в снегу. Она ухмыльнулась, чуть наклоняя голову, и облизнула пересохшие губы. Сириус на секунду задержал взгляд на этом движении. —А почему ты решила, что я буду тебя бесить? — Прошептал он, чуть подаваясь вперёд. Голос стал низким, почти бархатным, с едва уловимой насмешкой. Оливия лишь закатила глаза, а затем без церемоний положила ладонь ему на лицо и оттолкнула. —Потому что ты уже бесишь. —Ах, тогда извиняюсь, — он театрально взмахнул рукой. — Забыл, что её Величество Уилсон не переносит меня. —Не то, чтобы не переношу… Сириус замер, его глаза чуть расширились, а дыхание на долю секунды сбилось. —Просто ты слишком много выпендриваешься, будто пытаешься показаться другим, — продолжила Уилсон, глядя прямо ему в глаза. — Бесишь этими играми. Не люблю загадки. —О, так я теперь загадка? — Он усмехнулся, но в его взгляде мелькнуло что-то сложное, почти изучающее. —Ты всегда загадка, — её голос стал тише, но от этого только серьёзнее. — Мне кажется, никто не знает, какой ты на самом деле. Даже ты сам. Она осеклась, понимая, что сказала слишком много. Но что-то в нём будто требовало честности. Сириус смотрел на неё пристально, его пальцы непроизвольно сжались на сигарете. Он привык к насмешкам, к обвинениям, к раздражённым выкрикам о его характере. Но вот такие слова… такие слова он слышал редко. Не то чтобы он боялся подобных разговоров, просто обычно их никто не начинал. Все привыкли видеть в нём самоуверенного, весёлого балагура, которому плевать на всё и всех. —Даже я сам, значит? — Он качнул головой, выпуская дым в сторону. — Ну спасибо, глубоко копаешь. —Я просто говорю, что вижу, — Оливия пожала плечами, словно обсуждала что-то совершенно незначительное. Блэк снова усмехнулся. Этот разговор был слишком личным, слишком глубоким, и это его чертовски раздражало. —Ну, может, мне просто нравится быть загадкой, — он склонил голову, пристально глядя на неё. —Или ты просто боишься быть собой. Глаза Блэка вспыхнули. Он резко затушил сигарету о стену и шагнул ближе. —Ты, Уилсон, слишком любишь лезть в чужую душу, — его голос стал тише, но не менее уверенным. —А ты слишком боишься, что кто-то заглянет туда, — она вскинула подбородок, не отступая. Их разделяло всего пара сантиметров. Снег падал на их волосы, таял на коже, но никто из них не замечал этого. Напряжение повисло в воздухе, густое, как дым их сигарет. Сириус посмотрел на её губы, потом снова в глаза. Он чувствовал, как внутри всё скручивается в тугой узел. Оливия словно заглядывала в его самые тёмные уголки, в те места, куда никто не заходил. Черт бы ее побрал. —Мне стоит уйти, пока ты не выкопала во мне что-то ещё, — пробормотал он, отводя взгляд. Уилсон чуть склонила голову набок. —Так кто теперь убегает? Сириус замер. Какого чёрта она всегда умудряется ставить его в тупик? Он не выдержал этого напряжения. Оно вибрировало в воздухе, обжигало изнутри, как огонь, и единственный способ справиться с ним — перевести всё в игру. Он резко нагнулся вниз, будто поднимая что-то с земли. —Ты что удумал? — Оливия сузила глаза, мгновенно насторожившись. Но было поздно. Ладони Блэка погрузились в снег, ощущая, как ледяная масса мгновенно обжигает кожу. Он зачерпнул побольше, чувствуя, как пальцы сводит от холода, и, выпрямившись, одним резким движением закинул снежную россыпь за шиворот девушки. Оливия взвизгнула, подпрыгнув, и принялась отчаянно стряхивать с себя мокрые хлопья, корчась от холода. —Блэк, ты умалишённый?! — Вскрикнула она, лихорадочно подскакивая на месте. — Совсем рехнулся?! Она зябко передёрнула плечами, ощущая, как снежинки тают на горячей коже, а затем бросила на него испепеляющий взгляд. —Это чтоб не лезла не в свои дела, — ухмыльнулся он самодовольно, скрестив руки на груди. Но его триумф длился недолго. Оливия уже слепила снежок и метнула ему прямо в лицо. Морозные крупицы рассыпались по коже, застряли в его чёрных ресницах, а холод резко пронзил нос и щёки. Сириус медленно моргнул, словно переваривая произошедшее, а затем, сжав губы, пристально посмотрел на неё. —Ах, значит, так? Уилсон ухмыльнулась, насмешливо вскинув бровь. —Значит, так, — её голос звенел от злорадства. И тогда он рванул вперёд. Она не успела среагировать, едва сделала шаг назад, как Блэк уже настиг её, схватил за запястье и, не давая шанса на побег, швырнул в ближайший сугроб. Но и она оказалась не промах. Оливия ухватила его за мантию и утянула за собой, и вот уже оба они валяются в снегу, тяжело дыша и смеясь. —Остудись, тебе полезно, — с улыбкой бросила она, закапывая его в снегу, стараясь как можно больше обвалять его в пушистой массе. Сириус смеялся, отмахиваясь, но почему-то даже не пытался встать сразу. Ему нравилось это мгновение — лёгкость, смех, снежные хлопья в её растрепанных волосах, её румяные щёки и блестящие от азарта глаза. А сердце бешено колотилось в груди. Чёрт. Ему так хотелось притянуть её к себе, зарыться пальцами в её волосы и поцеловать прямо здесь, в этом сугробе. Ощутить её губы, её тепло. Быть как можно ближе к этой непокорной, упрямой, вечно вызывающей на ссоры девушку. Но нет. Блэк резко встряхнул головой, отгоняя предательские мысли. Прочь, всё это глупости. Он запустил руку в снег и швырнул его ей прямо в лицо. —Эй! — Возмущённо завопила она, отряхиваясь. Он не стал дожидаться её мести. Пока Оливия моргала, пытаясь прийти в себя, Сириус быстро поднялся на ноги, оправил мантию и направился обратно к «Трём метлам», даже не оглянувшись. Да, он сбегал. Только так он мог бороться с этим странным ощущением внутри, с этим дурацким желанием, от которого следовало держаться как можно дальше. А Оливия осталась сидеть в сугробе, глядя ему вслед, гадая, что же всё-таки творится у него внутри. Блэк и сам этого не знал.

