Книга Химеры

      В ту ночь Рике казалось, что она ещё никогда не была так счастлива. Задыхаясь от блаженства в объятьях любимого человека, слыша его горячий шёпот и ощущая прикосновения губ, она в кои-то веки за последнее время смогла полностью расслабиться и поверить, что всё будет хорошо. Как бы защищённо она себя ни чувствовала рядом с Металлургом, какой бы надёжной и понимающей ни была атмосфера в Братстве Мутантов — тревога за мужа всё равно снедала её, не давая вздохнуть свободно. Рика даже за родителей так не беспокоилась: в конце концов, они действительно были под охраной, а Курт всё это время находился в руках врага… И даже африканские боги не могли сказать, что ему там грозило.       Но плен у доктора Ди закончился. Бланка сработала чисто и элегантно: Курт Вагнер был официально мёртв, погиб в результате не то несчастного случая, не то заказного убийства. А Джимми, проверивший разум спасённого на предмет неприятных сюрпризов, заверил, что не наблюдает последствий никакого чужого гипноза, внушения и прочего изменения сознания.       Правда, наутро Рика чуть не попросила его провести эту проверку заново…       За завтраком Курт вёл себя скованно, старался держаться поближе к жене и подальше от парней, Саллаха и Бланки, пока оставшейся в особняке. Собственно, так он себя вёл ещё ночью, но Рика не придала этому значения, списав всё на шок от внезапного спасения и смены континентов. Но сейчас, при свете дня…       Чарли успел отвесить всего одну шуточку про нервных адвокатов, но получил под столом пинок от Джима и замолк. Сам Хоулетт, истинный образец вежливости, поддерживал за столом совершенно английскую беседу — ни о чём и о погоде. Химера ещё ночью тактично отключилась от сознания Рики и пребывала в подобии сна. Бланка вообще ни на кого не обращала внимания, поглощая яичницу с ветчиной. А мудрый Саллах и вовсе подхватил свою чашку кофе и отошёл к окну, где принялся негромко и на арабском раздавать своим ребятам указания по телефону. Снаружи лениво начинал просыпаться и готовиться к отбытию цыганский табор.       Но Рике не нужно было обладать даже двенадцатым уровнем эмпатии Химеры, чтобы кожей ощущать неловкость, царившую в столовой. Чтобы развеять её, она с живостью начала то, до чего вчера так и не дошло: подробный рассказ о своём визите в Кейн-мэнор. Но в ходе его девушка замечала, как всё больше хмурится и морщится Курт, и от этого у неё всё больше сосало под ложечкой. Туманное предсказание Джонатана она пересказала в двух словах, так что конец «отчёта» получился скомканным.       Из последних сил отгоняя от себя понимание, что что-то не так, Рика, уже с несколько наигранным энтузиазмом хлопнула в ладоши и спросила:       — Ну что, раз бывшая Палач, а ныне Бэтвумен согласилась сотрудничать — какие теперь у нас действия по плану?       Ни Джим, ни Чарли не успели ответить: Курт резко отодвинул от себя тарелку и бросил на стол салфетку.       — У каких «нас»? — резко спросил он, разворачиваясь к жене. — Я не знаю насчёт замыслов этих людей, но у нас с тобой сейчас только один план: решить, как нам теперь жить и где.       — Что значит «где»? — опешила Рика. — Нас ведь никто отсюда не выгоняет. Нет, если ты так хочешь, мы можем снять квартиру в Готэме, но тогда сюда будет неудобно ездить. Не всё же Джорджа гонять…       — Нет, любовь моя. — Курт придвинулся к ней и ласково взял её руку в свои. — Я о нашей нормальной жизни. Семейной. С тобой. И тут я вижу некоторые трудности — хотя бы в том, что я, как мне объяснили, для всех мёртв… А значит — счёт в банке заморожен, ни документов, ни жилья, ни машины…       — Насчёт документов можно не беспокоиться, — подал голос Чарли. — У нас всё схвачено и опробовано, бумажных человечков делаем «на так».       — И насчёт счетов тоже не переживайте, — добавила Бланка, откидываясь на спинку стула. — Фирма веников не вяжет, как говорят мои русские друзья. Смысл устраивать фальшивую смерть, если новопреставленному потом не на что будет жить?       — Курт, нас ведь, считай, спасли, — осторожно проговорила Рика, заглядывая мужу в глаза. — Неужели ты думаешь, что после этого нас бросят на произвол судьбы? Мы нужны Братству, и…       — Нет! — Курт резко поднялся с места, потом приложил руку ко лбу и вздохнул. Будто вспомнив о манерах, он отвесил вежливый поклон в сторону членов Братства. — Нет, разумеется, я благодарен, вам, господа, за спасение. И за то, что вы помогали моей жене. Но… — Он снова обернулся к ней. — Дорогая, тебе не кажется, что мы и так изрядно злоупотребили местным гостеприимством? Пора бы оставить всё это и вернуться к нормальной жизни — без убийств, похищений, магических фокусов и разговоров про мутантов.       