Они горели ярко

***

Лесничий Хагрид ждал первокурсников на вокзале Хогсмида, возвышаясь над толпой, словно оживший великан из детских сказок. Его густой, низкий голос прорезал вечерний воздух, разносившись, казалось, на многие мили: —Первый курс! Все сюда! Огромная фигура лесничего была особенно впечатляющей в темноте. Его мохнатая борода и спутанные волосы напоминали дикий кустарник, а одежда, слоёная, потёртая и будто сшитая из мешковины, придавала ему ещё более устрашающий вид. В массивной руке он держал большой фонарь, свет которого плясал на мокрых булыжниках. Под его взглядом первокурсники неуверенно переглядывались, некоторые прятались за спины друзей. Но в добродушном блеске его маленьких глаз читалась теплая забота, и вскоре даже самые робкие дети осмеливались подойти ближе. Старосты шептались с Хагридом, уточняя, сколько ещё учеников осталось. Вокзал бурлил: повсюду слышался гомон голосов, визг сов, стук сундуков о платформу. Из поезда, почти последними, вывалилась шумная пятёрка: Джеймс, Сириус, Оливия, Ремус и, слегка запыхавшийся, Питер, который бежал позади, бесконечно поправляя слишком длинную мантию. Они весело смеялись, обсуждая что-то своё, но, услышав громоподобный голос Хагрида, невольно замерли. —Ничего себе верзила… — Джеймс присвистнул, не сводя глаз с лесничего. —Раздавит и не заметит, — хохотнул Сириус, толкнув друга локтем в бок. —А, по-моему, просто большой пушистик, — усмехнулась Оливия, небрежно пожав плечами. —Девчонки, — в унисон, с преувеличенной драматичностью, протянули Блэк и Поттер, переглянувшись и тут же разразившись смехом. —Тьфу на вас. Оливия отмахнулась и направилась к толпе первокурсников, теряясь среди десятков новых лиц. Головы крутились во все стороны — кто-то нервно ёрзал на месте, кто-то восхищённо шептался с товарищами. Девочка ловила себя на мысли: «Неужели все они будут учиться со мной? Сколько же здесь народу!» Она решила пробраться ближе к началу группы, ловко лавируя между сверстниками. Она позабыла о новообретённых друзьях на мгновение. Ремус же быстро сообразил, что та отдалилась, и первым пошёл следом. Джеймс и Сириус, не переставая отпускать шуточки, двинулись за ним. Питер поспешил за всеми, всё еще старательно подтягивая мешковатую мантию, чтобы не споткнуться. Когда все первокурсники наконец собрались, Хагрид поднял фонарь выше и прогремел: —Так, первокурсники, пойдёмте за мной! Он махнул своей громадной ладонью, чуть не задев нескольких первокурсников, и развернулся, двигаясь вперед размашистыми шагами. Он напоминал движущуюся гору: широкий, как три взрослых мужчины, с густой гривой темных волос и бородой, в которой вполне мог бы прятаться выводок птиц. Его старый плащ развевался, и каждый шаг отдавался в земле тяжелым глухим эхом. За ним потянулось шумное, взволнованное сборище первокурсников. Они шагали вдоль извилистой тропы, с обеих сторон которой раскидывался густой лес, черный в тусклом свете звезд. Вскоре деревья расступились, и перед детьми открылся потрясающий вид. На противоположной стороне темного озера, на высокой скале возвышался замок. Его многочисленные башни пронзали небо, а окна светились теплым золотым светом, отражавшимся в гладкой воде. Казалось, что это волшебный мираж, слишком прекрасный, чтобы быть реальным. У причала их уже ждали небольшие лодки, рассчитанные на четверых или пятерых человек. Спереди на них были закреплены старинные фонари, отбрасывающие дрожащие блики на воду. Гребли, сложенные вдоль бортов, больше походили на декорацию, потому что лодки двигались сами, подчиняясь неведомой магии. Немного в стороне на воде покачивалась большая лодка, предназначенная для Хагрида и нескольких учеников. Лесничий принялся распределять первокурсников по лодкам вместе со старостами, которые помогали следить за порядком. Оливия оказалась в одной шлюпке с Хагридом и еще парой человек, а ее друзья попали в лодку со старостой Слизерина, Люциуса Малфоя. Его длинные платиновые волосы отливали серебром, а узкое лицо с высокими скулами и острым подбородком напоминало мраморную статую. Серые, холодные глаза