***

Каникулы наступили быстрее, чем ожидалось, но вместо радости от долгожданного отдыха Оливия ощущала лишь скуку. Она отправилась домой повидаться с родителями, однако не испытывала привычного трепета перед встречей. В последний раз она видела их ещё в середине лета, и почему-то за это время совсем не соскучилась. Это было странно. Когда-то ей даже в голову не могло прийти, что возвращение домой может казаться обузой, но теперь, на четвёртом курсе, она мечтала лишь о том, чтобы как можно скорее вернуться в Хогвартс. Там её ждали друзья, приключения, свобода. А дома… Теперь по комнатам носился маленький Коул. Ему было два с половиной года, и он с неиссякаемой энергией бегал без цели, просто ради удовольствия, громко смеясь. Мать только успевала ловить его, бросаясь от одной комнаты к другой. Ребёнок отнимал у неё ещё больше сил, чем в младенчестве, и, разумеется, все бытовые хлопоты теперь падали на плечи Оливии. Стирка, готовка, уборка — она ненавидела это всей душой, но выбора не было. А хуже всего был пристальный взгляд отца. Он следил за ней с Ремусом, когда тот приезжал в гости, будто выискивал в их поведении что-то подозрительное. Под его вниманием она даже покурить спокойно не могла. Но спасение пришло в виде письма, которое она получила сразу после Рождества: «Дорогая моя Лив, Помнишь, у нас в январе бал? Я подумала, что неплохо было бы прикупить новое платье и мантию — мои совсем не подходят для такого торжественного события! Предлагаю встретиться в субботу, двадцать восьмого декабря, и отправиться на Косую аллею за покупками. И тебе что-нибудь подберём! Если что, я оплачу, не волнуйся. Заодно отлично проведём время! Я знаю одно кафе с потрясающими вафлями, тебе точно понравится. Жду ответа! Твоя Мия, XO» Как только Оливия пробежала глазами строки, внутри всё затрепетало от радости. Она почти мгновенно настрочила ответ и отправила его с Дудей, своей верной совой. Теперь ожидание двадцать восьмого стало для неё важнее самого Рождества, что было иронично. Наступившая суббота принесла ей долгожданное облегчение. Оливия вскочила раньше всех, быстро оделась и сбежала из дома, пока родители ещё спали. Будить их из-за своего ухода она не собиралась — просто оставила записку на кухонном столе и захлопнула за собой дверь. Косая аллея встретила её привычным оживлённым гулом. На улицах сновали волшебники, неся пакеты с покупками, продавцы громко зазывали в свои лавки, а воздух был наполнен запахами трав, горячего шоколада и пергамента. Оливия оглядывалась, пытаясь найти Мию в толпе. Они заранее договорились встретиться возле магазина мадам Малкин, волшебного ателье, где подберут себе наряды, а после отправятся гулять. Девушка вытянула шею, стараясь разглядеть её среди пёстрого людского потока. Большая снежинка упала ей на нос, мгновенно тая от её тёплого дыхания. Она сморщилась и стряхнула холодные капли, засунув руки поглубже в карманы. Ожидание подруги, впрочем, было не таким уж и утомительным. Вокруг царила праздничная суета: дети визжали от восторга, глядя на витрины с мерцающими украшениями, взрослые спорили о том, какие украшения на Новый год выбрать, а где-то впереди слышалось весёлое пение уличных волшебников, подыгрывающих себе на зачарованных инструментах. Оливия вдохнула морозный воздух, чувствуя лёгкое покалывание в лёгких. Эти мгновения напоминали ей, почему она так любила магический мир. Здесь было по-настоящему живо, по-настоящему интересно — в отличие от её родного дома, где всё казалось тоскливым и однообразным. Уилсон, кутаясь в шарф, шла вдоль лавок, вглядываясь в лица, пока наконец не заметила знакомую фигуру у витрины магазина мадам Малкин. Мия, стоя у окна, явно любовалась каким-то платьем, задумчиво постукивая пальцами по подбородку. Ветер играл её светлыми волосами, и девушка, казалось, не замечала ни холода, ни суеты вокруг. —Мия! — Позвала Оливия, ускоряя шаг. Подруга обернулась, и её лицо озарилось улыбкой. —Лив! Ну наконец-то! Я уж думала, ты потерялась! —Ой, не преувеличивай, я вовремя! — Она закатила глаза, но тут же рассмеялась, обнимая подругу. —Ладно-ладно, прощаю! — Артемия кокетливо вздёрнула нос. — Заходи скорее, у меня уже глаза разбегаются, столько красоты! Они вошли в магазин, и их тут же окутала атмосфера роскоши. Тёплый свет мягко переливался на дорогих тканях, витрины были уставлены манекенами в элегантных нарядах, а лёгкий аромат лаванды и шелка наполнял воздух. —О, вот это мне нравится, — Мия указала на тёмно-синее платье с серебристой вышивкой в виде звёзд. —А мне кажется, оно слишком нарядное, — Оливия прищурилась. —Так в этом и смысл! Это бал, Лив! Нам надо блистать! —Блистать? Да я бы вообще в брюках пришла… —Ну уж нет! Только через мой труп! Оливия рассмеялась, но всё же принялась разглядывать платья, понимая, что спорить с Мией бесполезно. Долго и мучительно МакМиллан сначала выбирала наряд для себя, а после принялась подбирать и подруге. Она буквально зарылась в ткани, перебирая их с неподдельным энтузиазмом. То щурилась, то наклоняла голову, прикидывая, как тот или иной оттенок будет смотреться на Уилсон. Кажется, она всерьёз решила, что должна найти идеальное платье не только для себя, но и для Оливии. —Красный! Только красный! Это твой цвет, вот увидишь! — С воодушевлением заявила она, водя пальцами по переливающимся алым тканям. —Красный? Ты меня как цыганку хочешь нарядить? — Оливия скептически приподняла бровь, скрестив руки на груди. —О, а это идея! — Глаза Мии азартно загорелись. — Мадам, у вас есть что-то в таком стиле? Мадам Малкин, только что отпустившая клиентку, улыбнулась и кивнула, исчезая в недрах ателье. —Всё, Лив, ты пропала! — Хихикнула Мия и, прихватив своё собственное платье, скрылась в примерочной. Когда она вернулась, Оливия замерла. На подруге было изысканное темно-синее платье, доходившее до щиколоток. Его юбка мягко переливалась плиссированными складками, словно само ночное небо сплелось из серебристых