Mein Schatz

— Хоть бы взглянул или слово сказал, — Кристина периодически смотрела на Павла, отвернувшегося к окну. — Невыносимая тишина. — Кристина Сергеевна, сидите спокойно, — слегка раздражённо произнёс полковник. — Поняла. — Надеюсь… — Ну вот что такого в том, что я тогда вышла? — пронеслось в голове у девушки. — Хотя… всё могло закончиться гораздо менее благополучно. *** — Успокойся, — прошептал незнакомец, продолжая держать ладонью рот юной особы. — Я сейчас уберу руку, и вы мне спокойно скажете, каким образом попали сюда, согласны? — Кристина с недоверием кивнула, а молодой человек убрал ладонь. — Я жду. Кто вы, откуда? — Вы полагаете, что я стану вот так всё о себе рассказывать человеку, проявившему подобную наглость по отношению ко мне? Я ведь даже имени вашего не знаю. — Михаил Павлович Бестужев-Рюмин, подпоручик Полтавского полка, недавно прибыл из Малороссии, — юноша слегка поклонился и поцеловал ладонь девушки. — Теперь ваша очередь, мадемуазель. — Я из тех же мест. Зовут Кристина Сергеевна. Фамилию, прошу простить, предпочитаю не называть. — И как же вы здесь оказались? — Михаил слегка поднял бровь. — Неужто сами приехали? — Всё верно… — новый знакомый услышал в голосе Кристины какую-то неуверенность. — Не стоит лгать. Вы не могли добраться сами. — Отчего вы так решили? — Столь юная особа… — молодой человек осмотрел девушку с головы до ног. — Мало ли что случится в дороге? — в ответ его собеседница лишь нахмурилась и резко отвернулась. Он осторожно дотронулся до её плеча. — Я вас обидел? Прошу, простите меня, не гневайтесь только. — Всё в порядке, — Кристина постаралась говорить максимально равнодушно. Всё же ей было даже жаль её нового знакомого, который наверняка давно не общался с девушками. Но показать свои истинные чувства она не решалась. — Вас проводить, Кристина Сергеевна? — Да, пожалуй, стоит. Они не спеша прошли до нужного дома. Михаил задавал различные вопросы, а девушка коротко на них отвечала. Пока она не очень доверяла молодому человеку, который при знакомстве напугал её до полусмерти… Но что-то подсказывало, что он не желает ей зла. — Окно? — удивился Бестужев-Рюмин, когда увидел, к какому месту они подошли. — Отчего не парадный вход? — Вынужденная мера, Михаил Павлович. — Странная вы. — Какая есть. И готова повторить сии слова, но уже в ваш адрес, — девушка стала потихоньку забираться по лестнице. — А когда вы возвращаетесь в Малороссию? — Не могу сказать. Извините, но мне всё же пора, — Кристина заметно торопилась. — Приятно было познакомиться. — А мне — пообщаться с вами, — Михаил попрощался с девушкой и скоро удалился. Кристина же аккуратно забралась по лестнице и пролезла через окно. Спустившись с подоконника, она увидела, что в комнате никого не было. По крайней мере, насколько ей позволяло зрение. Девушка только выдохнула, как вдруг из темноты раздался знакомый шёпот: — И где вы пропадали, Кристина Сергеевна? — П-павел Иванович? — она нервно сглотнула. — Я задал вопрос. — На п-прогулку выходила… — Одна? В такой час? — Вы бы не пустили меня, вот и пришлось… — девушку резко перебили взмахом руки: — Вы нарушили все возможные правила и запреты. Завтра же отъезжаем в Тульчин. Своё жалованье получите в меньшем размере, и чтобы я после вас никогда в жизни не видел. — Почему меньше? — За нарушения. — Ну уж нет… — Кристину возмутило подобное поведение начальника. Она с вызовом посмотрела ему в глаза. — Я получу столько, сколько мне положено. — Как вы смеете… — Проявлять дерзость по отношению к вам? — девушка слегка повысила голос, не отводя взгляда от полковника. — Как-то сумела. Потому что… эта жизнь мне не просто опостылела. Надоело сидеть в четырёх стенах из-за прихоти какого-то тирана и солдафона! — Что?! — Как изволите слышать, Павел Иванович, — Кристина усмехнулась. — Разве я не права? Что я сделала вам? Чем провинилась, что вы с самого первого дня относитесь ко мне так, будто бы я совершила что-то непоправимое по отношению к вам? — она понизила голос до шёпота. — Быть может оттого, что вы считаете меня дочерью предателя? Тогда понимаю… Только вот мой отец не виноват. И я докажу это Его Величеству. — Спустя столько лет? — Вас сие уже не касается. Я. Устала. Так. Жить. — Вы крайне несносны. — Рада сообщить о том же. — Мне приятно знать, что скоро вы уйдёте из моего дома. — Взаимно, господин полковник, — Кристина в издёвку поклонилась. — Без вас было лучше, — фразу они произнесли одновременно. Посмотрев друг другу в глаза несколько секунд, Павел и Кристина разошлись. Девушка ушла к себе, а мужчина остался на месте. Он никак не мог понять, почему отреагировал совершенно иначе, чем ему хотелось… *** Он не желал чего-либо говорить. Да и какой был бы толк, если она наверняка или промолчит, или снова начнёт возмущаться. А ему зачем нервы тратить лишний раз? — Простите, — раздался тихий голос. Пестель поднял голову и встретился глазами с Кристиной. Та продолжила. — Простите мне моё вчерашнее поведение. Я погорячилась и… была неправа. — Всё в порядке, я сам должен извиниться, — хотел сказать Павел, но вместо этого равнодушно ответил. — Извинения принимаются. — Благодарю, — девушка кивнула и вновь отвернулась к окну. Полковник продолжал смотреть на неё изучающим взглядом. — Ведь я же хотел другое сказать. Отчего мысли спутались? Устал от дороги, наверное, — в голове возник эпизод с извинением. — И ведь попросила прощения. Правильно сделала. Одного не пойму — отчего я всё-таки никак не отреагировал тогда? Она возмущалась, говорила мне прямо в лицо такие слова, какие даже солдаты мои произнести не решаются. Что за безрассудная смелость? — мужчина усмехнулся. — А сама тряслась от страха, будто осина… Откуда сии поэтичные сравнения? Никогда не было подобного. Скорее бы станция, отдохнуть уже пора, а то голову посещает всякий бред. Осина, тонкая осина… А из древесины ничего нельзя сделать. Павел чуть улыбнулся, порадовавшись тому, что его мысли вновь стали рациональными. А то, того и гляди, стихи начнёт писать. А ему этого не надо. Вот ещё — бумагу марать понапрасну. Пусть другие занимаются этим, более творческие и менее занятые. А у него есть поважнее дела — Родина и служба во благо этой Родине. Служба его принесёт гораздо больше пользы, чем какие-то вчернь исписанные стихами бумаги. Нет, он уважал труд поэтов, как и любой другой. Просто себя не видел среди них. Не на то у него мозги заточены. Вот полк возглавлять — его дело, которое он старательно и с честью выполняет. Тут Павел почувствовал, что его глаза начали закрываться, и он решил немного вздремнуть. Перед сном, по своему обыкновению, мужчина начал решать в уме алгебраические уравнения. Но, как ни странно, в этот раз ничего не получалось — в голове вновь и вновь возникал образ Кристины. И чем больше Пестель старался прогнать его, тем явственнее этот образ становился. В конце концов, полковник решил оставить бессмысленную борьбу с собственным сознанием и просто отдохнуть. Мелькнула мысль: — Быть может, я и вправду чересчур жесток по отношению к ней?..