выражали нескрываемое презрение ко всем окружающим, прямая осанка выдавала уверенность в собственной значимости. Сириус едва уселся в лодку, как тут же заметил Малфоя. В глазах его мелькнула искра веселого озорства. —Эй, индюк манерный, не ты ли там с моей кузиной крутишь? — Усмехнулся он, закидывая руки за голову. — Малфой, верно? —Люциус, — с подчеркнутым достоинством поправил тот, смерив Блэка ледяным взглядом. — И тебе стоит обращаться ко мне с уважением. Я твой старший и, к тому же, староста. —Ага, то есть «сиди тихо и не высовывайся, пока ты на одной лодке с благородными господами»? — ухмыльнулся Поттер, кривя губы. — Вы, слизеринцы, все такие. Думаете, что весь мир у ваших ног. Люциус сузил глаза, выражение его лица стало опасным. —Держи язык за зубами, малец, — прошипел он. — Однажды болтовня сослужит тебе плохую службу. —Это угроза? —Предупреждение. —А звучит, как угроза, — заявил Сириус с широкой усмешкой. Он повернулся к Джеймсу и что-то шепнул ему на ухо. Ремус, который до этого молча наблюдал за их словесной перепалкой, тяжело вздохнул. —Может, просто спокойно доплывем до замка? Давайте без этих разборок… иначе всем влетит. Но он уже понимал, что его здравый смысл никто не собирается слушать. Внезапно Сириус и Джеймс начали раскачиваться из стороны в сторону, и лодка, подчиняясь их движениям, тоже пошла ходуном. Вода с тихим всплеском ударялась о борта, отражая дрожащие огоньки фонарей. —Вы что творите?! — Завопил Люциус, вцепившись в край лодки, лицо его исказилось от возмущения. Питер прижался к дну, сжавшись в комок, а Ремус схватился за борта обеими руками, пытаясь удержать равновесие. Но Джеймс и Сириус только громче смеялись и раскачивались сильнее. —Чего вы такие пугливые? Лодки же зачарованные, они не перевернутся! — Захохотал Поттер. В этот момент лодка накренилась особенно сильно, и все произошло мгновенно. Раздался всплеск, и вся компания, с криками и визгами, полетела в холодную воду. Люциус вынырнул первым, яростно отфыркиваясь и откидывая мокрые волосы с лица. —Идиоты! Вы — просто…! — Он был так взбешён, что едва мог подобрать слова. Сириус и Джеймс, напротив, смеялись так, словно это была лучшая шутка в их жизни. Блэк с размаху плеснул водой в лицо Малфоя. —Ты чего, Малфой? — Хихикал он. — Освежись! Питер захныкал, барахтаясь возле перевернутой лодки. —Мы утонем! Мы все умрем! —Ой, да не паникуй, — фыркнул Джеймс, энергично гребя к шлюпке. — Это ж приключение! Ремус вынырнул и моментально нашел взглядом своих неугомонных друзей. Его волосы тоже прилипли к лицу, а в глазах бушевала смесь злости и усталости. —Вы совсем с ума сошли?! — Заорал он. — Что вы натворили, два идиота?! Поттер вместо ответа плеснул в него водой. —Да ладно тебе, Рем, — улыбнулся он. — Весело же! —Мы промокли до нитки, и теперь нас ждет куча неприятностей! —Зато теперь точно запомнишь свое первое появление в Хогвартсе, — рассмеялся Сириус, снова бултыхаясь в воде. Тем временем с причала у замка уже доносился сердитый голос Хагрида: —Какого тролля тут происходит?! Перепуганные старосты спешили позвать учителей, а с берега доносились смешки и шёпот других первокурсников, наблюдавших за этим представлением. В итоге их вытащили из воды и доставили до замка. Конечно, их тут же отчитали, а Малфой, весь дрожащий и мокрый, нажаловался на оскорбления и даже придумал, что его ударили. Однако всё обошлось парой строгих замечаний и ледяным предупреждением: «Еще раз что-нибудь такое натворите — будете оправдываться перед директором». Из-за происшествия они задержались почти на полчаса: сперва пришлось просохнуть, а затем долго искать дорогу. К счастью, их выручил Хагрид, который проводил их к огромным дубовым дверям. Первокурсники уже столпились там, а впереди стояла высокая женщина в темной мантии, с безупречно убранными в пучок волосами и проницательными глазами, напоминавшими кошачьи. Ее взгляд, строгий и немного усталый, сразу остановился на запоздавших. То была профессор трансфигурации — Минерва МакГонагалл. —Я буду вызывать каждого из вас по имени, — раздался её четкий, звенящий голос. — Вы