нитей и звёзд. Узкие бретельки открывали аккуратную линию плеч, а облегающий силуэт подчёркивал её изящную талию. —Ну как? — Лукаво спросила Мия, покрутившись перед подругой. —Ты выглядишь потрясающе, — выдохнула Оливия, оглядывая подругу с восхищением. — Будь я парнем, я бы тебя уже давно съела. —Оу-оу, это лучшая реакция, которую я могла получить! — Самодовольно рассмеялась Мия, бросив ещё один довольный взгляд в зеркало. — Осталось только подобрать украшения, и всё будет идеально. —Я завидую Блэку, — хмыкнула Оливия, окидывая подругу взглядом. —А я Люпину! — Мия с игривым смешком ткнула её в бок. В этот момент вернулась мадам Малкин, неся в руках не менее прекрасный наряд. Платье, которое она протянула Оливии, было глубокого алого цвета, насыщенного, словно лепестки роз под луной. Его короткие рукава-фонарики придавали образу лёгкость, а юбка, расходящаяся плавными волнами от приталенного верха, напоминала распускающийся бутон. —О-о-о, оно великолепно! — Воскликнула Мия. — Живо в примерочную, пока я не переодела тебя прямо здесь! Оливия закатила глаза, но подчинилась. Когда она вышла, Мия вздохнула, едва не хлопнув в ладоши. —Вау, Лив, да ты просто огонь! Оливия, чувствуя, как платье утягивает её, немного повела плечами. Дышать было сложновато — ткань плотно облегала талию, скрывая все недостатки фигуры, но в зеркале она видела совсем не себя — скорее, кого-то более сильного, почти роскошного. И ей это… нравилось. Красный был действительно её цветом — он подчёркивал контраст с её кожей и волосами, придавал образу дерзости и шарма. В нём она выглядела не просто нарядно, а по-настоящему эффектно. —Дышать не могу, — пробормотала она, пробуя сделать глубокий вдох. —Какая ерунда! Кому вообще нужно дышать, когда можно выглядеть сногсшибательно? — МакМиллан махнула рукой, крутясь перед зеркалом вместе с подругой. Оливия покачала головой, но не смогла скрыть лёгкую улыбку. Она не привыкла к таким нарядам, но… было в этом что-то особенное. Что-то, от чего сердце начинало биться чуть быстрее. —В этих платьях вы, безусловно, украдете все взгляды, —заметила мадам Малкин, поправляя юбку. —Вот видишь, даже профессионал подтверждает! — Мия хлопнула в ладоши. — Всё, берем! —Но оно жутко неудобное, — Оливия слегка поморщилась. —Красота требует жертв, подруга! — Артемия подмигнула. — И не вздумай отказываться! Уилсон вздохнула, но внутри всё же ощущала удовлетворение. Она улыбнулась своему отражению. —Ладно. Берём. —Вот! Другое дело. — МакМиллан победно улыбнулась, — парни все наши будут. —А ты только о парнях и думаешь, — Оливия закатила глаза. —Конечно, я не я, если не думаю о мальчиках! Девушки переглянулись и рассмеялись. В этот момент всё казалось лёгким, беззаботным. Но где-то в глубине души Оливия знала: этот бал будет не просто ещё одним вечером. Он что-то изменит. И почему-то её это одновременно пугало и завораживало.

***

Каникулы пронеслись так же стремительно, как и начались. После похода на Косую аллею ничего примечательного в жизни Оливии не происходило: она виделась с Ремусом, переписывалась с друзьями, лениво занималась домашними заданиями, но главное — ждала возвращения в Хогвартс. И вот наконец праздники закончились, и студенты вновь вернулись в родные замки, приветствуя друг друга оживлёнными возгласами в холодных коридорах. Январь принёс с собой не только привычные занятия, но и предвкушение одного из самых грандиозных событий учебного года — бала в честь тысячелетия Хогвартса. На первом ужине после каникул Дамблдор поднялся со своего места, и в зале воцарилась тишина. —Дорогие студенты, прошу минуту внимания, — начал он своим привычным громким голосом, окинув учеников добрым взглядом. — Уверен, вы помните о грядущем бале. Как и было обещано, он состоится уже в этом месяце. Мы с преподавательским советом обсудили дату и пришли к общему заключению: двадцать второго января, в среду, в шесть часов вечера, двери Большого зала откроются для всех желающих. Зал загудел. Некоторые студенты восхищённо зашептались, другие обменялись переглядами, предвкушая предстоящий праздник. —В программе вечера предусмотрены танцы и торжественный ужин, — продолжил Дамблдор, а затем, выдержав эффектную паузу, добавил. — А в качестве подарка для вас выступит группа «Летучие мыши». В этот момент зал буквально взорвался восторженными возгласами. Даже самые равнодушные к балам волшебники не могли не оценить такого сюрприза. «Летучие мыши» были одной из самых популярных рок-групп в магическом мире, их песни крутили по волшебному радио, а афиши висели в лавках Косой аллеи. —Однако, — директор поднял ладонь, привлекая внимание, — есть несколько важных правил. Гул постепенно стих. —Так как мероприятие является балом, каждый желающий обязан прийти в официальном наряде — будь то мантия, костюм или платье, — напомнил он. — Это требование было озвучено ещё до каникул. Некоторые ученики недовольно застонали. Видимо, не все ещё успели подобрать себе наряд. —Кроме того, — продолжил Дамблдор, — вход на бал возможен только в сопровождении пары. В зале повисла напряжённая тишина, а затем раздались сдавленные смешки и шёпот. Кто-то уже с ужасом окинул взглядом длинные столы, явно прикидывая, с кем можно пойти. —У вас есть три недели, чтобы найти себе пару на вечер, — невозмутимо продолжил директор. — Также я советую потренироваться в танцах, чтобы не пришлось наступать друг другу на ноги. Волна хихиканья прокатилась среди студентов, но Дамблдор лишь загадочно улыбнулся. —Первокурсникам, второкурсникам и третьекурсникам разрешено находиться на балу до девяти вечера, старшие курсы смогут остаться до одиннадцати, — заключил он. — А теперь, пожалуй, на этом всё. Приятного ужина! Стоило ему сесть обратно, как зал взорвался обсуждениями. Девочки тут же начали переговариваться о платьях и потенциальных спутниках, парни бросали друг на друга насмешливые взгляды, явно предчувствуя, что теперь их ждут долгие переговоры.

