Книга Химеры

      Но до завтра предстояло ещё дожить.       Возмущённая участием Дока в перестрелке, Вайнона заявила, что сто лет не была в баре, и ей плевать, что нет ещё даже четырёх часов дня. Сатана пробормотал в сторону что-то про женский алкоголизм, но тут же лучезарно и невинно улыбнулся, и парни горохом просыпались из машины по знаку Константина. Вэйверли пересела за руль и клятвенно пообещала, что не даст сестре дебоширить. Пикап тронулся…       — А мы что будем делать? — нетерпеливо спросил Сатана, с живым любопытством оглядываясь вокруг.       — А мы… — Джон обернулся на дом Голда, где прочно засел Фьюри. Потом посмотрел на их машину, что-то прикинул, сморщил нос — и решил: — А мы пойдем гулять!       Чистилище — городок небольшой, и из конца в конец его пройти несложно, даже если ты не спидстер. Но они не торопились. Константин, явно пребывавший в благодушном настроении, устроил ребятам целую экскурсию — с указанием на редкие памятные места города и многочисленные виды нелюдей, которые тут обитали. Кто-то с ним даже здоровался — и из людей тоже. Пусть Джона не было в городе довольно много лет, но репутацию он бы не пропил, даже если бы очень старался.       Днём город выглядел благообразней: больше демонов отсыпалось по домам, больше людей выходило на улицы. Но даже при солнечном свете всякие атрибуты вроде рогов, копыт и кожи всех цветов радуги выглядели как-то… естественно, что ли.       — Если бы не Готэм, я бы здесь пожил, — признался Сатана, провожая взглядом крылатую красотку на птичьих лапах, с шикарным бюстом и острейшими зубами.       — Почему? — тут же поинтересовался Тустеп, в свою очередь заглядываясь на гибкую чешуйчатую девицу с ящеричным хвостом.       Сатана неопределённо передёрнул плечами.       — Тут… скрываться не надо. Честнее как-то. И страха перед «не такими» нет. Ну, есть, но… как перед любым амбалом в тёмной подворотне. Понимаете?       — Да, — прошептала Рика, втягивая носом воздух. — Даже на мой уровень эмпатии — понимаю.       Джон покосился на них, но ничего не сказал.       Обедать они пришли в заведение, носившее гордое название «У Коротышки». Это был самый настоящий салун, разве что без стандартных створок на входе, а с нормальной деревянной дверью, что неудивительно для северных территорий. Табличка у входа гордо свидетельствовала о том, что именно здесь в былые годы порой выпивал Уайетт Эрп. Ну а за барной стойкой, как несложно догадаться, восседала старшая сестра Эрп собственной персоной, с бесполезным Миротворцем в кобуре, мрачная как сыч и уже явно набравшаяся. Младшая сестра болтала с кем-то из местных за угловым столиком, порой бросая на неё бдительные взгляды, но пока, видимо, всё было под контролем.       Химера иронично посмотрела на Константина:       — Кажется, кто-то говорил, что мы идём обедать, а не бухать.       — Одно другому не мешает, — ничуть не смутился Джон. — В своё время здесь готовили божественные крылышки и не менее божественные рёбрышки. Владелец, я смотрю, сменился — видимо, земля ему пухом, — но судя по запаху…       За стойкой и правда никакого «коротышки» не наблюдалось — ни в буквальном, ни в переносном смысле, — а посетителям наливала знойная белозубая мексиканка, подчёркнуто нейтрально ведущая себя с Вайноной и, как и многие, открыто носившая огнестрельное оружие на поясе.       Выходец, по запаху поняла Химера, уже научившаяся их различать. Уж не та ли девица, из-за которой у Вайноны и Дока всё разладилось? То-то они так демонстративно не обращают друг на друга внимания, аж скулы сводит.       Ворлок не соврал: и рёбрышки, и крылышки тут оказались выше всяких похвал. Покончив с обедом, Джон блаженно откинулся на спинку стула и попросил Рику сходить к стойке и взять ему бутылку джина («а вам — шиш, пацанва, я не Логан, чтобы вас спаивать, самому мало!»). Барменша, назвавшаяся Розитой, приняла заказ и послала за их столик официантку, а сама Рика решила присесть рядом с Вайноной. Та подняла на неё мутный взгляд исподлобья и тут же спросила:       — Выпьешь?       — Ну, я… — замялась Рика, в ответ на что получила категорическое:       — Выпьешь! — и щелчок пальцами.       