сядете на табурет, и распределяющая шляпа определит ваш факультет. Пока она говорила, Сириус и Джеймс уже шептались, а Ремус оглядывался в поисках Оливии. Питер, сжавшийся в комочек, стоял чуть поодаль, не рискуя встревать в разговор. —А если я не захочу быть на факультете, куда меня эта шляпа отправит? — Внезапно выкрикнул Сириус, сложив ладони в рупор. Все сразу обернулись. —Это не в моей компетенции, мистер Блэк, — ровно ответила МакГонагалл, прищурившись. Она явно узнала в нем наследника чистокровного рода: вылитая мать, с тем же пронзительным взглядом и надменной осанкой. —А откуда вы знаете, кто я? — Сириус приподнял подбородок, испытующе глядя на неё. —О, я уже наслышана о ваших похождениях с мистером Поттером, — сухо заметила она, не отвечая прямо, чем вызвала у Блэка раздраженный смешок. — Надеюсь, больше вы ничего не устроите. —Год будет длинным, мэм, еще успеем много всего «устроить», — ухмыльнулся Джеймс и хлопнул друга по ладони. —Какие же они два дурака, — тихо усмехнулась Оливия, скрестив руки на груди. —Не могу не согласиться, — раздался голос рядом. Она обернулась и встретилась взглядом с Ремусом. —О, Ремчик! — Воскликнула она, радуясь его появлению. — Я уж думала, они тебя съели. Или что похуже. —В какой-то момент я тоже так подумал, — устало признался он. — Они неугомонные. —Ага, но в этом есть свой прикол, мне даже нравится, — фыркнула она. — Жаль, что меня с вами не было. А что случилось-то? Нам толком не рассказали. —Эти два болвана перевернули лодку, и нас потом отчитывали. Оливия расхохоталась так громко, что несколько человек неодобрительно покосились на неё. Она тут же прикрыла рот ладошкой, стараясь сдержать смех. —Точно два дурака, ха-ха! —Входим друг за другом, не толпимся! — Снова раздался звонкий голос МакГонагалл. Она распахнула двери, и толпа первокурсников медленно двинулась вглубь огромного зала, залитого золотистым светом свечей. Четыре длинных, массивных деревянных стола тянулись вдоль зала, за ними сидели студенты в мантиях своих факультетов. У каждого стола висели огромные флаги: темно-синий с орлом — Рейвенкло, золотой с барсуком — Хаффлпафф, алый со львом — Гриффиндор, изумрудный с серебряной змеёй — Слизерин. Стены украшали высокие, от пола до потолка, витражи, сквозь которые проникал мягкий свет, окрашивая лица учеников то в алый, то в синий, то в изумрудный оттенок. Но больше всего поражал потолок. Он был чарованным, и сейчас над головами всех присутствующих раскинулось настоящее звездное небо, с редкими облаками, медленно плывущими по его бескрайней чернильной глади. Казалось, будто крыши не существовало вовсе, и они стояли прямо под открытым ночным небом, полном волшебства. У дальней стены на возвышении находился длинный учительский стол, где уже расположились профессора. В центре стоял небольшой табурет, на котором покоилась древняя, потёртая шляпа. Ее грубая ткань была покрыта заломами и складками, а широкий разрез напоминал рот, искривленный в вечной ухмылке. Студенты перешептывались, с любопытством наблюдая за группой первокурсников, приближающихся к табурету. Некоторые из старшекурсников оживлённо обсуждали новеньких, другие с затаённой улыбкой гадали, как они справятся с распределением. МакГонагалл остановилась перед табуретом, глянув на директора, затем развернулась к детям и громко объявила: —Прошу всех первокурсников встать в шеренгу. Тут же началась суета. Дети сбивались с ног, стремясь оказаться поближе к пьедесталу, будто это могло повлиять на решение Шляпы. Они переговаривались, волнуясь и перешёптываясь, кто на какой факультет попадёт. МакГонагалл подождала, пока ученики более-менее выстроятся, затем продолжила: —Сейчас Распределяющая Шляпа исполнит свою ежегодную песню, и мы начнем церемонию. В этот момент по залу разнесся странный, слегка скрипучий голос. Он доносился словно из ниоткуда, но стоило внимательнее прислушаться, как можно было понять — пела сама старая, изрядно потрёпанная временем Шляпа. Её «губы» двигались, а голос наполнил пространство, звуча неожиданно громко и чётко, доносясь до каждого уголка зала:

В замке Хогвартс сияют факультета четыре,

Как стороны магического мира.

Хаффлпафф — доброта и верность в сердце моём,

Ревейнкло — мудрость и сила в каждом слове твоём.

Гриффиндор с отвагой и честью шагает,

Слизерин сверкает коварством, что в сердце пылает.

Четыре факультета, каждый особен и ярок,

Каждый из них судьбы подарок.

Хогвартс — наш дом, где магия и дружба царят,

Где уроки и приключения нас ждут на пути.

Четыре факультета, как четыре стихии,

Создают вместе мир, где сбываются мечты.

Когда последняя нота песни Распределяющей шляпы затихла, в Большом зале на мгновение повисла тишина. Затем зал взорвался аплодисментами — хлопали не только ученики, но и преподаватели за высоким учительским столом. Шляпа слегка наклонилась, словно кивнув в ответ на овации, а затем вновь замерла на табурете. Спустя минуту профессор МакГонагалл сделала шаг вперед, развернула длинный свиток, который, раскручиваясь, достиг пола, и объявила: —Итак, начнем! Дайона Остер! Из толпы первокурсников выбежала невысокая девочка с круглым лицом и тёмно-каштановыми волосами. В волнении она едва не плюхнулась прямо на шляпу, но в последний момент остановилась, поспешно выпрямив спину. МакГонагалл с легкой улыбкой подняла шляпу и осторожно опустила её на голову девочки. Едва ткань коснулась её волос, раздался голос: —Хаффлпафф! За столом факультета трудолюбивых и верных раздались громкие аплодисменты, и Дайона, сияя, побежала к нему, чуть не запутавшись в мантии. —Ремус Люпин. Ремус вздрогнул, но быстро взял себя в руки и направился к табурету. —Удачи, — шепнула ему Оливия, проводив друга обеспокоенным взглядом. Как только шляпа оказалась у него на голове, её голос зазвучал прямо у него в ушах: —Хм… Интересно… Очень интересно. Ум, пытливость, но также преданность и… отвага. Где же тебе будет лучше?.. Люпин судорожно сжал пальцы на краях табурета. Несколько секунд тянулись как вечность. —Гриффиндор! За столом факультета храбрости раздались радостные крики, и Ремус с облегчением выдохнул, направляясь к нему. Он был почти бледен, но на губах застыла неуверенная и довольная улыбка. Дальше ученики выходили один за другим, и всё шло по знакомому кругу: имя, размышления шляпы, торжественные аплодисменты. Очередь постепенно сокращалась. Джеймса шляпа даже не успела коснуться — едва её подняли над его головой, как она громко выкрикнула: —Гриффиндор! Мальчик довольно ухмыльнулся и, гордо взъерошив волосы, прошёл к столу своего факультета. Питер, дрожа от волнения, провёл под шляпой почти две минуты. Она долго что-то бормотала, раздумывая, но в конце концов тоже определила его на Гриффиндор — к явному удивлению, как самого Питера, так и его друзей. Сириус Блэк стал настоящей сенсацией. —О, как неожиданно! — Протянула шляпа. — Целеустремлённость, коварство, хитроумие… Слизерин — это было бы так естественно, не так ли? И всё же… Тебе хочется доказать нечто иное… Сириус сидел неподвижно, крепко сжав губы. —Гриффиндор! Зал ахнул. За столом Гриффиндора тут же разразились громкие овации, но за учительским столом профессор Слизнорт и некоторые слизеринцы выглядели ошарашенными. Блэк — и не на Слизерине? Это был первый случай за много поколений. —Северус Снейп. Бледный мальчик вышел вперёд, сжав кулаки. Шляпе не потребовалось много времени. —Слизерин! На лице Северуса промелькнуло выражение облегчения. Он встал и направился к столу, втайне радуясь, что оказался там, где и ожидал. Следующим прозвучало имя: —Лили Эванс. Рыжеволосая девочка осторожно села на табурет, её зелёные глаза сияли любопытством и волнением. Шляпа почти сразу вынесла вердикт: —Гриффиндор! Лили застыла на мгновение, удивлённо моргнув. Она