***

В общей гостиной Гриффиндора царила привычная суета. Студенты собрались в креслах у камина, громко обсуждая грядущий бал. После объявления Дамблдора это стало главной темой разговоров в школе. Мародёры устроились на диванах и креслах, тоже втянутые в разговор. В воздухе витало негласное правило: на бал должны приглашать мальчики. Это страшно возмущало многих, особенно Джеймса. —Кого мне вообще приглашать?! — Возмущённо воскликнул он, забравшись на диван в позе лотоса. Он с раздражением запрокинул голову на спинку и застонал, будто только что узнал о предстоящем экзамене. — Почему я вообще должен это делать? —Такова мужская доля, — хмыкнул Сириус, небрежно закидывая ноги на журнальный столик и скрещивая руки на груди. — Хотя, должен признать, старые традиции — это жуткая скука. —А я не вижу в этом ничего плохого, — пожал плечами Ремус, по привычке поправляя сползающий рукав мантии. —Тебе-то легко говорить, — пробормотал Джеймс, прикрыв лицо руками. — У тебя Оливия. У Бродяги тоже есть своя пара. А я один! Он тяжело вздохнул, а затем уткнулся в подлокотник, явно переживая свою драму. Его лицо краснело, стоило ему только подумать о том, чтобы пригласить Лили. Он мог просто кинуть ей записку — это было проще простого. Или выдать парочку кокетливых фраз, как он привык. Но вот пригласить её на бал… открыто, прямо, глядя в глаза? Это казалось ему совершенно невозможным. —А ты пригласи Эванс, — небрежно бросил Сириус, хитро косясь на друга. Только он знал, насколько Джеймс влюблён в Лили, и, разумеется, не упускал возможности поиздеваться. — Как ты там говорил… «Ты как роза…» Джеймс моментально выпрямился и с силой закрыл другу рот ладонью, но Блэк не был бы Блэком, если бы не воспользовался этим шансом. Он мгновенно облизал руку Поттера. —Отрежьте! Он меня облизнул! — Заголосил Джеймс, с содроганием отдёргивая руку. Его лицо исказилось от омерзения, пока он с яростью вытирал слюни друга о его же мантию. Питер захихикал, наблюдая за этой сценкой, а Ремус лишь покачал головой. Джеймс поджал губы, но затем его лицо озарилось лукавой улыбкой. Он бросил на Сириуса взгляд, полный скрытого смысла. —Знаешь, Бродяга, — протянул он, — для меня пригласить Эванс — всё равно что тебе пригласить Уилсон. Сириус мгновенно напрягся, а его взгляд потемнел. «Ладно, один-один, Сохатый», — мысленно усмехнулся он, сжав челюсть. Джеймс же невинно повёл плечами: —Ну, я имею в виду, что мы с Лили не в лучших отношениях. Как и вы с Оливией. Это же катастрофа. Сириус ничего не ответил, лишь глубоко вдохнул и отвернулся, глядя на огонь в камине. —Ты только не тяни с этим, Джим, — неожиданно вмешался Ремус, слегка меняя тему. — Захочешь кого-то позвать, а уже будет поздно. —Ага, всех разберут, — усмехнулся Блэк. —Ой, да ладно, — отмахнулся Джеймс, — в крайнем случае пойду с Питом. Никто ж не говорил, что обязательно с девушкой. Питер, до этого молча сидевший рядом, внезапно покосился на друга и отрицательно покачал головой. —Что, и ты уже нашёл себе пару?! — Брови Поттера взметнулись вверх. Примерно такая же реакция была у Люпина и Блэка. Петтигрю отвёл взгляд и, понизив голос, пробормотал: —Мэри предложила мне пойти вместе… —Ого! — Джеймс восхищённо присвистнул и тут же притянул Питера в лёгкое братское удушение. — Да ты у нас тоже ловелас оказывается! —Да нет, мы просто разговорились… И она предложила, — скромно пояснил Питер, робко улыбаясь. —Уверенная в себе дама, — хмыкнул Сириус, качая головой. Джеймса вдруг осенило: —То есть даже у Пита есть пара, а я до сих пор мучаюсь?! —Всё, пора звать Эванс, — усмехнулся Блэк, лениво потягиваясь. —Ладно, ладно, я подумаю… — Пробормотал Поттер, уставившись в потолок. Теперь у него не было выхода.

***

На следующий день Джеймс, набравшись храбрости, всё же решил пригласить Лили на бал. Он заранее продумал речь, попробовал несколько вариантов фраз перед зеркалом, но, как это часто бывает, в решающий момент всё пошло не по плану. После урока истории магии он выловил Эванс в коридоре. Лили шла вместе с Мэри, смеясь над чем-то, а рядом с Поттером, разумеется, держались Мародёры. Сердце Джеймса бешено колотилось. Внутренний голос твердил ему, что нужно взять себя в руки, но он чувствовал, как начинают потеть ладони. Он начал мяться, нервно перебирая пальцами края рукавов мантии, потом затараторил какую-то несвязную чепуху. МакДональд прыснула со смеху, глядя на его попытки заговорить, а Лили вскинула бровь, ожидая, когда же он наконец скажет что-то внятное. И он выдал: —Эванс, знаешь… там… ну, короче, давай туда-сюда… я… То есть, Сириус хочет, чтобы ты пошла со мной на бал. После этих слов наступила тишина. Лили моргнула раз, другой, пытаясь осознать, что только что произошло. Она растерянно смотрела на него, словно пытаясь расшифровать какую-то невероятно сложную головоломку. А потом… рассмеялась. Громко и искренне, заодно с ней захохотала и МакДональд. Джеймс моментально раскраснелся. Не от стыда — от злости. —Ты серьёзно, Поттер? — Лили покачала головой и поджала губы. — Может, мне ещё тебе букетик подарить? Джеймс напрягся. О, если бы! Ему бы и одного «да» хватило! Но потом она добила его окончательно: —У меня уже есть пара, так что ищи кого-то ещё. Эти слова были словно удар. В грудь, в гордость, в сердце — везде сразу. Джеймс мгновенно потух, будто кто-то сбил с него всё напряжение одним заклинанием. Он резко спрятал руки в карманы и бросил через плечо с напускным равнодушием: —Больно надо было. Парни, пошли. Он развернулся и зашагал прочь, будто этот разговор ничего для него не значил. Ремус сочувственно покосился на него, Сириус подавил усмешку, а Питер поспешил за ними, оставив Лили и Мэри наедине. Когда они скрылись за углом, МакДональд хитро посмотрела на подругу и ткнула её в бок. —Похоже, Поттер на тебя запал. Лили недовольно поморщилась. —Ещё чего. Только его назойливого внимания мне не хватало… У меня и так проблем хватает. Она даже не пыталась скрыть раздражение. Джеймс был воплощением всего, что её отталкивало: шумный, импульсивный, самоуверенный, несерьёзный. Да, он был умным и сильным волшебником, но какой в этом толк, если он не способен вести себя ответственно? Лили хотела бы видеть рядом с собой того, кто сможет о ней позаботиться. Кого-то более надёжного. Как Северус. Нет, он тоже был сложным. Снейп давно уже не был тем другом ее детства. Он словно вечно вел с ней игру: то холоден и отстранён, будто она ему безразлична, то вдруг мягок, почти ласков… но только если они оставались наедине. В такие моменты Лили вспоминала, каким он был когда-то — мальчиком, который рассказывал ей о магии, смеялся с ней, защищал её. Тогда всё было иначе. Годы шли, и он становился всё жёстче, всё чаще закрывался в себе. Иногда она ловила его тёмный, напряжённый взгляд — будто он разрывался между желанием сказать что-то важное и страхом быть услышанным. После смерти матери Северус замкнулся окончательно. Лили жалела его. Хотела помочь. Вернуть того Северуса, которого знала раньше. Ей казалось, что, если она просто будет рядом, если покажет, что не отвернётся от него, он поймёт… исправится… станет лучше. Она и не заметила, как мысли начали крутиться только вокруг него. Она вспоминала редкие моменты, когда он смотрел на неё с теплотой, когда его губы едва заметно дрожали в слабой улыбке. И чем сильнее он отдалялся, тем больше ей хотелось снова почувствовать себя нужной ему. Она сделала первый шаг. Пригласила его на бал. И он согласился. Тогда Лили казалось, что это — первый шаг к тому, чтобы вытащить его из этой тьмы, чтобы доказать ему, что он не один. Но она ещё не понимала, насколько ошибалась.

