Mein Schatz

— Вставайте. — Что? — Кристина проснулась и протёрла глаза. Напротив неё сидел крайне недовольный Пестель. — Что вы удумали? - сурово спросил полковник. — Простите, я не совсем понимаю… — Кто вам позволил спать в моей комнате? Отчего вы не пошли к себе? — Я… — девушка нервно сглотнула. — я следила за вашим самочувствием. А то мало ли что могло произойти. Надеюсь, вам лучше, — Кристина встала и опустила взгляд. — Мне лучше. Благодарю за беспокойство, — прозвучал ровный ответ. — И за то, что помогали господину Вольфу. — Я рада. Для меня сия работа не в тягость, — молодая особа чуть смутилась. Павел заметил это и холодно сказал: — Только не обольщайтесь. Я поблагодарил вас лишь по той причине, что Франц Богданович подтвердил ваши слова, — мужчина посмотрел на мерно тикающие настенные часы. — Мне пора уходить. А вам из дома… — Ни шагу, — вздохнула Кристина. — Помню. — Помойте внизу пол и приготовьте ужин, чтобы не сидеть без дела. — Что желаете? — Без изысков. И сами тоже поешьте. — Хорошо, — покорно кивнула девушка. Павел, натянув темно-зеленый мундир с золотыми эполетами спешно покинул дом. Подойдя к окну, Кристина проводила взглядом его удаляющуюся на коне фигуру. На душе было тяжело. — И почему он такой? Должна ведь быть причина… *** Голова ещё побаливала, но общее состояние заметно улучшилось. Пестель порицал себя за несдержанность и беспредел, что учинил в конюшне, а более всего за слабость, что показал перед этой девчонкой. Подшпоривая верного вороного коня полковник достаточно быстро добрался до нужного места. Похороны кучера пришлось провести как можно скорее во избежание распространения слухов. Пестель давно не присутствовал на подобных мероприятиях. А на погребении православного он никогда не был. Для Павла оказались в новинку многие действия, к которым он относился… равнодушно. Мужчина не видел смысла в торжественности церемонии, не считал нужным читать молитвы у гроба… — Пусть делают, как полагают необходимым. Я не вправе вмешиваться. В конце концов, мы едины. По окончании похорон полковник взглянул на Ипполита. — Возьмите себя в руки, Ипполит Иванович, — полковник по-отечески держал юнкера за плечо, чувствуя сильную дрожь последнего, — ему уже ничем не поможешь. Видимо, на то была его судьба спасти вам жизнь, и вы должны молиться за него, должны прожить жизнь так, чтобы его жертва не оказалась напрасной. Вам силы нужны для вашей борьбы… вы знаете с кем. Пожалуйста, поберегите себя хотя бы ради вашей возлюбленной. Вашей Сашеньки. Она нуждается в вас не меньше, чем вы можете себе вообразить. Прошу вас, Ипполит Иванович. С минуту стояла тишина. Внезапно Ипполита резко качнуло, ноги подкосились, в ушах возник неприятный шум. Он начал загибаться, колени коснулись мерзкой грязи, размытую послеобеденным дождём, и слёзы градом хлынули по юному лицу, стекая по пазухам носа, тонким губам, оседая на стягивающем шею воротнике. Из губ вырвался истеричный крик, священник вместе с солдатами, исполняющие обязанности похоронной команды, шарахнулся в сторону, нервно перекрестившись. Павел с трудом сдерживал мальчишку, юнец больно впивался ногтями в кожу, чем вызывал у командира желание шипеть разъярённым зверем. — Ваше Благородие, вам… вам письмо! — Семёнов с трудом пробрался к командиру. Ноги застревали в липкой жиже, удерживать равновесие, дабы не упасть в грязь и потом не выслушивать гневные фразы, было тяжело. К тому же крик Муравьёва-Апостола заглушал его собственный голос, из-за чего некоторые слова пришлось повторять несколько раз. Пестель встретил его стоя на коленях, крепко удерживая несчастного. Он нехотя оторвался от товарища и вытянул вперёд левую руку, принимая от поручика пакет. — Вы просили