встала, под одобрительные аплодисменты направляясь к гриффиндорскому столу. Прежде чем сесть, она машинально поискала взглядом Северуса. Он не смотрел на неё. Опустив голову, он уставился в свои руки, но как только овации стихли, он всё же бросил взгляд на гриффиндорский стол — и увидел, как Лили разговаривает с Поттером. Злость вспыхнула в нём. Этот выскочка! Этот нахал! Он сжал зубы. —Поздравляю! Эванс же? — Радостно сказал Джеймс, протягивая Лили руку. Она обернулась и приподняла брови. —Можно просто Лили, — поправила она, сжав его ладонь. — А ты… прости, имя подзабыла. Джеймс картинно вскинул брови и заявил с преувеличенной важностью: —Я Джеймс. Джеймс Поттер. Лили усмехнулась, а Северус, сжав кулаки, отвёл взгляд. Спустя несколько минут имя Оливии разнеслось по залу, эхом отразившись от каменных стен. Девочка ощутила, как в груди кольнуло волнение, но она мгновенно взяла себя в руки, бросив быстрый взгляд на друзей за столом Гриффиндора. Конечно же, она попадёт к ним — в этом не было никаких сомнений. Почти. С выпрямленной спиной и гордо вскинутым подбородком Оливия направилась к табурету, стараясь не выдать волнения. Когда она плюхнулась на сиденье, ткань мантии зашуршала, а скрещенные на коленях пальцы сами собой сжались в кулак. Едва учительница опустила шляпу ей на голову, в голове раздался хрипловатый, задумчивый голос. —Хм… — Протянула Шляпа, словно изучая её изнутри. — Интересно… Вижу амбиции… Хитрость… Оливия едва не дёрнулась. —Слизерин? Да вы шутите, — пробормотала она, бросая исподлобья испуганный взгляд наверх, будто это могло повлиять на её судьбу. —Но и смелость присутствует, — продолжала Шляпа, будто не услышала её. — И пытливый ум… И преданность. Всё же… На мгновение наступила пауза, а затем раздалось громкое, торжественное: —ГРИФФИНДОР! Оливия ахнула и, подскочив с места, чуть не опрокинула табурет. Её лицо тут же озарила сияющая улыбка, а глаза вспыхнули восторгом. —Я же говорила! — Завопила она, прежде чем со всех ног броситься к столу своего нового факультета. Девочка с размаху налетела на Ремуса, заключая его в такие крепкие объятия, что бедный мальчик чуть не свалился на пол. —Эй, полегче! — Прохрипел Люпин, пытаясь освободиться. — Ты меня задушишь. —Эта дурацкая Шляпа чуть не отправила меня в Слизерин! — Возмутилась Оливия, наконец отпуская его и плюхаясь на скамью. — Но я же говорила, что мы будем вместе! —Ты надеялась, а не была уверена, — поправил её Ремус, оттряхивая помятую мантию. —Какая разница, зануда? —Ну что, получается, мы все вместе? — Влез Джеймс, не скрывая ликования. — Это просто очешуительно! —Чего? — Оливия удивлённо моргнула. —Очешуительно, — повторил Поттер с самым серьёзным видом. Смешки за гриффиндорским столом стихли, когда воздух разрезал мелодичный звон. Вилка ударилась о край хрустального бокала, призывая к тишине. Все взгляды обратились к учительскому столу, где в центре поднялся директор. Он выглядел, как древний мудрец из сказки: длинные седые волосы каскадом спадали за плечи, а борода, перехваченная тонким шнурком с крохотными бубенчиками, слегка колыхалась при каждом движении. Полумесяцы очков сверкнули в свете свечей, когда он провёл рукой в воздухе, привлекая к себе внимание. —Благодарю, профессор МакГонагалл, — произнёс он, и его голос разлился по залу мягким, но уверенным эхом. — Ну что ж, Хогвартс вновь приветствует в своих стенах новых учеников. Он сделал небольшую паузу, с лёгкой улыбкой окинув взглядом первокурсников. —И вам, и нашим старым знакомым, — продолжил директор, чуть приподняв бокал, — я хочу пожелать удачи в новом учебном году. Поставив бокал обратно на стол, нн хлопнул в ладони, и в тот же