***

На бал с Джеймсом согласилась пойти Марлин. Но не потому, что он её пригласил первым, а потому, что тоже осталась без пары. А посмотреть на выступление «Летучих мышей» ей хотелось. Мародёры заранее договорились встретиться у парадной лестницы возле Большого зала. Там же они ожидали девушек. Джеймс каждые пару секунд нервно теребил бабочку на своей рубашке, словно намереваясь сорвать её. Он не подавал виду, но всё-таки волновался. В отличие от него, Сириус выглядел абсолютно расслабленным. Он засунул руки в карманы и с ленивым видом наблюдал за тем, как в холле собираются нарядные студенты. Первой к ним подошла Марлин. На ней было тёмно-зелёное, почти изумрудное платье в пол. Тонкое кружево оплетало лиф, создавая изящные узоры, а аккуратный вырез подчёркивал линию ключиц. Волосы свободно спадали на плечи, словно она не слишком заботилась о причёске, но это лишь добавляло образу естественности. Однако самым неожиданным элементом наряда оказались вовсе не кружева, а обувь — точнее, её отсутствие. Вместо элегантных туфель под подолом платья скрывались старые добрые кеды. —Марлс, брат, да ты девочка! — Джеймс скользнул по ней взглядом с головы до ног и усмехнулся, но тут же получил подзатыльник. —Сам ты девочка, — иронично фыркнула она. Сириус, наблюдавший за сценой, приподнял бровь и с интересом осмотрел её наряд. —Ты что, слизеринцам подражаешь? — С намёком спросил он, кивнув на её платье. —Да, стащила его у твоего брата, — без раздумий парировала Марлин. Джеймс рассмеялся, а Блэк лишь ухмыльнулся, качнув головой. —Ну и где остальные? — Поинтересовалась МакКиннон, переводя взгляд на Поттера. —Скоро должны подойти, — ответил он, снова поправляя бабочку. —Мне уже не терпится зайти. Марлин поднялась на пару ступенек, чтобы лучше видеть, что творится в зале. Сквозь толпу учеников в приоткрытые двери пробивался тёплый свет. Внутри всё сияло серебром и золотом. Столы сдвинули к стенам, оставив пространство для танцев. В дальнем углу виднелся шоколадный фонтан, и даже отсюда доносился лёгкий аромат какао. Повсюду мелькали ученики в праздничных одеждах, а со сцены уже лилась энергичная музыка. Всё выглядело просто потрясающе. МакКиннон нетерпеливо качнулась на носках, сдерживая желание рвануть вперёд. Но нужно было дождаться друзей. Следующими к компании присоединились Питер и Мэри. Петтигрю выглядел так, будто только что вылез из старинного портрета — его костюм казался слишком помпезным, с обилием кружев, узоров и пуговиц, будто сшитым по моде какого-нибудь прошлого века. Мантия же дополняла образ, превращая его в нечто среднее между джентльменом и эксцентричным магом. А вот МакДональд сияла в буквальном смысле слова. Её платье, цвета чистого голубого неба, казалось, соткано из самого нежного шёлка. Оно мягко струилось по её фигуре, подчёркивая грацию движений. Белоснежные перчатки придавали образу изысканность, а аккуратно уложенные волосы в высоком пучке открывали тонкую шею. Она выглядела аристократично и в то же время сказочно. —Ремус с Оливией уже идут, — сообщил Питер, когда они остановились рядом с друзьями. —Отлично, тогда ждём их и идём, — кивнул Джеймс, скрестив руки на груди. —Ещё Мия, — напомнил Сириус, поджав губы. — Опять два часа марафет наводит. —А, точно. Ну тогда и её ждём, — фыркнул Поттер. —Меня и ждать не надо! — Внезапно раздался звонкий голос, и в ту же секунду перед ними появилась Артемия. Она блистала — во всех смыслах этого слова. Тёмно-синее платье с серебристыми искрами казалось настоящим ночным небом, усеянным звёздами. Её шею украшало изящное серебряное колье, запястья мерцали браслетами, а в ушах поблёскивали массивные серьги. Волосы уложены в почти идеальные локоны, и при каждом движении они переливались на свету. Она была настоящей звездой этого вечера. —Ничего себе, — присвистнул Джеймс, осматривая её с восхищением. — Мия, ты превзошла себя. —Соглашусь с ним, — Марлин прищурилась, с ухмылкой разглядывая подругу. —Да, ты просто красотка, Мия! — Поддержала Мэри. И только Сириус… не смотрел. Точнее, он бросил один ленивый взгляд, кивнул с одобрением, но затем… затем он увидел Оливию. В тот же миг у него перехватило дыхание. Она спускалась по лестнице, держась за руку Ремуса, который, кажется, пытался предотвратить возможную катастрофу. Оливия неуклюже ступала на каблуках, явно ощущая их как орудие пыток, но это не имело значения. Совсем. Потому что Сириус видел только её. Алое платье сидело на ней идеально, подчёркивая изгиб талии и плавные линии фигуры. Открытые ключицы, тонкая шея… И, конечно, макияж, который делал её черты ещё выразительнее, глаза — ярче, губы — более соблазнительными. Пульс Сириуса вдруг застучал в ушах. Почему она выглядела так чертовски привлекательно? Она ведь даже не была одета так вычурно, как Мия. Всё проще, лаконичнее… но это сработало куда сильнее. Блэк сглотнул, чувствуя, как его бросает в жар. —А вот и опоздавшие! — Громко воскликнул Джеймс, возвращая Сириуса к реальности. Блэк резко отвёл взгляд от Оливии, словно боялся, что кто-то заметит его состояние. В ту же секунду к нему буквально прилипла Мия, цепко ухватив его под руку. Он машинально позволил ей это, хотя внутри что-то неприятно сжалось. И зачем он вообще с ней связался? —Все уже тут? — Заговорил Ремус, оглядев собравшуюся компанию. —Да, все, пойдёмте уже, — Поттер нетерпеливо махнул рукой в сторону зала. —Я к концу вечера босиком бегать буду, — раздражённо пробормотала Оливия, морщась от дискомфорта. —Надо было тоже кеды надеть, — с хитрой усмешкой заметила Марлин и приподняла подол платья, демонстрируя свою удобную обувь и белые носки. —Я дура, не подумала, — с досадой закатила глаза