узнать. Вы просили узнать… — Я помню! — резко прервал он подчинённого. — Вот ещё что, — кое-как выпрямившись, мужчина отвёл поручика в сторону, стараясь не упускать из виду орущего на всё кладбище юнца, — вели приготовить к вечеру баню. И, — Павел наклонился к уху сослуживца, с опаской поглядывая на попа, — попроси у селян водки. Ну и закуски там. Ну ты понял. — Водки? — переспросил поручик. — Но Ваше Благородие, а как же… — Делай, что тебе велят, — зло прошипел Пестель. Он ненавидел, когда солдаты перечили ему. Семёнов удивлённо вскинул брови. Не став пререкаться, он тотчас направился в деревню исполнять приказ командира, озабоченно поглядывая на испачканные грязью сапоги. — Так, что тут у нас? Сорвав печать, Павел, ощущая, как и Ипполит, дрожь в пальцах, не без усилий распечатал конверт, погружаясь в чтение письма. Глаза быстро пробегались по не аккуратно исписанным строкам, и с каждой секундой улыбка на губах становилась шире. Он получил то, чего они с Муравьёвым-Апостолом так долго ждали. — Кажется, вам сейчас станет лучше, друг мой, — юнец его не слышал. Пришлось принять крайние меры. Несколько ударов по лицу и душераздирающий плач тотчас прекратился. Убитого горем мальчишку осторожно подняли с колен и несколько раз тряхнули. — Успокойтесь и выслушайте меня очень и очень внимательно! — громко отчеканил Пестель, тем самым требуя обратить на себя внимание. — Только что пришёл ответ по поводу той таинственной личности, что, по вашим сведениям, удерживает в плену сестру князя Оболенского. Вашу ненаглядную Александру, — Ипполит смотрел на командира почти безжизненным взглядом, но тот, словно не замечая этого, продолжал. — Чёрные лошади, маска, чёрное одеяние. Он поселился недалеко от Тульчина и сегодня вечером пожалует на ужин к местному генерал-губернатору, с желанием установить нужную связь с нужным человеком. Кстати, я туда тоже приглашён. Поэтому контроль ему обеспечен. Неизвестный поедет один, а ваша красавица останется дома. Одна. Не считая прислуги. Согласитесь, только глупец или трус не попытается использовать такую возможность как проникнуть в дом и поглазеть… на невинного ангела. Но вы-то ведь сможете? Вы же любите её. На последнем предложении серые глаза юнца заметно расширились. Убрав руку товарища со своего плеча, Ипполит отступил назад. — Повторите, — с волнением попросил юноша, не скрывая лёгкую улыбку. — Вы всё прекрасно поняли, Ипполит Иванович, — мягко, но с уверенностью ответил Пестель, радуясь, что удалось остановить стенания будущего офицера. — Только я прошу вас, не совершайте необдуманных поступков. Не крадите её. Потому что если попытка похищения провалится, то её «надзиратель» может усилить меры предосторожности или вообще увезти девушку в такие места, о которых вы и не слышали. — Я всё понял, Ваше Благородие. Только скажите, пожалуйста, как добраться до логова этого чудовища? — Я вам всё расскажу, только вот, — мужчина оценивающе посмотрел на военный мундир юнкера, — одежонку бы вам сменить. Военная форма может вызвать подозрения, а вот… образ мещанина как раз… наоборот. В нём вас никто не распознает, и в усадьбе вы будете чувствовать себя в безопасности. Спустя несколько часов после продолжительных разговоров был продуман план, подготовлен текст. Отдав распоряжения пошить одежду для Ипполита, полковник затем вручит ему бумагу с текстом: — Вот всё, что нужно будет говорить. Постарайтесь запомнить. — Благодарю, Павел Иванович, — юноша искрился от радости. Пестель ответил лишь сдержанной улыбкой, а после неспешно направился домой. — Любит её… Счастливец. Я ведь и сам таким был в его годы, — мужчина усмехнулся. — Пылкий, наивный. Без памяти влюблённый… Но это прошло. И никогда не вернётся.