За гранью разума. Координата 41.011218, 28.978178

      Межмирье укутывало меня своей прохладой и тишиной. Силы тут ни пополнить, ни истратить. Я по привычке сбежал сюда, забыв, что в кои-то веки был ограничен в энергии. Снова нащупав  разные потоки, я взмолился, чтобы всё получилось и меня притянуло к родне. Резкий рывок и провал. Энергия застряла в теле, отказываясь выходить. Это было похоже на то, когда мои любимые родственники устраивали закрытое совещание, забыв пригласить меня.       Давно же это было. Злость медленно начала струиться по венам в разы увеличивая объём энергии. Вторая попытка прорваться была так же провалена. Я посмотрел на бутылку, что была зажата в руке и, решившись, сделал несколько увесистых глотков горячительной жидкости. Тело начало наполняться эфиром, а мне только это и нужно было.       Третья попыткаи жуткая боль, пронизывающая каждую клетку в моём теле. Крик, что застрял в голове, раскалывал её на части, а прокушенная губа наполнила рот кровью. Мгновения, что по ощущениям длились вечность, закончились. Я повис в пространстве, где вся родня уже стояла в бесплотных телах, лишь обозначавших их физические оболочки.       – Ну здравствуйте, родственнички. А вот и я, ваш дорогой буезд? – прошипев каждое слово, я сплюнул куда то в сторону и осмотрел всех присутствующих.       Мать, как всегда, пропускает собрание. Отец и его брат возглавляли это высокомерное сборище мордофиль. Деда давно уже перестали звать на эти мероприятия, но я-то знал, он наблюдает за всем со стороны. Вот и сейчас краем глаза я увидел его фигуру вдали. Он как будто насмехаясь над всеми, проплывал в пространстве со своей родственной душой Рожанной, радуясь жизни.       С детства я хотел быть похожим на деда, найти себе родственную душу, истинную любовь и жить вместо того, чтобы контролировать потомков. И угораздило же именно моему кумиру оказаться зачинщиком этой головной боли!       – О, и буезд пришёл! Что, опять жаловаться или на этот раз решил извиниться для приличия? – один из старших братьев царапнул мой слух своим писклявым голоском.       Хорс был как всегда прекрасен в своём энергетическом воплощении. Статный парень с волосами цвета золотистой соломы по плечи. А венок из трав, в отличии от моего, ему шёл. Белая распахнутая рубаха, свободные штаны да красный длинный пояс. Шалопай, которого ещё поискать надо. Навеки застрявший в детской непосредственности.       – Пусть остаётся. Он нам нужен, да и полезно ему будет. Хорус, племянник мой любимый! Ты уже встретился с потомком наших потомков? – любимый двоюродный братишка решил поставить на место расшалившегося юнца.       Я наигранно заломил бровь, как это делал недавний мой знакомый Серёжа. Скрестив руки на груди и зависнув в расслабленной позе, я обвёл родственника скептическим взглядом. Велес, как всегда, был статен и умён. Его сдержанный тон всегда внушал в нас страх. Дальние родственники и просто друзья семьи также присутствовали тут.       Одни, уже давно преданые забвению своими же потомками, помогали, кто как мог. Другие, ещё как-то удерживали своих от предательства их учений. Третьи и вовсе перестали думать о своей родне, предоставив им строить свою жизнь самим. Но была в них одна общая черта, от которой я старался бежать, как от огня – это отказ от вмешательства в жизнь потомков без весомой причины. Единственным, что могло заставить их начать действовать была  угроза полного уничтожения. Но и тут начинались великие споры, игры со временем и продумывание плана, который обычно сводился только к тому, чтобы сообщить о надвигающейся угрозе.       