Уилсон. Люпин, заметив её неудобство, мягко провёл рукой по её спине. Она благодарно улыбнулась ему, но боль от неудобных туфель не исчезла. Внутри она знала, что стоило бы переобуться, но не собиралась отступать, несмотря на то, что пятки уже, казалось, раздирались в кровь, а пальцы сдавливало так, будто они вот-вот задубеют. Прорвавшись сквозь толпу студентов, друзья вошли в Большой зал. Здесь всё сияло серебром, отражая мягкий свет свечей, парящих под потолком. Магия создала иллюзию звёздного неба, усыпанного золотыми вкраплениями, будто кто-то рассыпал по небосводу тысячи драгоценных камней. Грандиозные люстры, во главе с одной особенно величественной и яркой, словно фейерверк, висели в воздухе, окутанные лёгким мерцанием. Под самым потолком кружили золотые птицы, взмывая вверх и спускаясь вниз с изящной грацией. Стены украшали гобелены с изображениями основателей Хогвартса. Вдоль них стояли массивные столы, уставленные разнообразными закусками, фруктами, напитками в хрустальных бокалах и массивными канделябрами, отбрасывающими причудливые тени. Пол блестел настолько, что походил на идеально отполированный каток, отражая волшебное освещение. На возвышении, где обычно располагался учительский стол, теперь была сцена, на которой уже играла группа из четырёх человек. Гитарные аккорды медленно разливались по залу, а вокалист с приятной хрипотцой пел протяжную, завораживающую песню. Звук отражался от стен, создавая эффект эха, и добавляя музыке глубины. Ученики всех курсов кружились в танце, наслаждаясь моментом. Даже преподаватели не остались в стороне: профессор Стебль с сияющей улыбкой отплясывала с Слизнортом. —Давайте потанцуем! — С энтузиазмом предложила Мия и тут же потянула Сириуса за руку в гущу людей. Он не успел даже опомниться, как уже оказался рядом с ней, вынужденный подстраиваться под её плавные движения. Музыка завораживала, заставляя раскачиваться в такт. —И вправду, что мы стоим? — Поддержала идею Оливия, лукаво улыбнувшись Ремусу. Она шагнула ближе и обвила руками его шею, мягко поддаваясь ритму мелодии. Люпин, хоть и слегка смутился, ответил на её движение, аккуратно положив руки ей на талию. Мэри с Питером обменялись нерешительными взглядами, а затем, с лёгким смущением, направились на танцпол. Джеймс повернулся к Марлин, хитро прищурившись. —Я тебе ноги отдавлю, — предупредил он с усмешкой. —Ещё посмотрим, кто кому их отдавит, — озорно ухмыльнулась МакКиннон, подавая ему руку. Они тоже погрузились в танец, но выглядели куда менее грациозными, чем остальные. Джеймс, сосредоточенно глядя вниз, постоянно следил за своими ногами, будто пытался провести сложный математический расчёт, чтобы не наступить на спутницу. В итоге они пару раз неловко стукнулись лбами, после чего Марлин, держась за голову, начала бормотать проклятья ему в адрес. —Ай, да ты специально, что ли?! — Возмутился Поттер, потирая лоб. —Конечно, специально! — Фыркнула она. И словно для подтверждения своих слов, через секунду всё же наступила ему на ногу. Джеймс взвыл, резко дёрнувшись назад. —Марлин! —Ой, да ладно, живой же! — Отмахнулась она, но было видно, что еле сдерживает смех. Поттер, шипя, как недовольный кот, продолжил топтаться на месте, безнадёжно пытаясь войти в ритм. Танец Джеймса и Марлин окончательно потерял всякую координацию, когда они по инерции сделали шаг не в ту сторону и внезапно врезались в другую пару. —Ой! — Вскрикнула МакКиннон, чуть не упав, но Поттер успел подхватить её за талию. Он уже собирался пошутить, но тут увидел, с кем они столкнулись, и будто окаменел. Перед ними стояли Лили и Северус. Северус смотрел на Джеймса с нескрываемым отвращением. Его тёмные глаза, казалось, пронзали Поттера насквозь, словно скальпель. Лили же выглядела напряжённой, её губы были плотно сжаты, а руки чуть дёрнулись, будто она хотела увести спутника подальше, но знала, что тот не двинется с места. У Джеймса кровь закипела. Он почувствовал, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки. —Так вот кто твоя пара, Эванс, — его голос прозвучал ядовито, с насмешливой тягучестью. — Нюниус… —Да, он моя пара, Поттер, — твёрдо ответила Лили, глядя ему прямо в глаза. — Что-то не устраивает? Джеймс скрипнул зубами. В груди поднималась волна желчи. —Почему же… Вполне устраивает, — процедил он, кривя губы в мерзкой ухмылке. — Если, конечно, тебя саму устраивает этот отброс общества. —Заткнись, Поттер, и подружку свою уводи, — огрызнулся Снейп, сверля его исподлобья. — А то самим мозгов мирно уйти не хватает. Марлин фыркнула, даже не удосужившись скрыть своей усмешки. —А ты, шалопай, не огрызайся, — она показала ему язык. Северус резко подался вперёд, будто собираясь схватить ударить ее, но Лили мгновенно схватила его за предплечье, останавливая. —Северус, не надо, ради меня, — её голос дрожал. Его лицо на мгновение исказилось, но он не сказал ни слова. Только метнул на неё мрачный, почти предательский взгляд, словно сомневался, на чьей она стороне. Затем рывком высвободился из её хватки и, гордо вскинув голову, зашагал к столам. Лили на секунду растерялась, а затем бросилась следом. —Сев, ну перестань! — Она звучала одновременно раздражённо и обиженно. Джеймс долго смотрел им вслед, прежде чем недовольно буркнуть: —Идиот… —Ты про себя? — Тут же поддела его Марлин, не сдержав смешка. Поттер цыкнул, недовольно поморщившись: —Тц, да иди ты, Марлс. —Куда скажет хозяин, туда и пойду, — ухмыльнулась она. На этот раз и он улыбнулся. —Пошли тогда вместе за напитками, что ли, — он с преувеличенной галантностью подал ей согнутую в локте руку. —С удовольствием, сэр, — с театральной серьёзностью ответила Марлин, и они направились за пуншем.