Отказываться было неловко. Да и Розита, плеснувшая девушке в стакан виски на два пальца, лукаво ей подмигнула, постучала себя по носу и даже возраст спрашивать не стала.       Нюхом чует мой метаболизм…       Вайнона с сосредоточенной пьяной точностью чокнулась с Рикой стаканами и тут же залпом опрокинула свою порцию. Девушка пригубила из вежливости и осторожно спросила:       — А ничего, что ты?.. Ну, завтра ведь важный день.       — До завтра — протрезвею, — махнула рукой Вайнона, едва не опрокидывая опустевший стакан. — Или этот твой… ворлок… протрезвит. Т-ты мне скажи… — тут она наставила на Рику палец, целясь явно куда-то в переносицу. — У вас с ним… что-то есть?       — Дружба с привилегиями, — честно сдала все карты с потрохами Рика. — Ничего более.       — Ага… — с довольной задумчивостью протянула наследница Эрп и придвинула к себе очередной полный стакан, который появился будто бы из ниоткуда — с такой ловкостью поставила его перед ней Розита. — Эт’ хорошо… Выпьем!       Рика снова аккуратно глотнула и подождала, пока у Вайноны заново сфокусируется слегка поехавший взгляд. А потом задала ещё один осторожный вопрос:       — Почему ты так злишься на Холлидея?       — Потому что он кобель! — отрубила Вайнона. Рика усмехнулась и покачала головой:       — Нет, я не об этом. То, что он завтра участвует… Ты не думаешь, что он просто хочет тебе помочь? Повысить шансы против Бобо, вот это всё. Он же тебя любит, я вижу и чувствую. Неужели не отдаст тебе кольт, если выиграет?       Вайнона тоскливо вздохнула и закатила глаза.       — Откуда ж ты взялась такая наивная… Док, мать его, Джон Генри Холлидей никогда ничего не делает просто так. И всегда… всегда себе на уме! Любит, не любит… плюнет, поцелует… Это алчный, наглый, эгоистичный сукин сын! Которому всегда всего мало. И что имеет — не ценит. Своими руками удавила бы… Так выпьем же за него!       И после такого противоречивого тоста Вайнона поморщилась и зачем-то выложила на стойку Миротворец. Гул в зале тут же на секунду притих, чтобы потом снова возобновиться. Розита чуть шарахнулась в сторону, но сразу выдохнула и продолжила работать как ни в чём не бывало.       Вайнона нежно погладила изогнутую рукоятку.       — Да даже если бы… Даже если бы Дока внезапно прихватило приступом альтруизма… Я должна его завоевать обратно. Я. Сама.       — Это если тебе повезёт, — раздался из-за её спины спокойный мужской голос, и Вайнона стиснула зубы.       Рика обернулась через плечо.       Человек — нет, выходец! — остановившийся рядом с ними, совершенно не напоминал того стеснительного господина в очках, что был изображён на фотографии в музее. Выбритые виски и длинный хвост на затылке, две седые полоски в бороде и меховая безрукавка на голый торс, безжалостный, расчётливый взгляд… и душный запах мёртвого безумия. Контролируемого безумия.       — Катись отсюда, Бобо, — сквозь зубы процедила Вайнона, инстинктивно сжимая пальцы на рукоятке кольта.       — О, я всего лишь подошёл выразить почтение, — широко улыбнулся Бобо дель Рэй. — Мы ведь так давно не виделись… с тех пор как ты, поджав хвост, укрылась в Поместье. А я соскучился, Вайнона…       Он сделал вид, что пытается поцеловать ей руку, и только рассмеялся, когда Вайнона отшатнулась от омерзения.       — Сведём хотя бы часть счетов завтра, моя дорогая. И вам, юная мисс, моё почтение…       Кивнув Рике, он, за неимением шляпы, по старой привычке прижал два пальца к виску и удалился. Вайнона проводила его злым взглядом и заговорщически склонилась к девушке:       — Мне Митчелл зуб дал: если победю… побежду… отпобеждаю… Короче, у кого пушка — тот и прав. Тут теперь уже закон. Сколько лет уже закон… Поэтому — хрен с ним, с проклятьем! Если я докажу свои права на Миротворец, я буду типа главная сучка на районе. И по новым законам к нам с Вэйвз никто не будет лезть. И даже этот упырь в шубе ничего с этим не сделает. Они все пойдут за мной. Жить-то всем охота. А я… я буду порядок наводить. Сурово! Но справедливо. К херам.       — И не будешь всех тут убивать, кто не человек? — уточнила Химера.       Наследница Эрпа только рукой махнула.       — Толку-то! Я ж смотрю и вижу, не слепая. Живут… И пускай живут. Мирно. Купол-то стоит. А ты… — Она криво и горько усмехнулась, внезапно переводя тему. — А ты меня не слушай. Быть такой, как ты, — это хорошо. Если можешь вовремя собраться и врезать кому надо. А ты можешь. Ты опасная. Но добрая… Не про… не протеряй это, Химера. Я вот уже так не могу…       Вайнона пьяно икнула и с третьего раза убрала кольт в кобуру.       — Послушай, а когда… — начала было Рика…       И тут снаружи послышались крики.              Славен и непрост городок Чистилище, разнообразен населением и полон сюрпризов, привычен если не ко всему, то ко многому… Но не к тому, чтобы адские твари пикировали с небес на мирные улочки средь бела дня! Судя по изумлённому мату тех, кто высыпал из бара, нечто из шахт обычно лезло по ночам или хотя бы в сумерках. Но сейчас, при ясном солнышке и сверкающем снеге на крышах…       Тварь была одна, зато здоровая, похожая на уродливого дракона, только вместо головы на чёрно-багровой туше красовался ободранный до кости череп с бычьими рогами и бульдожьей челюстью, и глазницы его и пасть горели мертвенным, сине-зелёным огнём.       Нарушение всех законов красоты и гармонии…       Это была единственная отрешённая мысль, пролетевшая в голове Химеры, прежде чем её сознание очистилось, переходя в боевой режим. Окружение отмечалось и отпечатывалось будто бы фотокамерными вспышками.       Над головой — цель: уничтожить. Опасность: когтистые лапы, мощный хвост, крылья, огромная пасть, в которую уже угодил какой-то несчастный из толпы — с неба посыпались окровавленные ошмётки.       Рядом — союзники: с флангов — товарищи по команде, с тыла — опытный ворлок.       Вокруг — мирное население… не то чтобы очень мирное, но для того, чтобы за себя постоять, надо сперва опомниться. Кто-то уже выхватил оружие, но против такой твари был бы хорош пулемёт, а не револьвер.       — Эпизод пять! — сам собой сорвался с губ отработанный сигнал, и Тустеп мигом заметался меж домов, унося в них с улицы случайных прохожих подальше от опасности — как повстанцев эвакуировали с ледяной планеты Хот, только гораздо быстрее.       Сатана соскочил с крыльца, открыл клапан у цилиндра на бедре — и в небо взметнулась смертоносная лавовая плеть… не оставившая никаких видимых повреждений на крыле твари. В ответ она повернула голову на внезапного противника и изрыгнула из пасти огненный шар того же мертвенного цвета. Плеть мигом превратилась в лавовый щит, принимая на себя огонь, впитывая.       Если не опустить тварь на землю, я не смогу нанести удар… Но если она пропитана адским пламенем… Адским!       — Джон!       Сатана понял без лишних слов, мигом закрыл цилиндр и перебросил его Константину. Тот принял его рукой с уже намотанными на запястье чётками.       — E nomine Patri et Filli et Spiritu Sancti!       И цилиндр мигом полетел назад, осенённый крестным знамением профессионального экзорциста.       От повторного удара лавовой плетью скрежещущий визг твари сотряс небеса: она рухнула на землю с почти перерубленным крылом. Химера выпустила когти, и Константин торопливо плеснул на них святой водой, бормоча молитву. Сатана хлестнул лавой ещё раз, ломая второе крыло, чтобы бьющаяся от боли тварь не разнесла окрестные дома.       Опасность: лапы, хвост, пасть…       Тварь замотала башкой и перевернулась на брюхо — и вокруг неё тут же замелькал кругами вихрь в человеческом обличье. Который в следующие же несколько секунд подтвердил своё прозвище — «неправильный спидстер». Потому что, когда тварь, раздражённая мельтешащим противником, махнула наотмашь когтистой лапой, Тустеп остановился, встречая удар. Раздался оглушительный влажный хруст, и окрестности вновь сотряс вопль боли. Когтистая лапа безвольно повисла на ниточке плоти, практически оторванная после встречи со спидстером, который замедлился — до той степени, когда его тело стало прочнее скалы.       