Таких как я, было мало. Первым был Прометей, мой давний знакомый. Ему было жаль потомков и он, пожертвовав собой, решил дать возможность человеку овладеть огнём. Иисус решил помочь мне исправить ошибку, что я совершил. Конец был весьма печальным. Аид тоже был предан своими родственниками, а ведь он просто хотел спасти одного человека. Гор, самый младший из моих друзей, решивший встать на защиту народа, что был под покровительством великого Ра. Падение Египта стало большой трагедией для всех нас. Иртис. Он занимал отдельное место в моей памяти. Ему почти удалось создать мост между потомками и нами. Жаль, что идея потерпела крах в самый последний миг. И я, что когда-то давно очень хотел быть полезным всем тем, кто только начал свой путь к своей естественной сути творца.       Мысли унесли в далёкие воспоминания. Меня вернули в естественное течение времени только слова моего отца. На грани восприятия я ощутил его тёплую мысль и сосредоточился на словах.       – … уничтожить, – он жёстко закончил свою тираду.       – Согласен, она стала для нас переменной, которая расшатывает время и пространство. Кто сделает это? Или вы предлагаете это сделать мне? – продолжил мой братец, поправляя небрежно выпавшую прядь волос из-под венка, явно пытаясь прощупать почву и сохранить нейтралитет.         – Я против. По вашим просьбам я следил за нашими… – это слово было сказано само собой. На миг удивившись, я продолжил: – нашими потомками. Так вот, если вы говорите о той, что прорвала кровавый временной кокон, то она вернула в мир расу драконидов. И время, судя по его течению, осталось прежним.       – Врать, чтобы спасти и доказать свою полезность даже для тебя низко!       – Вынужден согласиться с буездом, – тихим голосом произнёс брат Числобог.       От неожиданного согласия мои брови поползли вверх, а маска самообладания съехала, на мгновение обнажив мои истинные эмоции. Мой взгляд встретился с взглядом брата. Лёгкие смешки в глазах исчезли, как только он моргнул. Воцарилась тишина, которая была для меня в новинку на таких сборищах.       – Ты уверен? Она слишком сильна даже для нашего времени. Вдобавок она мертва. Она порождение Тьмы или, ещё хуже…       – Вздор! Эта душа в моих владениях едва ли была! – перебив на полуслове загрохотал Чернобог.       Тёмная фигура внушала трепет и страх. Похожий как две капли воды на своего брата-близнеца, он подплыл к моему отцу, что принял жёсткое решение по уничтожению помехи. Белобог всегда был слишком осторожен. Даже матушка мало что могла поделать.       – Брат, ты уверен, что данная душа, как ты назвал это, относится к нам?       – Более чем. Да, в ней много Тьмы. Да, Свет давно угас. Но боюсь, что будь она похожа на Нагов, племяннику вряд ли удалось бы закинуть её в свой жалкий мирок, – дядя, хоть и был на моей стороне, небрежно бросил свои слова в мой адрес.       Тишина вновь повисла в пространстве. Где-то в стороне устало мигнул Перун. Что-то его изрядно истощило, да так, что и слово ему было трудно вставить. Я медленно обвёл взглядом всех, кто тут присутствовал. Народу сюда набежало, конечно, немало, как в прошлый раз, когда принимали решение о моём заточении. Удивительно, что такой слабый потомок потомков, так сильно переполошила их.       Забытые тоже были тут. Их потомки уже давно уснули, отрекшись от своих корней. Теперь они, как родители, что похоронили своих детей, просто старались быть полезными остальным. Печально осознавая, что всё было тщетно, даже убежав на край видимого поля, даже усиливая раз от раза своих потомков и себя. Нас постоянно припирают к стенке ОНИ.       Я вновь вернулся мыслями в далёкие рассказы своих родителей о том, как мы появились тут и откуда мы прилетели. Всё началось миллиарды лет назад. Где-то в Тьме изначальной был зарождён Свет, Свет моего далёкого и горячо любимого Праотца. Даже для нас, его потомков, имя уже плохо доходило до разума. Долго он был один, долго его старательно усыпляли и делали похожим на тех, кто его окружал. И подобно прекрасной истории со счастливым концом, конечно, мой Праотец нашёл выход из данной ситуации. Он стал Творцом.       