Книга Химеры

      Рика стояла на гравийной дорожке рядом с посадочной площадкой для цивильных видов воздушного транспорта, и ветер трепал её волосы. И не только потому, что сегодня было ветрено: на посадку заходил необычной модели самолёт.       Вертикально. Складывая кончики крыльев.       «Куинджет, — промелькнуло в голове девочки вместе с кадрами из учебных видео. — Специализированное транспортно-боевое средство, разработанное Тони Старком для ЩИТа. Так вот он какой… Круче был бы только хэликэрриер. Только он бы сюда не поместился».       По левую руку от Рики расслабленно восседал в своём кресле профессор Ксавье. Слева от него — монолитной глыбой замер Дерек Уэйн, напустивший на себя всю внушительность, унаследованную от отца. Логан и Пьетро стояли чуть поодаль: один сжимал в зубах неизменную сигару, второй — элегантно и с некоторым вызовом опирался на трость. А за спиной у девочки, на расстоянии полушага, застыла Конрад — впитывая, чувствуя, сканируя.       Прибывала команда «Нова». Над которой Рике нужно было каким-то образом ухитриться принять главенство — и не формальное, а по-настоящему. Потому что там, куда эта команда должна была направиться через какое-то время, без сплочённости и отсутствия ссор и склок было не выжить.       С шипением открылся бортовой люк, выдвинулся трап. По трапу стройной колонной вышли семеро разномастных парней и девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати, а вслед за ними — высокий чернокожий мужчина, достаточно пожилой, но ещё очень даже крепкий. На одном глазу которого красовалась пиратская «латка».       «Николас Джозеф Фьюри, — снова всплыли фото и строчки из досье — разумеется, неполного, местами замаранного и совершенно секретного. — Бывший директор службы защиты мира от трёх угроз: Шпионажа, Интервенции, Терроризма. По-простому — ЩИТ. Долгое время находился в подполье и считался мёртвым. Потом вернулся — и… о дальнейших подробностях его работы досье умалчивает. И вот, чем он занимается на данный момент...»        ЩИТ был ещё одной правительственной организацией, только, в отличие от АРГУСа, во-первых — межправительственной, а не чисто американской, и отвечал перед Советом Безопасности ООН, а во-вторых — его сфера деятельности была несколько шире. Если АРГУС занимался по большей части мета-людьми, мутантами и прочими личностями, отличавшимися от людей, то ЩИТ, как следовало из названия, занимался разведкой, противодействовал интервенции и терроризму, а также — внеземным угрозам.       Однако эти строчки из методички, которую давала им ещё Мистик, сейчас казались Рике бледными, расплывчатыми и слишком общими. Особенно при виде Фьюри. И этих семерых, которые выстроились в чёткую шеренгу по стойке «смирно», как в армии.       Но что-то не складывалось. Не совпадало. Выбивалось из идеальной внешне картинки. Где-то полминуты Рика силилась понять, что не так, а потом осознала.       Глаза…       Все семеро смотрели на Фьюри. Все. Только обожание или хотя бы послушание в их глазах даже не ночевало. Колкие, прищуренные, острые взгляды сочились презрением и чуть ли не ненавистью — и даже слабенькая эмпатия девочки позволяла ей видеть, что Фьюри составляло некоторого труда сохранять спокойствие и доброжелательность, чувствуя эти взгляды спиной.       Да уж, прав был профессор…       — Семеро из девяти прошли свои испытания раньше вас, — вздыхал Ксавье ещё в ту ночь, когда Рику отпаивали чаем с коньяком. — Ими занимается Николас Фьюри — и я боюсь, что после его вмешательства тебе придётся туго в плане налаживания контакта.       — Почему? — удивилась тогда Рика, и профессор сокрушённо покачал головой:       — Я опасаюсь муштры, девочка моя. Зная его, я предвижу, что он обращался с ними, как с солдатами. И пытался делать из них солдат — как своих агентов. Беда в том, что нам это вовсе ни к чему… Но увы, я не мог на него повлиять или, допустим, забрать их в нашу школу. Надзор лично от Ника Фьюри был условием американского правительства. В конце концов, Готэм находится на их территории.       Вот и стояли они по стойке «смирно», будущие готэмские виджиланте, вигиланты, линчеватели, пожирая глазами начальство — только совсем не так, как этому начальству нравилось.       