***

После пары часов безостановочных танцев Оливия почувствовала, как ноги начинают ныть, а в груди разливается жар. Пятки были стерты в кровь, но она их уже и не чувствовала, поэтому ходила спокойно. А вот гул голосов, музыка, мерцание огней — всё это вдруг стало слишком давящим. —Я сейчас, ладно? — Вивнула она Ремусу, переводя дыхание. — Пойду возьму что-нибудь попить. Люпин отпустил её с лёгкой улыбкой, но тревога в его взгляде не ускользнула от неё. Оливия пробиралась сквозь толпу к столу с напитками, на ходу поправляя сползающий с плеча рукав-фонарик платья. Возле сверкающих хрустальных ваз с пуншем и соками она неожиданно столкнулась с Лилит Нотт. Они обе одновременно потянулись за щипцами для льда, и руки их на мгновение соприкоснулись. —Какие люди, — с ядовитой усмешкой протянула Нотт, смерив гриффиндорку презрительным взглядом. — А я думала, что дважды встретить знаменитость невозможно. Оливия вздохнула, не обращая внимания на её язвительные слова. Она уже взяла щипцы, бросила пару кубиков льда в стакан и развернулась, чтобы уйти. Но тут холодные пальцы Лилит вцепились в её плечо и резко дёрнули назад. Глухой всплеск. Холодный сок хлынул прямо на лиф платья, оставляя тёмное, липкое пятно. —Ты что, совсем дура?! — Оливия ахнула, её зелёные глаза расширились от возмущения. Она резко вскинула голову и посмотрела на Нотт с такой злостью, что та даже шагнула назад. —Ой, да подумаешь, — лениво закатила глаза слизеринка. — Не игнорировала бы меня, и не случилось бы такого казуса. Оливия почувствовала, как внутри закипает ярость. Челюсти сжались, пальцы сдавили стакан так, что стекло угрожающе хрустнуло. Она хотела просто развернуться и уйти, но кровь в висках пульсировала слишком быстро, мешая принять разумное решение. И тогда ей пришла идея. Молниеносным движением она схватила стоящий рядом графин с соком, наполнила свой пустой стакан и без лишних слов плеснула содержимое прямо в лицо Лилит. —Ах ты!.. — Нотт отшатнулась, ошарашенно моргая, когда красная жидкость потекла по её идеально уложенным волосам и шее. Но Оливия на этом не остановилась. Схватив со стола большое блюдо, наполненное пуншем, она с хищной улыбкой опрокинула его прямо на голову слизеринки. Лилит замерла, капли напитка стекали с её вздёрнутого носа, пропитывая дорогую ткань платья. — Убью, — сипло прошипела Нотт, но Оливия не стала ждать, пока та придёт в себя. Она рванула прочь. Выскочила из душного зала, сердце бешено колотилось. Всё тело дрожало, но не от холода, а от переизбытка эмоций. Когда она, наконец, вышла во внутренний двор, прохладный ночной воздух ударил в лицо. Здесь не было снега, но лёгкий зимний ветер приятно охлаждал разгорячённую кожу. Оливия глубоко вздохнула, пытаясь успокоить пылающую грудь. В темноте дворца, освещённого лишь редкими факелами, она медленно пошла вперёд, оглядываясь в поисках места, где можно присесть. И тогда её взгляд зацепился за две тени, сидящие на дальней скамейке, возле голых кустов. Барти и Эван. Они о чём-то оживлённо болтали, время от времени бросая друг на друга ленивые, лукавые улыбки. Фляга переходила из рук в руки, а в воздухе висел запах алкоголя. Оливия сглотнула, колеблясь. Она нечасто общалась с ними. С Барти вообще избегала лишних контактов, боясь, что учудит чего, а потом придется перед Ремусом объясняться. Но сейчас ей нужно было именно это — компания, отвлечение, что угодно, лишь бы не оставаться в одиночестве с бешено колотящимся сердцем. Неспеша, но уверенно она направилась к ним. Барти первым заметил её и толкнул Розье локтем в бок, привлекая его внимание. —Смотри-ка, кто к нам пожаловал, — улыбнулся он, поднимая флягу в приветственном жесте. Эван лениво повернул голову, прищурился и, увидев её испорченное платье, криво усмехнулся: —Судя по виду, ты или выжила после кораблекрушения, или сцепилась с кем-то. Оливия закатила глаза, поджав губы. —Второе, — бросила она коротко, подходя ближе. — Есть что выпить? —Ха! — Розье громко рассмеялся, явно удивлённый её просьбой. — Ты же не пьёшь, Уилсон. Говорила, что у тебя сухой закон. —Сейчас исключительный случай, — проворчала она, машинально сжимая и разжимая кулаки. Эванс ухмыльнулся ещё шире и протянул ей флягу. —Только не захлебнись, гриффиндорская принцесса. Уилсон ничего не ответила, просто выхватила у него ёмкость и сделала несколько уверенных глотков. Жидкость обожгла горло, заставив закашляться, но она лишь покачала головой и передала флягу Краучу. Барти с любопытством наблюдал за ней, склонив голову набок. —Ну? Полегчало? —Не знаю, — буркнула она, опускаясь на скамейку рядом с ними. Некоторое время все трое просто молчали, слушая ветер, гуляющий по внутреннему двору. Где-то вдалеке слышался приглушённый гул музыки из Большого зала. —Так с кем подралась? — Снова заговорил Барти, лениво крутя флягу в руках. Оливия глубоко вздохнула. —Лилит Нотт. Розье тихо хмыкнул, явно не удивившись. —Эта стервочка, — протянул он. — И что, стоило того? Уилсон хмыкнула в ответ, слабо улыбаясь. —Её платье теперь в пунше. Думаю, да. Барти слабо ухмыльнулся, а Эван довольно захохотал, с одобрением качнув головой. —Слушай, может, ты и не такая уж скучная, как мне казалось сперва, — заметил Розье, с интересом разглядывая её. —Не льсти себе, — парировала она, но уголки её губ чуть дрогнули в улыбке. Наступила ещё