Именно он подарил то пространство, что наши потомки называют Вселенной, но мало кто догадывается, что после данного творения и начались те ужасные проблемы, что мы вынуждены исправлять после его кончины.        Пространство было создано. И даже без своего Творца, оно продолжало существовать, как и моя изнанка мира будет существовать, когда я растворюсь в потоке. За Праотцом начали появляться новые искры, что разлетались в пространстве и оседали там, где им нравилось. Время шло, искр становилось всё больше, было создано много миров и материй, и Тьме изначальной перестало нравиться то, что происходило у неё под боком.       Раньше Тьма изначальная, отпускала в пространство тех, кого она считала лишними, ей доставляло удовольствие быть чистой и правильной. Но теперь, когда Света становилось всё больше и больше, она почувствовала себя в опасности. Она начала сгущаться на границах, наблюдая за тем, что творится вдалеке. Как изначально разрозненные безжизненные предметы начали покрываться чем-то похожем на сеть. Как её энергия начала течь иначе, преображаться, даровать жизнь.       Приняв трудное для себя решение, Тьма решила создать то, что будет противостоять Свету и то, что будет оберегать её. И родились первые Наги. Ужасные твари, что поглощают всё на своём пути. В первое время дыры образовывались одна за другой. Расы исчезали, возвращаясь в Тьму, сети рвались, превращаясь в дыры. А те, кто пришёл после Праотца были вынуждены научиться защищаться.       Казалось бы, банальный сюжет, да только многим пришлось пожертвовать. Моему деду и другим сородичам, пришлось создать первые Вайтмары и бежать с уже полюбившихся мест, покидая привычную жизнь. Кому-то пришлось послужить живым щитом, чтобы дать шанс остальным выжить. И тут Тьма изначальная взбесилась. Ухватив полотнище за край, она рывком его раскрутила, перемешав всё внутри и приведя в движение.       Её ярость до сих пор заставляет всё кружиться, подставляя под удар то одну часть, то другую. А некоторые Наги до сих пор ждут удобного случая, чтобы нанести удар и вернуть всё в исходное состояние. Раз за разом усыпляя наших потомков, отрезая их от корней и пресекая возможность продолжить наш Род.       Даже навьина граница, что была создана Навьим Богом была хрупким барьером, но тем не менее, она ограждала от дальнейшего уничтожения то, что мы успели сохранить.       Да, времена были тёмными, но спустя долгие лета противостояния, Тьма приняла Свет, и сейчас незримо сохраняла баланс, сдерживая почти все свои творения в узде. Хотя один особо прыткий и преданный остался в наших мирах, сея хаос и усыпляя наших потомков, уничтожая их. Хитрый и изобретательный Борус. И как только он до сих пор оставался вне поля нашего зрения?!       Вынырнув из воспоминаний и оглядев всех, кто был тут, я грустно ухмыльнулся. Кучка выживших, какая тут полноценная семья! Даже моя сестра до сих пор проходила очищение на Земле, заточенная в смертном теле. Присмотревшись, я заметил, что все вокруг оживлённо обсуждали что-то. Приложив уйму усилий на то, чтобы видимо остаться расслабленным, вернулся в Явь.       – …Светозара? – мой отец, уже вышедший из себя, подзывал к себе своего личного вестника. Эко ж его задело!       – Да, он уже направляется к ней, милый. Я считаю, что нужно попробовать всё исправить, пока у нас есть шанс. Тем более она уже связана с потоками. Вырывать её из нитей времени поздно, да и представь, как будут опечалены её родители, когда вместо любящей крови обнаружат бездыханное тело, – матушка, представшая неизменно вся в лазурном, усталым ликом смотрела на моего отца и старалась воззвать к его благоразумию. Зря. Он даже собственного сына жалеть отказался.       – Дивия, душа моя, сжалься надо мной! Ты сама видишь, в какую часть Пространства нас сейчас несёт. Проявлять слабость сейчас будет ой как больно! Тем более, что Борус уже нашёл нас. Мы и так ускорили открытие Врат Междумирья, сил заниматься ещё и этой переменной у нас нет, – длинные ответы всегда были нашей отличительной семейной чертой.       – Поэтому предлагаю направить к ней Светозара. Да и Хорус с ней уже столкнулся. Вот пусть займётся полезным делом, как ты и хотел…       – Этот буезд?! Ты хочешь истребить всех наших потомков? Легче их оставить и забыть! – перебивая на полуслове матушку взревел Перун. – Если их свести вместе, боюсь даже Тьма изначальная нам покажется тихим бризом.       – Глядите, кто проснулся! Внучёк, давно ли ты пришёл к нам, чтобы так перебивать старших? Давно ли силушку обрёл такую, чтобы так высказываться о своём дяде? – жёсткой звуковой пощёчиной слова матушки осадили наглеца.       Вновь воцарилась тишина. Зазвучала знакомая мелодия и вестник, что некогда сидел подле отца вспорхнул вверх и камнем упал вниз, в поток, где виднелась поверхность Земли. Часть народа, что была тут с самого начала, вставив свои пять слов, исчезла в пространстве. Знакомые начали медленно уходить, ссылаясь на своих потомков. Осталось только наше семейство, что было разбито уже давно на два лагеря.       – Ты связалась со Светозаром без моего ведома, Дивия? – так к матушке отец обращался только когда был сильно зол.       Внешне отец всегда умел хранить холодное безразличие. В отличие от матушки, он всегда принимал излишне рациональные и правильные решения, стремясь показать моему деду, что тот сделал правильный выбор, отдав ему на попечение потомков. Понять, какие эмоции он испытывает было можно лишь по тому, как он начинал вести разговор.       Пригубив ещё пару глотков из бутылки, чтобы стать спокойнее, я начал восстанавливать свои силы. Физически тело продолжало отказываться подчиняться приказам разума, и им было крайне трудно управлять.       – …позволишь сыну закончить то, что он начал. Белобог! Я ведь тоже умею играть в эту игру, – скрестив руки на груди, матушка всем своим видом показала отцу, что уступать права по сложившейся ситуации у неё нет в планах.       – Будь по-твоему, душа моя, – с тяжким вздохом, но уже более расслаблено произнёс Белобог, явно начиная растворяться в пространстве, давая понять, что на сегодня собрание завершено.       Спустя какое-то время в пространстве остались лишь четверо: я, брат, матушка и сестрица. Напряжение уже давно спало, ещё когда исчез отец. Я переводил взгляд с одного родственника на другого, стараясь понять, что от меня ещё потребуют эти изверги.       – Я рада, что ты смог присоединиться к нам, сынок, – ласковые речи матушки больно полоснули мне по сердцу и душе.       Обида, как ни странно, была очень молодой, едва сформировавшейся. Моя мать смогла отстоять жизнь какой-то девчонки. Вряд ли в ней есть хоть частичка её. А родного сына она смиренно, без единого слова защиты, обрекла на существование в простом теле, что предназначено лишь для того, чтобы взрастить наших потомков. Очистить от той Тьмы, что поразила нас во время нападения. Заставить светить и вспомнить, кем они являются на самом деле.       – Братец, я же сказала тебе, что я всегда буду рядом с тобой, даже если ты будешь против. Поэтому можешь всегда обращаться ко мне за помощью. Как-никак это будет первая девушка, с которой тебе придётся долго вести диалог, – Морена промурлыкала на одном дыхании эту фразу. Легонько похлопав меня по плечу, она так же растворилась, уходя за остальными.       – Буезд, послушай младшего, постарайся вспомнить наше детство, это твой последний шанс, – Числобог хитро сверкнул глазами, вспыхнув яркой вспышкой, улетая в другой мир, за границу, что мы воздвигли.       – Мой дорогой сын. Будь добр, защити это дитя. Помоги ей. Она боится и нуждается в знаниях. Будь мудр и терпелив. Встреть её как подобает.       – Почему ты защитила её? Почему отказалась от меня? Почему… – лёгкое прикосновение руки матери, что теперь была материализована, прервала мои уже спокойные вопросы.       За долгие лета я уже устал их задавать и видеть лишь безразличную тишину. Но теперь, теперь со мной начали говорить. Слова поддержки, хоть и жёсткие, с малой толикой оскорблений, начали звучать от брата. Сестра же самой первой начала общаться со мной. А матушка впервые перенесла себя в физическое воплощение, чтобы поговорить со мной на равных.       – Я всегда была на твоей стороне, сын. Всё, что мы делаем, лишь ради тебя. Я искренне верю, что скоро, ты всё поймёшь, – она коснулась своим лбом моего лба, напевая мелодию, что я слышал в детстве перед сном каждый день.       Эмоции после сегодняшнего дня зашкаливали, и я сорвался, порывистым движением обнял матушку. Слёзы прорвались сквозь маску безразличия. Ответные объятья разлились теплом где-то глубоко внутри. Там, где долгое время царил только холод.       – Тебя зовёт вестник. Будь умничкой. До встречи, мой дорогой ребёнок, – матушка отстранилась от меня и с трудом ушла в поток, разрушая своё физическое воплощение.       – …Буезд! – громкий крик Рарога вынудил меня собраться и вернуть себе игривый настрой.       Быстро вытерев слёзы, я подхватил парящую в пространстве бутыль, и ухмыльнувшись, начал спускаться на зов Рарога.       Меня  привычно окутало потоками ветра и плавно опустило  на землю. Тело всё ещё отказывалось подчиняться мне, из-за чего моя походка стала похожа на постоянный поиск баланса. Мельком оглядев поляну, увидел уже знакомую мне девушку, укутанную в плащ матушки. Осознание того, что мне придется просить об услуге родню, больно царапнуло моё самолюбие. Придётся вернуться и всучить этой особе плащ до этого промежутка времени. Светозар как всегда брезгливо сверкнул глазами. Мда, ещё помнит, как я подшутил над его учителем. Рарог же с явной злостью сверлил меня своими маленькими глазками.       План родился сам собой. Медленно поклонившись, небрежно размахивая добытой бутылкой с горячительной жидкостью, я максимально язвительно начал свой спектакль.       – О мой начальник, покровитель, мой король, тиран, властитель! Что тебя заставило обратиться к такому низшему существу, червяку под ногами, как я?       – Ты прекрасно знаешь, что будь у нас другой выбор обучить тебя, мы бы избрали его. Прошу, на будущее, соблюдай правила и внешний вид! Мы благодарны, что ты помогаешь нам в наблюдении, но помни, откуда идет твой исток, – с ледяным спокойствием и неприкрытым давлением произнёс сокол.       – Рарог, вестник, он тоже обязан присутствовать на этом разговоре, или можно избежать этого присутствия здесь? – с явными нотками отвращения произнёс Светозар.       – Как же так? Правила соблюдать надобно мне? А кто против правил заточил меня тут? Или тебе напомнить, с помощью кого ты стал тем, кем являешься, а, Рарогушка? – учтивое ведение разговора перестало иметь смысл. Я перестал сдерживать язвительные нотки, как только эта птица решила поставить себя выше меня.       – Буезд, хватит! Ты себя ведёшь как маленький ребёнок! Надо было думать о том, что творишь раньше, прежде чем расплата пришла по твою голову! – Рарог с каждым словом распалялся всё сильнее, а мне только это и нужно.       – Так поведай, о мудрейший, как мне стоило себя повести? Запихнуть тебя поближе к Нави или вообще отправить в Тьму?       – Вестник, прошу, давайте вернёмся к нашему разговору? Мы подаём плохой пример нашей гостье, – в спокойной манере начал вести разговор Светозар. Его голос ласково обволакивал пространство.       Рарог, уже разгорячённый, перестал замечать окружающих, полностью сосредоточив свои эмоции и мысли на мне. Ну хоть просьбу матушки исполню, отведу от девчушки этого высокомерного выскочку, оный должен мне и брату быть благодарным. Пока мы перебрасывались колкостями, мыслями меня отбросило далеко в прошлое, когда мы только создавали вестников.              