Будет сложно. Рика досадливо сжала губы. Но меня предупреждали… И я не отказалась. Значит, надо соответствовать. Отступать уже поздно.       Ей действительно предлагали выбор. И даже не в стиле Ксавье, когда невозможно отказаться, потому что не хочешь подвести человека, которого любишь и уважаешь. Предлагал лично Дерек Уэйн — заодно объясняя, в чём вообще состоит фишка испытания для команды «Нова».       — Готэм не может без Бэтмена, — говорил он, задумчиво покачивая в руке стакан со второй порцией виски. — И я могу сейчас порушить для тебя свой героический образ, Рика, но я не в силах в полной мере заменить моего отца. И никто не в силах. Если бы ты знала его, ты бы поняла сразу… Но у тебя ещё будет шанс почитать и посмотреть. Так вот, мне с ним не сравниться. И никому не сравниться — в одиночку. Тем более — юным и неопытным. Поэтому мы устраиваем эту школу. Поэтому набираем команду. И тебе, Химера, быть над ними главной. Если ты готова. Тебя не предупреждали заранее, поэтому — ты можешь отказаться. Тогда в команду войдёт занявший третье место в школе Ксавье, а твоё место займёт тот, кто по результатам отстал от тебя буквально на полшага.       И сейчас Рика смотрела на этого «того», первого в шеренге, и ещё отчётливее понимала, насколько ей будет трудно — даже не в Готэме, а всего лишь на этапе подготовки.       Станислав Кузнецов. Один из трёх русских в команде. Судя по чертам лица, чёрным волосам и глазам и смуглой коже — есть в нём что-то не то южное, не то цыганское. Мутация — эмпатия седьмого уровня и умение обращаться с раскалённой лавой. Вот этот цилиндр у него на бедре — там явно она. Прозвище — Сатана. И ведь явно взято не только из-за умений и навыков…       Судя по лицу, усмешка у него должна была быть совершенно дьявольская.       И это был человек номер один, с кем Рика предвидела больше всего проблем.       Впрочем, он делил это почётное место с крупной и мощной светловолосой девушкой, стоявшей рядом с ним — и превосходившей его в росте на пару сантиметров.       Елена Родина. Ещё одна русская — и ещё одна сильная альфа, как и Сатана. Оборотень-урсуноид, белая медведица. Прозвище — Умка. Профессор говорил, что для русских это должно быть смешно и даже мило… И что в детстве у неё была какая-то страшная психическая травма, а ещё у неё нет семьи…       Он ещё много чего говорил в ту ночь, пока Рика листала папку с краткими досье на всю команду. И сейчас фотографии и чёткие чёрные строчки на белом фоне на глазах у девочки обретали жизнь и краски. Пока Фьюри неторопливо и степенно, сунув руки в карманы кожаного пальто, шёл вдоль шеренги к процессии встречающих, Рика смотрела на лица — и узнавала.       Джон Скиттер, он же Стоп-Кадр, неправильный спидстер. Вихрастый австралиец с рыже-каштановыми волосами и лицом, усыпанным веснушками.       Он не способен догнать даже Пьетро — но может ли Пьетро замедляться, обращая свою скорость в обратном направлении? А этот — может…       Роберт Фальстер, он же Молот, пирокинетик. Обстоятельный светло-русый северянин, то ли швед, то ли норвежец, происхождение в досье — под вопросом: детдомовец. В отличие от небезызвестного Пиро, когда-то состоявшего в Братстве Мутантов, мог вызывать огонь по щелчку.       Отдельной строчкой в досье — опасается женщин… Его доверие тоже придётся завоёвывать.       Александр Чернов по кличке «Чёрный». Третий русский в этом безумном смешении имён и лиц. Щупленький, серенький, никакой. Потрясающе незапоминающаяся внешность. Способность — «пить свет»: от ослепления человека до отключения любых источников освещения, что электрических, что не очень.       Щупленький-щупленький, а рука, видать, тяжёлая. Иначе бы не писали, что за прозвище «Гасилка» бьёт в морду…       Дориан Ланкастер. Прозвание «Аметист» вроде бы как получил за необычный фиалковый цвет глаз. Белокурый англичанин, стройный как кипарис и схожий манерами с идеально воспитанным лордом. Единственный маг в команде мутантов.       По крайней мере, его способность к управлению стихиями земли, воды и воздуха и неорганикой не объясняется геном Икс. Его в нём попросту нет.       Альма Дженсон. Дева. Родилась в Швейцарии. Немногословная миниатюрная брюнетка с молочно-белой кожей и модельной стрижкой. Для неё перейти в кремний-органическое состояние и снова вернуть себе более подходящую человеку плоть и кровь — раз плюнуть.       