миг столы озарились золотистым свечением: перед учениками появились всевозможные яства. Первокурсники замерли, разинув рты, пока старшекурсники уже вовсю накладывали себе в тарелки индейку, жаркое и тушёные овощи. Перед глазами пестрели всевозможные блюда: от хрустящего свежего хлеба и запечённого картофеля до дымящихся пирогов с начинками, от которых текли слюнки. —Вот это я понимаю, пир! — Воскликнул Джеймс, потирая руки и тут же накладывая себе горку куриных ножек. —Да уж, теперь я понимаю, почему Хогвартс считается лучшей школой, — протянула Оливия, потянувшись за тёплым, ароматным хлебом. Ужин в Большом зале прошёл на славу. Столы ломились от изысканных блюд, а золотые кубки наполнялись сами собой, стоило допить тыквенный сок или сливочное пиво. Оливия с друзьями неустанно болтала, с интересом наблюдая за старшекурсниками, которые смеялись, спорили и делились новостями летних каникул. Атмосфера царила по-настоящему волшебная — смесь теплого света свечей, гомона голосов, аромата еды. Когда последние тарелки исчезли, директор вновь встал, привлекая внимание учеников лёгким постукиванием вилки о кубок. Он напомнил первокурсникам, что старосты проводят их в гостиные, и пожелал всем хорошего года. Гриффиндорцы поднялись из-за стола и, переговариваясь, направились вглубь замка. Коридоры замка с каждым шагом становились всё более запутанными. Парадная лестница уходила вверх, а затем вела в новую башню, где казалось, что сам воздух подсказывал, что здесь — дом. Оливия шла, широко раскрывая глаза от восхищения. Картины оживали прямо у неё на глазах. Дама в белом платье, облокотившись на резную раму, внимательно рассматривала учеников, мужчина в средневековых доспехах спешно переходил на соседний холст, лохматый пёс лениво зевнул и улёгся в углу картины с пастушьим пейзажем. Иногда Оливия застывала, пытаясь рассмотреть детали, и её то и дело приходилось подталкивать вперёд. Староста довёл гриффиндорцев до массивного портрета Полной Дамы. Она была облачена в пышное розовое платье, а тёмные кудри аккуратно уложены в старомодную причёску. Её губы сложились в лёгкую улыбку, но взгляд требовательно перебегал с лица на лицо. —Пароль? — Спросила она низким, немного певучим голосом. —Unicornis capilus, — отчеканил староста. Полная Дама кивнула и, делая грациозный жест рукой, отворила проход. Гостиная Гриффиндора оказалась тёплой, уютной и полной жизни. Её стены были увешаны гобеленами с изображением львов и старинных сцен, а в центре располагался массивный камин, над которым висел портрет со строгим пожилым волшебником. Перед огнём стояли уютные кресла с бархатной обивкой. У стен располагались массивные деревянные столы, предназначенные для учёбы. Ковры с красно-золотыми узорами смягчали шаги, создавая ощущение защищённости и уюта. По гостиной уже прогуливались старшекурсники — кто-то сидел в креслах, задумчиво листая книгу, кто-то смеялся с друзьями, а кто-то переписывал домашку при свете настольной лампы. Староста вышел вперёд, спрятав руки за спину. —Спальни девочек направо, мальчиков — налево, — громко объявил он. — Запоминайте пароль, он сменится после Рождества. Если забудете — утром найдёте его в объявлении на стене. Никому из учащихся других факультетов пароль не рассказывать. Если будут вопросы — можете обращаться ко мне, Роуз — второй старосте — или любому из старших. Через час отбой. Все ваши вещи доставлены в спальни. Найти свою спальню не трудно: на ней будут ваше имя и фамилия. На этом, пожалуй, всё. Добро пожаловать в Гриффиндор. С этими словами он направился по своим делам, а первокурсники остались в гостиной, оглядываясь по сторонам и обсуждая, что их ждёт впереди.