одна пауза, наполненная лишь звуками ночного ветра, гуляющего по двору. Оливия слегка поёжилась. Наконец, чтобы разрядить внезапную неловкость, она спросила: —А вы чего не на балу? Эван пожал плечами, небрежно накручивая на палец светлую прядь волос. —Да там всё какие-то унылые. Музыка отстой, — он лениво сделал глоток из фляги и протянул её обратно Краучу. Барти покачал головой и отодвинул напиток от себя, поморщившись. —Я уже не могу. Меня тошнит. —Ну ты и слабак, — хмыкнул Эван, запрокидывая голову и залпом осушая остатки. —Не слабак, а знающий меру, — пробормотал Крауч, закатив глаза. Розье усмехнулся, показал другу язык и потянулся всем телом, глухо выдохнув. —Ладно, я в туалет. Сидите и ждите, — он бросил флягу на скамейку рядом с Барти. — Следи, чтобы эта дьяволица не выпила моё добро. Оливия хихикнула. —Не выпью? Да я залпом заглочу. —Даже не думай! — Розье пригрозил ей пальцем и, покачав головой, направился в сторону замка. Как только он скрылся в темноте, повисло молчание. Оливия смотрела куда-то в сторону, отчаянно стараясь не пялиться на Барти. Всё-таки он был симпатичным. Даже слишком. Но это было неправильным. Она с Ремусом, ей не стоит думать о привлекательности других парней. Она сжала ткань платья на коленях, чувствуя, как её пробирает лёгкий озноб. Крауч, видимо, заметил её дрожь. Не говоря ни слова, он снял с себя пиджак и небрежно набросил ей на плечи. —Вот, держи. Уилсон замерла. Сердце вдруг начало бешено колотиться. Она растерянно подняла на него взгляд, а потом совсем растерянно моргнула. —Чего? — Недоумённо спросил он, приподняв брови. —Ничего… — Пробормотала она, быстро отводя глаза, снова устремив взор в темноту ночи. Барти чуть склонил голову набок, разглядывая её с любопытством. —Может, скажешь, чего вдруг такая загадочная стала? Она резко повернулась к нему, и тут же осознала, что оказалась слишком близко. До неприличия близко. Воздух пропал из лёгких. Он смотрел прямо на неё, пристально, слишком внимательно. Её взгляд зацепился за его глаза — тёмные, пронизывающие, будто изучающие её насквозь. —Я не… — Попыталась она что-то сказать, но голос предательски дрогнул. Барти чуть подался вперёд, сузив взгляд. —Что? Минуту назад спокойно с нами общалась. —А сейчас мне неловко! — Выпалила Оливия, чувствуя, как жар подступает к щекам. Крауч нахмурился, а потом вдруг слегка приоткрыл рот, будто его только что осенило. Он рассматривал её с новым выражением — смесью догадки и лёгкого шока. —Подожди-ка… — Он прищурился, чуть подавшись вперёд. — Ты что, смущаешься? —Нет! — Слишком резко возразила Уилсон, пряча лицо в воротник его пиджака. Крауч сначала удивился, но спустя секунду его губы растянулись в широкой, чересчур довольной ухмылке. —О-о-о, да ладно! — Он хмыкнул, сложив руки на груди. — Это из-за меня? Оливия тихо застонала от стыда и опустила голову ещё ниже. —Уилсон, ты только что сделала мой вечер. —Барти, замолчи, — пробормотала она, чувствуя, как его взгляд буквально пронзает её насквозь. —О, нет-нет, это надо смаковать, — он хихикнул, качнув головой. — Ты что, на меня запала? —Нет. Ты просто немного симпатичный парень, — раздражённо буркнула Оливия, надеясь, что её краснеющие уши не слишком бросаются в глаза. —«Немного симпатичный»? Мне даже лестно, — он улыбнулся, причём на этот раз, казалось, искренне. Она едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Это всё заходило слишком далеко. —Я пойду обратно в Большой зал, — резко выпалила Оливия, вскочила на ноги и развернулась, намереваясь уйти. Но не успела она сделать и шага, как Барти схватил её за запястье. —Подожди, — его голос вдруг стал тише, мягче. Уилсон замерла. Медленно повернулась к нему, встречаясь с его взглядом. Теперь в нём не было насмешки. Там читалось что-то другое… —Ты правда хочешь уйти? — Спросил он почти шёпотом. Она сглотнула, чувствуя, как сердце неровно стучит в груди. —Я… меня там ждут, — прошептала она. Барти чуть сильнее сжал её запястье, а затем медленно потянул на себя. Оливия ахнула, едва не потеряв равновесие. Их разделяло всего несколько сантиметров. —Я не задержу надолго, — тихо произнёс он. Уилсон снова судорожно сглотнула. —Что ты заду— Но договорить ей не дал. Крауч склонился к ней и мягко коснулся её губ своими. Оливия оцепенела. Несколько секунд ее мозг отчаянно пытался обработать происходящее, но потом рефлексы взяли верх. Она резко отпрянула, оттолкнув его ладонями в грудь. —Ты спятил?! — Её голос сорвался на возмущённый и смущённый крик. Щёки горели ярче, чем любые огони в Большом зале. Крауч даже не выглядел удивлённым. Он просто пожал плечами. —Я хотел просто попробовать, — спокойно ответил он. — Не хочешь — не надо. Уилсон раздражённо зарычала. Всё внутри неё бушевало от смущения, злости и… чего-то ещё, чего она не хотела признавать. Развернувшись, она рванула обратно в замок, но вдруг резко остановилась. У входа во двор стоял Ремус. Его лицо было бледным, а глазах застыла боль. Настоящая, неподдельная, обжигающая боль. Оливия ощутила, как что-то холодное и тяжёлое сдавило её грудную клетку. Он всё видел. Губы приоткрылись, но слова не находились. Она шагнула вперёд, но Люпин уже отвернулся. Его взгляд стал стеклянным, а плечи опустились. Он ушёл. Оливия осталась стоять на месте, чувствуя, как её сердце падает куда-то в пятки. Это было не к добру.