По ней информации меньше всех. Как будто вообще ничем не интересуется. Странная она… Хотя — вот уж кто бы говорил! И потом, может, Конрад хоть как-то сумеет её разгадать…       Рика не могла покоситься назад, не отрастив глаз на затылке или хотя бы на стебельках, поэтому чуть качнулась на пятках, ощущая за спиной присутствие подруги.       Конрад. Моя Конрад… Вот кто бы знал, что на самом деле её зовут Кейтлин Розенберг! Нет уж. Какое имя себе взяла — такое ей и идёт больше.       Фьюри тем временем уже вовсю общался с Ксавье и Дереком. Рика с удивившим её саму хладнокровием выдержала полный скептицизма взгляд его единственного глаза. Он явно горел желанием сообщить профессору всё, что думает и о самой девочке, и о её способностях, и о её назначении, и об их решениях… Но при Уэйне не посмел.       Зря Дерек на себя наговаривает… Уж не знаю, каким был его отец, но сын тоже внушает — и ещё как внушает!       Рика поймала взгляд Логана и легонько ему улыбнулась. Тот весело подмигнул в ответ и поднял кверху большой палец. Вот уж кто вертел весь этот официоз на том месте, о котором неприлично говорить в пристойном обществе!       Рика глубоко вздохнула и прогнала последние остатки волнения. Весь разговор этих важных и взрослых мужчин прошёл по периферии слуха и сознания. Это всё было не важно. Совершенно не важно. А важно — то, как по взмаху руки Фьюри семёрка новоприбывших развернулась — нале-во! — и стройной колонной пошла заселяться.       Бывший директор ЩИТа пожал руки Ксавье и Уэйну, покосился на нагло ухмылявшихся Росомаху и Ртуть, но к ним подходить не стал. Ещё раз смерил Рику, а заодно и Конрад, ледяным взглядом и пошёл к самолёту. Дерек развернул коляску профессора и покатил к школе. Рика осталась стоять и наблюдать, наконец-то чувствуя на своём плече ладонь Конрад.       За спиной Фьюри уже закрывался трап, когда на второе плечо девочке легла тёплая лапища Логана.       — Крепкие орешки эти мальчики и девочки, — негромко проговорил он, останавливаясь рядом. — Явно уже сплочённая команда. И две равноправные альфы. Тебе придётся туго, тут двух мнений быть не может. — Он хмыкнул, передвинул сигару в другой угол рта и добавил: — Тебе помочь? Я могу рявкнуть.       Рика улыбнулась и покачала головой, провожая взглядом взлетающий куинджет.       — Не надо. Я сама.       Логан что-то одобрительно проворчал, сжал ей плечо и потопал вслед за остальными. Конрад приобняла Рику за талию, и пока они вместе смотрели в голубое небо вслед улетающей стальной птице, девочка вспоминала ещё один момент из той ночи, врезавшийся ей в память, пожалуй, сильнее всех.       Когда она в очередной раз ужаснулась: «Ну почему я?!» — Ксавье улыбнулся своей обычной мудрой улыбкой и на сей раз уступил право объяснять Дереку. А тот серьёзно посмотрел на девочку и покачал головой.       — На самом деле всё до ужаса просто. Для тебя. И столь же ужасно сложно. Для большинства людей в этом мире, кем бы они ни были.       Затем он усмехнулся, и горечи в этой усмешке было столько, что Рика поспешила заесть её мармеладкой.       — Тебя выбрали, потому что ты готова к ошибкам, — медленно и внятно проговорил Дерек, чеканя каждое слово. — Они ведь все страшно боятся ошибиться, Рика. Не справиться. Подвести. Не быть идеальными. — И, видя, что девочка готова возразить, поднял руку: — Нет, ты тоже боишься не справиться. Но ты совершенно справедливо полагаешь, что будешь ошибаться. Пока ты учишься, невозможно абсолютно всё делать с первого раза. И даже опытные эксперты порой попадают впросак. А главное при этом — быстро сориентироваться, избежать паники и сделать всё, чтобы эту ошибку исправить. И в тебе, Рика, мы видим наивысший потенциал к этому среди прочих. А всем остальным придётся учиться. Возможно, что и у тебя.       И пусть эти слова были сказаны ночью, они звенели у Рики в ушах до сих пор, вместе со свистом ветра и рёвом удаляющихся двигателей.       Сама, папа. Я справлюсь сама. Мне тоже надо многому научиться. И лучше начинать сейчас.       Конрад мягко поцеловала её в висок и повлекла прочь от посадочной площадки.       Им обеим предстояло много дел.