***

Компания друзей устроилась на массивном, потёртом временем, но уютном диване перед камином, чьи языки пламени мягко освещали гостиную тёплым золотистым светом. Лёгкие потрескивания горящих поленьев создавали приятный фон для разговора. Время близилось к десяти вечера, но расходиться никто не собирался. Оливия не могла усидеть на месте — она то и дело перепрыгивала с места на место, размахивая руками и с присущим ей азартом рассказывая историю о том, как в детстве едва не стала ужином для дикого волка. —И вот он как на меня БА-БАХ! — Почти закричала она, с разбега запрыгнув на диван между Ремусом и Джеймсом. Раздув ноздри и распахнув глаза, будто демонстрируя звериную агрессию, Оливия вытянула руки вперёд, сложив пальцы, словно когти, и резко схватила подушку. — Я думала, что всё, моей сказочке конец, но тут папа как налетит и спас меня! У него в руках был шампур! И он как… БАХ-БАХ-БАХ! — Девочка принялась ожесточённо колотить подушку, изображая смертельные удары. Конечно, она немного всё преувеличила, даже не немного, а очень, но ее друзьям это было знать не обязательно. Ремус поёжился, недоверчиво посмотрев на подругу, а Питер сидел, раскрыв рот, впитывая каждое слово. Джеймс и Сириус же начали наперебой задавать вопросы. —У тебя отец какой-то палкой отбился от волка? — Удивлённо уточнил Блэк. — А чего он просто заклинанием его не отогнал? —Так он маггл, — невозмутимо пожала плечами Оливия. — Я разве не говорила? —Маггл? Так ты грязн… то есть, магглорожденная? — зЗпнулся Сириус, вовремя прикусив язык. —Нет. Полукровка, как Ремчик, — она кивнула в сторону Люпина. — Мама у меня волшебница. —И как тебе живётся? — Спросил Блэк, но в его голосе прозвучало не то любопытство, не то сомнение. —В смысле «как»? Нормально. Как всем, думаю, — фыркнула Оливия. — А ты как живёшь? —Плохо, — сухо ответил Сириус, и после этого в комнате воцарилось молчание. Напряжённость висела в воздухе несколько секунд, прежде чем Джеймс хлопнул ладонями по коленям и бодро произнёс: —Так, я тут подумал… Нашей банде нужно название, чтобы все знали, кто мы. —Может, «Пираты» или что-то в этом духе? — Неуверенно предложил Питер. —Какие пираты, Питер?! — Фыркнул Блэк. — Тогда уж давай сразу назовёмся Грабителями. —А если «Мародёры»? — Вдруг подал голос Ремус. — Вроде тоже грабители, но звучит интереснее. —Да ты гений, Рем! — Поттер хлопнул его по плечу. — Мне нравится! Кто за? Сириус и Питер тут же согласно закивали. Оливия же скрестила руки на груди, лукаво ухмыляясь. —А девочек в ряды Мародёров принимают? —Конечно, — поспешно сказал Ремус. —Ну, не знаю… — Протянул Сириус, хитро прищурившись. —Мы подумаем, — ухмыльнулся Джеймс. —Ну тогда вы думайте, а я пошла свои новые хоромы разведывать, — с этими словами Оливия развернулась и, вздёрнув подбородок, направилась к лестнице, ведущей в спальни девочек. Смех за её спиной наполнил гостиную, смешиваясь с потрескиванием огня.