Рика не верила своим ушам. Её Курт, которого она всегда считала таким умным, добрым и смелым… откровенно струсил?!       — Погоди-погоди… — медленно произнесла она. — Мы не можем. Братство на нас рассчитывает, и…       — Не на нас, — с горечью скривил рот Курт. — Уж я-то тут точно ни к селу ни к городу. Да и ты — вот скажи честно, чем ты можешь здесь помочь? Рика, ты зоолог!       — Курт, я мутант! — Рика вскочила, чуть не опрокинув стул, и возмущённо уставилась на мужа. — Это часть моей природы! Я ведь… я вчера тебе рассказывала, и…       И тут она осеклась, вспомнив, что рассказать успела очень немного: ни про старую Цэрин, ни про Металлурга речи не зашло, да и про Химеру и «Астартес» получилось как-то вскользь. Тогда Курт очень быстро сменил тему и принялся её целовать, а она так соскучилась…       Вот и сейчас он шагнул к ней и нежно взял её лицо в ладони, смотря прямо в глаза с неподдельным участием.       — То, что с тобой сделали в «Астартес», — это ужасно, милая… Но я уверен, это можно как-то поправить. Отменить. Да, я слышал, что Орлова убили, и это чудовищно, но ведь не только он знал, что с этим делать… Мы найдём способ. И то, что у тебя в голове… мы поправим и это. Вместе. Ты и я, хорошо?       «Химера?..»       Нет. Я не буду просить меня показать. Он и так на грани истерики.       Рике и самой было не лучше, и то, что члены Братства хранили вежливое молчание, не помогало ситуации. Ей предоставили самой разбираться с семейной драмой, и это было правильно, но так… противно. И страшно. Даже отчаянно пытаясь не замёрзнуть насмерть в Гималаях, Рика не чувствовала себя так паршиво — как будто весь мир рушился вокруг, и земля уходила из-под ног. Но здесь, среди друзей, в безопасности…       Чувство нереальности происходящего било по ушам, грудь сдавило неверием, не давая вздохнуть свободно. Но Рика всё-таки протолкнула воздух в лёгкие и ухватила мужа за запястья.       — Нет, любимый… — нежно и размеренно, как ребёнку, принялась объяснять она. — Это не «что-то в голове», я же тебе говорила. Это Химера, другая Рика Клейтон из другого мира, и мы…       Курт отшатнулся, отпуская её лицо и вырывая руки из её пальцев, прижал ладони к вискам и замотал головой:       — Нет-нет-нет! Ничего и слушать не желаю. Мне хватило фокусов доктора Ди, когда он… — тут он задохнулся и не закончил фразу, крепко зажмурившись. А потом чётко, чуть ли не по слогам проговорил: — Целый месяц. Целый месяц, Рика, я жил у него дома. Он только три дня назад начал меня выпускать… на прогулки. И не успел я к этому привыкнуть, как… — Он нервно дёрнул головой в сторону Бланки, та не глядя отсалютовала в ответ бокалом с минералкой. А Курт продолжил: — Но тогда я не видел никого, кроме него. И то, что он мне показывал… и говорил… Я так и не понял, чего он от меня хотел и зачем ему было пытаться меня… гипнотизировать? Программировать? Я так и не понял, что это было… Но целый месяц, Рика! И единственное, что меня хоть как-то удерживало в здравом уме, было отрицание всей этой чуши! Про мутантов, про другие миры, про магию и персонажей комиксов… А тебя не было рядом, и…       — Так, стоп, — прервала его Рика и не узнала свой голос, настолько он показался ей чужим. — Ты обвиняешь меня в том, что меня с тобой не было?! Пока меня пытали на другом континенте и заливали в руки расплавленный металл?! Я умирала от холода и жары, мне было одиноко, больно и страшно, и только каким-то чудом…       — Нет, что ты! — Курт вновь шагнул к ней, с мольбой протягивая руки. — Я ни в чём тебя не обвиняю. Я ведь уже сказал: то, что с тобой сделали, — это ужасно… Ты не так поняла. Я просто хочу вернуть нашу жизнь!       Теперь пришла очередь Рики отступать на шаг. Сжимая кулаки и чувствуя, как к глазам подступают злые слёзы, она покачала головой:       — Ты ещё не понял, Курт?! Мы не можем её вернуть! Уже ничего не будет прежним. Ты якобы мёртв, меня хотят убить… но даже если бы и не хотели! Я не могу бросить ребят. Я уже дала обещание помочь Братству. И пока мы не найдём способ отправить Химеру домой, она тоже никуда не денется, хочешь ты этого или нет!       — Замечательно! — язвительно всплеснул руками Курт. — Так что же, твоё маленькое раздвоение личности теперь будет третьим в нашей жизни? Может, ещё и в нашей постели? Ей понравилось вчера… наблюдать?       Мантикора, не делай глупостей…       «Помолчи! Я не дам тебя оскорблять. Даже своему мужу!»       Рика вздёрнула подбородок, её голос леденел с каждой секундой.       — Нет. Она не наблюдала. В отличие от тебя, Химера хорошо воспитана и не делает того, что может быть неприятно мне и тем, кто рядом со мной. А я не собираюсь запирать её где-то в глухом уголке сознания. Как не собираюсь поворачиваться спиной к тому, что творят «Астартес». Я слишком много видела, чтобы забыть об этом и притвориться, что ничего не происходит.       — А я не могу об этом думать! — яростно воскликнул Курт. — Физически не в состоянии! Как ты не понимаешь?! Вот уж кто был бы рад обо всём этом забыть, так это я!       И тут подал голос Джим Хоулетт. Вертя дужку снятых очков в пальцах одной руки и рассматривая ногти другой, он негромко проговорил:       — Есть способ забыть.       И ссора оборвалась на полуслове. Оба супруга, не сговариваясь, посмотрели на Джимми. А тот поднял на них глаза, устало и близоруко прищурившись, и повторил:       — Есть способ забыть. Я могу это обеспечить. Как бы вам ни было неприятно это сейчас признавать, мистер Вагнер, но я всё-таки телепат. И не самый плохой. Я могу сделать так, что вы обо всём забудете. И будете жить с новой личностью, как будто ничего не происходило. Как будто ваш дом в другом городе, не в Лондоне, всегда был вашим домом. И никаких больше сверхъестественных фокусов и мутантов.       — Вы правда это можете? — недоверчиво переспросил Курт. И, получив подтверждающий кивок, повернулся к Рике, с заново засиявшими глазами. — Вот видишь! У нас есть выход. Чёрт с ним, пусть даже это будет стирание памяти, но мы…       — Какие «мы», Курт? — с трудом проговорила Рика, ощущая, как с каждой секундой у неё всё больше начинает шуметь в ушах. — Ты вздумал решать за меня? Я ведь только что объяснила тебе свою позицию…       Курт закусил губу и нервно одёрнул рукава рубашки. А потом с какой-то спокойной обречённостью спросил, обводя рукой комнату:       — Так значит, ты выбираешь вот это всё? Тех, с кем ты знакома без году неделя, и какую-то бессмысленную борьбу с какой-то непонятной организацией, а не своего мужа?       Это был удар ниже пояса. Рика пошатнулась — и машинально выпустила когти, чтобы устоять. Кровь брызнула на пол, но девушку сейчас это беспокоило в самую последнюю очередь.       Курт побледнел и отступил назад.       — Я выбираю себя, — тихо проговорила Рика, заставляя двигаться одеревеневшую челюсть. — Такую, какая я есть. К чему была предрасположена с рождения. А когти из самого дорогого металла на земле… Что ж, это приятное дополнение. — Она подняла кулаки к лицу, и струйки крови, текущие по ним от костяшек, начали потихоньку останавливаться и впитываться в кожу. — Я теперь такая, Курт. Меня зовут Мантикора. Я не собираюсь отказываться от того, что ты называешь бессмысленной борьбой. И уж тем более не собираюсь предавать тех, кто мне доверился, а прежде всего — ту, кто делит со мной тело. Но я люблю тебя. И хочу, чтобы ты был счастлив. Можешь считать меня чудовищем… Но если ты считаешь, что так тебе будет лучше, то тебе стоит принять предложение Джимми. Ты будешь жить спокойной и нормальной жизнью. А я останусь здесь.       На лице Курта отчётливо проступили стыд и вина — но они не победили глубинный, искренний страх и чудовищное облегчение человека, увидевшего выход из тупика.       — Я тоже люблю тебя, — хрипло сказал он, в который раз уже за это утро шагая вперёд и протягивая руку. И опуская её, когда Рика не сделала ни малейшего движения навстречу. — И не хочу тебя терять, какой бы ты сейчас ни была. Но я… я не хочу сходить с ума. Мы ведь не в комиксах, Рика. Я не тот синий и хвостатый Курт, который тебе приснился, я не так силён и бесстрашен… и это не моя история. — Секундное колебание — и он всё же добавил: — Твоя — быть может. Но не моя. Я очень хочу уберечь тебя от всего этого… Но если ты считаешь, что так тебе будет лучше, то тебе стоит остаться.       Сглотнув тягучую слюну в пересохшем горле, Рика заторможенно кивнула. Ей тоже было стыдно сейчас. Стыдно за то, что перед её глазами встали образ её мужа — и образ Курта Вагнера с другой Земли, с пушистой синей шёрсткой, золотыми глазами и немецким акцентом. За то, что она прикинула, что тот Курт сделал бы на месте этого… и поняла, что в эту конкретную минуту предпочла бы другого.       По полу громко проскрежетали ножки очередного стула. Бланка встала и направилась на выход из столовой, бормоча что-то про подготовку к телепорту и задолбавшие её чужие личные драмы. Ксав обменялся взглядом с Джимми и быстренько подхватился вдогонку. Сам же Хоулетт учтиво предложил Курту проследовать за ним в кабинет и обсудить детали стирания памяти, «бумажного человека» и прочее, что касалось его будущей жизни.       Жизни без Рики.       И только когда они ушли, девушка позволила себе рухнуть на колени прямо на паркетный пол и разрыдаться.