И в этот момент Химера прыгнула. И взлетела ещё выше, оттолкнувшись от плеч мигом отмершего Тустепа, который придал ей и ускорения, и инерции. И приземлилась чётко на холку исчадию ада. Взметнулись в мощном замахе две пары когтей — и безжалостно погрузились в плоть, там, где в неё переходила костяная голова. Тварь выла и визжала, пытаясь сбросить свою мучительницу, но Химера крепко держалась когтями одной руки и продолжала колоть и рвать правой, стремясь отделить голову от тела. Демоническая плоть плавилась и разъедалась под ударами освящённого оружия — а хвоста у твари уже не было, спасибо освящённой же лаве, и Тустеп повторил свой фокус, подставившись под один из беспорядочных взмахов здоровой передней лапы чудовища…       И довольно скоро всё было кончено. Искромсанная туша затихла на вспаханной когтями земле, изредка сотрясаемая посмертными судорогами. Костяная башка валялась рядом, её глазницы и пасть потухли, а с обрубка шеи с шипением слезали пузырящиеся остатки плоти.       Химера спрыгнула с туши, и ей в руки тут же прилетела пачка влажных салфеток, с ехидной заботой кинутая Тустепом. Девушка усмехнулась, благодарно кивнула ему и присела на крыльцо бара — оттирать когти от гадости. Позади неё громогласно и дурашливо разорялся Константин, мол, представление окончено, случайного освящения можно не бояться, и вообще, выходите, люди-нелюди добрые, и выясняйте, что тут сжигать и закапывать, а кого хоронить по всем правилам.       Рядом с Химерой на крыльцо плюхнулся Сатана, а через полминуты между ними с лёгким цоканьем встала полная бутылка джина. Мексиканка Розита лукаво подмигнула им и уточнила:       — За счёт заведения.       Обернувшись, Рика увидела, как Вэйверли пытается увести обратно в бар Вайнону, до белых костяшек вцепившуюся в рукоять бесполезного Миротворца. Бледное лицо старшей Эрп пылало пятнами на скулах и общим выражением «это должна была быть я». Не в том смысле, что валяться искорёженным трупом, конечно, а завалить страшилище и защитить свой город.       — Бардак средь бела дня, — пробормотал Джон, присаживаясь на корточки за спинами ребят. — Кажется, говно из шахт пошло на повышение. Хорошо, что перестрелка уже завтра.       — Эй, это нам подарили! — возмутился Тустеп, глядя, как ворлок ловко и привычно сворачивает горлышко дарёной бутылке.       — А я тоже участвовал!       — А у тебя ещё одна есть!       Не обращая внимания на шутливую перепалку, Химера втянула отчищенные когти и негромко позвала:       — Вэйверли. Давайте лучше до вас? Нам всем нужно выдохнуть.       По правде говоря, она уже начинала чувствовать себя неуютно: слишком много народу, на её вкус, стало собираться вокруг, и все с выражениями признательности и уважения на лицах. А юной готэмской виджиланте было куда привычнее помочь кому-нибудь и быстро сбежать, чем потом принимать знаки благодарности. Да и с открытым лицом она сейчас чувствовала себя чуть ли не голой. Парни, напротив, уже нацелились как следует посиять в лучах чужого внимания (особенно женского), но Джон только цыкнул — и они повиновались без второго слова.       В Поместье ехали, набившись на заднее сиденье. Вайнону то и дело шумно тошнило на переднем, и Джон, вздыхая, каждый раз щёлкал пальцами, творя нужные заклятья. Тустепа отправили вперёд своим ходом, вручив ключ от дома и строго-настрого наказав никуда не сворачивать и нигде не задерживаться.       Уже входя в гостиную, где приветливо потрескивал огонь в очаге и насвистывал чайник, Химера хлопнула себя по лбу:       — Мы Фьюри забыли!       — У Голда переночует, не развалится, — отозвался Джон, скидывая пальто. — Он, как-никак, его чемпион.       И очень скоро, за дружескими посиделками, ранний вечер превратился в поздний. И был ужин, и раскладывание гостей по комнатам и диванам, и лёгкий румянец на щеках Вэйверли, которая объясняла, что приязнь к Рике лишний раз подтвердила её, Вэйверли, ориентацию, но влечение телесное надо бы всё же дополнить влечением душевным, а Джон Константин в своё время нагадал ей какую-то даму бубён, «рыжую любовь»…       И уже устроившись под одеялом, Рика усмехнулась и отключила звериный слух, чтобы ей не так мешали спать стоны и крики добившейся своего Вайноны, которая прямо у неё над головой занималась понятно чем понятно с кем.       Завтра… — пронеслось в мыслях у девушки, пока дыхательные упражнения погружали её в крепкий здоровый сон. Завтра всё решится.