***

Оливия подошла к двери, на которой было выведено её имя, а рядом — ещё четыре: «Лили Эванс», «Мэри МакДональд», «Марлин МакКиннон» и «Артемия МакМиллан».Она толкнула дверь, и перед ней открылась уютная, но просторная спальня, выполненная в красно-золотых тонах, характерных для Гриффиндора. В комнате царила приятная симметрия: пять одинаковых кроватей с роскошными балдахинами до пола из тяжёлой бордовой ткани, массивные сундуки у изножья каждой, аккуратные тумбочки по бокам. На полу, как и в гостиной, лежали толстые ковры с затейливым узором, которые немного приглушали шаги. В воздухе витал лёгкий запах роз, вероятно, от чьих-то духов, но свежий сквозняк из большого окна нарушал это тепло, заставляя комнату дышать лёгкой прохладой. Оливия едва успела оглядеться, как её слух уловил шум: —Ты взяла мою расчёску без спроса! — Раздался звонкий, возмущённый голос. Источник ругани нашёлся мгновенно: высокая девочка с платиново-золотыми волосами, завивавшимися на концах, стояла, размахивая руками, а её тёмные, почти чёрные глаза метали молнии в соседку. Она была стройной, с немного пухлыми щеками, что придавало её лицу утончённую кукольность. Напротив неё, скрестив руки на груди, стояла другая девочка, обладавшая совершенно иной внешностью. Её волосы были русыми, прямыми, спадавшими на лицо, но она то и дело отдувала пряди, не утруждая себя заправлять их за ухо. Под массивными, низко посаженными бровями поблёскивали глаза цвета морской пучины, меняющие оттенок в зависимости от освещения. Сейчас они горели холодным, недовольным светом. —Не истери. Подумаешь, взяла расчёску. Делов-то, — фыркнула она, держа подбородок высоко. — Я же её не сломала, а просто расчесала волосы. —А могла сломать! — Не унималась первая. — Это моя вещь. Ты не имеешь права её трогать без моего разрешения! —Ты очумелая вообще, — пробормотала вторая, закатив глаза. Оливия с любопытством наблюдала за сценой, но, не особо горя желанием вмешиваться, перевела взгляд на одну из кроватей, где уютно расположилась Лили, углубившись в чтение книги. —Приветик, Эванс, — с широкой улыбкой сказала Оливия, усаживаясь рядом и подминая под себя одну ногу. —Я же, вроде, говорила, что можно просто Лили или, — рассеянно пробормотала та, не отрывая взгляда от страниц. А потом нахмурилась, вспомнив, — Или это я только Джеймсу сказала… —Мне так удобнее, — беспечно пожала плечами Оливия, а затем кивнула в сторону спорящих девочек. — А эти кто такие? Лили на мгновение оторвалась от книги, посмотрела на них, а потом сказала: —Та, у которой отобрали расчёску, — Артемия. Но она просила называть её Мией. —Мия, значит… — Протянула Оливия, разглядывая её. — А вторая? —Думаю, Марлин МакКиннон, — неуверенно ответила Лили. Оливия удивлённо приподняла бровь. —Думаешь? —Ну, минут двадцать назад тут была другая девочка. Она представилась как Мэри, а эта зашла только недавно. —А куда Мэри делась? —Вроде, в туалет пошла, — Лили снова погрузилась в книгу. —А, ну, ладно. Пасибки, Лили, — весело подмигнула Оливия, затем поднялась с кровати и направилась к своей, возле которой уже лежали её чемоданы. —Обращайся, — отозвалась Эванс с лёгкой улыбкой, переворачивая страницу. Ссора, казалось, не собиралась заканчиваться. Голоса Марлин и Мии наполняли комнату, перемежаясь возмущёнными возгласами и насмешливыми фразами. Тем временем в спальню вернулась Мэри — девушка со смуглой кожей, тёмными глазами и копной густых, кудрявых волос, слегка влажных после умывания. Мягкие черты её лица делали её особенно доброжелательной, но сейчас она лишь подняла бровь, наблюдая за разгорающимся спором. Мия всё ещё кипятилась, возмущённо размахивая руками: —Это принципиально! Ты не имеешь права брать чужие вещи без разрешения! —Мерлин, да расслабься ты! — Отмахнулась Марлин, картинно закатив глаза. — Я просто одолжила её на секунду. Не украла же. —Но ты не спросила! Оливия, до этого момента спокойно распаковывавшая вещи, резко захлопнула крышку сундука и, не выдержав, повысила голос: —А ну обе перестаньте! Комната моментально притихла. Все повернулись к ней. —Ты, — она ткнула пальцем в Мию, — если хочешь, я подарю тебе новую расчёску. Только прекрати орать! МакМиллан возмущённо надула губы, но промолчала. —А ты, — теперь её взгляд вонзился в Марлин, — зачем вообще чужое взяла? —Ну, я свою найти не могла, — невозмутимо пожала плечами МакКиннон. Оливия устало потерла переносицу, морщась: —Что ж вы такие… такие… —Непутёвые, — с ухмылкой закончила за неё Мэри. —Ничего не знаю. Она первая верещать начала, — невинно заговорила Марлин, сложив руки на груди. —Сама-а-а! — Протянула Мия, погрозив ей пальцем. МакКиннон лишь подняла руки в примирительном жесте, а потом рассмеялась. Остальные девочки тоже хихикнули. Артемия, видимо, немного отошла, но всё же с обиженным видом забралась на свою кровать и дёрнула тяжёлый балдахин, скрываясь ото всех. Остальные медленно разбрелись по кроватям. Оливия уселась с письмом для матери, Лили углубилась в чтение, Мэри просто прилегла, устало потянувшись, а Марлин, поколебавшись, вытащила из сундука гитару. —Ты играешь, Марлин? — Спросила МакДональд, с интересом приподнявшись на локтях. —Ага. Ещё в шесть лет начала. Хочешь что-нибудь намузицирую? —Давай. Марлин легонько провела пальцами по струнам, ловко настраивая гитару. Вскоре из её рук полилась спокойная, мягкая мелодия — тёплая, уютная, словно потрескивание камина в гостиной. Едва прозвучали первые ноты, Оливия, склонившись над письмом, застыла, а спустя минуту уже беззаботно погрузилась в сон. Лили ещё несколько минут сражалась со сном, но её веки тяжело опускались, пока она окончательно не заснула с раскрытой книгой в руках. —Какая приятная мелодия… — Пробормотала Мэри, сонно улыбаясь. Она лежала на животе, подперев голову руками, но с каждым мгновением её глаза закрывались всё дольше, пока наконец она не уткнулась лицом в подушку и не засопела. Марлин, довольно улыбнувшись, отложила гитару и легла на подушки, погружаясь в свои мысли. «Опять сработало. Ура, тишина», — с удовлетворением отметила она, прежде чем усталость окончательно взяла верх, и она тоже уснула.