Бездыханная холодная материя лежала передо мной и братом. Он наделил материю огнём, а я немного подправил потоки, случайно наделив это сознанием. До сих пор наш опыт остаётся загадкой для более старшего поколения, а все лавры достались моему братцу, что сейчас купается в любви и заботе.       – … ирод! В страхе и ужасе разбегаются! Вечно сидеть тебе заточённым тут, Буезд! – выплёвывая каждое слово закончил свою тираду сокол.        – Рарог, прошу тебя прийти в себя и вспомнить, что Буезд как-никак является твоим братом, –  Светозар продолжал свои попытки тихим, но сильным и яростным голосом, вернуть разговор в мирное русло.       После данных слов, что явно перешли все границы дозволенного, я решил ретироваться и перенаправить эту ошибку моего детского ребячества на Волхва. Быстро притянув к себе рыженькую, я с силой в голосе рявкнул на Рарога, намекая на то, что жить ему останется ой как мало, если он продолжит свои мысли в том же направлении.       – Ой, да что вы обо мне знаете! Вот она сидит на месте и в ужасе трястись отказывается!       – Хор, угомонись! Я тебя позвал для иного! Зачем вспоминать дела минувшие, – уже успокаиваясь, но всё ещё так же эмоционально, продолжил сокол.       – Братья, вы закончили? – устало и с явным яростным посылом, произнёс Волхв. – Давайте вспомним истинную причину, зачем мы все тут встретились сегодня.       –  Светозар, ты как всегда прав. Позволь мне для начала рассказать о решении по поводу буездки и поделиться знаниями, что сами владеем. А также мы просим обучить её. Способы выберешь сам, – сокол начал разговор уже спокойно с Волхвом, но взгляд его продолжал бурить во мне дыру.       – Вещайте, хуже день вряд ли уже станет, – с тяжёлым вздохом разрешил Волхв.       – Хех! Ему ещё только предстоит узнать о тебе, сестрица. Расслабься, – я с горла сделал увесистый глоток горячительной жидкости и протянул бутылку девчушке. – Выпей. В том времени мало интересных настоек делают. От остального почему-то голова притупляет восприятие.       Почему я назвал её сестрицей? Бред! В ней нет и капли моей крови! Но слово уже вылетело, нужно держать за него ответ. Интересно, а сколько лет ей? По виду можно дать сто, максимум сто тридцать лет. Но если вспомнить, какие там дети в шестьдесят лет, моё предположение может стать ошибочным. Вот я дурак, предложил выпить этого эликсира, по-другому и сказать трудно! Он же её убить может, если она плохо подготовлена для принятия токов энергий. Надо отобрать бутылку… Поздно.       Мысли пропали из моей головы, как только эта рыжая голова схватила бутылку и выверенным движением начала болтать содержимое внутри неё. Резко выдохнув, она совершила несколько увесистых глотков, а её потоки начали прокачивать бешенную энергию, что передала жидкость и прошлась по её каналу волнами, срывая с собой ту грязь, что мешала Свету вырваться на волю. То, что в ней был Свет, заставило меня улыбнуться и успокоиться. Было ясно, что с данной настойкой в своём мире она очень хорошо знакома. Скривившееся лицо, но довольная улыбка, стали для меня интересным открытием.       – Значит, она тут против воли? И как вы это могли допустить? – спокойно вопрошает Волхв, возвращая меня в явь, уводя он мимолётного изучения этой особы.       – Она сама. Для нас, так же как и для тебя, это стало потрясением, – вторит Волхву сокол.       – И как много таких как она нас ждёт?       – Она первая, скоро будут и другие. Как и говорил, эта Ночь принесла нам большие проблемы. Надо помочь ей восстановиться, принять и понять. Пока это возможно.       – То-то сегодня Перун буйствовал, – немного задумавшись произнёс Волхв.       Прислушавшись к диалогу мудрейших, я расслабился и вновь отключился от окружающего мира. Удобно улёгшись на бревне, я небрежно мазнул взглядом по девушке. Слабая, глупая, напуганная. Заглянув чуть глубже, осознал, но остался внешне абсолютно спокойным от того, что она проснулась. При том проснулась она часов пять или шесть назад. Тяжела будет её жизнь!       – Впервые слышишь, как ведут диалог мудрейшие? Позволь объяснить, чтоб ум остался на месте. Это, видимо, я тебя закинул на изнанку мира, в разрез с решением Праотцов. Как ты сюда попала без подготовки, сами пытаемся понять. Волхв принял тебя за существо, похожее на меня, поэтому и называл буездкой. Считает нас опасными, особенно, когда мы находимся рядом друг с другом. Что ещё за вопросы крутятся в твоей голове? – скорее сам себе, нежели рассказывая девчушке, произнёс я. – По поводу одежды и выпивки, в своё время и ты сможешь повторить данный фокус. Ах да, скоро мы обязательно свидимся, – я весело подмигнул этой мышке. Осматривая эту фигурку в плаще, только данный зверёк мне пришёл на ум.       – Я тебя услышал, пташка яркокрылая. Постараюсь сделать всё возможное. Но прошу, избавь меня от его общества, – мягко произнёс Волхв, заканчивая разговор.       Разговор с высокомерным куском материи уже подходил к концу. Значит, и моё присутствие тут вряд ли потребуется. Я лениво потянулся, разминая затекшие части тела.       – Он станет твоим переводчиком. С изнанки вытащить её тоже ты договаривайся, нас наш брат уже давно перестал слушать, – на этом сокол повернул голову в нашу сторону и сделал наклон головой, прежде чем исчезнуть, сгорев как птица-феникс, оставив после себя лишь вихрь искр.       Рарог перенял мою привычку эффектно уходить. Даже обидно стало. Я плавно перетёк в вертикальное положение, надо было и мне честь знать, но подниматься на ноги было ещё рано. Что-то внутри говорило остаться и посмотреть на этот спектакль. Что-то кричало о том, что меня ещё есть чем удивить. Впереди у меня ещё одна встреча с этой мышкой, да и надо попробовать создать этот напиток, понравился он мне, что странно.       – И так, Ангелина, позволь представиться, меня зовут Светозар. Я учитель, что обучит тебя основам.       На краю сознания я отметил информацию о имени этой мышки. Я сделал еле заметный пас рукой, отрезая окончательно от своего мира, пусть с ней помучается Светозар.       – Он же волхв. И можно как-нибудь ему передать, что бы называл Линой? Полное имя меня раздражает, – с огромной силой в голосе произнесла мышка, обращаясь ко мне.       А она может быть интересной. Слегка усмехнувшись, я проявился и для Светозара, чтобы он осознал и ужаснулся, что ему предстоит ох какой интересный ученик.       – И Волхв тоже, – спокойно ответил Светозар явно игнорируя мою гримасу.              – Лина, у тебя сильный голос, прошу воздержаться от его применения. Я хоть и могу противостоять ему, да возраст уже даёт о себе знать.       – Теперь можете разговаривать, выбирай слова попроще, у этого упёртого мозг слишком ограничен знаниями этого времени, а судя по твоим примерным соотечественникам, твой язык слишком скуден. Хотя мне будет интересно наблюдать, как вы друг друга будете ломать, – продолжая наблюдать за сложившейся картиной, весело и легко произнёс я. – До встречи во снах.       Встав на ноги и слегка пошатнувшись, я отобрал бутылку из рук Лины. Печально было узнать, что к разговору нужно хорошо подготовиться, иначе меня прогнут и снесут такой силой. Отчасти это знание меня на мгновение смогло испугать, но я быстро взял себя в руки. Девушка уже дёрнулась за мной с застывшим на устах вопросом, как я прижал палец к её рту. Пухлые, но потрескавшиеся губы передали интересное ощущение по руке.       Решив подчиниться мимолётному желанию покрасоваться, я поднял вокруг себя вихрь и лишь подмигнув, позорно сбежал в свой мирок, где, надеюсь, меня уже будет ждать матушка со своим плащом.